СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВАЯ ИНДИВИДУАЛИЗАЦИЯ ФИЗИЧЕСКИХ ЛИЦ

1.1 Понятие правосубъектности в Российской Федерации

1.2 Правосубъектность граждан в современном зарубежном законодательстве

ГЛАВА 2. СОСТАВЛЯЮЩИЕ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ ГРАЖДАН (ФИЗИЧЕСКИХ ЛИЦ)

2.1 Понятие правоспособности граждан (физических лиц)

2.2 Дееспособность граждан. Правовые основания ограничения дееспособности гражданина

2.3 Дееспособности несовершеннолетних

ГЛАВА 3. АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ

3.1 Актуальные вопросы опеки и попечительства

3.2 Проблема частичной правоспособности

3.3 Признание гражданина безвестно отсутствующим и объявление гражданина умершим

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы дипломного исследования.
Правосубъектность - это правовая категория, которая используется различными отраслями права. До настоящего времени нет единства в определении данного понятия. Вместе с тем определение понятия правосубъектности в гражданском праве является отправным пунктом для характеристики субъектов гражданского права в целом, выявления общих признаков участников гражданских правоотношений, для анализа конкретных форм возникновения и осуществления гражданских прав.

В ст. 6 Всеобщей Декларации прав человека сказано: "Каждый человек, где бы он ни находился, имеет право на признание его правосубъектности". В настоящее время появляется много различных обществ и организаций, не вписывающихся в устаревшие гражданские формы, и судьям часто сложно решить вопрос об их правоспособности и дееспособности, а следовательно, и вопрос о праве на судебную защиту. Происходящие в общественной жизни поистине революционные изменения требуют фундаментального исследования проблем гражданской правоспособности и дееспособности.

В законодательстве в период, начиная с 20-х годов (когда впервые в законодательстве ставится вопрос о правоспособности), и до настоящего времени произошли существенные изменения.

Специальные научные исследования проблемы правосубъектности в гражданском праве датируются 50-ми - 70-ми годами. После этого в юридической научной литературе вопросы правосубъектности рассматривались либо косвенно в связи с другими гражданско-правовыми категориями (правоспособности и дееспособности, гражданскими правоотношениями), Прежние понятия «правосубъектности», «правоспособности», «дееспособности», используемые в законодательстве и практике, изменились, дополнились новыми элементами.

Степень научной разработанности
При написании дипломной работы были использованы труды российских ученых-юристов: Т.Е. Абовой, М.М. Агаркова, Н.Г. Веберса, В.П. Грибанова, Л.Я. Даниловой, В.А. Дозорцева, Н.Д. Егорова, Н.М. Ершовой, Н.П. Журавлева, В. Иванова, О.С. Иоффе, Ю.Х. Калмыкова, В.П. Камышанского, М.П. Карпушина, С.Ф. Кечекьяна, Н. Коркунова, С.О.Коротова, О.А. Красавчикова, Л.Г. Кузнецовой, Н.П. Кузнецовой, В.А. Кучинского, В.В. Лаптева, К.К. Лебедева, Н.С. Малеина, Г.В. Мальцева, Н.И. Матузова, Н.И. Мирошниковой, А.В. Мицкевича, И.Б.Новицкого, В.А. Ойгензихта, А.И. Пергамент, Г.И. Петрова, Е.А.Суханова, Н.Н. Халфиной, В.М. Я.Н. Шевченко, Р.В. Шенгелия, Г.Ф. Шершеневича, , И.А. Ямпольской и других авторов.

Изучались труды иностранных авторов Р. Арапа, Д.М. Барта, Л.Д.Бачеза, И. Синклера, Д. Верховена.

Цель
исследования.
Цель настоящего исследования состоит в комплексном изучении правосубъектности физических лиц - участников гражданских правоотношений, анализе законодательства, определяющего правовое положение субъектов гражданского права, практики его применения, научное осмысление правосубъектности как самостоятельной категории гражданского права, исследование проблем ее сущности и содержания.

Объектом исследования
является определение понятия и содержания категории гражданской правосубъектости в целом, изучение общих и особенных черт правосубъектности различных физических лиц- субъектов гражданского права.

Задачи
дипломного исследования:

· Рассмотреть теоретические вопросы гражданской правоспособности и дееспособности;

· Рассмотреть объективный, относительно не зависящий от воли законодателя характер гражданской правоспособности;

· Определить понятие и особенности гражданской дееспособности, рассмотреть проблематику ее правового использования в РФ;

· Рассмотреть пути совершенствования понятий правоспособности и дееспособности граждан в современном российском праве.

Методы исследования.
Методологическую основу дипломного исследования составляют концептуальные положения общенаучного диалектического метода познания и вытекающие из него частно-научные (формально-юридический, сравнительно-правовой и формально-логический) методы толкования права.

Структура работы.
Дипломная работа состоит из введения, трех глав, включающих в себя восемь параграфов, заключения и библиографического списка.

ГЛАВА 1. ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВАЯ ИНДИВИДУАЛИЗАЦИЯ ФИЗИЧЕСКИХ ЛИЦ

1.1 Понятие правосубъектности в Российской Федерации

Понятие "физическое лицо" является специально юридическим для обозначения индивидуального субъекта права. В советском законодательстве и научных работах индивидуальный субъект права обозначался главным образом через понятие "гражданин". Это объяснялось тем, что "советский закон предоставляет иностранным гражданам широкие права и возможности, обеспечивая для них во многих областях общественных отношений такое же положение, как и для советских граждан"[1]
. В постсоветской России законодательство вернулось к понятию "физическое лицо". Такой подход представляется более логичным: понятие "физическое лицо" шире понятия "гражданин" и охватывает всех индивидуальных субъектов права.

Физическому лицу как субъекту права свойственны два основных признака. Первый признак заключается в том, что субъекты права - это лица, которые могут быть носителями субъективных юридических прав и обязанностей. Второй признак состоит в том, что они приобрели свойство субъекта права в силу юридических норм. Данное свойство, т.е. способность нести и осуществлять права и обязанности, называется правосубъектностью.

Наличие у субъектов прав и обязанностей, возможность иметь другие права и обязанности обусловлены их участием в общественных отношениях, которые являются сферой правового регулирования[2]
. Детализация этого регулирования по определенным сферам предполагает выделение предметно однородных отношений и лежит в основе классификации правосубъектности по отраслевым разновидностям. Исходя из этого, выделяют общую, отраслевую и специальную правосубъектность[3]
.

Правовое положение личности как совокупностей установленных государством прав, обязанностей и свобод не является чем-то иностранным, неизменным, вечным.

Конституция Российской Федерации “гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.” В стране “запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.”[4]
Однако, равенство административной правоспособности граждан России, как общей способности иметь права нести обязанности, не означает, что реально все граждане обладают всем комплексом конкретных субъективных прав и обязанностей, предусмотренных законом.

Административная правоспособность граждан не может быть отчуждаема и передаваема. Её объём изменяется лишь законом. Для отдельных граждан эта правоспособность может быть временно ограниченна в случаях и порядке, определяемых законодательством, например, в связи с совершением уголовного или административного правонарушения, за которые закон предусматривает санкции в виде лишения свободы, лишь специальных прав и другие право ограничения.

Конституцией Российской Федерации обозначены виды прав и свобод, не подлежащих ограничению (право на жизнь, на неприкосновенность частной жизни, свобода совести и др.)

Деление прав и обязанностей граждан опирается, прежде всего, на их систему, закреплённую Конституцией Российской Федерации. При этом конституционные права и обязанности приобретают реальное значение, когда они находят своё отражение в административно-правовых[5]
.

Правовой статус гражданина одна из важнейших политико-юридических категорий, которая неразрывно связана с социальной структурой общества, уровнем демократии, состоянием законности. Юридический статус человека и гражданина в обществе, государстве представляет собой сложный и многосторонний конституционно-правовой механизм.

Мы полагаем, что наделение гражданина комплексом прав необходимо подкрепить системой различных гарантий социального, экономического и правового характера. В своей совокупности они должны способствовать гражданину, реализовывать свои права. Закрепление прав и обязанностей в законодательстве необходимое, но далеко не достаточное условие для установления реального статуса гражданина. Опыт показывает, что без надежных действующих гарантий провозглашение прав и свобод даже в Конституции страны может оказаться юридической фикцией. Вот почему совершенствование гарантий прав личности является важным фактором улучшения структуры правового статуса.[6]
В этой связи мы считаем, что понятие правового статуса личности следует ограничить категориями прав, свобод, обязанностей и правовых гарантий, которые позволяют четко определять его структуру.

На наш взгляд, нормы законодательства в сфере соблюдения, реализации и защиты прав граждан характеризуются разбросанностью, бессистемностью, дублированием. В этих условиях применение таких норм может приводить к нарушению законности в деятельности исполнительной власти, и, как следствие, к нарушению прав и интересов отдельной личности.[7]

При рассмотрении физического лица как субъекта права неизбежно возникает вопрос о его индивидуализации, поскольку, как отмечал еще Н.Л. Дювернуа, "господствующий тип конкретного гражданского правоотношения в современном быту есть именной... Явления безыменного обмена, при помощи предъявительских бумаг, билетов, марок, если и исключают именную известность соучастников, то только до той минуты, пока операция совершается бесспорно. При первой потребности в содействии суда необходимость именной известности сторон, их местожительства выступает в этих безыменных операциях тотчас же на первый план, как и в именных сделках и правоотношениях"[8]
.

Общепризнанно, что "имя является обозначением личности; оно отличает человека от других и связывает с собой всю совокупность представлений о внешних и внутренних качествах его носителя"[9]
В настоящее время имя физического лица, будучи важнейшим элементом его идентификации, необходимым условием участия в правоотношениях, недостаточно глубоко исследуется в литературе, что негативно отражается как на содержании правовых норм, регулирующих отношения в этой сфере, так и на процессе их практического применения, не лишенного курьезов, иногда имеющих далеко идущие последствия.

В России для обозначения связи лица с известным отцом и конкретной семьей, в силу которой оно могло иметь определенные притязания, прежде всего в сфере наследственных отношений, наряду с личным именем использовались отчество и фамилия. Эти исторические традиции находят свое отражение и в действующем законодательстве, согласно которому имя гражданина включает в себя фамилию, собственно имя и (или) отчество (п. 1 ст. 19 ГК РФ, п. 1 ст. 58 Федерального закона от 15 ноября 1997 г. N 143-ФЗ "Об актах гражданского состояния" (далее - Закон об актах гражданского состояния)[10]
).

