Выявление причин преступности помогает познать сущность любого общественного и государственного устройства и, прежде всего, его пороки, обычно маскируемые власть придержащими.
Об этом очень хорошо сказал известный правовед и юрист прошлого века А.Н. Трайнин: «Преступность не самая значительная сторона в социальной жизни, но преступность обладает иным весьма важным свойством: она отражает и резюмирует все влияние окружающей среды. От того преступность неубывающая, а тем более преступность растущая - грозное свидетельство неблагополучия в самих основах современного общества». Особенность этих мыслей в том, что они были высказаны на рубеже 20-х - 30-х годов прошлого столетия, когда отечественная криминология была подвергнута разгрому именно за то, что она вторгалась в сферу явлений, порождающих социальное неблагополучие.
Возрождение криминологии в нашей стране началось с исследования (на первых порах просто констатации) причин преступности. Но, при этом предпринимались попытки обосновать возможность существования преступности и без причин, внутренне присущих данному (социалистическому) обществу.
Все взгляды на причины преступности можно свести к двум основным направлениям (школам, концепциям):
1. Социологическому;
2. Биологическому.
Первое направление нередко отождествляют с марксисткой концепцией причин преступности, хотя оно возникло за несколько столетий до рождения К. Маркса и Ф. Энгельса. Так, Т. Мор указал на причинную обусловленность (детерминированность) преступности определенными социальными явлениями и, прежде всего, частной собственностью, порождающей глубокие антагонизмы в обществе. Аналогичные суждения высказывали Т. Компаннела, Ж. Мелье и другие мыслители.
При этом вопреки распространенному мнению о том, что социалисты-утописты XVI-XVII в.в. считали частную собственность единственной детерминантой преступности, они определяли круг криминогенных факторов значительно шире. Так, Т. Мор в своем произведении «Утопия (1516 г.)» писал: «Разве не посылают прямо на разбой своих поклонников, после предварительного быстрого опустошения их кошельков, все эти харчевни, притоны, публичные дома в виде винных и пивных лавок, наконец, столько бесчестных игр..?».
Но, наиболее объективными выглядят суждения о природе преступности и ее причинах в работах основоположников марксизма.
Например, современным вполне выглядит следующее суждение К. Маркса: «Пауперизм с увеличивающейся скоростью порождает пауперизм. Но в той же мере, в какой растет пауперизм, растет и преступность, и деморализуется самый источник жизни народа - молодежь». Не менее актуальной для нашей современной действительности выглядят выводы Ф. Энгельса о преступности как форме возмущения рабочих против буржуазии: «Первой, наиболее грубой и самой бесплодной формой этого возмущения было преступление. Рабочий жил в нужде и нищете и видел, что другим людям живется лучше, чем ему. Ему было непонятно, почему именно он, делающий для общества больше, чем богатый бездельник, должен терпеть такие лишения. Нужда к тому же побеждала его традиционное уважение к собственности - он воровал... ».
Социологическое объяснение природы преступности в теории аномии (разрегулированности), разработанной - Э. Дюргеймом (1897 г.). Явление аномии возникает во время кризисов и резких социальных перемен, когда многие общепринятые нормы социального поведения перестают соответствовать ожидаемым результатом. Потеря идеалов, крушение культурных ценностей и норм ведет к социальной дезорганизации, что в конечном итоге способствует росту правонарушений.
Теория аномии получила широкое развитие в Западных странах, так Роберт Мертон в качестве основной причины девиации считал разрыв между культурными ценностями общества и социально одобряемыми средствами их достижения.
Близки к социологическим теориям по своей сути культурологические концепции, объясняющие причины преступности конфликтом между нормами культуры общества и субкультуры отдельных социальных групп (Селлин, Миллер), обучением противоправному поведению в ходе восприятия норм и ценностей преступных групп (сатерленд), вожможностью повторения «успеха» преуспевающих лиц из числа членов в организованных преступных групп (Оулин и др.).
