Процессуальная природа глобализации. Разновекторное направление глобализационного процесса (или пучка процессов), реализующегося преимущественно на уровне национальных государств и цивилизационных образований, неоднородное протекание глобализации в экономической, политической, социокультурной сферах дает возможность рассматривать данный, безусловно, интеграционный нелинейный процесс с позиции синергетического подхода. В силу чего определение степени влияния акторов настоящего глобализационного процесса на способы проектирования новой модели «мироустройства» и механизмы реализации субъективных интенций транскрибирует сценарий ближайших метаморфоз; для долгосрочной перспективы всякие прогнозы представляются утопичными, именно поэтому проблематично говорить о «победивших» или «проигравших» от глобализации. Ессенция глобализации - собственно становление, его природа, характер. Сущность становления была предметом исследования для многих философов, от Гераклита до А.Н. Уайтхеда. Необходимо, однако, отметить, что всякому процессу способствуют те или иные механизмы, инициирующие его возникновение и разворачивание в пространстве и времени. Для глобализации последних нескольких лет определяющим фактором стало массовое распространение и модернизация технологий и средств коммуникаций, сделавших, по выражению М. Маклюэна, «весь мир глобальным театром». Отечественные философы В.П. Бранский и С.Д. Пожарский, рассматривая различные ступени информатизации общества, начиная с создания письменности до изобретения компьютерной системы Интернет, резюмируют: «…всесторонность, массовость и планетарность информационного обмена создают благоприятные условия для всесторонности, массовости и планетарности процесса интегрирования социальных структур», и, соответственно, генезиса культурных систем. Трансформация социальных структур, культурных форм, породила и, в свою очередь, явилась следствием глобализации, что предполагает исследование глобализационного процесса как одного из направлений культурогенеза.
Глобализация как направление культурогенеза. М.С. Каган предложил модель строения культуры, состоящую из трех взаимосвязанных слоев (материального, художественного, духовного), которые детерминированы соответствующими формами деятельности, обеспечивающими функционирование культуры как системы. Это предполагает, что изменение одного из компонентов системы обусловливает радирующие изменения в остальных, в силу чего представляется неправомерным рассматривать экономическую глобализацию как стихию, сметающую культурные миры. Экономика - одна из сфер реализации человеческой жизнедеятельности, уровень материальной культуры, зависимый от общего культурного контекста. Диалектика материальной и духовной культуры, их соотнесенность убедительно доказал М. Вебер в работе «Протестантская этика и дух капитализма». Во многом именно культура определяет способность принятия или, напротив, отказа общества от материальных ценностей экономцентричного мира. Трансформация внутри различных уровней культуры, актуализированная глобализацией, обнаруживает изменение культурных форм, появление новых, в целом, фиксируя генезис культуры. «Культурогенетические процессы, - согласно мнению А.Я. Флиера, - детерминируются таким изменением условий существования людей, адаптация к которым путем эволюционной трансформации или модернизации существующих форм или систем невозможна или малоэффективна, и требуется порождение принципиально новых форм (технологий и полученных с их помощью результатов) деятельности или взаимодействия людей, а также систем таких форм, меняющих характер отношений людей с их природным или социальным окружением, и посредством смены принципов, на которых базируются технологии в специализированных областях деятельности». Иначе говоря, культурогенез - это отказ от прежних культурных форм в силу невозможности их применения к настоящей ситуации, но вместе с тем и свидетельство репродуктивности культуры как системы.
