Конспект лекций по предмету "Философия"


Тема 14

Проблемы научной рациональности в современной «философии науки»
1. Неокантианские концепции методов научного познания (Марбургская и Баденская школы)
2. Разработка методологии научного познания в позитивизме и неопозитивизме
З. Концепция науки, в критическом рационализме
4. Научная рациональность как предмет исследования в отечественной «философии и методологии научного познания»
Рассмотрение проблем и возможностей познания, как мы убедились по изучению предыдущих тем, является одной из сквозных проблем истории философии. Однако в различные эпохи эта проблема приоб­ретает свои специфические черты, рассматривается в различных ракурсах. В современную эпоху она связана, прежде всего, с харак­терными чертами развития научно-технической цивилизации, с по­рождаемыми ею формами осознания действительности.
Ведущую роль в становлении и развитии научно-технической цивилизации сыграла и продолжает играть наука. Бесспорные успе­хи научного познания привели к распространению в общественном сознании неоправданно завышенных оценок возможностей науки, культа научного познания. Для многих людей нашего времени вера в науку в значительной мере заменила веру в Бога. Наука для этих людей стала играть роль религии, способной дать окончательные от­веты на все коренные проблемы устройства мира и человеческого бытия. Вместе с тем, отчетливо выявившиеся в наше время антигу­манные последствия научно-технической цивилизации порождают И активную оппозицию культа научной рациональности. Наука нередко объявляется ответственной за все пороки и грехи современной Цивилизации.
В современной философии сформировалось течение, поста­вившее перед собой задачу определить особенности научного позна-teta и его специфику для разных областей действительности, выявить строение и динамику научного знания, закономерности разви-'ПВД науки. Данное течение получило название«философия науки». Врамках философии науки можно выделить ряд крупных школ: некантианство, позитивизм и неопозитивизм, критический рационализм, «философию и методологию научного познания».Неокантианские концепции методов научного познания (Марбургская и Баденская школы)
Одним из направлений «философии науки» являетсянеокантианство. Неокантианство стремилось возродить некоторые важные прин­ципы философии Канта. Неокантианство зародилось в 60-х гг. XIX столетия в Германии. Пик его популярности приходится на ко­нец XIX — начало XX века. Однако и по сей день оно продолжает оказывать довольно сильное влияние на всю европейскую филосо­фию. В неокантианстве отчетливо выделяется две философские школы, получившие свое название от имени университетских цент­ров, где работали их представители: Марбургская и Баденская (Фрейбургская). Этим школам присущи ряд общих установок: 1) по­ложительная оценка ими наследия Канта как учения, опираясь на принципы философствования которого, можно в современных усло­виях решить насущные проблемы науки и общественной практики;
2) ориентация на исследование методов научного познания, понима­ние философии как критической теории науки; 3) приверженность трансцендентальному методу истолкования действительности, в соответствии с которым познание понимается не как отражение дей­ствительности и не как описание реальности, а как деятельность по созданию предмета познания вообще, и науки, в частности. Истолко­вание же этих общих принципов подхода в различных школах нео­кантианства имеет довольно существенные различия. Рассмотрим же конкретно учение Марбургской и Баденской школ.
В Марбургской школе (Г. Коген (1842—1918), П. Наторп (1854—1924), Э. Кассирер (1874—1945) основные усилия были на­правлены на разработкутрансцендентального метода познания. При разработке основных положений кантовской теории они высту­пили против истолкования «вещи в себе» как объективной реальнос­ти, которая, действуя на органы чувств человека, производит ощу­щения. «Вещь в себе», по их мнению, не может быть дана познанию. Однако, она «задана», как задаются математической функцией чис­ловой ряд и каждый из его членов. Следовательно, «вещь в себе» не объект, а цель, регулятивный принцип познания, его идея. Вместе с тем, неокантианцы отвергают субъективизм, сводящий все к одно­сторонней активности мышления. В ортодоксальном субъективизме они видят угрозу сведения познания, мышления к психологическим процессам.
Трансцендентальный метод в трактовке Марбургской школы сводится к освобождению научного познания от психологизма, то есть от антропологического обоснования единства научного знания. Источником научного знания, по их мнению, является не структура сознания познающего субъекта, а логическая структура науки. При­рода естествознания вытекает из самих естественных наук. Следовательно, место, где природа обладает реальностьюсть естественные науки. В результате, теория познания превращается в логи-gy чистого познания, то есть исследование логической структуры по-двания независимо от ее связей не только с действительностью, но Я чувственным познанием.
Однако, в отличие от неопозитивизма, неокантианцы искали дуги развития логики научного познания не в формально-аналити­ческой сфере, а в содержательной. Поэтому в их изысканиях присут­ствует довольно сильный налет гносеологизма. Отсюда вытекают внутренние противоречия неокантианцев. В чем же состоят эти про­тиворечия? Конечной целью философии объявляется исследование логических основ точных наук. При этом утверждается, что логика исследует лишь правильность, закономерность, всеобщность и необ­ходимость знания, но не истинность. Однако в неокантианстве посто­янно возникает проблема соотношения знания с действительностью, необходимость ответа на вопрос об объективной основе знания. «Ан­тиметафизическая» направленность их философии исключала воз­можность идти по пути Гегеля и восстановить Абсолют как основу всего бытия, а том числе бытия культуры, однако марбургцы прибе­гают к допущению Бога (Коген) или Логоса (Наторп) как объективной основы бытия, мышления и нравственности.
Баденская школа: В. Виндельбанд (1848—1915), Г. Риккерт (1863—1936). Разделяя с представителями Марбургской школы об­щие установки неокантианства, философы Баденской школы скон­центрировали свое внимание на разработке методологии научного познания и вытекающего из этого переосмысления роли и назначе­ния философии. Они утверждали, что существует принципиальное различие междуестествознанием (науками о природе) и общест-вознанием (науками о культуре или о «духе»). По их мнению, это различие обусловлено не предметом познания, не онтологической основой, а методологией наук. Основную установку Баденской шко­лы сформулировал В. Виндельбанд в своей речи «История и есте­ствознание» : «Опытные науки ищут в познании реального мира ли­бо общее, в форме закона природы, либо единичное, в его историче-;. свой обусловленности. Одни из них — суть науки о законах, другие — науки о событиях, первые учат тому, что всегда имеет место, последние тому — что однажды было. Научное мышление в первом случае естьномотетическое [законополагающее. — А. Р.] мышление, во-втором — мышлениеидеографическое [описывающее Особенное, — А. Р.]». Отправным моментом для этого деления ваук служит убеждение, что ни одна наука не может отобразить Действительность. Науки только по-разному преобразуют ее. Естествознание преодолевает многообразие действительности путем отвлечения (абстрагирования) от частного и особенного, на основе Упрощения действительности, формулирования общего, а, точнее, всеобщего закона. Естествознанию не под силу знание индивидуального. Впрочем, оно его и не интересует. Однако, для человеческой истории индивидуальное является главным. Поэтому исторические науки, науки о культуре занимаются исследованием единичных неповторимых явлений и событий.
