ТРУДНОСТИ И ПЕРВЫЕ ПОПЫТКИ ПОНИМАНИџ Уважаемые дамы и господа! Когда-то было сделано открытие, что симптомыболезни некоторых нервнобольных имеют смысл.* На этом был основанпсихоаналитический метод лечения. Во время этого лечения обнаружилось, чтовзамен симптомов у больных также появлялись сновидения. Так возниклопредположение, что и эти сновидения имеют смысл. Но мы не пойдем этим историческим путем, а совершим обратный ход. Мыхотим показать смысл сновидений и таким образом подойти к изучению невро- ---------------------------------------- * Йозеф Брейер в 1880-1882 гг. Ср. также мои лекции "О психоанализе"(1910а), прочитанные в Америке, и "К истории психоаналитического движения"(1914d). зов1. Этот ход оправдан, так как изучение сновидений не только лучшийспособ подготовки к исследованию неврозов, само сновидение тоженевротический симптом, который к тому же, что имеет для нас неоценимоепреимущество, проявляется у всех здоровых. Даже если бы все люди былиздоровы и только видели сновидения, мы могли бы по их сновидениям сделатьвсе те выводы, к которым нас привело изучение неврозов. Итак, сделаем сновидение объектом психоаналитического исследования.Вновь обычный, недостаточно оцененный феномен, как будто лишенныйпрактической значимости, как и ошибочные действия, с которыми он имеет тообщее, что проявляется и у здоровых. Но в остальном условия нашей работыменее благоприятны. Ошибочные действия всего лишь недооценивались наукой, ихмало изучали; но, в конце концов, нет ничего постыдного заниматься ими.Правда, говорили, что есть вещи поважнее, но можно ---------------------------------------- 1 Проблема сновидений изначально служила отправной во всех построенияхФрейда. С ней связаны истоки психоаналитического движения (ей была посвященапервая крупная книга Фрейда "Толкование сновидений" (1900), которую принятосчитать основополагающей для психоанализа). Поскольку при сновиденияхмеханизм сознательно-волевого контроля, регулирующий поведение прибодрствовании, выключен, эта область открывала простор для изучениянеосознаваемых психических проявлений. Трактовка сновидения как симптоманевроза отвергается современной наукой, хотя определенные нервно-психическиеи психосоматические расстройства влияют на характер сновидений. Это влияние,подмеченное психоанализом, дало повод для широких методологических имировоззренческих выводов, выходящих далеко за пределы того, о чем реальносвидетельствует опыт изучения корреляций между содержанием сновидений имотивационной сферой личности, какой она проявляется в этом содержании. и из них кое-что извлечь. Заниматься же сновидениями не тольконепрактично и излишне, но просто стыдно; это влечет за собой упреки вненаучности, вызывает подозрение в личной склонности к мистицизму. Чтобыврач занимался сновидениями, когда даже в невропатологии и психиатриистолько более серьезных вещей: опухоли величиной с яблоко, которые давят намозг, орган душевной жизни, кровоизлияния, хронические воспаления, прикоторых изменения тканей можно показать под микроскопом! Нет, сновидение --это слишком ничтожный и недостойный исследования объект. И еще одна особенность, противоречащая всем требованиям точногоисследования. Ведь при исследовании сновидения нет уверенности даже вобъекте. Бредовая идея, например, проявляется ясно и определенно. "Я --китайский император", -- заявляет больной во всеуслышание. А сновидение? Егочасто вообще нельзя рассказать. Разве есть у рассказчика гарантия, что онпередает сновидение правильно, а не изменяет многое в процессе пересказа,что-то придумывает вследствие неопределенности воспоминаний? Большинствосновидений вообще нельзя вспомнить, они забываются целиком, вплоть домельчайших фрагментов. И на толковании этого материала и должна основыватьсянаучная психология или метод лечения больных? Определенное преувеличение в этой оценке может нас насторожить.Возражения против сновидения как объекта исследования, очевидно, заходятслишком далеко. С утверждением о незначительности изучаемого объекта мы ужеимели дело, разбирая ошибочные действия. Мы говорили себе, что великое можетпроявляться и в малом. Что касается неопределенности сновидения, то именноона является характерной его особенностью наряду с другими; явлениям нельзя предписывать их свойства. А кроме того, есть ведь ясные и вполнеопределенные сновидения. В психиатрии существуют и другие объекты, которыеимеют тот же неопределенный характер, например, многие случаи навязчивыхпредставлений, которыми, однако, занимаются респектабельные, признанныепсихиатры1. Мне вспоминается случай из моей врачебной практики. Больнаяобратилась ко мне со словами: "У меня такое чувство, как будто я причинилавред или хотела это сделать живому существу -- ребенку? -- или нет, скореесобаке, -- может быть, сбросила с моста или сделала что-то другое". Мы можемустранить неточность воспоминания о сновидении, если будем считатьсновидением то, что рассказывает видевший сон, не обращая внимания на то,что он мог забыть или изменить при воспоминании. В конце концов, нельзя жетак безоговорочно утверждать, что сновидение является чем-то незначительным.