Глобализация как направление культурогенеза затрагивает, главным образом, социальный микроуровень, структурированный на генезис отдельных культурных форм, социокультурных систем и генезис этнокультурных систем. Генезис культурных форм: вещей, символов, знаний, норм и т.д., стимулированный глобализационными процессами, расширяет поле массовой культуры, актуализирует пространство взаимодействия локальных культур, вводит систему новых коннотатов - производных процесса информатизации и технологизации жизнедеятельности общества. Культурогенез, обусловленный появлением новых информационных технологий, протекает неравномерно: культурный разрыв намечается не только между развитыми и отсталыми странами, являющимися рынком сбыта продуктов культурной индустрии и пассивно разделяющими или, напротив, их системы ценностей, но и между центром и периферией, поскольку глобализация культурного пространства затрагивает, в основном, мегаполисы, опосредовано влияя на периферию. Генезис социокультурных систем в настоящее время определяется формированием глобального сообщества, или «мирового общества», по У. Беку, т.е. формирующегося в процессе коммуникации социального пространства, чрезвычайно подвижного и неустойчивого, с размытой идентичностью и системой ценностей - с одной стороны. С другой - возникновением многочисленных субкультур, легитимируемых политикой культурного плюрализма, имеющего наряду с положительными чертами массу негативных последствий, выражающихся, к примеру, в потере целостности, дроблении культурного пространства на множество фрагментов его составляющих. И, наконец, генезис этнокультурных форм, локальных культур в условиях глобализации - это момент их коренного преобразования или нивелирования, закономерно порождающий антиглобалистские волнения. Столкновение интересов по признаку культурных различий С. Хантингтон определил как «столкновение цивилизаций». Б.С. Ерасов, уточняя мысль американского политолога, считает, что в данном случае приходится констатировать столкновение не столько цивилизаций, сколько этнических общностей, обращающихся к цивилизационной символике и связям. Проблема снятия, ликвидации напряженности между локальными культурами вызвала необходимость создания определенных теоретических моделей, механизмов взаимодействия, в виде глокализации, мультикультурализма, коммунитаризма и т.д. Соответственно, возникновение эндогенных факторов генезиса отдельной культурной системы в настоящее время является в большей степени «ответом» на «вызов» внешней среды, нежели органичным этапом перехода культурной системы в качественно иное состояние.
Влияние на культурогенез экзогенных факторов в виде информационного потока, так называемой «мягкой мощи» актуализирует проблему удержания культурного наследия. Безусловное приятие ценностей «других» культур вызывает отчуждение от своей, исходной, и отнюдь не предполагает интегрирования в другое культурное пространство. Вместе с тем активизация преобразующей, управленческой, коммуникативной и других функций культуры, связанных с производством и обработкой культурной инноватики, сигнализирует о гашении защитной и трансляционной функций, направленных на сохранение и поддержание преемственности, кода культуры. Культура - это не только сумма артефактов, «оправдание истории», но и материальное свидетельство иного процесса, а именно антропогенеза, генезиса человека как биологического вида. Известный тезис Ф. Ницше гласит: человек есть не ставшее животное. Кардинальные изменения в сфере культуры сигнализируют прежде всего о смене системы координат - устойчивых представлений человека о мире и своем месте в нем. «Антропологическими» коррелятами трансформации культурного пространства выступают миграция, демография, отчасти тип межпоколенных отношений, принятый в обществе.
Миграция и демография как факторы культурогенеза. Миграция - один из основных способов распространения культурных форм за пределами ареала их происхождения. Примеры миграций, изменивших культурный облик, этнический состав населения регионов, многочисленны: великое переселение народов в IV-IX вв. н.э., перекроившее этническую карту и предопределившее ход истории Европы, Северной Африки и Азии; несколько ранее - перемещения скифских племен с Северного Причерноморья в VIII- VII вв. до н.э. на Кавказ и позднее - массовые миграции сарматских и аланских этнических образований, осуществлявшиеся в том же направлении; перемещение тюркских племен в Центральную и Среднюю Азию, Южную Сибирь во второй половине I тыс. н.э.; длившаяся в течение трех веков, начиная с Нового времени, эмиграция из стран Западной Европы в Америку, Австралию и Новую Зеландию и т.д.