Итак, с точки зрения философов Баденской школы,естествен­ные науки изучают общее, повторяющееся, закономерное в явлени­ях, руководствуясьгенерализирующим (обобщающим) илиномоте-тическим (законополагающим) методом, анауки о культуре — инди­видуализирующим, идеографическим (описывающим) методом.
Главная проблема, которую предстояло решить этим филосо­фам, заключалась в следующем: как возможна наука об индивиду­альном, а не об общем. Г. Риккерт предложил такое решение: инди­видуальное следует осмысливать черезсоотнесение с ценностями.Многообразие событий получает свое единство через ценностное восприятие. Однако, по Риккерту, ценности не следует путать с оценкой. Оценка — это субъективное отношение, не выходящее за пределы установленных фактов. Ценности же — это независящая от субъекта реальность. Они действуют сами по себе.Ценности априор­ны, трансцендентальны, общезначимы.
В каком-то смысле Риккерт прав. Ценности — это характерис­тика не индивидуального, а общественного сознания — идеальные социальные формы, функционирующие в социальном взаимодейст­вии, но через индивидуальное сознание, личность. И здесь требуется тщательно разобраться, как процесс соотношения индивидуального и общественного сознания реализуется в исторических науках, на­уках о культуре. Неокантианцы такой проработки не сделали. Они лишь констатировали отнесение к ценностям как важнейшее усло­вие индивидуализирующего метода. Вместе с тем, Риккерт призна­ет, что, конечно, и история упрощает и преобразует действитель­ность, но она делает это иначе, чем естествознание. Она относит ее к общезначимой культурной ценности. При такой переработке дей­ствительности индивидуальность не утрачивается.
Руководствуясь проведенным Кантом различием теоретичес­кого и практического разума, неокантианцы устанавливают разли­чие между наукой и философией. Науки опираются на теоретичес­кие суждения и эмпирические данные о сущем. Философия — это нормативное учение, учение о ценностях —аксиология. Ее предмет — изучение отношения субъекта и ценности. Ценности, по Риккерту, образуют совершенно самостоятельное царство, лежащее по ту сто­рону субъекта и объекта —«мир трансцендентального смысла». Не­окантианцы устанавливают определенную иерархию ценностей, символизирующую, по их мнению, прогрессивное развитие в про­цессе самоопределения человека. Риккерт вычисляет шесть сфе^ духовной жизни: логику, эстетику, мистику, этику, эротику, рели­гию и устанавливает соответствующие им типы ценностей: истину красоту, надличностную святость, нравственность, счастье, личнук святость.
192Неокантианство положило начало разработке новой отрасли философского знания — науки о ценностях — аксиологии. Сформу­лированные в Баденской школе принципы методологии научного по­знания активно используются в современном обществознании, Прежде всего, в истории и социологии. На этих принципах в значи­тельной мере базируется течение «понимающей социологии», свя­занное с творчеством Г. Зиммеля, М. Вебера, В. Дильтея и их после­дователей.
Разработка методологии научного познания в позитивизме и неопозитивизме
Видное место в разработке методологии научного познания принад­лежит позитивизму. Понятие«позитивизм» (производное от лат. positivus — положительный) обозначает призыв к философам отка­заться от метафизических абстракций и обратиться к исследова­нию позитивного знания. Позитивисты считают, что философия ув­леклась никому не нужными, оторванными от реальной жизни ме­тафизическими изысканиями и спорами. Сейчас, в век расцвета позитивной науки, возрастающей роли во всех сферах жизнедея­тельности человека точных и конкретных знаний, необходимо со­средоточить свое внимание на «позитивном» в человеческом знании и познании.
Позитивизм исходит из признания существования некой ре­альности, которая со всей очевидностью непосредственно дана че­ловеку. Понятия позитивное и данное тождественны. Данное — это то, что поддается проверке эмпирическими или логико-математи­ческими средствами. Эта проверка должна носить общезначимый характер.
Позитивизм возникает в 30-40 годах XIX в. во Франции. Родо­начальником этого философского течения является Огюст Конт (1798—1857). Идеи Конта заимствовали и развили в Англии Герберт Спенсер и Джон Стюарт Милль, в России — П. Л. Лавров, Н. К. Ми­хайловский и др. О. Конт, в определенной мере, является продолжа­телем идей французского Просвещения. Вслед за Сен-Симоном и Даламбером, он сформулировалзакон о трех последовательных стадиях интеллектуальной эволюции человека, которые свойст­венны ему как в филогенетическом, так и в онтогенетическом раз­витии: теологической, метафизической и позитивной (научной). Первая,теологическая, стадия все явления объясняет на основе религиозных представлений, вторая —метафизическая, заменяет сверхъестественные факторы в объяснении природы сущностями, причинами. Задача этой стадии критическая: разрушая прежние представления, она подготавливает третью стадию —позитивную, Ручную. Позитивизм понимает свое предназначение как критику ненаучного знания, основное острие этой критики направлено про­тив метафизического подхода. В данном случае под словом метафи­зика понимается традиционный, философский подход («Метафизика» Аристотеля). История «тяжбы» философии с наукой, считает Конт, показала, что всякие попытки приспособить метафизическую проблематику к духу научности заведомо обречены на провал. По­этому следует отказаться от метафизики. Наука больше не нужда­ется в стоящей над ней философии, а должна опираться сама на себя.
Позитивистский подход предполагает два коренных преобра­зования. В сфере науки он означает ее отказ от метафизических на­слоений. К таким наслоениям Конт относил претензии науки на рас­крытие причин явлений и проникновения в их сущность. Он утверж­дал, что наука не объясняет действительность, а лишь описывает явления. Она не отвечает на вопрос «почему?», а отвечает на вопрос «как?». Последовательное проведение данного тезиса Конта означа­ло бы отказ науки от принципа причинности, отрицание возможнос­ти раскрытия объективных, закономерных связей. Конт не делает таких крайних выводов, он пытается сохранить эти бесспорные со­ставные элементы научного подхода, что создает внутренние противоречия в позитивистском подходе к науке и философии.