Нам известно из собственного опыта, что настроение, с которым пробуждаешьсяот сна, может длиться весь день; врачи наблюдают случаи, когда со сновиденияначинается душевная болезнь и бредовая идея берется из этого сновидения:известны исторические личности, которых побудили к важным делам сновидения.Поэтому и задаешься вопросом, откуда, собственно, в научных кругах возникаетпрезрение к сновидению? Я думаю, что оно является реакцией на слишком высокую оценку сновиденийв древние времена. Известно, что восстановить прошлое -- дело нелегкое, но суверенностью можно предположить -- позвольте мне ---------------------------------------- 1 Тенденцию к неопределенности и лабильности реакций невротиков,испытывающих навязчивые состояния, Фрейд обсуждает в своей работе "Замечанияоб одном случае навязчивых состояний" (1909). Описание этой формызаболевания дается также в 17-й лекции. эту шутку, -- что наши предки 3000 лет тому назад и раньше точно так жевидели сны, как и мы. Насколько мы знаем, древние народы придавали всемсновидениям большое значение и считали их практически значимыми. Они виделив них знаки будущего, искали в них предзнаменования. Для древних греков идругих народов Ближнего и Среднего Востока военный поход без толкователясновидений был подчас так же невозможен, как сегодня без воздушной разведки.Когда Александр Македонский предпринимал свой завоевательный поход, в егосвите были самые знаменитые толкователи сновидений. Город Тир, расположенныйтогда еще на острове, оказал царю такое яростное сопротивление, что онподумывал уже об отказе от его осады. Но вот однажды ночью он увидел во снетанцующих в триумфе сатиров и, когда рассказал это сновидение толкователю,узнал, что ему предвещается победа над городом. Он приказал войскамнаступать и взял Тир. Чтобы узнать будущее, этруски и римляне пользовалисьдругими методами, но в течение всего эллинско-римского периода толкованиесновидений культивировалось и высоко ценилось. Из литературы, занимавшейсяэтими вопросами, до нас дошло, по крайней мере, главное произведение --Книга Артемидора из Далдиса, которого относят ко времени императора Адриана.Как потом случилось, что искусство толкования сновидений пришло в упадок исновидению перестали доверять, я не могу вам сказать. Просвещение не моглосыграть тут большую роль, ведь темное средневековье сохранило в том же видегораздо более абсурдные вещи, чем античное толкование сновидений. Остаетсяконстатировать, что интерес к сновидению постепенно опустился до суеверия имог остаться только среди необразованных людей. Последнее злоупотреблениетолкованием сновидений находит себя в наши дни в попытке узнать из снов числа, которые следует вытащить при игре в лото. Напротив, современнаяточная наука снова вернулась к сновидениям, но только с намерением проверитьна них свои физиологические теории. У врачей сновидение, конечно, считаетсяне психическим актом, а проявлением в душевной жизни соматическихраздражений. Бинц в 1878 г. объявил сновидение "физическим процессом, вовсех случаях бесполезным, во многих же прямо-таки болезненным, от которогомировая душа и бессмертие отстоят так же далеко, как голубой эфир отзаросшей сорняками песчаной поверхности в самой глубокой долине" (Binz,1878, 35). Мори (Maury, 1878, 50) сравнивает его с беспорядочнымиподергиваниями пляски св. Витта в противоположность координированнымдвижениям нормального человека; старое сравнение проводит параллель междусодержанием сновидения и звуками, которые произвели бы "десять пальцевнесведущего в музыке человека, касающегося инструмента" (Strumpell, 1877,84). Толковать -- значит найти скрытый смысл; при такой же оценке сновиденияоб этом, конечно, не может быть и речи. Посмотрите описание сновидения уВундта (1874), Йодля (1896) и других более поздних философов; с цельюпринизить сновидение они довольствуются перечислением отклоненийпроисходящих во сне процессов от мышления в состоянии бодрствования,отмечают распад ассоциаций, отказ от критики, исключение всего знания идругие признаки пониженной работоспособности психики. Единственно ценныефакты для понимания сновидения, которыми мы обязаны точной науке, далиисследования влияния физических раздражений, действующих во время сна, насодержание сновидения. Мы располагаем двумя толстыми томамиэкспериментальных исследований сновидений недавно умершего норвежскогоавтора, Дж. Моурли Вольда (в 1910 и 1912 гг. переведены на немецкий язык), вкоторых излагаются почти исключительно результаты изучения измененийположения конечностей. Их нам расхваливают как образец исследованиясновидений. Можете себе теперь представить, что бы сказали представителиточной науки, если бы они узнали, что мы хотим попытаться найти смыслсновидений? Возможно, они уже это и сказали. Но мы не дадим себя запугать.