Впрочем, такой подход к обозначению физического лица не ограничивался теми случаями, когда оно могло претендовать на связь с определенным отцом и семьей. Указанные именные признаки были необходимы и вне сферы цивильных интересов лица: там, где они не были даны субъекту в силу обстоятельств его рождения (у незаконнорожденных и лиц, чьи родители вообще не известны), закон требовал их установления в целях точного и удобного способа индивидуализировать конкретное лицо, отличить его от других. Кроме того, имя далеко не всегда обеспечивает доказательство наличия родственных связей с конкретной семьей или определенными лицами. Этому препятствует существование целого ряда широко распространенных имен и фамилий, и, наоборот, ношение гражданами различных фамилий, безусловно, не всегда служит доказательством отсутствия у них родственных связей.

Следует заметить, что с фактом регистрации имени фактически связано признание государством появления нового субъекта права, имя которого записывается по соглашению родителей или по указанию матери ребенка (п. 3 ст. 51 СК РФ, п. 2 ст. 18 Закона об актах гражданского состояния). Закон никак не ограничивает права родителей в этой сфере, в результате чего на практике возникали и возникают ситуации, которые можно рассматривать не иначе как злоупотребление родителями предоставленным им правом.

Большой научный и практический интерес вызывает вопрос о правовой природе имени, которая имеет весьма сложный характер, так как имя гражданина представляет собой, с одной стороны, средство индивидуализации личности, с другой - элемент ее правосубъектности и с третьей - субъективное гражданское право. Что касается индивидуализирующей функции имени, то она не нуждается в дополнительной характеристике. Рассмотрение имени в качестве элемента правосубъектности личности допустимо постольку, поскольку с ним связана возможность реализации субъективных гражданских прав и обязанностей, признание, охрана и защита личных неимущественных прав, иных нематериальных благ и охраняемых законом интересов субъекта. Согласно закону приобретать права и обязанности можно только под своим именем; приобретение прав и обязанностей под именем другого лица не допускается, а вред, причиненный гражданину в результате неправомерного использования его имени, его искажением или использованием способами или в форме, затрагивающими его честь, достоинство или деловую репутацию, подлежит возмещению в соответствии с законом (п. 5 ст. 19 ГК РФ).

Право на имя признается за всеми без исключения физическими лицами, которые правомочны: 1) носить определенное имя; 2) требовать от всех и каждого его признания; 3) в установленном законом порядке переменить ранее присвоенное имя и 4) воспрещать другим лицам пользоваться тем же именем. Однако последнее правомочие никак не может быть возведено в абсолют и пониматься как исключительное право пользователя, потому что неограниченный круг иных субъектов также могут использовать данное имя при соблюдении двух условий: 1) они обладают тем же именем и 2) не причиняют этим ущерба другому носителю[11]
.

Рассмотрение права на имя с позиции теории личных прав, утвердившейся в юриспруденции, дает возможность отметить его абсолютный характер, обеспечивающий защиту против всех и каждого. При этом сами нарушения права на имя могут быть сведены к двум группам: непризнание имени и неправомерное его употребление. Важно подчеркнуть и неимущественный характер данного права, что не исключает возможности материального возмещения имущественного и морального вреда, причиненного личным неимущественным правам и интересам управомоченного субъекта. Следствием указанной особенности является неотчуждаемость имени и непередаваемость его по наследству. Переход фамилии родителей к детям не может рассматриваться как наследование потому, что фамилия, во-первых, приобретается в силу рождения ребенка, а не вследствие смерти его родителей и, во-вторых, продолжает принадлежать родителям наряду с детьми. Но бесспорная неотчуждаемость имени, то есть невозможность его передачи иным лицам с прекращением права на данное имя у его носителя, не может, однако, означать невозможность уступки другим субъектам права на использование имени какого-то известного лица в рекламных и иных коммерческих целях.

Анализ права на имя как одного из важнейших субъективных гражданских прав требует характеристики оснований и порядка его приобретения. К юридическим фактам, с которыми может быть связан этот процесс, относятся: 1) рождение ребенка; 2) усыновление (удочерение) ребенка; 3) заключение брака; 4) расторжение брака; 5) установление отцовства; 6) перемена имени. Это означает, что с правом на имя непосредственно связаны практически все (кроме смерти) акты гражданского состояния - действия граждан или события, влияющие на возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей, а также характеризующие правовое состояние физических лиц (п. 1 ст. 3 Закона об актах гражданского состояния).

В первом из названных случаев присвоение имени новорожденному определяется с помощью законодательно закрепленных презумпций, на основании либо указания матери ребенка, либо согласованного волеизъявления родителей, а при его отсутствии - указания органа опеки и попечительства (ст. 18 Закона об актах гражданского состояния). При усыновлении решение этого вопроса преимущественно относится на усмотрение усыновителей, однако изменение фамилии, имени и отчества усыновленного ребенка, достигшего возраста десяти лет, может быть произведено только с его согласия, за исключением случаев, когда ребенок проживал в семье усыновителя и считает его своим родителем (п. 4 ст. 134, п. 2 ст. 132 СК РФ). Может повлечь изменение имени и отмена усыновления, при которой первоначальные сведения о фамилии, имени и отчестве ребенка вносятся на основании соответствующего решения суда (ст. 46 Закона об актах гражданского состояния).

Полностью на усмотрение физического лица Закон относит выбор фамилии при заключении брака и его расторжении. При государственной регистрации брака супругам записывается избранная ими их общая фамилия или добрачная фамилия каждого из них. При этом в качестве общей фамилии в настоящее время может быть записана фамилия одного из супругов или, если иное не предусмотрено законом субъекта РФ, фамилия, образованная посредством присоединения фамилии жены к фамилии мужа. Расторжение брака, в свою очередь, не является безусловным основанием для изменения приобретенной при его регистрации фамилии. Супруг, изменивший свою фамилию при вступлении в брак на другую, вправе и после расторжения брака сохранить эту фамилию, или по его желанию при государственной регистрации расторжения брака ему присваивается добрачная фамилия (ст. 28, 36 Закона об актах гражданского состояния). Важное значение в этой сфере может иметь и судебное установление отцовства или факта признания отцовства, так как в этом случае сведения об отце ребенка вносятся в запись соответствующего акта в соответствии с данными, указанными в решении суда (п. 3 ст. 54 Закона об актах гражданского состояния).

Перемена имени может также наступить еще в одном случае, уже не относящемся к актам гражданского состояния, - в случае признания брака недействительным, так как такое признание влечет возвращение супругам добрачной фамилии. Исключение предусмотрено для добросовестного супруга, который вправе оставить фамилию, избранную им при государственной регистрации брака (п. 1, 5 ст. 30 СК РФ). В последние годы все более широкое распространение получают случаи добровольной перемены гражданами своего имени (фамилии или отчества): ежегодно регистрируется около 50 тыс. соответствующих актов, что обусловливает необходимость тщательного исследования всех связанных с такой переменой вопросов, вызывающих как научный, так и практический интерес. Уже отмечалось, что право на перемену имени имеет лицо, достигшее возраста четырнадцати лет. Для этого достаточно подать заявление с указанием причин перемены фамилии, собственно имени и (или) отчества, однако перемена имени лицом, не достигшим совершеннолетия, производится при наличии согласия обоих родителей, усыновителей или попечителя, а при отсутствии такого согласия на основании решения суда, за исключением случаев приобретения лицом полной дееспособности до достижения им совершеннолетия в порядке, предусмотренном законом (ст. 58 Закона об актах гражданского состояния). В любом случае при перемене имени сохраняются все права и обязанности, приобретенные под прежним именем, однако на гражданина, переменившего имя, возлагается обязанность уведомить об этом своих кредиторов и должников, и он несет неблагоприятные последствия, вызванные отсутствием этих сведений.

Существенным пробелом, на наш взгляд, является отсутствие перечня оснований для отказа в регистрации перемены имени при законодательно закрепленной возможности принять и реализовать подобное решение. В этом смысле заслуживает внимания письмо Минюста СССР от 7 февраля 1977 г. "По вопросам перемены гражданами СССР фамилий, имен и отчеств", которое содержало перечень веских, уважительных причин для перемены имени (неблагозвучность, трудность произношения, желание носить фамилию супруга, лиц, фактически воспитавших заявителя), а также указание органам загса осторожно подходить к удовлетворению просьб граждан о перемене имени, допуская иные основания для его замены лишь в порядке исключения.

Определенные сложности с регистрацией перемены имени возникают также при смене пола человека, которую некоторые авторы предлагают рассматривать как социальную смерть, требующую объявления такого гражданина умершим в судебном порядке в соответствии со ст. 45 ГК РФ[12]
. Однако при этом не учитывается, что действующим законодательством изменение пола не приравнивается к биологической смерти, следовательно, оно не влечет открытия наследства, не прекращает субъективные права и обязанности гражданина. Это означает, что в рамках гражданско-правовых отношений смена пола влечет те же правовые последствия, как и любое изменение имени, но вопрос о том, когда подобные изменения могут быть произведены, остается открытым. На наш взгляд, следует согласиться с высказанным в литературе мнением о том, что решение о перемене имени можно принимать только тогда, когда лицо успешно перенесло гормональное лечение и хирургическую операцию по изменению пола, что подтверждается документом установленной формы, выданным гражданину медицинским учреждением. Пол же должен считаться измененным только с момента государственной регистрации акта о перемене имени и внесения изменений в виде дополнения об изменении пола в запись о рождении, которые должны производиться одновременно[13]
.

Уже отмечалось, что право на имя принадлежит лицу с рождения, однако его самостоятельная реализация (хотя и частичная) становится возможной по достижении десяти лет, так как с этого возраста требуется согласие ребенка на его изменение (п. 4 ст. 59 СК РФ). Право на имя конкретизируется в различных источниках действующего законодательства.

Особого внимания заслуживает право на использование псевдонима, которое, как правило, имеет целью скрыть настоящее имя субъекта, заменив его более звучным и запоминающимся, что обусловливает необходимость четкого определения границ допустимости такого использования. Сложившая в настоящее время практика и теоретические представления признают возможность использования псевдонима только в отношении субъектов, обладающих авторскими или смежными правами на результаты интеллектуальной деятельности. Исключение составляют случаи, когда псевдоним употребляется наряду с именем как дополнительное средство индивидуализации гражданина, в частности при проведении предвыборной кампании, в которой участвуют кандидаты-однофамильцы. Но в отличие от ложного имени псевдоним должен лишь "отделить известную категорию общественных проявлений личности от ее обычной житейской сферы"[14]
. При этом одно лицо может иметь несколько псевдонимов сообразно сферам своей деятельности. Право на псевдоним в отличие от права на имя, присущего лицу с рождения, может приобретаться только его неоднократным, систематическим употреблением, придающим его носителю литературную, артистическую и другую индивидуальность. Такой подход, по справедливому замечанию М.М. Агаркова, более соответствует истинной природе псевдонима и дает достаточные основания для его защиты[15]
.

