Во внешней политике Хеттского царства важную роль играли послы, посланники, гонцы и др. Регулярный обмен послами и посланиями дипломатического характера, периодические встречи между царями, по-видимому, расценивались как свидетельства нормальных отношений между двумя государствами. Они были обязательными, в частности, в том случае, если одна страна находилась в зависимости от другой державы. К такому Выводу приводит ряд статей договора Муваталлиса с Алаксандусом: Страна Вилуса ни в коем случае не отпадала от страны Хатти. Издавна она была дружественной царям Хатти и посылала им регулярно послов. Когда же (хеттский царь) Тудхалияс вошел в страну Арцава, в страну Вилуса он не вторгся, так как она была дружественней ему страной и регулярно посылала ему послов. Когда же затем страна Арцава вновь затеяла войну, то дед мой Суппилулиумас пришел и поразил страну Арцава. Царь Вилусы же по имени Куккуннис был дружественным ему правителем, и Суппилулиумас не вторгся к нему. И Куккуннис регулярно посылал послов моему деду Суппилулиумасу. Эта статья договора обнаруживает определенный параллелизм со статьями соглашений с Сунассурасом и с Азиру. Этим царям вменялось в обязанность периодически посещать хеттского царя. И наоборот, в случае вражды контакты личные или через послов, видимо, не должны были иметь места. В частности, запрещалось вступать в сношения со страной, враждебной Хатти. Так, в договоре Муваталлиса с Сунассурасом сказано: Пусть Сунассурас ни в коем случае не шлет более своего посла к хурритам и пусть он ни в коем разе не допускает посла страны Хурри в свою страну. В соглашениях, составленных на аккадском языке, с Шаттивазой с Тетте из Нухашше с Сунассурасом обычно фигурирует должностное лицо с титулом mar sipri (гонец,' посол, посланник). По-видимому, именно этот посол по-хеттски назывался halugatalla (от основы haluga послание,известие и суффикса деятеля-talla; ср. русское -тель). Такой посол, как можно заключить по арцавским письмам, доставлял написанное на табличке послание одного правителя другому. Если аналогичный ранг имел и дипломатический представитель Египта Калбая, то отсюда следует, что посол мог изложить поручение своего повелителя и в устной форме. На основании этого же документа можно прийти к выводу, что прочитать полученную корреспонденцию должен был писец царя-адресата (ср. благопожелание арцавского царя: Да хранят боги. . . писца, который будет читать эту табличку! Не исключено, однако, что это мог сделать и сам хеттский посол). Из дипломатической практики государств древнего Востока известно, что царь мог, в частности, послать посла посмотреть, хороша ли предлагаемая ему невеста. Поручение это, вероятно, было очень ответственным и щекотливым. Надо было хорошо знать и вкусы своего господина, чтобы угодить ему. Мало того, посол, по всей видимости, был обязан тщательно осмотреть невесту, чтобы не упустить из виду какой-нибудь скрытый дефект. Небрежение при исполнении такого задания могло дорого стоить послу. Посол мог участвовать в осмотре брачного выкупа за невесту; вместе со своим иностранным коллегой посол мог сопровождать караван с дарами, предназначенными зарубежному властителю. В текстах, составленных от имени Мурсилиса II, речь часто идет о том, как этот хеттский царь через своих представителей посылал инструкции своему брату Пиллиясу (Шарри-Кушуху), правителю Каркемиша, военачальникам Кантуцилису и Нуванцасу, а также предъявлял ультиматумы противникам: людям Пуранды, царю касков Пиххуниясу, царю и людям Ацци . К сожалению, Мурсилис II не всегда указывает в своих анналах (Десятилетних и Пространных) титул должностного лица, которому он дал то или иное поручение. Царь просто сообщает, что он написал определенному лицу или жителям города. Мурсилис II, вернувшись в столицу после успешного похода в города касков Истахару и Палхуису, направил послание жителям Каммамы и какого-то другого города относительно людей по имени Паццаннас и Нунуттас. Видимо, это были какие-то подданные царя, бежавшие от него и укрывшиеся в этих городах: Паццаннас и Нунуттас пришли к вам. Схватите их и передайте мне! Если же вы их не схватите и не передадите мне, то я приду и вас уничтожу. С требованием вернуть беглецов Мурсилис обращался к правителю Арцавы Уххацитису. Но Уххацитис отказался удовлетворить требование, более того, допустил в ответном письме насмешки, которые разгневали хеттского царя. Последний принял решение идти войной на Арцаву и уведомил об этом Уххацитиса: И ему я написал: Когда я неоднократно требовал подданных моих, которые пришли к тебе, ты их не возвращал мне. Ты называл меня юнцом, ты унижал меня. Теперь приди мне навстречу! Мы сразимся друг с другом, и бог Грозы, мой господин, пусть решит наш спор!. Мы знаем, что бог Грозы решил дело в пользу Мурсилиса II, но не можем сказать ничего определенного о судьбе посла, принесшего Уххацитису такую табличку. В случае вероломства Уххацитиса Мурсилис, видимо, не преминул бы отметить это. Однако в любом случае выполнение