Криминопенологические параметры лишения свободы

Криминопенологические параметры лишения свободы
Криминопенологические параметры лишения свободы, как и любого другого наказания, складываются, по меньшей мере, из четырех аспектов, а именно
A) его места в системе наказаний;
Б) функций этого типа наказания;
B) характеристики состава осужденных к данному типу наказания, прежде всего с точки зрения направленности их мотивации;
Г) эффективности лишения свободы.
А. Место лишения свободы в системе наказаний. Если примерно 25-35 лет назад лишение свободы назначалось 2/3 осужденных (к примеру, в 1969 г. - 66,5 %), то сейчас - каждому 3-му (в 1997 году, например, 32,8 %, а в 1998 г. - 34,3 %, в 1999 г. - 32,9 %, в 2000 г. - 35,0 %, в 2001 г. - 30,9 %). На втором месте по частоте назначения после лишения свободы находилось не ограничение свободы, как логически должно было бы быть, а отсрочка исполнения приговора и условное осуждение, назначавшиеся практически за каждое пятое преступление (в 1994 г., например, 17,9 и 17,7 %, в 1995 - 19,2 и 22,6 %, в 1996 - 18,1 и 26,4 %). С 1997 г. условное осуждение с испытательным сроком выходит на 1-е место, составляя половину (52,4 %, а в 1998 г., например, 54,5 %, в 1999 г. - 51,4 %, в 2000 г. - 53,7 %, в 2001 г. - 57,5 %), поскольку оно как бы вобрало в себя отсрочку исполнения приговора, в связи с этим отмененную; на 2-е - лишение свободы, а 3-е место после лишения свободы занял штраф (7,9 %, в 1998 г. - 5,9 %, в 1999 г. - 5,5 %, в 2000 г. - 6,2 %, в 2001 г. - 6,3 %), а 4-е - исправительные работы (6,9 %, в 1998 г. - 5,3 %, в 1999 г. - 4,8 %, в 2000 г. - 5,0 %, в 2001 г. - 5,2 %).
Б. Функции лишения свободы. Функции реального исполнения наказаний складываются из следующих направлений деятельности уголовно-исполнительной системы: принуждения, ресоциализации, социального контроля, общей, специальной превенции.
Принуждение. При исполнении лишения свободы эта функция по сравнению с другими наказаниями наиболее выражена и заключается в целой системе правоограничений (изоляция осужденных, полная регламентация всего распорядка жизни в виде режима, определенные труд и обучение, обязательное воспитание и др.).
Ресоциализация. Означает исправление преступника с целью недопущения рецидива и перевоспитание с целью полной переделки личности, ориентированной на нормативное поведение, исключенное в настоящее время из целей уголовного наказания (ч. 2 ст. 43 УК РФ) и уголовно-исполнительного законодательства (ч. 1 ст. 1 УИК РФ), т.е. необходимость испытания осужденными на себе этих способов и средств. Иначе - это возвращение осужденного в лоно цивилизации. Порядок ресоциализации регламентирован уголовно-исполнительным законодательством, ведомственными нормативными актами.
Социальный контроль. Осуществляется администрацией путем строгой регламентации поведения осужденных, системой мер поощрения и взыскания за дисциплинарные проступки, а также общественными и благотворительными организациями, в том числе созданными бывшими осужденными, например, Общественным центром содействия реформе уголовного правосудия, Магаданской и иными группами Международного общества прав человека и другими, кроме того церковью, родственниками, близкими осужденных и т.д.
Общая превенция, означающая предупреждение назначением лишения свободы совершения преступлений иными лицами; достигается путем доведения до сведения населения информации об условиях исполнения лишения свободы в любой форме (статистика, радиопередачи, документальные и художественные фильмы, телепередачи, рубрики в газетах и журналах и др.).
Специальная превенция, имеющая смысл с точки зрения предупреждения совершения нового преступления лицом, которому назначается лишение свободы. Реализуется прогрессивной системой исполнения наказания, предполагающей возможность замены одного вида лишения свободы другими его видами.
Особенность лишения свободы состоит в том, что при его исполнении должна достигаться двоякая цель - предупреждение совершения нового преступления как в период его реализации, так и после освобождения. Подобные цели преследуют и другие наказания, особенно срочные, т.е. назначаемые на определенный срок.
В. Характеристика личности осужденного к лишению свободы. Прежде всего нас интересует уголовно - правовая характеристика осужденных, а в ней - характер ранее совершенных преступлений, по чему можно судить о направленности их мотивации.
На основе анализа материалов переписи осужденных 1989 г. можно заключить, что лишение свободы почти в каждом 2-м случае отбывалось за совершение насильственных преступлений, в каждом 3-м - корыстных, в каждом 10-м корыстно-насильственных и в каждом 33-м - неосторожных. Поэтому при исполнении лишения свободы можно было ожидать совершения прежде всего насильственных преступлений, во всяком случае, до половины из всех преступлений, что на самом деле и происходило.
По материалам контрольной переписи осужденных 1994 г. картина несколько меняется. Во всяком случае, в 1994 г. во всех ИУ отбывали наказание за совершенные насильственные преступления чуть более одной трети осужденных (38 %), что, кстати, сразу отразилось в структуре преступности в ИУ, тяжкие насильственные преступления снизились, например, убийства по уровню в 1994 г. по сравнению с 1989 г. - в 2,7 раза, а причинение тяжкого вреда здоровью - в 2,3 раза. За корыстные преступления отбывали наказание в виде лишения свободы 41,3 % осужденных, что на 7,7 % больше, чем в 1989 г. и что, конечно, отразило изменения в структуре всей преступности, где корыстные преступления значительно выросли. За корыстно-насильственные - отбывали наказание 16,9 %, что на 5,1 % больше, чем в 1989 г., а за неосторожные 1,3 %, что почти в 3 раза меньше. Подобные изменения также отразили новые тенденции во всей преступности, когда самыми модными преступлениями стали вымогательство и бандитизм.
По материалам специальной переписи осужденных 1999 г. в 1999 г. во всех ИУ отбывали наказание за совершенные насильственные преступления треть осужденных (33,0 %), что, кстати, также отразилось в структуре преступности в ИУ - тяжкие насильственные преступления еще более снизились с 1989 г. с 1/3 до 1/5. За корыстные преступления отбывали наказание в виде лишения свободы 59,3 % осужденных, что уже на 18,0 % больше, чем в 1994 г. и что также отразило изменения в структуре всей преступности, где корыстные преступления значительно выросли. За корыстно-насильственные - отбывали наказание 19,0 %, что на 2,1 % больше, чем в 1994 г., а за неосторожные 0,2 %, что на 1,1 % меньше.
Г. Эффективность лишения свободы. Мы полагаем, что ее показатели в отличие от критериев могут определяться прежде всего, исходя из того, что можно измерить и сопоставить между собой: 1) правонарушаемость в период лишения свободы; 2) общая характеристика степени исправления; 3) преступность во время лишения свободы; 4) постпенитенциарная преступность.
1. Правонарушаемость осужденных. В качестве ее показателей можно использовать данные переписи осужденных о количестве наложенных на них взысканий за совершенные правонарушения. При этом выявилось, что как по данным переписи 1989, так и 1994, и 1999 г. более половины осужденных взысканий не имели, на каждого шестого в течение года налагалось одно взыскание, на каждого десятого - два, каждого семнадцатого-двадцатого - три и т.д. В среднем на каждого осужденного приходилось по 1,6 взысканий в 1989 г., по 0,9 - в 1994 г., по 0,9 в 1999 г. При этом наибольшее число взысканий в тюрьмах (по 3,7 в 1989 г., по 1,7 в 1994 г., по 1,0 в 1999 г., зато в 1999 г. наибольшее количество взысканий пришлось на колонии-поселения для совершивших неосторожные преступления с незначительным разрывом - по 1,2), далее - в ИК строгого и особого видов режима (по 1,7 взыскания в 1989 г., а в 1999 г. - по 1,0), а по данным переписи 1994 г. - в ВК усиленного режима (по 1,1 взыскания).
2. По степени исправления администрация мест лишения свободы характеризует осужденных, на основании материалов переписи следующим образом: доказали свое исправление в 1970 г. 6,4 %, в 1979 г. 4,8 %, 7,0 % в 1989 г., в 1994 г. 8,8 %. При этом более всего осужденных этого типа в колониях-поселениях - 9,5 % и в ВК - 7,3 % в 1989 г. и 6,6 % - в 1994 г., а менее всего - в женских колониях строгого режима - 0,4 %, в тюрьмах - 2,3 % в 1989 г., в колониях особого режима - 4,1 % в 1989 г., 2,9 % - в 1994 г.). Доля осужденных, вставших на путь исправления в 1970 г. 46,7 %, в 1979 г. 44,9 %, 33,2 % в 1989 г., в 1994 г. 29,8 % (5,6 % в тюрьмах, 9,3 % - в женских ИК строгого режима, 17,4 % в ИК особого режима в 1989 г.). Отрицательно характеризующиеся осужденные составляли в 1970 г. 46,9 %, в 1979 - 50,3, в 1989 - 59,8, в 1994 г. - 61,4 %, т.е. по сравнению с 1989 г., в 1994 г. изменились незначительно. При этом самую большую группу среди осужденных составляли в 1989 г. не вставшие на путь исправления (42,2 %), причем, в колониях особого вида режима их 55,8 %, строгого режима для женщин - 77,9 %, в тюрьмах - 51,5 %, в колониях-поселениях - 25,8 %, в ВК - 27,3 %. Злостных нарушителей режима в 1989 г. - 8,2 %, а из них - в тюрьмах - 31 %, в мужских колониях строгого режима - 9,3 %, в ВК усиленного режима - 10,1 %, менее всего в колониях-поселениях - 3,7 % и в ВК общего режима - 3,0 %. Неизученные осужденные составляли от 7,8 % до 29,8 %.
По данным переписи 1999 г. показатели значительно изменились в связи с изменением законодательства - в ст. 116 УИК РФ перечень злостных нарушений режима является исчерпывающим, поэтому их удельный вес значительно уменьшился и составил всего 4,1 %, отрицательно характеризующиеся - 17,9 %. При этом вполне справедливо, не в последнюю очередь и по нашему предложению, была выделена категория нейтральных, составившая 42,3 %, категория характеризующихся положительно составила 35,7 %. При этом наибольшее количество злостных нарушителей режима в колониях-поселениях 7,3 %, чуть меньше в тюрьмах 6,7 %, что превышает иные данные в 1,5-2 раза. При этом отрицательно характеризующихся больше всего среди лиц, отбывающих пожизненное заключение 42,4 %, в тюрьмах 31,2 %, меньше всего во всех ВК - 12,8 %. При этом меньше всего характеризующихся положительно среди лиц, отбывающих пожизненное заключение 3,7 %, на особом режиме 19,4 %, в тюрьмах 20,4 %, в женских ИК строгого режима 27,2 %.
На подобное значительное перераспределение оказало влияние введение пожизненного заключения, категории злостных нарушителей режима в УИК РФ, а также, наконец-то, категории нейтральных, куда перевели большую часть женщин в ИК строгого режима (50,6 %).
Вместе с тем, ранее установленная закономерность сохранилась, но стала менее выраженной - осужденные женщины в меньшей степени поддаются исправлению, но, как ни странно, это проявляется при совершении ими преступлений после освобождения, а не в период наказания. Их адаптационные трудности во время лишения свободы отражаются в многочисленных дисциплинарных проступках, в том числе и серьезных, но не в преступлениях, которые они совершают как раз чаще после освобождения, чем мужчины.
Для всех осужденных характерно с 1989 г. по 1999 г. как постоянное снижение осужденных, имеющих поощрения (с 46,7 % до 34,3 %), так и постоянное снижение осужденных, имеющих взыскания (с 48,2 % до 37,5 %), т.е. закономерно увеличивается количество осужденных, занимающих нейтральные позиции и не присоединяющиеся ни к одной категории - «отрицаловке», ни к другой - активистам.
Приступим к анализу пенитенциарной (во время лишения свободы) и для сравнения постпенитенциарной (после освобождения) преступности.
Преступность в местах лишения свободы является составной частью преступности при исполнении уголовных наказаний, куда входят преступления, совершаемые при исполнении исправительных работ, лишенными права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, условно осужденными и др., что можно назвать преступностью наказательной (по В.Далю - «наказательный - к наказанью, каре относящийся»).
При анализе преступности в местах лишения свободы и при исполнении иных уголовных наказаний следует выделять специфические типы преступного поведения, имеющие именно криминологическое значение, а не просто вычлененные из уголовного права виды преступлений, как, например, убийство, побег и др. Выделяется несколько типов пенального (от poena - ср.-лат. наказание) преступного поведения (при исполнении наказания) как, например, уклонение от наказания, насильственное преступное поведение, воспрепятствование деятельности уголовно-исполнительных учреждений и их сотрудников, «массовое» преступное поведение, половые эксцессы осужденных, выражающиеся: а) в сексуальных преступлениях (изнасилование и др.) б) в половых извращениях в) в проституции легальной, гомосексуальной, среди сотрудников; обращение с наркотическими или другими запрещенными веществами или предметами.
Теперь обратимся к показателям преступности в местах лишения свободы, сначала по СССР (до 1990 г.), а затем в России.
Состояние преступности в СССР в местах лишения свободы увеличивалось с 4621 преступления, совершенных 5312 осужденными, в 1987 г. до 5635 преступлений в 1990 г., т.е. на 21,9 %, а в России - с 4455 преступлений, совершенных 5401 осужденным, в 1990 г. до 4493 в 1994 г., т.е. практически не изменилось. Зато в 1995 г. было совершено 3597 преступлений 4100 осужденными, т.е. по сравнению с 1990 г. снизилось на 19,3 %, в 1996 г. - 2842 преступлений 3215 осужденными, т.е. на 36,2 %, в 1997 г. - 1908 преступлений, т.е. - на 57,2 %, в 1998 г. - 1779, в 1999 г. - 1373. Тенденция снижения всей зарегистрированной в России преступности, наметившаяся в 1994 г., отразилась и в ИУ.
Динамика уровня преступности в местах лишения свободы в период с 1961-1990 г. по СССР и с 1980-1992 г., а также 1980-1999 г. в России.
1) За 20 лет (1961 - 1979 г.) по СССР общий коэффициент преступности (в расчете на 1000 осужденных) снизился с 7,2 до 4,2 преступления, т.е. произошло сокращение уровня зарегистрированной преступности на 42,2 %. В 1987 г. по сравнению с 1986 г. зарегистрированная преступность по уровню снизилась на 20 %, по состоянию - на 31,1 %, уровень преступности снизился с 4,5 преступлений до 3,6 на тысячу осужденных, т.е. с 1961 года по 1987 (за 27 лет) - в два раза. В 1989 г. по сравнению с 1987 г. уровень преступности вырос на 88,9 % и составил 6,8 преступления, в 1990 г. - на 7,8 % по сравнению с 1989 г. и составил 7,33 преступления, т.е. по сравнению с 1986 г. - в 2 раза и сравнялся с 1961 г. В России же уровень преступности с 1989 г., составлявший 9,52 преступления, по сравнению с 1995 г. (5,23) снизился на 45,1 %, с 1996 г. (3,9) - на 59,0 %, т.е. в 2,4 раза; с 1997 г. (2,6) - в 3,7 раза, с 1998 г. (2,39) - в 3,98 раза, с 1999 г. (1,84) - в 5,2 раза.
2) За 10 лет (1971-1980 гг.) по СССР коэффициент преступности в ИУ с особыми условиями хозяйствования (лесных) вырос с 10,2 до 12,1 преступления, т.е. уровень зарегистрированной преступности в лесных колониях вырос на 15,7 %, а за последующие 1980-1992 гг по России - с 12,1 до 19,24 преступления, т.е. на 59,0 % (кстати, в 1980 г. уровень преступности как по СССР, так и по России был одинаковым), а в 1995 г. (11,34) - снизился на 6,3 %, в 1996 г. (10,86) - уже на 10,25 % по сравнению с 1980 г.
3) За 10 лет (1971-1980) по СССР в территориальных ИУ абсолютное число зарегистрированных преступлений снизилось, уменьшилось число лиц, привлеченных к уголовной ответственности, коэффициент преступности снизился с 4,8 до 3,9 преступления, т.е. на 18,8 %, а в России - с 1980-1992 гг. - вырос с 3,9 до 6,0 преступлений , т.е. на 53,8 %, зато в 1995 г. опять упал до 4,43, т.е. по сравнению с 1980 г. поднялся всего на 13,6 %, а в 1996 г. (3,28) опять снизился на 15,9 % по сравнению с 1980 г.
При оценке этих показателей следует учесть, что очень высока латентность преступности в местах лишения свободы, что связано прежде всего с недостатками в системе оценки показателей работы ИУ (т.е. чем больше преступлений регистрируется, тем хуже оценивается работа).
Вместе с тем, надо учесть, что и ранее (с 1961 г.) существовала практически такая же система оценки и, соответственно, примерно тот же уровень латентности.
Снижение преступности в целом по ИУ (до 1987 года) объясняется многими факторами и прежде всего улучшением работы ИУ, повышением занятости на собственном производстве, увеличением вывода на оплачиваемые работы, полной трудовой занятостью (к 1986-1987 г., кстати, к 1994 г. она составила 76 %, к 1996 г. резко снизилась до 43,8 %, а к 1999 г. до 43,5 %), введением новых систем охраны, улучшением инженерно-технических средств надзора и охраны, повышением значения профилактической работы, оказанием колониям со сложной оперативной обстановкой помощи со стороны управлений за счет перераспределения сил и т.п.
Столь существенные различия в уровне преступности в лесных и территориальных ИУ (в разное время и по СССР, и по России примерно в три раза), а в отдельные периоды и по динамике определяются следующими факторами:
а) прежде всего различиями в содержании труда осужденных (осуществлять надзор и охрану при лесоповале значительно сложнее, чем на собственном производстве или даже на контрагентских объектах, расположенных за пределами колонии, в территориальных ИУ; кроме того, сам труд в лесных ИУ тяжелый физически, не приносящий в большинстве своем морального удовлетворения, плохо технически оснащенный и т.д.);
б) низкой материально-технической оснащенностью лесных ИК, в частности, там, как правило, хуже бытовые условия осужденных и сотрудников;
в) острым количественным и качественным дефицитом кадров;
г) отдаленностью от основных жизненно-важных центров страны;
д) неблагоприятными климатическими условиями и др. обстоятельствами.
Для изменений в структуре зарегистрированной преступности в местах лишения свободы характерны прямо противоположные тенденции. Одни преступления практически всегда растут (исключение - период начала перестройки с 1986 по 1987 г. и по некоторым преступлениям - 1993-1994 г. (начало постперестройки), которые, кстати отметить, являются переломными для динамики всей преступности), а другие - наоборот снижаются, что тоже не всегда хорошо. Так, рост характерен для следующих преступлений:
а) рост умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (в дальнейшем изложении ПТВЗ) в структуре преступности в 2,4 раза в период 1970-1979 г.; в 1987 г. по сравнению с 1986 г. ПТВЗ сократилось на 20,5 %, а в 1990 г. по сравнению с 1987 г. выросло на 20,1 % (по СССР), по России же в период 1983-1992 г. его уровень вырос на 3,4 %, зато в 1995 г. (0,22) по сравнению с 1983 г. (0,59), по всем ИУ - снизился в 2,7 раза, в 1996 г. (0,17) - в 3,5 раза и в 1997 г. (0,14) - в 4,2 раза;
б) увеличение побегов в 1,4 раза (1970-1979 г.); в 1987 г. по сравнению с 1986 г. на 12,4 %, в 1990 г. по сравнению с 1987 г. наблюдается рост почти в 3 раза (по СССР), а с 1983 по 1993 г. по России - в 3,2 раза, зато в 1995 г. (0,61) по сравнению с 1983 г. (0,6) они увеличились всего на 1,7 %, в 1996 г. (0,55) опять снизились на 8,3 %, но при этом следует иметь в виду, что побеги из колоний-поселений с 1993 г. квалифицировались как уклонения и их уровень в 1995 г. составил 1,62 преступления на тысячу осужденных, а в 1996 г. - 1,84, а потому с учетом этого побеги фактически увеличились в 3,7 раза в 1995 г., а в 1996 г. - в 4 раза. С 1 января 1997 г. уклонения из колоний-поселений опять названы как побеги из мест лишения свободы (ст. 313 УК РФ), но в 1997 г. (1,1) по сравнению с 1983 г. они увеличились всего в 1,8 раза.
в) рост дезорганизации нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст. 321 УК РФ) - в 2 раза, в 1987 г. по сравнению с 1986 г. она снизилась на 66,6 %, за 1989 и 1990 годы опять наблюдается ее резкий рост по сравнению с 1987 г. почти в 4 раза по СССР. С 1983 г. по 1993 г. (0,05) по России ее уровень также увеличился в 2,2 раза, зато в 1995 г. (0,01) уровень этого преступления упал в 2,3 раза, в 1996 г. - в 3,4 раза, в 1997 г. (0,08) по сравнению с 1989 г. (0,1) снизился на 20 % или в 1,25 раза, т.е. темпы снижения этого преступления начали падать, по сравнению же с 1996 г. его уровень увеличился в 8 раз;
г) рост изнасилований в 1970-1979 г. по СССР в полтора раза; зато в 1990 г. по сравнению с 1987 г. резкий рост почти в 4 раза (по СССР), а по России с 1983-1991 г. их уровень не изменился, в дальнейшем изнасилования в статотчетности не выделялись;
д) сопротивление представителям администрации, угрозы или насилие в отношении должностного лица увеличились на 9,4 % (1970-1979 г.), в 1987 г. по сравнению с 1986 г. - сокращение на 11,2 %, в 1990 г. по сравнению с 1987 г. наблюдался рост в 2 раза (по СССР), в России с 1983-1992 г. был рост уровня в 3,5 раза, в 1993 г. - всего на 25 %, зато с 1994 г. их уровень стал снижаться и в 1995 г. он упал на 6,7 % по сравнению с 1983 г., а в 1996 г. - уже на 9,6 %, злостное же неповиновение в 1995 г. по сравнению с 1984 г. (0,87) резко снизилось в 12,4 раз, а в 1996 г. (0,05) - в 17,4 раз (с 1 января 1997 г. сопротивление представителям власти, злостное неповиновение необоснованно декриминализированы, что несомненно вызовет резкий рост беспредела в ИУ);
е) увеличение убийств почти в 2 раза (1970-1979 г.); в 1987 г. по сравнению с 1986 г. - сократились на 13,8 %, в 1990 г. по сравнению с 1987 г. опять наблюдался рост на 8,3 % (по СССР); в России с 1983-1992 г. - увеличение их уровня на 25 %, а с 1994 г. началось их снижение и в 1995 (0,1), в 1996 г. (0,1) и в 1997 г. (0,05) их уровень резко снизился в сравнении с 1983 г. в 2,8 раз, кстати, ровно на столько же, на сколько - и причинение тяжкого вреда здоровью (в 1995 г.).
Снижение отдельных видов преступлений в структуре преступности наблюдалось с 1970-1979 г., в 1987 г. и в период 1987-1990 г. по СССР и с 1983-1993 г. - в России:
а) хулиганство уменьшилось в 1,5 раза (1970-1979); в 1987 г. по сравнению с 1986 г. - на 4,2 %, в 1990 г. по сравнению с 1987 г. сократилось в 1,7 раза (по СССР), а в России с 1983 г. по 1995 г. (0,15) его уровень уменьшился в 6,5 раз, в 1996 г. (0,12) - в 7,9 раз, в 1997 г. (0,09) - в 10 раз;
б) зарегистрированное мужеложство уменьшилось в 1,4 раза (1970-1979 г. по СССР), а в период 1983-1991 г. по России - в 3 раза и в последующем в статистике не отражалось;
в) кражи личного имущества уменьшились в 2,4 раза (1970-1979 г.); в 1990 г. по сравнению с 1987 г. - сокращение на 18,3 % (по СССР), а в России за период 1989-1991 г. их уровень сократился на 20 %, в последующем в статотчетности не отражались, а с 1995 г. фиксировались вместо хищений государственного и общественного имущества и все равно их уровень в 1995 г. по сравнению с 1987 г. снизился в 1,5 раза, в 1996 г. - на 10 %, в 1997 г. их уровень составил 0,065;
г) преступления против государственной власти не совершаются с 1976 года.
Кроме того, факты изготовления или сбыта поддельных денег или ценных бумаг встречаются в ИУ редко, в среднем 2 случая в год (во всех ИУ). Массовые беспорядки и иные массовые эксцессы совершаются несколько раз в год (например, в 1985 г. был 1 случай массовых беспорядков; в 1987 г. - 2, в 1988 г. - 1; в 1986, 1989-1991 г. не было совсем, зато в 1992 г. - сразу 3, в 1993 - 1, в 1994 - 1, в 1995 и в 1996 г. не было совсем, а групповые преступления составили в 1985 г. 14 %; 1992 г. 34,7 %, в 1993 г. - 11,37 %, в 1994 г. - 8,5 %, в 1995 г. - 9,1 %, в 1996 г. - 13,2 %, в 1997 г. - 10,7 %). Изнасилований совершается от 5-10 в год в основном в колониях-поселениях или осужденными, которым разрешено передвижение без конвоя и сопровождения.
В женских ИУ ежегодно совершается 30-80 преступлений, например, в 1989 г. - 29, в 1990 - 83, в 1991 - 34, в 1992 - 36, в 1993 - 64, в 1995 г. - 52, в 1996 г. - 43, в 1997 г. - 24.
В последнее время увеличилось количество предотвращенных мужеложств в 2,1 раза, краж - в 1,5 раза, грабежей и разбоев - в 7 раз. Например, в 1995 г. было предотвращено 21604 преступления, в 1996 г. 22269, что, между прочим, на 25,4 % больше, чем в 1983 г., по чему, кстати, очень высоко можно оценить работу оперативных аппаратов прежде всего в местах лишения свободы по сравнению с работой уголовного розыска на свободе.
Для структуры преступности во всех видах ИУ по СССР в период 1975-1990 г. характерно, что первое место практически всегда занимали побеги, составляя от 15,8 % в 1987 г. до 37,0 % в 1990 г. Значительные перепады специфичны для хулиганства, которое в отдельные периоды то вырывалось на первое место, опережая даже побеги, например, в конце 70-х годов, то спускалось до второго - в первой половине 80-х годов, то с 1987 г. вплоть до 1989 г. занимало третье место после причинения тяжкого вреда здоровью, а с 1990 г. оно переместилось аж на пятое. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, начиная с 1987 г. по 1990 г. устойчиво занимало второе место, хотя его удельный вес постоянно снижался с 16,2 % в 1987 г. до 9,0 % в 1990 г. И если, как отмечалось, хулиганство с 1987 г. по 1989 г. занимало третье место, то сопротивление представителям администрации, угрозы или насилие в отношении должностного лица с 1987 - 1989 г. было на четвертом месте, а затем в 1990 г. - переместилось на третье, вытеснив хулиганство. Убийства, начиная с 1975 г. (7,7 %), по 1990 г. (5,0 %) устойчиво занимают пятое место. А обращение с наркотическими и иными запрещенными веществами, начиная с 1975 г. (5,5 %) по 1990 г. (3,2 %) постоянно занимали шестое место. Хищения государственного и общественного имущества обычно занимали то седьмое, то шестое места. Дезорганизация нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст. 321 УК РФ), устойчиво с 1975-1990 г. занимала восьмое место (от 1,4 % в 1988 г. до 2,9 % в 1989 г.), а - мужеложство - девятое в 1975 г., а затем - десятое, а на девятое с 1988 г. по 1990 г. переместились кражи личного имущества. Таким образом, мы рассмотрели первые 10 мест и преступлений, которые их занимали в ИУ СССР с 1975-1990 г. На их динамику и перемещения в структуре оказало влияние начало перестройки (1986-1987 г.), которое вызвало стабилизацию и уменьшение всей преступности и, естественно, преступности в местах лишения свободы, ибо свобода и ее лишение соотносятся между собой как сообщающиеся сосуды. Кроме того, специфические для ИУ преступления - побеги, преступное поведение против уголовно-исполнительных учреждений и их сотрудников (дезорганизация нормальной деятельности учреждений, сопротивление, угрозы, насилие и т.п.), а также обращение с запрещенными веществами постоянно занимают одни и те же места (первое, третье, шестое). Тяжкое насилие - тоже специфика ИУ (всегда второе место).
Приступим к анализу динамики структуры преступности в ИУ России на основе самых многочисленных - территориальных в период с 1983-1995 г., 1996 г., 1997 г. При этом следует иметь в виду, что, если определенные изменения характерны для динамики состояния, уровня преступности в ИУ, некоторых видов преступлений, то в динамике структуры преступности - изменения весьма кардинальны. Если в 1983 г. первое место занимало хулиганство (25,5 %), то в 1995 г. (3,66 %), в 1996 г. (3,4 %) оно переместилось на шестое место, а первое место заняло уклонение в 1995 г. - 39,6 %, в 1996 г. - 51,0 %, как уже указывалось, в связи с тем, что побеги из колоний - поселений были криминализированы как уклонение, а они всегда составляли примерно пятую часть из всех побегов. Кроме того, также как и раньше, квалифицируется невозвращение осужденных из кратковременного отпуска, а это право на отпуск в настоящее время реализуется осужденными в десятки раз чаще, чем 12 лет назад и невозвращенцев сейчас, естественно, стало также значительно больше. Побеги же, как и в 1983 г. (15,5 %) - в 1995 (14,85 %) и в 1996 г. (15,2 %) занимали второе место. Причинение тяжкого вреда здоровью, бывшее в 1983 г. на третьем месте (15,3 %), переместилось в 1995 г. (5,04 %) и 1996 г. (4,95 %) на четвертое, а третье в 1995 г. (14,86 %) и также в 1996 г. (7,45 %) - заняли незаконные операции с наркотическими веществами, бывшие в 1983 г. всего лишь на пятом (7,1 %), что в принципе отражает актуализацию в стране наркотической проблемы с 1985 г. Кроме того, наркотики и другие сильнодействующие вещества всегда занимали в жизни осужденных значительное место, ибо они в условиях изоляции остаются чуть ли не единственным средством, используемым для снятия стрессов, смягчения тревожности, характерных для осужденных. Другие же способы - менее доступны, как, например, нормальный секс, спорт и т.п. С другой же стороны, наркотический «подогрев» поощряется преступной субкультурой, а потому увеличение обращения с наркотиками в структуре преступности в ИУ может служить показателем усиления влияния криминальных обычаев и традиций. Убийства, занимавшие в 1983 г. четвертое место и составлявшие 7,2 %, переместились в 1995 г. (2,4 %) на седьмое место, а в 1996 г. (2,8 %), несмотря на незначительное увеличение, на восьмое, в связи с тем, что седьмое заняли незаконные изготовление, приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, комплектующих деталей к нему и т.п. (3,1 %) в связи с их актуализацией в ИУ и выделением впервые с 1996 г. в статотчетности и, как уже отмечалось, уровень убийств, как и - причинения тяжкого вреда здоровью уменьшился в 1996 г. в 2,7 раза, что, кстати, тоже может служить показателем усиления в ИУ преступной субкультуры, так как тяжкое насилие в криминальных разборках среди «старых» воров в законе признается крайним, исключительным средством, среди «новых» же воров - наоборот. Поэтому данное обстоятельство может быть расценено также и как свидетельство усиления позиций «старых» воров в законе в условиях изоляции, на свободе же - происходят совсем обратные процессы. Сопротивление представителям власти (декриминализировано с 1997 г.), угрозы или насилие в отношении должностного лица с шестого места в структуре преступности в 1983 г. (4,2 %) переместились на пятое в 1995 г. (3,8 %), а также в 1996 г. (4,05 %), что еще ни о чем не говорит, ибо уровень их даже незначительно уменьшился с 0,16 до 0,15 на каждую тысячу осужденных. Кражи с седьмого места сместились на восьмое в 1995 г. и на девятое в 1996 г., мужеложство, бывшее на восьмом месте, вообще затем пропало в статотчетности, а дезорганизация нормальной деятельности учреждений с девятого места перешла на десятое, на девятом же в 1995 г. оказалось злостное неповиновение, криминализированное в 1984 г. (декриминализированное в 1997 г.), где оно сразу же заняло второе место после хулиганства, вытеснив даже побеги, которые вместе с причинением тяжкого вреда здоровью разделили тогда 3-е место.
В 1997 г. в связи с вводом в действие нового УК и другими вышеуказанными факторами произошли довольно серьезные изменения в структуре преступности в территориальных да и во всех ИУ. 1-е место занял побег (44,7 %), 2-е - незаконные операции с наркотиками (22,7 %), 3-е - уклонение от наказания (7,9 %), 4-е - умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (5,9 %), 5-е - хулиганство (4,1 %), 6-е - дезорганизация нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (3,5 %), 7-е - кражи (2,5 %), 8-е - незаконные операции с оружием (ст.222, 223 УК РФ-1,7 %), 9-е - умышленные убийства (1,4 %), 10-е - захват заложников (0,06 %).
В структуре преступности в учреждениях с особыми условиями хозяйствования (лесных) особых изменений до 1997 г. не происходило. Если по вышеуказанным основаниям сложить уклонения и побеги, то тогда в 1980 г. они составляли 51,9 %, в 1995 г. - 83,9 %, в 1996 г. - 83 %, занимая первое место. Второе место занимало причинение тяжкого вреда здоровью, составляя в 1980 г. 8,5 %, в 1995 г. - 2,5 %, снизившись в 1995 г. по сравнению с 1980 г. по уровню в 2,8 раза как и в территориальных ИУ, зато составив в 1996 г. - 3,7 %, увеличившись по уровню по сравнению с 1995 г. на 42,9 %. Третье место занимали убийства, которые в 1980 г. Были зарегистрированы в 7,6 % случаев, в 1995 г. - в 2,4 %, уменьшившись по уровню в 2,6 раза почти также как и в территориальных ИУ и как и причинение тяжкого вреда здоровью, а в 1996 г. - 1,9 %, уменьшившись по уровню по сравнению с 1995 г. на 23,1 %, т.е. в 1,3 раза. По иным же преступлениям наблюдаются изменения в динамике структуры, как правило, потому, что они составляют, незначительный удельный вес. Так, четвертое место в 1980 г. занимало хулиганство (7 %), затем же оно переместилось на шестое место, составив всего 0,8 % в 1995 г. и 0,9 % - в 1996 г., что, кстати, характерно для всех ИУ. Четвертое место в 1995 г. заняли кражи (1,5 %), а пятое - сопротивление (1,1 % в 1995 и 1,2 % в 1996 г.), заменив злостное неповиновение, которое в 1980 г., занимая пятое место, составляло вместе с тем 3,9 %. Эти изменения обусловлены прежде всего переменами в уголовном законодательстве.
В 1997 г. и в колониях с особыми условиями хозяйственной деятельности произошли некоторые изменения в структуре преступности, впервые за последние 17 лет. 1-е место сохранили побеги и уклонение (81,3 %), 2-е - убийства (3,7 %), 3-е - кража (2,3 %), 4-е - причинение тяжкого вреда здоровью (1,7 %), 5-е - незаконные операции с оружием (1,1 %). Иначе говоря, вероятно, актуализация проблем с оружием в ИУ, как и во всей стране, привела к тому, что убийств стали совершать значительно больше, чем причинение тяжкого вреда здоровью. Кражи еще в 1995 г. переместились на 4-е место, а в 1997 г. - уже заняли 3-е, и это вполне объяснимо, так как наряду с ухудшением экономической ситуации в стране в 1995 г. в 1997 г. произошло очередное обострение, особенно отразившееся в «лесных» ИУ.
В заключение рассмотрения этого вопроса о показателях преступности в местах лишения свободы приведем данные корреляционного измерения в качестве одного из образцов криминопенологического анализа преступности. Измерение корреляционных связей между различными видами преступлений в ИУ с 1980-1993 г. дало лишь один результат. Так, мы установили, что в динамике между хулиганством и побегами во всех ИУ на протяжении 14 лет существует четко просматривающаяся обратно пропорциональная зависимость, когда с увеличением побегов хулиганство неизменно уменьшается - и наоборот. Это может быть объяснено следующим образом. Во-первых, можно предположить, что это два основных преступления в ИУ. И, вероятно, это подсознательное проявление мотивации несогласия с изоляцией, с узкими рамками общения, что отражается или в стремлении к расширению этого круга (побег и др. формы уклонения), или несогласии с ним (хулиганство, тяжкое насилие и др.), что, кстати, с другой стороны объясняет наличие прямой связи, хоть и не явно выраженной, между хулиганством и тяжким насилием в условиях ограничения свободы. Во-вторых, побеги вытекают из самой природы наказания, предполагающей уклонение от него. И, наконец, в-третьих, хулиганство органично по своей природе связано с сужением пространства и времени общества, что характерно для мест лишения свободы, ибо в этих условиях нарушить общественный порядок труда не составляет.
Кроме того, была выявлена прямо пропорциональная зависимость между убийствами, покушениями и причинением тяжкого вреда здоровью при анализе структуры пенитенциарной преступности в территориальных ИУ за период с 1983 г. по 1998 г. Это объясняется тем, что убийство, покушение, ПТВЗ имеют чуть ли не идентичную криминологическую картину с точки зрения и закономерностей, причин, условий, направлений, и методов профилактики и только случай решает, окончится ли причинение тяжкого вреда здоровью смертью, а покушение убийством.
Приведем некоторые показатели постпенитенциарной преступности, т.е. преступности среди лиц, освобожденных из мест лишения свободы. Во всех странах в первый год после освобождения совершается наибольшее число повторных преступлений. Так, в России было осуждено в течение одного года после освобождения из мест лишения свободы в 1986 г. 74119 осужденных, в 1987 г. - 54598, в 1988 г. - 49240, в 1989 г. - 44987, в 1990 г. - 40678, в 1991 г. - 37845 (с 1992 г. эта строка в статотчетности исчезла), что составило в общем числе осужденных, ранее судимых в 1988 г. 27,8 %, в 1989 г. 24,4, в 1990 г. - 19,1, в 1991 г. - 16,8 %.1 Таким образом, с 1986 г. как состояние, так и удельный вес постпенитенциарной преступности постоянно снижается (примерно в два раза), что может свидетельствовать прежде всего о том, что в перестроечных условиях освобождаемые из мест лишения свободы адаптируются очень хорошо, во всяком случае, лучше свободных и некриминализированных граждан России.
В заключение анализа этого вопроса следует подчеркнуть, что в местах лишения свободы следует выделять типы преступного поведения в отличие от видов преступлений, а также то, что во всех ИУ России в среднем совершается от 2 до 5 тысяч преступлений в год, что уровень преступности на тысячу осужденных составляет в среднем от 3 до 20 преступлений в зависимости от вида исправительного учреждения и что в структуре преступности по всем ИУ в последние годы на первом месте находятся побеги и уклонение от отбывания наказания, затем - различные виды обращения с наркотическими веществами, после них - причинение тяжкого вреда здоровью, на пятом с 1997 г. - хулиганство, на шестом - дезорганизация нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, причем став на 3/4 насильственным, заменив сопротивление представителям администрации и злостное неповиновение, как уже отмечалось декриминализированные. Кстати, это доказывает, что эти составы выполняли функцию двойной превенции и были декриминализированы необоснованно.