Отрицая прежнюю «метафизическую» философию, Конт не отказывается от философии как таковой. Он полагает, что для адек­ватного познания действительности отдельных частных наук недо­статочно. Существует объективная потребность разработки обще­научных методов познания, а так же раскрытия связи между от­дельными науками, создания системы научного знания. Решение этих задач и является прерогативой «новой философии». А для это­го «старая философия» должна быть коренным образом переосмыс­лена, «очищена от всех метафизических пережитков». Таким обра­зом,позитивизм претендует на роль «философии науки». По за­мыслам Конта, конкретные науки должны выявлять частные закономерности различных предметных областей знания, филосо­фия же должна направить свои усилия на познание наиболее общих закономерностей, на систематизацию научного знания. При этом в своей систематизаторской деятельности философия должна ориентироваться на строгие образцы естественнонаучного знания. Философские системы О. Конта, Г. Спенсера, Дж. Ст. Милля носили характер энциклопедических классификаций имеющегося научного знания. Большое количество томов говорило о богатой эрудиции их авторов, но не давало ничего нового для науки, не носило характер 'творческих изысканий.
Позитивистские системы Конта, Спенсера, Милля создавали определенную научную картину мира, опирающуюся на принцип механистического истолкования действительности. Процесс естест­веннонаучного знания на рубеже XIX - XX вв. связанный с развити­ем квантовой физики, поставил под вопрос механистическую методологию, основанную на принципах ньютоновской физики и разру-щил прежнюю картину мира. Вместе с этим, под вопросом оказалась и эмпирическая методология научного познания, поскольку в ходе исследований выявилась зависимость результатов научных опытов от приборов и органов чувств человека. Интенсивное развитие пси­хологических исследований поставило на повестку дня вопрос о свя-•зи этой науки с другими науками, изучающими человека и окружа­ющий его мир. В этих условиях философия, опирающаяся на прин­ципы позитивизма, переживает серьезный кризис. Она вынуждена доставить в центр своего внимания такие вопросы, которые привер­женцы контовского учения считали сугубо метафизическими: о при­роде познания, об отношении субъекта и объекта, о взаимоотноше­нии психического и физического, о характере и истоках «опыта» и т. д. Возникает вторая стадия в развитии позитивизма —эмпириокри­тицизм (критика опыта) Э. Махом (1838 — 1916), Р. Авенариусом (1843—1896) и др.
Эмпириокритицизм сохраняет основную установку позити­визма на описание позитивного, опытного знания. Его представители настаивают на необходимости борьбы в науке с засильем метафизи­ческих подходов, на изъятие из науки таких «метафизических» по­нятий как «субстанция», «причинность», «материальное», «идеаль­ное» и т. п. Принципиальное отличие данной стадии развития пози­тивизма от предшествующей состоит в том, что основную задачу философии ее представители видели не в построении всеобъемлю­щейсистемы научного знания, а в создании теории научного зна­ния. На практике же разработка этой теории научного знания озна­чала возврат философии к традиционной гносеологической пробле­матике, решаемой с позиций субъективного идеализма Д. Беркли иД.Юма.
Третий этап в развитии позитивизма —неопозитивизм — на­чинается в 20-х гг. XX в. Его родоначальниками являются австрий­ский физик-теоретик М. Шлик (1882-1936), австрийский философ, Логик и математик Л. Витгенштейн (1880-1951). немецкий философ йлогик Р. Карнап (1891-1970), английский философ, логик и матема­тик Б. Рассел (1872 - 1970) и др. Как и две предшествующие стадии позитивизма, неопозитивизм начинает свою борьбу за «подлинную философию» с критики метафизики. Неопозитивисты упрекают Традиционную философию в неясности рассуждений, в излишней Усложненности языка, в оперировании полумистическими понятия­ми типа «чистый разум», «абсолютная идея» и т. д. Философия, по Мнению неопозитивистов, должна быть коренным образом преобра­зована. К ней необходимо предъявить строгие требования, которые божились в современном естествознании и математике.
Следует отметить, что неопозитивизм неоднороден: как фи­лософское течение он состоит из ряда философских школ и про-В1ел в своем развитии ряд последовательных этапов. Исторически
первый и основной вариант неопозитивизм —логический позити­визм. Представитель логического позитивизма исходили из пред­посылки, что предметом философии не может быть и теория познания, поскольку ее решения вынуждены выходить на миро­воззренческую проблематику, а это неизбежно выталкивает фи­лософское мышления в сферу «метафизических» проблем. По их мнению,философия вообще не имеет предмета исследования, по­тому, что она не является содержательной наукой о какой-то ре­альности, а представляет собой род деятельности,особый способ теоретизирования.
В чем же состоит этот способ теоретизирования, с точки зре­ния неопозитивистов? Представители логического позитивизма считают, что задача философии сводится к логическому анализу на­учных высказываний и обобщений. При этом неопозитивисты исхо­дят из предпосылок, что все знания выражаются с помощью языка, в виде каких-то высказываний. Центральная задача философии — разработать принципы проверки этих высказываний на соответст­вие их опыту человека, позитивному данному. Б. Рассел выдвинул положение о том, что все высказывания делятся на три основных ка­тегории: 1) логико-математические (аналитические); 2) эмпиричес­кие (синтетические); 3) метафизические (научно-неосмысленные). Философия, по мысли неопозитивистов, должна проанализировать высказывания, имеющие хождение в науке, на основе анализа изъ­ять из науки все научно-неосмысленные высказывания, обеспечить построение идеальных логических моделей осмысленного научного рассуждения.
Естественно встает вопрос: как можно определить, являются те или иные высказывания научными или ненаучными? Каков кри­терий научности? Для этого логическим позитивизмом была выдви­нута «верификационная концепция знания» илипринцип верифи­кации высказываний (от лат. veritas — истина). Согласно этому принципу, любое высказывания в науке, практике, философии под­лежит опытной проверке на истинность. Только те высказывания имеют научный смысл, которые допускают, в конечном счете, сведе­ние их к высказываниям, фиксирующим непосредственный чувст­венный опыт индивида, к «атомарным высказываниям».
