Введение
За последние десятилетия миллиардный Китай стремительно преодолел вековую отсталость и в начале третьего тысячелетия вырвался на оперативный простор динамического и поступательного развития. Его яркие достижения в различных областях на фоне реально ощутимой социальной стабильности и четко выраженной позиции невмешательства во внутренние дела других государств вызывают уважение и чувство уверенности за будущее многополярного мира. Международное сообщество является свидетелем становления великой державы, которая готова решать самые насущные проблемы глобального характера.
Китай – это страна с глубокими традициями. Именно эта цивилизация подарила человечеству феноменальные изобретения бумаги и книгопечатанья, компаса и пороха, шелка и фарфора. Это страна, активно развивающая экономические связи со своими соседями и дальними странами. В таких условиях оказалась полностью востребована этика древнего и средневекового Шелкового пути, который когда-то соединял Китай с обширными территориями Европы. Современные бизнесмены и менеджеры в элегантных костюмах, пересекающие расстояния в тысячи километров за несколько часов, внешне сильно отличаются от купцов, что проводили долгие месяцы вне дома, передвигаясь в основном на верблюдах, но у них общие энергетика и заряженность на конечный результат, позволявшие преодолевать любые трудности.
История легендарного Шелкового пути полна загадок и тайн. Здесь возникали и исчезали древние цивилизации, зарождались новые этносы и гибли в результате нашествий захватчиков целые народы, неизвестные мастера создавали бесценные памятники культуры, буддийские проповедники непостижимым образом поддерживали атмосферу высокой духовности и религиозной корректности, прославленные путешественники делали удивительные открытия.
Шелковый путь – это система караванных путей, связывавших на протяжении более тысячи лет культурные центры огромного пространства материка между Китаем и Средиземноморьем. Сам термин был впервые введен в научный оборот немецким географом и геологом В. Рихтгофеном в 70-е гг. XIX в. для обозначений связей между дальневосточным и западным миром и оказался чрезвычайно удачным и общепринятым. Со II в. н.э. шелк стал главным товаром, который везли китайские купцы в дальние страны[1]
. Легкий, компактный и поэтому особенно удобный при транспортировке он привлекал внимание покупателей по всему маршруту следования караванов, несмотря на очевидную дороговизну. Шелковые ткани давали необычное ощущение мягкости, изысканности, красоты и экзотики. Им стремились обладать и любоваться. Он высоко котировался в Восточном Туркестане и Средней Азии, Индии и Парфии, Риме и Александрии. Так, египетская царица Клеопатра любила роскошные одеяния из этого материала.
Любовь древних к шелку вызвана его исключительными природными и техническими особенностями. При помощи шелка покупали мир, заключали союзы, шелк посылали с посольствами правителям далеких стран.
Таким образом, шелк играл очень важную роль как в древности, так и в средневековье.
Целью данной работы является исследование Великого Шелкового пути.
Задачи исследования – это выяснение, как развивалась культура шелководства в Китае – проследить зарождение отношений между Востоком и Западом. Как они шли навстречу друг к другу, что побудило их к этому. Установление торговых отношений на Великом Шелковом пути, - рассмотрение нескольких особо значимых маршрутов таких, как Нефритового и Западного Меридионального пути. А так же рассмотреть, каким же товаром помимо шелка торговали на Шелковом пути.
Историей Китая занималось много ученых. А вот исследованием конкретно Шелкового пути не так уж и много. Нет ни одной книги, ни одной брошюры, где бы было рассказано в полной мере об этом символе связей Востока и Запада. Лишь у отдельных авторов можно почерпнуть информацию о развитии «пути». Например, А.А. Иерусалинская занималась исследованием шелковых тканей. Н.Х. Ахметшину посчастливилось дважды пройти и проехать от начала Шелкового пути до конца, т.е. по маршруту Сиань-Доньхуан. Впервые это произошло в начале 1987 г., и в 2001 г. он путешествовал во второй раз. У него возникла мысль поделиться впечатлениями от обеих поездок, рассказами о легендах и мистификациях Шелкового пути. А.М. Петров также путешествовал по Великому Шелковому пути. А.М. Петров – это известный экономический историк. У него за несколько лет работы оказалось огромное количество информации, которой он решил поделиться с читателями.
Глава 1. Источники
1.1. Письменные источники
В изучении истории Китая и истории становления и развития Шелкового пути важное место занимают письменные и археологические источники. К письменным источникам можно отнести труды Н.А. Бичурина «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена» и Н.В. Кюнера «Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока».
Содержание переведенных Бичуриным текстов «Собрание сведений» исключительно разнообразно. В них нашла свое отражение история народов Азии, а именно: Маньчжурии и Кореи (разделы о племенах ухуань, кидань, кумохи, сяньби), Монголии (разделы о гуннах, экуэканах, тугю, хойху), Южной Сибири, Восточного Туркестана, Средней Азии.
Опубликованные Бичуриным переводы охватывают период времени главным образом со II в. до н.э. вплоть до середины IX в. н.э. Перевод Бичурина стоит на 1-ом месте как по объему, так и по точности и полноте извлечений. Тема его труда – история Центральной и Средней Азии, по данным, заключенным в китайских летописях. Непреходящая ценность этого труда Бичурина состоит в том, что он дал исследователю тексты со всей их полнотой и многообразием, в достаточно полном переводе и со всеми разночтениями. Бичурин сделал то, что в Западной Европе лучшие ученые делать стали в полном объеме намного позднее. Но многие ученые упрекают его в идеализации Китая. Бичурин отождествлял этническую принадлежность древних народов с этнической принадлежностью современного населения тех же районов. Так как по территории расселения монгольских племен действовали до господства монголов различных племен - гунны, сяньби, экуэкане, тюрки-тугю, уй гуры и другие, то они, по Бичурину, являлись не чем иным, как монгольскими племенами. Но все же его огромная заслуга уже в том, что он был первым европейским ученым, вставшим последовательно на путь публикации переводов китайских подлинников. Данная работа Бичурина позволяет проследить формирование взаимных связей между народами, обитавшими в Средней Азии.
Дополнением и уточнением замечательного труда Иакинфа Бичурина служит работа Н.В. Кюнера «Китайские известия о народах жной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока». Собрание китайских известий охватывает Сибирь от Уральского Хребта до верховьев Амура и от границы России до Северного Ледовитого океана. В этой книге можно найти известия о народах южной полосы Сибири, с которыми китайцы сталкивались уже в ранний период своей истории.
1.2. Археологические памятники – немые свидетели «пути»
Многочисленные археологические материалы свидетельствуют о развитии шелководства в древнем Китае. В первую очередь это археологические раскопки на территории древнекитайских царств – находки шелковых тканей, из которых изготовлены различные одеяния, предметы погребального инвентаря.
Все сведенья о находках можно сгруппировать по хронологическому принципу.
1.1.1. Чжоуйская эпоха
Периодом Западной Чжоу (XI-VII вв. до н.э.) датируются находки шелковых тканей в могиле, раскопанной в 1970 г. в Чаояне (пров. Леонин)[2]
. Среди этих тканей имеется фрагмент полихромной ткани, выполненной двумя основами в характерной для Китая технике.
К началу периода Чуньцю (Весны и Осени, 770-476 гг. до н.э.) относятся могилы удельного правителя Хуан Мэна и его жены, раскопанные в 1983 г. близ Синьяна (пров. Хэнань). Были обнаружены четыре куска гладкой шелковой ткани и два фрагмента вышивки. Гладкие ткани изготовлены двойным переплетением, причем нити основы двойные. У трех фрагментов нити со скруткой у четвертого – скрутка почти отсутствует. Вышивки в виде С-образных фигур двух типов выполнены нитями трех или четырех цветов на красном фоне[3]
. Концом периода Чуньцю или началом эпохи Воюющих царств (VI-V вв. до н.э.) датируются погребения в уезде Цзянмин (пров. Хубэй), где были найдены фрагменты полихромных и камчатных тканей и вышивок[4]
.
Первые же сведения о находках в Китае тканей Чжаньго (Воюющие царства, V-III вв. до н.э.) относятся к концу 30-х годов. Как правило, это были случайные, недокументационные находки на территории древнего царства Чу, например, ткань с магическим текстом и изображениями растений, реальных и фантастических животных, живопись на шелке с изображение женщины, феникса и дракона.[5]
(рис. 1)
С началом 50-х годов в китайской археологической литературе неоднократно встречаются упоминания о находках шелковых тканей этого периода. Ареал находок ограничен областью р. Янцы и прежде всего районом г. Чанша. В 1982 г. археологи раскопали могилу №1 в Машани (уезд Цзянмин, пров. Хубэй). Погребение датируется второй половиной периода Чжаньго, точнее, промежутком времени между 340 и 278 гг. до н.э.[6]
Погребальный инвентарь: глиняные и бронзовые сосуды, бронзовое зеркало с изображением четырехлистника и запятых, изделия из лака, бамбуковые коробки с шелковыми тканями, деревянные человеческие фигуры, ближневосточные стеклянные бусы и т.д. На женских костях 40-45 лет было надето 13 слоев одежд и покрывал, всего 35 предметов. Согласно археологическому отчету, 20 из них – это одеяния: восемь халатов на шелковой вате, три мягких халата. Одна кофта и т.д. Одеяния изготовлены из гладких и узорных тканей: тафты, газа, полихромных тканей, тканых и плетеных узорных лент, вышивок, а также шелковой ваты. Всего в могиле находилось более 60 разновидностей гладких тканей, много видов полихромных тканей. На полихромных тканях преобладает геометрический орнамент в виде разнообразных ромбовидных, S-образных, шестиконечных и прочих фигур. Интересна ткань №26 с узором из усложненной ромбической сетки с четырьмя крестиками в ромбах.(рис. 2)
Великолепным памятником текстильного искусства периода Чжаньго является полихромная ткань №4, которая была употреблена для обшивки покрывала. Орнамент ткани состоит из зигзагообразных лент, между которыми изображены стилизованные драконы, танцовщица, фениксы и фантастические животные. Большой интерес для ранней истории шелководства в Китае представляют материалы раскопок 1975 г. в Цзоцзятане (район г. Чанша), датированные серединой периода Воюющих царств (IV в. до н.э.). Среди погребального инвентаря было обнаружено несколько фрагментов полихромных тканей, в том числе: 1) с орнаментом из красных и желтых ромбических фигур на темно-коричневом фоне, 2) с орнаментом из красных и желтых S-образных и прямоугольных фигур на буром фоне, 3) с орнаментом из из противостоящих фениксов и драконов на красном фоне, 4) с орнаментом из двух цветных квадратов на буром фоне, 5) с орнаментом из геометрических фигур, стилизованных цветов и птиц, - а также гладкие и газовые ткани[7]
(рис.3).
С ноября 1986 по 1987 г. производились раскопки пяти могильных курганов в Баошани в 15 километрах к северу от Цзинани (пров. Хубэй). Основные находки были сделаны в могиле (№2) высокопоставленного придворного Чжао До, который был захоронен в 316 г. до н.э. Среди многочисленных находок в археологическом отчете упомянуты шелковые ткани (всего 77 шелковых и полотняных тканей). Обнаружены также безузорные газовые ткани, ленты и тесьмы. Фрагменты камчатой ткани с геометрическим узором плохой сохранности и шесть типов полихромных тканей, главным образом с ромбическим узором.
Находки шелковых тканей были сделаны при обследовании императорского дворца, построенного по приказу Цинна Ши-Хуанди (221-209гг. до н.э.) в столице Цинь – Сяньяне. Раскопки проводились с марта 1974 по ноябрь 1975 г. Там были найдены шелковые одежды.[8]
Интересные находки шелковых тканей в знаменитых Пазырских курганах в Южной Сибири, датированной IV в. до н.э. В погребальной камере кургана №3 был обнаружен мешочек, по форме напоминающий кисеей и сшитый из гладкой шелковой ткани типа тафты, песочного цвета. Фрагменты гладкой неокрашенной ткани типа репса, вырезанные в форме крестиков из одного куска ткани, украшают покрышку седла, найденного в конском захоронении кургана №5. Эти крестики – всего 13 – чередуются в шахматном порядке с золотыми рельефными украшениями в виде лошных голов[9]
(рис. 4).
Великолепным памятником древнекитайского искусства является шелковая вышивка на покрывале седельного черпака из конского погребения кургана №5. Фон вышивки – тафта песочного цвета шириной 44 см. Вышивка выполнена тамбурным швом нитями четырех цветов: песочного, коричневого, черного и красного [10]
(рис. 5,6).
I
.
II
. Период Хань
В середине XIX в. появились первые сведения о находках шелковых тканей эпохи Хань (III в. до н.э. – III в. н.э.). К настоящему времени число этих находок значительно. Обнаруженные в различных пунктах Евразийского континента – от Кореи до Англии, шелковые ткани указывают нам, где проходили торговые пути, а также свидетельствуют о политических, экономических и прочих связях Ханьской империи с внешним миром.
- Находки на территории собственно Китая
Могила №1 в Мавандуй. Раскопки могилы №1 в местности Мавандуй в восточном пригороде г. Чанша, произведенные в 1981 г., являются одним из крупнейших событий в китайской археологии последнего времени. Могила грандиозна по своим размерам: 70 м. от вершины насыпи до дна, 19,5 м. – длина могильной ямы и 17,8 м. – ее ширина в верхней части. Внутри погребальной камеры находилось четыре гроба, вложенные один в другой. На покойнице, лежащей во внутреннем гробе, надето около двадцати различных шелковых одежд. Поверх одежды она была обвязана шелковыми лентами и покрыта газовой и вышитой тканями. Среди могильного инвентаря также очень много шелковых тканей и одежды. Отчет археологов классифицировал находки: множество гладких тканей, безузорные и узорные газовые ткани (один тип), камчатые ткани (два типа), узорные полихромные ткани (девять типов), в том числе пять разновидностей ворсовых полихромных тканей, две газовые ткани с набойками и последующей разрисовкой, более сорока вышивок, насчитывающих 13 типов орнаментов (рис. 7,8,9,10,11).