Если ошибочные действия могут иметь смысл, то и сновидения тоже, а ошибочныедействия в очень многих случаях имеют смысл, который ускользает отисследования точными методами. Признаем же себя только сторонникамипредрассудков древних и простого народа и пойдем по стопам античныхтолкователей сновидений. Для решения проблемы мы прежде всего должны сориентироваться, обозретьв общем всю область сновидений. Ведь что такое сновидение (Traum)? Еготрудно определить в одном предложении. Но мы и не пытаемся даватьопределение там, где достаточно указания на общеизвестный материал. Однаконам следовало бы выделить в сновидении существенное. Где же его можно найти?В этой области имеют место такие невероятные различия, различия по всемлиниям. Существенным будет, пожалуй, то, что мы можем считать общим для всехсновидений. Во всяком случае, первое, что объединяет все сновидения, -- это то, чтомы при этом спим. Очевидно, видеть сновидения (Traume) во время сна (Schlaf)является душевной жизнью, которая имеет известные аналогии с таковой всостоянии бодрствования и в то же время обнаруживает резкие отличия от нее.Это определение было уже дано Аристотелем. Возможно, что между сновидением исном существуют еще более близкие отношения. От сновидения можно проснуться,очень часто сновидение возникает при спонтанном пробуждении, принасильственном нарушении засыпания. Таким образом, сновидение, по-видимому,является промежуточным состоянием между сном и бодрствованием. В такомслучае нам приходится обратиться ко сну. Что же такое сон? Это физиологическая и биологическая проблема, в которой еще многоспорного. Мы не можем здесь ничего сказать окончательно, но я полагаю, можнопопытаться дать психологическую характеристику сна. Сон -- это состояние, вкотором я ничего не хочу знать о внешнем мире, мой интерес к нему угасает. Япогружаюсь в сон, отходя от внешнего мира, задерживая его раздражения. Язасыпаю также, если я от него устал. Засыпая, я как бы говорю внешнему миру:"Оставь меня в покое, я хочу спать". Ребенок заявляет противоположное: "Я непойду спать, я еще не устал, я хочу еще что-нибудь пережить". Таким образом,биологической целью сна, по-видимому, является отдых, его психологическимпризнаком -- потеря интереса к миру. Наше отношение к миру, в который мы такнеохотно пришли, кажется, несет с собой то, что мы не можем его выноситьнепрерывно. Поэтому мы время от времени возвращаемся в состояние, в которомнаходились до появления на свет, т. е. во внутриутробное существование.1 Мысоздаем, по крайней мере, совершенно аналогичные условия, которые былитогда: тепло, темно и ничто не раздражает. Некоторые еще сворачиваются вклубочек и принимают во сне такое же положение тела, как в утробе матери. Мывыглядим так, как будто от нас, взрослых, в мире остается только две трети,а одна треть вообще еще не ---------------------------------------- 1 Утверждение Фрейда, будто состояние сна подобно тому, в коем индивиднаходился "в период утробного существования", отвергается современнымнаучным знанием об активности мозга в этом состоянии, о фазах "быстрогосна", сопряженных с изменением картины биотоков мозга, движениямиглазодвигательных мышц и др. родилась. Каждое пробуждение утром является как бы новым рождением. Осостоянии после сна мы даже говорим: я как будто вновь родился, хотя приэтом мы, вероятно, делаем весьма неправильное предположение об общемсамочувствии новорожденного. Есть основания предполагать, что он чувствуетсебя, скорее всего, очень неуютно. О рождении мы также говорим: увидетьсвет. Если сон понимать именно так, то сновидение вообще не входит в егопрограмму, а кажется скорее какой-то нежелательной примесью. Мы дажесчитаем, что сон без сновидений -- лучший и единственно правильный. Во снене должно быть никакой душевной деятельности; если же она все-такипроисходит, то мы не достигаем состояния абсолютного покоя; от остатковдушевной деятельности нельзя полностью освободиться. Эти остатки и естьсновидения. Но тогда действительно кажется, что сновидению не нужен смысл.