Внешние и внутренние миграции инициируют культурогенетический процесс, актуализируя многочисленные проблемы. В первую очередь, миграционные потоки порождают такие проблемы, как интеграция эмигрантов в другую культурную среду, адаптация к новому социальному и этническому окружению, как правило, сопровождающаяся ассимиляционными процессами - с одной стороны. С другой - при значительном количестве эмигрантских потоков, объединенных по конфессиональному, или культурному, этническому признакам, происходящих из одного историко-культурного ареала, разделяющих нормы и регулятивы одной культурной среды, или интегрирующихся по признаку культурной идентичности, адаптация к новому культурному пространству осуществляется более продолжительное время или вовсе не завершается, порождая феномены мультикультурализма - политической модели стабилизации поликультурных образований, сосуществующих в границах одного государства, и «диффузной институционализации» - возникновения «анклав» традиционной культуры и культуры смешанного, синтетического типа, выполняющих, в основном, функцию приспособления к новой этносоциальной среде, что является основными признаками глобализирующегося мирового пространства. Э. Гидденс, анализируя последствия интеграции для национальных государств, также заключает, что в результате глобализационных процессов формируются новые культурные зоны внутри одной страны, или в рамках нескольких стран. Полистилизм культурных форм, ценностей, норм, поведенческих императивов - манер целеполагания - предполагает возникновение межкультурных коридоров, т.е. нейтрального пространства, снимающего противоречия взаимодействующих культур. В ряде случаев эту роль играет именно культура постмодерна (как исторический тип культуры), ориентированная на многообразие манер и способов презентации и истолкования культурного опыта. Тем не менее миграционные волны, порождая проблемы социального характера, в большинстве случаев, видоизменяют культурное пространство: неизбежная трансформация местных культур (включение инокультурных элементов, интерпретация культурных форм) - с одной стороны; дефицит человеческих ресурсов, обнаруживающий разрыв между экономически развитыми и отсталыми или неблагоприятными регионами, - с другой.
Миграции значительно влияют на численность населения того или иного региона, и, напротив, демографический взрыв провоцирует миграции. Демографический рост, равно как и миграционные волны, проходит неравномерно, затрагивая лишь некоторые страны, с низким уровнем экономического развития и высокими показателями рождаемости, обусловленными, в основном, культурными традициями многодетности, религиозными убеждениями. Эмиграция, как правило, из стран «третьего мира» определяет характер культурогенетических метаморфоз в странах «первого мира»: «…в государствах «первого мира» происходит процесс «арабизации» (Франция), «тюркизации» (Германия и Голландия), «индопакистанизации» (Великобритания). Для США характерна тенденция к увеличению выходцев из Латинской Америки, Африки, Китая». Глобализация, таким образом, ранее контролируемая ее основными акторами - странами «золотого миллиарда», - в настоящее время становится все более децентрализованным и трудно прогнозируемым процессом, точнее совокупностью разновекторных процессов, в том числе в силу возрастающей роли миграционных и демографических показателей, стимулирующих имманентную изменчивость социокультурных систем и актуализирующих проблему культурных различий.
Диалог культур в эпоху глобализации. Практики построения диалогических отношений продемонстрировала философская мысль ХХ в., апеллируя к исследовательскому опыту таких выдающихся философов, как А.С. Лаппо-Данилевский, М. Бубер, М.М. Бахтин, М.Ю. Лотман, В.С. Библер; к началу XX I в. проблема диалога и, в частности, диалога культур стала одним из ведущих научных и общественных дискурсов. Для объяснения построения диалогических практик в современном мире Г.М. Пономаревой выделяются три позиции: а). полноценный равноправный диалог; б). фиктивно-диалогическая связь - навязывание одной из сторон способов, механизмов кодификации культурных смыслов другой; в). «культурообращение» (псевдодиалог) - сознательная позиция изоляционизма, восприятие внешних форм взаимодействия культур.
