До революции попытки ввести какие-либо нормы по охране памятников наталкивались на право частной собственности. Лишь Строительный устав запрещал снос зданий, возведенных до XVIII в., или ремонт, ведущий к их искажению. Инструкции Археологической комиссии запрещали самовольные раскопки, но они часто не выполнялись. Под давлением передовой общественности в начале XX в. в столице и некоторых губерниях были образованы Общества защиты и сохранения памятников искусства и старины. Перед первой мировой войной правительство приступило к подготовке специального закона об охране памятников, но эта работа была свернута с началом войны. Несмотря на трудности гражданской войны, Советское правительство принимает ряд мер по защите исторических памятников. С 1918 г. начинают создаваться организационные основы охраны памятников. Забота об охране памятников была возложена на Наркомат просвещения. Особенно активно действовали Петроградская коллегия по делам музеев и охраны памятников искусства и старины при Наркомате просвещения и Комиссия по охране памятников искусства и старины при Моссовете. В августе 1918 г. эти органы были преобразованы во Всероссийскую коллегию по делам музеев и охраны памятников искусства и старины при Наркомате просвещения. В декабре 1917 г. был создан Комиссариат исторических имуществ (с 12 апреля 1918 г. он стал называться Наркоматом художественно-исторических имуществ). Он имел специальную Коллегию по охране памятников. Позднее этот Наркомат был слит с Наркоматом просвещения. К началу 1922 г. в Наркомпросе было создано Главное управление научными, художественными и музейными учреждениями Академического центра (Главнаука) с Отделом по делам музеев и охраны памятников. В его ведении были Российская академия истории материальной культуры (ныне Институт археологии АН СССР), Центральные государственные реставрационные мастерские, Центральное бюро краеведения, Музейно-экскурсионные институты в Москве и Петрограде и все музеи. При губернских (областных) отделах народного образования были созданы Комитеты по делам музеев и охраны памятников искусства и старины, народного быта и природы с широкими правами. Так впервые в истории была создана стройная государственная система охраны и изучения памятников истории и культуры. Кроме того, был принят ряд законов об охране конкретных памятников на местах, в том числе и письменных памятников. 1 июля 1918 г. В. И. Лениным был подписан декрет «О реорганизации и централизации архивного дела», 17 июля 1918 года — «Об охране библиотек и книгохранилищ», 19 декабря 1918 г. — «Об охране научных ценностей» и др. В сентябре 1918 г. был принят декрет «О запрещении вывоза за границу предметов искусства и старины», а 5 октября 1918 г. — «О реорганизации, приеме на учет и охранение памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений». В декрете говорилось: «1. Произвести первую государственную регистрацию всех монументальных и вещественных памятников искусства и старины, как в виде целых собраний, так и отдельных предметов, в чьем бы обладании они не находились. . . 3. Никакое отчуждение или переход из одного частного или общественного владения в иное, а также перемещение, ремонт, поправка принятых на учет. . . памятников. . . и отдельных предметов искусства и старины не могут быть произведены без разрешения Коллегии по делам музеев и охране памятников искусства и старины в Петербурге и Москве». В течение 5 лет на учет было принято 2350 отдельных памятников и 520 усадеб. В 1920 г. были объявлены государственным музеем Троице-Сергиева лавра (г. Загорск), дом Л. Н. Толстого в Москве, и в 1922 г. создан Пушкинский заповедник. В эти годы, наконец, появился общероссийский научно-методический центр краеведческой работы — Центральное бюро краеведения (ЦБК) при Академии наук. Оно было создано в 1921 году на первой Всероссийской краеведческой конференции. Членами ЦБК стали известные ученые того времени: Д. Н. Анучин, Н. Я. Марр, А. Е. Ферсман, П. Г. Смидович и др. Среди первых организаторов советского краеведения были и педагоги А. п. Пинкевич и С. Т. Шацкий. ЦБК имело на местах свои отделения, областные бюро краеведения. Регулярно издавались краеведческие журналы и сборники. В середине 20-х годов 250 краеведческих организаций имели свои издания. Многие сегодняшние краеведы называют этот период "Золотым десятилетием советского краеведения". Но есть среди краеведов по этому поводу и сомнения. Так Г. Ф. Гудков и З. И. Гудкова утверждают, что нельзя так называть десятилетие, в котором были закрыты журналы "Русский архив", "Русская старина'" и "Исторический вестник", прекращена деятельность ученых архивных комиссий, многих научных обществ, прекратилось издание "Адрес-календарей" и другого справочного материала по губерниям. А главное, по мнению Г. Ф. и З. И. Гудковых, красный террор, который свирепствовал в это десятилетие по всей стране, не давал возможности полного изучения края и прежде всего истории семей, населявших определенный регион. Мнения диаметральные. Действительно, после 1917 года задачи краеведения значительно изменились. На первое место было выдвинуто изучение местными силами трудовой деятельности населения края на предмет наилучшего использования всех производительных сил края в интересах его благосостояния и всей страны в целом. Во главу угла поставили изучение производительных сил. И это можно понять. Экономика страны, как уже говорилось, была развалена. И потом, не надо доказывать, что трудовая деятельность - основа основ. Другое дело, что это направление стало развиваться интенсивно в ущерб остальным. Это понимали и многие тогдашние краеведы. Так, против попыток повернуть краеведение в сторону изучения только производства выступил И. М. Гревс (1860-194 1), - известный русский ученый, пионер экскурсионного движения в дореволюционной России, а после Октября 1917 года один из самых деятельных