МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ КЕМЕРОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ Юридический факультет Кафедра уголовного права и криминологии КУРСОВАЯ РАБОТА ПО УГОЛОВНОМУ ПРАВУ на тему: "Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность" Выполнил: студент гр. Ю-991 Лякин В. Е. Проверила: Бунина С. В. Кемерово 2001 Содержание: I. Понятие обстоятельств, исключающих уголовную ответственность…………………………………………….... 3 стр.
II. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность... 8 стр. 1. Необходимая оборона………………………………………. — §1. Понятие необходимой обороны……………………….... — §2. Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к посягательству……………………… 9 стр. §3. Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите от посягательства…………... 11 стр.
§4. Генезис института необходимой обороны в России. … 16 стр. 2. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление………………………………………………………. 18 стр. 3. Крайняя необходимость……………………………………. 22 стр. 4. Физическое или психическое принуждение……………… 26 стр. 5. Обоснованный риск………………………………………… 28 стр. 6. Исполнение приказа или распоряжения………………….... 31 стр.
III. Применение оружия сотрудниками органов правоохраны…. 33 стр. IV. Заключение…………………………………………………….... 34 стр. V. Библиография………………………………………………….... 36 стр. 1. Список литературы……………………. ……………………. — 2. Список источников……………………. ……………………. — I. Понятие обстоятельств, исключающих уголовную ответственность
В жизни встречаются случаи, когда действие или бездействие, внешне сходное с преступлением и обычно влекущее уголовную ответственность, в данной конкретной обстановке имеет иное содержание и является общественно полезным, в связи с чем не признаётся преступлением. Применительно к такого рода ситуациям можно говорить об обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Обстоятельствами, исключающими преступность деяния в силу отсутствия противоправности и вины, признаются действия (бездействие), хотя внешнеи сходные с деяниями, предусмотренными уголовным законом, и выражающиеся в причинении вреда правоохраняемым интересам, но совершенные лицом при осуществлении своего субъективного права, выполнении юридической обязанности или исполнении служебного долга с соблюдением условий их правомерности. Вопрос о наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния, возникает лишь тогда, когда причиняется вред правоохраняемым общественным отношениям и когда в Особенной части УК содержится соответствующий уголовно-правовой запрет [1 См. : Баулин Ю. В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. – Харьков, 1991. С. 20, 25. ]. Соответственно, лишь в воли законодателя ввести новые или убрать старые обстоятельства, благодаря которым лица, совершившие подобные деяние, могут избежать несправедливого наказания. И здесь мне кажется уместным сравнить несколько уголовных законов, чтобы рассмотреть данный вопрос не только в его статике, но и в динамике, развитии.
В советском уголовном законодательстве институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, традиционно рассматривался как совокупность лишь норм о необходимой обороне и крайней необходимости [2Содержащиеся в ст. 15 указа Президиума ВС СССР от 26 июля 1966 г. "Об усилении ответственности за хулиганство" в ред. Указа Президиума ВС СССР от 5 июня 1981 г. "задержание преступника" в качестве самостоятельной нормы не признавалось и рассматривалось в рамках необходимой обороны. ], хотя другие правовые системы знают и иные ситуации. Например, в российском Уголовном уложении (1903 г. ) закреплялся ряд обстоятельств, объединенных в две группы: исключающих виновность деяния (болезненное расстройство, недостижение возраста уголовной ответственности и др. ) и исключающих противоправность в причинении вреда (исполнение закона, исполнение приказа, необходимая оборона, принуждение, крайняя необходимость).
Современное уголовное законодательство большинства стран также характеризуется многообразием систем обстоятельств, исключающих преступность деяния. Так, Уголовный кодекс Франции (1992 г. ) в числе таких называет принуждение, непреодолимую силу, фактическую ошибку, исполнение приказа, правомерную защиту, наступившую или неминуемую опасность (крайняя необходимость). А один из последних вариантов проекта Уголовного кодекса России (не одобренный законодателем) включал следующие обстоятельства: необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа, согласие потерпевшего.
В ст. 156 Артикула Воинского Петра I, который был издан в 1715 г. , мы можем встретить следующее положение: "Кто прямое оборонительное супротивление для обороны живота своего учинит, и онаго, кто его к сему принудил, убьет, оный от всякого наказания свободен". Как мы видим, и три века назад состояние необходимой обороны освобождало от уголовной ответственности. Ст. 21 главы XXII Соборного Уложения 1649 г. гласит следующее: "А будет чей человек убьет кого нибудь до смерти, или ранит, обороняя того, кому он служит, и тому человеку того в вину не ставить, а спрашивать того убийства на том, кому он служит". Здесь мы видим своеобразное сочетание двух современных обстоятельств, исключающих вину лица, –необходимой обороны и исполнение приказа или распоряжения. Это доказывается положениями следующей статьи этого документа, которая устанавливает ответственность лица, защищавшего своего хозяина без его ведома: "А будет он над кем смертное убийство учинит своим умышлением, без ведома того, кому он служит… тому, чей тот человек, того убийственного дела в вину не ставить, а человека его, которой такое смертное убийство учинит, казнити смертию". И, наконец, очень своеобразное обстоятельство, исключающее уголовную ответственность, отражено в одном из самых древних памятников русского права–"Русской Правде". Ст. 26 Пространной редакции этого документа говорит: "Если же обиженный [ударом палки, чаши, рога или тупой стороны меча–ст. 25], не стерпев, в отместку, сам ударит мечом, то того в вину ему не ставить". Такой подход, разрешающий и даже одобряющий месть, весьма типичен для тех языческих времён, но, к счастью, не применяется в современном российском уголовном законодательстве.
Как справедливо отмечает А. В. Наумов, время "работает" на расширение регламентации в законе круга указанных обстоятельств [3 Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. – М. , 1996. С. 327. ]. Новый Уголовный кодекс Российской Федерации, как известно, действует с 1 января 1997 г. Он, насколько это было возможно, приведён в соответствие с реалиями сегодняшней жизни. Формула взаимоотношений в цепочке: личность – общество – государство обрела свою динамику. Одно из доказательств этого – существенное расширение перечня обстоятельств, исключающих преступность деяния. В перечне содержатся такие новые обстоятельства, как причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения. Претерпели существенные изменения и традиционные моменты – необходимая оборона и крайняя необходимость. Работа законодателя в области следования правовым и общечеловеческим принципам привела к тому, что УК РФ 1996 г. , в отличие от ранее действовавшего уголовного закона, называет шесть обстоятельств, исключающих преступность деяния: необходимая оборона (ст. 37);
причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38); крайняя необходимость (ст. 39); физическое и психическое принуждение (ст. 40); обоснованный риск (ст. 41); исполнение приказа или распоряжения (ст. 42).
В теории уголовного права называются и иные, помимо названных, обстоятельства, исключающие преступность деяния, в том числе: согласие потерпевшего, осуществление общественно полезных профессиональных функций, осуществление своего права, исполнение закона [4 См. , например: Курс советского уголовного права. Т. II. – М. , 1970. С. 342. ]. Кандидат юридических наук, сотрудник ФСБ В. И. Михайлов предлагает также ввести такое обстоятельство, как выполнение служебных обязанностей или общественного долга. В доказательство своего мнения он приводит примеры из практики правоохранительных органов Российской Федерации и зарубежных государств.
Например, в оперативной деятельности встречаются ситуации, когда в целях защиты жизни людей вынужденно приходится совершать действия, хотя и направленные на причинение реального вреда, но вне рамок норм о необходимой обороне и крайней необходимости. В качестве примера таких острых оперативных мероприятий можно привестивнедрение и контролируемую поставку. Причем применяются они давно и не только российскими специальными службами. Так, в одной из публикаций рассказывалось об американском полицейском, который "под видом мелкого дельца промышлял на улицах торговлей наркотиками, выявляя тех, кто занимался этим по-настоящему". Благодаря такой операции "за решетку попало несколько десятков значительных торговцев" и был ликвидирован "канал поступления наркотиков" [5 Джо не расстаётся с "Кольтом". – Комсомольская правда, 22 ноября 1991 г. ]. Бесспорно, распространяя наркотики, полицейский реально причинял вред. Но его поступки оценивались без учёта положений о крайней необходимости и необходимой обороне, и согласно уголовному законодательству штата Нью-Йорк он не вышел за рамки "правомерной провокации". Естественно, и в других сферах человеческой деятельности, в частности и в России, имеются аналогичные случаи, и они не единичны.