При ошибочных действиях дело обстояло иначе; это были все-таки действия вовремя бодрствования. Но если я сплю, совсем остановил душевную деятельностьи только определенные ее остатки не смог подавить, это еще не значит, чтоэти остатки имеют смысл. Да мне и не нужен этот смысл, так как ведь всеостальное в моей душевной жизни спит. Тут действительно речь может идтитолько о судорожных реакциях, только о таких психических феноменах, которыепрямо следуют за соматическим раздражением. Итак, сновидения как будтоявляются мешающими сну остатками душевной жизни при бодрствовании, и мыможем вновь прийти к заключению, что следует оставить эту неподходящую дляпсихоанализа тему. И в то же время, как бы сновидение ни казалось излишним, оно все-такисуществует, и мы можем попытаться понять причины его существования. Почемудушевная жизнь не прекращается совсем? Вероятно, потому, что что-то не даетдуше покоя. На нее действуют раздражители, и она на них реагирует. Такимобразом, сновидение -- это способ реагирования души на действующие во снераздражители. Теперь у нас есть определенный подход к пониманию сновидения.Рассматривая различные сновидения, мы можем искать эти мешающие снураздражители, на которые человек реагирует сновидением. Вот мы и отметилипервое, что объединяет все сновидения. Есть ли у них еще что-нибудь общее? Да, несомненно, но его труднеепонять и описать. Душевные процессы во время сна носят совсем другойхарактер, чем при бодрствовании. В сновидении многое переживаешь и в этоверишь, хотя на самом деле ничего не переживаешь, кроме, пожалуй, какого-томешающего раздражения. Сновидение переживается преимущественно в зрительныхобразах; при этом могут возникать и чувства, и даже мысли, другие органычувств могут тоже что-то испытывать, но преобладают все-таки зрительныеобразы. Затруднения при передаче сновидения происходят отчасти потому, чтоэти образы нужно перевести в слова. Я мог бы это нарисовать, часто говоритвидевший сон, но я не знаю, как это выразить словами. Собственно говоря, этоне является снижением психической деятельности, как у слабоумных посравнению с гениальными людьми; это что-то качественно другое, но трудносказать, в чем заключается различие. Г. Т. Фехнер 1 высказал как- ---------------------------------------- 1 Фехнер Г. Т. (1801-1887) -- создатель так называемой психофизики, подкоторой он понимал науку о закономерностях, которым подчинена связь междупсихическими и физическими явлениями. Конкретные исследования Фехнерапривели к установлению закона, согласно которому интенсивность ощущения естьвеличина, пропорциональная логарифму физического раздражения. Фехнервыдвинул идею об особой психической энергии, которая стремится кравновесному состоянию и в случае разрядки вызывает у человека чувствоудовольствия. Эта идея была воспринята Фрейдом. то предположение, что место (в душе), где разыгрываются сновидения,иное, чем место существования представлений при бодрствовании. Правда, мыэтого не понимаем, не знаем, что по этому поводу думать, но впечатлениечуждости, которое производят большинство сновидений, здесь действительнопередается. Сравнение деятельности сновидения с действиями немузыкальнойруки также не помогает. Ведь пианино в любом случае ответит теми же звуками,пусть и не мелодиями, как только кто-нибудь случайно коснется его клавиш.Эту вторую общую черту всех сновидений, как бы она ни была непонятна,давайте не будем упускать из виду. Есть ли еще другие общие черты? Я не нахожу больше ни одной, всюду вижутолько различия, причем во всех отношениях, -- как в отношении кажущейсядлительности, так и того, что касается четкости, участия аффектов,сохранения в памяти и т. п. Все происходит, собственно говоря, совсем нетак, как мы могли бы ожидать при вынужденном, бедном, конвульсивномотражении раздражения. Что касается длительности сновидений, то есть оченькороткие, содержащие одну или несколько картин, одну мысль или даже толькоодно слово; другие, невероятно богатые содержанием, представляют собой целыероманы и, по-видимому, длятся долго. Есть сновидения отчетливые, какпереживания [при бодрствовании], настолько отчетливые, что мы какое-то времяпосле пробуждения не признаем их за сновидения, другие же невероятно слабые,расплывчатые, как тени; в одном и том же сновидении очень яркие места могутсменяться едва уловимыми и неясными. Сновидения могут быть осмысленными илипо крайней мере связными, даже остроумными, фантастически прекрасными;другие же спутанными, как бы слабоумными, абсурдными, часто даже безумными.