Субъектно-субъектный диалог, равноправный диалог культур, отличных по культурно-историческому пути становления, ценностному ядру, ментальности - таковым представляется идеальная модель взаимодействия культур в XXI в. Диалог - способ культурообмена, взаимообогащения культур; сознательная или географически обусловленная позиция изоляционизма приводит к исчерпанию собственного потенциала, консервации и вырождению. Вместе с тем равноправный диалог подразумевает равное положение контактирующих сторон; в противном случае - ожидается некоторая уступка со стороны сильнейшего. В настоящее время весьма значительна дистанция между культурой постиндустриального общества, разделяющего постматериалистические ценности, основанные на формировании и поддержании творческого начала в социуме, и культурами развивающихся стран, где по-прежнему актуальны ценности материалистические в силу медленных темпов экономического развития, низкого социального уровня, политической нестабильности - причин, ограничивающих возможность полноценного участия в диалоге. «Сознательный изоляционизм» в данном случае - выражение фобии, а не категорический отказ от диалога, или, что в большей степени вероятно, вынужденная локализация.
Еще недавно фигурировавшее в американской глобалистике понятие «культурная глобализация» оказалось неприменимо к реалиям: «Вместо культурной глобализации следует признать сложный и неоднозначный процесс формирования глобальных культур, как правило, берущих начало в национальных и региональных». Конституирование новой системы ценностей, опирающейся на коды локальных культур, оборачивается кризисом идентичности и порождает локализацию. Глобализация и локализация - взаимосвязанные процессы, характеризующие изменчивость культурных систем в условиях расширения, трансформации культурного пространства. При этом усиление доминанты одной социальной или региональной культуры над остальными, культурная гомогенизация - очевидный результат глобализации, как полагает Р. Робертсон, предлагая, однако, ставить акцент на гетерогенной основе глобализации, которая реализуется в идее глокализации, аккумулирующей и синтезирующей современные тенденции глобализации и локализации. Другой известный глобалист З. Бауман критически отозвался о концепции глокализации, полагая, что «глокализация - процесс ….основанный прежде всего на перераспределении привилегий и дискриминации, богатства и бедности, силы и бессилия, свободы и зависимости. …Глокализация - это монополизация возможностей свободы действий». Глокализация, присутствие локального в глобальном, или инкорпорирование элементов одной культурной системы в пространство другой по принципу коллажной сборки, представляется инверсионным откатом к восприятию «живой» культуры как набора этнографических признаков. «Отличить подмигивание от моргания», по тонкому замечанию К. Гирца, - выявить, почувствовать смысловые нюансы другой культуры на основе фрагментов, репрезентированных в своей предметной изолированности/конечности, лишенных историко-культурного контекста и территориальной соотнесенности, представляется проблематичным. «Локальное в глобальном» является прежде всего эстетизацией исторически зафиксированных форм культурного опыта, неизбежно обреченных служить символической основой, гештальтом для создания иных культурных форм.
Наиболее распространенная концепция взаимодействия культур в глобализирующемся пространстве - концепция мультикультурализма, предполагающая «интеграцию без ассимиляции». Мультикультурализм - сосуществование множества культур в одном пространстве, как правило, имеющем государственные границы. Практика мультикультурализма продолжает традиции постмодернизма, ориентированного на открытость, плюрализм и взаимопроницаемость культурных миров, и представляет американскую модель диалога культур в условиях глобализации: мультикультурализм - «своеобразный интертекст, в котором выстраивается сложная конфигурация межкультурного взаимодействия, своего рода матрица осуществляемого диалога культур». Интеграция поликультурного населения государства в данном случае координируется не этническими механизмами сплочения, а социальными. При этом манера целеполагания, исторический возраст культуры и выработанная в ходе генезиса технология трансляции и воспроизводства исторического опыта, одним словом, механизмы функционирования подструктур, компонентов культуры определяют согласие или отказ от диалога, точнее полилога, степень принятия инновационного звена и способность его адаптации к местным условиям. Кроме того, состоятельность межкультурного диалога предполагает глубокое восприятие контактирующими сторонами своей собственной культуры в качестве предпосылки, необходимой для понимания «другого» культурного пространства. В силу этого диалог культур в эпоху глобализации все в большей степени сводится к культурообращению или фиктивно-диалогическим связям.