В целом применительно к имени в настоящее время приобретают особую актуальность замечательные слова И.А. Покровского: "Рост личности, рост индивидуального самосознания неизбежно должен привести к возрастанию той ценности, которая приписывается имени как таковому. Чем богаче внутренне содержание личности, тем более дорожит она своим именем, и тем нежелательнее для нее какое-либо злоупотребление или смешение... То, что раньше было достоянием только аристократии, с течением времени делается общей тенденцией человека, вырастающего в сознании своего собственного достоинства"[16]
.

Место жительства определяется в соответствии с законом "О праве граждан РФ на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах РФ". Ст.2 указанного закона определяет:

Место пребывания - гостиница, санаторий, дом отдыха, турбаза, больница и другое подобное учреждение, а также другое жилое помещение не являющееся местом жительства гражданина, где гражданин проживает временно.

Место жительства - это жилой дом, квартира, служебное жилое помещение, специализированные жилые помещения (общежитие, гостиницы, приюты, дома для одиноких престарелых и т.п.), а также иное жилое помещение, в котором гражданин постоянно или преимущественно проживает в качестве собственника по договору найма (поднайма) или на иных основаниях предусмотренных законодательством РФ.[17]

Исполнение обязательств, открытие наследства и многие другие гражданско-правовые действия совершаются в месте жительства гражданина. Наряду с именем место жительства позволяет более точно конкретизировать субъекта гражданского права. Так, нередки случаи полного совпадения имени, фамилии и отчества у различных граждан, однако совпадение места жительства встречается крайне редко. Местом жительства признается место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает. Если гражданин постоянно проживает в одном и том же месте, его место жительства определяется довольно просто. Однако бывают случаи, когда гражданин проживает в разных местах, переезжая по различным обстоятельствам с одного места на другое. В этом случае закон предусматривает определение места жительства по преимущественному месту нахождения гражданина, т.е. тому месту, где он находится наиболее часто и наиболее продолжительное время.[18]

Государство предоставляет гражданину свободу в решении вопроса о выборе места жительства. Однако это относится только к дееспособным гражданам. Несовершеннолетие, не достигшее 14 лет, а также граждане, находящие под опекой, не могут по своему усмотрению выбирать место жительства. Местом их жительства признается место жительство их законных представителей-родителей, усыновителей, опекунов.Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет и граждане, дееспособность которых ограничена, могут выбирать место жительства с согласия родителей, усыновителей, попечителей.

В силу различных обстоятельств, гражданин может быть вынужден против его желания покинуть свое место жительства. Если гражданин покидает место жительства вследствие совершенного в отношении него или членов его семьи насилия или преследования в иных формах либо вследствие реальной опасности подвергнуться преследованию по признаку расовой или национальной принадлежности, вероисповедания, языка, а также по признаку принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений. Ставших поводами для проведения враждебных кампаний в отношении конкретного лица или группы лиц, массовых нарушений общественного порядка, то в соответствии с Законом РФ "О вынужденных переселенцах" таким гражданам придается особый статус на период до определения нового места жительства гражданина. Право самостоятельного выбора места жительства в данном случае государством не ограничивается[19]
. Напротив, в связи с вынужденной необходимостью оставить прежнее место жительства гражданину гарантируется возможность выбрать новое место жительства и получить государственную поддержку для обзаведения жильем.

Иные обстоятельства, вынуждающие гражданина покидать место жительства: отсутствие работы, неприязненные отношения с соседями, медицинские показания и т. п., не имеют юридического значения и полностью охватываются правом гражданина самостоятельно определять место жительства.

Правовое значение места жительства велико как для гражданского материального, так и для процессуального права. Место жительства имеет, как правило, определяющее значение для установления подсудности гражданских дел. В правоприменительной практике важным правилом является предположение нахождения гражданина в месте своего жительства, куда и отправляются официальные вызовы, извещения, судебные повестки.[20]

1.2 Правосубъектность граждан в современном зарубежном законодательстве

В настоящее время регламентация правосубъектности физических лиц в зарубежных государствах осуществляется, как правило, на уровне законов, как кодифицированных, так и не кодифицированных, причем нормы, составляющие рассматриваемый институт, находят свое закрепление в разных разделах законодательства, что объясняется различием доктринальных и законодательных подходов к построению системы частного права в целом и гражданского законодательства в частности.

Наибольшую специфику, вернее - самобытность, в части регламентации гражданско-правового статуса личности до настоящего времени сохраняют почти все арабские государства, где основным источником правового регулирования в этой сфере являются нормы мусульманского права, и только в некоторых из них гражданско-правовой статус личности устанавливается специальными законами. В частности, в Ираке и Иордании применительно к мусульманам этот вопрос регламентируется в Законах о личном статусе лица (соответственно 1959 г. и 1976 г.), а мусульманская доктрина применяется в качестве субсидиарного источника. В свою очередь, к представителям немусульманского населения в Ираке применяются нормы их личного права (канонического или иудейского) во всех случаях, за исключением наследственных правоотношений[21]
. По такому же принципу решается вопрос о личном статусе граждан и в ряде других стран, в том числе в Малайзии, где каждая из этноконфессиональных общин руководствуется собственным правом (мусульманским правом и адатом, традиционными конфуцианскими нормами и индусским правом и др.)[22]
.

В свою очередь, в странах Азии и Африки в закреплении гражданско-правового статуса физических лиц до настоящего времени значительная роль принадлежит древним обычаям, а правовая система, как правило, носит смешанный характер, представляя собой причудливое сочетание рецепиированных норм западноевропейского законодательства и mores majorum, сложившихся в результате многовековой практики. Одним из отличительных признаков подобных правовых систем является тотальная дискриминация женщин. Так, например, в Лесото замужние женщины приравниваются к несовершеннолетним и в силу этого не могут самостоятельно совершать гражданско-правовые сделки, а в Папуа - Новой Гвинее женщины вообще рассматриваются как часть имущества, которое нередко предоставляют в качестве компенсации при разрешении споров между племенами. Почти во всех современных африканских государствах в вопросах наследования, как правило, доминируют представители мужского пола: в Габоне, например, вдова допускается к наследованию только при наличии письменного разрешения семьи умершего мужа[23]
.

Рассмотренные положения резко диссонируют с гражданским законодательством европейских государств, а также стран, образовавшихся на постсоветском пространстве. Рассматривая особенности законодательного закрепления в этих государствах наиболее важных положений о гражданско-правовом положении физических лиц, необходимо отметить значительные расхождения не только в содержании установленных законом прав и обязанностей граждан, но и в терминологии, используемой в этой сфере. В частности, древнейшие цивилистические категории - правоспособность и дееспособность различаются далеко не во всех действующих правовых системах. В государствах, воспринявших англосаксонскую правовую традицию, они определяются одним термином - "правовая способность" (legal capacity), хотя юридическая доктрина и судебная практика оперируют двумя смежными понятиями: "пассивная правовая способность" (passive capacity) и "активная правовая способность" (active capacity), вкладывая в их содержание тот же смысл, который соответствует используемым в отечественной правовой системе категориям право- и дееспособности[24]
.

В романо-германской правовой системе такого единства не наблюдается. В то время как, например, Гражданский кодекс Испании не проводит четкого различия между правоспособностью и дееспособностью, используя термины "capacite" и "capaz" в равной степени для обозначения каждого из указанных элементов правосубъектности.

Основным принципом, на котором базируется гражданское право большинства зарубежных стран, является принцип равной гражданской правоспособности всех физических лиц. Впрочем, даже там, где этот принцип получил свое законодательное закрепление еще в XVIII - XIX вв., идея формального равенства граждан далеко не всегда реализовывалась на практике. Так, например, предписание ст. 1124 Французского гражданского кодекса, признававшее замужнюю женщину недееспособной наряду с несовершеннолетними, душевнобольными и умалишенными, сохраняло юридическую силу до середины прошлого века. Лишь в 1965 г. специальный закон снял установленные для женщин ограничения в обязательственной сфере, признав, что каждый из супругов может единолично заключать договоры, предметом которых является ведение хозяйства, открывать счет в банке на свое имя без согласия супруга, заниматься любой профессиональной деятельностью и распоряжаться всеми доходами от нее[25]
.

Довольно поздно, только в 1972 г., во Франции улучшилось и правовое положение внебрачных детей, за которыми были признаны в целом те же права, что и за детьми, рожденными в браке, вследствие чего они впервые получили право наследовать имущество отца, матери и других восходящих, своих братьев и сестер и других боковых родственников, но практически сразу же последовало уточнение: "Внебрачные дети, чьи отец и мать в момент зачатия состояли в браке с другим лицом и имеют от этого брака законных детей, имеют право наследования... но каждый из них имеет право лишь на половину той доли, которую они могли получить, если бы были рождены в браке"[26]
.

Анализ европейских правовых систем позволяет привести немало подобных примеров, но еще больше изъятий из принципа равной правосубъектности всех физических лиц содержало законодательство США, долгое время носившее откровенно расово-националистический характер. Только в 1964 г. был принят специальный федеральный закон, запрещавший дискриминацию по признаку расы, цвета кожи, религии, пола и национального происхождения, однако он не распространялся на целый ряд учреждений и организаций, в том числе на частные учебные заведения, торговлю внутри штатов и некоторые другие сферы деятельности[27]
.

