Выборочные данные о численности населения в Англии и Уэльсе, а также в Великобритании в целом в период с 1700 по 1850гг. показывают быстрый рост населения на ранних этапах индустриализации; более подробная разбивка по годам показала бы, что демографический рост начался в 1740-х, ускорился в 1780-х и достиг пика в 1811 – 1820гг., а затем слегка замедлился к 1850г.
Рост населения не был связан исключительно с индустриализацией – это доказывается хотя бы общеевропейским характером явления. Однако эта связь существовала: сравнение, например, демографических процессов в Великобритании и Ирландии около середины 19 века заставляет предположить, что индустриализация была как минимум «допускающим» фактором в демографическом росте.
Механизм этого роста в 18 столетии недостаточно изучен, главным образом из-за недостатка подробных данных. Возможно, рождаемость несколько выросла, поскольку рост надомной и фабричной промышленности позволил части молодых пар вступать в более ранние браки, не дожидаясь обзаведения собственной фермой или окончания ремесленного ученичества. Более вероятно снижение смертности вследствие нескольких не связанных между собой факторов, таких как начало практики прививок от оспы и вакцинации, прогресс медицины и открытие новых больниц и, самое главное, повышение уровня жизни. Прогресс в сельском хозяйстве вел к улучшению питания; рост добычи угля – к улучшению отопления жилищ; производство мыла (удвоившееся во второй половине столетия) и рост выпуска дешевых хлопчатобумажных тканей способствовали повышению стандартов гигиены.
Иммиграция и эмиграция также внесли свой вклад в демографический процесс. В течение всего 18 и 19 столетий экономические возможности Великобритании привлекали иммигрантов из Ирландии (даже до их массовой волны, вызванной «картофельным голодом»), в то время как из континентальной Европы приезжали политические и религиозные беженцы. С другой стороны, более миллиона жителей острова эмигрировало (и было выслано) в течение 18 столетия, главным образом, в британские колонии за океаном. Общий внешний миграционный баланс для Великобритании был, пожалуй, отрицательным.
Более важной для экономического роста была миграция населения внутри страны. Большинство таких перемещений заключалось в переезде из деревни в ближайший растущий промышленный район, но, в соединении с повышенным естественным приростом, они вызвали два заметных изменения в географическом распределении населения: (1) смещение наиболее плотно населенных районов с юго-востока на промышленный северо-запад и (2) рост урбанизации.
В 1700г. Лондон, с населением свыше полумиллиона жителей, был с огромным отрывом крупнейшим городом в Британии и вероятно уже крупнейшим городом в Европе. Ни один другой город в стране не имел более 30 тыс. жителей. Ко времени первой переписи населения в 1801г. в Лондоне проживало более миллиона жителей, а население Ливерпуля, Манчестера, Бирмингема, Глазго и Эдинбурга превышало 70 тыс. и продолжало быстро увеличиваться. Перепись 1851г. официально зарегистрировала более половины всего населения как горожан, а к 1901г. их доля уже превысила три четверти.
Рост городов не был всецело положительным явлением. Их бедные районы включали многоэтажные трущобы и длинные ряды унылых домиков, в которых семьи рабочих ютились по четыре и более человек на одну комнату. Санитарные удобства по большей части отсутствовали, отбросы выбрасывались прямо на улицу. Канализация, там, где она вообще имелась, представляла собой открытые сточные канавы, но чаще всего дождевая и сточная вода и мусор скапливались в стоячие лужи и зловонные кучи, служившие рассадниками холеры и других эпидемических болезней. Улицы были узкими, не мощеными и неосвещенными.