Бывают сновидения, которые оставляют нас равнодушными, другие полны всякихаффектов, болью до слез, страхом вплоть до пробуждения, удивлением,восторгом и т. д. Большинство сновидений после пробуждения забывается, илиже они сохраняются целый день, но к вечеру вспоминаются все слабее и спробелами; другие, например детские, сновидения, сохраняются настолькохорошо, что и спустя 30 лет еще свежи в памяти. Сновидения, как индивиды,могут явиться один-единственный раз и никогда больше не появляться, или ониповторяются у одного и того же лица без изменений или с небольшимиотступлениями. Короче говоря, эта ночная деятельность души имеет огромныйрепертуар, может, собственно, проделать все, что душа творит днем, но этовсе-таки не то же самое. Можно было бы попытаться объяснить это многообразие сновидений,предположив, что они соответствуют различным промежуточным стадиям междусном и бодрствованием, различным степеням неглубокого сна. Да, но тогдавместе с повышением значимости, содержательности и отчетливости сновидениядолжно было бы усиливаться понимание того, что это -- сновидение, так какпри таких сновидениях душа близка к пробуждению, и не могло быть так, чтовслед за ясной и разумной частью сновидения шла бы бессмысленная илинеясная, а за ней -- опять хорошо разработанная часть. Так быстро душа немогла бы, конечно, изменять глубину сна. Итак, это объяснение ничего недает; все не так просто. Откажемся пока от [проблемы] "смысла" сновидения и попытаемся лучшепонять сновидения, исходя из их общих черт. Из отношения сновидений к состоянию сна мы заключили,что сновидение является реакцией на мешающее сну раздражение. Как мы ужезнаем, это единственный момент, где нам на помощь может прийти точнаяэкспериментальная психология; она приводит доказательства того, чтораздражения, произведенные во время сна, проявляются в сновидении. Многотаких опытов было поставлено уже упомянутым Моурли Вольдом; каждый из нас всостоянии подтвердить этот результат на основании личного наблюдения. Длясообщения я выберу некоторые более старые эксперименты. Мори (1878)производил такие опыты над самим собой. Ему давали понюхать во сне одеколон.Он видел во сне, что он в Каире в лавке Иоганна Мария Фарина, и далееследовали невероятные приключения. Или его ущипнули слегка за затылок: емуснится наложенный нарывной пластырь и врач, лечивший его в детстве. Или емуналили на лоб каплю воды. Тогда он оказался в Италии, сильно потел и пилбелое вино Орвието. То, что нам бросается в глаза в этих экспериментально вызванныхсновидениях, будет, может быть, яснее из других примеров сновидений,вызванных внешним раздражителем. Это три сновидения, о которых сообщилостроумный наблюдатель Гильдебрандт (1875); все они являются реакциями назвон будильника. "Итак, весенним утром я иду гулять и бреду зеленеющими полями всоседнюю деревню, там я вижу жителей деревни в праздничных платьях смолитвенниками в руках, большой толпой направляющихся в церковь. Ну да, ведьсегодня воскресенье, и скоро начнется ранняя обедня. Я решаю принять в нейучастие, но сначала отдохнуть на окружающем церковь кладбище, так как янемного разгорячен. Читая здесь различные надгробные надписи, я слышу, какзвонарь поднимается на колокольню и вижу наверху маленький деревенский колокол,который должен возвестить начало богослужения. Некоторое время он виситнеподвижно, затем начинает колебаться -- и вдруг раздаются его громкиепронзительные звуки, такие громкие и пронзительные, что я просыпаюсь. Звуки,однако, исходят от будильника". "Вторая комбинация. Ясный зимний день; на улицах сугробы. Я согласилсяпринять участие в прогулке на санях, но вынужден долго ждать, пока мнесообщат, что сани у ворот. Затем следуют приготовления к тому, чтобыусесться, -- надевается шуба, достается ножной мешок; наконец я сижу насвоем месте. Но отъезд еще задерживается, пока вожжами не дается знакнетерпеливым лошадям. Вот они трогаются с места; сильно трясущиесяколокольчики начинают свою знаменитую янычарскую музыку с такой силой, чтопаутина сна моментально рвется. Опять это не что иное, как резкий звонбудильника". "И третий пример! Я вижу судомойку, проходящую по коридору в столовую снесколькими дюжинами тарелок, поставленных одна на другую. Мне кажется, чтоколонна фарфора в ее руках вот-вот потеряет равновесие. Смотри, говорю я,весь груз полетит на землю. Разумеется, следует неизбежное возражение: я ужепривыкла к подобному и т. д., между тем я все еще не спускаю беспокойноговзгляда с идущей. И в самом деле, на пороге она спотыкается, и хрупкаяпосуда с треском и звоном разлетается по полу. Но это бесконечнопродолжающийся звон, как я скоро замечаю, не треск, а настоящий звон, ивиновником его, как уже понимает просыпающийся, является будильник". Эти сновидения довольно выразительны, совершенно осмысленны, вовсе нетак бессвязны, как это обычно свойственно сновидениям. Мы не будем поэтомучто-либо возражать по их поводу. Общее в них то, что все они кончаются шумом, который при пробуждении оказывается звономбудильника. Мы видим здесь, как производится сновидение, но узнаем такжекое-что другое. Сновидение не узнает будильника -- он и не появляется всновидении, -- но оно заменяет звон будильника другим, оно толкуетраздражение, которое нарушает сон, но толкует его каждый раз по-разному.