Неопозитивизм, как мы видим, истолковывалистину как сов­падение высказываний с непосредственным опытом человека. Но он не мог не учитывать специфику научного и философского знания, которое соприкасается с опытом не непосредственно, а опосредован­но, через целую цепь рассуждений. Эти, непосредственно не связан­ные с опытом, высказывания, неопозитивисты предложили назвать «молекулярными высказываниями». И подобно тому, как молекулы состоят из атомов, так и молекулярные высказывания могут быть со­ставлены из «атомарных высказываний», то есть тех, которые могут напрямую сопоставлены с подтверждающим или опровергающим изс
опытом. При проверке на истинность необходимо пройти весь путь построения молекулярных предложений и свестиих до «атомар-цых» или «протокольных высказываний».
Однако, в ходе исследований довольно скоро выявилось, что многие высказывания науки невозможно свести с «эмпирическому данному», к непосредственному опыту. Особенно наглядно это про­являлось в отношении научных высказываний о фактах прошлого и высказываний, носящих широкий, обобщающий характер, форму­лирующих законы природы. Логический позитивизм встал перед дилеммой: либо исключить эти высказывания из науки, либо дать новое истолкование принципа верификации. Они заявили, что тре­бование необходимости осуществления эмпирической проверки ка­сается только частных высказываний. В большинстве же случаев эмпирическая проверяемость должна подразумеваться только принципиально. Ученые должны исходить из установки о том, что верификация всегда логически возможна, мыслима по отношению ко всем высказываниям.
Это отступление от принципа верификации существенно по­колебало устои неопозитивизма. Но не только внутренние трудности •процесса верификации ставили под сомнение учение неопозитивиз­ма. Его критики вскоре весьма аргументирование показали, что сам принцип верификации не может бытьверифицируем и, следова­тельно, его провозглашение является высказыванием, не имеющим смысла, то есть относящимся к разряду метафизических высказы­ваний. Так обнаружилась глубокая внутрення противоречивость ис­ходных установок неопозитивизма. Вместе с тем, была выявлена и противоречивость принципа верификаций самой научной теории. Действительно, наука, как утверждают неопозитивисты, опирается на опыт. Но она не может развиваться только на основе опыта. Боль­шое значение для развития науки имеет творческое, конструктив­ное мышление. Это мышление поднимается над опытом и создает но­вый результат, который напрямую не содержится в эмпирических данных, чисто экспериментальных действиях. Внутренняя противо­речивость неопозитивистских установок, критика этих установок представителями других философских направлений привели к ут­рате неопозитивизмом своего влияния в философии науки и разра­ботке проблем методологии научного познания с позицийпостпози-гмвизма.
К Однако, прежде, чем приступить к рассмотрению постпозити-ввама следует отметить, что усилия неопозитивистов не были бес-Щгодны для науки и философии. Они дали определенные положи­тельные результаты. Следует согласиться с неопозитивизмом в том, ^го процесс мышления, процесс познания становится доступным ло-. Уйческому исследованию лишь в языковой форме. Отождествление форм языка и форм логики открывало новые возможности для ком­плексного анализа знания, в частности, для логико-лингвистическо-
го анализа. Движение от языковой формы к формально-логической а также от математико-логической формы к более общему логичес­кому формообразованию открывает возможность, с одной стороны движение «восхождение», ко все более широкой формализации, с другой стороны, нисхождение от более общих логических форм к более конкретным языковым высказываниям. На пути «восхожде­ния» возможно построение множества относительно обособленных или взаимосвязанных языковых, формально-логических, матема-тико-логических систем: достаточно взять в качестве отправной точки какие-либо языковые образования (имена, предложения, их комплексы), договориться (заключить конвенцию) и родятся новые системы исчисления высказываний.
Таким образом, неопозитивисты создали новые легко форма­лизующиеся типы анализа языка. На этой основе были созданы предпосылки формализации огромной области гуманитарного зна­ния, проникновение в это знание математических методов и аппара­та. Эти предпосылки были реализованы в структурализме.Структу­рализм — это течение на стыке современной науки и философии, выражающее стремление придать гуманитарным наукам статус точных наук. Авангардную роль в этом процессе сыграла лингвисти­ка. Введение лингвистических моделей в этнографию привело к пре­вращению этой описательной науки в этнологию
Концепция науки в критическом рационализме Постпозитивистскую стадию в разработке проблемметодологии науч­ного познания наиболее ярко представляет критический рационализм. К. Поппер (1902—1988), Т. Кун (род. 1922 г.). И. Лакатос (1922 — 1974), П. Фейерабенд (род. 1924 г.).Критический рационализм не просто пе­ресмотрел исходные принципы неопозитивизма в отношении методо­логии научного познания, но радикальным образом изменил сам пред­мет изучения. С точки зрения критического рационализма предметом изучения являются не высказывания, а наука как целостная, динамич­ная, развивающая система. Критические рационалисты считают, что научное значение является целостным по своей природе. Его нельзя разбить на отдельные высказывания или на независимые друг от дру­га уровни: уровень наблюдений (эмпирический) и уровень теории (тео­ретический). Любое эмпирическое высказывание обусловлено какой-то теорией. В научном знании философские концепции тесно перепле­таются, взаимосвязаны с собственно научными. А это значит, что философия не только оказывает стимулирующее (негативное или по­зитивное) воздействие на науку, философские положения органичес­ки входят в «тело» науки. Наука, как целостное явление, требует к себе разносторонних подходов: историко-научного, методологического, на-уковедческого, психологического, логического и т. д.
Основоположник критического рационализма К. Поппер исхо­дил из предпосылки, что законы науки не выражаются аналитичес-уз&упл. суждениями и в то же время не сводимы к наблюдениям. А это означает, что эти законы не верифицируемы. Науке, по мнению К. Поппера, нужен другой принцип — не принцип верификации, а фальсификация, то есть не подтверждение на истинность, а опро­вержение неистинности.Фальсификация, по Попперу, это принци­пиальная опровержимость (фальсифицируемость) любогоучрежде-яия, относящегося к науке.Принцип фальсификации используется К. Поппером как разграничительная линия в отделении научного знания от ненаучного.