Культурная гомогенизация, «транскультура» и/или монокультура? Следует отметить, касаясь вопросов культурной гомогенизации и «транскультуры», что речь, в большей степени, идет о космополитичной, интернализационной культуре мегаполисов, полиэтничных по своему составу государств, инфраструктура которых располагает к формированию надэтничных механизмов интеграции общества.
Культурная гомогенизация по сценарию доминирования одной культуры, национальной или региональной, над остальными соответствует экспансионистской политике стран, «опрокинутых вовне». В данном случае культура как совокупность ценностей, мировоззренческих установок, поведенческих клише является силой, дестабилизирующей социокультурное пространство стран-противников и стран-реципиентов. Культура выступает своеобразным средством нейтрализации конкурентов, «мягкой мощью», к которой прибегают лидирующие на настоящий момент в глобализационном процессе страны. «Глобальная культура, - полагает А.И. Уткин, - будет неизбежно походить на доминирующие культуры прошлого». Точку зрения на культуру как способ укрепления имперского центра разделяет З. Бжезинский, подтверждая свою позицию примерами из истории Римской империи и Британии, акцентируя роль США как супердержавы в современном мире. При этом система аргументации, выстроенная в доказательство культурного превосходства Америки, не может не вызывать недоумения: американская культура направлена на «постоянное маневрирование, диалог, диффузию и стремление к формальному консенсусу»; «…несмотря на ее некоторую примитивность, Америка пользуется не имеющей себе равных притягательностью, особенно среди молодежи всего мира». Префигуративная культура, согласно концепции М. Мид, в которой старшее поколение ориентировано на молодежь, - это преобладание в ряду возрастных субкультур системы ценностей молодежной субкультуры. Среди причин, «отсылающих в мир детства», следует выделить зависимость механизмов межпоколенных отношений от средств коммуникации, преобладающих в обществе, степень влияния темпов технологизации и информатизации социума на динамику межпоколенных связей.
Массовое распространение информационных технологий, их доступность предстает масштабным рекрутированием различных социальных слоев разрастающейся массовой культурой, заимствующей и использующей коды других культур «на поверхностном, фрагментарном и упрощенном уровне, ведущее к имитации и тиражированию образцов высокой культуры». Историческая культурология предоставляет самые различные аналоги бытования массовой культуры: «низовая культура», или демократическая, «культура повседневности», «срединная культура», отчасти «городская культура». Однако современная массовая культура столь популизирована в силу значительного роста и развития средств массовой информации, производящих образы желаемого, соблазны, клиширующих стиль жизни, мировоззренческие установки, устанавливающих модели социального поведения мужчин/женщин, иначе - формирующих культурные стереотипы. К. Саломон указывает на существование определенной взаимосвязи между производственным процессом и навязыванием СМИ культурных стереотипов: «Глобальные культурные стереотипы являются индукаторами и акселераторами «временных предпочтений» и одновременно мультипликаторами инвестиций и производственных процессов», - артикулируя в будущее «общество потребления», мобилизованное и структурированное группой рисков. Монополизированное положение массовой культуры - другой вариант культурной гомогенизации.