Почему так? На этот вопрос нет ответа, это кажется произвольным. Но понятьсновидение означало бы указать, почему именно этот шум, а не никакой другойвыбирается для обозначения раздражения от будильника. Совершенно аналогичнымобразом можно возразить против экспериментов Мори: произведенное раздражениепоявляется во сне, но почему именно в этой форме, этого нельзя узнать и это,по-видимому, совсем не вытекает из природы нарушающего сон раздражения. Ктому же в опытах Мори к непосредственному действию раздраженияприсоединяется огромное количество другого материала сновидения, напримербезумные приключения в сновидении с одеколоном, для которых нет объяснения. Но примите во внимание, что изучение сновидения с пробуждением дастнаилучшие шансы для установления влияния внешних раздражений, нарушающихсон. В большинстве других случаев это труднее. Просыпаются не от всехсновидений, и если утром вспомнить ночное сновидение, то как можно найти тонарушающее раздражение, которое действовало ночью? Однажды мне удалось позжеустановить такой раздражающий шум, но, конечно, только благодаря особымобстоятельствам. Как-то утром я проснулся в горном тирольском местечке суверенностью, что я видел во сне, будто умер римский папа. Я не могобъяснить себе сновидения, но затем моя жена спросила меня: "Ты слышалсегодня ближе к утру ужасный колокольный звон, раздававшийся во всех церквахи капеллах?" Нет, я ничего не слышал, мой сон был более крепким, но я понялблагодаря этому сообщению свое сновидение. Как часто такие раздражения могутвызывать у спящего сновидения, в то время как он о них ничего не знает?Может быть, очень часто, может быть, и нет. Если нет возможности доказатьналичие раздражения, то нельзя и убедиться в нем. Но ведь мы и без этогоотказались от оценки нарушающих сон внешних раздражений с тех пор, как мыузнали, что они могут объяснить только часть сновидения, а не все егоцеликом. Поэтому нам не следует совсем отказываться от этой теории. Более того,она может найти свое дальнейшее развитие. Совершенно безразлично, чемнарушается сон, а душа побуждается к сновидению. Не всегда это может бытьчувственное раздражение, исходящее извне, иногда это раздражение, исходящееиз внутренних органов, так называемое органическое раздражение. Последнеепредположение напрашивается само собой, оно соответствует также самымраспространенным взглядам на возникновение сновидений. Часто приходитсяслышать, что сновидения возникают в связи с состоянием желудка. К сожалению,и в этом случае приходится только предполагать, было ли ночью какое-либовнутреннее раздражение, которое после пробуждения невозможно определить, ипотому действие такого раздражения остается недоказуемым. Но не будемоставлять без внимания тот факт, что многие достоверные наблюденияподтверждают возникновение сновидений от раздражений внутренних органов. Вобщем несомненно, что состояние внутренних органов может влиять насновидения. Связь между некоторым содержанием сновидения и переполнениеммочевого пузыря или возбужденным состоянием половых органов до тогоочевидна, что ее невозможно отрицать. От этих ясных случаев можно перейти кдругим, в которых содержание сновидения, по крайней мере, позволяетопределенно предположить, что такие раздражения внутренних органов оказалисвое действие, так как в этом содержании есть что-то, что можно понять какпереработку, отображение, толкование этих раздражений. Исследовательсновидений Шернер (Scherner, 1861) особенно настойчиво отстаивал точкузрения на происхождение сновидений от раздражений внутренних органов ипривел тому несколько прекрасных примеров. Так, например, в сновидении "дваряда красивых мальчиков с белокурыми волосами и нежным цветом лица стоятдруг против друга с желанием бороться, бросаются друг на друга, одна сторонанападает на другую, обе стороны опять расходятся, занимают прежнееположение, и все повторяется сначала", он толкует эти ряды мальчиков какзубы, соответствующие друг другу, и оно находит полное подтверждение, когдапосле этой сцены видящий сон "вытягивает из челюсти длинный