Следует отметить, что, предваряя легальное закрепление гражданско-правового статуса физических лиц, законодатели иногда подчеркивают индивидуальность каждого субъекта гражданского оборота, предопределяемую его возрастом, полом, происхождением и социальным положением, что, однако, не является препятствием для провозглашения и закрепления равной гражданской правоспособности для всех. Сравнительный анализ правовой регламентации данной категории в разных государствах свидетельствует также и о том, что далеко не все действующие гражданские кодексы содержат соответствующую норму-дефиницию. Существенные отличия наблюдаются также в степени конкретизации момента возникновения и прекращения гражданской правоспособности: в то время как в одних государствах законодатели ограничиваются указанием соответственно на момент рождения и момент смерти гражданина, в других имеются весьма существенные уточнения, касающиеся, как правило, обстоятельств рождения. Следует заметить, что, последовательно связывая возникновение правоспособности с моментом рождения, гражданское законодательство практически всех современных государств, продолжая традицию, заложенную в римском частном праве, обеспечивает охрану наследственных интересов зачатого, но еще не родившегося ребенка, подчеркивая, как правило, что осуществление этих интересов зависит от его рождения. Специальные правила на этот счет устанавливает Германское гражданское уложение, предусматривающее, что охрана наследственных прав зачатого ребенка должна осуществляться специально назначенным для этих целей попечителем[28]
. ГК Франции, закрепляющий аналогичное правило, допускает, помимо этого, возможность совершения дарения в пользу зачатого, но еще не родившегося ребенка (ст. 906)[29]
.

Гораздо реже в действующих правовых системах конкретизируется момент смерти. Весьма интересны в этом смысле Гражданские кодексы Азербайджана и Грузии, которые связывают смерть физического лица непосредственно с прекращением деятельности его мозга (п. 2 ст. 25 ГК Азербайджана, п. 3 ст. 11 ГК Грузии). С легальным определением момента смерти индивида нередко связана и проблема коммориентов, в решении которой также отражаются различные законодательные подходы. Так, законодательство некоторых стран исходит из того, что наследство умерших в один день лиц, имеющих право наследования друг после друга, открывается независимо после каждого из них, а в других государствах закреплен принципиально иной подход.

В государствах англосаксонской правовой системы решение проблемы безвестного отсутствия и признания смерти безвестно отсутствующего лица в подавляющем большинстве случаев выведено в сферу гражданского процессуального права. Это означает, что, если при рассмотрении гражданско-правового дела возникает вопрос о праве на имущество или судьбе обязательства отсутствующего лица, суд исходит из процессуальной презумпции, что если от отсутствующего не поступало вестей в течение семи лет, то такое лицо умерло; однако, если из обстоятельств дела следует, что от отсутствующего и не должно было поступать известий, эта презумпция не применяется.

Еще более сложные ситуации возникают в тех государствах, в которых законодатель не предусматривает института признания лица умершим. Во Франции, например, такое решение вопроса исторически объясняется экспансионистской политикой Наполеона в Европе и за ее пределами, требовавшей, чтобы у воюющих солдат и офицеров была уверенность в том, что, когда бы они ни вернулись, они останутся собственниками принадлежащего им имущества[30]
, поэтому их потенциальные правопреемники в случае их предполагаемой гибели вводились во владение соответствующим имуществом. В настоящее время во Франции урегулирование отношений, связанных с безвестным отсутствием граждан, осуществляется в два этапа, занимающих нередко весьма длительный отрезок времени: 1) допущение презумпции безвестного отсутствия гражданина (ст. 112 - 121 Французского гражданского кодекса); 2) объявление безвестного отсутствия, которое может быть сделано только спустя 10 лет после вынесения решения о презумпции безвестного отсутствия (ст. 122 - 132 Французского гражданского кодекса). Если же заинтересованные лица не обращались в суд за удостоверением указанной презумпции, то решение об объявлении безвестного отсутствия может быть вынесено не ранее 20 лет со дня поступления последних известий от пропавшего без вести или каких-либо сведений о нем.

Но и в тех государствах, в которых предусмотрены оба рассматриваемых института, имеются существенные расхождения как в используемой законодателями терминологии, так и в основаниях, порядке и правовых последствиях установления соответствующих юридических фактов. Наиболее часто употребляются две легальные формулировки: "объявление умершим" и "презумпция смерти", причем именно последняя, на наш взгляд, в большей степени соответствует правовой природе данного института. Значительно различаются и сроки, установленные для возбуждения в суде процедуры признания лица умершим. Они варьируются от трех лет на Украине (ст. 46 ГК), в Беларуси (ст. 41 ГК), Казахстане (ст. 31 ГК), пяти лет в Болгарии (ст. 14 Закона о лицах и семье), Эстонии (ст. 31 ГК) до семи лет на Филиппинах и 10 лет в Польше (ст. 29 ГК).

Во многих государствах особые правила предусматриваются на случай исчезновения лица в обстоятельствах, угрожавших ему смертью (например, при крушении судна), и в ходе военных действий. В первом случае указанные выше сроки, как правило, существенно сокращаются (нередко до шести месяцев, как в ГК РФ). В отношении лиц, пропавших без вести во время войны, позиции законодателей расходятся. Так, в некоторых государствах данное обстоятельство никак не выделяется среди прочих факторов. В других странах, напротив, в данных обстоятельствах не только значительно увеличивается срок ожидания, но и подчеркивается, что отсчет следует вести с момента окончания военных действий (ст. 46 ГК Украины). В некоторых государствах при решении вопроса о признании лица умершим принимается во внимание возраст безвестно отсутствующего. Так, в Польше гражданин может быть объявлен умершим по истечении 10 лет его безвестного отсутствия независимо от его возраста, но не ранее, чем ему исполнится 23 года, или по истечении 5-летнего срока, если к моменту вынесения решения об объявлении лица умершим ему исполнилось бы 70 лет (ст. 29 ГК). Еще более высокие возрастные критерии установлены в Германии: соответственно 25 и 80 лет[31]
.

Все сказанное позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на значительные терминологические и методологические расхождения в законодательной регламентации гражданской правосубъектности физических лиц, в современном зарубежном законодательстве отчетливо отражается стремление законодателей учесть все многообразие факторов, влияющих на гражданско-правовой статус граждан, в первую очередь факторов, с которыми связаны возникновение и прекращение их правоспособности. Изучение и анализ зарубежного опыта в этой сфере имеет важное значение для дальнейшего совершенствования российского законодательства с целью наиболее полной и эффективной охраны и защиты прав и законных интересов как иностранных граждан, проживающих на территории России, так и российских граждан, находящихся в различных государствах современного мира.

ГЛАВА 2. СОСТАВЛЯЮЩИЕ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ ГРАЖДАН (ФИЗИЧЕСКИХ ЛИЦ)

2.1 Понятие правоспособности граждан (физических лиц)

В Гражданском кодексе Российской Федерации (далее - ГК РФ), десятилетний юбилей которого готовится отметить вся юридическая общественность России, весьма значительным преобразованиям подвергся правовой статус физических лиц в результате закрепления в нем целого комплекса правовых норм, которые по-новому, в духе лучших европейских и мировых стандартов определили важнейшие параметры их правового положения. Однако многие понятия и правила остались неизменными, в том числе и определение правоспособности, которое в ГК РФ формулируется практически так же, как в Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. (далее - ГК РСФСР): как "способность иметь гражданские права и обязанности". Единственное дополнение, которое законодатель счел необходимым, - глагол "нести" применительно к обязанностям, что подчеркивает их принципиальное отличие от прав: правами обладают, обязанности несут. В неизменном виде в ГК РФ закреплены и правила определения начальных и конечных моментов правоспособности: "Правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается смертью". Вопрос о том, оправдан ли в данном случае проявленный законодателем консерватизм, в последние годы вызывает большой научный и практический интерес, а появляющиеся в литературе предложения об изменении соответствующих положений закона заслуживают самого пристального внимания.

Та П. обратилась в суд с иском к администрации Центрального района г. Тольятти о включении в состав наследственного имущества, оставшегося после смерти ее сына Д., части жилого помещения. В судебном заседании П. иск дополнила требованиями о признании за Д. на день его смерти права на комнату площадью 11,0 кв.м, расположенную в квартире. В обоснование иска она указала, что является матерью Д., который 23.03.2003, получив в МУП "Инвентаризатор" пакет необходимых документов, обратился в администрацию Центрального района г. Тольятти с заявлением о передаче ему в собственность указанной комнаты. Данное заявление и все необходимые документы были переданы в ЖЭУ МЖРЭП N 13 в этот же день, но договор приватизации не был зарегистрирован в регистрационной палате, так как 09.04.2003 Д. умер.

Решением Центрального районного суда от 25.02.2004 иск П. удовлетворен. За Д., умершим 09.04.2003, на день его смерти признано право собственности на комнату площадью 11,0 кв.м, жилое помещение включено в состав наследственного имущества.

Президиум Самарского областного суда решение отменил, указав следующее.

Удовлетворяя требования П., суд признал, что Д., подписав заявление на имя главы администрации Центрального района о передаче ему комнаты в собственность и передав заявление со всеми необходимыми документами в ЖЭУ МЖРЭП N 13, выразил свою волю на приватизацию занимаемого им жилья, но в связи со смертью, по не зависящим от него причинам, не смог завершить оформление договора приватизации.

Между тем в представленной в суд ксерокопии заявления Д. отсутствует его подпись и дата составления им этого заявления, на ксерокопии справки с места жительства нет даты составления справки, подлинники указанных документов в деле отсутствуют, нет сведений о том, что они обозревались в судебном заседании.

В надзорной жалобе также указывается на то, что в МУП "Инвентаризатор" приватизационное дело на Д. не заводилось, т. к. Д. с заявлением в установленном законом порядке не обращался, услуги МУП не оплачивал, квитанций об оплате не получал.

Указанные доводы с учетом того, что в деле отсутствуют достоверные сведения о поступлении заявления Д. в жилищное управление, имеют значение для правильного разрешения дела и нуждаются в проверке.

Кроме того, вывод суда о признании за Д. на день его смерти права собственности на спорную комнату противоречит ст. 17 и ст. 18 ГК РФ, в соответствии с которыми правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается со смертью.

Учитывая, что на момент рассмотрения дела Д. умер, у суда не было оснований для признания за ним права собственности на спорное имущество, в том числе и на момент его смерти.

При таких обстоятельствах решение суда нельзя признать законным и обоснованным.

Решение суда отменено, дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд[32]
.

В своем интервью А.В. Чуев предлагает изменить правила, определяющие момент не только возникновения, но и прекращения правоспособности физических лиц. К сожалению, он не сформулировал конкретные изменения или дополнения, которые, по его мнению, должны быть внесены в соответствующие положения действующего законодательства. Утверждается только, что, "исходя из содержания правоспособности, мы начинаем понимать, что со смертью - с физической смертью человека - жизнь его в правовом смысле не прекращается", т.к. "могут наличествовать завещания, могут наличествовать договоры". Еще одним фактором, свидетельствующим, по мнению А.В. Чуева, о продолжении правовой жизни (и, следовательно, правоспособности) умершего лица, должны рассматриваться закрепленные законом авторские права на созданные им произведения науки, литературы и искусства[33]
.