Говоря о глобализации в пространстве культуры практически неизбежно апеллирование к влиянию массовых технологий, средств коммуникаций на жизнедеятельность социума и культуры. В настоящее время необходимо отметить факт преобладания и предпочтения акта коммуникации содержанию транслируемого материала - феномен «виртуализации общества». Интеграционное направление культурогенеза, инициированное четвертой информационной революцией, развивается, таким образом, в двух плоскостях, или планах: в реальном и виртуальном. Есть основания полагать, что последний оказывает воздействие на способы презентации и интерпретации жизненных реалий, порождая феномен «транскультуры» - культуры полилога культур. «Транскультура» реализуется вне территориальных, историко-культурных, ментальных границ как полифоническое целое множества «живых» культур, виртуализированных в процессе коммуникации. «Транскультурализация вызвана к жизни процессами медиатизации культурных пространств, способностью диаспорных культур заявлять о себе посредством Интернет-коммуникации и интегрироваться сквозь границы национально-государственных пространств. Транскультурация, в отличие от аккультурации, подчеркивает факт взаимодействия культур «через», «сквозь», территориально-государственные пространства и границы, вопреки им». Процесс транскультурации по своей природе синонимичен процессу коммуникации и, соответственно, оперирует стандартными способами презентации культурных форм, затрудняющими восприятие «индивидуального почерка» отдельной культуры. Признаки, отличающие одну локальную культуру от другой, детерминированы рядом географических, исторических, культурных факторов, повлиявших на формирование материального и духовного облика культуры, обусловивших поляризацию историко-культурных зон, в целом, формирования многообразного культурного ландшафта. В ходе антропосоциогенеза и культурогенеза пространство коммуникации, взаимообмена между культурами расширялось; преобразовывались, видоизменялись виды деятельности человека. Т.В. Казарова, рассматривая исторические типы культур с позиции системообразующего, парадигмального вида деятельности, приходит к выводу, что «в современной полифонии культур все отчетливее звучит голос новой культуры. …С точки зрения деятельностного подхода - это «управленческая» культура, т.е. управление становится парадигмальной деятельностью в социальной жизни… способствуя выработке универсального кода и смыслов единой культуры». Ведущий, парадигмальный вид деятельности в обществе определяет стратегию социальной жизни, особенности протекания культурогенеза.
«Единая культура», или монокультура, предстает унифицированным, усредненным эталоном «транскультуры». Ее предпосылками являются доминирующий вид деятельности, а также механизмы и технология его реализации. В настоящее время и в исторической перспективе характер материальной культуры определяет облик художественной, координирует динамику ценностных предпочтений в социуме. Обратная связь встречается нередко, но она требует континуально большего опыта осмысления, порой иной исторической ментальности. В этом смысле глобальная монокультура - расширение сферы материальной культуры, которая направлена на индустриализацию, информатизацию в большинстве стран мира. Т.В. Андрианова высказывает пессимистичное предположение: «…выстраивается единая глобальная технологическая цепочка представления художественного материала, причем при современном слиянии аудио-видео представления и психологически-эмоционального воздействия весьма опасно возникновение единообразия представления и реакции, причем в глобальном масштабе. Единообразие ведет к единообразию миропонимания». Существует обратная зависимость между единообразной технологией распространения информации и эмоциональной реакцией на нее, рационально неконтролируемым принятием или отказом, или открытым протестом. Поскольку «культурный код» общества …служит аналогом генетического кода индивидуума. …культура становится стихийным и потому важнейшим в условиях информационной революции и хаотического формирования сознания механизмом поддержки общественной адекватности».
Глобализационные (горизонтальные) процессы обозначили темпоральную дистанцию и ментальные отличия в основаниях современных культур. Масштабная вовлеченность в культурогенетический процесс, интенсифированный информационной революцией, выявила гетерогенность общего культурного пространства. Изменения, вызванные глобализацией, затронули не только формы культур, но и типы их восприятия и интерпретации. В результате глобальная гомогенизация, осмысляемая как унификация материальной сферы культур, обнаружила различие как в исторической динамике ценностей, так и в их иерархическом строении и обусловила кризис в понимании как своей собственной, так и «другой» культуры. «Миграция во времени», или преобладание префигуративного типа культуры становится, в большей степени, внутренним выражением территориальной миграции. Именно поэтому обращение к духовному потенциалу культуры как способу сохранения адекватности общества является «ответом» локальных культур на глобальный вызов и свидетельствует об усилении роли культуры в над-, транстерриториальной коммуникации, а также о трансформации прежнего и формировании нового/иного культурного ландшафта.
Бранский В.П., Пожарский С.Д. Глобализация и синергетический историзм. - СПб.: Политехника, 2004. - С. 11.
Каган М.С. Введение в историю мировой культуры. В 2-х кн. Кн. 1. - СПб.: ООО Изд-во «Петрополис», 2003. - С. 53.
Флиер А.Я. Структура и динамика культурогенетических процессов. Автореферат д.ф.н. - М., 1995. - С. 6.