Принцип фальсификации, в каком-то смысле, непосредст­венно направлен против принципа верификации. К. Поппер ут­верждал, что истинным можно считать такое высказывание, кото­рое не опровергнуто опытом. Если найдены условия, при которых хотя бы некоторые базисные «атомарные высказывания» (теории, гипотезы) ложны, то данная теория, гипотеза опровержима. Когда ясе опытное опровержение гипотезы отсутствует, то она может считаться истинной, или, по крайней мере, оправданной. Но истол­кование принципа фальсификации как антиверификации являет­ся неточным. У К. Поппера этот принцип имеет гораздо более широ­кое и принципиально иное значение. С точки зрения Поппера, науч­ное знание не сводимо к опытному, эмпирическому. Эмпирическое знание — это только один уровень научного знания. Наряду с ним, существует и другой — теоретический. Эмпирический и теорети­ческий уровни органически связаны между собой. Поэтому прин­цип фальсификации — это не способ эмпирической проверки, а оп­ределенная установка науки на критический анализ содержания научного знания, на постоянную необходимость критического пе­ресмотра всех его достижений. Таким образом, К. Поппер утверж­дает взгляд на науку как на постоянный динамический процесс, в котором непрерывно происходят какие-то изменения. Причем, развитие научного знания, по Попперу, не следует представлять Как прогрессивный, «кумулятивный» процесс, т. е. процесс добав­ления, накопления новых истинных знаний. Научные теории неза­висимы друг от друга. Они в своем развитии не дополняют, а разви­вают друг друга. В науке постоянно проходит процесс перестроек теории.
Существенный вклад в разработку идей критического рацио­нализма внес профессор Принстонского университета США Т. Кун. Он считает, что не следует представлять науку как собрание истин­ных или ложных идей, высказываний, теорий, развивающихся по своим собственным законам — законам познания. В науке действует Человек-ученый как субъект научной деятельности. При этом Кун Оодчеркивал, что научное познание осуществляется не учеными-одиночками, асообществом ученых-профессионалов, действую-
щих по неписаным правилам, которые регулируют их взаимоотно­шения друг с другом и обществом, в целом. Например, таким прави­лом является запрет обращаться к властям или широким массам чтобы они выступили в качестве арбитров для разрешения научных споров. Таким арбитром может быть только компетентная профес­сиональная группа.
Таким образом, Кун исходит из представления онауке как со­циальноминституте, в котором действуют определенные социаль­ные группы и организации. Однако главным, объединяющим нача­лом сообщества ученых, с точки зрения Куна, являются не нормы профессиональной этики, а единый стиль мышления, признание данным сообществом определенных фундаментных теорий и мето­дов исследования. Эти положения, объединяющие сообщество уче­ных, Кун назвалпарадигмой. «Под парадигмой, — писал Т. Кун, — я подразумеваю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решения» (Кун Т. Структура научных революций.— М; 1971.— С. 11). Из этих моделей, по мнению Куна, возникают конкретные традиции того или иного направления в ис­следовании.
Парадигмы имеют как познавательную, так и нормативную функции. Они дают ученым основные принципы их познавательной деятельности и формы реализации этих принципов. Парадигмы, по словам Куна, являются источником методов, проблемных ситуаций, стандартов решения проблем, принятых в тех или иных сообществах ученых. Более низким уровнем организации научного знания, по Сравнению с парадигмой, являетсянаучная теория. Каждая теория создается в рамках той или иной парадигмы. Теории, существующие в рамках различных парадигм, не сопоставимы. Поэтому одна и та же теория не может входить в разные парадигмы без предваритель­ного ее серьезного переосмысления. А это означает, что при смене парадигм невозможно осуществить преемственность теорий, то есть какие-то теории перенести из старых парадигм в новые. В контексте новых парадигм старые теории получают новое содержание, иную интерпретацию.
Позднее Кун называет парадигмыдисциплинарными матри­цами. Они дисциплинарны, потому что принуждают ученых к опре­деленному поведению, стилю мышления, а матрицы — потому что состоят из упорядоченных элементов различного рода, причем, каж­дый из них требует дальнейшей спецификации. Дисциплинарная матрица, по Куну, состоит из четырех основных элементов: 1) симво-.лические обобщения или формализованные конструкции, использу­емые членами сообщества ученых без сомнений и разногласий;
2) «метафизические» общеметодологические представления, кон­цептуальные модели; 3) цементирующие данное научное сообщество ценности. Наиболее укоренившимися ценностями являются ценнос-
^йЩ^асающиеся предсказаний. Они должны быть точны, количест-деЦао обоснованы, просты, логичны, с высокой степенью вероятнос->1Эф|4) «образцы» — признанные примеры.
? ||Развитие науки представляется Куном какскачкообразный, еролюционный процесс, сущность которого выражается в смене па-раЦЦйгм или дисциплинарных матриц. На каждом конкретном истори­ческом отрезке в рамках сообщества ученых складывается определен­на ^парадигма. Развитие науки какой-то период идет в рамках данной да рйдигмы: происходит накапливание эмпирического материала, об-а Цвтка данных, совершенствуются методики исследований и т. д. Этот ё 'Shop, развития знания Кун называет«нормальной наукой».
1|t Однако спокойное развитие науки не может длиться вечно. П||тепенно возникают причины для сомнения в ясности, очевиднос­ти^ обоснованности общепринятых теоретических положений. Па-раЦигма как привычный стиль мышления расшатывается, и на ка-kojm-to этапе наступает кризис основных исходных понятий в данной иауке. Кун описывает этот кризис как с содержательной стороны развития науки (противоречия новых данных методик выводам и методикам устоявшейся парадигмы), так и с эмоционально-волевой (утрата доверия к исходным принципам действующей парадигмы со стороны какой-то значительной части научного сообщества). И в пе­реходе к новой парадигме действуют эти же факторы. Переход от старой к новой парадигме, отмечает он, не может основываться на '0|сто рациональных доводах, хотя этот элемент значителен. Здесь веюбходимы волевые факторы — убеждение и вера. «Требуется вы­бор между альтернативными способами научного исследования, причем, в таких обстоятельствах, когда решение должно опираться (Зодаыпе на перспективы будущего, чем на прошлые достижения. Тот, иго принимает парадигму на ранней стадии, должен часто решаться аа такой шаг, пренебрегая доказательством, которое обеспечивается решением проблемы. Другими словами, он должен верить, что новая аарадигма достигает успеха в решении большего круга проблем, е.которыми она встретится, зная при этом, что старая парадигма по­терпела неудачу при решении некоторых из них. Принятие решения "вакого типа может быт основано только на вере» (Там же.— С. 207).