Арбитражный суд Самарской области, рассмотрел в судебном заседании дело по заявлению предпринимателя Ч., г. Самара, к ИМНС РФ Кировского района г. Самары о признании недействительным решения.

Заявитель обратился с заявлением о признании недействительным решения ответчика о привлечении его к налоговой ответственности за совершение налогового правонарушения.

В судебном заседании ответчик представил суду доказательства смерти заявителя.

Ст. 17 ГК РФ предусматривает, что правоспособность гражданина прекращается смертью.

Поскольку после смерти гражданина, являющегося стороной в деле, спорное правоотношение не допускает правопреемства, производство по делу подлежит прекращению[34]
.

Поэтому, на мой взгляд, в глубоком анализе и всестороннем обсуждении с учетом последних достижений медицинской науки нуждается правовое положение не умерших, а живых лиц, и в том числе лиц, находящихся на заключительной стадии своей жизни, т.е. умирающих.

Так, во-первых, в последние годы, в связи с бурным развитием трансплантации органов и тканей человека, особую актуальность и остроту приобрел вопрос об определении момента наступления смерти, т.к. даже опытный врач не всегда различает ее отдельные фазы (предагональное состояние, агонию, клиническую смерть) и может ошибочно констатировать наступление биологической смерти, приняв умирающего за умершего. В соответствии с Инструкцией по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга, утвержденной Приказом Министерства здравоохранения РФ от 20 декабря 2001 г., биологическая смерть может быть констатирована на основании прекращения сердечной деятельности (в течение 30 минут), дыхания и функций головного мозга[35]
. Именно с этого момента в соответствии с действующим законодательством прекращается правоспособность умершего лица.

Во-вторых, современная медицина достигла весьма высокого уровня развития и располагает арсеналом средств, позволяющих продлевать, порой на довольно длительный срок, жизнь смертельно больных лиц (в международной медицинской практике их называют терминально больными) путем подключения соответствующего медицинского оборудования. В тех случаях, когда гражданин находится в бессознательном состоянии неопределенно длительный отрезок времени, может возникнуть целый ряд сложных правовых вопросов, к важнейшим из которых, несомненно, относится вопрос о продолжении искусственного поддержания жизни смертельно больного или о прекращении соответствующих медицинских мероприятий.

Эта проблема, имеющая глубокие нравственно-философские аспекты, в последние годы стала объектом пристального изучения и обсуждения юристов, медиков, широких слоев общественности, всего мирового сообщества. Так, в 1983 г. Всемирная медицинская ассамблея приняла Декларацию о терминальном состоянии, в которой было установлено, что врач обязан, по возможности, всемерно облегчать страдания пациента, всегда руководствуясь интересами последнего. При этом считается, что врач не продлевает мучения умирающего, находящегося в бессознательном состоянии, прекращая по просьбе его родственников лечение, способное лишь отсрочить наступление неизбежного конца[36]
. Такая же позиция была закреплена в специальных Рекомендациях Совета Европы по защите прав и достоинства неизлечимо больных и умирающих, содержащих призыв к государствам признать "право пациентов на самоопределение в отношении дальнейшего лечения"[37]
.

Но такое "самоопределение" невозможно в случае бессознательного состояния терминально больного, а также в отношении новорожденных, малолетних и граждан, признанных недееспособными. В случае тяжелого состояния таких больных в соответствии со ст. 33 Основ законодательства РФ об охране здоровья решение о продолжении медицинских мероприятий по их жизнеобеспечению принимают их родители или опекуны, и вполне возможны ситуации, когда они по тем или иным причинам (религиозным, нравственным либо корыстным) настаивают на прекращении лечения, хотя его бесперспективность еще не очевидна[38]
. Это означает наличие сложной правовой коллизии: правоспособность, включающая в себя в числе других субъективных гражданских прав право на жизнь (в данном случае - на сохранение, а вернее, продление жизни), признается за любым, даже терминально больным гражданином до последних мгновений его жизни, но решение вопроса о продолжении или прекращении медицинских мероприятий, искусственно поддерживающих его жизнь, как правило, принимается не самим умирающим, а членами его семьи. Это порождает вопрос: не может ли такое прекращение рассматриваться в качестве так называемой пассивной эвтаназии, при которой оказание медицинской помощи по жизнеобеспечению терминально больного прекращается с целью ускорения наступления его естественной смерти[39]
.

Проблема разграничения пассивной эвтаназии с решением о прекращении мероприятий по жизнеобеспечению терминально больных в последние годы привлекает внимание многих представителей науки и практики - медиков, юристов, психологов, социологов, философов и религиозных деятелей[40]
. Сложность, глубина и значение этой проблемы обусловливают необходимость ее дальнейшего изучения на базе всестороннего анализа практического опыта, накопленного в отечественных и зарубежных медицинских учреждениях, с целью совершенствования отечественного гражданского законодательства и внесения в него дополнений, направленных на обеспечение эффективной охраны и защиты прав терминально больных (умирающих) лиц[41]
.

Все сказанное позволяет подвести некоторые итоги, к сожалению, далеко не исчерпывающие всей глубины рассмотренных проблем, отличающихся большой сложностью и важным социальным значением. На мой взгляд, нельзя согласиться с прозвучавшим в литературе утверждением о том, что "определение момента рождения и смерти не составляет предмета юридической науки, поскольку речь идет о чисто физиологических понятиях"[42]
. Поскольку эти моменты определяют начало и конец не только физиологической, но и правовой жизни каждого физического лица, его существования в качестве самостоятельного и полноправного субъекта права, все аспекты любой из множества проблем, связанных с рождением и смертью человека, нуждаются в самом тщательном анализе и всестороннем обсуждении. Высказанные А.В. Чуевым предложения, хотя и не являются бесспорными, заслуживают самого пристального внимания, т.к. они свидетельствуют о стремлении всестороннего совершенствования тех положений гражданского законодательства, которые регламентируют правовой статус физических лиц, и о наличии новых, интересных, нестандартных подходов к решению давних правовых проблем. Такой подход полностью соответствует конституционному положению о том, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью и что их признание, соблюдение и защита - обязанность государства (ст. 2 Конституции Российской Федерации). Это положение, имеющее глубокий смысл, должно рассматриваться в качестве основы для дальнейшего совершенствования гражданского законодательства России и внесения в него дополнений, обеспечивающих эффективную охрану и защиту субъективных прав российских граждан на всех этапах человеческой жизни - с момента ее зарождения (в период внутриутробного развития) и на ее завершающей стадии (в терминальном состоянии умирающих лиц).

2.2
Дееспособность граждан. Правовые основания ограничения дееспособности гражданина

Гражданская дееспособность определяется в законе как способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (п. 1 ст. 21 ГК).

Обладать дееспособностью - значит иметь способность лично совершать различные юридические действия: заключать договоры, выдавать доверенности и т.п., а также отвечать за причиненный имущественный вред (повреждение или уничтожение чужого имущества, повреждение здоровья и т.п.), за неисполнение договорных и иных обязанностей[43]
.

Таким образом, дееспособность включает, прежде всего, способность к совершению сделок (сделкоспособность) и способность нести ответственность за неправомерные действия (деликтоспособность)[44]
.

Кроме того, дееспособность включает способность гражданина своими действиями осуществлять имеющиеся у него гражданские права и исполнять обязанности. Такая способность впервые в нашем законодательстве предусмотрена в ГК РФ (п. 1 ст. 21). В данном случае законодатель принял во внимание предложение, которое было обосновано в трудах ученых-цивилистов, доказавших, что если за гражданином признается способность приобретать права и создавать для себя обязанности, то за ним нельзя не признать способность своими действиями осуществлять права и исполнять обязанности[45]
.

Ценность названной категории определяется тем, что дееспособность юридически обеспечивает активное участие личности в экономическом обороте, предпринимательской и иной деятельности, реализации своих имущественных прав, в первую очередь права собственности, а также личных неимущественных прав. При этом все другие участники оборота всегда могут рассчитывать на применение мер ответственности к дееспособному субъекту, нарушившему обязательства или причинившему имущественный вред при отсутствии договорных отношений[46]
.

Дееспособность, как и правоспособность, по юридической природе - субъективное право гражданина[47]
.

Содержание дееспособности граждан как субъективного права включает следующие возможности, которые можно рассматривать как его составные части: способность гражданина своими действиями приобретать гражданские права и создавать для себя гражданские обязанности; способность самостоятельно осуществлять гражданские права и исполнять обязанности; способность нести ответственность за гражданские правонарушения.

Дееспособность, как и правоспособность, нельзя рассматривать как естественное свойство человека, они предоставлены гражданам законом и являются юридическими категориями.

Однако в отличие от правоспособности, которая в равной мере признается за всеми гражданами, дееспособность граждан не может быть одинаковой. Для того чтобы приобретать права и осуществлять их собственными действиями, принимать на себя и исполнять обязанности, необходимо разумно рассуждать, понимать смысл норм права, сознавать последствия своих действий, иметь определенный жизненный опыт. Эти качества существенно отличаются в зависимости от возраста, психофизиологических особенностей конкретной личности[48]
.

Право как регулятор общественных отношений, с одной стороны, рассчитано на широко распространенные, типичные ситуации, складывающиеся в той или иной сфере человеческого бытия, с другой - не может не учитывать и возможных (в первую очередь - негативных) отклонений от нормальной "ткани правопорядка". Отмеченное в полной мере относится и к такой юридической категории, как "дееспособность".

В п. 1 ст. 21 ГК РФ законодатель, на наш взгляд, устанавливает презумпцию дееспособности физического лица (гражданина), достигшего установленного законом возраста. Иными словами, законодатель считает, что физическое лицо, достигшее, по общему правилу, восемнадцатилетнего возраста, может своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их.

В то же время дееспособность в качестве обязательной предпосылки предполагает такое психическое состояние гражданина, которое обеспечивает ему способность понимать значение своих действий и руководить ими. Наличие психического расстройства, исключающего такую способность (способность понимать значение своих действий и руководить ими), указывает на отсутствие дееспособности. Критерии недееспособности сформулированы в п. 1 ст. 29 ГК РФ. К ним относят: медицинский (психическое расстройство) и юридический (неспособность понимать значение своих действий или руководить ими). Для признания гражданина недееспособным необходимо совпадение медицинского и юридического критериев[49]
.

Данное предположение основано на том факте, что большинство граждан (физических лиц), достигших совершеннолетия и не имеющих существенных дефектов здоровья с учетом данных медицинской науки, в состоянии понимать значение своих действий и руководить ими, следовательно, приобретать гражданские права и исполнять обязанности. В силу этого не требуется специального решения какого-либо органа на этот счет. Иное решение вопроса привело бы к сложной, громоздкой, экономически затратной процедуре определения искомого факта, которая не является оправданной (все равно, что стрелять из пушки по воробьям).

Иными словами, презумпция дееспособности лица, достигшего установленного законом возраста, безусловно действует до тех пор, пока, во-первых, не появятся обоснованные сомнения в способности лица понимать значение своих действий и руководить ими, во-вторых, эти сомнения не будут подтверждены компетентным органом в соответствии с установленным законом порядком, и гражданин не будет признан недееспособным.

Данную презумпцию можно отнести к категории правовых и опровержимых презумпций; цель данной презумпции - обеспечение стабильности гражданского оборота, эффективная защита прав и охраняемых законом интересов субъектов гражданских правоотношений.

Особенностью презумпций является их использование в доказательственной деятельности, причем вне зависимости от воли и желания участников процесса, а в силу их закрепления в законе, следовательно - применения при разрешении конкретного дела, на что нами будет обращено внимание далее.

Таким образом, презумпция дееспособности лица, достигшего установленного законом возраста, должна носить двойственный характер: с одной стороны, это нормативно закрепленное предположение о том, что физическое лицо способно своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их; с другой - процессуальное правило, устанавливающее порядок распределения доказательственных обязанностей, а также влекущее за собой определенные правовые последствия.

Решением Кировского районного суда г. Самары заявление К. о признании недееспособной К-ной удовлетворено.

Президиум Самарского областного суда решение отменил, указав следующее.

К. обратился в суд с заявлением о признании недееспособной его тети - К-ной, 1925 года рождения, указав, что его тетя является инвалидом 2 группы и состоит на учете в психоневрологическом диспансере, зарегистрирована и фактически проживает по адресу: г. Самара, пр. Кирова, д. 309, кв. 91. Он - К. - проживает вместе с ней, так как она нуждается в постороннем уходе. Из-за болезни К-на не может понимать значение своих действий и руководить ими.

В надзорной жалобе администрация Кировского района г. Самары указала, что судом были допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права.

В соответствии с п. 2 ст. 281 ГПК РФ дело о признании гражданина недееспособным вследствие психического расстройства может быть возбуждено в суде на основании заявления членов его семьи, близких родственников (родителей, детей, братьев, сестер) независимо от совместного с ним проживания, органа опеки и попечительства, психиатрического или психоневрологического учреждения.

Согласно п. 1 ст. 69 ЖК РФ к членам семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма относятся проживающие совместно с ним его супруг, а также дети и родители данного нанимателя. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы признаются членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, если они вселены нанимателем в качестве членов его семьи и ведут с ним общее хозяйство. В исключительных случаях иные лица могут быть признаны членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма в судебном порядке.

Из объяснений заявителя следует, что К. является племянником К-ной, то есть не является близким родственником, как это разъясняет п. 2 ст. 281 ГПК РФ.

В материалах дела нет доказательств того, что заявитель был вселен в жилое помещение - кв. N 91, д. N 309 на пр. Кирова в г. Самаре по договору найма в качестве члена семьи К-ной или в судебном порядке был признан членом семьи К-ной.

Кроме того, из материалов дела следует, что согласно свидетельству о рождении заявителя его матерью является К-на, однако в материалах дела отсутствует свидетельство о ее рождении. Согласно извещению архивного отдела управления загс аппарата правительства Самарской области запись акта о рождении за 1913 год матери заявителя К-ной отсутствует.

Таким образом, вывод суда о том, что признанная недееспособной К-на является тетей К., сделан без достаточных оснований.

Кроме того, вывод суда о том, что К-на проживает вместе с заявителем по адресу, г. Самара, ул. Стара-Загора, д. 93, кв. 48 (адрес регистрации заявителя), доказательствами не подтвержден.

В соответствии с п. 1 ст. 284 ГПК РФ заявление о признании гражданина недееспособным суд рассматривает с участием самого гражданина, заявителя, прокурора, представителя органа опеки и попечительства.

В решении суда указано, что прокурор высказался за удовлетворение заявления К., однако в протоколе судебного заседания от 11.10.2005 запись об этом отсутствует[50]
.

Статья 29 ГК РФ устанавливает компетентный орган и указывает на порядок признания гражданина недееспособным: "Гражданин, который вследствие психического расстройства не может понимать значения своих действий или руководить ими, может быть признан судом недееспособным в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством".

Сознание - фундаментальная научная категория, присущая в том числе и науке права. Однако правовое регулирование распространяется лишь на тех лиц, чья способность осознавать правовую значимость своего поведения адекватна требованиям закона. В связи с этим в теории права исторически выделялась группа специальных субъектов - лиц, страдающих психическими заболеваниями[51]
.

В основе психических расстройств лежат нарушения биохимических процессов в организме человека, что проявляется в необычных переживаниях человека, его безмотивном поведении, несоответствующем обстоятельствам. Право объективно выражает процессы, происходящие в психике. Для сферы правового регулирования особо значимо установление факта влияния расстройства на свободу воли и волеизъявления.

Закон проявляет заботу в отношении тех, кто не может самостоятельно осуществлять свои права и выполнять обязанности. Одновременно защищаются права и интересы других лиц, которые могут быть нарушены неадекватным поведением душевнобольных.

В этих целях закрепляется возможность признания этих граждан недееспособными (грань между дееспособностью и недееспособностью проводится по юридическому критерию, включающему два признака: интеллектуальный (невозможность отдавать отчет в своих действиях) и волевой (невозможность руководить своими действиями)). Это понятие включает:

1) наличие у гражданина душевной болезни или слабоумия;

2) его неспособность понимать значение своих действий или руководить ими;

3) причинная связь между этими фактами.

В.А. Ойгензихт предлагает выделять и "неволеспособность" - неспособность лица сознательно избирать решение, регулировать свое поведение[52]
. Л.Я. Данилова, развивая это положение, трактует понятие уже - неспособность субъекта осуществлять сознательно-волевую регуляцию своего поведения, направленного на возникновение, изменение или прекращение гражданских правоотношений[53]
. Также она предлагает ввести категорию "степени неволеспособности", что позволило бы более точно предусмотреть ограничения и запреты; юридическим выражением этого понятия являются частичная или полная недееспособность гражданина.

Недееспособность является особым правовым состоянием гражданина, которое возникает лишь в случае признания его судом недееспособным. Данное состояние не всегда соответствует фактическому психическому состоянию гражданина - его способности понимать значение своих действий и руководить ими, и это значительно осложняет вопрос о дееспособности в сфере совершения сделок[54]
. Признание гражданина недееспособным имеет своим последствием полное отсутствие способности самостоятельно совершать сделки на протяжении всего времени нахождения гражданина в таком состоянии (все сделки от имени недееспособного совершает его опекун).

Граждане имеют право участвовать в экономическом обороте, предпринимательской и иной деятельности, реализации своих имущественных прав. Дееспособность, как и правоспособность, не рассматриваются как естественные свойства граждан, они предоставляются им законом и являются юридическими категориями. В связи с этим нельзя говорить о равенстве дееспособности людей; ее объем зависит от способности конкретного человека разумно рассуждать, понимать смысл норм права, сознавать последствия свих действий. Обычно эти качества различаются в зависимости от возраста граждан и их психического здоровья[55]
.

ГК 1964 г. впервые установил возможность ограничения судом дееспособности гражданина, который вследствие злоупотребления алкоголем или наркотическими веществами ставил свою семью в тяжелое материальное положение (устанавливалось попечительство)[56]
. Такие дела возбуждались по заявлению прокуроров; низкую активность в этой сфере профсоюзов и иных общественных организаций, органов опеки и попечительства, психиатрических лечебных учреждений отмечала С. Осмоловская[57]
.

ГК РФ допускает ограничение (при наличии определенных условий) дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами (ст. 30). Данная норма распространяется и на несовершеннолетних, которые до достижения 18 лет приобрели полную дееспособность в связи с вступлением в брак (п. 2 ст. 21 ГК РФ) или в порядке эмансипации (ст. 27 ГК РФ).

Ограничение дееспособности гражданина является существенным вторжением в его правовой статус, допускается законом при наличии серьезных оснований, по решению суда.

1) возможно ограничение только лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами. Иные злоупотребления не могут повлечь ограничения дееспособности, если даже они являются причиной материальных затруднений семьи.

2) значительные расходы средств на приобретение спиртных напитков и наркотических средств, что вызывает материальные затруднения и ставит семью в тяжелое положение. Одинокий гражданин не представляет в этом смысле для гражданского законодательства интереса, так как основной целью этой нормы является сохранение имущества семьи от растрат.

П. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 4 мая 1990 г. N 4: "наличие у других членов семьи заработка и иных доходов не является основанием для отказа в удовлетворении просьбы заявителя, если семья не получает от лица, необходимой материальной поддержки либо вынуждена содержать его полностью или частично".

Поведение лиц, злоупотребляющих спиртными напитками и (или) наркотическими веществами, отклоняется от общепринятой нормы, хотя признаков психического расстройства здесь не проявляется. В связи с этим задача суда - выяснить на основе судебно-психиатрической экспертизы состояние психического здоровья данного гражданина, чтобы определиться в выборе меры: признать гражданина недееспособным или ограничить его дееспособность. Ограничение дееспособности гражданина в рассматриваемом случае выражается в том, что в соответствии с решением суда над ним устанавливается попечительство, и совершать сделки по распоряжению имуществом, а также получать заработную плату, пенсию или иные виды доходов и распоряжаться ими он может лишь с согласия попечителя. Он вправе самостоятельно совершать лишь мелкие бытовые сделки[58]
.

При прекращении гражданином злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами суд отменяет ограничение его дееспособности. На основании решения суда отменяется установленное над ним попечительство.

2.3 Дееспособности несовершеннолетних

Законодатель, учитывая незрелость жизненного опыта детей, не вполне адекватное отношение их к реалиям гражданского оборота, установил определенный объем детской дееспособности: дееспособность малолетних(то есть детей в возрасте от 6 до 14 лет) и дееспособность несовершеннолетних(в возрасте от 14 до 18 лет). Правда, в литературе высказано суждение, что малолетние являются недееспособными[59]
. Однако сам факт, что ст. 28 ГК РФ называется «Дееспособность малолетних», а также предоставленная указанной нормой реальная возможность участвовать в гражданском обороте говорят об ошибочности данного мнения.

ГК впервые установил разграничение недееспособности малолетних до 6

лет и от 6 до 14 лет. Первые полностью лишены дееспособности; вторые в ряде случаев обладают возможностью совершать, исчерпывающий перечень которых содержится в п. 2 статьи.

За включением указанных в п. 2 случаев, все юридические действия за детей, не достигших 14 лет, совершают от имени детей их законные представители - родители, усыновители, опекуны. Последние ограничены в распоряжении имуществом, принадлежащим детям.

По сравнению с ранее действовавшим законодательством в п. 2 существенно расширена возможность малолетних от 6 до 14 лет самостоятельно, т.е. без согласия законных представителей, заключать сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды. Малолетние вправе самостоятельно принимать имущество в дар или соглашаться на заключение сделки, направленной к его выгоде. Например, может получить право пользоваться чужим имуществом, безвозмездно обучаться иностранному языку, профессии и т.п.

В п. 2 сохранено ранее действующее правило о возможности малолетних заключать мелкие бытовые сделки. Однако в отличие от ст. 14 ГК 1964 такие сделки могут заключать лишь дети, достигшие 6 лет. Под мелкими бытовыми понимают сделки, заключаемые на небольшую сумму за наличный расчет, исполняемые при их заключении и имеющие целью удовлетворение личных потребностей (покупка продуктов, канцелярских товаров и т.д.). Такие сделки, заключаемые малолетними до 6 лет, являются ничтожными.

Малолетний, достигший шестилетнего возраста, вправе самостоятельно распоряжаться средствами, предоставленными ему для определенной цели или свободного распоряжения законным представителем или, с согласия последнего, третьим лицом. Самостоятельное распоряжение малолетним предоставленными ему средствами ограничено сделками, не требующими нотариального удостоверения или государственной регистрации.

Дееспособность несовершеннолетних лиц, достигших 14 лет, весьма значительно отличается от дееспособности малолетних и по целому ряду параметров приближается к полной дееспособности. Помимо сделок, самостоятельное совершение которых разрешено малолетним лицам (ст. 28 ГК РФ), несовершеннолетние, относящиеся к данной возрастной группе, вправе также:

1) самостоятельно распоряжаться своим заработком, стипендией и иными доходами;

2) осуществлять права авторов произведения науки, литературы или искусства, изобретения или иного охраняемого законом результата своей интеллектуальной деятельности;

3) вносить вклады в кредитные учреждения и распоряжаться ими.

Каждое из названных в п. 2 ст. 26 ГК РФ правомочий свидетельствует о признании законодателем за несовершеннолетними, относящимися к данной возрастной группе, достаточно высокого уровня интеллектуального и психоэмоционального развития, обладании ими определенными практическими навыками, позволяющими принимать активное участие в гражданском обороте. Эти лица рассматриваются как потенциальные творцы-изобретатели, авторы произведений науки, литературы или искусства, как банковские клиенты и, наконец, как участники деятельности, приносящей доход. При этом в подп. 1 п. 2 ст. 26 ГК РФ закреплено, что несовершеннолетние вправе самостоятельно распоряжаться не только своим заработком или стипендией, но и иными доходами, под которыми принято понимать доходы, получаемые несовершеннолетним от использования созданных им или его умершим родителем результатов интеллектуальной деятельности; приходящуюся на его долю часть прибыли производственного кооператива, в котором он участвует; дивиденды по акциям, подаренным или завещанным несовершеннолетнему лицу; доходы, получаемые от управления принадлежащим ему имуществом, и др.

В соответствии с п. 1 ст. 37 ГК РФ эти доходы расходуются опекуном или попечителем исключительно в интересах подопечного и с предварительного разрешения органов опеки и попечительства (кроме расходов, необходимых для его содержания). Таким образом, доходами, именуемыми "иные", не вправе самостоятельно распоряжаться не только несовершеннолетний гражданин, но и его законные представители без предварительного согласия органов опеки и попечительства. Это явное законодательное противоречие следует устранить, исключив, как это уже предлагалось, из абз. 2 п. 2 ст. 26 ГК РФ словосочетание "иные доходы"[60]
.

На тот случай, когда несовершеннолетний не проявляет в действиях по распоряжению своим заработком или стипендией осмотрительности и заботливости, необходимых для нормального участия в гражданском обороте, законодатель предусматривает возможность ограничения или даже лишения его данного правомочия. В соответствии с п. 4 ст. 26 ГК РФ при наличии достаточных оснований суд по ходатайству родителей, усыновителей или попечителя или органа опеки и попечительства может ограничить или лишить несовершеннолетнего права самостоятельно распоряжаться своим заработком, стипендией или иными доходами. В.А. Тархов по данному вопросу отмечал: "Ограничение дееспособности несовершеннолетних может послужить хорошей воспитательной и профилактической мерой", так как "если дети имеют свой заработок, то они зачастую рассматривают его вроде "карманных денег", достигающих, однако, значительных размеров, но не вносят их в семейный бюджет"[61]
. Однако предоставленная законом возможность принуждения несовершеннолетних к участию в семейных расходах на практике почти не применяется. Добиться в судебном порядке ограничения или лишения детей права самостоятельно распоряжаться получаемыми ими денежными средствами достаточно сложно с морально-этической точки зрения, так как обращение в суд с соответствующим требованием неизбежно приведет к ухудшению отношений с ребенком, поэтому споры о том, какой смысл законодатель вложил в словосочетание "наличие достаточных оснований", имеют не столько практическое, сколько теоретическое значение.

Для установления единства правоприменительной практики такие основания должны быть конкретизированы, поэтому формулировку п. 4 ст. 26 ГК РФ следует изменить и изложить ее в следующей редакции: "Если несовершеннолетний в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет расходует свои заработок, стипендию или иные доходы на приобретение спиртных напитков, наркотических веществ или азартные игры, суд по ходатайству родителей, усыновителей или попечителя либо органа опеки и попечительства может ограничить или лишить несовершеннолетнего права самостоятельно распоряжаться этими доходами". Такое изменение придаст комментируемой норме конкретный смысл и предотвратит возможность необоснованного ограничения или лишения несовершеннолетнего лица одного из наиболее важных субъективных гражданских прав.

Все остальные юридически значимые действия несовершеннолетних должны санкционироваться их законными представителями (п. 1 ст. 26 ГК РФ). Вопрос о правовой природе согласия родителей, усыновителей или попечителя несовершеннолетнего на совершение им сделок по-разному решается в современной литературе. Одни ученые предлагают рассматривать такое согласие как одно из условий действительности сделок, как юридический факт, обеспечивающий полноценную реализацию принадлежащих несовершеннолетнему прав. С другой позиции - "юридического соучастия" лица, совершающие юридические действия, необходимые для совершения сделки несовершеннолетним лицом, рассматриваются в качестве его юридических соучастников[62]
. Иногда согласие родителей относят к самостоятельным сделкам, а некоторые ученые утверждают, что такое согласие является "способом реализации права ребенка на совершение сделки, способом "допуска" ребенка к гражданскому обороту"[63]
.

Рассмотренные подходы не исключают, а дополняют друг друга, поскольку они позволяют более четко определить содержание правоотношений, возникающих из сделок несовершеннолетних лиц, но наиболее логически обоснованной представляется конструкция юридического соучастия, поскольку именно она предполагает юридическую связь контрагента по сделке и законного представителя несовершеннолетнего, который в данном случае фактически выступает в качестве гаранта стабильности возникшего обязательства. Нельзя согласиться с утверждением о том, что лица, давшие согласие на заключение договора несовершеннолетним лицом, не могут привлекаться к возмещению возникших в результате этого убытков[64]
. Нормы ГК РФ действительно устанавливают самостоятельную имущественную ответственность несовершеннолетних лиц по совершаемым им сделкам (п. 3 ст. 26 ГК РФ), но при этом нельзя не признать, что при таком подходе, во-первых, теряется весь смысл дифференциации сделок, совершаемых несовершеннолетним самостоятельно, и сделок, совершаемых им с согласия законных представителей, и, во-вторых, игнорируются законные интересы контрагентов таких лиц, которые оказываются юридически не защищенными в случае отсутствия у несовершеннолетних лиц имущества, достаточного для возмещения причиненных ими убытков[65]
.

В этом смысле заслуживает внимания еще одна предлагаемая в литературе конструкция - так называемого законного поручительства, т.е. поручительства родителей за своих несовершеннолетних детей по совершаемым ими сделкам, исключающая возможность предъявления регрессных требований поручителя, исполнившего обязанности должника[66]
. Обсуждаемую проблему можно решить еще проще - через установление в законе субсидиарной ответственности санкционировавших сделку лиц. Такое решение вполне соответствует Постановлению Пленума Верховного Суда РФ "О практике рассмотрения дел о защите прав потребителей", в котором закреплено: "Наличие письменного согласия родителя, усыновителя или попечителя на заключение несовершеннолетним договора возмездного оказания услуг не является основанием для возложения на этих лиц имущественной ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора несовершеннолетним, за исключением случаев, когда в соответствии со ст. 361 ГК РФ был заключен договор поручительства. Вместе с тем родители, усыновители или попечитель могут нести ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора в случае, когда у несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет нет доходов или иного имущества, достаточных для возмещения вреда".

Все сказанное позволяет предложить внести дополнения в п. 3 ст. 26 ГК РФ и изложить его в следующей редакции: "Несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет самостоятельно несут имущественную ответственность по сделкам, совершенным ими в соответствии с пунктами 1 и 2 настоящей статьи. По сделкам, совершаемым с письменного согласия родителей, усыновителей или попечителя, названные лица несут субсидиарную ответственность в случае отсутствия у несовершеннолетнего доходов или иного имущества, достаточных для возмещения причиненных убытков".

Рассматриваемый вопрос в значительной степени носит теоретический характер, так как, во-первых, в розничной купле-продаже, в учреждениях и организациях общественного питания и культурно-зрелищных мероприятий многочисленные сделки с несовершеннолетними лицами, как правило, совершаются без выяснения вопроса о наличии у них письменного разрешения родителей, и во-вторых, требования о признании таких сделок недействительными чрезвычайно редки в судебной практике. Это предложение, подвергнутое критике как "свидетельствующее о попытке автора к расширению объема дееспособности несовершеннолетних"[67]
, заслуживает реализации, так как в настоящее время несовершеннолетние, относящиеся к данной возрастной группе, гораздо более самостоятельны, чем их сверстники, жившие в середине прошлого века, поэтому в текст ст. 26 ГК РФ следует внести еще одно дополнение, устанавливающее право несовершеннолетних, достигших возраста 16 лет, самостоятельно совершать сделки в сфере розничной купли-продажи, общественного питания и массово-зрелищных мероприятий, что будет соответствовать сложившейся практике.

Особого внимания заслуживает вопрос о возможности несовершеннолетних, относящихся к данной возрастной группе, самостоятельно осуществлять право на защиту, закрепленное в ст. 56 Семейного кодекса Российской Федерации. Обязанность государства обеспечить ребенку защиту, необходимую для его благополучия, и принять для этого все соответствующие законодательные и административные меры закреплена в Конвенции ООН о правах ребенка - основном международном документе, посвященном положению детей (ст. 3)[68]
. Российское законодательство, действующее в этой сфере в настоящее время, к сожалению, отличается бессистемностью и несогласованностью[69]
, а закрепление в СК РФ права ребенка, достигшего 14 лет, на самостоятельное обращение в суд выполняет чисто декоративную функцию, так как случаи обращения несовершеннолетних лиц в судебные органы с требованием о защите своих прав и интересов почти не встречаются в судебной практике.

В литературе указывается, что данная ситуация может быть разрешена, в частности, путем предоставления ребенку права на бесплатную юридическую помощь адвоката, что создаст реальные возможности защитить в суде свои права и законные интересы[70]
, однако это предложение вызывает известный скепсис, так как ребенку будет чрезвычайно сложно не только решиться на обращение в суд с требованием, направленным против его родителей или других законных представителей, но и найти адвоката, оказывающего соответствующую помощь.

В спектре мер, направленных на защиту представителей этой возрастной группы, большую эффективность может и должна иметь самозащита. Именно этот способ, по существу, используется ребенком в тех случаях, когда он выражает свое мнение при разрешении любого вопроса, затрагивающего его интересы. Он вправе, например, отказаться от общения с отдельно проживающим родителем или его родственниками; не согласиться с выбранной для него формой обучения и т.д., поэтому, как справедливо отмечалось в литературе, отсутствие в законодательстве нормы, регламентирующей самозащиту несовершеннолетних, свидетельствует о несовершенстве действующего законодательства[71]
. Признавая за лицами данной возрастной группы способность самостоятельно совершать целый ряд достаточно сложных юридических действий, законодатель обязан не только признать за ними право на самозащиту, но и создать все необходимые материальные и процессуальные условия его реализации[72]
.

Гражданско-правовое положение несовершеннолетних, относящихся к рассматриваемой возрастной группе, не является неизменным, а носит ярко выраженный динамичный характер. Уже отмечалось, что принадлежащий несовершеннолетнему лицу объем дееспособности может быть резко сужен вследствие ограничения или лишения его права самостоятельно распоряжаться своими доходами. Возможны изменения и в прямо противоположном направлении. Так, в случае вступления несовершеннолетнего в брак данное лицо приобретает дееспособность в полном объеме (п. 2 ст. 21 ГК РФ). К другим факторам, влияющим на правосубъектность несовершеннолетних данной возрастной группы, относится достижение ими 16-летнего возраста, с которым связано возникновение права стать членом кооператива (п. 2 ст. 26 ГК РФ). С этого же момента у несовершеннолетних появляется возможность приобрести дееспособность в полном объеме путем эмансипации, возможной в тех случаях, когда несовершеннолетний работает по трудовому договору, в том числе и по контракту, или с согласия родителей, усыновителей или попечителя занимается предпринимательской деятельностью (п. 1 ст. 27 ГК РФ). В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" закреплено, что эмансипированные обладают в полном объеме гражданскими правами и несут обязанности, в том числе самостоятельно отвечают по обязательствам, возникшим вследствие причинения вреда, за исключением тех прав и обязанностей, для приобретения которых федеральным законом установлен возрастной ценз".

Эмансипация весьма подробно исследуется, но неоднозначно оценивается современными учеными: "В условиях рыночной экономики институт эмансипации содействует обретению несовершеннолетними гражданами экономической самостоятельности, развитию их способностей и навыков участия в трудовой и предпринимательской деятельности"[73]
. Имеется и прямо противоположное мнение, в соответствии с которым прибегать к эмансипации "надлежит лишь в исключительных случаях, при сложившейся крайне неблагоприятном материальном положении несовершеннолетнего, его семьи"[74]
.

Множество сложных, дискуссионных вопросов возникает и при практическом применении данного института. Наибольшие затруднения вызывает тот факт, что в действующем законодательстве отсутствует указание о том, с какого возраста несовершеннолетний может заниматься предпринимательской деятельностью. Буквальный анализ ст. 27 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что такой деятельностью несовершеннолетний может заниматься уже с 14 лет, но, только достигнув возраста 16 лет, он может решать вопрос о своей эмансипации[75]
. Однако анализ ст. 21, 26 и 27 ГК РФ свидетельствует об обратном - для занятия предпринимательской деятельностью гражданин должен быть полностью дееспособным. Еще одно противоречие, требующее своего разрешения, заключается в следующем: предпринимательская деятельность определяется как самостоятельная деятельность, осуществляемая на свой риск (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ), но п. 1 ст. 27 ГК РФ допускает ее осуществление несовершеннолетними лицами только с согласия родителей, усыновителей или попечителя, что лишает данную деятельность ее основного конституирующего признака.

Не вдаваясь в активно ведущуюся по этому вопросу дискуссию, считаем необходимым присоединиться к положению о том, что "некорректно говорить о предпринимательской деятельности данной возрастной категории граждан. В этом случае необходимо говорить лишь о деятельности, приносящей доходы"[76]
, так как "для занятия предпринимательской деятельностью необходимо, чтобы гражданин был полностью дееспособным, то есть либо достиг 18 лет, либо приобрел полную дееспособность с вступлением в брак или в случае эмансипации".

В целом же институт эмансипации следует признать прогрессивным, соответствующим не только потребностям современного гражданского оборота и рыночной экономики, но и более раннему, чем в предшествовавшее время, развитию гражданской активности многих несовершеннолетних лиц. Эмансипация в равной мере отвечает интересам и несовершеннолетних, наделенных правом досрочно приобретать имущественную самостоятельность, и их родителей, которые освобождаются от вполне реальной обязанности нести ответственность за вред, причиненный действиями их ребенка. Это цивилизованное решение вечной проблемы "отцов и детей" в ее гражданско-правовом аспекте, своеобразный "развод" родителей с детьми, необходимый в первую очередь в тех случаях, когда к моменту достижения ребенком возраста 16 лет морально-нравственная связь между ним и его родителями или усыновителями значительно ослабла, а родительские поведенческие требования уже не соответствуют достигнутому ребенком уровню духовно-эмоциональной зрелости, гражданской активности, имеющимся у него способностям и задаткам и, наконец, сформировавшимся у него потребностям.

Все сказанное позволяет сделать вывод о том, что действующее гражданское законодательство России, регламентирующее особенности гражданско-правового положения несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет, нуждается в дальнейшем развитии и совершенствовании с целью создания и обеспечения максимально благоприятных правовых условий для лиц, относящихся к данной возрастной группе, для их социальной и правовой адаптации, для формирования у них качестве и свойств, необходимых для полноценного участия в гражданском обороте.

ГЛАВА 3. АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ

3.1 Актуальные вопросы опеки и попечительства

Применение положений законодательства об опеке и попечительстве в настоящее время показывает, что этот институт работает недостаточно эффективно, что влечет за собой рост числа случаев нарушения прав и интересов недееспособных или не полностью дееспособных лиц.

В частности, опека над недееспособными гражданами устанавливается редко, хотя число пациентов соответствующих лечебных учреждений возрастает. К сожалению, все реже родные и близкие берут на себя заботу о лицах, страдающих психическими расстройствами, что совсем неудивительно на фоне глобального сокращения семейных связей и общего снижения уровня жизни. Кроме того, именно этот вид опеки характерен наибольшим количеством злоупотреблений со стороны опекунов в отношении имущества подопечного. Во многом данное обстоятельство вызвано отсутствием механизма эффективного контроля за их действиями, а также неиспользованием органами опеки и попечительства института доверительного управления имуществом подопечных.

Еще реже устанавливается попечительство над гражданами, ограниченными судом в дееспособности. В первую очередь это обусловлено тем, что закон более не провозглашает "борьбы с пьянством и алкоголизмом". Такие меры, практиковавшиеся в 80-е годы, как принудительное лечение от алкоголизма[77]
, безусловно, противоречат исповедуемой сегодня концепции свободы личности и не могут быть восприняты современным правом. Однако, предоставив гражданам свободу употребления и, более того, злоупотребления спиртными напитками и наркотическими средствами, ограничив рамки вмешательства в частную жизнь гражданина, наше государство многих из своих граждан потеряло безвозвратно. По-видимому, при определении границ вмешательства в судьбу личности должны сочетаться как интересы самой личности в удовлетворении ее потребностей, так и интересы окружающих и общества в целом, заключающиеся в сохранении жизни и здоровья каждого гражданина, в недопущении падения уровня его социализации.

Другая причина недостаточного использования положений ГК РФ об ограничении дееспособности гражданина (ст. 30) коренится в последствиях такого ограничения. Действующее законодательство напрямую не разрешает попечителю ограниченно дееспособного гражданина получать причитающийся подопечному доход. В законе закреплена только необходимость выдачи согласия попечителя на получение дохода и распоряжение доходом, что не дает попечителю возможности изъять у подопечного денежные средства и непосредственно распорядиться ими в его интересах.

Опека и попечительство над несовершеннолетними в целом до последнего времени (3 - 4 года) в достаточно полной мере соответствовала своему назначению. К сожалению, сейчас в функционировании этого института также наметились негативные тенденции, обусловленные резким ростом числа детей, оставшихся без попечения родителей, а также отсутствием необходимого бюджетного финансирования органов опеки и попечительства.

Так, недостаточность государственной финансовой поддержки опеки и попечительства над несовершеннолетними породила в некоторых регионах парадоксальное явление. В соответствии со ст. 123 СК РФ субъекты РФ вправе своим законодательным актом установить новую форму устройства детей. В законодательстве большинства субъектов РФ такие формы не предусмотрены. Однако республики Алтай, Марий Эл, Саха (Якутия), Краснодарский, Красноярский края, Алтайский край, Воронежская, Владимирская, