Сарматы и славяне.

Не все, однако, историки умо­заключали таким образом. По мнению Забелина, те на­роды, которые греко-римские писатели называют сар­матами, были на самом деле не сарматы, а славяне. Сарматами греко-римские писатели называли наших славян ради высокого стиля, избегая простонародных имен и прибегая к книжным. Ранее таким книжным именем было имя скифов. Но после поражения скифов Митридатом Понтийским во II веке по Р. X. слава этого имени померкла, и греко-римские писатели взяли дру­гое имя — «сарматы». Имя сарматов прочно утверди­лось у них за славянами в отличие от германцев, а Сарматией римские писатели стали называть именно область славянских поселений.
Что так называемые сарматы были собственно славя­не, это, по мнению Забелина, видно из их племенных имен, как они передаются у Страбона († 45 год) и Птолемея (II век по Р. X.). Страбон около Днестра помеща­ет тирегетов, а за ними далее на восток языгов, на север бастарнов, между Днепром и Доном роксолан, на низо­вьях Дуная певкинов, а на западном побережье Кас­пия — витиев. По Забелину все эти племена не кто иной, как тиверцы нашей летописи, жившие по Днест­ру, языки, быстряне, русь, буковины, вятичи. Таким образом здесь открываются не только исторически изве­стные племена восточных славян, но и еще новые — языки, быстряне, буковины. Другие племена восточных славян Забелин открывает у Птолемея. В ставанах Птолемея он видит словен нашей летописи и путем разных догадок открывает их местожительство как раз около озера Ильменя; в саварах Птолемея — наших северян; в стурнах — обитателей бассейна Припяти, в которую де впадает р. Стырь, неподалеку от которой находится Тур-озеро, Туриск город. Турья река и Туров город: стурны — это туровцы нашей летописи; в идрах Птолемея Забелин усматривает дреговичей, а в хунах — кыян на­шей летописи. Воображение Забелина уносится так дале­ко, что он открывает позднейшие русские города в горо­дах, о которых упоминает Птолемей: Азагарион — это Чигирин (кстати сказать, построенный заведомо во вто­рой половине XVI века), Лейнон — Волынь, Сарвакон — Червень и т. д. Так как ни у Страбона, ни у Птолемея нет собственно определенных показаний о местожительстве этих племен и расположении городов, то Забелин сво­бодно производит все свои сближения и толкования. Но при этом он наталкивается на одно серьезное препят­ствие: сарматы в известиях римских и греческих писа­телей являются кочевниками, между тем как славяне изображаются у них народом оседлым, земледельчес­ким. Забелин старается обойти это препятствие таким образом. По его мнению, римские и греческие писатели изображали быт сарматов не по действительным наблю­дениям, а по установившимся представлениям о Ски­фии и ее обитателях. Скифия по древним понятиям означала степь; кто жил в скифии, тот необходимо был кочевником. Так поступил, между прочим, и Аммиан Марцеллин, давший наиболее подробное, но чисто фан­тастическое изображение быта этих мнимых сарматов.
Нельзя, однако, не видеть искусственности и натя­нутости этого последнего соображения. Трудно допус­тить, чтобы римляне не знали хорошо сарматов, с кото­рыми у них было так много дел в I, II и III веках по Р. X., и оседлых земледельцев представляли только по традиции кочевниками. С роксоланами они воевали в 69 году по Р. X. по случаю вторжения их в Мизию. Тацит, рассказывая об этом, изображает роксолан ко­чевниками: по его словам, они вовсе неспособны к пе­шим сражениям; когда же поотрядно пускаются в бой на конях, то едва ли какая рать может устоять против них. Чтобы избавиться от их нападений, римляне долж­ны были посылать им ежегодные подарки. При Марке Аврелии сарматские племена — языги, роксоланы, ала­ны и др. — воевали с римлянами в союзе с маркоманнами. Но особенно ожесточенную борьбу с сарматами им­перия вела в последние три десятилетия III века при императорах Аврелиане и Пробе, которые получили даже титул «Сарматский». Борьба эта продолжалась и при их преемниках до Константина Великого включительно. Все это дает полное основание предполагать, что в рим­ское общество должны были проникать более или менее верные сведения о сарматах. Поэтому нет основания не доверять известиям современных римских писателей, изображающих сарматов кочевниками. А если так, то нельзя видеть в них славян, о которых с самого начала греко-римские писатели говорят как об оседлом, земле­дельческом народе.