Там же. - С. 12.
См. Бек У. Что такое глобализация? - М.: Прогресс - Традиция, 2001.
См. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис, 1994, № 1. - С. 33-48.
Ерасов Б.С. Цивилизации: Универсалии и самобытность. - М.: Наука, 2002. - С. 349.
См. Марков В.И. «Свое», «Чужое» и отчуждение в культуре. - Кемерово: Изд-во КТИПП, 2002.
Необходимо уточнить, что «диффузная институционализация», в отличие от глокализации и мультикультурализма, связана с проблемой идентичности и «дефицитом доверия» в ценности собственной культуры, порождая феномен «перехода», точнее «незавершенного перехода», в «другое» культурное пространство. Примеры многочисленны: искренняя приверженность буддизму у многих европейцев, распространение ценностей западноевропейской культуры у представителей восточных культур. См. более подробно: Глобализация и мультикультурализм. Отв. ред. Н.С. Кирабаев. - М.: Изд-во РУДН, 2005. - С. 107.
Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. - М.: Изд-во «Весь мир», 2004. - С. 30.
Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. Отв. ред. М.С. Горбачев. - М.: Альпина Паблишер, 2003. - С. 316.
Пономарева Г.М. Проблемы коммуникационного взаимодействия культур. // Культура в современном мире: опыт, проблемы, решения. Вып . 5. - М ., 1997. - С .42.
Crane D. Culture and Globalization. Theoretical Models and Emerging Trends. / Global Culture: Media, Arts, Policy, and Globalization. Edited by D. Crane, N. Kawashima and K. Kawasaki. - L. , N.Y. : Routledge, 2002. - P. 1.
Robertson R. Globalization or Glocalization? / Globalization. Critical Concepts in Sociology. Edited by R. Robertson and K.E. White. Vol. 3. - L. , N.Y. : Routledge, Taylor and Francis Group, 2003. - P. 31.
Бауман З. Глокализация, или кому глобализация, а кому локализация. / Глобализация: Контуры XXI века: Реф. сб. Отв. ред. Ю.И. Игрицкий, П.В. Малиновский. - М., 2002. - С. 134.
См. Глобализация и мультикультурализм. Отв . ред . Н . С . Кирабаев . - М .: Изд - во РУДН , 2005; Madsen R. Global Monoculture, Multiculture, and Polyculture. // Social research. Vol . 60, 1993, № 3. - P . 493-511.
Кондаков И.В. Интерсубъективность культуры. / Человек как субъект культуры. Отв. ред. Э.В. Сайко. - М.: Наука, 2002. - С. 184.
Иконникова Н.К. Механизмы межкультурного восприятия. // Социс, 1995, № 11. - С. 31.
Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление. - М.: Логос, 2001. - С. 175.
Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и ее геостратегические императивы. - М.: Международные отношения, 1998. - С. 22, 32.
Там же. - С. 40, 36.
См. Мид М. Культура и преемственность. Исследование конфликта между поколениями. / Мид М. Культура и мир детства. Избранные произведения. - М.: Наука 1988. - С. 322-361.
Чумаков А.Н. Глобализация. Контуры целостного мира. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. - С. 257.
Саломон К. Культурная экспансия и экономическая глобализация. // Мировая экономика и международные отношения, 2000, №1. - С. 108.
См. Иванов Д.В. Виртуализация общества. Версия 2. 0. - СПб.: Петербургское Востоковедение, 2002.
Глобализация и мультикультурализм. Отв. ред. Н.С. Кирабаев. - М.: Изд-во РУДН, 2005. - С. 105-110.
Казарова Т.В. Человек: существование - деятельность - культура. - М.: Станкин, 1998. - С. 140, 142.
Андрианова Т.В. Геополитика и культура: Аналитический обзор. - М.: Тип. ИНИОН РАН, 2001. - С. 75.
Делягин М.Г. Мировой кризис: Общая теория глобализации: Курс лекций. - М.: ИНФРА-М., 2003. - С. 98-99.