Что касается биологических концепций причин преступности, то следует отметить, они - редко формируются криминологами в чистом, рафинированном виде. Лишь только ее «отец» Ч. Ломбразо, да и то на первом этапе своих исследовании, исповедовал ее в таком качестве.
В целом же биологические теории причин преступности не получили широкого распространения в криминологии (особенно отечественной). Их большинство сторонников признают значимость социальных факторов, поэтому такие теории более правильно будет назвать биосоциальными или социально-биологическими (в зависимости от того, какому началу отдается приоритет).
В возрождаемой в 1950-е годы отечественной криминологии подавляющее большинство ученых объявляли себя последователями социального понимания преступности и ее причин, поскольку признание роли биологического фактора влекло за собой обвинение в антимарксизме.
Сходное значение имели биокриминологические теории. Критикуя утверждения о существовании прирожденных преступников и преступных качеств человека. Так, американские ученые Д. Валлерстайн и К. Уайл еще в 40-х годах прошлого столетия провели исследование, в ходе которого были опрошены 1020 мужчин и 678 женщин, проживающих в Нью-Йорке и принадлежавших к элите социально-экономических групп. 91% опрошенных ответили, что они в течение своей жизни совершили по меньшей мере одно преступление, причем к уголовной ответственности за это они никогда не привлекались.
В постперестроечное время, когда биосоциальные взгляды на преступность потеряли свою опасность для одобряемого властью миропонимания и, напротив, даже были желательны для нее, следовало ожидать оживления этой концепции. Однако в давний спор между представлениями двух школ вмешалась сама жизнь, властно указав на абсолютное превосходство социальных факторов. Этот спор, естественно, затих не навсегда и возобновиться при стабилизации общественно-политической, социально-экономической и духовно-нравственной обстановки в стране.
В современной России, неопровержимым аргументом сторонников социологического подхода к объяснению причин преступности является переживаемый ныне беспрецедентный рост преступности. Например, если в 1977 году в РСФСР было зарегистрировано 824 тыс. преступлении, а уже в 1993 году эта величина приблизилась к 2 800 тыс.. Одновременно росла и тяжесть преступлений, их суммарный вред для общества. Если в 1987 году от преступлений погибло 25 706 человек, то в 1991 году - уже 44 365 человек, в 1993 году - 75 365 человек, в 1995 году - погибло - 75 510 человек.
По мнению ряда экспертов в России в середине 90-х годов прошлого столетия реально совершалось более 10 млн. преступлений в год. Причинами латентности являются не только манипуляции должностных лиц правоохранительных органов со статическими сведениями, но и все больше недоверие потерпевших в возможности органов власти изобличить виновных и возместить причиненный вред, вследствие чего они избегают заявлять о случившимся. Растут также мастерство преступников и их коррупционные возможности.
Резюмируя взгляды на генезис преступности необходимо отметить, что ведущей причиной преступности как социального явления выступает та ступень развития социальных противоречий, которая вызвала появление опасных для данного устройства общества посягательств. В качестве ответной реакции государство создает систему уголовно-правовых мер по борьбе с общественно-опасными посягательствами, тем самым подчеркивая их в качестве преступных и уголовно-наказуемых.
Социальные противоречия подвергаются серьезным видоизменениям (модификациям) при переходе от одной общественно-экономической формации к другой, одновременно меняются содержание и формы порождаемых ими преступных посягательств.
Выводы:
1. В современной России социальные противоречия сохраняются в качестве ведущей причины преступности, продуцируя общественно-опасные уголовно-правовые деяния с невиданной силой.
2. Социальные противоречия не исчерпывают всего содержания причинного комплекса преступности.
3. Причинный комплекс включает и другие противоречия в различных сферах жизнедеятельности общества, в области взаимодействия общества и природы, в профессиональной, бытовой среде. Важны межличностные и внутри личностные противоречия.
Все они вместе и каждое в отдельности влияют на состояние преступности.