Судя по сохранившимся надписям на инвентаре в этой могиле была похоронена жена маркиза Си, правившего уделом Дай (район Чанша) в 185-165гг. до н.э. Это погребение датируется 174-145 гг. до н.э., т.е. началом периода Западной Хань.[11]
Могилы №2 и №3 в Мавандуй. Раскопки двух могил расположенных вблизи могилы №1 в Мавандуй, производились с ноября 1973 по январь 1974г. По всей конструкции эти могилы сходны с Мавандуй-1: насыпь, а под ней ступенчатая прямоугольная могильная яма. Сохранность находок могилы №2 очень плохая. В погребальной могиле №3 находились три гроба, вложенные один в другой. Стенки внутреннего гроба были украшены ворсовыми полихромными тканями и вышивками. Тело и одеяния не сохранились, тем не менее могильный инвентарь составляет более тысячи предметов. Среди них можно упомянуть «Книгу перемен», «Лао-Цзы», «Планы Воюющих царств», тексты по астрономии, математике и натурфилософии, написанные на шелке. Интересна находка четырех картин на шелке, две из которых висели на западной и восточной стенках камеры. Шелковых тканей было обнаружено много. Это – тафта, газовые ткани[12]
.
Могила правителя Наньюэ. Осенью 1983 г. на улице Цзефан бэйлу г. Гуаньчжоу была раскопана могила правителя государства Наньюэ (204-111 гг. до н.э.). Судя по обнаруженной золотой печати, это могила второго правителя Наньюэ-Вэнь-ди, умершего около 122 г. до н.э. Могила впечатляет богатством погребального инвентаря, главным образом изделий из бронзы, железа и нефрита. Среди находок центрально-азиатские бронзовые бляхи звериного стиля, западное стекло и серебряный иранский сосуд. Также найдено не менее 100 кусков различных шелковых тканей. Большая часть тканей – это гладкие безузорные, безузорный газ, полихромные ткани с рельефным орнаментом.[13]
Маньчэн. В июне-августе 1968 г. Институтом археологии КНР были произведены раскопки двух больших могил в западном пригороде г. Миньгэн (пров. Хэбэй). В первой могиле были захоронены чжуншианский Цзин-ван Лю Син, умерший в 113 г. до н.э. Он был членом царской семьи. Во второй – его жена Доу Гуань, умершая до 104 г. до н.э. Усопшие были одеты в «нефритовые одежды с золотыми нитями». Стены главной камеры могилы были задрапированы узорными шелковыми покрывалами, шелковыми тканями были обернуты вещи, положенные в могилу[14]
.
- Материалы по северным связям.
Роран. Раскопки в Роране, датированные периодом Восточной Хань, производились японскими археологами с перерывами с 1916 по 1945 г. Заслуживают упоминания находки гладких шелковых тканей плохой сохранности в могилах в Шапанли (1916 г.) и в могиле с расписной корзиной (1931 г.). при раскопках могилы Ван Сюя в 1925 г. наряду с гладкими тканями был обнаружен фрагмент газовой ткани.[15]
Ноин-ула. Основные материалы по культуре гуннов и их связям с внешним миром были обнаружены в курганах гор Ноин-ула (Цзун-модэ). Расположенных примерно в 100 км. к северу от Улан-Батора. Ноин-улинские курганы датируются 2 г. до н.э. Погребальный инвентарь, найденный в курганах можно разделить по происхождению на три группы: гуннская, китайская и среднеазиатско-иранская. Основную часть предметов китайского происхождения составляют шелковые ткани и вышивки. Общее число обнаруженных тканей, включая фрагменты, превышает тысячу (рис.12,13,14,15,16,17).[16]
Оглахты. Оглахтинский могильник, расположенный в 60 км. к северу от Минусинска на правом берегу Енисея и датированный тамтынским периодом (II в. до н.э. – V в. н.э.), впервые был обследован в 1903 г. А.В. Адриановым. Благодаря сухости почвы и благоприятным климатическим условиям в могильнике хорошо сохранились памятники, изготовленные из нестойких материалов (дерево, кожа, мех, ткани). Существенное место среди находок в Оглахтах зан6имают гладкие и узорные полихромные ткани.[17]
- Ткани, найденные на Шелковом пути
Моцзюйцы. Могильник Моцзюйцы (пров. Увэй, пров. Ганьсу) расположен в 15 км. к югу от г. Увэй на западном берегу р. Цзямухэ. Раскопки могильника производились в 1957 г. Погребения датированы коцом Западной и началом Восточной Хань (I в. до н.э. – I в. н.э.). В отчете упомянаются находки гладких тканей, безузорных и узорных газовых, полихромных (в том числе с рельефным орнаментом) тканей, двух вышивок, шелковых поясов, рукавицы с набивным орнаментом и фрагментов крепа.[18]
Дуньхуан. Во время обследования А. Стейном военных поселений в 1908 г. было обнаружено несколько шелковых тканей ханьского времени, в том числе и три полихромные ткани (рис 18).
Для изучения торговых связей на Шелковом пути военное значение имеют находки в сторожевой башне эпохи Хань двух кусков шелка с иероглифической надписью «Кусок гладкой ткани, из владений Жэньчэн уезда Каньфу (уезд Цзинши, совр. пров. Шаньдун), ширина два чи и два цуня, вес 25 лян, цена 618 монет».[19]
Значительное количество шелковых тканей ханьского и послеханьского времени было обнаружено в районе Лоулани (Роурана) – важнейшего торгового центра на восточном отрезке Шелкового пути. Детальное изучение района Лобнора, насыщенного археологическими памятниками, было произведено А. Стейнером во время его экспедиции 1908-1914 гг. в Восточный Туркестан в развалинах поселений LA, LL, LM. По данным А. Стейна, на кладбище LC было обнаружено большое количество различных типов узорных и полихромных тканей, четыре типа камчатых тканей и большое число фрагментов и кусков гладких тканей. Таким образом, кладбище LC наряду с могилой №1 в Мавандуй и курганами Ноин-улы является главным источником для изучения шелковых тканей эпохи Хань[20]
(рис. 19,20,21,22,23).
В 1934 г. дельту Кумдарьи вторично посетила шведская экспедиция под руководством С. Гедина. Экспедицией было раскопано три могилы: №35 и два массовых захоронения - №34 и №38, аналогичные могилам кладбища LC.
В могилах №34 и №38 экспедицией было обнаружено около пятидесяти кусков шелковых тканей, выполненных в различной технике – полихромные, камчатые и гладкие ткани, а также вышивки. Главным образом это части одежды, а также погребальный инвентарь. Обращает на себя внимание находка в могиле №34 ленты из неокрашенной гладкой ткани. На одной стороне ленты имелась надпись «Кусок ткани господина Синду». Как и находки А. Стейна в районе Дуньхуана, эти надписи являются важным свидетельством активной торговли шелком на Шелковом пути.[21]
Кенкол. Кенкольский могильник расположен на севере Киргизии у входа в Таласскую долину р. Кенкол, притока р. Талас. В 1939 г. А.Н. Бернштамом в этом могильнике было раскопано девять курганов, относящихся ко времени катакомбо-подбойной культуры (II-IV вв.) Как указывает в своем отчете А.Н. Бернштам, в кургане №5 были найдены «следы шелковой ткани с затканным геометрическим узором». Значительное количество шелковых тканей было обнаружено в кургане №3 с двойным (мужским и женским) захоронением.
Фрагменты гладких шелковых тканей были также обнаружены в Торкенском могильнике в долине Кетмень-Тюбе. Могильник датируется II-IIIвв.[22]
Южный Таджикистан. Среди материалов, которые обнаружены при раскопках храма Тахтисанчин, проведенных в 70-80-х гг. Б.А. Литвинским, имеется фрагмент края одежды шелковых нитей, обернутых золотой фальгой. Находки датируются II в. н.э.
Топрак-кала. При раскопках дворцового комплекса в городище Топрак-кала, расположенного в низовьях р. Амударьи, которые производились в 1945-1950 и 1967-1972 гг. Хорезмской археолого-этнографической экспедицией под руководством Ю.А. Рапопорта, были обнаружены шерстяные, хлопчатобумажные и шелковые ткани.
Западная Европа. При раскопках могильника позднеримского времени (II-IV вв.) близ Шони (Венгрия) в 1963 г. в могиле №2 был обнаружен фрагмент гладкой шелковой ткани. Судя по техническим особенностям (отсутствие крутки, высокая плотность), эта ткань китайского происхождения. Три маленьких фрагмента шелковой ткани китайского происхождения были обнаружены в свинцовом гробу при раскопках в Холборо (графство Кент, Англия) в 1959 г. Погребение датируется римским временем (II-III вв.).[23]
I
.
III
. Шесть династий.
До недавнего прошлого ткани периода, называемого в китайской историографии периодом Шести династий (310-589), были практически неизвестны, и эта эпоха в истории китайского шелководства была белым пятном. Вместе с тем именно в это время на Шелковом пути активизируется обмен духовными и материальными ценностями, важнейшими в котором является буддийское завоевание Китая и проникновение культуры шелководства и шелкоткачества на Запад. В последнее время благодаря новым находкам и детальным исследованиям известного ранее материала эта лакуна начинает заполняться.
Курган Фудзиноки. К новейшим находкам тканей периода Шести династий относятся материалы раскопок 1986-1989 гг. большого не разграбленного погребения в префектуре Нара (Япония), датируемого второй половиной VI в. Археологами среди многочисленных ювелирных и художественных изделий из металла и нефрита, бронзовых зеркал и т.д. были найдены и частично сохранившиеся шелковые ткани: гладкие (тафта и репс), безузорный газ, камчатая ткань с геометрическим орнаментом, полихромная ткань с «черепаховым» орнаментом.[24]
Дуньхуан. В 1965 г. при расчистке пещер №125-126 монастыря Цаньфодун были обнаружены вышивка, выполненная тамбурным швом разноцветными нитями, размером 13х62 см. Вышивка была изготовлена в 11 г. периода Тай-хэ (487 г.) как вотивное подношение гуяньского вана Хуй-аня (Юань-цзя). Изготовленная в столице вэнского государства Дай, вышивка была перевезена в Дуньхуан. В настоящее время это самая ранняя из сохранившихся буддийских вышивок.
Периодом Шести династий можно датировать также полихромную ткань, обнаруженную А. Стейном в Замурованной пещере Дуньхуана, с орнаментом из ячеек с помещенными в них фантастическими птицами и драконами.
Могильник Астана. Для изучения материальной культуры Центральной Азии и внешних связей местного населения этого обширного региона в период раннего средневековья могильник Астана имеет исключительно важное значение. Это определяется рядом обстоятельств. Из них можно указать следующие: расположение могильника на узловом пункте Шелкового пути, продолжительность существования могильника (самая ранняя из зафиксированных дат – 273 г. н.э., самая поздняя 779 г.), обилие находок, уникальная сохранность хрупких материалов, точность датировок.
Могильник Астана находится в Турфанском оазисе в 45 км. к эго-востоку от г. Турфана и в 1-2 км. к западу от деревни Астана, по которой могильник и получил свое название. В 3-4 км. к востоку от Астаны находится другой крупный могильник – Караходэка, получивший название от расположенного близ городища Караходэки – древнего Гаочана.
История исследования могильника Астана восходит к началу XX в., когда японская экспедиция под руководством Татибан Дзуйте обследовала несколько могил. Важным этапом в изучении могильника Астана явилось исследование А. Стейна в 1915 году. А. Стейн составил схематический план могильника, произвел раскопки 44 могил и дал подробное описание их устройства и найденного инвентаря.
Характер погребений, устройство могил и обнаруженный инвентарь позволяют довольно четко разделить погребения на три временных группы. Первая из них охватывает период со второй половины III до начала IV в. Вторая группа соответствует времени существования государства Гаочан (497-640). Третья группа относится ко времени танского владычества в Турфанском оазисе (640-80-е годы VIII в.)
Для погребения первого типа характерен богатый и разнообразный инвентарь: керамическая и деревянная посуда, статуэтки животных и людей. Часты находки тканей, в том числе и художественных из шелка и конопли, обычно – это части одежды. В погребениях второго типа находок было значительно меньше, как правило, это один-два керамических сосуда (блюдо или кувшин). На покойных сохранилась одежда. Широко распространено употребление шелковых лицевых покрывал и металлических (бронзовых или серебряных) наглазников. Третий и последний период существования могильника охватывает примерно полтора столетия – время танского господства в Турфанском оазисе. Погребальный инвентарь чрезвычайно разнообразен. Кроме керамики и пластики можно упомянуть циновки, плетеные коробки с остатками пищи, лаковые чаши, модели храмов и т.д. Значительный интерес представляет живопись на шелке.
Благодаря уникальной сохранности хрупких материалов в могильнике Астана до нас дошли гладкие и художественные ткани и тканые изделия: шелковые, хлопчатобумажные и шерстяные, по которым можно судить об истории текстильного производства в Центральной Азии и на Дальней Востоке. Особый интерес вызывает тот факт, что могильник Астана содержит большое количество тканей, дающих представление о ткацком производстве в IV-VI вв. и отсутствующих в других собраниях[25]
(рис. 24-27).
Карабулах. Карабулакский могильник расположен на территории Киргизии, в западной части Ошской области, у северного подножия Туркетского хребта, в 2 км. к югу от селения Карабулак.
Могильник, находившийся на одном из важных отрезков Шелкового пути, конструкция могил и найденные в них вещи сваидетельствуют об активных связях местного населения в III-V вв. с Восточным Туркестаном, Согдом, Ираном, Индией.
Из Китая покупали бронзовые зеркала и шелковые ткани. Ткани употреблялись как «платки», которыми покрывали лицо усопшего. Среди текстильного материала в Карабулаке было найдено два типа камчатых тканей и два типа вышивок.[26]
I
.
IV
. Танская эпоха.
Сесоин, Хорюдзи. Крупнейшие собрания шелковых тканей Танской эпохи (VIII-X вв.) находятся в двух всемирно известных хранилищах: монастыре Хорюдзи и императорской сокровищнице Сесоин (г. Нара, Япония). Громадное хранилище Сесоин сложилось в результате нескольких подношений храму членами императорской семьи во второй половине VIII в. Собрание Сесоин по своему составу разнообразно. Кроме тканей там находятся памятники живописи и каллиграфии, буддийские сутры и принадлежности письма, предметы культа, бронзовые зеркала, керамические, бронзовые и стеклянные сосуды, изделия из лака, ковры и т.д. Коллекция Сесоина дает обильный материал и о связях с Центральной Азией, Индией, Сасанидским Ираном и Восточным Средиземноморьем, и, как писали составители каталога коллекции, «в этом отношении Сесоин является конечным пунктом Шелкового пути и квинтэссенцией культуры седьмого и восьмого столетий – Золотого века Азии». Значительную часть собрания Хорюдзи и Сесоина составляют шелковые ткани. Хотя до настоящего времени полная каталогизация не завершена, общее число изделий из шелка, а также кусков и фрагментов этих двух собраний достигает почти 180 тыс. Примерно 170 тыс. хранятся в Сесоине, и две или три тысячи происходят из Хорюдзи. Это одежда и обувь буддийских священников и членов императорского дома, вотивные знамена, иконы, обломки буддийских сутр, футляры и ленты. Среди тканей немало шедевров текстильного искусства, привезенных в Японию с материка. Некоторые ткани, копирующие привозные, были изготовлены на месте.
