Криминопенологические параметры ограничения свободы
Криминопенологические параметры ограничения свободы, как и любого другого уголовного наказания, как это было обосновано в предыдущей главе, складываются из:
а/ Места ограничения свободы в структуре применяемых в стране уголовных наказаний;
б/ Функций ограничения свободы;
в/ Уголовно-правовой характеристики осужденных к ограничению свободы;
г/ Эффективности ограничения свободы.
Приступим к анализу этих параметров.
А/ Место ограничения свободы в системе уголовных наказаний.
Ограничение свободы, как вид уголовного наказания, стало фигурировать только в новых Основах уголовного законодательства, фактически не применявшихся и так и не вступивших в силу в связи с развалом СССР в 1991 году. Этот вид наказания, в качестве самостоятельного, предусматривался практически во всех проектах уголовного кодекса и в настоящее время введен в действие с 1 января 1997 г. в новом УК РФ.
Как вид наказания ограничение свободы родилось из условного освобождения из мест лишения свободы осужденного, ставшего на путь исправления, для работы на строительстве предприятий народного хозяйства (20 марта 1964 г.), преобразованного 12 июня 1970 г. в условное осуждение (освобождение) к лишению свободы с обязательным привлечением осужденного к труду.
Ряд ученых (Маслихин А.В., Геранин В.В. и др. полагают, что признаками ограничения свободы, совпадающих по системе правоограничений, режиму, труду, воспитанию, с условным осуждением с обязательным привлечением к труду, обладают колонии-поселения, в современном законодательстве относимые к одному из видов лишения свободы, хотя в одном из последних проектов УК было прямо записано, что ограничение свободы исполняется в колониях-поселениях и обосновывалось это тем, что спецкомендатуры были ликвидированы, в новых экономических условиях создать нечто подобное чрезвычайно сложно, спецкомендатуры и колонии-поселения обладают целой системой общих признаков. И для многих специалистов было крайне неожиданным отнесение вдруг колоний-поселений в действующем УК к лишению свободы, хотя, как писал еще Таганцев Н.С. (здесь в эпиграфе), границы между лишением и ограничением свободы в современных условиях, а это справедливо и сейчас, весьма приблизительны. Поэтому колонии-поселения, исправительные центры по новому УИК и спецкомендатуры по прежнему ИТК следует относить к одному из даже не видов наказания, а скорее всего типов - ограничению свободы. Дело в том, что несмотря на ряд общих черт сходства, эти наказания имеют и ряд различий между собой, сложившихся прежде всего исторически, по мере их создания, а возникали они в разные периоды истории государства и цели, которые перед ними изначально ставились, тоже порой весьма существенно различались. Условное осуждение с обязательным привлечением к труду было создано прежде всего с целью решения экономического вопроса - для работы на непрестижных, малооплачиваемых, вредных и трудоемких производствах - стройки, «химия», по меткому народному определению, и т.п., а колонии-поселения - с целью отделить неосторожных преступников от умышленных, предупреждая их криминальное заражение и рецидив. Поэтому разные виды колоний-поселений, с одной стороны, и исправительные центры, задуманные вместо спецкомендатур, - с другой образуют, по нашему мнению, виды одного типа наказания - ограничения свободы. Вместе с тем, следует помнить, что в 1993 году спецкомендатуры были ликвидированы по тем основаниям, что для осужденных не нашлось работы и они обходились для государства слишком дорого. Поэтому главная проблема сейчас - решение экономического вопроса исполнения данного наказания и в этом смысле должен быть взят на вооружение опыт некоторых скандинавских стран. И надо отметить, что этот опыт не остался без внимания в новом УИК РФ, о чем пойдет речь в разделе о функциях этого наказания.
Есть и несколько иная позиция относительно ограничения свободы. В качестве видов ограничения свободы, кроме вышеперечисленных, Петрашев В.Н. называл также ссылку и высылку, исправительные работы, дисциплинарный батальон и определял их общие признаки как ограничение в свободе передвижения, месте жительства, трудовых правах; установление надзора или контроля; обязательность труда; привлечение совершеннолетних трудоспособных лиц; зачет срока в стаж работы или службы; лишение осужденных почетной обязанности - службы в армии; возможность условно-досрочного освобождения и применение дополнительных наказаний; вероятность замены их лишением свободы; соединены с исправительно-трудовым воздействием.
Данная позиция, с одной стороны, представляется правильной, так как действительно осужденные в этих случаях ограничиваются в ряде прав и в свободе, но, с другой - и ряд других наказаний в принципе так или иначе ограничивают свободу, например, лишение прав, по УК РСФСР - отсрочка исполнения приговора, по УК РФ - обязательные работы, конфискация имущества и штраф и т.п., в-третьих, направление в дисциплинарный батальон больше имеет черт сходства с лишением свободы, арестом, чем с ограничением свободы, ибо в этих случаях определяется строгая изоляция, а - не ограниченная, устанавливается охрана. Поэтому представляется более правильным отнесение к видам ограничения свободы только колоний-поселений и исправительных центров, задуманных вместо спецкомендатур. Учитывая вышеизложенное, в дальнейшем в целях сравнения будет приводиться богатая и весьма поучительная практика работы спецкомендатур, кстати так и не ликвидированных в Азербайджане, на Украине и других государствах СНГ и весьма обстоятельно исследованная буквально в серии весьма сильных работ по криминопенологии. Кроме того, правовое регулирование исполнения наказания в спецкомендатурах в ряде мест буквально текстуально совпадает с новым УИК РФ, поэтому можно прогнозировать примерно такую же криминологическую картину показателей преступности и правонарушаемости, причин и условий преступного поведения, а также совпадение криминопенологических параметров исправительных центров и спецкомендатур, во всяком случае относительно уголовно-правовой характеристики осужденных, функций, места, эффективности - совершенно точно. И эти данные обязательно должны быть известны будущим сотрудникам новых уголовно-исполнительных учреждений.
Условное осуждение с обязательным привлечением к труду, как вид уголовного наказания, применялось в стране в 1985 году - в 6,5 % осуждения, в 1986 году - 6,4 %, в 1987 году - 5,9 %, в 1988 году - 5,4 %, в 1989 году - 5,8 %, в 1990 году - 6,6 %, в 1991 году - 6,7 %, в 1992 - 6,3 %, в 1993 - 1,1 % (18.02.1993 этот вид наказания исключен).
Иначе говоря, следует констатировать тот факт, что несмотря на уменьшение доли лишения свободы с 1986-1991 год на 3,4 %, доля ограничения свободы повышалась только на 0,3 % (6,7 %), что представляется крайне неблагоприятным фактором в уголовной политике. А с 1991 по 1993 г. лишение свободы вообще выросло на 2,3 %, а ограничение - снизилось на 5,6 %, что объясняется компанией, развернутой в средствах массовой информации, среди законодателей, ученых и практиков, против ограничения свободы, что, мол, «обязательный труд» - это нарушение прав человека и т.п.
Колонии-поселения на период проведения переписи осужденных в 1989 г. существовали трех видов. В них отбывали наказание в среднем 3 % из всех осужденных к уголовным наказаниям. При этом, по материалам переписи 1989 г., в колониях-поселениях для лиц, твердо вставших на путь исправления (по новому УИК - для положительно характеризующихся) отбывали наказание 2,3 %; для совершивших умышленные преступления - 0,2 %; для совершивших преступление по неосторожности - 0,5 %.
Таким образом, ограничение свободы в системе наказаний до 1993 года едва доходило до 10 %. А с ликвидацией спецкомендатур и вообще практически сошло на нет (что такое 3 % ?).
По данным специальной переписи осужденных 1999 г. в колониях-поселениях для совершивших преступления по неосторожности содержалось 0,1 % из всех лишенных свободы, а в колониях-поселениях для положительно характеризующихся - 3,3 %, что означает, что в этой сфере ничего не изменилось, хотя ограничение свободы так и не вступило в действие. И только 9 марта 2001 г. законодатель попытался как-то изменить ситуацию, вводя колонии-поселения для лиц, впервые осужденных за совершение умышленных преступлений небольшой или средней тяжести. Но, как свидетельствуют материалы переписи 1989 г., к сожалению (что такое 0,2 %), это криминопенологическую ситуацию никак не изменит. Нужно вводить исправительные центры и кардинально менять уголовную политику, сложившуюся на данный момент, когда условное осуждение составляет более половины.
Ограничение свободы снимает ряд противоречий лишения свободы, порождающих наказательную преступность, но как некоторые из них сохраняет, так и обретает новые:
1) Осужденные, отбывающие ограничение свободы, испытывают значительно меньшее влияние со стороны органов, исполняющих наказание, чем осужденные к лишению свободы, и, напротив, большее со стороны общества (иная среда, иное к ним отношение).
2) Ограничение свободы в случае злостного уклонения от исполнения, злостного нарушения порядка и условий отбывания наказания, рецидива может быть заменено лишением свободы.
3) Ограничение свободы, некоторым образом смягчая надзор за осужденными, ограничивая их изоляцию, снимая охрану, способствует большей социально-психологической адаптации осужденных к ограничению свободы, нежели чем к лишению свободы, что положительно сказывается прежде всего при их освобождении, но вместе с тем эта проблема сохраняется в связи с определенной регламентацией их поведения, режимом, предопределенностью жизни, снижая их волевую активность. С другой же стороны, осужденные к ограничению свободы сами должны планировать свой бюджет, источники доходов и т.п. и это приближает их к жизни на свободе.
4) Обязательность труда при исполнении ограничения свободы с одной стороны, а с другой - трудности с трудовым и бытовым устройством после полного освобождения.
Б/ Функции ограничения свободы.
Цели ограничения свободы, как и любого уголовного наказания, известны: восстановление социальной справедливости, общая и специальная превенция, исправление - ресоциализация осужденных.
Ограничение свободы должно стремиться к достижению этих целей, будучи промежуточным наказанием между полным лишением свободы и наказаниями без лишения и ограничения свободы, т.е. оно должно сохранить в определенной мере карательный потенциал лишения свободы с точки зрения ограниченной изоляции, строгой регламентации режима, труда, быта, досуга осужденных, т.е. целей общей и специальной превенции прежде всего, а, с другой стороны, оно должно решить задачу ресоциализации осужденных, их адаптации к жизни в обществе, не полностью отрывая их от условий жизни на свободе, т.е. достижения целей ресоциализации.
Итак, ограничение свободы должно выполнять, как и любое уголовное наказание, прежде всего следующие функции:
Принуждение. Оно несет в себе строго определенный круг правоограничений.
Так, ограничение свободы имеет определенный режим, предусмотренный как самим кодексом, так и Правилами внутреннего распорядка.
В первую очередь обеспечивается изоляция осужденных в пределах границы исправительного центра, колонии-поселения (ранее - спецкомендатур) с запретом покидать его территорию без разрешения администрации, которая определяется органами местного самоуправления, без специальной охраны, но под надзором, обеспечиваемым наблюдением и контролем со стороны администрации центра, колонии-поселения. Осужденные обязаны проживать в специальных общежитиях с запретом покидать их в ночное время, участвовать без оплаты труда в работах по благоустройству места наказания, не имеют права иметь запрещенные для них к обращению предметы, вещества, изделия.
Ограничение свободы предусматривает обязательный труд осужденных в организациях независимо от формы собственности, определяемых администрацией исправительного центра (спецкомендатур) и колоний-поселений.
Ресоциализация. Она предусматривает реализацию процесса «восстановления социализации» осужденных как в рамках ограничения свободы, организуемого администрацией колонии-поселения, исправительного центра, так и в условиях свободного общежития под фактически неограниченным воздействием средств массовой информации, иных форм социального контроля и др.
Так, в период ограничения свободы с осужденными должна проводиться обязательная воспитательная работа, и этот порядок регламентируется нормативными актами.
В настоящее время предусматривается урегулирование порядка начального профессионального образования или профессиональной подготовки ограниченных свободы и даже получение ими заочно средне-специального и высшего образования, кроме общеобразовательного обучения в исправительных центрах, и этот пробел должен быть устранен в новом законодательстве по аналогии с порядком получения общего образования в колониях-поселениях.
Социальный контроль. Он осуществляется как органами, исполняющими наказание (администрацией колоний-поселений и исправительных центров, в прошлом спецкомендатур), так и администрацией организаций по месту труда, учебы и это является одной из обязательных их функций.
Функции социального контроля могут выполнять также в зависимости от их желания и часто по согласованию с администрацией родственники и близкие осужденных, прежде всего члены их семей, но кроме того, различные формальные и неформальные общественные формирования, организации содействия осужденным, состоящие обычно из бывших осужденных, партии, благотворительные общества, церковь, а также граждане в период отдыха, отпуска, увольнения осужденных. Желательно восстановление социального института шефов, общественных воспитателей.
Общая превенция. Система правоограничений прежде всего должна упреждать под страхом наказания совершение преступлений иными гражданами, и население должно быть об этом осведомлено самыми разнообразными путями, ибо от этого зависит и эффективность самого наказания, так как в общественном мнении населения бытуют настроения о карательных свойствах только лишения свободы, а остальные наказания всерьез не воспринимаются.
Специальная превенция. Реальность замены ограничения свободы лишением, их максимальная близость друг к другу и видимость границ, угроза назначения нового уголовного наказания с более строгими правоограничениями за совершение повторных преступлений должны удерживать осужденного к ограничению свободы от рецидива.
В/ Уголовно-правовая характеристика осужденных к ограничению свободы.
Материалы специальной переписи осужденных 1989 года свидетельствуют:
Судимость. Как мужчины так и женщины, условно осужденные с обязательным привлечением к труду (в последующем изложении в пределах этой главы - условно осужденные), имели одну судимость около 90 %, две - 2,5 %, среди условно освобожденных одна судимость была примерно у 70 %, две - около 30 %.
Мужчины и женщины по характеру совершенных преступлений, за которые они были осуждены, значительно различались.
Условное осуждение с обязательным привлечением к труду мужчинам чаще всего назначалось за:
совершение нарушений правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (по новому УК РФ ст. 264 и в последующем название и нумерация статей будет даваться по новому УК РФ) - 19,5 %;
хулиганства (ст. 213 УК РФ) - 19,2 %;
кражи (ст. 158 УК РФ) - 28,5 %;
грабеж (ст. 161 УК РФ) - 5,0 %.
Женщинам условно осужденным с обязательным привлечением к труду чаще всего назначалось наказание за совершение:
кражи (ст. 158 УК РФ) - 42,7 %;
присвоения или растраты (ст. 160 УК РФ) - 11,2 %;
грабежа (ст. 161 УК РФ) - 6,8 %;
иных корыстных преступлений - 4,4 %.
Таким образом, женщины чаще всего и преимущественно за совершение корыстных преступлений осуждались к ограничению свободы (65,1 %), а мужчины - за самые разнообразные преступления, начиная с неосторожных и хулиганства и кончая корыстными, за что им было назначено наказание в виде ограничения свободы.
Из всех отбывавших наказание в 1989 г. в колониях-поселениях 21,0 % - за совершенные корыстные преступления, 9,5 % - за корыстно-насильственные, 43,0 % - за насильственные, 21,6 % - за неосторожные и 4,9 % - за прочие.
По материалам специальной переписи осужденных 1999 г.1 в колониях-поселениях для положительно характеризующихся отбывали наказание за насильственные преступления 33,0 %, за корыстные - 37,6 %, за корыстно-насильственные 17,3 %, за иные 8,6 %. Таким образом, удельный вес осужденных за корыстные преступления увеличился более, чем в 1,5 раза, за корыстно-насильственные также вырос почти в 2 раза, что отразило социально-экономические и политические процессы, которые произошли в стране, т.е. капитализацию общественных отношений, что не могло не вызвать роста корыстных и корыстно-насильственных преступлений. Удельный вес же насильственных снизился на 10 %.
Г/ Эффективность ограничения свободы.
Критерии эффективности ограничения свободы различными авторами определяются по разному.
Так, Злобин Г.А. еще в 1965 году к ним отнес:
1) для общепредупредительного воздействия наказания
- предшествующий опыт аналогичных наказаний за сходные преступления;
- влияние уголовного закона на движение преступности;
- оценку наказаний общественным мнением;
2) для частнопредупредительного воздействия
- движение рецидивной преступности;
3) для оценки наказания в качестве средства исправления
- поведение осужденных после отбытия наказания в течение не менее 3-х лет;
- поведение осужденного в период отбывания наказания2.
Мы полагаем, что для оценки эффективности ограничения свободы достаточно трех критериев:
а) коэффициента замены ограничения лишением свободы;
б) показателей преступности и правонарушаемости ограниченных свободы;
в) показателей постпенальной преступности.
Удельный вес преступности среди ограниченных свободы: условно осужденных и освобожденных составлял по нашим данным - 5,6 % в 1992 г., а в колониях-поселениях - 7,5 % (показатель рассчитывался относительно всех осужденных). Из всех преступлений, совершенных во время исполнения всех наказаний, в колониях-поселениях совершено 3,6 %, что больше в 3 раза, чем в следственных изоляторах, в воспитательных колониях и в тюрьме и меньше, чем во время исполнения наказаний, не связанных с лишением свободы, в 3 раза и в 20 раз, чем во время испытательного срока при условном осуждении. При этом нужно иметь в виду то, что к лишению свободы осуждается треть из всех осужденных, условно осуждается более половины, а в колониях-поселениях находилось всего 3,4 % из всех лишенных свободы.
Уровень преступности в период ограничения свободы. Среди условно осужденных на 1 000 человек по результатам выборочного исследования в конце 80-х и начале 90-х годов он составлял в среднем от 15 до 20 преступлений, а среди условно освобожденных - от 25 до 30 преступлений (8).
Из анализа таблицы 1, построенной на основе данных Комарицкого С.И., следует, что до ограничения свободы совершались преимущественно:
Кражи - 40,9 %;
Насильственные (с хулиганством) - 34,1 %;
Грабеж и разбой -8,6 %.
В период исполнения ограничения свободы в спецкомендатурах чаще всего совершались следующие преступления:
Кражи - 35 %;
Хулиганство - 19,5 %;
Грабеж, причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью - по 10 %.
Таким образом, в 51,8 % случаев в период ограничения свободы совершались корыстные и корыстно-насильственные преступления, 30,2 % составляли насильственные преступления (в т.ч. хулиганство).
При этом весьма характерно, что по степени распространенности и характеру совершаемых преступлений до и в период ограничения свободы они очень похожи, что может свидетельствовать об устойчивом специальном рецидиве и устойчивом типе криминогенной мотивации, а также о том, что как до осуждения, так и после него эти лица совершают чаще всего корыстные и корыстно-насильственные преступления (половина), а также - насильственные (более одной трети). При этом вдвое возрастает интенсивность грабежей и разбоев, в 1,5 раза - причинения вреда здоровью и изнасилований, т.е. преступлений, имеющих насильственный оттенок.
Подавляющее большинство преступлений (около 40 %) совершаются в первые 3 месяца исполнения наказания.
Рассмотрим в таблицах 2-4 приложения показатели преступности в колониях-поселениях на основе данных по лесным колониям (в особых условиях хозяйственной деятельности), так как они наиболее типичны для этой разновидности ограничения свободы и распространены значительно в большей степени, чем в территориальных. Вместе с тем, там же приведем для сравнения и данные по территориальным колониям-поселениям в последний период.
Анализ данных о динамике состояния, уровня и структуры преступности в колониях-поселениях, представленных в таблицах 2-4, показывает, что преступность в лесных колониях-поселениях по состоянию за 5 лет с 1988 по 1992 г. выросла почти в 3 раза, а по уровню - в 5 раз. При этом рост преступности произошел в основном за счет уклонения от наказания (сейчас - побег из места лишения свободы (ст. 313 УК РФ), которое по состоянию выросло в 4 раза, а по уровню - в 6 раз. Вместе с тем, росли и другие преступления. Так, убийства выросли по состоянию и уровню в 2-3 раза, причинение тяжкого вреда здоровью (по уровню) - на четверть. Наблюдается снижение регистрации хулиганства в 2-3 раза, но эта тенденция крайне неблагоприятная, ибо одной из закономерностей насильственной преступности является: снижение регистрации хулиганства, а также насильственных преступлений небольшой и средней тяжести (ст. 115, 116, 117, 112, 119 и др. УК РФ), неизбежно влечет за собой обратный процесс увеличения тяжких и особо тяжких насильственных преступлений (Побегайло Э.Ф.), что также подтверждается и данными наших исследований. В снижении же регистрации посягательств против уголовно-исполнительных органов и их сотрудников (об этом частично свидетельствуют показатели преступлений - ст. 191, 193 УК РСФСР (318, 319 УК РФ), может быть объяснено и ростом коррупции среди сотрудников, и действительным снижением этого рода преступлений за счет повышения юридической, социальной и материальной защищенности сотрудников (этого пока не наблюдается), и снижением внимания к защищенности своих сотрудников со стороны руководства уголовно-исполнительного учреждения, а порой и укрывательством или недонесением о совершенных преступлениях этого типа со стороны руководящего состава не только колоний, но и управлений. Рост регистрации этого вида преступлений наблюдался только в 1989-1990 годах, на которые приходится пик роста и прироста преступности в целом в стране, а снижение в 1992 году - объясняется постперестроечными процессами, что доказывает версию о соотношении не только свободы и ее лишения, но и ограничения, как сообщающихся сосудов.
Проанализируем различия в преступности как в целом во всех колониях-поселениях, так и в зависимости от их расположения, а значит, и условий отбывания наказания, режима - в территориальных, располагающихся обычно рядом с областными, краевыми центрами, столицами республик-субъектов федерации, городами и с особыми условиями хозяйственной деятельности, ранее называвшихся совершенно точно лесными, расположенными обычно в отдаленных от центра местах, в тайге, болотах и т.п.
Уровень преступности в лесных колониях-поселениях последовательно растет, достигая своего пика в 1992 г., но все равно, несмотря на снижение с 1993 г., в 1996 г. по сравнению с 1988 г. он был выше почти в два раза. Вся же преступность в стране начала снижаться по уровню да и по состоянию с 1994 г. как и преступность в местах лишения свободы, несмотря на рост там среднесписочной численности осужденных более, чем в 1,5 раза. В колониях-поселениях происходили несколько иные процессы. Уже с 1992 г., несмотря на ликвидацию спецкомендатур в 1993 г., начала снижаться общая численность осужденных во всех поселениях, не достигнув и в 1996 г., учитывая некоторый их рост с 1995 г., количества осужденных 1991 г., хотя можно с полным основанием прогнозировать, что в 2005 г. их численность достигнет и превысит данные 1991 г. Зато в колониях-поселениях с особыми условиями хозяйственной деятельности численность осужденных, во всяком случае совершенно точно с 1992 г., причем каждый год без исключений, снижалась и к 1996 г. она упала по сравнению с 1991 г. более чем в 1,5 раза. Таким образом, снижение численности осужденных в колониях-поселениях с особыми условиями хозяйственной деятельности за небольшими исключениями (1992 г.) ведет к снижению там и уровня преступности, т.е. существует прямо пропорциональная зависимость численности осужденных и количества преступлений в колониях-поселениях с особыми условиями хозяйственной деятельности. В территориальных же - наоборот общее число осужденных с 1991 по 1996 г. выросло в 2 раза - и росло ежегодно - зато уровень преступности снижался. Например, в 1996 г. по сравнению с 1993 г. общее количество осужденных увеличилось в 1,9 раза, а уровень преступности за тот же период - снизился в в 1,8 раза, т.е. почти ровно во столько же раз. А поэтому здесь действует уже обратно пропорциональная зависимость - увеличение количества осужденных в территориальных колониях-поселениях ведет к снижению уровня преступности там. Вероятно, этот процесс будет продолжаться (там и там) до какой-то критической количественной точки, а затем может измениться в прямо противоположную сторону. Но этот процесс в территориальных колониях-поселениях может быть объяснен также фактором их становления, образования новых поселений, нехваткой там кадров, их низким профессионализмом, порой переходом из мест лишения свободы фактически в места ограничения свободы, где условия исполнения резко отличаются (ст. 128-129 и др. УИК РФ).
