БАТЫЕВ погром.

В четвертом деся­тилетии XIII века Русь постигла большая беда, гор­шая прежних бед, обрушившихся на нее, — татарский погром и последовавшее за ним утверждение татарско­го ига.
Орда, нахлынувшая к нам под предводительством одного из монгольских ханов — Бату, или Батыя, была довольно сложного состава. Она, как снежный ком, при- катилась к нам из глубины Азии, подобрав на своем пути разные, но преимущественно турецко-татарские племена. Она вступила в Приволжские левобережные степи в 1236 году и прежде всего разгромила и покори­ла Камскую Болгарию. Зимой 1237 года, когда стала Волга, татары переправились на правую сторону ее и подошли к пределам Рязанской земли. Рязанские кня­зья, вышедшие навстречу татарам к Воронежу, увидали бесполезность сопротивления им в открытом бою и по­спешили отступить и укрыться за укреплениями. Вслед за ними татарские полчища нахлынули в Рязанскую землю и, по своему обыкновению, охватив ее широкой облавой, принялись разорять и жечь селения, пленить, грабить и избивать жителей. Укрепления не спасали жителей, ибо татары привезли с собой стенобитные машины и другие приспособления для взятия городов. По словам летописи, они всю землю избили, не пощадили даже грудных младенцев. Многие города и селения Ря­занской земли были совершенно стерты с лица земли, и память о них сохранилась только по их именам, переданным летописью. За Рязанской землей наступи­ла очередь Суздальской земли. Татары взяли и разори­ли здесь Москву, стольный город Владимир и Суздаль; в то же время отдельные отряды, облавой охватывая землю, взяли Ярославль и попленили Поволжье до Галича Мерского; в течение февраля 1238 года было взято до 14 городов, кроме многих слобод и погостов. 4 марта 1238 года татары разгромили на Сити великого князя Суздальского Юрия Всеволодовича и вступили затем в пределы Новгородской земли. Наступившая весенняя распутица помешала татарам производить дальнейшие опустошения в этом направлении. Батый повернул на юг и вступил в область вятичей, где разорил Козельск, отчаянно защищавшийся. Отсюда он двинулся в землю Половецкую.
Плано-Карпини, проезжавший через Половецкую зем­лю в 1246 году, рассказывает, что половцы частью были истреблены татарами, частью обращены в рабство и час­тью бежали из отечества. Этих беглецов мы встречаем потом, по нашим летописям, на службе у князя Дании­ла Романовича, который пользовался ими как легким войском в своих походах на литву и ятвягов. Они посе­лены были в разных местах его княжества и должны были с течением времени перейти от кочевого быта к оседлому. Часть половцев поспешила спастись на Бал­канский полуостров. По рассказу Георгия Акрополита, половцы с женами и детьми на шкурах, наполненных сеном, переправились через Дунай, прорвались через Болгарию в Македонию и страшно ее опустошили. Никифор Грегора сообщает, что половцев в Македонии было не менее 10 тысяч. Император Иоанн послал им богатые дары, включил их в состав армии и роздал им земли для поселения во Фракии, Македонии и Малой Азии. Знаменитый хан Котян, тесть Даниила Романовича Галицкого, недолго продержался в степях с прибытием татар. Он выпросился на жительство с 40 тысячами половцев у венгерского короля Белы IV под условием принятия христианства. Половцам были отведены земли между Дунаем и Тиссой, где они долгое время держались особняком от местного населения. Часть половцев попала даже в Египет. Византийский историк Георгий Пахимер (опи- сывающий время от 1261 по 1308 год) сообщает, что султан египетский заключил договор с императором, в силу которого египетские корабли могли свободно ездить в Меотиду скупать рабов, ибо, — говорит Пахимер, — «султан, происходя из половцев, старался собирать около себя свое племя». По-видимому, половцы попали в Египет в качестве рабов, которых распродавали татары. Часть бежавших от татар половцев, по словам Плано-Карпини, вернулась назад на свои кочевья и, очевидно, слилась там с татарами. Таким образом и половцев постигла в конце концов та же участь, что и их предшественников — печенегов и торков: они были частью истреблены, частью схлынули на запад, частью слились с пришельцами.
Летом 1238 года Батый послал отряд в Приднепро­вье. Татары «взяли копьем и избили весь Переяславль». Затем они обступили «в силе тяжце» Чернигов, взяли и сожгли его, истребив защищавшее его войско. Зимой 1239 года Батый послал отряд на север, чтобы покон­чить покорение Мордовской земли. Отсюда татары про­никли в Муромскую область и сожгли Муром, а затем воевали по Волге и Клязьме. Это новое нашествие, по словам летописи, произвело «пополох» во всей Суздаль­ской земле. Уцелевшие от прежнего погрома жители бросали свои дома и бежали, куда глаза глядят; преиму­щественно спасались в леса. На следующую зиму 1240 года сам Батый направился в Приднепровье. Татары взяли Киев, избили его защитников и до такой степени разорили город, что проезжавший шесть лет спустя монах Плано-Карпини насчитал в Киеве не более 200 домов. От Киева Батый направился на Владимир Волынский и по дороге взял несколько городов на Случи и Горыни; взяв Владимир и не оставив в нем ни одного живого челове­ка, Батый направился на Галич и разорил также и этот город. Нет никаких сомнений, что этот опустошитель­ный поток отделял от себя рукава в виде отдельных загонов. Летопись прямо говорит, что Батый, кроме вы­шеупомянутых городов, разорил и «иные грады многы, им же несть числа». Народу погибло при этом множе­ство. Францисканец Плано-Карпини, которого папа Евгений I отправил к татарам проповедовать христиан­ство, в описании своего путешествия отмечает, что в степи лежало множество черепов и человеческих кос­тей. По его уверению, большая часть руссов была пере­бита или взята в плен. Сказание об убиении в орде князя Михаила Черниговского, составленное по всем признакам немного спустя после его смерти современни­ком и очевидцем татарского погрома, говорит, что жи­тели, затворившиеся в городах, были перебиты; «а инии же крыяхуся в горах и пещерах, и в пропастех, и в лесех — мало от тех остася». В подтверждение этому и летопись рассказывает, что Даниил и Василько, возвра­щаясь из Венгрии после погрома и подойдя к Берестью, «не возмогоста итти в поле, смрада ради множества избиенных: не бе бо на Володимере не остал живый, цер­ковь святой Богородици исполнена трупья, иные церкви наполнены быша трупия и телес мертвых» (Ипатьев.). Возвращаясь из Венгрии Батый снова опустошил Во­лынь и Галицию.
Татары заняли своими кочевьями все Половецкие или Кипчакские степи, отчего и стали называться Кип­чакской ордой. На окраинах южной Руси расположи­лось несколько отдельных орд под начальством особых темников, которые охраняли Кипчак и наблюдали за покорностью завоеванной страны. Степи таврические и азовские Батый отдал одному из своих родственников» а сам и сын его Сартак с главной ордой стали кочевать в степях поволжских и подонских. Ставка, или орда ханская, от своих золотых украшений называлась «Золотой ордой»; это название распространилось и на все царство Батыя. Первоначально хан не имел определенного мес­топребывания, а впоследствии его резиденция — Сарай — основалась на р. Ахтубе.
Какие же последствия для внутренней жизни Руси вытекли из этой внешней катастрофы, разразившейся над ней?