подобных поручений могло быть сопряжено с большим риском для жизни дипломатического представителя. Именно поэтому в некоторые соглашения включались статьи, направленные на обеспечение иммунитета посла. Так, в договоре с Сунассурасом сказано: Если Солнце пошлет к Суннасурасе своего посла, то пусть Сунассурас не предпринимает ничего дурного. Пусть он ни в коем случае не действует против него с помощью колдовского зелья. Если Сунассурас пошлет к Солнцу либо наследника, либо своего посла либо сам Сунассурас придет к Солнцу, то пусть Солнце не предпринимает ничего дурного против них. Пусть он ни в коем случае не действует против них с помощью колдовского зелья. Неприкосновенность посла должна была быть гарантирована даже в том случае, если он недостаточно пунктуально исполнял свое поручение. В соответствии с условием договора с Сунассурасом, последний должен доверять послу, устное сообщение которого совпадало с содержанием доставленного им письменного послания, в противном случае он мог не доверять ему. Но царь Киццуватны не должен из-за этого замышлять в своей душе зло против посла . Легко представить себе участь посла, который разгневал царя чужеземной страны, если бы последнего не сдерживали условия заключенного им договора с хеттским царем. В функции дипломатического представителя в хеттской традиции встречается должностное лицо, имевшее титул человек жезла ( = герольд). Жезл - символ герольда, а в обязанности его входило говорить от имени царя, т. е. он являл собой уста царя. Он исполнял эту функцию и на большинстве праздников, практиковавшихся хеттами. В то же время герольд фигурирует в некоторых исторических документах в качестве дипломатического представителя хеттского царя: Я, Солнце, послал к Маддуваттасу Муллияраса, человека жезла, с известием, и Маддуваттасу я так написал. Ранг герольда, возможно, был несравнимо выше, чем посла и посланника, так как титул человек жезла часто носили сановники - члены царского рода. Важные поручения дипломатического характера могли возлагаться и на должностных лиц, связанных с ведомством, обозначавшимся у хеттов внутреннее помещение (ведомство). Об одном представителе этого ведомства, исполнявшем специальное поручение Суппилулиумаса I, говорится в хеттских текстах, описывающих сношения Хатти с Египтом после получения хеттским царем письма от вдовы фараона Тутанхамуна. И когда отец мой услышал такое известие, сообщал Мурсилис II, он по этому делу созвал сановников (великих людей ). Следовательно, можно предположить, что некоторые важные внешнеполитические события царь обсуждал вместе с сановниками, видимо, на специальном царском совете. Вполне вероятно, что к сановникам царь обращался и при заключении международных соглашений. После обсуждения новости из Египта Суппилулиумас I решил проверить ее достоверность. С этой целью, как сообщал Мурсилис, отец мой отправил в Египет Хаттусацитиса, человека внутреннего ведомства и дал ему такие инструкции: Иди и доставь ты мне точные сведения!. Доверенное лицо царя Хаттусацитис (само имя которого значит герольд), выполнявшее столь ответственное и деликатное поручение, был своего рода чрезвычайным и полномочным послом Хатти в Египте. Как известно, уровень хеттской медицины был гораздо ниже, чем, например, в Египте, Вавилонии; на это указывает, в частности, переписка хеттскими писцами аккадских медицинских трактатов и переводы их на хеттский. И естественно, что в тех случаях, когда профессиональный уровень хеттского врача оказывался недостаточным для излечения болезни царя, членов его семьи или родственников, хеттские цари просили фараона или царя Вавилонии прислать хорошего врача. Факты такого рода подробно исследованы в монографии Э. Эделя . Большой интерес представляет, например, ответное письмо Рамсеса II Хаттусилису III. Хаттусилис III просил фараона прислать врача для своей бесплодной сестры, которую по-хеттски (точнее, по-лувийски) звали Массануццис (лув. massana бог). Она была замужем дважды, но не имела детей ни в первом, ни вовтором браке. Хаттусилис был очень заинтересован в наследниках от Массануццис, именно поэтому он и обращался к фараону о втором браке. В своем письме Рамсес II, говоря о просьбе царя Хатти прислать врача, который приготовил бы лекарство для Массануццис, чтобы она смогла родить, сомневается в точности сообщенного Хаттусилисом возраста сестры: Смотри, твой брат царь знает ее Массануццис, сестру моего брата! Разве может она быть 50 лет? Нет! Она в возрасте 60 лет! Далее Рамсес II извещает о медицинском заключении, которое сводится к тому, что невозможно изготовить для Массануццис никакого препарата, который бы ей помог, и уведомляет об отправке через посла подарка для Хаттусилиса. Два врача, присланные из Египта по просьбе Хаттусилиса и Пудухепы, пытались вылечить, по-видимому, племянника Хаттусилиса Курунту, правившего в стране Тархунтас (где-то южнее современного города Конья). Вероятно, случай был очень сложным, и эти врачи оказались бессильны. Тогда фараон принял решение отозвать