ЦЕНЗУРА СНОВИДЕНИџ Уважаемые дамы и господа! Мы познакомились с возникновением, сущностьюи функцией сновидения, изучая сновидения детей. Сновидения являютсяустранением нарушающих сон (психических) раздражений путем галлюцинаторногоудовлетворения. Правда, из сновидений взрослых мы смогли объяснить толькоодну группу, которую мы назвали сновидениями инфантильного типа. Как обстоитдело с другими сновидениями, мы пока не знаем, мы также и не понимаем их.Пока мы получили результат, значение которого не хотим недооценивать. Всякийраз, когда сновидение нам абсолютно понятно, оно является галлюцинаторнымисполнением желания. Такое совпадение не может быть случайным инезначительным. Исходя из некоторых соображений и по аналогии с пониманием ошибочныхдействий мы предполагаем, что сновидение другого рода является искаженнымзаместителем для неизвестного содержания и только им должно объясняться.Исследование, понимание этого искажения сновидения и является нашейближайшей задачей. Искажение сновидения -- это то, что нам кажется в нем странным инепонятным. Мы хотим многое узнать о нем: во-первых, откуда оно берется, егодинамизм, во-вторых, что оно делает и, наконец, как оно это делает. Мы можемтакже сказать, что искажение сновидения -- это продукт работы сновидения. Мыхотим описать работу сновидения и указать на действующие при этом силы. А теперь выслушайте пример сновидения. Его записала дама нашего круга,*по ее словам, оно принадлежит одной почтенной высокообразованной престарелойдаме. Анализ этого сновидения не был произведен. Наша референтка замечает,что для психоаналитика оно не нуждается в толковании. Сама видевшая сон егоне толковала, но она высказала о нем свое суждение, как будто она сумела быего истолковать. Вот как она высказалась о нем: и такая отвратительнаяглупость снится женщине 50 лет, которая день и ночь не имеет других мыслей,кроме заботы о своем ребенке. А вот и сновидение о "любовной службе". "Она отправляется в гарнизонныйгоспиталь No 1 и говорит часовому у ворот, что ей нужно поговорить с главнымврачом (она называет незнакомое ей имя), так как она хочет поступить наслужбу в госпиталь. При этом она так подчеркивает слово "служба", чтоунтер-офицер тотчас догадывается, что речь идет о "любовной службе". Так какона старая женщина, то он пропускает ее после некоторого колебания. Новместо того чтобы пройти к главному врачу, она попадает в большую темнуюкомнату, где вокруг длинного стола сидит и стоит много офицеров и военныхврачей. Она обращается со своим предложением к какому-то штабному врачу,который понимает ее с нескольких слов. Дословно ее речь во сне следующая: "Яи многие другие женщины и молодые девушки Вены готовы солдатам, рядовым иофице- ---------------------------------------- * Госпожа д-р фон Гуг-Гелльмут (1915). рам без различия." Здесь в сновидений следует какое-то бормотание. Ното, что ее правильно поняли, видно по отчасти смущенному, отчасти лукавомувыражению лиц офицеров. Дама продолжает: "Я знаю, что наше решение несколькостранно, но оно для нас чрезвычайно серьезно. Солдата на поле боя тоже неспрашивают, хочет он умирать или нет". Следует минутное мучительноемолчание. Штабной врач обнимает ее за талию и говорит: "Милостиваягосударыня, представьте себе, что дело действительно дошло бы до .(бормотание)". Она освобождается от его объятии с мыслью: "Все ониодинаковы" -- и возражает: "Господи, я старая женщина и, может быть, неокажусь в таком положении. Впрочем, одно условие должно быть соблюдено: учетвозраста; чтобы немолодая дама совсем молодому парню. (бормотание); это былобы ужасно". Штабной врач: "Я прекрасно понимаю". Некоторые офицеры, и срединих тот, кто сделал ей в молодости предложение, громко смеются, и дамажелает, чтобы ее проводили к знакомому главному врачу для окончательноговыяснения. При этом, к великому смущению, ей приходит в голову, что она незнает его имени. Штабной врач тем временем очень вежливо предлагает ейподняться на верхний этаж по узкой железной винтовой лестнице, которая