Новообразовавшийся политический союз всего восточного славянства, хотя и можно назвать, в известном смысле, первоначальным русским государством, но это молодое государство еще очень было далеко от того, что мы привыкли разуметь под этим именем. Во-первых, еще не определилась окончательно территория этого государства. Славянское население находилось в состоянии постоянного передвижения, покидало старые насиженные места и занимало новые. Выше было указано, что вследствие прибытия кочевников в наши южные степи, славяне должны были покинуть эти степи и уйти в лесную область, где их поселки все более и более расползались. Это передвижение населения как раз падает, главным образом, на Х век. Затем, хотя восточные славяне и соединились под властью одного верховного вождя и судьи, под властью одного государя, но пока еще слабыми узами. Более крепкими были те связи, которые соединяли их в местные союзы, местные политические меры, т. е. племенные и городовые волости, родовые поселки. Союз восточного славянства представлял в Х веке скорее федерацию под главенством киевского князя, чем единое государство в нашем смысле слова. Из договоров Олега и Игоря мы уже знаем, что по главным городам восточного славянства сидели под рукой великого князя Русского многочисленные «светлые князья». То были частью племенные князья восточных славян, частью другие конунги и княжеские дружинники, которых сажал в отдельных волостях великий князь Русский, — его посадники. Летопись представляет себе первоначальную организацию государственного управления на Руси именно таким образом. Является Рюрик с братьями и дружиной из-за моря. Сам он садится в главном городе земли — Новгороде, около себя сажает братьев, а в другие города рассылает мужей. «И прия власть Рюрик, и раздая мужем своим грады, овому Полтеск, овому Ростов, другому Белоозеро». Святослав, отправляясь воевать в Болгарию, посадил Ярополка в Киеве, Олега — в Древлянской земле, Владимира — в Новгородской. Из другого места летописи узнаем, что в Полоцке в то время сидел князь Рогвольд. Владимир, у которого было двенадцать сыновей, всех их рассажал еще при жизни своей кого в Муроме, кого в Новгороде, кого в Полоцке, кого в Ростове, а одного — Мстислава — даже в отдаленной Тмутаракани. Все эти посадники великого князя русского отправлялись на места свои с частью дружины, и кормились на счет даней и разных поборов с населения, посылая часть дани великому князю в Киев. Таким образом, например, Ярослав, посаженный отцом в Новгороде, отсылал ему «уроком» две тысячи гривен в год, а 1000 гривен раздавал находившейся с ним дружине — гридям. Мы видели, что так было дело и при Олеге, который установил давать ежегодно 300 гривен варягам, пребывавшим в Новгороде, «мира деля», а остальную дань, следовательно, брал себе в Киев. Эти варяжские дружины, находившиеся по городам вместе с князьями и посадниками, и давали возможность великому князю Киевскому держать в единении под своей властью раскиданные на необъятных пространствах восточно-славянские племена.
Посаженные великим князем князья и мужи во внутреннем управлении своими волостями были, по всем признакам, совершенно самостоятельны, и все их отношение к князю, находившемуся в центре государства, выражалось именно в том, что они посылали ему свой «урок» и ходили по его зову на войну.
С утверждением этих князей и посадников с дружинами по отдельным землям и волостям не заглохла, однако, и прежняя политическая самодеятельность местных миров. В самом центре восточного славянства — Киеве — великий князь не сделался полным хозяином положения. Когда требовалось разрешить какое-либо важное дело, он собирал на совет не только своих старших дружинников — бояр, но и старцев городских, представителей местного населения. Но эти городские старцы приносили с собой на совет, конечно, не одно только личное разумение, но и волю и желания населения, которые высказывались на вечевых собраниях.