Дуньхуан. Среди материалов, обнаруженных в начале нашего века в Замурованной пещере монастыря Мочао близ г. Дуньхуана, наряду с письменными памятниками и живописью видное место занимают шелковые ткани и вышивки. В целом коллекции тканей из Дуньхуана насчитывают более 150 различных типов и наряду с японскими собраниями из Сесоина и Хорюдзи и находками в могильниках Астана и Караходэка являются важнейшим источником для изучения дальневосточного ткацкого искусства в период раннего средневековья. Значительная часть обнаруженных тканей представляет собой обрамление икон. Некоторые ткани использовались в качестве книжных футляров. Ядро же собрания тканей и вышивок из Дуньхуана составляют вотивные знамена, флаги и завесы, что свидетельствует об их важной роли в религиозном ритуале и жизни верующих.[27]
По данным письменных источников, в дуньхуанском оазисе в эпоху Тан местное население занималось шелководством и изготовляло шелковые ткани. Естественно, продукция небольшого оазиса не могла удовлетворить нужды целого комплекса монастырей, расположенных в этом районе и ткани в основном были привозными. Дуньхуанские тексты сообщают, что ткани в основном привозили из областей современных провинций Хэнань, Шэньги и Сычуань. В Дуньхуан, являвшейся начальным пунктом Шелкового пути, попадали и ткани с Запада, например среднеазиатские ткани занданичи, центр производства которых в раннем средневековье находился в Согде. Значительную часть тканей можно датировать второй половиной VII – первой половиной VIII в.
Изучение дуньхуанских тканей, как и тканей Сесоина и Астана, позволяет выявить глубокие изменения в шелкоткацкой технике, происшедшие в Китае в VII в. и в частности отметить появление гобеленовой техники кэсы.[28]
Субаим Кызыльский Мынъуй. Обследуя бассейн реки Тарим в 1928 г., в могильнике Субаим и пещерах Кызыльского минъуя (Кучарский оазис) Хуан Вэньби нашел шелковые ткани, датированные эпохой Тан. В основном это части одежды, мешочки, ленты, отдельные фрагменты. Наряду с гладкими тканями обнаружены фрагменты полихромных камчатых и газовых тканей.[29]
Мощевая балка Хасаут. Могильник Мощевая балка находится на Северном Кавказе (Псабайский район) в верховьях р. Большая Лаба, в ущелье. На высоте 1,5 тыс. м. над уровнем моря.
Могильник Хасаут, аналогичный могильнику Мощевая балка, находится в ущелье Сулахор у с. Хасаут близ Кисловодска.
Сухой горный климат прекрасно сохранил многочисленные изделия из хрупких материалов, тканей, дерева, кожи и т.д. Из более двухсот шелковых тканей и фрагментов из могильников балка и Хасаут большая часть (54-60%) составляют согдийские шелка, около 25% - византийские, 18% - китайские ткани китайского происхождения представлены гладкими тканями типа тафты, а также фрагментами газа, кашки и набойками.[30]
Катанда. Два катандийских могильника, датированные тюрским временем, находятся в предгорьях Алтайских гор в долине реек Верхней и Нижней Катанды. В большом кургане был обнаружен «фрак», из соболиного меха, покрытый шелковой тканью, и платье из горностаевого меха. В платье завернут нагрудник подбитый соболем и покрытый гладкой шелковой тканью зеленого цвета.[31]
Аргалыкты. 1965 г. Ю.И. Трифоновым производились раскопки могильника Аргалыкты I в Туве. Могильник состоял из небольшой группы курганов и датировался древнетюрским временем. При раскопках кенотафа были найдены фрагменты шелковых тканей – часть одежды, лежащей одним плотным слоем под берестяным колчаном.[32]
1.3. Мифы и шелк
Письменные источники свидетельствуют о почитании древними китайцами шелкового червя и шелкоткачества. В мифах, дошедших до нас во фрагментах, шелковица – это священное дерево, олицетворение солнца и символ плодородия. Так, в одном из самых распространенных мифов древности говорится о «Шелковице Фу», «Огромном дереве»: «Девять солнц живут на его верхних Ветвях, одно – на нижней ветке».[33]
В старых китайских текстах и, прежде всего, в «Каталоге гор и морей» неоднократно упоминаются священные тутовые рощи или отдельные шелковицы как места отправления ритуалов, связанных с культом Матери-прародительницы, например «Шелковица жена Предка», произраставшая на территории современной провинции Хэнань. По описанию, у этой шелковицы «пятьдесят чи в обхвате, ее ветки образуют 4 яруса, длина листьев более 11 чи… красный ствол, желтые цветы, зеленые подлистники»[34]
. Таким же святилищем считались Три шелковицы – «деревья высотой в сто экэней без ветвей». Важным культовым центром в древнем Китае были местность на территории современной провинции Шаньги, где на горе росла священная Полая шелковица. Согласно легенде, в ее дупле был найден младенец Инь, ставший родоначальником одного из могущественных родов иньского Китая(XVI-XI вв. до н.э.)[35]
. Самым известным в древнем святилищем можно считать Тутовую рощу (современную провинцию Шаньдун), в которой происходило знаменитое моление о дожде первого иньского правителя – Тана (1765-1759 гг. до н.э.).
По свидетельству «Каталога гор и морей» и «Описания всех вещей» божеством шелковичного червя считалась женщина, которая стоит у дерева на коленях и выплетает шелковую нить[36]
.
О жертвоприношениях божеству шелковичного червя есть упоминания в «Записях об обрядах» и «Чжоуских обрядах». По данным династии Цзинь, а также «Записок о духах» Гань Бао (IV в. н.э.) в периоды Хань и после Хань (III в. до н.э. – IV в. н.э.) Это божество выступало сразу в двух женских ипостасях, которым императрицы приносили ежегодные жертвы. В соответствии с ханьским ритуалом императрица сама собирала листья с шелковых деревьев и совершала жертвоприношения божествам шелковичного червя – Юнь-Юй.
В ряде текстов шелковичный червь упоминается в странном на первый взгляд сочетании – с лошадью. Так, в легенде, содержащейся в «Записках о духах», говорится, что в глубокой древности одна девушка полюбила коня и пообещала выйти за него замуж. Ее отец, узнав об этом, убил коня и положил его шкуру сушиться. Когда девушка встала на нее, шкура поднялась с земли и обернулась вокруг девушки. Девушка превратилась в червя, живущего на шелковичном дереве и выпускающего изо рта нити[37]
. По традиционным представлениям, как шелковичный червь, так и лошадь – проявления женского пассивного начала – Инь.
Выкармливание шелковичных червей началось во втором месяце по так называемому священному календарю. Луна (символ инь) находилась в это время в созвездии Большого Огня (группа созвездия Антарес), которое соседствует с Небесной Квадригой (четыре звезды созвездия Скорпиона). Поэтому считалось, что червь и лошадь в близком родстве к тому же лошадь, как и шелковичный червь, по другим представлениям, это носители «драконьей субстанции»[38]
.
В более поздних источниках также можно встретить сюжеты, связывающие лошадь и шелковичного червя. В утраченном ныне сочинении эпохи Тан (начало VII – начало X в.) «Чэн и цзи» сообщается, что во многих сычуанских храмах есть статуи женщин в лошадиной шкуре. Ее называют «девушкой с лошадиной головой» и почитают как покровительницу шелководства.
Культ шелководства был персонифицирован в образе небесной ткачихи – звезды Вега в созвездии Лиры к востоку от Млечного Пути. Образ небесной ткачихи неоднократно встречается в ханьском изобразительном искусстве и упоминается в поэзии того времени.
По данным большинства древних письменных источников появление в Китае шелководства связывалось с именем главной жены легендарного императора Хуан-ди по имени Лэй-цзи из рода имен, которая научила народ шелководству и земледелию. Эта легенда давно известна на Западе, и почти каждая работа по истории шелководства начинается с упоминания имени Лэй-цзу.
Легендарный Желтый первопредок (Хуан-ди), правивший, согласно традиционному летоисчислению, в XXVI в. до н.э., появляется в писменных источниках Воюющих царств (V-III вв. до н.э.), что объясняется происходившей в тот период историзацией мифологии, превращением различных божеств в легендарных императоров и установлением между ними родственных связе. В ранних текстах ему как «культурному герою» древности приписывают и изобретение шелководства. Подобные упоминания есть и в Ханьском комментарии Кун Инда к «Книге перемен» (И Цзин; I тыс. до н.э.): «До правление Желтого первопредка носили шкуры птиц и зверей». Впоследствии, когда людей стало много, а зверей меньше, это явилось причиной лишений, и Желтый первопредок приказал, чтобы употребляли шелк и коноплю для изготовления одежд.
В древнем Китае наряду с легендой о Хуан-ди и Лэй-Цзу существует и другая, малоизвестная ныне, версия о возникновении шелководства, которая содержалась в трактате «Гуань-цзи» (V-II в. до н.э.). Она относит возникновение шелководства к Эпохе Инь. «Гуань-цзи» гласит: «Правители иньцев для народного блага впервые ввели шелководство и вспашку земли, приручили крупный рогатый скот и лошадей.
По легенде, бытовавшей в области Шу (современная провинция Сычуань)» начало шелководству положил легендарный правитель Цань цун-ван.[39]
Глава 2. Производство шелковых тканей
2.1. О шелкопроизводстве.
Письменные источники и археологические находки дают ценную информацию о шелководстве и шелкоткачестве в древнем Китае. Так на бронзовых сосудах периода Чэканьго, на барельефах и настенных росписях эпохи Хань можно выделить тутовые деревья: высокие, на которые надо было залезать сборщикам листьев, и низкие, высотой немного превышающие рост человека, с густой листвой. Последние в письменных источниках назывались «луская шелковица» или «наземная шелковица». Низкая разновидность тутов имела пышную листву, с таких деревьев было легче собирать листья для кормления шелковичных червей. Широкое распространение «луских шелковиц» в Ханьском Китае способствовало улучшению породы шелкопрядов и получению шелка более высокого качества.[40]
По данным древних письменных источников, собранным Сунн Юйтаном, шелковицы обычно сажали на пустынях, межах полей, перед домами.
В третьем месяце по лунному календарю, который назывался «шелкопрядный месяц», начинались работы по выкармливанию шелкопрядов. В первый день этого месяца женщины промывали грену чистой водой, после чего ее помещали в теплый «шелковичный домин». Для того, чтобы стимулировать быстрое появление гусениц, грену поливали отваром растения. В «шелковичном домике» было необходимо соблюдать определенную температуру и тишину, содержать его в чистоте, проветривать, но не допускать сильного движения воздуха. Грена первоначально находилась в кормушках. Спустя 20-22 дня гусеницы начинали окукливаться. После этого их помещали в решета и ставили на деревянные стеллажи. Затем коконы обваривались кипятком, и с них разматывали нити. В результате этой операции частично вымывался серицин и оставалось нетронутое волокно, достигающее 700-1000м. в длину. На прядильном колесе эти волокна соединялись в одну нить. Анализ показал, что нити ворсовой полихромной ткани из Мавандуй-1 были составлены из волокон с 10,13 и 17 коконов. Иногда нити для утолщения сращивались повторно.
В отличие от других волокон растительного или животного происхождения шелковые нити с коконов одомашненных червей не требуют скрутки[41]
.
Важные сведенья о подготовке шелковых нитей для тканья дают изображения на барельефе периода Восточной Хань, где можно видеть процесс намотки нитей на катушку и их тростение. На трех барельефах, происходящих из провинции Шаньдун, показана ткачиха, наматывающая нить на катушку. Перед ней на земле находится мотовило. Нить идет вверх через крючок и вниз – к ткачихе, та левой рукой направляет нить на катушку, которую держит в правой руке[42]
.
Самое раннее из известных нам изображений прядильного колеса находится на картине на шелке, обнаруженной в 1976 г. в могиле периода ранней Хань в Цзинь цзяошани (уезд Линьин, пров. Шаньдун). Кроме того, нам известно четыре ханьских барельефа из Шаньдуна и Цзянсу с изображением прядильного колеса; на одном из них нить идет из одной шпульки, и здесь, по-видимому, показан процесс намотки нитей на барабан. На двух других барельефах нити разматываются с двух шпулек, проходят через крюк и спускаются к колесу. Ткачиха одной рукой направляет нить, другой – вращает колесо. На барельефе, найденном в 1956 г. в провинции Цзянсу, тростильщик сидит перед другим мастером, разматывающим нить с мотовила, но изображения барабана на этом колесе нет. На барельефе позднеханьского времени из уезда Сыхунь (провинция Цзянсу) мы видим изображение прядильного колеса более современной конструкции с кожным приводом. Такое колесо имеется на поздней копии картины Гу Кай Чжи (IV в.), изображающий добродетельных женщин за их занятиями[43]
(рис. 29).
2.2. Окраска шелковых тканей
По письменным источникам периодов Чжанью и Хань можно узнать о подготовке нитей к окраске, употребляемых красителях, процессе окрашивания.
Приготовление шелка к окраске можно разделить на четыре стадии: 1)промывка, 2) вывивка, 3) отбелка, 4) травление. После размотки коконов и сращивания нитей начинается промывка. Шелк при этом очищался и становился белым, так как терял остатки серисцина и грязи. «Чжоуские обряды» дают исчерпывающее описание этого процесса: «Выварщики шелка обрабатывают шелковые нити горячей водой. Они промывают шелк в нитях очищенной водой. Через семь дней они раскладывают нити на земле на глубине 20 см. для продушки. Днем нити сушатся на солнце, ночью их кладут в колодец. Эта операция длится семь дней и семь ночей. Именно это называется промывкой водой шелковых нитей»[44]
.