Существуют и значительные расхождения между уровнями преступности в территориальных колониях-поселениях и с особыми условиями хозяйственной деятельности. Так, в территориальных поселениях уровень преступности практически всегда значительно выше, чем - с особыми условиями хозяйственной деятельности (в среднем в 1,5 раза). Причем, выше он в основном за счет побегов (уклонения). Зато в «лесных» поселениях выше процентное содержание тяжкого насилия в 2-5 раз. Между иными преступлениями расхождения незначительные.
Структура преступности в «лесных» поселениях, если исключить уклонение (побеги), то тогда на первом месте окажется причинение тяжкого вреда здоровью, на втором - убийство, на третьем - угрозы, насилие в отношении должностного лица (чаще) или хулиганство (реже). Структура же преступности в «территориальных» - практически та же - первое место, также исключив побеги (уклонение) для чистоты анализа, занимает или причинение тяжкого вреда здоровью (1993 г.) , или хулиганство (1995 г.), или убийство (1996 г.), т.е. различие между ними только в большем «разбросе» преступлений.
Иначе говоря во всех видах колоний-поселений по степени значимости после побегов (уклонения) преобладает тяжкое насилие. Корыстные и наркотические преступления имеют незначительное распространение, по чему эта разновидность ограничения свободы отличается, с одной стороны, от лишения свободы (по «наркотическим»), а с другой - от иных видов ограничения (спецкомендатуры, а, соответственно, можно предполагать и исправительные центры) - по корыстным.
Одним из факторов, воздействующих на изменение криминологической ситуации в территориальных колониях-поселениях и с особыми условиями хозяйственной деятельности является ориентация законодателя (ст. 6 ИТК РСФСР, 73 УИК РФ), а также уголовной политики и, соответственно, практики на отбывание наказания в пределах территории субъекта Российской Федерации, в котором они проживали или были осуждены, т.е. интересами ресоциализации, а не производственной необходимостью и интересами полной изоляции, в том числе и от родственников, и от друзей, и т.п. (особенно с 1996 г., когда впервые численность осужденных в территориальных поселениях превысила их количество в лесных - на 1/6 часть).
Другим фактором, воздействующим на различия в преступности, в частности, на более высокий уровень и на преобладание побегов в территориальных колониях-поселениях действует само по себе место их расположения и возможности, и соблазны совершения преступления (реализовать уклонение, хотя и из поселения, но расположенного вдали от центров субъектов федерации, с суровыми климатическими условиями, в тайге, болотах при практическом отсутствии транспортных магистралей или их ограниченностью временем года, количеством - «только самолетом можно долететь» - крайне сложно, чем в территориальных колониях). А поскольку в лесу более суровые условия жизни, а, значит, и естественной выживаемости (отбывшие и выжившие в сталинских лагерях обычно жили и живут значительно дольше своих одногодков, там не бывших, как ни покажется циничным этот вывод, но это факт), это влияет на значительное превышение там тяжкого насилия по сравнению с территориальными.
Кроме того, в результате получились весьма существенные различия в показателях преступности в спецкомендатурах и колониях - поселениях прежде всего за счет того, что в особенной части УК не было предусмотрено уголовной ответственности за уклонение от отбывания наказания в спецкомендатурах и не предусмотрено сейчас за уклонение от ограничения свободы. В противном случае, учитывая показатели правонарушаемости в спецкомендатурах (см. таблицы 6-7), особенно данные об уровне самовольных выездов за пределы административного района и возвращения с опозданием при выезде по разрешению (при этом вовсе не имеет значения десятилетний разрыв в исследованиях, ибо закономерности преступности в условиях ограничения свободы практически одинаковы, сохраняются, даже если происходит изменение политической и экономической ситуации в стране, что подтверждают результаты наших исследований конца 80-х и начала 90-х годов), то получится, что их уровень превышает уровень преступности в 13 раз, а уровень уклонения (сейчас побег - ст. 313 УК РФ) превышает уровень иных преступлений в 6 раз, а если еще учесть уголовно-процессуальные препоны, прежде всего трудности с доказыванием в колониях-поселениях, особенно для твердо вставших на путь исправления (положительно характеризующихся осужденных по новому УИК), то картина практически уравняется. Поэтому ведущей мотивацией преступного поведения при исполнении ограничения свободы является стремление к полному освобождению. Кроме того, к сожалению, нет данных о характере иных преступлений, совершаемых в колониях-поселениях, для более полного сравнения, если учесть, что они в 2 раза превышают все указанные в таблицах иные преступления (таблицы 3-5), кроме преступления, естественно, предусмотренного статьей 188 (1) УК РСФСР (ст. 313 УК РФ), причем, все они насильственные. Эти данные еще раз подтверждают сходство между колониями-поселениями и спецкомендатурами, возрожденными в новых УК и УИК РФ в виде исправительных центров, указывая, вместе с тем, на то, что это разные виды ограничения свободы, и они дополняют друг друга.
Имеет криминологическое значение сравнительный анализ интенсивности преступности и правонарушаемости в период ограничения свободы. Имеются только данные подобных исследований в спецкомендатурах, а поскольку, как уже указывалось, исправительные центры - их возрождение (с учетом экономических и политических изменений в стране), то с целью прогноза развития криминологической ситуации в них после их введения в действие (с принятием УИК РФ, но не позднее 2001 года, хотя они не образованы и в 2003 г.) следует привести эти данные в таблицах 5-6, несколько переработав материалы Квашиса В.Е., Романова А.К., Степаненко М.В.1.
Таким образом, из анализа таблицы 5 следует, что наиболее распространенными являлись дисциплинарные нарушения установленных правил проживания, что может быть расценено, как стремление к уклонению от исполнения назначенного ограничения свободы - порядка, режима исполнения наказания.
Анализируя таблицу 6, можно сделать выводы, что самыми распространенными нарушениями являлись нарушения трудовой дисциплины, составлявшие 1/3 часть всех правонарушений; затем появление в общественных местах в пьяном виде - 1/4 часть; самовольный выезд за пределы административного района - примерно 1/5 часть. Большинство из этих нарушений - проявление стремления уклониться от наказания, уравнять его с жизнью на свободе. Четверть всех нарушений связаны с поиском разрядки возникающих стрессов в период исполнения наказания, и это может свидетельствовать о явно ущербной практике организации досуга осужденных.
Из всех правонарушителей 9,6 % направлялись в места лишения свободы, 36,3 % - наказывались правами администрации стройки, 71,8 % подвергались обсуждению в трудовых коллективах.
По материалам специальной переписи осужденных 1999 г. в ИК-поселениях для переведенных лиц мужчины отрицательно характеризовались 13,8 %, женщины 11,8 %, т.е. различались незначительно; злостные нарушители режима составляли мужчины 1,2 %, женщины 0,8 %. В ИК-поселениях для осужденных за преступления по неосторожности отрицательно характеризовались 13,6 %, т.е. существенно не отличались от иного вида колонии-поселения; зато злостные нарушители режима составляли 7,4 % и различались с иным видом колоний-поселений как от мужчин, так и от женщин весьма существенно - в 7 раз больше было этой категории осужденных в ИК-поселениях для осужденных за преступления по неосторожности. По УИК РФ (ст. 116) по состоянию на 1999 г. злостными нарушениями режима считались: употребление наркотиков; мелкое хулиганство; угроза, неповиновение представителям администрации или их оскорбление; мужеложство; лесбиянство; организация и активное участие в групповых неповиновениях и организация и активное участие в группировках осужденных, направленных на совершение указанных нарушений. Какие из этих нарушений преобладали, сказать трудно - это не отражено в материалах переписи и нет специальных исследований. Но, судя по изменениям, внесенным в УИК РФ в 2001 г., наиболее актуальными являются употребление наркотиков и организация и активное участие в забастовках.
Постпенальная преступность освобожденных из спецкомендатур составляла 1,2 %, а среди отбывших другие виды наказаний - 26-28 %. По другим данным она составляла 4,5 %, среди отбывших лишение свободы - 33,6 %, а после исполнения наказаний без лишения и ограничения
свободы - от 7,3 до 9,2 %. Таким образом, профилактические возможности спецкомендатур были очень высокими, о чем, с одной стороны, свидетельствуют очень высокий уровень правонарушений, замен на лишение свободы и преступлений в период спецкомендатуры, зато самый низкий постпенальный рецидив по сравнению со всеми другими наказаниями.