ведетпрямо из комнаты на верхние этажи. Поднимаясь, она слышит, как один офицерговорит: "Это колоссальное решение, безразлично, молодая или старая; нужноотдать должное". С чувством, что просто выполняет свой долг, она поднимаетсяпо бесконечной лестнице". Это сновидение повторяется на протяжении нескольких недель еще два разас совершенно незначительными и довольно бессмысленными изменениями, какзамечает дама. В своем течении сновидение соответствует дневной фантазии: в нем малоперерывов, некоторые частности в его содержании могли бы быть разъясненырасспросами, чего, как вы знаете, не было. Но самое замечательное иинтересное для нас то, что в сновидении есть несколько пропусков, пропусковне в воспоминании, а в содержании. В трех местах содержание как бы стерто;речи, в которых имеются пропуски, прерываются бормотанием. Так как мы непроводили анализа, то, строго говоря, не имеем права что-либо говорить осмысле сновидения. Правда, в нем есть намеки, из которых можно кое-чтозаключить, например, выражение "любовная служба", но части речи,непосредственно предшествующие бормотанию, требуют прежде всего дополнений,которые могут иметь один смысл. Если мы их используем, то получится фантазиятакого содержания, что видевшая сон готова, исполняя патриотический долг,предоставить себя для удовлетворения любовных потребностей военных, какофицеров, так и рядовых. Это, безусловно, совершенно неприлично, образецдерзкой либидозной фантазии, но в сновидении этого вовсе нет. Как раз там,где ход мыслей привел бы к этому признанию, в явном сновидении неясноебормотание, что-то утрачено или подавлено. Вы согласитесь, надеюсь, что именно неприличие этих мест было мотивомдля их подавления. Где, однако, найти аналогию этому случаю? В наши дни вамне придется ее долго искать. Возьмите какую-нибудь политическую газету, и вынайдете, что в нескольких местах текст изъят, на его месте светится белаябумага. Вы знаете, что это дело газетной цензуры. На этих пустых местах былочто-то, что не понравилось высоким цензурным властям и поэтому было удалено.Вы думаете, как жаль, это было, может быть, самое интересное, "самое лучшееместо". В других случаях цензура оказывает свое действие не на готовый текст.Автор предвидел, какие высказывания могут вызвать возражения цензуры, ипредусмотрительно смягчил их, слегка изменил или удовольствовался намеками инеполным изложением того, что хотел сказать. Тогда в газете нет пустых мест,а по некоторым намекам и неясностям выражения вы можете догадаться, чтотребования цензуры уже заранее приняты во внимание. Будем придерживаться этого сравнения. Мы утверждаем, что пропущенные,скрытые за бормотанием слова сновидения принесены в жертву цензуре. Мы прямоговорим о цензуре сновидения, которой следует приписать известное участие вискажении сновидения. Везде, где в явном сновидении есть пропуски, в нихвиновата цензура сновидения. Нам следовало бы пойти еще дальше и считать,что действие цензуры сказывается каждый раз там, где элемент сновидениявспоминается особенно слабо, неопределенно и с сомнением по сравнению сдругими, более ясными элементами. Но цензура редко проявляется такоткровенно, так, хотелось бы сказать, наивно, как в примере сновидения о"любовной службе". Гораздо чаще цензура проявляется по второму типу,подставляя на место того, что должно быть, смягченное, приблизительное,намекающее. Третий способ действия цензуры нельзя сравнить с приемами газетнойцензуры; но я могу продемонстрировать его на уже проанализированном примересновидения. Вспомните сновидение с "тремя плохими билетами в театр за 1 фл.50 кр.". В скрытых мыслях этого сновидения на первом месте был элемент"поспешно, слишком рано". Это означало: нелепо было так рано выходить замуж,также бессмысленно было покупать так рано билеты в театр, смешно было состороны невестки так поспешно истратить деньги на украшения. От этогоцентрального элемента сновидения ничего не осталось в явном сновидении; внем центр тяжести переместился на посещение театра и покупку билетов.