После промывания нити можно было употреблять для изготовления одноцветных тканей (тафты, репса, кашка, газ, креп). Если нити предназначались для изготовления полихромных тканей, их подвергали дальнейшей обработке: выварке, отбелке и, в зависимости от красителя, травлению. Эти же операции проходили и готовые одноцветные ткани перед окраской.
Выварка состояла в том, что шелк кипятили в воде, содержащей золу плодов дерева лянь. За варкой следовал третий этап обработки – отбелка. Шелк помещали в сосуды, где он мокнет, посыпают шелк порошком раковины шэнь. Затем этот порошок оставляют оседать, вынимают шелк и отряхивают его. При окрашивании тканей в черный цвет употреблялся железный купорос. Одним из самых распространенных красителей были листья индиго лань, окрашивающие в синий цвет.
Основным красителем растительного происхождения тканей в красный цвет в древнем Китае был крап, получаемый из корня марены. К концу эпохи Хань, наряду с мареной для окраски тканей в красный цвет использовался сафлор, который проник в Китай в результате контактов с Западными Землями. Для окраски тканей в желтый цвет использовались плоды растения чжицзы. Кроме красителей растительного происхождения для окрашивания в красный цвет широко применяли пиноварь чжу. В темно-красный цвет окрашивали охрой. Для окраски в белый цвет применяли минеральный краситель байоньму или цзюаньюньму, о чем свидетельствует анализ тканей из Мавандуй-1.
2.3. Развитие шелкопроизводства в Китае.
Эпоха Чжаньго
По сведеньям из «Книги песен» и раздела «Дары Юю» из «Книги документов» можно определить основные шелководческие районы в конце первой половины I тысячелетия до н.э. Упоминания о тутовых деревьях и шелковых тканях содержатся во многих стихах, а также в «Больших одах» и «маленьких одах». Отождествление географических названий в этих песнях с современными и позволяет очертить ареал входил запад современной провинцииШаньдун, северная часть Хэнани, юг Хэбэя, центр Шаньси и долина реки Вэй в Шаньси[45]
. К числу главных шелководческих центров древнего Китая кроме областей, упомянутых в «Книге песен» и «Дарах юю», относится также область Шу (на территории современной провинции Сычуань).
Если гладкие шелковые ткани в Китае в период Чжаньго производились повсеместно, то орнаментированные изготовлялись главным образом в дворцовых мастерских, обслуживающих правителя и его окружение. Ремесленники, состоящие в казенных мастерских, владели профессиональными секретами, передаваемыми из поколения в поколение, и труд их высоко ценился.
По данным «Чжоуских обрядов», наряду с ткачами и вышивальщицами при дворах состояли портные, красильщики, сборщики растений, употребляемых для окраски тканей. Мастера, обслуживающие княжеские дворы, изготовляли высокохудожественные ткани, ставшие нам известными благодаря раскопкам в конце периода Чжаньго появились и частные, производившие художественные ткани для продажи[46]
.
Ханьский период.
Первые сведенья о шелкопроизводящих центрах эпохи Хань можно встретить в разделе «Биографии накопивших богатства» в «Ши цзи», сочинении Сыма Цяна. Сыма Цянь делит Ханьский Китай середины II в. до н.э. на четыре экономических региона: Шаньси («к западу от Гор»), Шаньдун («к востоку от Гор»), Цзяннань («к югу от Гор») и область к северу от Лунмынь и Цзе – и дает перечисление производимых там продуктов, причем производство шелка связывает лишь с Шаньдунским регионом. Согласно «Дискуссиям о соли и железе», написанным в годы правления императора Чжао-ди (86-73 гг. до н.э.) районами, производящими шелк были запад и север современной провинции Шаньдун, большая часть Хэнани и Хубэя. Главным центром полихромных тканей был Сяньи, находившийся на территории царства Ци (область Чэнлю и Линси, в настоящее время – уезд Суй провинции Хэнань)[47]
.
В эпоху Хань начинается исторический процесс распространения шелководства на соседние территории. В «Жизнеописании Лю Бана» в «Хоу Хинь Шу» приводится его доклад императору Мин-ди (58-46 гг. н.э.), где, в частности, сказано, что в настоящее время в округеБинцзянху (нижнее течение Ямцы, современная провинция Аньхой) население большей частью занимается шелководством и разведением тутовых деревьев. В период Восточной Хань наблюдается распространение шелководства и к северу от Хуанхэ (Хэнэй). О значительном развитии шелководства и шелкоткачества в районе столицы империи – лояне свидетельствуют Ежемесячные предписания четырем сословиям; написанные во II в. н.э. лоянским чиновником и земледельцем Цуй Ти. В «Предписаниях» даются подробные описания необходимых работ по культивированию грены, а также по приготовлению нитей к тканью, изготовлению ткакней и т.д.
Как показывает исследование Нуномэ и других японских специалистов, в I-II вв. н.э. разведением шелковичных червей уже занималось население Лолана, расположенного на территории современной Северной Кореи. При раскопках могил в Цзягугуани (Провинция Ганьсу), датированных III – началом IV в., кроме шелковых тканей было найдено большое число разрисованных кирпичей с сюжетами, связанными с шелководством и шелкоткачеством. При раскопках в Янгао (провинция Шаньси) были обнаружены шелковые ткани и нефритовые фигуры шелковичных коконов.
К концу эпохи Хань значительно выросло производство шелка в Северном Китае[48]
.
Значительная часть орнаментов шелковых тканей в Ханьской империи производилась в специальных мастерских и шла на нужду двора. После становления Ханьской империи со столицей в Цанъани Хим была учреждена дворцовая ткацкая мастерская. После образования династии Восточной Хань и переноса столицы в лоян там была учреждена дворцовая ткацкая мастерская, аналогичная мастерской в Цанъани. Первые сведения о ней относятся ко времени правления Гуан-у-ди (25-27гг. н.э.). Эта мастерская производила полихромные ткани, вышивки, камку, флер, газовые ткани. В домах знати в период Хань были свои мастерские, копирующие, естественно в меньших масштабах, императорские. Такова была мастерская в доме Чжан Аньши. Из источников известно, что были мастерские, производившие узорные ткани специально для продажи.
Результатом распространения шелководства на новых территориях, улучшения технологических процессов, повышения производительности труда явилось значительное повышение производства шелка. Согласно «Хань Шу» в 107 г. до н.э. правительством было собрано у населения в качестве податей 24 млн. кв. метров шелковой ткани. Из сравнения цен можно заключить, что цена шелка на западной границе Ханьской империи была в 4-6 раз выше, чем на столичных рынках. Таким образом, найденные в разваленных военных поселений тексты на деревянных дощечках позволяют проследить процесс удорожания шелка на первом этапе его транспортировки по Шелковому пути – до границ Ханьской империи: районовЭузин-гола и Дуньхуана. На конечном пункте Шелкового пути – Риме – цена на шелк возрастала многократно (в 3 раза дороже золота)[49]
.
Шесть династий
С гибелью Ханьской империи Китай вступил в бурный и нестабильный период, продолжавшийся более трех с половиной столетий, называемый в Китайской историографии эпохой Троецарствия и Шести династий.
Тяжелые междоусобные войны и нашествия иноземцев приводили к значительному сокращению населения, распаду экономических связей и разрушению производства на громадных территориях, и в частности к угасанию древних шелкоткацких областей Сяньи и Чэнлю. Упоминаний о них в письменных источниках более не встречается. Главным центром по производству высокохудожественных шелковых изделий становится область Шу. Шелководство развивалось в округах Ба, Баш, Цзяньян и Юнчан. Главным центром производства полихромных тканей в послеханьском Китае была столица государства Шу – Чэнду. Западная часть Чэнду называлась «Парчовым городом», там находилось множество мастерских, изготовляющих полихромные и другие высокохудожественные ткани. Яркое описание «Парчового города» содержится в «Оде о столице Шу» Цзо Сы: «На рыночных рядах стоят дома искусных мастеров. Хотя дома разбросаны, ткацкие станки звучат согласно. Осле того как полихромные ткани с изящными узорами в виде раковин изготовлены, их моют в реке для того, чтобы сделать раскраску более яркой. Корзина с изготовленными тканями по цене превосходит коробку с золотом».[50]
Шуские ткани в то время славились по всему Китаю, и их пытались копировать. За шускими тканями приезжали торговцы из отдельных мест. По Шелковому пути ткани из Шу проникали далеко на запад. В истории династии Цзинь (265-420) – «Цзинь шу» есть сведения о торговле китайских купцов на южном отрезке древнего Западного Меридионального пути – от Лянчжоу (г. Увэй) через Лянчжоу (провинция Шэньси) и Ичжоу (г. Чэнду) до Цзянкана (Наикин). О связях Турфанского оазиса с областью Шу и с шелкоткацкими центрами Северного Китая сообщает документ, обнаруженный экспедицией Отани и датированный раннетанским периодом. В документе упоминаются гладкие вываренные шелковые ткани малых размеров из Цычжоу (уезд Тайнянь, провинция Сычуань), а также грубые невываренные ткани из Хэнаньфу (г. Лаян, провинция Хэнань), грубые ткани из Пучжоу (уезд Юнцзи, провинция Шаньси) и Шэньчжоу (уезд Шэньси, провинция Хэнань)[51]
.
В период Северных и Южных династий центры шелководства находились в Северном Китае. В Южном Китае предпочтение отдавалось изготовлению тканей из конопли, лаши и других растительных волокон. После распада Ханьской империи на три царства, в каждом из них были созданы ткацкие мастерские, копирующие ханьские мастерские Чжими для обслуживания двора. Ткацкие мастерские существовали и при дворах правителей как Северных и так и Южных династий. Согласно «Запискам о столице Е» Лу Хуя, повествующем о деятельности выходца из народа Цзе Ши Ху (335-349), правителя государства. Позднее Чжао (319-352), он, занимаясь грандиозным строительством в столице Е, создал специальное управление по изготовлению полихромных тканей и Тканей чжичэн, в котором работало несколько сот ткачих. Перечисление в тексте узоров тканей, изготовлявшихся в тех мастерских, - очень важный источник для изучения тканого орнамента в первые века нашей эры. Дворцовые ткацкие мастерские имелись и в Пинчэне (уезд Датун, провинция Шаньси) – столице Северной Вэй. По данным «Нань Ци Шу», во времена Тай-у-ди (424-452) в них работали тысяча с лишним ткачих, которые «изготовляли камчатые и полихромные ткани».
Важным событием в истории китайского шелководства было усовершенствование в IV в. крупнейшим ученым древнег7о Китая Ма Цзюанем ткацкого станка для узорных тканей. Это усовершенствование привело к сокращению числа ремизок (с 50-60 до 12) и, по-видимому, было связано с разделением труда лиц, обслуживающих станок, которое сохранилось на станках для узорных тканей более позднего времени[52]
.
Сведения о ценах на шелк в эпоху Шести династий весьма скудны. Частично это можно объяснить тем, что в тот исторический период, насыщенный воинами, сменами династий и иноземными вторжениями, роль денег значительно падает и устанавливается натуральный обмен.
Эпоха Тан.
В эпоху Тан – период существования мощной централизованной империи и бурного подъема экономики – наблюдается значительное изменение шелководства и шелкоткачества. Важное место в танской империи занимало казенное ремесло: отливка монет, изготовление оружия и сельскохозяйственного инвентаря, выплавка меди и железа, производство бумаги и, конечно, шелководство. Руководство этими ремеслами осуществлялось специальными управлениями, каждое из которых ведало рядом мастерских с высокой степенью специализации. В конце VI – начале VII в. главные шелкоткацкие центры Китая находились на территории современных провинций Хэнань, Хэбэй, Шаньдун и Сычуань. В Лянчжоу (провинция Шэньси - Сычуань) производились камчатые и полихромные ткани, в Цинчжоу (провинция Шаньдун) изготовлялись ткани и вышивки, в Цзинчжоу (провинция Хунань-эбэй) и Янчэноу (провинция Цзянсу) процветало узготовление пряжи[53]
.
После утверждения танской династии в столице Чанъани были учреждены дворцовые ткацкие мастерские, называвшиеся «Ведомством ткачества и окраски» и находившиеся в юрисдикции управления Шаофуцзюнь. Первоначально мастерские изготовляли для двора церемониальные головные уборы, позже стали изготавливать шелковые ткани, заниматься их окраской, производить полихромные шелковые ткани. Специальные мастерские занимались сбором красителей: цветов, листьев, коры и корней растений в соответствующее время года. В Ведомство ткачества и окраски входило десять ткацких, четыре прядильных и восемь красильных мастерских. Кроме них при дворе было десять мастерских управления боковых покоев, то есть гарема. В этих мастерских изготовляли ткани, в том числе полихромные. В департамента Шангун также имелось Ведомство узорных тканей, которое наряду с шитьем одежды, изготовлением вышивок, шелковых и конопляных нитей, узорных тканей ведало подарками иностранцев. В провинциальных центрах и округах действовали государственные ткацкие мастерские. Данных об их сохранности очень мало. Состав работающих в мастерских был неоднороден, некоторые отбывали там временную казенную повинность (так называемые сменные или краткосрочные мастера). Работа в казенных мастерских предполагала обучение более совершенным техническим приемам, которые применялись в последствии на практике мастерами по возвращению на родину. В казенных мастерских работали также опытные мастера, которых нанимали на определенный срок. Профессиональные секреты частных мастеров передавались из поколения в поколение.
Главным центром узорных тканей в Северном Китае был округ Динчэкоу. (уезд Динсян, провинция Хэбэй). Там производились для двора тонкие камки, камчатые ткани с благожелательным орнаментом и клетчатыми узорами. Вслед за ним шел округ Цинчжоу (уезд Иду), где изготовляли камки с узорами на дасские мотивы. В танском Китае славились полихромные ткани из Янчжоу. Были также широко известны южнокитайские ляоские камчатые ткани.
Сведения о налогах, поступавших в государственную казну из различных областей и округов танской империи, дают представление о громадных масштабах производства шелка в стране. Так, в годы правления под девизом Тянь-бао (742-755) в казну в качестве натурального налога с населения ежегодно поступало 7400 тыс. кусков гладких шелковых тканей, что составляет 46400 тыс. кв. м. ткани, а также 1850 тыс. гуней (один гунь равен 223,8 г.) шелковых нитей. Натуральный налог состоял главным образом из гладких тканей, шелковых нитей и шелковой ваты[54]
.