их и направить к Курунте более опытного врача, имевшего титул писца и врача, Пареамаху. О своем велении Рамсес II известил как Хаттусилиса, так и Пудухепу. Поскольку Курунта был зависим от хеттского царя и как таковой не имел права самостоятельно сноситься с чужеземным царем, Пареамаху вначале должен был прибыть ко двору хеттского царя, а затем уже следовать в пункт назначения. По-видимому, в качестве вознаграждения за оказываемую помощь Курунта предоставил в распоряжение фараона строителей. Медицинская помощь оказывалась египетскими врачами и самому царю Хатти. Так, Хаттусилис III неоднократно (И один, два и три раза) обращался с просьбами прислать врача, чтобы исцелить недуг, который причинял ему демон (дух) болезни. Наконец фараон откликнулся на эти обращения и направил двух человек: одного врача (акк. asu, т. е. врача, проводившего лечение посредством медикаментов, изготовленных из растений и минералов) и другого человека по имени Лейа, являвшегося, как предположил Э. Здель, жрецом-заклинателем (акк. asipu, т. е. человек, который боролся с сверхъестественными силами посредством магии и заклинаний) . Рамсес известил Хаттусилиса о скором прибытии медиков и о том, что они изготовят для него необходимый препарат; его должен был доставить посол. Каким нелегким мог быть путь в хеттскую столицу, показывает описание случая, связанного с болезнью глаз Хаттусилиса III . Из Египта для хеттского царя было послано хорошее медицинское средство, как рекомендовал его Рамсес. Оно было отправлено с послом Пирихнава. До двора царя Амурру Бентешины посла сопровождал египетский колесничий, а оттуда к Хаттусилису аморей. Ко двору хеттских царей, хотя и значительно реже, прибывали и врачи Вавилона. Об этом известно из писем касситского царя Вавилона Кадашмана-Тургу к Хаттусилису III и от этого последнего к вавилонскому царю касситу Кадашман-Эллилю. Судя по письму, между Вавилоном и Хатти возникли трения. Причина их заключалась в том, что врач, присланный в Хатти к Хаттусилису III, не был отправлен на родину. Более того, в этой связи всплыл и другой подобный случай: еще Муваталлис задержал у себя присланных ему врача и жреца-заклинателя. Хаттусилис любезно извещает своего брата Кадашман-Эллиля, что лично он был против задержки врачей и даже сделал замечание Муваталлису: Удерживать врача или жреца-заклинателя не принято. Но жрец-заклинатель уже приказал долго жить, а врач Raba-sa-Marduk жив, но он взял в жены женщину из рода Хаттусилиса, у него чудный дом. И если он пожелает возвратиться, то Хаттусилис пришлет его. Хеттский царь дает ответ и на претензии относительно врача, присланного лично ему. Он решительно отвергает версию об удержании этого врача в Хатти. Хаттусилис-де был внимателен к врачу, заботился о нем, когда тот заболел, но, к сожалению, к моменту прибытия посла из Вавилона врач уже умер. Дабы брат убедился в том, что Хаттусилис не поступал дурно с врачом, хеттский царь отправляет в Вавилон в сопровождении своего посла слугу врача. Он может подтвердить достоверность сведений. Царь послал также табличку, в которой были перечислены подарки врачу от Хаттусилиса III: колесница, повозка, лошади и др., которые он отсылал в Вавилон. Важную роль в дипломатических сношениях правителей играли и писцы. Именно они составляли тексты договоров и писем, не только руководствуясь инструкциями своего правителя, но и прежде всего опираясь на стандарты, сложившиеся у самих хеттов. В то же время в дипломатических посланиях хеттов ощущается влияние аккадской писцовой школы. Это особенно наглядно видно в типичных формулах обращений и благопожеланий. Следующими выражениями пользуется хеттский царь в послании, по своей форме похожем на письмо, к сыну Суппилулиумаса I, правителю Каркемиша Пияссилису: Так говорит Солнце [великий царь], царь страны [Хатти], любимец могучего бога Грозы,сын Суппилулиумаса, великого царя страны Хатти. Для Пияссилиса ], моего любимого брата, сыновей его, внуков его, для обретения могущества на долгие лета, я заключил этот договор. Употребляемая в этом письме формула любимый брат была принятой формой обращения между дружественными и равными партнерами. Она представляет собой шумерограмму с буквальным значением хороший/сладкий брат. Правители, находившиеся в зависимости от хеттского царя, именовали его не братом, а отцом или господином. В частности, царь Ханигальбата (Митанни), обращаясь к хеттскому царю, называл его отцом, а себя сыном. В силу реальных потребностей хеттского общества писцы должны были знать несколько языков. Этому их обучали в специальных писцовых школах. Учебные тексты таких школ, поделенные на три колонки: в одной - шумерское понятие, в другой - перевод его на аккадский и в третьей - соответствующее хеттское слово, показывают профессиональные требования к писцам, являвшимся высокообразованными людьми своего времени. Если, кроме того, учесть известные переводы на хеттский с других языков: хаттского, хурритского, угаритского и т. п., то картина станет еще более определенной.