Однако Кун — не сторонник иррациональных оснований сме-вы парадигм. Подчеркивая эмоционально-волевой характер приня­тия решения, он указывает, что это решение, эта вера опираются на определенные рациональные основания, которые заложены в логике Научного исследования в тех требованиях, которые предъявляют к ОНилю и способу мышления новые научные данные. Постепенно эти Рациональные основания углубляются, и новая парадигма завоевы-вЦет в сообществе все большее количество сторонников до тех пор, Ч||ка она не займет доминирующие позиции и не превратится в «нор-ЧЩпьную» науку. Затем цикл снова повторяется. Итак, для Поппера ЧЙука — это перманентная революция, постоянный критический пе-
ресмотр знаний, для Куна — развитие науки — это смена парадигм периодические скачкообразные изменения в стиле мышления, мето­дологии и методике научного исследования.
Близкую по смыслу, хотя и в ряде положений отличающуюся от концепции Куна, теорию развития науки представил профессор Лондонской экономической школы И. Лакатос. Основной структур­но-динамической единицей его модели науки являетсянаучно-ис. следовательская программа. По характеристике Лакатоса, исследо­вательские программы являются величайшими научными дости­жениями и их можно оценивать на основе прогрессивного или рег­рессивного сдвига проблем. Прогрессивный «сдвиг проблем» — озна­чает по Лакатосу, —научную революцию. Каков же критерий про­гресса исследовательских программ? Исследовательская програм­ма считается прогрессирующей тогда, когда ее теоретический рост предвосхищает ее эмпирический рост, т. е. когда она с некоторым ус­пехом может предсказать новые факты. Регресс наступает тогда, когда она дает запоздалое объяснение научных открытий или фак­тов, предвосхищаемых и открываемых конкурирующей исследова­тельской программой. Если данная исследовательская программа объясняет больше, нежели конкурирующая, то она вытесняет по­следнюю из оборота сообщества ученых.
Каждая исследовательская программа, считает Лакатос, пред­ставляет собой сложную и структурированную систему, состоящую из ряда элементов: «жесткого ядра» — совокупности суждений, которые явно или неявно являются теоретической основой данного стиля мыш­ления, «запретного пояса» — суждений, связывающих исследователь­скую программу с эмпирическими данными, «негативной эвристики», указывающей, каких путей исследования следует избегать, и «пози­тивной эвристики», рекомендующей наиболее предпочтительные пути исследования. Утверждения, составляющие «жесткое ядро» в рамках данной программы, принимаются как неопровержимые. «Защитный пояс» предохраняет «жесткое ядро» от опровержения, но изменяется и совершенствуется благодаря правилам «позитивной эвристики», а так­же с помощью процедур фальсификации и верификации.
История развития науки, по Лакатосу, — это история борьбы и смены конкурирующих исследовательских программ, которые со­ревнуются на основе их эвристической силы в объяснении эмпири­ческих фактов, предвидении путей развития науки и принятии контрмер против ослабления этой силы. По сути дела, здесь И. Лака­тос воспроизводит в иных терминах, в более дифференцированном виде куновскую концепцию развития науки на основе парадигм. Од­нако при интерпретации движущих причин смены исследователь­ских программ, конкретных механизмов развития науки Лакатос не разделяет взгляды Куна. Он видит в науке внутреннюю и внешнюю историю.Внутренняя история науки базируется на движении идей, методологии, методик научного исследования, то, что, по словам Ла-
9П9катоса, составляет собственное содержание науки.Внешняя исто­рия — это формы организации науки и личностные факторы научно­го исследования. Кун подчеркивал огромное значение этих «внеш­них факторов», Лакатос же отдает им второстепенное значение.
Наиболее радикальные позиции в критическом рационализме занимает американский философ П. Фейерабенд. Опираясь на разра­ботанное Поппером и Лакатосом положением о том, что при столкнове­нии научных теорий с некоторым фактом для их опровержения необ­ходима еще одна теория (придающая факту значение опровергающего свидетельства). Фейерабенд выдвинул методологическийпринцип пролиферации (размножения)теорий. Согласно этому принципу, уче­ные должны стремиться создавать теории, несовместимые с уже су­ществующими и признанными. Создание таких альтернативных тео­рий способствует их взаимной критике и ускоряет развитие науки. Познание в таком случае представляется океаном постоянно увеличи­вающихся альтернатив, каждая из которых принуждает другие уточ­нять свои исходные позиции, и все вместе они, благодаря процессу кон­куренции, развивают мощь человеческого мышления.
Принцип пролиферации в методологии Фейерабенда базиру­ется на критикепринципа инвариантности, от которого отталкива­ется неопозитивизм. Фейерабенд отвергает существование в науке теоретически нейтрального эмпирического языка, считая, что все на­учные термины «теоретически нагружены», их значение находится в зависимости от соответствующего теоретического контекста. Разные теории имеют разные наборы постулатов, и значения их терминов не только инвариантны, но и вообще несопоставимы друг с другом. От­сюда Фейерабенд приходит к выводу о несоизмеримости конкуриру­ющих и сменяющих друг друга альтернативных теорий. Их нельзя сравнивать как в отношении к общему эмпирическому базису, так и с точки зрения логико-методологических стандартов и норм, так как каждая теория устанавливает свои собственные нормы.
Соединение у Фейерабенда плюрализма теорий с тезисом об их несоизмеримости порождает анархизм. Каждый ученый, по Фей-ерабенду, может изобретать и разрабатывать свои собственные тео­рии, не обращая внимания на несообразности, противоречия и кри­тику. Деятельность ученого не подчиняется никаким рациональным нормам. Поэтому развитие науки, по Фейерабенду, иррационально:
вовые теории побеждают и получают признание не вследствие раци­онально обоснованного выбора и не в силу того, что они ближе к исти-ве или лучше соответствуют фактам, а благодаря пропагандистской Деятельности их сторонников.
В этом смысле наука, считает Фейерабенд, ничем не отличает­ся от мифа и религии и представляет собой одну из форм идеологии. Поэтому следует освободить общество от «диктата науки», отделить ^уку от государства и представить науке, мифу, религии одинако-^е права в общественной жизни.
Научная рациональность как предмет исследования в отечественной «философии и методологии научного познания»
В нашей отечественной философии проблемы научной рациональ­ности разрабатываются в рамках исследовательских программ философии и методологии научного познания В. С. Степиньпд, В. С. Швыревым, П. Ф. Юдиным и др. Отечественные представители «философии науки» опираются на достижения философской мысли Запада, и в то же время вносят свой вклад в осмысление закономер­ностей развития научной рациональности. Характерным для отече­ственной «философии науки» является рассмотрение научного познания как исторически меняющейся деятельности, которая де­терминирована, с одной стороны, характером исследовательских объектов, а с другой — социальными условиями, свойственными каждому исторически определенному этапу развития цивилизации.