О ценах на шелк в первое столетие существования танской империи известно не много. После прихода к власти новой династии цены стабилизировались, и в 626 г. в Чанъани кусок шелковой тафты стоил 300-400 монет, что соответствовало цене десяти даней проса. Значительно уменьшился разрыв в ценах на шелк между столицей и западной периферией в эпоху тан. Это можно объяснить тем, что если на деревянных табличках из Цзюйяна фигурируют цена на шелк в начальный период торговой деятельности на Шелковом пути, превышающие столичные в 6-7 раз, то в текстах Турфана и Дуньхуана сообщаются цены времени расцвета торговли. Кроме того, к танскому времени китайская монополия на шелк была утрачена, появились другие центры шелководства, что, естественно, вызвало падение цен на китайский шелк на среднеазиатских рынках.
2.4. Распространение шелководства на Запад
Огромные усилия были потрачены на то, чтобы выведать тайну производства шелка. Хорошо известно предание о том, как оно возникло в Хотане (современный Синьцзан-Уйгурский автономный район). Местный правитель никак не мог заполучить исходные данные и способ изготовления вожделенного материала. Тогда по совету своего министра по имени Юйчи Ну он решил схитрить и посвататься к китайской принцессе. Когда предложение было принято, посланец хотинского правителя шепнул принцессе, что на родине ее будущего супруга много превосходного нефрита, но нет изысканного шелка и, если она хочет носить такую же красивую одежду, как и до свадьбы, ей следует привезти с собой яйца шелковичных червей и семеня тутового дерева. Трудно предположить, что девушку одолевали мучительные сомнения: выдавать или не выдавать государственный секрет. Все, что требовалось, она привезла в Хотан, спрятав яйца в замысловатой прическе, которую пограничная стража не имела права досмотреть, а необходимые семена - в багаже со всевозможными травами и снадобьями.
Самое интересное заключается в том, что предприимчивая невеста мыслила значительно масштабнее своего жениха и прихватила с собой под видом домашней прислуги специалистов по разведению шелкопряда, выращиванию тутовых деревьев и шелководству. Сырье и технология производства шелка, контрабандой завезенные в Хотан, оказались вскоре в других государствах к западу от Китая, получили распространение в Индии и т.д.
Согласно другой легенде, в 550 г. византийский император Юстиниан уговорил двух монахов привезти ему из Китая драгоценные яйца шелкопряда. Монахи спрятали их в пустотелой бамбуковой палке. Им угрожала смертная казнь, если бы китайцы узнали об этом. Так ли все случилось на самом деле – сказать трудно, однако веками тщательно охраняемая тайна в конце концов была раскрыта[55]
.
Первые сведения китайских источников о продвижении культуры шелководства из собственно Китая на Запад относятся к I-II вв. н.э. и связываются с оазисом Иу (Хаши) – самый восточный в цепи оазисов Восточного Туркестана.
Главной особенностью этих тканей является прежде всего то, что они изготовлены не из нитей, размотанных с шелковичного кокона, а из нитей, полученных с коконов, покинутых мотыльками. В результате нити имеют сильную скрутку и неодинаковую толщину. При изготовлении художественных шелковых тканей восточнотуркестанские мастера, однако, не приняли древнекитайскую технику изготовления узоров при помощи основы. Еще одной особенностью можно считать небольшую, по сравнению с китайской, плотность нитей. Из Восточного Туркестана в V в. культура шелководства достигает Мерв, и оттуда к концу V – началу VI в. проникает в Южный Иран (область у юго-восточного побережья Каспийского моря). Культура шелководства и шелкоткачества распространилась на всем протяжении Шелкового пути. Так культура шелководства проникла в Византию[56]
.
Процесс распространения шелководства среди северных и западных соседей китайцев продолжался и в послеханьское время. В период распространения шелководства на Запад, т.е. на III-IV вв. Северный Китай находился в состоянии политического и экономического хаоса. На его территории непрерывно сменяли друг друга эфемерные некитайские и китайские династии. Естественно, что в подобных условиях об охране шелководства как «государственной тайны» не могло быть и речи.
Глава 3. «Великий Шелковый путь»
3.1. Зарождение отношений между Западом и Востоком
Запад и Восток, античный мир и китайская цивилизация. Когда они вышли на прямые контакты? Когда узнали друг о друге, когда, наконец, появился этот символ их связей – Великий Шелковый путь, это достовернейшее свидетельство небывалых прежде масштабов международного общения, общения от берегов Средиземного моря до Великой китайской равнины?
Географические представления древних греков об азиатском Востоке на рубеже VI-V вв. до н.э. можно воспроизвести по сохранившимся отрывкам из «Обозрения земли» Гекателя Милетского (карта 1). Довольно четко обрисовывается Малая Азия, Черное и Азовское моря, близки к истинным очертания Красного Моря, угадываются контуры Аравийского полуострова. Дальше на восток – Тигр и Евфрат. А Восточный Индостан в представлениях греков вообще отсутствует[57]
. В середине V столетия до н.э. Геродот создает свою «истори», произведение по своей географической информативности уникальное (карта 2). У Геродота мы можем найти много новых географических названий. Появился Каспий, полнее представлена Средняя Азия – обозначены территории расселения бактрийцев и согдийцев. Но далее снова только кочевники – массачеты и исседоны. Крупнейшей оседлой цивилизации Древнего Востока – китайской – Геродот тоже не знает[58]
.
В IV в. до н.э. в античном мире зарождается мощное стремление к продвижению на Восток, в Азию. Позднее это движение стало неразрывно связано с понятием эллинизма. Уже у Геродота кое-где мелькают довольно своеобразные реплики: о сказочном плодородии земель в Месопотамии, о богатстве азиатских народов, об обилии у них скота, золота, прекрасных одежд. В 401 г. до н.э. произошло не очень масштабное, но чрезвычайно значительное событие.[59]
13 тыс. греческих воинов присоединились к войску восставшего наместника персидского царя в Малой Азии и отправились отвоевывать ему трон. Наместник был убит, цельнее была достигнута. Но для греков это не прошло безрезультатно. Самая яркая станица пропаганды среди греков идей об устремлении в Азию, о ее завоевании как панацее от всех бед связана с деятельностью Исократа. Исократ в своих речах, письмах и публицистике призывал эллинов объединиться, прекратить междоусобия, объявить общеэллинскую войну против персов, идти на их территорию, завоевать ее, «перенести бедствие Эллады в Азию, а богатства Азии – в Элладу», сделав «варваров» подданными греков.
Багаж знаний о восточных пределах ойкумены учителя Александра, величайшего энциклопедиста древности Аристотеля, был таков: самой крайней точкой на Востоке Азии является гора Парнес (имеется в виду цепь горных хребтов в Центральной Азии или, возможно, только Гундукуш). Китая для него не существовало. В 333 г. до н.э. Александром завоевана Сирия, в 331 г. до н.э. – подчинен Иран, и, наконец, в 327 г. до н.э. завершен захват Средней Азии[60]
. Но на Китай он не пошел. Впрочем, воплощенные Александром идеи Исократа и так совершили переворот в географическом представлении античного мира об Азии. Торговые контакты стали как никогда ранее интенсивными. Шло глубокое взаимопроникновение культур. Но не надо забывать, что это грандиозное и одно из самых быстрых в истории человечества расширение пространства международного общения, когда берега Средиземного моря вдруг бесконечно приблизились к Средней Азии и Индии, произошло не мирными караванными тропами, а путем жестоких войн. Конечно, такое явление, как эллинизм, - жемчужина в истории культуры Востока. В представлениях Эратосфена – греческого географа, жившего между 234 и 196 гг. до н.э. на Востоке крайняя страна света – Индия. Правда, она намного обширнее, присутствует не только Ганг, но и сами контуры субконтинента становятся несколько реалистичнее. На месте Китая у географа водная пустыня. С ней на северо-востоке граничит территории Центральной Азии, населенные кочевниками, по Эратосфену – это скифы. Такова восточная часть ойкумены в представлении античного мира еще во II в. до н.э.[61]
Ее уже в то время пронизывало множество трансазиатских маршрутов. Впоследствии большинство из них войдут в тот историко-культурный коридор международного общения, который тянулся от Китая до Черного и Средиземного морей и который будет назван Великим Шелковым путем. В принципе в III-II вв. до н.э. этот «коридор» будет почти готов. Останется открыть в него только «китайскую дверь». В остальном же он, пока еще замкнутый с восточным Памиром, Тянь-Шанем и Гималаями, активно и самобытно действовал от Аравии и Причерноморья до Средней Азии и Индии. Та сложившаяся сеть дорог имела приблизительно следующие контуры. Геродот со ссылкой на более раннего автора Аристея рассказывает об огромном маршруте от восточных берегов Азовского моря в Центральную Азию. Он поднимал несколько вверх по Дону (Танаису) или рядом с ним, по-видимому, до того места, где река наиболее близко подходит к Волге (у нынешнего Волго-Донского канала), затем пересекает ее, воды р. Урал, оренбургские степи, огибал с севера Аральское море и заканчивался за Сырдарьей в предгорьях центроазиатского горного массива[62]
. Тому же Геродоту принадлежит рассказ о «царской дороге» в империи Ахеминидов. Согласно этому сообщению, ее протяженность составляет около 2,2 тыс. км., и постоялые дворы располагаются на расстоянии однодневного пути. Она начинается в Малой Азии от Сару, а несколько позже от Эфеска на побережье Эгейского моря и шла в Иран – в царскую резиденцию Сусы (карта 4). Младший современник Геродота – Ктесий, врач при дворе ахемидского царя и историк, говорит, что этот путь уходит и дальше: в Афганистан и Северо-Западную Индию (карта 5). Но было еще одно ответвление, о котором Ктесий умалчивает – на территории современной Средней Азии. Причем связи Средней Азии восходят к гораздо более древним временам, чем ахеменидские, - к III-II тыс. до н.э. Уже тогда из Бадахшана в Иран вывозили лазурит. Несколько позже на Ближний и Средний Восток. Хорасан стал поставлять бирюзу, а Согдиана – сердомит. К западу от Ирана были и другие древние пути, а не только «царская дорога». Тот «лазур. путь» не заканчивался в Персии. Бадахшанский ляпис-лазурит находился в Месопотамии и Сирии. Археологические находки в Саразме (Таджикистан) также свидетельствуют о торговых связях Средней Азии, Северной Индии и Среднего Востока, восходящих к III – началу II тыс. до н.э. В вавилонское, ахеменидское и тем более в эллинское время русло сухопутных коммуникаций от берегов Средиземного моря на Средний Восток уже настолько определено, что где-то близко к его фарватеру (карта 6) и пройдет впоследствии западный участок «классической» для античной схемы Великого Шелкового пути, которую оставит нам географ Клавдий Птолемей[63]
.
Множество деталей о среднеазиатско-иранских дорогах, об их ответвлениях в Афганистан и Индию содержится в «Географии Эратосфена». Он указал на путь из земли гирканов (Южный Прикаспий) к берегам Аксарти (Сырдарья), от Каспийских ворот (это тоже Южный Прикаспий) – в Александрию (т.е. в Герат), из Бактрии – к Инду. В Средней Азии можно было попасть не только из столь отдаленных районов Индии или из Средиземноморья, но также из Аравии. Важное место в этом процессе древнего международного общения занимал Кавказ. Эратосфен говорил о дороге через Колхиду в Южный Прикаспий и далее на территорию Средней Азии и нынешнего Афганистана, о пути к Сырдарье из земель албанцев и других кавказских народов, тоже огибавшем с юга каспийское море[64]
.
Итак, оставалась самая малость – открыть сообщение с Китаем. Но на восточной границе этой ойкумены цивилизованных народов вставал игравший до сих пор могущественную роль разъединителя непроходимый горный барьер, изолируя дальневосточную цивилизацию от остального мира. Здесь сошлись самые высокие горные системы Азии – Тянь-Шань, Куньлунь, Каракорум и Гиндукуш, а от стыка каракорумского хребта с Гиндукушем на северо-западе до труднопроходимых джунглей Бирмы на юго-востоке на 3 тыс. километров протянулись Гималаи, завершившие эту изоляцию.
В первой половине II в. до н.э. греческие цари Бактрий Деметрий и Менандр несколько расширили владения греков на Восток за счет Индии. Но сфера международного общения осталась прежней до того времени, пока Поднебесная салга не вышла на прямые контакты. В подлинности этого факта не дают усомниться ханские хроники – свидетельства самих же китайцев. Их удивление, что существуют и другие крупные оседлые земледельческие цивилизации, развитая культура, было беспредельным. Впрочем, объяснить причины столь долгой изоляции исключительно труднопроходимым рельефом было бы неточным – ведь когда Китаю все же понадобилось его преодолеть, он это сделал. Здесь присутствовал еще один фактор совершенно иного порядка. Некоторые мысли Конфуция – властителя умов древнего народа, жившего на противоположном от античной Греции конце Евразии, оказались стимулятором территориальной замкнутости. Созданная на основе учения Конфуция (551-179 гг. до н.э.) философская система рассматривала вопросы мироздания и общественного устройства, исходя из 2-х космических начал – гармонии и дисгармонии, т.е. гармония – это плодородные земли китайцев, а дисгармония – бесплодные полупустыни, населенные кочевниками. Следовательно, возникал вопрос: зачем туда стремиться?