На практике же вышеперечисленные обстоятельства не нашли своего отражения. Статьи УК РФ, раскрывающие нам содержание обстоятельств, исключающих преступность деяния, являются диспозитивными нормами, то есть позволяют лицу в каждом конкретном случае выбирать между несколькими вариантами поведения, не предписывая чётко определённых и безальтернативных действий. И такой подход в полной мере отражает принципы гуманизма и справедливости, отражённые в первой главе УК РФ. Они справедливы по отношению к лицу, к примеру, подвергшемуся нападению, потому что позволяют ему защищать свою жизнь и здоровье любыми средствами. Гуманизм же здесь присутствует по отношению к нападающему, так как потерпевшему не дано прямого указания убивать его или причинять вред его здоровью.
Действия (бездействие) лица в таких случаях внешне сходны с признаками деяния, предусмотренного уголовным законом. И чтобы разобраться в составе подобных обстоятельств, необходимо сначала определиться с тем, что же мы имеем в виду под данными обстоятельствами. Нормы УК как властные предписания называют эти жизненные события "состоянием". Однако необходимо выделять и социально-юридический аспект этих событий. Ведь рассматриваемые общественные отношения не входят в число уголовно-правовых, гражданско-правовых, административных или каких-либо других. Ряд авторов предлагают это общественное отношение обозначать понятием "социальная ситуация" [6 Общая теория права. Под ред. В. К. Бабаева. – Н. Новгород, 1993. ]. В теории права под ситуацией понимают локализованный в пространстве и во времени фрагмент социальной жизни. В каждой из закреплённых норм находит отражение "созревшая для этого" социальная ситуация.
Таким образом, первичными элементами системы обстоятельств, исключающих преступность деяния, являются ситуации необходимой обороны, крайней необходимости, задержания преступника, риска, выполнения юридической обязанности и др. При помощи совокупности признаков конкретная ситуация отображается в соответствующей норме. Данные нормы, изложенные в ст. ст. 37-42 УК РФ, и являются предметом нашего рассмотрения. Охрана этих "социальных ситуаций" от причинения им вреда является одной из основных конституционных обязанностей общества, общественных организаций и долгом всех граждан [7 Комментарий к конституции РФ 1993 г. под ред. Ю. В. Кудрявцева. – М. , 1996 г. С. 104], а среди методов выполнения этой обязанности определённое место занимает пресечение общественно опасных деяний, предотвращение возникшей опасности коллективным и личным интересам. Но при этом возможно причинение физического и материального вреда лицу и создание опасности общественным отношениям. При этом полностью или частично совпадают признаки объектов и субъектов, а также фактические признаки объективной стороны данных правомерных поступков. Различие идёт по признакам субъективной стороны соответствующих поведенческих актов. Правомерные деяния лиц в условиях, исключающих преступность деяния, обусловлены мотивами защиты правоохраняемых интересов и, таким образом, преследуют общественно полезные цели.
Итак, рассмотрев общие черты и особенности обстоятельств, исключающих уголовную ответственность, мы можем начать рассмотрение каждого из них в отдельности. II. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность 1. Необходимая оборона §1. Понятие необходимой обороны
Под необходимой обороной понимается правомерная защита от общественно опасного посягательства путём причинения вреда посягающему. Право на необходимую оборону вытекает из естественного, присущего человеку от рождения права на жизнь, которое, в частности, отражено в основном законе нашего государство. Также статья 45 Конституции Российской Федерации провозглашает, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.
Необходимая оборона является обстоятельством, исключающим общественную опасность и противоправность, а, следовательно, преступность и наказуемость действий обороняющегося. Эти действия, хотя формально и подпадают (по внешним данным) под признаки предусмотренного уголовным законом деяния, на самом деле являются общественно полезными, поскольку служат интересам предотвращения и пресечения преступлений. Осуществление акта необходимой обороны – субъективное право гражданина. На гражданах не лежит правовая обязанность осуществлять акт обороны. Каждый может использовать свое право на защиту, но может и уклониться от его осуществления. В определённых ситуациях оборона от преступного посягательства может являться моральной обязанностью, общественным долгом гражданина. С другой стороны, на определённой категории лиц в ряде случаев лежит не только моральная, но и правовая обязанность обороняться от происходящего нападения. К числу таких лиц относятся сотрудники органов внутренних дел, военнослужащие, сотрудники ФСБ, федеральных органов государственной охраны, других охранных служб, инкассаторы и пр. Осуществление акта необходимой обороны со стороны этих лиц является их служебным долгом, а отказ от обороны сам может заключать в себе состав преступления или дисциплинарного проступка.
Необходимая оборона как активная форма пресечения и отражения посягательства не может быть сведена к простому противодействию путём отталкивания нападающего, парирования его ударов. Она выражается в контрнаступлении на посягающего. Именно поэтому государство предоставляет соответствующим работникам право применять огнестрельное оружие (об этом подробнее см. в главе 8 данной работы).
Теория уголовного права и судебная практика признают необходимую оборону правомерной лишь в том случае, когда она удовлетворяет ряду определённых условий. Если не соблюдено хотя бы одно из этих условий, акт защиты уже перестаёт быть общественно полезным и может повлечь за собой уголовную ответственность.
Условия правомерности акта необходимой обороны принято подразделять на относящиеся к посягательству и защите.
§2. Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к посягательству Посягательство должно быть: общественно опасным, наличным, действительным (реальным). а) Право на оборону порождает только общественно опасное посягательство на правоохраняемые интересы. Чаще всего оборона осуществляется против преступного, уголовно наказуемого посягательства, например, при отражении покушений на убийство либо на причинение вреда здоровью, а также при пресечении изнасилований, похищений людей, грабежей, разбоев, бандитских налётов, вымогательства, угонов транспортных средств и других посягательств на собственность, хулиганства и пр. В то же время не требуется, чтобы посягательство было непременно преступным. Достаточно, чтобы оно было общественно опасным и по объективным признакам воспринималось как преступное нападение. Поэтому допустима необходимая оборона от посягательства душевнобольного, малолетнего или лица, действующего под влиянием устраняющей его вину фактической ошибки. Нельзя не согласиться с мнением А. Ф. Кони, что "лицу, подвергшемуся нападению, некогда размышлять, с сознанием или без сознания на него нападают" [8 Кони А. Ф. О праве необходимой обороны. – Московские университетские известия. М. , 1866. С. 213. ]. Необходимая оборона допустима и против незаконных действий должностных лиц, посягающих путём злоупотребления служебным положением на законные права и интересы граждан. Речь идет о заведомом, явном произволе, об очевидно противоправных действиях представителей власти и других должностных лиц. Если же действия должностного лица по форме внешне соответствуют законным требованиям, то насильственное сопротивление, как правило, не может быть оправдано.
б) Посягательство должно быть наличным. Оно должно обладать способностью неминуемо, немедленно причинить общественно опасный вред. Наличным признается такое посягательство, которое уже начало осуществляться или непосредственная угроза осуществления которого была настолько очевидной, что было ясно, что посягательство может тотчас же, немедленно осуществиться. О последнем может свидетельствовать конкретная угроза словами, жестами, демонстрацией оружия и прочими устрашающими способами. Непринятие предупредительных мер в таких случаях ставит лицо в явную, непосредственную и неотвратимую опасность. Образно и не без иронии об этом говорилось ещё в Артикуле Воинском Петра I: "не должен есть от соперника себе первого удара ожидать, ибо через такой первый удар может тако учинится, что и противится весьма забудет". В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 "О практике применения судами законодательства о необходимой обороне" указывается, что "состояние необходимой обороны наступает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения" [9 БВС СССР. 1984. № 5. С. 11. ].
Решение вопроса о наличности посягательства должно быть основано на объективных данных о том, что общественно опасное посягательство уже началось либо непосредственно предстоит.
Примером такого посягательства является следующий случай из судебной практики. Б. , работавший стрелком ВОХР, имея при себе табельное оружие – револьвер системы "Наган", как-то вечером покинул пост и пришел в ресторан, где стал танцевать. Во время очередного танца он подвергся групповому нападению. Один из посетителей, находясь сзади Б. , набросил ему на шею удавку и начал душить. Одновременно с этим другой завернул ему за спину левую руку и пытался вытащить из кобуры револьвер. Препятствуя завладению оружием, Б. дотянулся рукой до спускового крючка револьвера и с целью привлечения внимания работников милиции произвел выстрел в пол. Однако и после выстрела нападавшие не отказались от своего преступного намерения и продолжали удерживать его сзади. Б. удалось вырвать револьвер у нападавших и освободиться от удавки. В этот момент один из нападавших, Д. , сделал угрожающее движение в сторону Б. Отражая преступное посягательство по завладению оружием, Б. с близкого расстояния выстрелил ему в голову, причинив смертельное ранение.