Современная наука, отмечает В. С. Степин, дисциплинарно ор­ганизована. Она состоит из различных областей знаний, взаимодей­ствующих между собой и, вместе с тем, имеющих относительную са­мостоятельность. Это позволяет рассматривать науку как сложную самоорганизующуюся систему, которая в своем развитии порожда­ет все новые относительно автономные подсистемы и новые интегра-тивные связи/управляющие их взаимодействием.
В каждой отрасли науки — подсистеме развивающегося науч­ного знания — можно выделить два основных уровня:эмпирический и теоретический. Они различаются друг от друга по трем основным критериям: 1) характеру предмета исследования; 2) типу применяе­мых средств исследования; 3) особенностями методов.
Эмпирическое и теоретическое исследование имеют дело с разными средствами одной и той же действительности.Эмпиричес­кое исследование изучает явления и их взаимодействие. На уровне эмпирического познания сущностные связи не выделяются еще в чистом виде.Задача теоретического уровня познания состоит в по­знании сущности явлений, их закона. Следует различать эмпириче­скую зависимость и теоретический закон. Эмпирическая зависи­мость является результатом индуктивного обобщения опыта и пред­ставляет собой вероятностно-истинное знание. Теоретический же закон — это всегда знание достоверное. Получение такого знания требует особых рациональных исследовательских процедур.
Эмпирическое исследование базируется на непосредственном практическом взаимодействии исследователя с изучаемым объек­том. Оно предполагает осуществление наблюдения и эксперимен­тальную деятельность. В теоретическом же исследовании отсутст­вует непосредственное практическое взаимодействие с объектами реальности. На этом уровне объект может изучаться только опо-средственно, в мысленном эксперименте.
Научное познание на обоих уровнях осуществляется на основе оперирования абстракциями. Для эмпирического уровня характерно оперирование эмпирическими объектами. Эмпирические объекты — это абстракции, выделяющие в действительности некоторый набор свойств и отношений вещей. Они отличаются от реальных объектов, которым присуще бесконечное число признаков. В эмпирическом же познании реальные объекты представлены в образе идеальных объ­ектов, обладающих жестко фиксированным и ограниченным набором признаков. Идеализированные теоретические объекты, или, как их еще называют теоретические конструкты, в отличие от эмпиричес­ких объектов, наделены не только теми признаками, которые мы мо­жем обнаружить в реальном взаимодействии, но и признаками, кото­рых нет ни у одного реального объекта. Например, материальную точку определяют как тело, лишенное размера, но сосредоточиваю­щее в себе всю массу. Таких тел в природе нет. Они выступают как ре­зультат нашего мыслительного конструирования, когда мы абстраги­руемся от несущественных (в том или ином отношении) связей и при­знаков предмета и строим идеальный объект, который выступает носителем только сущностных связей.
Эмпирический и теоретический типы познания различаются ; по методам исследовательской действительности. Основными мето-| дами эмпирического исследования являются наблюдения, реальный I эксперимент, описание и др. В теоретическом же исследовании при-g меняются такие методы как идеализация — построение идеализи-j рованного объекта, методы построения теории: аксиологический,
IF гипотетико-дедуктивный, метод восхождения от абстрактного к конкретному и т. д. На основе эмпирического и теоретического иссле­дований в каждой отрасли науки формируются различные формы у знания: эмпирические факты, законы, гипотезы, теории различного типа и степени общности.
Представители отечественной философии и методологии на­учного познания подчеркивают большое эвристическое значение ваучной рациональности. Вместе с тем, некоторые из них соглаша­ются с П. Фейерабендом, что научная рациональность является по­тенциальным носителем догматизма и авторитаризма и при опреде­ленных социальных условиях может выступить как средство ук­репления всевластия авторитарной догмы, от имени которой определенные социальные силы осуществляют свое господство над людьми. Эти возможности, по мнению В. С. Швырева, связаны с тем, Что собственно представляет собой специфику рациональности на-уки какформы рационального аппарата, моделирования реальнос­ти в системе понятийных конструкций, стоящих над обыденными Средставлениями о мире. Обеспечивая проникновение человечес­кой мысли в слои реальности, недоступные неспециализированно­му обыденному сознанию, рациональное сознание в то же время со­здает особый мир идеальных конструкций, «теоретический мир»,
как его называют в философско-методической литературе. А в ре, зультате, вполне возможным становится «отчуждение» этого «тео-ретического мира» от мира, в котором существуют живые индивиды с их личностным сознанием, замыкание теоретического мира на са­мого себя, превращение его в некую «самостоятельную суперструк­туру». Свойственная рациональному сознанию установка на фикса­ции в этих идеальных конструкциях действительности в ее сущно-стном бытии («сущность», «закон», «объективная необходимость» и т. д.) может приводить к претензиям на приоритет по отношению ко всем другим формам освоения действительности: (нравствен­ным, эстетическим, религиозным, философским и т. д.).
Отчужденные от многообразной многокрасочной действи­тельности с противоречивыми тенденциями и от живых людей в полноте их реального существования идеальные конструкции, независимые от их возможных рациональных источников, при оп­ределенных социальных условиях превращаются в догму, которая выступает в качестве «идеального плана», программы, проекта то­тального преобразования действительности — общества людей, природы. И опять-таки универсальная обязательность, принуди- | тельность, тотальность этого преобразования пытаются оправдать рациональной обоснованностью лежащих в основе соответствую­щих программ представлений о всеобщих законах развития обще­ства, об объективной необходимости и т. д.
Опасность отрыва научно-теоретического сознания, научной рациональности от живой деятельности, а затем опасность подавле­ния авторитетом научной рациональности многообразия личностного мировосприятия и мироощущения, превращения теоретических конструкций из средств адекватного постижения мира в догматичес­кую преграду такого постижения, по мнению В. С. Швырева, может проявиться в двух тесно связанных между собой формах:в форме то­талитаристской идеологии и в форме конформистского сознания.