Вхождение же Китая в сферу международного общения произошло довольно неожиданно. Занимая сравнительно небольшую площадь в бассейне рек Янцзы и Хуанхэ, он в то время был окружен с запада и северо-запада многочисленными кочевыми племенами. Среди них были 2 наиболее крупные племенные объединения – большие юэчжи и сюнну. Сюнну - это те самые гунны, которые позднее прошли как смерч через всю Евразию и привели в шоковое состояние дряхлеющую Римскую империю. Все кочевники доставляли много беспокойств. Сюнну были наиболее агрессивными. В 170-160 гг. до н.э. ими были разбиты главные их соперники – большие юэчжи. Китайцы решили использовать создавшуюся ситуацию т.к. нападения сюнну становились все опаснее, в 138 г. до н.э. было отправлено посольство, чтобы разыскать ушедшие племена, заключить с большие юэчжи союз, вернуть их и объединенными усилиями ударить по общему врагу. Во главе посольства из более 100 человек был поставлен Чжан Цянь. Осланники отправились в путь из пограничного городка Лунси, но уже где-то за Дуньхуаном были захвачены сюнну. Чжан Цяню пришлось пережить десятилетний плен и только затем удалось сбежать. Он прошел тяжелейшие пустыни бассейна Тарим, горы Тянь-Шаня и вышел к о. Иссык-Куль. Дальнейшие поиски привели его в Форганьскую долину – в Давань, как он впоследсмтвии назвал ее в своем отчете китайскому императору. Перед Чжан Цянем предстали цветущие оседлые цивилизации Средней Азии, уже глубоко вовлеченные в самую широкую сферу международного общения. В ней недоставало последнего крупного звена, и вот оно появилось. Больших юэчжи он в конце концов нашел – они обосновались в Бактрии и подчинили себе оседлое население. К предложению Чжан Цяня кочевники остались равнодушны. В некоторых местах Средней Азии посол побывал сам, о еще большем количестве стран и царств узнал из рассказов. В 126 г. до н.э. Чжан Цянь вернулся назад[65]
. Он рассказал о товарах, о различных нужных вещах, которых нет у Китая, но которые можно было бы приобрести. Было также сделано одно очень важное добавление: встреченные им народы не знали культуры тутового шелкопряда и не умели возделывать шелк. Рассказы Чжан Цяня так увлекли императора и заставили его принять однозначное решение об установлении контактов. Правда, повлияло здесь еще одно частое явление. В рассказе о Фергане были упомянуты необычайно рослые и необыкновенной красоты кони. Как-то ранее такой конь был пойман близ Цуньхуана и передан императору. Животное произвело огромное впечатление на правителя Поднебесной. Было сочтено, что оно неземного происхождения, что это дух небес, их посланец Сыну Неба – Императору. Такое восхищение нетрудно понять. Все, что до этого времени видели и приобретали китайцы – это очень низкорослые лохнатые лошадки кочевников. Все лучшее должно было служить величию императора. Также обладание такой конницей давало огромное преимущество в борьбе в кочевниками. В общем, царствующая особа загорелась горячим желание иметь в достаточном количестве «посланцев небес». А чтобы связям не препятствовали кочевники, через несколько лет начались военные компании. Они велись последовательно, крупными силами и не одно столетие, пока Синьцзян не был покорен полностью.
Однако даже первые годы экспансии (еще очень ограниченно) принесли ощутимые результаты, и посольства в Среднюю Азию стали постоянными. Как свидетельствует хроника того времени «посланники в виду другого по дороге в Дивань». Большей частью караваны везли шелк. Это время, т.е. последнее десятилетие II в. до н.э., и было началом функционирования Великого Шелкового пути.
Дорога начиналась с Сиани, шла в Ланьчхоу, затем разветвлялась в Тарымском бассейне на северной и южной ветви, которые на западе Синь Цзяня тоже давали свои ответвления. У современного Калигара вновь дробясь на несколько больших и малых трасс, она вливалась в давно установленную систему маршрутов из Средней Азии и Индии до берегов Черного и Средиземного морей (карта 7).
Конечно, незнание китайцами до последней четверти II в. до н.э. остального мира еще не означало, что какая-то небольшая часть их товаров не может попасть к другим оседлым цивилизациям. Отдельные предметы действительно попадали. Древнейших кочевников, обитавших на граничивших с Китаем землях, нельзя, конечно, назвать торговыми посредниками в истинном значении этого слова, но они во время грабежей уносили с собой китайские изделия и иногда перепродавали их другим племенам, а те иной раз и оседлым народам. Кроме того, китайские хроники сообщают о вполне официальной торговле с кочевыми племенами, где те в обмен на скот получали китайские товары, в том числе и шелк. В результате небольшие фрагменты шелка найденные близ Афин (I в до н.э.), в Македонии (первая половина IV в. до н.э.) и даже в районе современного Люксембурга (V в. до н.э.). конечно, нельзя не сказать о косвенных связях между Индией, Средней Азией и Южным Китаем[66]
[67]
.
Разумеется, что в I в. до н.э., да и гораздо позднее связь между этими крайними точками – Римской империей и Поднебесной – была очень слабой, а их представления друг о друге чрезвычайно туманными (давало себя знать монопольное посредничество персов и еще каких-то рыжево и голубош посредников на востоке Средней Азии, которых римляне частью ошибочно принимали за китайцев). Зато реальным фактом была торговля шелком. Его уже носила последняя царица Египта Клеопатра. Как бы то ни было, но в сознании римлян постепенно укреплялись представления, что где-то на краю света есть Китай. Впрочем, географы в том же I в. н.э. несомненно знают о Китае. Во II в. н.э. значительное место Серике уделяет в своем «Географическом руководстве» Клавдий Птолемей. Более того, у него появляется первое из дошедших до нас описание пути туда. Этот путь шел через римский пограничный город Гиераполь у Евфрата, пересекал Месопотамию, направлялся к Тигру, затем в Экбатаны в Мидии, огибал южные стороны Каспийского моря, проходил древнюю столицу Парфии Гекатомпил, Антиохию Маргианскую, Бактры и через Комедские горы (возможно, это Алайский или Заалайский хребты) попадал в бок р. Тариш, оттуда он вел к столице серов. Это и есть классическое античное описание пути[68]
.
Теперь о происхождении, да и самой сути этого названия. Имя трассе дал немецкий ученый Ф. Рихтгофен в своей работе «Китай», вышедшей в 1877г.[69]
Римляне именовали шелк «серикум», а его производителей и продавцов «серими», т.е. людьми шелка.
Но в античных сообщениях говорится и о совершенно иной сухопутной дороге, шедшей из страны серов. Она, согласно Псевдоарриану, как и трасса из Китая направлялась в Бактрию, но затем круто уходила на юг и заканчивалась на северо-западном побережье Индии в порту Баригазы[70]
. Все эти маршруты были взаимосвязаны, и китайский шелк поступал, проходя невероятный лабиринт дорог, в самые отдаленные западные точки античного мира. Для Византии в средние века, когда персы и затем арабы жестко ограничили ее импорт шелка через Ближний Восток, Шелковой дорогой стали пути Северного Кавказа. У итальянцев в XIII в. был свой Шелковый путь: он начинался в Тане (у Азова), шел в Джутархан (Астрахань), затем в Ургенч, Отрар, Армалек (близ Кульджи) – в общем почти повторял древний маршрут Аристея – Геродота – и, наконец, заканчивался в Пекине[71]
.
3.2. Внешние связи.
Во второй половине I тысячелетия до н.э. складывается система путей, связывающих Китай с Центральной и Западной Азией. Внешние контакты княжеств Северного и Центрального Китая шли главным образом по Нефритовому пути, ведущего в верхнее течение реки Яркенд и далее на Запад. Западный Меридиональный путь связывал древнекитайское царство Чу, а также области современных провинций Сычуань, Юньнань и Северный Вьетнам с Центральной Азией. Одно из северных ответвлений этого пути, так называемый Кыргызский путь, вел в Южную Сибирь, Степной путь шел от побережья Черного и Азовского морей до Восточного Туркестана.
Нефритовый путь
Возникновение связей между Ближним Востоком, Центральной Азией и Китаем, восходящих ко II тысячелетию до н.э., способствовала разработка полудрагоценных камней – лазурита в горах Бадахшана и нефрита в верхнем течении Яркенд в районе Хотана. Письменные и археологические источники свидетельствуют о существовании торгового пути, по которому из Бадахшана в Иран, Месопотамию, Египет, Сирию и Анатолию доставляли лазурит, высокого ценившийся на Древнем Востоке. О значительном объеме перевозок говорит нам тот факт, что ассирийский правитель Тиглапаласар III (VIII в. до н.э.) обложил подвластные области ежегодной данью, размер которой соответствовал девяти тоннам лазурита. В середине I тысячелетия до н.э. бадахшанский лазурит попадает в Китай. Кроме лазурита в страны Передней Азии из Согдианы и Бактрии вывозили сердолик, а из Хорезма – бирюзу. Когда появился в Китае хотанский нефрит, сейчас сказать невозможно, но уже было доказано, что во второй половине II тысячелетия до н.э. хотанский нефрит ввозился в Китай. Так, значительная часть из более чем семисот изделий из нефрита, обнаруженный в могиле Фу Хао в Аньяне, датированной временем правления У-дина (1238-1188 гг. до н.э.), была изготовлена из хотанского нефрита[72]
.
В древнем Китае из нефрита изготовлялись государственные регалии, нефритовые изделия играли важную роль в религиозных церемониях и украшали быт.
Нефритовый путь в общих чертах совпадал с «дорогой туюйхуней» (как ее называл Хуан Вэньби). Этот путь вел из Хотана в Таримскую впадину и далее через Цинхай в Северный Китай. Существующий важный археологический источник, свидетельствующий о торговых связях между Востоком и Западом во второй половине I тысячелетия до н.э. это – изделия из стекла, центр производства которых, начиная со II тысячелетия до н.э., находился в Восточном Средиземноморье. Ближневосточные бусы, изготовленные из прозрачного стекла, были обнаружены в могильниках сакского времени (середина I тысячелетия до н.э.) на Южном Памире (могильники Акбент и Тамда) и Тянь-Шане (могильник Джарчетал)[73]
.
Торговым эквивалентом поступавших в Китай нефрита и стеклянных изделий служил шелк. Когда на Западе появился привезенный из Китая шелк, сказать трудно.
Китайские сочинения о торговле шелком с западными соседями сообщают примерно с конца Чжаньго (первая половина III в. до н.э.) Как показывают археологические данные, на территории Средней Азии китайский шелк появился к середине II тысячелетия до н.э. В Древней Греции китайский шелк, по-видимому, появился известным нам свидетелем бытования шелка в доханьское время являются фрагменты шелковой газовой ткани с ромбическим узором и вышивки с изображением фениксов, найденные в богатом погребении в Алагау в районе Урумчи, датированные периодом Чжаньго (V-III вв. до н.э.)[74]
.
Западный Меридиональный путь
Археологические открытия последнего времени и детальное изучение письменных источников позволили выявить неизвестную ранее исследователям систему связей, игравшую значительную роль в древности и раннем средневековье. Это так называемый Западный Меридиональный путь, связывающий Южную Сибирь, Центральную Азию и северо-западные районы Китая с юго-западным Китаем, Вьетнамом и Бирмой. Путь шел через Восточный Туркестан и далее на юг и эго-восток – в Бирму или Вьетнам. Северный отрезок этого пути, от Джунгарии до Южной Сибири, так называемый Кыргызский путь, во внешних связях раннесредневекового Китая имел очень большое значение.
По Западному Меридиональному пути поддерживались внешние связи северо-западного китайского царства Цинь. Еще в IV в. до н.э. Шуйские ткани большими партиями попадали на север по Западному Меридиональному пути. Протяженность этого пути главным образом проходил по степному плоскогорью с северными климатическими особенностями, что значительно облегчило по нему передвижение центроазиатских кочевников. По этому пути шла активная миграция в обоих направлениях, хотя основным было движение на юг, и прежде всего движение на юг цяньских племен. Благодаря частым переселениям и многочисленным контактам разных племен и народов по этому пути активный обмен духовными и материальными ценностями. По Западному Меридиональному пути в царство Чу попадали хотанский нефрит и стеклянные изделия. Для изучения контактов на Западном Меридиональном пути очень важны результаты раскопок в Шичхайшани и Тайбаншани (провинция Юньнань), ведущихся с 1955 г. Многие раскопанные могилы представляют собой погребения правящей верхушки государства Диен, существовавшего в IV в. до н.э. в верхнем течении Янцзы. О широких контактах по Западному Меридиональному пути свидетельствуют находки в Пазырских курганах на Алтае и в Минусинской котловине. Середина I тысячелетия до н.э. в истории Южной Сибири была эпохой, которая отличалась весьма интенсивным межплеменным обменом, когда создавались могучие объединения племен и международные связи, а главным путем, связывавшим Южную Сибирь с другими цивилизациями Азии, был северный отрезок Западного Меридионального пути, так называемый Кыргызский путь. Наряду с товарами переднеазиатского происхождения по Западному Меридиональному пути в Южную Сибирь доставлялись предметы роскоши с территории современного юго-западного Китая, например бронзовое зеркало с 4 Т-образными фигурами из Пазырыского кургана.
Гунны на Шелковом пути
Основными политическими событиями в Центральной и Восточной Азии в III в. до н.э. были образование гуннского государства и создание Ханьской империи. Гуннское государство, сложившееся при Шаньюе Моудуне (умер в 209 г. до н.э.), укрепляется и расширяется от Байкала на севере до Великой Китайской стены на юге и до реки Ляохэ на востоке. В начале II в. до н.э. гунны покорили население оазисов Восточного Туркестана. Следствием экспансии гуннов на запад явилось значительным расширение их торговых и прочих контактов с западным миром. К этому времени относится активизация пути с западом через северные оазисы Восточного Туркестана в Северную Монголию и затем на юг – в Северный Китай. В эпоху Хань эта дорога называлась Лунчэнской, а в период раннего средневековья – Уйгурским путем. По этому пути гуннской знати доставлялись художественные изделия эллинистического Ближнего Востока, о чем ярко свидетельствуют хорошо известные находки в погребениях гуннских шаньев в горах Наин-улы, датированных последними годами до нашей эры. С юга, из Ханьской империи, в гуннскую ставку шло громадное количество разнообразных шелковых тканей, вышивок и шелковой ваты, а также лаковые, бронзовые, ювелирные изделия. В китайских хрониках подробно описываются эти посылки, имевшие большое значение в Ханьской империи. Вполне вероятно, что гунны в то время выступали посредниками в торговле шелком и часть этих тканей по Уйгурскому пути, который гунны держали в своих руках до начала нашей эры, посылались на запад. Наряду с обменом посылками на пограничных рынках между ханьцами и гуннами шла активная двусторонняя торговля, главным образом лошадьми и шелком.