участников организации краеведческого движения. Он считал, что главной задачей краеведов является "целекупное'" познание края, создание цельного портрета края, включающего не только естественно-производительные силы и современность, но и всю культуру человека "как самую главную и самую значительную естественную производительную силу", историю края, историю общества. Г. Ф. и З. И. Гудковы правы - были издержки и даже очень большие. Но вместе с тем нельзя не замечать и успехи, о которых уже говорилось и которые во многом определяли развитие краеведения. С 1923 г. начал выходить журнал «Краеведение», а с 1925 г. — «Известия ЦБК». В 1930 г. они были объединены в журнал «Советское краеведение» (выходил до 1936 г.). Краеведческие журналы и сборники издавались и на местах (Воронеж, Тверь, Вологда, Ростов, Тула и др.). Большую помощь краеведам оказывали созданные в 20-х гг. во многих городах комиссии для собирания и изучения материалов по истории революции и РКП (б) (Истпарты). В 1930 г. краеведение было введено в программы вузов. В 1931 г. создается Общество краеведов-марксистов. В Постановлении ЦК ВКП(б) от 25 августа 1932 г. говорилось: «Признать необходимым в учебные программы. . . истории. . . ввести. . . и элементы краеведения СССР». Растет число краеведческих организаций. Если до Великой Октябрьской социалистической революции в России было 160 краеведческих обществ, насчитывавших около 15 тыс. членов, то к концу 1922 г. в стране было 516 краеведческих организаций, в том числе 285 музеев. В 1927 г. было уже 1765 краеведческих обществ, 560 музеев, 64 краеведческие исследовательские станции. Общим недостатком краеведения в 20—30-е гг. было то, что ЦБК и его органы на местах стремились заниматься сразу всем краеведением, не деля его на географическое, историческое и т. п. В тридцатых годах начался разгром краеведения. Как государственного, так и общественного. Заниматься краеведением в нашей стране стало опасно. Краеведов в эти годы обвиняли во многих гpexax. Их обвинили в попытке организации заговора против Советской власти вместе с академиками-историками С. Ф. Платоновым и Е. В. Тарле, в связях с учеными-экономистами Л. В. Чаяновым и Н. д. Кондратьевым, объявленными врагами народа, и т. д. Появились работы, в которых совершенно по-новому оценивалось краеведение, как в дореволюционное, так и в советское время. Так, например, в работе Столетова "Введение в советское краеведение" утверждается, что краеведение в дореволюционной России было по существу антинародным, что деятельность "Вольного экономического общества" была реакционной, что краеведы 20-х годов "смазывали буржуазный характер краеведения", что дореволюционное краеведение - это краеведение кулацкое, а в советское время в краеведческих организациях ''окопались" остатки господствующих классов. Оказывается, в этих организациях сплотились наиболее черносотенные, реакционные элементы. Отсюда, по мнению автора, у краеведения 20-х годов было "махровошовинистическое, империалистическое лицо". Закрывались краеведческие издания. Так, например, решением Башкирского обкома партии от 5 апреля 1932 г., в котором утверждалось, что в статьях ряда журналов, в том числе и в журнале "Краеведение", установлен ряд извращений политики партии троцкистского и нравооппортунистического характера. Из чего следует, что "Краеведение" - журнал аполитичный, который не осветил ни одного конкретного вопроса строительства, довольствовался описанием бытовых черт "башкирского" народа, издание этого журнала было прекращено. Такие тяжкие обвинения объясняются тем, что краеведческое движение в 30-е г. перестало вписываться в официальную идеологию и политику. Краеведение - это движение с демократическими традициями, движение, дающее знания населению без "руководящих указаний" и минуя официальные каналы. Краеведы всегда были за разнообразие форм хозяйства и не соглашались с унификацией экономики, были за развитие культуры всех народов, населяющих СССР, не соглашались с разрушением памятников истории и культуры, были за сохранение взаимосвязи истории СССР и истории России и не соглашались с утерей населением СССР своих корней, соглашались с идеологизацией всей культурной жизни в стране. Факты, добываемые краеведами, уже никак не подходили для официальной истории. В целом краеведы стали, как говорят сегодня, инакомыслящими. Они не устраивали тот режим, который утвердился в 30-е годы в СССР. Отсюда обвинения, отсюда гонения и репрессии многих краеведов. В 1937 г. было ликвидировано ЦБК, его центральные издания и областные бюро ЦБК. Краеведение в стране практически остановилось. Была утрачена самая сильная его сторона - массовость. Изучение края стало уделом узкого круга лиц - работников архивов и музеев. Наркомпрос РСФСР, которому после ликвидации ЦБК было передано руководство краеведением, пытаясь спасти положение, 25 апреля 1938 г рассылает письмо "О постановке и организации краеведческой работы". В нем говорится о необходимости продолжать работу по изучению края в школах, вузах, культпросвет учреждениях, производственных коллективах под научно-методическим руководством местных краеведческих музеев. Но слишком большие были потери, и нужно было время, чтобы оправиться от этих потерь. Но самое интересное, что вина за разгром общественного краеведения была возложена на Наркомпрос РСФСР и на местные органы власти. 25 мая 1940 г. в "Правде" была опубликована статья "Внимание - краеведению", в которой говорится следующее: "Познать свой край, свой район, его историю, его богатства: знать, что таится в недрах родной земли, познать природу, и не только познать, а научиться лучше использовать ее на благо человеку, на благо социалистическому обществу, — какое благородное и благодарное занятие, какой могучий источник знаний, прекрасное средство воспитания в молодежи наблюдательности, находчивости, инициативы. . . Имя этому краеведение.