Изменение конституций в зарубежных странах и их отмена
Далеко не каждое общество расположено к мирной жизни по конституционным правилам. Не всегда экономический и общественный уклад способствует созданию и сохранению именно гражданского мира. Не всякая национальная культура совместима с конституционным порядком. Веками в разных частях планеты утверждались иные принципы социального мира. Нельзя сказать, что они хуже конституции. Но от конституции они явно отличаются. Конфуцианский мир между отцом-правителем и детьми-подданными, исламский мир, тибетский панчаят и другие традиции содержат свои версии общественного согласия. Если не брать их в расчет, если мерой всех политических и правовых вещей считать конституцию, то придется впасть в западничество, американоцентризм; нужно будет забыть либо считать ошибкой, побочным продуктом истории тысячелетние цивилизации.
Вместе с тем и гражданский мир приемлем и достижим в некоторых странах. Более того, конституционная форма и отдельные ее принципы приняты и отчасти реализованы даже в тех странах, где власть не привыкла к правовым ограничениям.
Таким образом, сущность конституции по марксизму является не миротворческой, а конфликтной.
Подобный взгляд нельзя назвать беспочвенным. Во многих странах конституции действительно появлялись в ходе социально-политической, межнациональной борьбы. Естественно, содержание конституции испытывало и испытывает воздействие общественных противоречий и неурядиц.
Вместе с тем марксистское объяснение сущности конституции не бесспорно. Во-первых, нельзя пренебрегать авторским замыслом, который преследовали творцы конституции. Конституционный замысел получил моральную поддержку в обществах, принявших конституцию. Его содержание определено историей конституционализма как правового учения и политического движения.
Во-вторых, конфликт и мир, противоречия и согласие - взаимосвязанные и все же разные, отдельные состояния. Если общественные классы, группы не намерены сосуществовать мирно, то и конституция невозможна. К примеру, Ливан никак нельзя отнести к конституционным государствам. Конституция в этой стране не получила своего гражданства, поскольку в течение последних нескольких десятков лет проживающие там религиозно-этнические общины тем только и занимались, что "накапливали силы для противостояния и борьбы и по существу не проявляли никакой заинтересованности в примирении". В 1988 г. в Ливане фактически действовали два правительства, что свидетельствует об отсутствии не просто конституции, а элементарного правопорядка. Таким образом, действительность убеждает нас в том, что конституция и межклассовая, межнациональная "война" есть противоположные, а не однородные явления. Поэтому определять конституцию через понятие классовой или какой-то иной борьбы по сути неверно.
Ясно, что условия мира прямо зависят от хода и результатов предшествующих войн. Но это еще не причина, чтобы приравнивать мир и войну. В противном случае пришлось бы признать, что народы не знают ничего, кроме войн и противостояний. Поэтому конституция США была принята как нечто естественное. В то же время, хотя юридическое равенство и было признано, проблема рабства не подлежала скорому разрешению. Переходным положением допускались лишь некоторые возможные ограничения на ввоз рабов. Однако после 1808 г. конгресс получал право запрещать "перемещение или ввоз таких лиц" или же облагать их пошлинами, превышающими десять долларов с каждого лица.
В государствах, где конституция складывается эволюционно, необходимость в переходных положениях обычно не возникает. Конституция не вводит единовременно и во множестве новые и непривычные правила.