Президиум областного суда, рассмотрев дело в порядке надзора, прекратил его производством за отсутствием в действиях Б. состава преступления, поскольку он действовал в состоянии необходимой обороны, защищаясь от совершаемого группой лиц общественно опасного и наличного посягательства, направленного не только на завладение оружием, но и на применение насилия, опасного для его жизни и здоровья. Пределы необходимой обороны превышены не были [10 См. : БВС РФ. 1994. № 5. С. 13–14. ]. Однако против посягательства, которое не является наличным, а возможно лишь в будущем, необходимую оборону применять нельзя. Посягательство не является наличным в тех случаях, когда оно закончилось и опасность уже не угрожает. Моментфактического окончания общественно опасного посягательства является конечным моментом необходимой обороны.
в) Посягательство должно быть действительным, реальным, а не мнимым, существующим в объективной действительности, а не только в воображении защищающегося.
Признак действительности нападения позволяет провести разграничение между необходимой и мнимой обороной. Мнимая оборона – это оборона против воображаемого, кажущегося, но в действительности не существующего посягательства. Юридические последствия мнимой обороны определяются по общим правилам о фактической ошибке. При решении этого вопроса возможны два основных варианта:
1. Если фактическая ошибка исключает умысел и неосторожность, то устраняется и уголовная ответственность за действия, совершенные в состоянии мнимой обороны. В таких случаях лицо не только не сознаёт, но по обстоятельствам дела не должно и не может сознавать, что общественно опасного посягательства нет. Налицо случай(casus), невиновное причинение вреда.
2. Если при мнимой обороне лицо, причиняющее вред мнимому посягателю, не сознавало, что в действительности посягательства нет, добросовестно заблуждаясь в оценке сложившейся обстановки, но по обстоятельствам дела должно было и могло сознавать это, ответственность за причинённый вред наступает как за неосторожное преступление. При более внимательном отношении к создавшейся ситуации субъект мог бы не допустить ошибки и прийти к правильному выводу об отсутствии реальной опасности. §3. Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите от посягательства
Как отмечалось выше, существуют условия, относящиеся к защите от общественно опасного посягательства:
допускается защита не только собственных интересов обороняющегося, но и интересов других лиц, а также интересов и государства;
защита осуществляется путём причинения вреда посягающему, а не третьим (посторонним) лицам; защита должна быть своевременной; защита не должна превышать пределов необходимости.
а) Необходимая оборона предполагает защиту не только своих, но и любых других охраняемых законом интересов. Такой круг объектов защиты определен в ст. 37 УК РФ. Употребляющийся иногда термин "самооборона" должен пониматься не в том смысле, что обороняющийся защищает только себя, а лишь в том смысле, что он отражает посягательство сам, своими силами. Гражданин вправе защищать от преступных посягательств как собственную жизнь, здоровье, имущество и иные правоохраняемые интересы, так и аналогичные блага других, даже совершенно незнакомых ему лиц, а также законные интересы юридических лиц, общественные и государственные интересы. Именно поэтому такие действия считаются социально полезными и получают моральное одобрение. В судебной практике тем не менее ещё встречаются ошибки, когда право на оборону признается только при посягательстве на личность и права самого обороняющегося.
Сторож Л. , защищая имущество агропредприятия, выстрелом из ружья смертельно ранил Т. во время совершения им в группе с другими лицами кражи. Органы предварительного следствия квалифицировали действия Л. как убийство при отягчающих обстоятельствах. Судебная коллегия по уголовным делам областного суда, рассмотрев дело по первой инстанции, пришла к выводу, что Л. убил Т. в состоянии необходимой обороны, но превысил её пределы, и осудила его по ст. 105 УК РСФСР (ч. 1 ст. 108 УК). Кассационная инстанция по протесту прокурора отменила приговор и вернула дело на новое судебное рассмотрение, мотивируя это тем, что лично Л. от данного общественно опасного посягательства вред не угрожал, а потому к нему якобы и неприменимы нормы о необходимой обороне. Президиум Верховного Суда РСФСР отменил это ошибочное определение, указав, что Л. защищал от преступного посягательства собственность, а для наличия необходимой обороны закон не требует, чтобы посягательство одновременно было направлено и на личность гражданина, охраняющего эту собственность. При новом кассационном рассмотрении приговор суда первой инстанции был оставлен без изменения [11 БВС СССР. 1983. №3. С. 18. ]. Следует специально подчеркнуть, что защита интересов других лиц допустима независимо от их согласия на оказание помощи. Каждый человек по собственной инициативе может отражать общественно опасные посягательства на личность и права других граждан. б) Защита осуществляется путём причинения вреда посягающему, а не третьим (посторонним) лицам, как при крайней необходимости. Причинение вреда непричастным к посягательству людям не подпадает под понятие необходимой обороны.
Особенностью защиты при необходимой обороне является её активный характер. При необходимой обороне защита по существу является контрнаступлением, контрнападением. Только такая оборона представляет надёжную гарантию от грозящей опасности. При необходимой обороне пользу обществу приносит не тот, кто избегает опасности бегством (такая трусость лишь поощряет преступников) а тот, кто, даже имея возможность иным путём избежать причинения себе вреда, активно сопротивляется преступнику путём противонападения. Применение правил о необходимой обороне возможно и к некоторым случаям причинения смерти или вреда здоровью в драке, В практике нередко встречаются ошибки в применении ст. 37 УК РФ к таким случаям, поскольку ситуация, связанная с осуществлением акта необходимой обороны, с внешней стороны может походить на "обоюдную драку". Среди сотрудников милиции распространено мнение, что в "обоюдной драке" (как будто драка может быть односторонней! ) право на необходимую оборону не возникает. Однако этот подход является односторонним и поверхностным. Во всех таких случаях необходимо тщательным образом выяснять, кто был инициатором, нападающей стороной. Необходимо учитывать не только генезис, но и динамику драки. Даже Артикул Воинский уже в 1715 г. содержал положение, которое справедливо судило стороны, участвовавшие в драке: "Ежели кто в драке убит будет, и в оной других много было, и его били, а подлинно дознаться будет невозможно, ниже уведать, кто его именно поранил и умертвил".
в) Защита должна быть своевременной. Она должна совпадать во времени с общественно опасным посягательством. "Преждевременная" или "запоздалая" оборона не увязывается с существом самого понятия необходимой обороны. Пределы осуществления права на оборону определяются во времени начальным и конечным моментом самого посягательства. По справедливому замечанию Н. Н. Паше-Озерского, “"преждевременная" оборона не будет ещё обороной необходимой, ибо против лишь предполагаемого посягательства можно принимать меры предупреждения, предосторожности, но не прибегать к обороне. А так называемая "запоздалая" оборона уже не будет необходимой, так как против оконченного посягательства оборона вообще является излишней и логически немыслима” [12 См. : Паше-Озерский Н. Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. – М. , 1962. С. 92-93. ]. В тех же случаях, когда обороняющийся, не осознав факта окончания посягательства, причинил посягавшему какой-либо вред, следует руководствоваться указанием Пленума Верховного Суда СССР о том, что "состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания" [13 БВС СССР. 1984. № 5. С. 11. ]. г) Защита не должна превышать пределов необходимости. Состояние необходимой обороны оправдывает причинение вреда посягающему лишь в том случае, когда защитительные действия не выходят за пределы необходимой обороны. Превышение пределов необходимой обороны (эксцесс обороны) представляет собой умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства (ч. 3 ст. 37 УК). Под ним следует понимать причинение нападающему явно ненужного, чрезмерного, не вызываемого обстановкой тяжкого вреда.