Благодаря этому смещению акцента, этой перегруппировке элементов содержанияявное сновидение становится настолько непохожим на скрытые мысли сновидения,что мы и не подозреваем о наличии этих последних за первым. Это смещениеакцента является главным средством искажения сновидения и придает сновидениюту странность, из-за которой видевший сон сам не хотел бы признать его засобственный продукт. Пропуск, модификация, перегруппировка материала -- таковы действияцензуры сновидения и средства его искажения. Сама цензура сновиденияявляется причиной или одной из причин искажения сновидения, изучениемкоторого мы теперь займемся. Модификацию и перегруппировку мы привыклиназывать "смещением" (Verschiebung). После этих замечаний о действии цензуры сновидения обратимся к вопросуо ее динамизме. Надеюсь, вы не воспринимаете выражение слишком антропоморфнои не представляете себе цензора сновидения маленьким строгим человечком илидухом, поселившимся в мозговом желудочке и оттуда управляющим делами, но несвязываете его также и с пространственным представлением о каком-то"мозговом центре", оказывающем такое цензурирующее влияние, котороепрекратилось бы с нарушением или удалением этого центра. Пока это не болеечем весьма удобный термин для обозначения динамического отношения. Это словоне мешает нам задать вопрос, какие тенденции и на какие элементы сновиденияоказывают это влияние, мы не удивимся также, узнав, что раньше ужесталкивались с цензурой сновидения, может быть, не узнав ее. А это было действительно так. Вспомните, с каким поразительным фактоммы встретились, когда начали применять нашу технику свободной ассоциации. Мыпочувствовали тогда, что наши усилия перейти от элемента сновидения к егобессознательному, заместителем которого он является, натолкнулись насопротивление. Мы говорили, что это сопротивление различается по своейвеличине, в одних случаях оно огромно, в других незначительно. В последнемслучае для работы толкования нужно было только несколько промежуточныхзвеньев, но если оно было велико, тогда мы должны были анализировать длинныецепочки ассоциаций от элемента, далеко уходили бы от него и вынуждены былибы преодолевать много трудностей в виде критических возражений против этихассоциаций. То, что при толковании проявляется как сопротивление, теперь вработе сновидения выступает его цензурой. Сопротивление толкованию -- этотолько объективация цензуры сновидения. Оно доказывает нам, что сила цензурыне исчерпывается внесением в сновидение искажения и после этого не угасает,но что она как постоянно действующая сила продолжает существовать, стремясьсохранить искажение. Кстати, как и сопротивление при толковании каждогоэлемента меняется по своей силе, так и внесенное цензурой искажение в одноми том же сновидении различно для каждого элемента. Если сравнить явное искрытое сновидения, то обнаружится, что отдельные скрытые элементы полностьюотсутствуют, другие более или менее модифицированы, а третьи остались безизменений и даже, может быть, усилены в явном содержании сновидения. Но мы собирались исследовать, какие тенденции осуществляют цензуру ипротив чего она направлена. На этот вопрос, имеющий важнейшее значение дляпонимания сновидения и даже, может быть, всей жизни человека, легкоответить, если просмотреть ряд истолкованных сновидений. Тенденции,осуществляющие цензуру, -- те, которые признаются видевшим сон в бодрствующем состоянии, с которыми он согласен. Будьте уверены,что если вы отказываетесь от вполне правильного толкования собственногосновидения, то вы поступаете по тем же мотивам, по которым действовалацензура сновидения, произошло искажение и стало необходимо толкование.