Некоторые особенности рассмотрения иска о возмещении убытков акционеров дочернего общества к основному обществу.
При анализе вопроса об ответственности основного общества перед дочерним обществом в случае предъявления иска акционерами обращает на себя внимание ряд обстоятельств.
Условия ответственности основного общества перед дочерним в п. 3 ст. 105 ГК носят более «доказываемый» характер, нежели в законодательстве о хозяйственных обществах. Если п. 3 ст. 105 ГК связывает ответственность основного общества только с его виной (которая может быть выражена в различных формах - умысел или неосторожность в соответствии со ст. 401 ГК), то федеральные законы о хозяйственных обществах требуют доказывания и того фактического обстоятельства, что основное общество заведомо знало о том, что дочернее общество после исполнения действий, которые оно совершило по инициативе основного общества, понесет убытки. Вряд ли при анализе данной ситуации можно говорить о противоречиях норм ГК и федеральных законов о хозяйственных обществах. В данном случае, на наш взгляд, речь идет о соотношении общих и специальных норм, поскольку принятие специальных федеральных законов о хозяйственных обществах прямо предусмотрено ГК.
В этой связи в п. 12 постановления № 4/8 Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 апреля 1997 г. «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах» разъяснено следующее. При разрешении споров, связанных с привлечением акционерных обществ к ответственности по обязательствам (долгам) дочерних обществ, необходимо руководствоваться п. 2 ст. 105 ГК и п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об акционерных обществах». Основное общество, имеющее право давать дочернему обществу обязательные для него указания, в том числе по договору с ним, отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение таких указаний. Основное общество может быть привлечено к субсидиарной ответственности по долгам дочернего общества, если по его вине наступит несостоятельность (банкротство) дочернего общества.
Кроме того, в п. 12 данного постановления разъяснено, что ответственность основного общества по долгам дочернего общества при несостоятельности (банкротстве) последнего, а также в случаях причинения убытков дочернему обществу может наступать лишь при наличии вины основного общества (ст. 401 ГК).
На наш взгляд, содержащиеся в п. 3 ст. 6 Закона «Об акционерных обществах» условия ответственности основного общества перед дочерним сложно доказуемы в судебной практике: ведь необходимо доказать, что основное общество заведомо знало, что дочернее общество понесет убытки. В данном случае с точки зрения ст. 401 ГК имеет место вина в форме прямого умысла. Для доказывания данного обстоятельства могут использоваться как свидетельские показания, так и письменные доказательства. При этом связь дочернего и основного обществ не должна пониматься как владение контрольным пакетом акций дочернего общества.
В качестве таких доказательств могут фигурировать:
решения основного общества, определявшие необходимость для дочернего общества продавать продукцию по ценам ниже рыночных;
справки о действовавших в тот период рыночных ценах на аналогичную продукцию;
данные о результатах финансово-хозяйственной деятельности дочернего общества (например, периодически составляемые балансы и иные финансовые отчеты);
сопоставительные таблицы, отражающие различные варианты результатов финансово-хозяйственной деятельности в зависимости от того, по каким ценам продавалась бы продукция дочернего общества (по определенным основным обществом и существовавшим в тот же период рыночным ценам на аналогичную продукцию), и другие документы.
Оценка отношений основного и дочернего обществ может осуществляться исходя из того, что они могут иметь самые различные формы, поскольку согласно п. 2 ст. 6 Федерального закона «Об акционерных обществах» и п. 2 ст. 6 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» общество признается дочерним при наличии хотя бы одного из трех альтернативных, но не взаимоисключающих критериев. Во-первых, основное общество имеет преобладающее участие в уставном капитале дочернего общества. Во-вторых, между основным и дочерним обществами имеется договор, из которого отношения сторон можно квалифицировать как отношения основного и дочернего обществ. В-третьих, основное общество имеет возможность иным образом определять решения, принимаемые дочерним обществом.