По смыслу закона, превышением пределов необходимой обороны признаётся лишь те случаи, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется вред, указанный в ч. 1 ст. 108 или в ч. 1 ст. 114 УК РФ (смерть или тяжкий вред здоровью). Причинение посягающему при отражении общественно опасного посягательства вреда по неосторожности не может влечь уголовной ответственности. Именно так решается вопрос о субъективной стороне преступлений, совершаемых в результате превышения пределов необходимой обороны, в УК РФ (ч. 3 ст. 37). Следует иметь в виду, что причинение средней тяжести и легкого вреда здоровью, а также побоев в ситуации обороны во всех случаях укладывается в рамки правомерной защиты. В отличие от ранее действовавшего УК РСФСР 1960 г. законодатель в настоящее время исключил возможность привлечения к уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны при причинении вреда здоровью средней тяжести [14 Ошибочным является мнение С. Г. Келиной, согласно которому причинение средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны влечёт ответственность по ч. 1 ст. 114 УК РФ (Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. –М. , 1996. С. 129). Автор не учитывает, что законодатель декриминализировал это деяние. ]. Тем самым расширено право граждан на оборону от преступных посягательств. Для правомерной обороны не требуется абсолютной соразмерности между способами и средствами защиты и способами и средствами посягательства. Люди различаются по силе, ловкости, умению владеть оружием или обороняться без оружия. Требование пользоваться при защите тем же оружием, что и нападающий, ставит обороняющегося в худшее положение, чем преступника. Защищающийся не всегда может действовать соразмерными средствами, тем более что у него нет времени для размышлений, соразмерны ли применяемые им способы и средства защиты способам и средствам посягательства. Поэтому средства защиты могут быть и более эффективными, чем средства посягательства. Обороняющийся вправе применить те средства и способы защиты, которые в данных условиях наиболее пригодны для обороны от посягательства с учетом характера и опасности последнего. Однако явное несоответствие способов и средств защиты способам и средствам посягательства является превышением пределов необходимой обороны. Ещё одним проблемным моментом, который выделяют некоторые исследователи института необходимой обороны, является соотношение состояния аффекта и превышения необходимой обороны. В частности, такой вопрос поднимает кандидат юридических наук, судья И. Фаргиев, на исследования которого я в дальнейшем буду опираться. Ему как практикующему юристу известно, что у судебно-следственных органов возникают трудности как в квалификации преступлений, предусмотренных ст. ст. 107, 108 и 113, 114 УК РФ, так и в их разграничении. Наибольшие сложности возникают при проведении чёткой границы между действиями, когда в общественно опасном поведении, на первый взгляд, содержатся как признаки необходимой обороны, так и состояния аффекта.
При разграничении анализируемых составов преступлений в правовой литературе доминирующее значение придается мотиву действий виновного. Считается, что при превышении пределов необходимой обороны в качестве него выступает защита правоохраняемых интересов, тогда как при совершении преступления в состоянии аффекта мотивом является месть. Существует и такое мнение: у лица, превышающего пределы необходимой обороны, также может присутствовать мотив мести наряду с мотивом защиты, поэтому основное различие между вышеназванными составами преступлений должно производиться по факту оконченности посягательства со стороны потерпевшего. А некоторые юристы полагают, что критерием разграничения указанных преступлений следует считать характер насилия, примененного потерпевшим. Каждое из высказываний в правовой литературе по данному вопросу содержит рациональное зерно и может служить одним из критериев разграничения анализируемых статей УК. Однако они не полны, так как всегда необходимо оценивать в совокупности как объективные, так и субъективные признаки содеянного. Закон (ст. 24 УК РФ) виновным в преступлении признаёт лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности. Поэтому установлению содержания мотива и цели действий обвиняемого следует уделить особое внимание. Признавая необходимую оборону правомерным действием, законодатель полагает, что её мотивом и целью является защита объектов уголовно-правовой охраны от реально осуществляемого либо готовящегося общественно опасного посягательства. Если лицо одновременно находилось в состоянии сильного душевного волнения, этот факт не имеет самостоятельного уголовно-правового значения в связи с тем, что есть обстоятельство, исключающее преступность деяния, предусмотренное ч. 1 ст. 37 или ч. 1 ст. 38 УК. По такому же пути идёт и судебная практика. С. был признан виновным в причинении тяжкого вреда здоровью в состоянии аффекта. Престарелый С. пришел домой к братьям К. , Владимиру и Василию, с просьбой оказать содействие во вспахивании его огорода. В это время пьяный Владимир беспричинно стал придираться, оскорблять и избивать С. Повалив С. на пол, он сел на него, ударил коленом по лицу, ручкой кухонного ножа — по голове, вырвал клок волос, приставлял нож к горлу и угрожал расправой. Затем Владимир, приставив нож к спине С. , повел его к выходу из дома. Последний, опасаясь за свою жизнь, выбил из его рук нож и нанес им Владимиру два ранения, чем причинил ему тяжкий вред здоровью.
По протесту заместителя Генерального прокурора РФ Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор в отношении С. отменила, а уголовное дело прекратила. При этом она, не придавая самостоятельного юридического значения состоянию сильного душевного волнения С. , указала в определении, что осуждённый правомерно защищал свою жизнь и здоровье от нападения братьев К. , сопряжённого с насилием и непосредственной угрозой применения насилия, и он находился и действовал в состоянии необходимой обороны и её пределов не превысил [15 БВС РФ. 1998. № 6. С. 12. ]. §4. Генезис института необходимой обороны в России
Подводя итог, необходимо отметить, что в УК РФ 1996 г. необходимая оборона, вобрав в себя опыт как российского, так и зарубежного уголовного законодательства, изложена несколько в иной редакции, чем ст. 13 УК РСФСР. Статья о необходимой обороне, как она была закреплена в прежнем УК, носила несколько декларативный характер. Провозглашая конституционное право граждан на защиту своих прав и законных интересов, она в тоже время так и не давала гражданину чётких ориентиров правомерности действий в состоянии необходимой обороны. А предоставленное право на причинение любого вреда посягающему, когда посягательство было сопряжено с угрозой для жизни, дало повод судам формально подходить к решению вопроса о соблюдении пределов необходимой обороны. На практике стали возникать случаи, когда высказанная, даже в запальчивости, угроза убийством становилась поводом для убийства посягающего, что опять-таки ставило под сомнение правомерность самой защиты. Так, гражданка Петрова ножом во время семейной ссоры нанесла тяжкое телесное повреждение своему мужу, от которого тот вскоре скончался. Основанием для оправдания Петровой в суде послужило то, что муж, ударив её несколько раз по лицу и по туловищу, замахнулся на нее в очередной раз пластиковой солонкой, взятой им со стола, якобы угрожая убийством. Но можно ли убить подобным предметом? К сожалению, это не было принято судом во внимание. Главным аргументом была угроза убийством со стороны нападающего.
В новом Уголовном кодексе Российской Федерации в первую очередь сделан акцент на то, что не является преступлением не просто действие обороняющегося в состоянии необходимой обороны, а непосредственно вред, причиняемый им посягающему. Кроме того, как уже отмечалось, в законодательном порядке закреплено право на необходимую оборону всех граждан, независимо от их профессиональной, специальной подготовки и служебного положения. В настоящее время равенство всех определено законом, что уже приносит свои положительные плоды.
Некоторые авторы считают, что вместе с тем ст. 37 УК РФ имеет и некоторые отрицательные стороны. В частности, В. Акимочкин считает, что её недостаток в том, что в ней не нашла своего отражения такая характерная, наиболее распространённая для необходимой обороны форма посягательства, как нападение. Ведь именно оборона от нападения, сопряжённого с угрозой для жизни, служила основанием и критерием правомерности причинения тяжкого вреда посягающему. Что такое нападение, угрожающее жизни, гражданин без труда сможет понять, а вот что кроется под словами "общественно опасное посягательство", неискушённому в юридических терминах нелегко будет разобраться. Я не согласен с такой точкой зрения. Ведь в ст. 37 УК РФ речь идёт не только об обороне своей жизни или здоровья, а тем более–только о самообороне. Оборонять можно честь и достоинство, а также имущество, причём не только своё, но и принадлежащее другим лицам. Например, человек видит, что за оградой кто-то пытается угнать автомобиль его соседа. Разве можно говорить о нападении в данной ситуации? Однако право на необходимую оборону (имущества соседа) присутствует и в этом случае.
Правда, В. Акимочкин поясняет, что исследование материалов судебной практики показывает: основная масса общественно опасных посягательств осуществляется посредством нападения (95% случаев) и необходимая оборона применяется, как правило, при нападении. В этой ситуации в качестве компромисса между двумя точками зрения оправданным было бы по опыту ст. 13 УК РСФСР (в ред. Федерального закона от 1 июля 1994 г. ) выделить нападение как частный, наиболее распространённый случай посягательства. Однако сводить все случаи необходимой обороны к защите от нападения не следует. 2. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление
Институт вынужденного причинения вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании свое законодательное закрепление впервые (если не считать не вступивших в силу Основ уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. ) получил в ст. 38 УК РФ 1996 г. В соответствии с положениями закона "не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер" (ч. 1 ст. 38 УК). С одной стороны, эта норма создаёт определённые гарантии от неосновательного привлечения к ответственности за такой вред, с другой – является гарантией для преступника от возможного самосуда и расправы. Акт задержания лица, совершившего преступление, по своей юридической природе являетсяосуществлением субъективного права и в ряде случаев – выполнением моральной обязанности гражданина по пресечению противоправных действий и доставлению лиц, их совершающих, органам власти. Для некоторых лиц, в частности для сотрудников правоохранительных органов, задержание преступника – правовая, служебная обязанность. Вынужденное причинение вреда лицу, совершившему криминальное посягательство, является самостоятельным обстоятельством, исключающим преступность деяния. Поэтому нет никакой необходимости приравнивать его к акту необходимой обороны [16 Как это, например, сделано в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 (БВС СССР. 1984. № 5. С. 10). ]. Коллизии могут возникать в связи с тем, что задержание лица на месте совершения им преступления в ряде случаев нередко совпадает с пресечением посягательства с его стороны и поэтому не выходит за рамки необходимой обороны. А если задерживаемый оказывает сопротивление законным действиям представителей власти или граждан и оно перерастает в общественно опасное посягательство, сразу возникает право на необходимую оборону. Вред, причинённый посягающему, в таких случаях оправдан состоянием необходимой обороны. Самостоятельное решение рассматриваемого вопроса требуется лишь в тех случаях, когда состояние необходимой обороны отсутствует. В этих случаях задерживаемый уже не является активной, нападающей стороной, а пытается уклониться от задержания. При этом уголовно-правовое значение имеют лишь такие меры по задержанию, которые связаны с причинением лицу, совершившему преступление, определённого физического вреда. Внешне эти действия содержат признаки деяний, предусмотренных соответствующими нормами Особенной части УК, но не являются преступными; они общественно полезны и необходимы для задержания преступника. Следует различать административное и уголовно-процессуальное задержание, с одной стороны, и уголовно-правовое задержание лица, совершившего преступление, –с другой. Последнее как раз и заключается в правомерном причинении ему определённого физического вреда.