Вспомните о сновидении нашей 50-летней дамы. Без толкования она считает егоотвратительным, была бы еще больше возмущена, если бы д-р фон Гуг-Гелльмутсообщила ей что-то необходимое для толкования, и именно из-за этогоосуждения в ее сновидении самые неприличные места заменены бормотанием. Однако тенденции, против которых направлена цензура сновидения, следуетсначала описать по отношению к этой последней. Тогда можно только сказать,что они по своей природе безусловно достойны осуждения, неприличны вэтическом, эстетическом, социальном отношении, это явления, о которых несмеют думать или думают только с отвращением. Эти отвергнутые цензурой инашедшие в сновидении искаженное выражение желания являются прежде всегопроявлением безграничного и беспощадного эгоизма. И действительно,собственное Я появляется в любом сновидении и играет в нем главную роль,даже если это умело скрыто в явном содержании. Этот "sacro egoismo"*сновидения, конечно, связан с установкой на сон, которая состоит в паденииинтереса ко всему внешнему миру. Свободное от всех этических уз Я идет навстречу всем притязаниямсексуального влечения, в том числе и таким, которые давно осуждены нашимэстетическим воспитанием и противоречат всем этическим ограничительнымтребованиям. Стремление к удовольствию -- либидо (Libido), как мы говорим,-- беспре- ---------------------------------------- * Священный эгоизом. -- Прим. пер. пятственно выбирает свои объекты и охотнее всего именно запретные. Нетолько жену другого, но прежде всего инцестуозные, свято охраняемыечеловеческим обществом объекты, мать и сестру со стороны мужчины, отца ибрата со стороны женщины. (Сновидение нашей 50-летней дамы тоже инцестуозно,ее либидо, несомненно, направлено на сына). Вожделения, которые кажутся намчуждыми человеческой природе, оказываются достаточно сильными, чтобы вызватьсновидения. Безудержно может проявляться также ненависть. Желания мести исмерти самым близким и любимым в жизни -- родителям, братьям и сестрам,супругу или супруге, собственным детям -- не являются ничем необычным. Этиотвергнутые цензурой желания как будто бы поднимаются из настоящего ада; вбодрствующем состоянии после толкования никакая цензура против них некажется нам достаточно строгой. Но не ставьте это страшное содержание в вину самому сновидению. Незабывайте, что оно имеет безобидную, даже полезную функцию оградить сон отнарушения. Такая низость не имеет отношения к сущности сновидения. Вы ведьзнаете также, что есть сновидения, которые, следует признать, удовлетворяютоправданные желания и насущные физические потребности. Но в этих сновиденияхнет искажения; они в нем не нуждаются, они могут выполнять свою функцию, неоскорбляя этических и эстетических тенденций Я. Примите также во внимание,что искажение сновидения зависит от двух факторов. С одной стороны, оно тембольше, чем хуже отвергаемое цензурой желание, но с другой -- чем строже вэто время требования цензуры. Поэтому у молодой, строго воспитанной,щепетильной девушки неумолимая цензура исказит побуждения сновидения,которые, например, мы, врачи, считаем дозволенными, безобидными либидознымижеланиями и которые она сама десять лет спустя сочтет такими же. Впрочем, мы еще далеки от того, чтобы возмущаться этим результатомнашего толкования. Я полагаю, что мы его еще недостаточно хорошо понимаем;но прежде всего перед нами стоит задача защитить его от известных нападок.Совсем не трудно найти для этого зацепку. Наши толкования сновиденийпроизводились с учетом объявленных заранее предположений, что сновидениевообще имеет смысл, что бессознательные в какое-то время душевные процессысуществуют не только при гипнотическом, но и при нормальном сне и что всевозникающие по поводу сновидения мысли детерминированы. Если бы на основанииэтих предположений мы пришли к приемлемым результатам толкования сновидений,то по праву могли бы заключить, что эти предположения правильны. Но какбыть, если эти результаты выглядят так, как только что описанные? Тогдаможно было бы сказать: это невозможные, бессмысленные результаты, по меньшеймере, они весьма невероятны, так что в предположениях было что-тонеправильно. Или сновидение не психический феномен, или в нормальномсостоянии нет ничего бессознательного, или наша техника в чем-тонесовершенна. Не проще и не приятнее ли предположить это, чем признать всете мерзости, которые мы будто бы открыли на основании наших предположений? И то и другое! И проще и приятнее, но из-за этого не обязательноправильнее. Не будем спешить, вопрос еще не решен. Прежде всего мы можемусилить критику наших толкований сновидений. То, что их результаты такнеприятны и неаппетитны, может быть, еще не самое худшее. Более сильнымаргументом является то, что видевшие сон решительнейшим образом и с полнымоснованием отвергают желания, которые мы им приписываем благодаря нашемутолкованию. "Что? -- говорит один. -- Основываясь на сновидении, вы хотитедоказать, что мне жаль денег на приданое сестры и воспитание брата? Но ведьэтого не может быть; я только для них и работаю, у меня нет других интересовв жизни, кроме выполнения моего долга перед ними, -- как старший, я обещалэто покойной матери". Или дама, видевшая сон, говорит: "Я желаю смертисвоему мужу. Да ведь это возмутительная нелепость! Вы мне, вероятно, неповерите, что у нас не только самый счастливый брак, но его смерть отняла быу меня все, что я имею в жизни". Или третий возразит нам: "Я должениспытывать чувственные желания к своей сестре? Это смешно; я на нее необращаю никакого внимания, у нас плохие отношения друг с другом, и я втечение многих лет не обменялся с ней ни словом". Мы могли бы с легкостьюотнестись к тому, что видевшие сон не подтверждают или отрицаютприписываемые им намерения; мы могли бы сказать, что именно об этих вещахони и не знают. Но то, что они чувствуют в себе как раз противоположное томужеланию, которое приписывает им толкование, и могут доказать нампреобладание этого противоположного своим образом жизни, это нас наконецозадачивает. Не бросить ли теперь всю эту работу по толкованию сновидений,поскольку ее результаты вроде бы и привели к абсурду? Нет, все еще нет. И этот более сильный аргумент окажетсянесостоятельным, если к нему подойти критически. Предположение, что вдушевной жизни есть бессознательные тенденции, еще не доказательство, чтопротивоположные им являются господствующими в сознательной жизни. Возможно,что в душевной жизни есть место для противоположных тенденций, дляпротиворечий, которые существуют рядом друг с другом; возможно даже, что какраз преобладание одного побуждения является условием бессознательногосуществования его противоположности. Итак, выдвинутые вначале возражения,что результаты толкования сновидений непросты и очень неприятны, остаются всиле. На первое можно возразить, что, мечтая о простоте, вы не сможетерешить ни одной проблемы сновидения; вы должны примириться с предполагаемойсложностью отношений. А на второе -- что вы явно не правы, используя вкачестве обоснования для научного суждения испытываемое вами чувствоудовольствия или отвращения. Что нам за дело до того, что результатытолкования кажутся вам неприятными, даже позорными и противными? Саn'empeche pas d'exister,* -- слышал я в таких случаях молодым врачом отсвоего учителя Шарко. Приходится смириться со своими симпатиями иантипатиями, если хочешь знать, что в этом мире реально. Если какой-нибудьфизик докажет вам, что в скором будущем органическая жизнь на землепрекратится, посмеете ли вы ему возразить: этого не может быть, этаперспектива слишком неприятна? Я думаю, что вы промолчите или подождете,пока явится другой физик и укажет на ошибку в его предположениях илирасчетах. Если вы отстраняете от себя то, что вам неприятно, то вы, поменьшей мере, действуете как механизм образования сновидения, вместо тогочтобы понять его и овладеть им. Может быть, вы согласитесь тогда не обращать внимания на отвратительныйхарактер отвергнутых цензурой желаний, а выдвинете довод, что простоневероятно, чтобы в конституции человека столько места занимало зло. Но даетли вам ваш опыт право так говорить? Я не хочу говорить о том, какими выкажетесь сами себе, но много ли вы нашли благосклонности у своего начальстваи конкурентов, много ли рыцарства у своих ---------------------------------------- * Это не мешает тому, чтобы было так (франц.). -- Прим. пер. врагов и мало ли зависти в своем