О перерождении научной рациональности под влиянием тотали­таризма речь шла выше, теперь же следует показать, что представле­ние о рациональности акцентирует внимание на точном, объективном познании действительности, вполне вписывается в конформистское со­знание, становится средством его самоутверждения и самооправдания Конформист рассуждает: «действительность, от крываемая нам в рациональном познании такова, какова она есть, и поэтому остается только понять и принять ее, приспособиться определенным образом к ней, существовать в ее рамках». Рациональным поведением, с точки зрения подобного типа сознания, является наиболее успешное решение возникающих перед людьми задач в непреложно заданных рамках внешней социальной детерминации. Рациональность при этом связы­вается исключительно с адаптивным, приспособительским поведением (см.: Швырев В. С. Рациональность как ценность культуры // Вопросы философии—1992—№6—С. 91—94).
Преодоление негативизма в отношении научной рациональ­ности, как считают представители отечественной философии и ме­тодологии научного познания, возможно при широком всесторон-geM осмыслении закономерности формирования и функциониро­вании научной рациональности. Такой подход, по их мнению, обеспечивает анализ этой рациональности с позицийконцепции «оснований науки». Эта концепция является модификацией уче­ния Т. Куна о парадигме.
Активно разрабатывающий и пропагандирующий эту концеп­цию В. С. Степин считает, что эти основания науки организуют все разнородные знания в некоторую целостность, определяет страте­гию научного поиска и во многом обеспечивают включение его ре­зультатов в культуру соответствующей эпохи. (См.: Степин В. С. Научное познание ценности техногенцой цивилизации //Вопросы философии.— 1989.— № 10.— С. 3—18).
По мнению В. С. Степина, можно выделить по крайней мере три главных соответствующих блока оснований науки:идеалы и нормы Исследования, научную картину мира и философские основания.Каждый из них, в свою очередь, имеет достаточно сложную внутрен­нюю структуру. Как и всякая деятельность, научное познание регу­лируется определенными идеалами и нормативами, которые выра­жают ценностные и целевые установки науки, отвечая на вопрос:
для чего нужны те или иные познавательные действия, какой тип продукта (знание) и каким способом получить этот продукт. Этот блок включает следующие идеалы, «нормы научного познания»:
1) доказательности и обоснованности знания; 2) объяснения и описа­ния; 3) построения и организации знания.
Первый уровень идеалов и норм характеризует специфичес­кий подход научной деятельности, в отличие от других форм, на­пример, искусства и т. д. Второй уровень представляет собой кон­кретизацию требований первого в различных конкретно-истори­ческих эпохах. Система таких установок (представлений о нормах, объяснения, описания, доказательность, организации знания и т. Д.) выражаетстиль мышления этой эпохи. Например, идеалы и нормы описания, принятые в науке средневековья, радикально отличны от тех, которые характеризуют науку Нового времени. В средневековой науке опыт не рассматривается в качестве глав­ного критерия истинности знания. Ученый средневековья разли­чал правильное знание (проверенное наблюдениями и приносящее практический эффект) и истинное знание (раскрывающее симво­лический смысл вещей), позволяющее через земные предметы со­прикоснуться с миром небесных сущностей. И в содержании идеа­лов и норм каждого исследования можно выделить третий уровень, В нем установки второго уровня характеризуются применительно ^специфике предметной области каждой науки (физике, химии, Биологии и т. д.).
Второй блок оснований науки составляетнаучная картина мира. Она складывается в результате синтеза знаний, получаемых в различных науках и содержит общие представления о мире, выра­батываемые на соответствующих стадиях исторического развития науки. Научная картина мира выступает не просто как форма систе­матизации знания, но и как исследовательская программа, которая целенаправляет постановку задач эмпирического и теоретического поиска и выбора средств их решения.
Третий блок обоснований науки образуетфилософские идеи и принципы, которые обосновывают как идеалы и нормы науки, так и содержательные представления научной картины мира, а также обеспечивают включение научного знания в культуру. Любая новая идея, новый методологический подход нуждается в своеобразной со-стыковке с господствующим мировоззрением той или иной истори­ческой эпохи, с ценностями ее культуры. Такую состыковку обеспе-чивают философские основания науки.
Философские основания науки не следует отождествлять с об­щим массивом философского знания. Философия базируется на всем культурном материале человека. Наука — лишь отдельная об­ласть этой культуры. Поэтому из большого поля философской про­блематики и вариантов ее решения, возникающих в культуре каж­дой исторической эпохи, наука использует в качестве обосновываю­щих структур лишь некоторые ее идеи и принципы.
Соединение трех главных оснований научного знания в сис­темном изучении развития науки позволяет отечественным пред­ставителям «философии науки» рассматривать науку какцивили­зованный феномен. Согласно этому подходу, в процессе истори­ческой эволюции в европейском регионе возник особый тип цивили­зации, который обладает свойственным только ему типом социаль­ной динамики в невиданной для традиционных обществ способнос­тью к прогрессу. Цивилизацию этого типа В. С. Степин называеттех-ногенной. Ее характерная черта — это быстрое изменение техники и технологий благодаря систематическому применению в производст­ве научных знаний. Следствием такого применения являются техни­ческие, а затем и научно-технические революции, меняющие отно­шение человека к природе и его место в системе производства. Наука превращается в мощную производительную социальную силу.
По мнению В. С. Степина, предпосылка техногенной цивилиза­ции в культуре Западной Европы закладывалась со времен антично­сти. Однако только в XVII - XVIII вв. складывается все специфичес­кие основания науки: идеалы и нормы, научная картина мира, философско-мировоззренческие установки. Базируясь на этих ос­нованиях, д-ехногенная цивилизация прошла стадию индустриаль­ного развития и социальных революций XIX - XX вв. Возникшие в ходе этого процесса различные социальные системы, несмотря на полярность многих мировоззренческих установок, сохраняли в шкале своих фундаментальных ориентации веру в ценность научно-тех-вического прогресса и науки как основы управления социальными яроцессами. Эти ценности не подвергались сомнению до последней трети XX столетия, пока техногенная цивилизация не столкнулась с глобальными проблемами, порожденными научно-технологическим развитием. О сущности глобальных проблем современности и путях их решения речь пойдет в специальной теме.
с


Не сдавайте скачаную работу преподавателю!
Данный конспект лекций Вы можете использовать для создания шпаргалок и подготовки к экзаменам.

Поделись с друзьями, за репост + 100 мильонов к студенческой карме :

Пишем конспект самостоятельно:
! Как написать конспект Как правильно подойти к написанию чтобы быстро и информативно все зафиксировать.