Отчасти этот плачевный быт вызывался чрезвычайно быстрым ростом и, при неадекватности и неопытности административного аппарата, отсутствием градостроительного планирования. Например, Манчестер вырос из «просто деревни» начала 18 века в индустриальный центр с населением в 25 тыс. в 1770г. и в 300 тыс. в 1850г., но при этом получил права города лишь в 1838г. Удивительно, что рост городов обеспечивался исключительно миграцией из сельской местности: из-за вызванной антисанитарными условиями высокой смертности (особенно младенческой) естественный прирост был часто отрицательным. То, что люди вообще соглашались жить в таких условиях, свидетельствует о мощном экономическом давлении, заставлявшем их покидать родные деревни. Хотя абсолютная занятость в сельском хозяйстве и продолжала расти до середины 19 столетия, традиционные сельские занятия (включая и надомную промышленность) не способны были поглотить прирост сельского населения.
Несомненно, однако, что фабричные рабочие получали большую заработную плату, чем сельские батраки и рабочие-надомники. Это верно даже в отношении женщин и детей. Во многих описаниях «промышленного переворота» подчеркивается широкое использование женского и детского труда, словно это было нововведением. Это совершенно неверно, т.к. труд женщин и детей давно был обычным явлением и в сельском хозяйстве, и в надомной промышленности; фабричная система лишь приспособила его для своих нужд.
Фабрики, медленно распространявшиеся из текстильной в другие отрасли, могли выплачивать рабочим более высокую зарплату потому, что добивались большей производительности труда за счет, как технических усовершенствований, так и приложения большего количества капитала на одного рабочего. Общей тенденцией был рост реальной зарплаты. Этот рост, вероятно, прерывался в период войн с Францией в 1795 – 1815гг., когда вызванная высокими государственными расходами инфляция привела к снижению реальных заработков многих наемных работников, но затем возобновился для большинства категорий, хотя периодические депрессии и связанная с ними безработица продолжали вызывать нужду.
Академические споры об уровне жизни британских рабочих во второй половине 18 – первой половине 19 веков ведутся уже более столетия (то, что их уровень жизни повышался, начиная с 1850-х гг., бесспорно). Консенсус по этому вопросу вряд ли будет достигнут - из-за недостаточной убедительности имеющихся данных, а главное, из-за принципиальной трудности точного сравнения меняющегося благосостояния и образа жизни различных сегментов населения. Некоторые группы, например фабричные рабочие и квалифицированные ремесленники, безусловно, улучшили свое положение; другие, например ткачи-кустари, были сметены техническим прогрессом (но, разумеется, перешли к иным занятиям).
В целом, постепенное повышение уровня жизни рабочего класса в столетие между 1750 и 1850гг. представляется вероятным, хотя положение некоторых его групп, скорее всего, ухудшилось во время французских войн. Следует учитывать и относительные изменения в распределении доходов и богатства. Материальное положение большинства рабочих, даже низкооплачиваемых, слегка улучшилось, но доходы лиц, зависевших в основном от ренты, процентов по кредитам и прибыли, выросли значительно больше. Иными словами, неравномерность распределения доходов и богатства, уже огромная в доиндустриальную эпоху, стала еще большей на раннем этапе индустриализации.
Таким образом, социально-экономические последствия промышленного переворота сводятся к следующему:
- полному господству буржуазии в экономике;
- резкому повышению удельного веса городского населения;
- возникновению новых городов и промышленных центров;
- увеличению удельного веса занятых в промышленности;
- росту интенсивности труда;
- широкому привлечению неквалифицированных рабочих и замены труда мужчин более дешовым трудом женщин и детей;
- низкий уровнем заработной платы.
8.«Хлебные законы»
С 1815 по 1846 гг. в Англии действовали «Хлебные законы, согласно которым ввоз хлеба из-за границы разрешался только тогда, когда цены на хлеб в Англии превышали 82 шилинга за квартер. Тем самым поддерживались в Англии высокие цены на хлеб. Следствием этого было обложение английских промышленных товаров экспортируемых в другие страны. Английское правительство стояло на страже интересов буржуазии и использовало протекционистские меры для защиты своих производителей. Когда же английская промышленность вышла в лидеры, буржуазное правительство провозгласило политику «фритридерства»(свободной торговли)- отменило «хлебные законы». Тем самым Англия обеспечила себе встречную отмену пошлин в других странах на ввоз туда английских товаров.