обществе, чтобы чувствовать себяобязанным выступать против эгоистически злого в человеческой природе? Развевам неизвестно, как плохо владеет собой и как мало заслуживает довериясредний человек во всех областях сексуальной жизни? Или вы не знаете, чтовсе злоупотребления и бесчинства, которые нам снятся ночью, ежедневносовершаются бодрствующими людьми как действительные преступления? В данномслучае психоанализ только подтверждает старое изречение Платона, что добрымиявляются те, которые довольствуются сновидениями о том, что злые делают вдействительности. А теперь отвлекитесь от индивидуального и перенесите свой взор навеликую войну, которая все еще опустошает Европу, подумайте о безграничнойжестокости, свирепости и лживости, которые сейчас широко распространились вкультурном мире. Вы действительно думаете, что кучке бессовестныхкарьеристов и соблазнителей удалось бы сделать столько зла, если бы миллионыидущих за вожаками не были соучастниками преступления? Решитесь ли вы и приэтих условиях ломать копья за исключение злого из душевной конституциичеловека?1 Вы мне возразите, что я односторонне сужу о войне; она обнаружила самоепрекрасное и благородное в людях, их геройство, самоотверженность,социальное чувство. Конечно, но не будьте столь же несправедливы кпсихоанализу, как те, кто упрекает его в том, что он отрицает одно, чтобыутверждать другое. Мы не собирались отрицать благородные стремления че- ---------------------------------------- * Версия о том, что источник войн скрыт в психологическом устройствечеловека, является совершенно несостоятельной. Она опровергаетсяисторическим опытом, указывающим на решающую роль социальных факторов ввозникновении войн. ловеческой природы и ничего никогда не делали, чтобы умалить ихзначимость. Напротив, я показываю вам не только отвергнутые цензурой злыежелания сновидения, но и цензуру, которая их подавляет и делаетнеузнаваемыми. Мы подчеркиваем злое в человеке только потому, что другиеотрицают его, отчего душевная жизнь человека становится хотя не лучше, нонепонятнее. Если мы откажемся от односторонней этической оценки, то,конечно, можем найти более правильную форму соотношения злого и доброго вчеловеческой природе. Итак, все остается по-прежнему. Нам не нужно отказываться отрезультатов нашей работы по толкованию сновидений, хотя они и кажутся намстранными. А пока запомним: искажение сновидения является следствиемцензуры, которая осуществляется признанными тенденциями Я против неприличныхпобуждений, шевелящихся в нас ночью во время сна. Правда, почему ночью иоткуда берутся эти недостойные желания, в этом еще много непонятного, чтопредстоит исследовать. Но с нашей стороны было бы несправедливо, если бы мы не выделили вдостаточной мере другой результат этих исследований. Желания сновидения,которые нарушают наш сон, нам неизвестны, мы узнаем о них только изтолкования сновидений; их можно поэтому назвать бессознательными в данноевремя в указанном выше смысле. Видевший сон отвергает их, как мы видели вомногих случаях, после того как узнал о них благодаря толкованию. Повторяетсяслучай, с которым мы встретились при толковании оговорки "auf stoЯen", когдаоратор возмущенно уверял, что ни тогда, ни когда-либо раньше он не испытывалнепочтительного чувства к своему шефу. Уже тогда мы сомневались в такомзаверении и выдвинули вместо него предположение, что оратор долго ничего незнал об имеющемся чувстве. Теперь это повторяется при всяком толкованиисильно искаженного сновидения и тем самым приобретает большое значение дляподтверждения нашей точки зрения. Мы готовы предположить, что в душевнойжизни есть процессы, тенденции, о которых человек вообще ничего не знает,очень давно ничего не знает, возможно, никогда ничего не знал. Благодаряэтому бессознательное получает для нас новый смысл; понятие "в данное время"или "временно" исчезает из его сущности, оно может также означать длительнобессознательное, а не только "скрытое на данное время". Об этом нам,конечно, тоже придется поговорить в другой раз.