зуб". Толкованиео "длинных, узких, извилистых ходах", по-видимому, тоже верно указывает накишечное раздражение и подтверждает положение Шернера о том, что сновидениепрежде всего старается изобразить вызывающий раздражение орган похожими нанего предметами. Итак, мы, должно быть, готовы уже признать, что внутренние раздражениямогут играть в сновидении такую же роль, как и внешние. К сожалению, ихоценивание вызывает те же возражения. В большом числе случаев толкованиераздражения внутренних органов ненадежно или бездоказательно, не всесновидения, но только определенная их часть возникает при участиираздражения внутренних органов, и, наконец, раздражение внутренних органов,так же как и внешнее чувственное раздражение, в состоянии объяснить изсновидения не больше, чем непосредственную реакцию на раздражение. Откудаберется остальная часть сновидения, остается неясным. Отметим себе, однако, своеобразие жизни сновидений, которое выявляетсяпри изучении раздражающих воздействий. Сновидение не просто передаетраздражение, оно перерабатывает его, намекает на него, ставит его вопределенную связь, заменяет чем-то другим. Это одна сторона работысновидения, которая должна нас заинтересовать, потому что она, возможно,ближе подведет нас к сущности сновидения: если кто-то делает что-нибудь попобуждению, то этим побуждением дело не ограничивается. Драма МакбетШекспира, например, возникла как пьеса по случаю того, что на престол взошелкороль, впервые объединивший три страны под своей короной. Но разве этотисторический повод исчерпывает все содержание драмы, объясняет нам еевеличие и загадки? Возможно, действующие на спящего внешние и внутренниераздражения тоже только побудители сновидения, ничего не говорящие нам о егосущности. Другое общее сновидениям качество -- его психическая особенность, содной стороны, трудно уловима, а с другой -- не дает отправной точки длядальнейшего исследования. В сновидении мы в большинстве случаев что-топереживаем в визуальных формах. Могут ли раздражения дать этому объяснение?Действительно ли это то раздражение, которое мы переживаем? Почему же тогдапереживание визуально, если раздражение глаз происходит только в самыхредких случаях? Или следует допустить, что когда нам снятся речи, то вовремя сна мы слышим разговор или подобный ему шум? Эту возможность я позволюсебе со всей решительностью отвергнуть. Если изучение общих черт сновидений не может помочь нам в дальнейшихисследованиях, то, возможно, стоит обратиться к изучению их различий.Правда, сновидения часто бессмысленны, запутанны, абсурдны; но есть иосмысленные, трезвые (nьchterne), разумные. Посмотрим, не смогут липоследние, осмысленные, разъяснить нам первые, бессмысленные. Сообщу вамразумное сновидение, рассказанное мне одним молодым человеком. "Я гулял поКертнерштрассе, встретил господина X., к которому присоединился на какое-товремя, потом пошел в ресторан. За моим столиком сидели две дамы и одингосподин. Я сначала очень рассердился на это и не хотел на них смотреть.Потом взглянул и нашел, что они весьма милы". Видевший сон замечает приэтом, что вечером перед сном действительно гулял по Кертнерштрассе, это егообычный путь, и встретил господина X. Другая часть сновидения не являетсяпрямым воспоминанием, но имеет определенное сходство с недавнимпереживанием. Или другое "трезвое" сновидение одной дамы. "Ее мужспрашивает: не настроить ли пианино? Она отвечает: не стоит, для него всеравно нужно сделать новый чехол". Это сновидение повторяет почти безизменений разговор, происшедший за день до сновидения между мужем и ею. Чемуже учат нас эти два "трезвых" сновидения? Только тому, что в них можно найтиповторения из дневной жизни или из связей с ней. Это было бы значимо, еслибы относилось ко всем сновидениям. Но об этом не может быть и речи; этоотносится только к небольшому числу сновидений, в большинстве же их нельзянайти связей с предыдущим днем, а бессмысленные и абсурдные сновидения этимвообще никак не объясняются. Мы знаем только, что сталкиваемся с новымипроблемами. Мы не только хотим знать, о чем говорит сновидение, но даже втех случаях, когда оно, как в вышеприведенных примерах, ясно выражено, мыхотим знать также, почему и зачем повторяется это знакомое, только чтопережитое. Я полагаю, что вы, как и я, только устанете, продолжая подобныеэксперименты. Мы видим, что недостаточно одного интереса к проблеме, если незнать пути, который привел бы к ее решению. Пока у нас этого пути нет.