Причинение вреда лицу, совершившему преступление, с целью его задержания следует признать обстоятельством, исключающим преступность деяния, лишь при наличии права задержания и при соблюдении ряда условий правомерности этого акта. Эти условия заключаются в следующем:
а) Задерживается лицо, совершившее именно преступление, а не иное правонарушение (административный или дисциплинарный проступок, гражданско-правовой деликт, малозначительное деяние, предусмотренное ч. 2 ст. 14 УК). Объективные признаки преступления при этом должны быть налицо, очевидны и бесспорны. б) Насилие применяется только при наличии твёрдой уверенности в том, что именно данное лицо совершило преступление. Например, когда лицо застигнуто при совершении преступления, когда очевидцы прямо укажут на него как на совершившего преступление, когда на нём или на его одежде, при нём или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления и т. д. Основаниями задержания также является наличие обвинительного приговора суда об осуждении задерживаемого за конкретное преступление либо наличие постановления о розыске лица, совершившего преступление.
В практике имеют место случаи причинения при задержании вреда лицам, ошибочно принятым за преступников, мнимым преступникам. Вопрос об ответственности за причинение вреда при мнимом задержании решается по общим правилам о фактической ошибке. В случаях, когда лицо, осуществляющее задержание, не только не сознаёт, но, исходя из конкретных обстоятельств дела, не должно и не может сознавать ошибочности своего представления относительно личности потерпевшего и оснований задержания, уголовная ответственность вследствие отсутствия вины исключается. Налицо случай (казус), невиновное причинение вреда. Если же лицо по обстоятельствам дела должно было и могло при более внимательном отношении к создавшейся ситуации не допустить ошибки, ответственность за причинённый вред наступает как за неосторожное преступление. в) Вред задерживаемому может быть причинён лишь при наличии реальной опасности его уклонения от уголовной ответственности. О стремлении уклониться от задержания и доставления в соответствующие органы власти свидетельствуют, например, такие действия (бездействие), как невыполнение требований следовать в милицию, попытки скрыться, оказание сопротивления и т. п. г) Вред лицу, совершившему преступление, может быть причинён лишь с целью его задержания и доставления соответствующим органам власти. Цель здесь единственная – лишить задерживаемого возможности уклониться от уголовной ответственности, причиняемый вред – средство достижения этой цели [17 См. : Бушуев Г. В. Социальная и уголовно-правовая оценка причинения вреда преступнику при задержании. – Горький, 1976. С. 24. ]. Если же указанные действия совершаются для других целей (например, самосуда), то они теряют правомерный характер и лица, их совершившие, привлекаются к уголовной ответственности на общих основаниях.
д) Принимаемые для задержания лица, совершившего преступление, меры должны быть необходимыми, т. е. оправданными обстоятельствами дела. Является ли причинение того или иного вреда необходимым для задержания преступника, должно решаться в каждом конкретном случае, исходя из обстоятельств дела. Насилие должно бытьвынужденной, крайней мерой, когда иными средствами задержание провести невозможно. е) Принимаемые меры по задержанию такого лица должны соответствовать характеру и опасности совершённого им преступления, а также опасности его личности. Например, лишение жизни задерживаемого, пытающегося скрыться, может быть признано правомерным только в случаях совершения им убийства, бандитизма и другого тяжкого преступления, преимущественно насильственной направленности. Следует иметь в виду, что лицо, задерживающее преступника, не всегда в состоянии избрать абсолютно соразмерные характеру и опасности совершённого преступления средства задержания. Поэтому нельзя согласиться с мнением тех авторов, которые ограничивают меры по задержанию преступников условиями, относящимися к крайней необходимости [18 См. , например: Слуцкий И. И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. – Л. , 1956. С. 61. ], требуют, чтобы причинённый задерживаемому вред был менее значительным по сравнению с характером и опасностью совершённого преступления. Такое требование ущемляет право на задержание преступника. Вред, причиняемый задерживаемому, может быть и более значительным по сравнению с тем, который нанёс он сам.
Рядовой К. , исполняя обязанности часового, увидел, что примерно в 150 м от поста гр-н С. пытается изнасиловать военнослужащую К-ву. Женщина кричала, звала на помощь, и К. решил вмешаться. Убедившись в неосуществимости своего намерения, С. попытался скрыться. К. стал задерживать его. На окрик: "Стой! " С. не реагировал. Тогда К. , повторив требование остановиться, дважды выстрелил вверх, а затем, поскольку С. не подчинился и продолжал убегать, произвёл три прицельных выстрела ему в ноги. Одним из них он причинил перелом бедра с разрывом крупных кровеносных сосудов, от чего С. через двое суток скончался.
Военный суд обоснованно сделал вывод о том, что в создавшейся обстановке К. действовал правомерно, хотя вред потерпевшему причинён намного больший, чем тот, который нанёс он сам [19 По материалам обзора, подготовленного Верховным Судом СССР в 1982 г. ]. ж) Характер мер по задержанию преступника должен соответствовать обстановке его задержания. Обстановку задержания характеризуют различные признаки, в том числе и такие, как степень интенсивности и способ оказываемого преступником сопротивления, количество задерживаемых и задерживающих, наличие оружия, место и время задержания (день или ночь), возможность применения других, более мягких и безопасных способов и средств задержания. Если лицо, преследующее задерживаемого, видит, что на помощь спешат сотрудники или граждане и тем не менее убивает его, такие действия не могут быть признаны правомерными. з) Причиняемый вред не должен превышать пределов необходимости. Превышение мер, необходимых для задержания, имеет место в тех случаях, когда задерживаемому без необходимости причинён явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред, указанный в ч. 2 ст. 108 или в ч. 2 ст. 114 УК РФ (смерть, тяжкий или средней тяжести вред здоровью).
Превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, влечёт ответственность лишь в случаях умышленного причинения вреда (ч. 2 ст. 38 УК). Если тяжкий или средней тяжести физический вред причинён задерживаемому по неосторожности, уголовная ответственность не наступает.
Следует иметь в виду, что о превышении мер, необходимых для задержания преступника, речь может идти лишьпри наличии права на задержание. Например, причинение вреда преступнику без цели его задержания должно рассматриваться не как превышение данных мер, а как обычное преступление против личности. 3. Крайняя необходимость
Крайняя необходимость –это такое состояние, когда лицо для отвращения опасности, реально угрожающей законным интересам данного лица или иных лиц, интересам общества или государства, причиняет вред интересам третьих (посторонних) лиц при условии, что грозящая опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами и причинённый вред менее значителен по сравнению с предотвращаемым. Причинение вреда в таких случаях лишено общественной опасности и уголовной противоправности и в большинстве случаев носит общественно полезный характер. Состояние крайней необходимости возникает там, где сталкиваются два охраняемых законом интереса и сохранение более важного достигается принесением в жертву менее важного. Лицо, оказавшееся в состоянии крайней необходимости, из двух зол выбирает меньшее и путём сознательного нарушения одного из интересов спасает другой, более важный по своему значению [20"Здесь мы встречаемся с коллизией интересов, одинаково охраняемых законом, или с коллизией прав", – указывает Н. Таганцев (Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Часть общая. Т. 1. –М. , 1994. С. 213). "Если при необходимой обороне налицо “защита права от неправа”, то при крайней необходимости– “защита одного права за счёт другого”". ]. Именно поэтому действия, совершаемые в состоянии крайней необходимости, полезны для общества, они правомерны и морально оправданы. Например, служащий пункта обмена валюты под реальной угрозой лишения его жизни выдает вооружённым налетчикам крупную сумму денег; пожарные разрушают строения, близко стоящие к очагу огня, чтобы предотвратить его распространение на жилой массив. Правомерность этих действий оправдана состоянием крайней необходимости.