Глава 4. Торговый обмен на «Великом Шелковом пути»
4.1. Запад-Восток: Деньги-Товар
Именно так, как в заглавии, и практически никогда наоборот: древний и средневековый Запад давал Востоку звонкую монету и слитки драгоценных металлов, а взамен получал его товары. Противоположной схемы история тех времен фактически не знает. Великий Шелковый путь можно также назвать золотым или серебряным, правда, с односторонним движением. Французский путешественник XVII в. Франсуа Бернье сравнивал. Например, Индостан с пропастью, поглощающей значительную часть золота и серебра всего мира, которые, как он писал, находят многие пути, чтобы туда проникнуть со всех сторон, и почти ни одной – для выхода оттуда[75]
. То же о золотых и серебряных потоках с Запада на Восток говорит в I в. римлянин Приний Старший. Он пишет, что ежегодно из Римской империи в этом направлении уходило 100 млн. сестерциев, причем 50 млн. шло в Индию, которую же половину забирала торговля с Китаем и Аравией[76]
.
Недовольство государственных мужей Рима такой утечкой драгоценных металлов и дороговизной – практически неизменный лейтмотив сообщений, связан с китайскими, индийскими или аравийскими товарами. Были запреты и ограничения на ввоз звонкой монеты и слитков, табу на ношение шелковой одежды и т.д. Но это мало помогало. Нужны были товары, чтобы устранить пассивность торговли. Однако Европа не могла почти ничего предложить – ее ремесленные изделия грубы, плохого качества и не пользуются спросом у восточного потребителя. Всем необходимым Восток сам себя обеспечивал. Единственное, за счет чего римляне впоследствии до некоторой степени сумели смягчить торговый дефицит, так это изъятие ремесленнической продукции сирийских и египетских мастеров в качестве налогов и последующая ее продажа в Аравию, Индию и т.д. Впрочем немалый отток золота и серебра все же продолжался.
В начале средних веков в Византии ремесло было более развито, чем в Риме, и ряд изделий из Константинополя пользовался определенным спросом в восточных странах. Но византийско-азиатской торговле вновь сопутствовала все та же, характерная прежде для античности, черта: пассивный баланс. Реакция римских властей на утечку драгоценных металлов в Азию заключается в постоянных ограничениях, а иногда и в запретах.
Некоторые из запретов относятся скорее не к вывозу этих металлов, но к запрещению частных сделок. Государство стремилось взять в свои руки торговлю с азиатскими купцами и монополизировать сбыт им драгоценных металлов[77]
. Только в XIX в. европейская промышленная революция, совершив переворот в производстве товарной продукции, сделав ее качественной и очень дешевой, сумели остановить этот поток, и западные товары на восточных рынках впервые стали более чем конкурентоспособны, что, в частности, выразилось в упадке прежде знаменитых ремесел в Китае, Индии. Но вся предыдущая история международного общения Запада и Востока шла под знаком Запад-Восток: деньги-товар и Великий Шелковый путь – этот символ связей Запада и Востока – символизировал также устремившейся по нему золото-серебряной лавиной гораздо большее, чем состояние торгового баланса этих макроцивилизаций. Такая многовековая ситуация отражала сравнительную эффективность их экономических достижений, не сопоставимость высот основных сфер материального производства, материальных культур вообще. То, что Запад платил Востоку за товары драгоценными металлами, свидетельствовало не о его богатстве, а о бедности. Богатство Рима пришло к нему не в результате развития производственных сил, а за счет награбленного во время завоевательных войн и огромной, ежегодно получаемой дани, особенно с восточных провинций империи.
Европейские и восточные условия в производительности земледелия и, следовательно, в воспроизводстве дешевой ремесленной рабочей силы были несравнимы. Причем на дешевизне труда в климатических условиях Востока сказалось также то, то более производительный природный фактор вовсе не ставил необходимости большинства азиатских регионов обусловила возможность меньших затрат на поддержание жизнедеятельности работающего, удовлетворение его потребностей в одежде, жилье. Также к этому можно прибавить накопленный тысячелетиями на Востоке огромный хозяйственный и технологический опыт, превративший азиатского ремесленника с его простейшими орудиями труда в виртуоза; прибавим обладание уникальным, превосходного качества местным недорогим и общедоступным сырьем (шелк, коконы, хлопок и т.д.) или продукцию, которая могла быть произведена только в субтропиках и тропиках: (перец, пряности), и причины экономического превосходства Востока станут более ясными.
Впоследствии Западу придется приложить гигантские усилия, чтобы за счет научной и промышленной революций, огромной и взаимосвязанной системы изобретений, внедрения принципиально новых производств ликвидировать это превосходство. А в средневековье западно-европейское общество с трудом изыскивало что-либо из продуктов, которыми можно хоть как-то заинтересовать Восток. Это в основном было сырье: немного меди, немного олово, немного других металлов; небольшая часть азиатских товаров выменивалась у ближневосточных правителей на корабельный лес. Не брезговали европейцы и работорговлей. Ходовым товаром были женщины, и, видимо, особенно высоко котировались гречанки и славянки. Во всяком случае, они в полной мере умели заставить ценить свои достоинства. Иные, несмотря на статус рабынь, достигали фактического положения при поздних халифах. Аль-Муктадир и аль-Мустакфи были посажены на престол своими матерями рабынями, гречанками, и те заправляли государственными делами как внитри семейными. Славянка, мать халифа аль-Мути, которая даже своему внуку передала черты северянина (белая кожа, светлые волосы и т.д.) , была в свое время более знаменитой, чем ее сын.
4.2. Товары, шедшие по Шелковому пути.
О товарах, шедших по Шелковому пути можно говорить бесконечно, а перечислить их, пожалуй, вообще невозможно. Здесь торговали фарфором, мехами, рабами (особенно женщинами), металлическими изделиями, пряностями, благовониями, лекарствами, слоновой костью, породистыми лошадьми, драгоценными камнями. Но, конечно, самый главный товар – шелк.
Благодаря своей легкости, компактности, громадному спросу и дороговизне он являлся идеальным предметом торговли для перевозки на дальние расстояния. Как свидетельствует «Плавание вокруг Эритрейского моря», шелк перевозился в нитях как сырец и в готовых изделиях.
Население Восточного Туркестана было знакомо с шелком еще в чхоуский период, а в IV в. до н.э. шелковые нити проникают в Индию. Письменные источники сообщают, что уже в II в. до н.э. китайский шелк получил распространение в Парфии и в первой половине I в. до н.э. из него изготовляли боевые знамена. В I в. до н.э. шелк проникает в Александрию – главный торговый центр Восточного Средиземноморья, где для царицы Клеопатры шили из шелка роскошные одеяния. В Рим шелк завозился во второй половине I в. до н.э., в правление императора Августа упоминается о шелке, встречается в стихах Вергилия, Проперция, Горация и Овидия. Причем если Гораций считал шелковые одеяния внешним выражением изнеженности и порока, то Овидий любуется шелком, сравнивая распущенные волосы своей любимой с многоцветными тканями народа серов. Шелк получил распространение среди римской знати в первой половине I в. до н.э.
Марциал, в Риме в районе ViscusTascus был специальный рынок, где торговали шелком[78]
.
По Шелковому пути новые товары из Центральной Азии и Восточного Средиземноморья поступали в Китай, например, разнообразные шерстяные изделия – ковры, завесы, покрывала, паласы. Они произвели огромное впечатление на китайцев, незнакомых с техников обработки шерсти, льна, ковровым производством и паласным плетением. Высоко ценились в Древнем Китае парфянские гобеленовые ткани и ковры. Восторг и изумление на Древнем Востоке вызывали «пятицветные и девятицветные ковры», изготовленные в Дацинь, главным образом в знаменитых в древних сирийских ткацких мастерских. Изготовленные там «ковры, гобелены, покрывала по своей яркости и красочности превосходили все изделия стран к востоку от моря (т.е. Персидского залива)».
Находки шерстяных тканей и вышитых покрывал, гобеленовых тканей и паласов в Восточном Туркестане дают достаточно полное представление о многообразии и высоких художественных достоинствах центральноазиатских, ближневосточных и средиземноморских шерстяных изделий. Перевозимых по Шелковому пути с Запада на Восток[79]
.
Торговое путешествие было невероятно трудным. Купец ради своей алчности, свидетельствует Кабус-наме, идет через моря и горы подвергает опасности жизнь и тело, и имущество, не страшится разбойников, и бродяг, и пожирающих людей хищников, и небезопасных путей. Когда выгода будет бесспорной, когда ожидались прибыли почти фантастические, торговали всем, везли, не считаясь с тысячами километров, все: умудрялись перегонять через пустыни табуны породистых лошадей и даже доставлять в целости и сохранности такой нежнейший и скоропортящийся товар, как свежие фрукты (каждый плод или гроздь винограда заворачивали в хлопок, дыни отправляли на льду в свинцовых ящиках), сухофрукты же были товаром само собой разумеющемся. Чужеземные плоды восхищали. Хотелось обладать такими собственными, а не по тем безумным ценам, что назначались иностранными купцами[80]
.
Дважды в VII в. диковинные желтые персики посылало в дар китайскому двору Самаркандское царство. Они были большие, как гусиные яйца, - сообщает источник, - И поскольку их цвет был подобен золоту, их так и называли: «золотые персики». Несколько саженцев деревьев, на которых произрастали это царственные плоды были привезены посольским караваном через пустыни Таримского бассейна и выращены в дворцовых садах Чанъани. Этот пример международного обмена имел свою предысторию. Дело в том, что на самом деле за много столетий до этого персики попали в Среднюю Азию из Китая. Сорта их тогда были довольно посредственны. Но у самаркадских садоводов они прошли невероятно удачную селекцию и возвратились в Поднебесную в еже совершенно ином качестве. Но вообще, если говорить о времени выхода Китая на внешние контакты, все начинается с двух других культур. Первая из них – трава «му-су», т.е. люцерна. Семена люцерны вместе с лошадьми были завезены в Китай из Средней Азии. Вторая сельскохозяйственная культура – виноград. Античный мир с древних времен культивировал виноградную лозу и производил вина. Для китайцев, прежде всего отделенных от других цивилизаций, виноград был новинкой. Более того, китайские посланники были крайне удивлены, что вино можно делать не из риса, а вот из таких неизвестных им ягод.
Это только три примера из богатейшей истории распространения агрокультур по тому огромному историко-культурному пространству международного общения, которые мы можем столь неточно называть Великим Шелковым путем. Китай помимо виноградной лозы и люцерны получил из других стран фасоль, ореховое, миндальное и гранатовое деревья, лук, кориандр, огурцы, финики, шафран, кунжут, морковь и многое другое. А если назвать только 2 сельскохозяйственные статьи, которые он дал взамен остальному миру – тутовый шелкопряд и чай, то вся чисто торговая деятельность Великого Шелкового пути меркнет такими ценностями. А ведь были еще хризантемы, абрикосы, высокоурожайные сорта риса, немало иного каждодневного и изысканного.
Не меньшее значение имело распространение по этим торговым путям медицинских знаний, лекарств и фармакологического опыта. Частично проследить, как подобное осуществлялось, можно, взяв за ориентир географию торгового спроса на 2 вида товаров – товаров, для непосвященного совершенно неожиданных – это пряности и благовония Востока.
Родина мускатного ореха, мускатного цвета, перца, корицы, гвоздики – Южная и Юго-восточная Азия, однако упоминания о них постоянно встречаются и в античном мире, и в Византии, и в Средневековой Западной Европе, и на Руси, и на арабском Востоке, и в среднеазиатских государствах. Пряности и перец, подобно шелку, неизменно фигурируют на первых в любом историческом сообщении о внешней торговле Азии. Ажиотаж вокруг них был огромен. В средневековой Европе, например, они нередко заменяли деньги и являлись платежным средством при покупке земель, ими вносили торговые сборы, уплачивалось приданое. За них были готовы отдавать золото, серебро, драгоценности; в особых случаях – расстаться с последним. Это для нас, современных людей, перец и пряности – всего лишь приправа к еде (в общем необходимая, но не самая главная составляющая кулинарного искусства). В древней и средневековой кулинарии перец и пряности применялись довольно широко. Особенно использовались их консервирующие свойства. Порошок из мускатного ореха, гвоздики, перца и других специй хорошо подавлял действие бактерий, а это давало возможность заготовить качественные и долго хранящиеся мясные припасы. О фармакологических свойствах пряностей и благовоний прекрасно осведомлена уже индийская медицина. Гиппократ в состав противовоспалительных средств включает корицу, перцем, например, лечит столбняк, лекарство от плеврита у него содержит кардамон[81]
. [82]
В еще большей степени на подобных продуктах основывалась византийская фармакология. В состав лекарств для страдающих мигренью, астмой, для людей с большой селезенкой врачи средневековой Византии непременно включали перец, алоэ, кассию, корицу.
На противоположном от античного мира и Византии конце трансазиатских дорог – в Южной Азии картина использования лекарственных препаратов из пряностей еще более впечатляющая, тем более, что большинство из них там и произрастали. Но наивысшие результаты международного общения такого рода, пожалуй, воплотились в арабской средневековой фармакологии. Это один из ярчайших в истории человечества примеров непреходящей ценности именно неторгового обмена – обмена знаниями. Один только трактат энциклопедии Абу Райхана аль-Бируни «Фармакология» (начало XI в.) показывает, насколько синтетична арабская наука о лекарственных средствах – в ней обобщен опыт самых различных регионов Востока. Вершиной же мусульманской медицины в целом и фармакологии в частности является труд Ибн Сины (Авиценны) «Канон врачебной науки», оказавший не только огромное влияние на весь восточный мир, но и решающее – на лекарственное дело Западной Европы. Все обилие рецептов мусульманской фармакологии путями вместе с пряностями у другими лечебными растениями перекочевало в Европейскую медицину. Поэтому и начинается торговый бум на эти продукты, поэтому и понятен столь ажиотажный спрос на перец и пряности со стороны европейского общества. Ситуация еще более прояснится, если вспомнить, что вся история Востока и Запада – это также история массовых, почти беспрерывно повторяющихся повальных болезней и эпидемий.
Теперь история с благовониями, именовавшимися «благословенными». Аравийские ладан и мирра, древние благовонные смолы также широчайшим образом использовались в медицине. Ладань, например, считалась прекрасным кровоостанавливающим средством. Вообще курящие благовония обладали уникальными дезинфицирующими свойствами. Обеззараживание воздуха с помощью благовонных веществ при той постоянной угрозе эпидемии и антисанитарии, которые существовали в прошлые века, было делом крайне необходимым. Конечно, благовония обладают и способностью очень сильно воздействовать на психику человека – одни успокаивают, другие – тонизируют.
Теперь о передаче по той же сети дорог Великого Шелкового пути опыта противоположного стремлению выжить – опыта взаимного физического уничтожения многими из тех поколений. У нас какая-то невероятная путаница по поводу появления огнестрельного оружия в Азии. Почему-то бытует совершенно нелепое мнение, что решающее значение в знакомстве с ним востока сыграли Европа после прихода их кораблей в Индийский океан, т.е. после Великих географических открытий. На самом деле:
В 1498 г. Васко да Гама обогнул мыс Доброй Надежды и вышел в Индийский океан. В 1511 г. португальцы приступили к осаде крупного центра межазиатской морской торговли Малакки. Каково же было их удивление, когда на них залпы Малакка тоже ответила артиллерийским огнем. Португальцы были в то время единственными европейцами в Индийском океане. Те два дезертира, которые несколькими годами ранее сделали попытку наладить производство орудий у правителя Каликута (Индия), в ситуации на Малакке сыграть основную рольне могли. После взятия города там было обнаружено более 3 тысяч неболььших пушек. Они были гораздо хуже, чем изготовленные в Европе, однако, как бы там ни было, стреляли и наносили урон[83]
.
Порох действительно был известен китайуам давно – они его изобрели сами. При династии Сунн (V-XIII вв.) разрывные сосуды с порохом запускались с помощью катапульт. Когда в XIV в. в Европе стало преимущественно огнестрельное оружие, тюрские племена, прежде жившие в Средней и Центральной Азии, уже проникли на Ближний Восток, в малую Азию и серьезно тревожили европейцев. Среди тюрок появились специалисты-оружейники, и часть из них очень быстро донесла новинку по трансазиатской дороге с запада (чрез Малую Азию в Иран) в Среднюю Азию. З средней Азии новшество двинулось в двух направлениях: на восток – в Китай, и на юг – в Индию. Китайцам помимо тюрок помогали в его освоении также монахи-иезуиты. До Юго-Восточной Азии (до той же Малакки) оно, видимо, быстро добралось из Китая.
Этот «Шелковый путь» можно было бы с таким же успехом назвать «Бумажным» , т.к. именно по нему китайцы передали остальному миру еще одно свое гениальное изобретение – бумагу. Ее производство за пределами Поднебесной впервые было налажено в VIII в. китайскими ремесленниками в Самарканде[84]
. Оттуда она распространилась на запад и вытеснила прежний писчий материал – пергамент и папирус.
«Огромное влияние межазиатское международное общение по этим дорогам оказало на архитектуру и градостроительство. Достаточно одного примера – Средней Азии, великолепных сооружений Тимура в Самарканде, дворца Ак-Сарай в Шахрисябсе, усыпальница Тимуридов Гур-и Эмир, мечети Хаужи Ахмада Ясави в городе Турк. Здесь сочетаются архитектурные стили, формы, строительные приемы множества стран. Создавали все это не только среднеазиатские зодчие, но и мастера из Ирана, Азербайджана, Армении, Грузии, Ирака, Сирии, Малой Азии, Индии.
Эти дороги несли и милосердие. В начале нашей эры по ним прошли буддийские проповедники из Индии, в раннем средневековье - христиане несторианского толка, а в XIII-XIV вв. – католические священники из Европы. Распространение буддизма по караванному пространству великолепно иллюстрируется наличием там множества других больших и малых храмов (ступ), других памятников и архитектурных находок. Они поднимались широким территориальным коридором из Северо-Западной Индии в южную часть Средней Азии и поворачивали на восток – в Таримский бассейн, который буквально усыпан культурными сооружениями.
Обмен духовными ценностями - это высочайшее достижение деятельности Великого Шелкового пути. Буддизм, например, вызвал в Китае подъем и расцвет философской мысли, науки и литературы уже на качественно ином, чем прежде, уровне. Ислам, хотя в отличие от буддизма , первоначально расширял свое влияние немирным путем, тоже на обширных пространствах ареала Великого Шелкового пути создал свое неповторимый духовный мир, свою уникальную ку3льтуру, вобрав в нее достижения десятков стран и народов.
Список литературы.
Григорьев В.В. Восточный или Китайский Туркестан. СПб, 1873.
Даркевич В.П. Византия и Восток // СА 1991 №3.
Иерусалимская А.А. К вопросу о связях Союза с Византией и Египтом «Народов Азии и Африки» - 1967, №3.
Киселев С.В. Из истории торговли енисейских кыргызов // КСЛИМК – 1974, №6.
Лубо-Лесниченко «Китай на Шелковом пути», М. 1994.
Пигулевская Н.В. Византия на пути в Индию. М-Л. 1961.
Ставинский Б.Ф. О международных связях Средней Азии в V – сер. XIII в. // Проблемы востоковеденья. М., 1960, №5.
Ахметшин Н.Х. Тайны Шелкового пути. М., 2002.
Петров А.М. Великий Шелковый путь. М., 1995.
[1]
Ахметшин Н.Х. «Тайны шелкового пути», М., 2002, 11 с.
[2]
Е.И. Лубо-Лесниченко «Китай на Шелковом пути». М. 1994г., 24 с.
[3]
Там же, 25 с.
[4]
Хубэй Цзянмин. Памятники, обнаруженные в трех могильниках периода Чу в Цзянмине, пров. Хубэй. – ВУ 1966 №5 у Е.И. Лубо-Лесниченко , 25 с.
[5]
Там же, 25 с.
[6]
Там же, 25 с.
[7]
Там же, 26 с.
[8]
Краткий отчет по обследованию фундамента дворца в столице Цинь – Сяньяне. – ВУ 1976 №11, 12 ВУ Лубо-Лесниченко, 28 с.
[9]
Руденко. С.И. Горноалтайские находки и скифы. М. 1953, 213 с.
[10]
Е.И. Лубо-Лесниченко Древние китайские шелковые ткани и вышивки в V в. до н.э. – III в. н.э в собрании Государственного Эрмитажа Л., 1961, 50 с.
[11]
Е.И. Лубо-Лесниченко, Китай на Шелковом пути. М., 1994, 36 с
[12]
Там же, 36 с.
[13]
Цэнь Вэйцзи. История техники ткачества в Китае. Пекин, 1984. 334 с. У Лубо-Лесниченко 37 с.
[14]
Е.И. Лубо-Лесниченко. Древние китайские шелковые ткани и вышивки в V в. до н.э. - III в. н.э. в собрании Государственного Эрмитажа. Л., 1961, 60 с.
[15]
Сато Гакэтоси. Изучение истории древнекитайского шелководства. Т.1. Токио, 1978, 228 с. у Лубо-Лесниченко 38 с.
[16]
Руденко С.И. Горноалтайские находки и скифы. М-Л. 1953. 22 с.
[17]
Сосновский Г.П. Раскопки Ильмовой пади. – Е.А. VIII 1946. у Лубо-Лесниченко 44 с.
[18]
Е.И. Лубо-Лесниченко. Китай на Шелковом пути. М., 1994, 44 с.
[19]
Stein A. Serindia: Detaited Report of Explorations in Central Asia and Westrnmost China. Vol. III. Oxd, 1928, c 701 у Лубо-Лесниченко с. 63
[20]
Там же, 63 с.
[21]
Sylwan V. Investigation of Silk from Edsen-gol and lop-nor – The Sino-Svedish Publications. 32 VII. Archaeology Stockholm, 1949 уЛубо-Лесниченко 64 с.
[22]
Там же, 72 с.
[23]
Wild. J.P. – A. Roman Silk Damask from Kent – Archaeologiia. Cantiana. Voc. 80, 1965 of 246 у Лубо-Лесниченко 74 с.
[24]
Курган Фудзиноки в Икарагуа . Нара, 1990.у Лубо-Лесниченко 74 с.
[25]
Там же, 81 с.
[26]
Там же, 91 с.
[27]
Иерусалинская А.А. О северокавказском Шелковом пути в раннем средневековье – С А. 1997, №2, 50 с.
[28]
Там же, 56 с.
[29]
Лубо-Лесниченко Китай на Шелковом пути. 104 с.
[30]
Иерусалимская А.А. К сложению школы художественного шелководства в Согде. – Средняя Азия и Иран. Л., 1972. 60 с.
[31]
Захаров А.А. Материалы по истории Сибири. Раскопки акад. В.В. Радлова в 1865 г. – Труды Государственного исторического музея Вып. 1. Разряд археологический. М., 1926 г. у Лубо-Лесниченко 105 с.
[32]
Трифонов Ю.И. Работы на могильнике Аргалыкты. – Археологические открытия, 1965 г. М., 1966, 26 с.
[33]
Мифы древнего Китая. Пер. с кит. Е.И. Лубо-Лесниченко, Е.В. Пузицкого, В.Р. Сорокина. М., 1987, с. 139-140
[34]
Каталог гор и морей. Предисл., пер. и комментарий Э.М. Янишной. М., 1977. с. 89
[35]
Там же, с. 59
[36]
[37]
Лубо-Лесниченко. Китай на Шелковом пути. М., 1994, с.9
[38]
Там же, с. 9
[39]
Там же, с. 11
[40]
Крюнов М.В., переломов Л.С., Софронов М.В., Древние китайцы в эпоху централизованных империй. М., 1983. с. 136
[41]
Конов В.И. Технологическая характеристика тканей из могил Илыновой падл. – С.А. Т. VIII 1946, у Лубо-Лесниченко с. 107
[42]
Там же, с. 108
[43]
Там же, с. 109
[44]
Ижоуские установления. – СББЯ № 008 у Лубо-Лесниченко с. 110
[45]
Сато Гакэтош. Изучение истории древнекитайского шелководства. Т.1. Токио, 1978, с. 130, у Лубо-Лесниченко с. 150
[46]
Сюн Чжуаньсинь. Вновь обнаруженные ткани периода Чжаньго в Чанша. – ВУ. 1975. №7, у Лубо-Лесниченко с.153
[47]
Там же, с. 154
[48]
Там же, с. 155
[49]
А.М. петров. Великий Шелковый путь. М. 1995. с. 51
[50]
Н.Х. Ахметшин. Тайны Шелкового пути. М., 1994, с. 166
[51]
Лубо-Лесниченко Китай на Шелковом пути. М., 1994, с. 166
[52]
Там же, с. 170
[53]
Там же, с. 175
[54]
Там же, с. 179
[55]
Н.Х. Ахметшин. Тайны Шелкового пути. М. 2002. с. 12
[56]
Лубо-Лесниченко, с. 168
[57]
Л.М. Петров. Великий Шелковый путь. М., 1995. с. 7
[58]
Там же, с. 7
[59]
Н. Пичулевская. Византия на пути в Индию. М-Л., 1951, с. 70
[60]
Н.Х. Ахметшин. Тайны Шелкового пути. М., 2002, с. 237
[61]
Там же, с. 240
[62]
А.М. петров. Великий Шелковый путь. с.18
[63]
Там же, с. 30
[64]
Н. Пичулевская. Византия на путях в Индию. М-Л., 1951, с. 102
[65]
А.М. Петров. Великий Шелковый путь, с. 35
[66]
[67]
Е.И. Лубо-Лесниченко Китай на Шелковом пути. М., 1994, с.196
[68]
Н. Пичулавская. Византия на путях в Индию. М-Л., 1951, с. 100
[69]
Н.Х. Ахметишин. Тайны Шелкового пути. М., 2002, с. 11
[70]
А.М. петров. Великий елковый путь. с. 44
[71]
Там же, с. 45
[72]
Е.И. Лубо-Лесниченко. Китай по Шелковому пути. М., 1994, с. 211
[73]
Там же, с. 212
[74]
Там же, с. 216
[75]
А.М. Петров. Великий Шелковый путь. М-Л., 1995, с. 60
[76]
Н. Пигулевская. Византия на путях в Индию. М-Л., 1951, с. 117
[77]
А.М. Петров. Великий Шелковый путь. с. 70
[78]
Е.И. Лубо-Лесниченко. Китай на Шелковом пути. М., 1994, с. 260
[79]
Там же, с. 264
[80]
А.М. Петров. Великий Шелковый путь. М.
[81]
[82]
Там же с. 78
[83]
Там же, с. 86
[84]
Там же, с. 87
| ! | Как писать дипломную работу Инструкция и советы по написанию качественной дипломной работы. |
| ! | Структура дипломной работы Сколько глав должно быть в работе, что должен содержать каждый из разделов. |
| ! | Оформление дипломных работ Требования к оформлению дипломных работ по ГОСТ. Основные методические указания. |
| ! | Источники для написания Что можно использовать в качестве источника для дипломной работы, а от чего лучше отказаться. |
| ! | Скачивание бесплатных работ Подводные камни и проблемы возникающие при сдаче бесплатно скачанной и не переработанной работы. |
| ! | Особенности дипломных проектов Чем отличается дипломный проект от дипломной работы. Описание особенностей. |
| → | по экономике Для студентов экономических специальностей. |
| → | по праву Для студентов юридических специальностей. |
| → | по педагогике Для студентов педагогических специальностей. |
| → | по психологии Для студентов специальностей связанных с психологией. |
| → | технических дипломов Для студентов технических специальностей. |
| → | выпускная работа бакалавра Требование к выпускной работе бакалавра. Как правило сдается на 4 курсе института. |
| → | магистерская диссертация Требования к магистерским диссертациям. Как правило сдается на 5,6 курсе обучения. |
| Дипломная работа | Формирование устных вычислительных навыков пятиклассников при изучении темы "Десятичные дроби" |
| Дипломная работа | Технологии работы социального педагога с многодетной семьей |
| Дипломная работа | Человеко-машинный интерфейс, разработка эргономичного интерфейса |
| Дипломная работа | Организация туристско-экскурсионной деятельности на т/к "Русский стиль" Солонешенского района Алтайского края |
| Дипломная работа | Разработка мероприятий по повышению эффективности коммерческой деятельности предприятия |
| Дипломная работа | Совершенствование системы аттестации персонала предприятия на примере офиса продаж ОАО "МТС" |
| Дипломная работа | Разработка системы менеджмента качества на предприятии |
| Дипломная работа | Организация учета и контроля на предприятиях жилищно-коммунального хозяйства |
| Дипломная работа | ЭКСПРЕСС-АНАЛИЗ ФИНАНСОВОГО СОСТОЯНИЯ ООО «АКТ «ФАРТОВ» |
| Дипломная работа | Психическая коммуникация |