Экспериментальная психология не дала нам ничего, кроме некоторых оченьценных данных о значении раздражений как побудителей сновидений. Отфилософии нам нечего ждать, кроме высокомерных упреков в интеллектуальноймалоценности нашего объекта; у оккультных наук мы и сами не хотим ничегозаимствовать.1 История и народная молва говорят нам, что сновидение полносмысла и значения, оно предвидит будущее; это, однако, трудно предположитьи, конечно, невозможно доказать. Таким образом, при первой же попытке мыоказались полностью беспомощны. Неожиданно помощь приходит к нам оттуда, откуда мы и не подозревали. Внашем словоупотреблении, которое далеко не случайно, а является выражениемдревнего познания, хотя его и надо оценивать с осторожностью, -- в нашемязыке есть примечательное выражение "сны наяву" (Tagtrдume). Сны наявуявляются фантазиями (продуктами фантазии); это очень распространенныефеномены, наблюдаемые как у здоровых, так и у больных и легко доступные дляизучения на себе. Самое удивительное в этих фантастических образованиях то,что они сохранили назва- ---------------------------------------- 1 Говоря о том, что психоанализ ничего не заимствует у оккультных наук,Фрейд имел в виду неприятие при толковании сновидений различных мистическихпредставлений о зависимости этого феномена от особых таинственных сил,недоступных научному опыту и рациональному анализу. Вопрос об отношениипсихоанализа к оккультизму (в связи с вопросом о сновидениях) Фрейд детальнорассматривает в "Продолжении лекции". ние "снов наяву", не имея двух общих для всех сновидений черт. Уже ихназвание противоречит отношению к состоянию сна, а что касается второй общейчерты, то в них ничего не переживается, не галлюцинируется, а что-топредставляется: сознаешь, что фантазируешь, не видишь, но думаешь. Эти снынаяву появляются в возрасте, предшествующем половой зрелости, часто уже впозднем детстве, сохраняются в годы зрелости, затем от них либоотказываются, либо они остаются до престарелого возраста. Содержание этихфантазий обусловлено вполне ясной мотивацией. Это сцены и происшествия, вкоторых находят свое удовлетворение эгоистические, честолюбивые ивластолюбивые потребности или эротические желания личности. У молодых мужчинобычно преобладают честолюбивые фантазии, у женщин, честолюбие которыхограничивается любовными успехами, -- эротические. Но довольно часто и умужчин обнаруживается эротическая подкладка; все геройские поступки и успехидолжны способствовать восхищению и благосклонности женщин.1 Впрочем, снынаяву очень разнообразны, и их судьба различна. Каждый из них через короткоевремя или обрывается и заменяется новым, или они сохраняются, сплетаются вдлинные истории и ---------------------------------------- 1 Обращаясь к процессам воображения в их различных формах, Фрейдигнорирует или, во всяком случае, не придает значения вопросу о соотношениимежду этими психическими процессами и воспроизводимыми в них (хотя и втрансформированном виде) связями реальных, независимых от сознания личностии его неосознаваемых установок объектов реального мира. В содержании исмысле продуктов деятельности фантазии он акцентирует лишь одну сторону --удовлетворение потребности или эротических желаний индивида. Это неизбежноведет к односторонней и потому неадекватной интерпретации личностного смыслапредставлений воображения. приспосабливаются к изменяющимся жизненным обстоятельствам. Они идут,так сказать, в ногу со временем и получают "печать времени" под влияниемновой ситуации. Они являются сырым материалом для поэтического творчества,потому что из снов наяву поэт создает путем преобразований, переделок иисключений ситуации, которые он использует в своих новеллах, романах,пьесах.1 Но героем снов наяву всегда является сама фантазирующая личностьили непосредственно, или в какой-либо очевидной идентификации с другимлицом. Может быть, сны наяву носят это название из-за такого же отношения кдействительности, подчеркивая, что их содержание так же мало реально, как исодержание сновидений. Но может быть, эта общность названий обусловлена ещенеизвестным нам психическим характером сновидения, тем, который мы ищем.Возможно также, что мы вообще не правы, когда придаем определенное значениеобщности названий. Но это выяснится лишь позднее. ---------------------------------------- 1 Подробное обсуждение Фрейдом фантазий и их отношения к творческомупроцессу художника содержится в его ранних работах "Поэт и фантазирование"(1908), "Истерические фантазии и их отношение к бисексуальности" (1908). См.также 23-ю лекцию. Утверждение об эротической подкладке "снов наяву",ведущих к продуктам художественного творчества, выражает общуюметодологически неверную установку Фрейда на выведение поэтических созданий,имеющих объективную культурную ценность, из инстинктивных побужденийличности.