Условия правомерности акта крайней необходимости принято подразделять на относящиеся к грозящей опасности и к защите от неё. Опасность, исходящая из различных источников, должна:
угрожать личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом, интересам общества или государства; быть наличной; действительной (реальной);
при данных обстоятельствах её нельзя устранить другими средствами, не связанными с причинением вреда интересам третьих лиц. а) Источники грозящей опасности при необходимости могут быть самыми разнообразными. К числу их следует отнести: общественно опасное поведение людей (виновное и невиновное), физиологические и патологические процессы, происходящие в организме человека (болезнь, голод и т. п. ), стихийные силы природы (пожар, наводнение, ураган, землетрясение, горные лавины и др. ), действие источников повышенной опасности, неисправность различных механизмов, нападение животных и пр.
б) Опасность должна быть наличной, непосредственно угрожающей причинением существенного вреда индивидуальным или общественным интересам. Наличность опасности означает, что она возникла, существует и ещё не миновала. Как уже миновавшая, так и лишь возможная в будущем опасность не могут породить состояния крайней необходимости.
в) Опасность должна быть действительной, реально существующей, а не мнимой, существующей лишь в воображении человека. Вопрос об ответственности за причинение вреда при мнимой крайней необходимости решается по общим правилам о фактической ошибке. В случаях, когда лицо, устраняющее мнимую опасность, в силу сложившейся обстановки не должно и не могло сознавать ошибочности своего представления относительно реальности опасности, уголовная ответственность вследствие отсутствия вины исключается. Если же лицо по обстоятельствам дела должно было и могло не допустить ошибки, ответственность за причинённый вред наступает как за неосторожное преступление (с учетом положений ч. 2 ст. 24 УК). г) Опасность при данных обстоятельствах не может быть устранена другими средствами, т. е. средствами, не связанными с причинением вреда иным охраняемым правом интересам. Это– одно из важнейших условий правомерности акта крайней необходимости. Водитель Р. , следуя на автомашине по улице города, неожиданно увидел в непосредственной близости от машины женщину с ребёнком, перебегавших улицу. Чтобы спасти им жизнь, Р. затормозил и свернул в сторону, в результате чего столкнулся со стоявшим у обочины мотоциклом. Здоровью владельца мотоцикла П. при этом был причинён вред средней тяжести, кроме того, ему был нанесён значительный материальный ущерб.
Очевидно, что Р. действовал в состоянии крайней необходимости, спасая жизнь женщины и ребёнка. Иными способами предотвратить наезд на них было нельзя. Состав преступления в действиях Р. отсутствовал [21 Архив УВД Ростовского облисполкома за 1976 г. ]. Способ сохранения правоохраняемого интереса за счёт другого должен быть именно крайним. Если для предотвращения грозящей опасности у лица есть путь, не связанный с причинением кому-либо вреда, оно должно избрать именно этот путь. В противном случае ссылка на состояние крайней необходимости исключается (в этом, кстати, проявляется одно из существенных отличий крайней необходимости от необходимой обороны).
Как отмечалось выше, существуют также условия правомерности акта крайней необходимости, относящиеся к защите от грозящей опасности: защита направлена на охрану интересов личности, общества и государства; вред при крайней необходимости причиняется не лицам, создавшим опасность, а третьим (посторонним) лицам; защита должна быть своевременной;
защита не должна превышать пределов необходимости. Вред, причинённый в состоянии крайней необходимости, должен быть менее значительным, чем предотвращаемый вред.
а) Акт крайней необходимости осуществляется в целях защиты любого правоохраняемого интереса (как своего, так и чужого, а также общественного или государственного). В тех случаях, когда имеет место провокация крайней необходимости, т. е. искусственное создание опасности в качестве повода для умышленного совершения преступления, ответственность наступает на общих основаниях (как за умышленное создание соответствующей опасности, если эти действия образуют конкретный состав преступления, так и за умышленное причинение вреда правоохраняемым интересам в процессе её устранения). б) Вред при крайней необходимости причиняется не лицам, создавшим опасность, а третьим (посторонним по отношению к источнику опасности) лицам. Под третьими лицами здесь понимаются физические, юридические лица или публично-правовые образования, деятельность которых вовсе не связана с возникновением опасности, породившей состояние крайней необходимости. Следует иметь в виду, что причинение вреда третьим лицам возможно и в ситуации, когда защищающийся уничтожает или повреждает сам источник грозящей опасности, если она не вызвана общественно опасным поведением человека. в) Защита должна быть своевременной. Она должна осуществляться не раньше, чем появилась угроза правоохраняемым интересам, и прекратиться не позднее, чем опасность миновала. "Преждевременная" либо "запоздалая" защита не имеет ничего общего с крайней необходимостью.
г) Защита не должна превышать пределов необходимости. Вред, причинённый в состояния крайней необходимости, должен быть менее значительным, чем предотвращаемый вред. Причинение вреда, равного тому, который мог наступить, или вреда большего, не может быть оправдано состоянием крайней необходимости. В частности, нельзя спасать одно благо за счёт причинения вреда равноценному благу (например, спасать свою жизнь за счёт жизни другого, человека).
Вопрос о том, какой вред считать более важным, а какой –менее, является вопросом факта и решается в каждом конкретном случае в зависимости от обстоятельств дела. В основу оценки вреда причинённого и вреда предотвращённого должны быть положены как объективный, так и субъективный критерии.
УК РФ 1996 г. впервые на законодательном уровне формулирует понятие превышения пределов крайней необходимости (ч. 2 ст. 39). Под ним понимается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, когда правоохраняемым интересам был причинён вред, равный или более значительный, чем предотвращённый.
Сказанное не относится к ситуациям устранения лицом вреда, опасность причинения которого создана его предшествующим виновным поведением. К ним правила о крайней необходимости вообще не применимы. Например, шофёр, который умышленно или по неосторожности создал аварийную ситуацию и с целью устранения грозящей опасности причинил вред здоровью пассажиров, не может ссылаться на состояние крайней необходимости. Такая ссылка возможна только в случаях, когда опасность, хотя и была создана действиями лица, но при таких условиях, когда оно не только не предвидело, но и не должно и не могло было предвидеть этой опасности, т. е. когда опасность была создана им невиновно. 4. Физическое или психическое принуждение
В соответствии с положениями ст. 40 УК не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием). Вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате психического принуждения, а также в результате физического принуждения, вследствие которого лицо сохранило возможность руководить своими действиями, решается с учётом положений ст. 39 УК о крайней необходимости. Принуждение лица к причинению вреда правоохраняемым интересам заключается в применении по отношению к нему незаконных методов физического или психического воздействия. Такое принуждение может выражаться как в физическом насилии (побои, пытки, причинение телесных повреждений, незаконное лишение свободы и пр. ), так и в психическом воздействии (различные угрозы, объектом которых может стать безопасность жизни, здоровья, честь, достоинство, имущественные интересы). Не исключено также прямое воздействие на психику лица (путём использования различных психотропных веществ, звуковых высокочастотных генераторов, гипноза и т. п. ) с целью принудить его к совершению общественно опасных действий (бездействия). Норма, предусмотренная ст. 40 УК РФ, охватывает ситуации, которые рассматриваются либо по правилам исключающей уголовную ответственность непреодолимой силы, либо по правилам крайней необходимости. Если вследствие физического принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием), т. е. действовать избирательно, и в результате этого причинило вред правоохраняемым интересам, ответственность исключается, поскольку лицо действовало (бездействовало) под влиянием форс-мажорных обстоятельств, непреодолимой силы, исключающей мотивированное поведение и вину. Так, связанный сторож не может охранять вверенный ему участок. Если же в результате физического принуждения лицо сохранило возможность руководить своими действиями, вопрос об уголовной ответственности такого лица за причинение вреда правоохраняемым интересам решается по правилам о крайней необходимости (ст. 39 УК). В данном случае лицо действует (бездействует), выбирая между угрожаемым вредом и тем вредом, который необходим для устранения этой угрозы. То же правило действует и когда вред правоохраняемым интересам причиняется вследствие психического принуждения (угроз).
Если у лица не было иного выхода, кроме причинения вреда правоохраняемым интересам, и, если при этом причинённый вред меньше предотвращенного вреда, то данное лицо не подлежит уголовной ответственности, поскольку действовало в состоянии крайней необходимости. Типичными примерами могут, например, служить действия кассира, отдающего разбойникам под угрозой применения оружия дневную выручку, либо действия директора банка, отдающего под пытками ключ от хранилища с драгоценностями. Разумеется, об общественно полезной направленности таких действий говорить не приходится, но уголовная ответственность исключается.
При отсутствии ситуации крайней необходимости ответственность наступает на общих основаниях. Если состояния крайней необходимости в подобных случаях не усматривается, либо имеет место превышение её пределов, применённое к лицу принуждение может рассматриваться как обстоятельство, смягчающее ответственность (п. "е" ч. 1 ст. 61 УК). 5. Обоснованный риск
Включение в УК РФ 1996 г. нормы об обоснованном риске представляется весьма своевременным. Оно соответствует обозначившейся в российском обществе тенденции на развертывание инициативы и самостоятельности, научно-технической, хозяйственной, профессиональной смелости, на принятие новых, нестандартных решений в любой области, где работает тот или иной гражданин [22Уголовное право России. Уголовное право России: учебник для вузов. В 2-х т. Т. 1. Общая часть. Под ред. проф. А. Н. Игнатова и проф. Ю. А. Красикова. — М. : НОРМА, 2000. С. 304-305. ]. В соответствии со ст. 41 УК РФ не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам при обоснованном риске для достижения общественно полезной цели.
Обоснованный риск, состоящий в правомерном создании возможной опасности правоохраняемым интересам в целях достижения общественно полезного результата, которым не мог быть получен обычными, нерискованными средствами, является обстоятельством, исключающим преступность деяния. Такой риск возможен в любой сфере деятельности: производственной, научно-технической, врачебно-медицинской, правоохранительной и т. д. , а также в экстремальных ситуациях, возникающих в сферах быта и проведения досуга. Риск–это в значительной степени право лица на творческий поиск (например, при разработке новых методов лечения в медицине).
По моему мнению, право на риск имеет любой гражданин, независимо от того, в каких условиях он рискует (при осуществлении профессиональной деятельности либо преодолении ситуаций, возникающих в сфере быта или досуга). Не случайно в УК РФ 1996 г. законодатель употребляет термин "обоснованный риск", а не "оправданный профессиональный и хозяйственный риск", как в Основах уголовного законодательства 1991 г. Источником, порождающим опасность причинения вреда правоохраняемым интересам при обоснованном риске, являются действия самого лица, намеренно отклоняющегося от устоявшихся требований безопасности для достижения общественно полезной цели. Далее я перечислю условия правомерности обоснованного риска, при которых он является обстоятельством, исключающим уголовную ответственность. а) Действия (бездействие) рискующего должны быть направлены на достижение общественно полезной цели. Они совершаются для достижения результата, который приносит выгоду, главным образом не лично тому, кто действует в условиях риска, а другим людям, обществу или государству. Достижение определённого общественно полезного результата –именно та цель, которая определяет социальную полезность тех или иных действий при обоснованном риске.
б) При правомерном риске поставленная цель не может быть достигнута обычными, нерискованными средствами. Возможность реализовать эту цель обычными, нерискованными методами снимает правомерность риска, превращает его в общественно опасное действие (бездействие). Если такая возможность существовала и лицо ею не воспользовалось, а предпочло рисковать и в результате причинило вред правоохраняемым интересам, оно подлежит ответственности на общих основаниях. в) Риск не должен переходить в заведомое причинение ущерба. Причинение вредного последствия при риске является лишь возможным. Там, где речь идет о заведомом причинении ущерба, правомерный риск отсутствует. В частности, риск не может быть признан обоснованным, если он заведомо был сопряжён с угрозой для жизни многих людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия (ч. 3 ст. 41 УК).
г) Совершённые при риске действия (бездействие) должны обеспечиваться соответствующими знаниями и умениями, объективно способными в данной конкретной ситуации предупредить наступление вредных последствий.
Так, действия, совершаемые в условиях правомерного риска профессионалами, должны соответствовать современным научно-техническим знаниям и опыту, современным требованиям той или иной профессиональной деятельности. Положительный результат, достигнутый в результате совершённых в состоянии риска действий (бездействия), может в последующем послужить основанием для формулирования новых правил, в соответствии с которыми будет осуществляться деятельность в затронутой области.
Правда, в ситуации риска нередко приходится исходить из объективно сложившихся конкретных условий и имеющихся в распоряжении рискующего возможностей, опираться на тот опыт, знания и умения, которыми он сам обладает. Речь идёт о возможностях так называемого среднего человека. Было бы неправильно лишать такое лицо права на риск в различных экстремальных ситуациях– главное, чтобы он давал шанс на позитивный результат. д) Лицо, допустившее риск, должно принять достаточные, по его мнению, меры для предотвращения вреда правоохраняемым интересам. Оно должно предвидеть размер вероятных вредных последствий и с учётом имеющихся возможностей правильно избрать те меры, которые могут максимально уменьшить их размер или устранить совсем. Речь идет именно о субъективных расчётах и мерах действующего в ситуации риска лица, способных, с его точки зрения, предотвратить возможные вредные последствия.
При соблюдении указанных условий лицо, допустившее риск, не несет ответственности за причинённый правоохраняемым интересам вред в ходе рискованных действий независимо от того, достигнута им общественно полезная цель или нет. В тех случаях, когда лицо ошиблось и несмотря на принятые им меры и вопреки его расчётам наступивший вред оказался значительно большим, чем он мог бы быть при принятии иных мер, не связанных с риском, его действия выходят за границы риска и становятся общественно опасными. В таких случаях имеет место превышение пределов оправданного риска и может наступать уголовная ответственность. Следует иметь в виду, что в отличие от крайней необходимости вред, причинённый при обоснованном риске, иногда может быть и больше того, который предотвращён. Превышение пределов обоснованного риска рассматривается как обстоятельство, смягчающее ответственность (п. "ж" ч. 1 ст. 61 УК). 6. Исполнение приказа или распоряжения
В соответствии с ч. 1 ст. 42 УК РФ "не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения". Вопросы, связанные с оценкой правомерности причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам при исполнении подчинённым приказа или распоряжения (в дальнейшем в понятие "приказ" как более широкое я буду включать и распоряжение) начальника, довольно часто возникают на практике. Прежде всего это касается военнослужащих, сотрудников органов внутренних дел, ФСБ, налоговой полиции, таможенной службы и некоторых других категорий государственных служащих. Однако положения ст. 42 УК распространяются не только на сферу государственной службы. Обязательными следует считать также приказ администрации, адресованный рабочему или служащему любого юридического лица. Также обязательными для любого гражданина являются приказ представителя власти, отданный в пределах его компетенции.
Приказ начальника обязателен для исполнителя. Это вытекает из отношений исполнительской дисциплины, подчинённости. Исполнение обязательного приказа, по общему правилу, исключает уголовную ответственность за причинение вреда правоохраняемым интересам.
Статья 42 УК устанавливает, прежде всего, общее положение, заключающееся в том, что действия (бездействие) во исполнение обязательного приказа, сопряжённые с причинением вреда правоохраняемым интересам, не являются преступлением. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несёт лицо, отдавшее незаконный приказ. Здесь имеет место ситуацияпосредственного причинения. Приказ – это проявление воли начальника. Законодательство и практика управленческой деятельности исходят из презумпции законности всех приказов начальников и их обязательности для исполнения подчинёнными. Приказы обладают большей юридической силой, чем само исполнительское действие [23См. : Российское уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов. Под ред. акад. В. Н. Кудрявцева и проф. А. В. Наумова. – М. , 1997. С. 261. ]. Поэтому ответственность за последствия незаконных приказа или распоряжения возлагается на отдавшего их начальника.
Незаконность приказа или распоряжения может выражаться как в неправомочности должностного лица отдавать такой приказ (в частности, когда он не соответствует целям и задачам данного юридического лица), так и внесоблюдении установленной формы приказа (например, письменной). Чаще всего незаконность приказа определяется его содержанием, противоречащим требованиям действующих законов и иных подзаконных актов. Преступность приказа означает его несоответствие требованиям уголовного закона. В большинстве случаев действия (бездействие), совершаемые во исполнение преступного приказа, связаны с нарушением прав и свобод человека и гражданина.
Итак, первым условием правомерности действий (бездействия) лица, выполняющего приказ, является соответствие последнего требованиям закона. Незаконный приказ исполнению не подлежит. В противном случае, если причинён вред охраняемым уголовным законом интересам, наступает уголовная ответственность. При этом подлежит ответственности как лицо, отдавшее данный приказ, так и его исполнитель, если ему заведомо была известна незаконность такого волеизъявления начальника.
Отдавая незаконный приказ, начальник может действовать умышленно, вопреки интересам службы из корыстной или иной личной заинтересованности. В подобных случаях он должен отвечать не только за последствия незаконного приказа, но и за злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК), которое выразилось в использовании подчинённого для достижения указанных противоправных целей. Второе условие правомерности действий (бездействия) лица, выполняющего приказ, – это отсутствие у данного лица сознания его незаконности. Если исполнитель приказа заведомо знал о его преступном характере, он подлежит уголовной ответственности на общих основаниях. Здесь имеет место соучастие в преступлении с разделением ролей. Начальник выступает в качестве организатора умышленного преступления, подчинённый – в качестве его исполнителя. То, что подчинённый является зависимым от начальника лицом и избирательность его поведения в той или иной степени подавлялась приказом начальника, может быть признано смягчающим наказание обстоятельством (п. "е" и "ж" ч. 1 ст. 61 УК).
Ярким выражением принципа справедливости является внесённая законодателем в УК РФ норма о том, что неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность (ч. 2 ст. 42 УК). III. Применение оружия сотрудниками органов правоохраны
Правовую основу применения оружия сотрудниками правоохранительных органов составляют главным образом статьи УК РФ об обстоятельствах, исключающих уголовную ответственность. Наряду с этим законодательством, специально регулирующим служебную деятельность правоохранительных органов, в частности, внутренних дел, предусмотрен ряд конкретных условий, при наличии которых сотрудники имеют право применять оружие.
Неправомерное применение оружия является грубым нарушением законности. Виновные в этом сотрудники правоохранительных органов могут нести уголовную или дисциплинарную ответственность в зависимости от того, образуют ли совершенные неправомерные действия состав преступления либо дисциплинарного проступка. Следует, однако, иметь в виду, что в теории и правоприменительной практике сложилось ошибочное мнение о том, что в случаях нарушений сотрудниками милиции и других служб правоохранительных органов правил применения оружия всегда наступает правовая ответственность. Между тем такая ответственность в силу закона может и не наступать, если сотрудник нарушает правила применения оружия в состоянии крайней необходимости и не нарушает условий её правомерности. Также вполне возможны случаи правомерной обороны и нарушения при этом действующих правил применения оружия. Здесь и необходима дифференцированная юридическая оценка, с одной стороны, факта причинения смерти или вреда здоровью в ситуации обороны, и факта нарушения порядка несения службы и применения оружия – с другой. Однако, к сожалению, прекращение за отсутствием состава преступления уголовных дел на основании дифференцированной правовой оценки действий сотрудников правоохранительных органов в правоприменительной практике не встречается. Это влечёт необоснованное привлечение этих сотрудников к уголовной ответственности. Не случайно опрос слушателей Академии управления МВД РФ (лиц, имеющих значительный практический опыт) показал, что подавляющее большинство (более 90%) опрошенных в качестве одного из существенных мотивов недостаточно эффективного использования милиционерами нормы о необходимой обороне указали на боязнь уголовной ответственности за применение огнестрельного оружия. Такие психологические установки надо решительно преодолевать. IV. Заключение
После того, как я рассмотрел все шесть обстоятельств, исключающих уголовную ответственность, я хотел бы резюмировать значимость и актуальность этой проблемы. Многие считают её достаточно изученной и не вызывающей трудностей и спорных моментов. Но следует иметь в виду, что в правоприменительной практике все ещё имеют место отдельные недостатки и ошибки, связанные с применением законодательства об обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Проведённое Верховным Судом бывшего СССР выборочное изучение уголовных дел, связанных с применением законодательства о необходимой обороне, а также дел о преступлениях против жизни и здоровья граждан (1980-1982 гг. ) показало, например, что из числа изученных каждое четвёртое дело оказалось разрешённым неправильно [24 См. : БВС СССР. 1983. № 3. С. 16. См. также: Мастинский М. З. и др. Применение законодательства о необходимой обороне и превышении её пределов. – Государство и право. 1994. № 3. С. 80-89. ]. Это можно объяснить следующим. Существенное значение для раскрытия содержания обстоятельств, исключающих преступность деяния, имеет наряду с анализом признаков конкретной ситуации и то условие, при соблюдении которого причинение вреда признается правомерным. При этом необходимо учитывать, что на его формирование влияет ряд факторов. Во-первых, нормой всегда признаётся безвредное разрешение социальных проблем. Нанесение ущерба рассматривается как вынужденная в социальном плане мера, как отклонение, позволяющее обеспечить сохранность более важных общественных интересов: жизни, здоровья, имущества, порядка управления, эффективности развития новых, перспективных направлений во всех отраслях хозяйствования и пр.
Во-вторых, для каждого из этих обстоятельств имеется минимально допустимый предел причинения вреда. Хотя его рамки и закрепляются законодателем, но они объективизированы ходом общественного развития. В разные этапы, для разных ситуаций законодательно устанавливаются "свои рамки" возможности действовать. Так, в УК ГДР предусматривалось, что причинение вреда в крайней необходимости не является преступным, если действия по своей форме и масштабам были соразмерны грозящей опасности. Российское Уголовное уложение 1903 г. закрепляло для необходимой обороны презумпцию правомерности причинения посягающему во всех случаях любого вреда. Превышение пределов необходимой обороны "чрезмерностью или несвоевременностью защиты" влекло наказание только в случаях, особо указанных в законе: лишение жизни или причинение тяжких телесных повреждений. Другой пример–"пределы" правомерности в рискованных ситуациях. По мнению исследователей, они определяется следующими условиями: рискованные действия, исходя из современных научно-практических знаний, должны быть целесообразными, т. е. необходимыми, достаточными и реальными. Вместе с тем должны быть предприняты все необходимые меры для предотвращения необходимого вреда. При их соблюдении такая оценка не исключается, если цель риска не достигнута, а вред наступил и даже если оказался больше планируемого результата. В судебной практике также встречаются случаи, когда лицо, отражая с превышением пределов необходимой обороны посягательство на объекты уголовно-правовой охраны, одновременно находится в состоянии аффекта. Такие действия порой получают неоднозначную юридическую оценку в судебной практике, в том числе и высших судебных органов страны. Естественно, это не служит укреплению законности и справедливого правосудия в нашем государстве, которое стремится быть правовым. Следовательно, разграничение преступлений, предусмотренных ст. ст. 107, 113 и 108, 114 УК, следует проводить с учётом всех объективных и субъективных признаков содеянного. К сожалению, всё это не всегда принимается во внимание работниками правоприменительных и правоохранительных органов. Отсюда следуют и ошибки, иной раз ломающие человеческие судьбы. Как известно, лучше не привлечь к ответственности десять виновных, чем вынести обвинительный приговор одному невиновному. Поэтому данной проблеме следует уделять как можно большее внимание на юридических семинарах, конференциях и в практической, повседневной деятельности юристов, работающих в уголовно-правовой сфере. Считаю также, что Пленуму Верховного Суда РФ целесообразно было бы дать разъяснения по обстоятельствам, исключающим преступность деяния, принимая во внимание, что такие разъяснения последний раз давались правоприменителю более 15 лет назад в период действия УК 1960 года. И я искренне надеюсь, что такие работы, как моя, помогут и подтолкнут компетентные органы и должностные лица к действию. V. Библиография 1. Список литературы:
1. Баулин Ю. В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. — Харьков, 1991. 2. Российское уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов. Под ред. акад. В. Н. Кудрявцева и проф. А. В. Наумова. — М. , 1997.
3. Слуцкий И. И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. — Л. , 1956. 4. Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Часть общая. В 2-х т. Т. 1. — М. , 1994. 5. Уголовное право России: учебник для вузов. В 2-х т. Т. 1. Общая часть. Под ред. проф. А. Н. Игнатова и проф. Ю. А. Красикова. — М. : НОРМА, 2000. 2. Список источников:
1. Акимочкин В. Нападение и защита. — Российская юстиция, №1, 1998. С. 15-16. 2. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1994. №5. 3. Бюллетень Верховного Суда СССР. 1983. №3. 4. Бюллетень Верховного Суда СССР. 1984. №5.
5. Михайлов В. И. О социально-юридическом аспекте содержания обстоятельств, исключающих преступность деяния. — Государство и право, №12, 1995. С. 59-69. 6. Титов Ю. П. Хрестоматия по истории государства и права России. — М. : Проспект, 1999. 7. Уголовный кодекс Российской Федерации.
8. Фаргиев И. Состояние аффекта и превышение пределов необходимой обороны: вопросы разграничения составов. — Российская юстиция, №1, 2001. С. 55-56.