Все указанные критерии могут иметь место как одновременно, так и в отдельности. Наибольшую сложность, а вместе с тем и удобство, представляет третье условие, которое позволяет расширить предмет доказывания за счет включения в него разнообразных фактических обстоятельств, отражающих возможность влияния на определение решения дочернего общества.
Данное правило о возможности такого влияния связывает воедино несколько юридических критериев для взыскания убытков с основного общества в пользу акционеров дочернего общества:
а) использование возможностей влияния основного общества на положение дел в дочернем обществе;
б) данные возможности основного общества использовались для того, чтобы дочернее общество совершало определенные действия;
в) основное общество заведомо знало о результатах совершаемых дочерним обществом действий, которые приведут к наступлению убытков. Таким образом, форма вины в данном случае - только умысел, направленный на причинение убытков дочернему обществу, а не другим третьим лицам;
г) причинно-следственная связь между действиями основного общества и наступившими убытками для дочернего общества;
д) факультативным, а не обязательным, на наш взгляд, элементом предмета доказывания будет то обстоятельство, что основное общество явилось в конечном счете выгодоприобретателем по юридическим действиям (сделкам), совершенным дочерним обществом, в то время как дочернее общество в результате их осуществления понесло убытки;
е) наличие факта убытков у дочернего общества, которые в зависимости от конкретной ситуации могут заключаться либо в упущенной выгоде (например, при заключении сделок под влиянием основного общества), либо сочетаться с реальным ущербом (при указании со стороны основного общества на способ хранения, переработки, перевозки имущества дочернего общества и другие юридически значимые действия);
ж) размер убытков. При этом реальнее будет взыскание абстрактных убытков;
з) отсутствие ответственности контрагентов дочернего общества за убытки, возникшие в рамках их взаимных обязательств. В случае виновности контрагентов в убытках, возникших у дочернего общества, требование о взыскании убытков от имени акционеров дочернего общества должно быть обращено к другой стороне по договору, а не к основному обществу.
Контроль основного общества за дочерним может быть как непосредственным, так и опосредованным, через так называемые промежуточные общества. Например, можно квалифицировать отношения обществ как основного и дочернего в той ситуации, когда общество «А» приобрело крупный пакет акций общества «Б», которое, в свою очередь, было основным по отношению к обществу «В». Общество «А» назначило ряд должностных лиц в общество «Б», имеющих возможность принимать решения по текущим и перспективным вопросам финансово-хозяйственной деятельности общества «Б», в том числе и в отношении общества «В». Вследствие навязывания обществу «В» необходимости продажи его продукции по ценам, ниже рыночных, общество «В» было доведено до банкротства. Поскольку решения в отношении общества «В» принимались как обществом «Б» (владевшим контрольным пакетом «В»), так и членами совета директоров от общества «А», владевшего крупным (но не контрольным пакетом акций общества «Б»), то акционеры общества «В» оценили в исковом заявлении в качестве основных для себя как общество «Б», так и общество «А».
Практика контроля основного общества за деятельностью дочерних обществ показывает правильность такого подхода к определению круга ответчиков, поскольку контроль основного общества за деятельностью дочерних обществ может осуществляться как непосредственно, так и через цепочку «промежуточных» обществ.
Следует при этом иметь в виду, что дочернее общество само может обратиться с иском о взыскании убытков, причиненных по вине как основного общества, так и других третьих лиц, при условии доказанности причинной связи между наступившими убытками и действиями основного общества либо других лиц. Вместе с тем и акционеры дочернего общества вправе обратиться с таким же иском на основании п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об акционерных обществах» к основному обществу о взыскании убытков в пользу дочернего общества. Поскольку одни и те же убытки нельзя взыскать дважды, то при предъявлении иска от самого дочернего общества к основному обществу акционеры уже не вправе обратиться с самостоятельным иском к основному обществу. В таком случае судья должен отказать в принятии искового заявления на основании п. 4 ст. 129 ГПК либо при обнаружении данного обстоятельства в стадии судебного разбирательства оставить заявление без рассмотрения на основании п. 4 ст. 221 ГПК.
Неурегулированным в законодательстве остался вопрос об ответственности в том случае, когда, например, дочернее общество - банк выдает по требованию основного общества кредит лицу, которое заведомо не будет его отдавать. В таком случае, во-первых, нет убытков, поскольку речь идет об исполнении основного обязательства, и, во-вторых, можно ли предъявить иск наряду с должником и к основному обществу. Здесь будет крайне сложно доказать причинную связь между возникшими имущественными потерями у банка и совместными действиями основного общества и должника, направленными на получение кредита и его заведомый невозврат.
Важный момент, который может возникнуть в судебной практике, - о субъекте «заведомого знания» основного общества об убытках, которые будут причинены дочернему обществу. Полагаем, что в этом качестве могут рассматриваться лица, уполномоченные на представление интересов юридического лица - основного общества. Ведь заведомое знание основного общества - некая юридическая абстракция, поскольку носителями информации являются конкретные должностные лица основного общества, управляющие деятельностью основного общества и наделенные правом .выступать от имени общества, в том числе и по воздействию на дочернее общество.
Возможность предъявления иска акционерами ликвидированной дочерней компании к основной компании.
В юридической практике возникал вопрос о возможности предъявления иска акционерами дочернего общества к основному обществу после ликвидации дочернего общества в связи с тем, что причиной банкротства дочернего общества стали действия основного общества. В таком случае после ликвидации дочернего общества его акционеры соответственно утрачивают данный правовой статус (акционеров), поскольку дочернее общество перестает существовать как субъект гражданского права. Поэтому в данном случае иск бывших акционеров о возмещении причиненных им убытков ликвидацией может быть основан прежде всего на ст. 1064 ГК, устанавливающей общие основания ответственности за причинение вреда. Подобное основание для предъявления иска имеет и тактические преимущества, основанные на следующем: ответчики не смогут сослаться на то обстоятельство, что истец не имеет юридического статуса акционера вследствие ликвидации дочернего акционерного общества, акционером которого он являлся.
Согласно ст. 1064 ГК вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим ущерб. В данном случае ст. 1064 ГК может применяться как правовое обоснование практически любых исков о возмещении вреда, независимо от поводов их возникновения. На основании ст. 1082 ГК (предусматривающей способы возмещения вреда) при удовлетворении требования о возмещении вреда суд вправе обязать ответчика возместить причиненные им убытки. Поскольку требование будет касаться возмещения убытков за тот период, когда основное общество являлось акционером дочерней компании, то убытки должны обосновываться и ссылкой на п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об акционерных обществах». Таким образом, ликвидация дочернего общества не затрагивает право его акционеров на предъявление иска на основании п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об акционерных обществах».
По нашему мнению, положения п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об акционерных обществах» вряд ли правильно толковать как предусматривающие только «косвенное» средство защиты интересов акционеров. Формулировка данного нормативного положения дает основания для ее распространительного толкования. В п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об акционерных обществах» не указано, что акционеры могут предъявить иск только «от лица» или «от имени» своего общества, равно как и не запрещается прямое предъявление иска акционерами. Таким образом, буквальное прочтение п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об акционерных обществах» позволяет выдвинуть убедительный аргумент в пользу того, что акционеры вправе предъявить иск к основному обществу, невзирая на ликвидацию своего общества.
В российском законодательстве отсутствуют положения, противоречащие такому истолкованию, равно как и не имеется противоречащих такому истолкованию авторитетных разъяснений или решений судов. Таким образом, полагаем, что более состоятельна точка зрения по данному вопросу, заключающаяся в том, что акционеры, предъявляющие требования на основании п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об акционерных обществах», имеют независимое основание для предъявления иска, поскольку защищают собственные интересы.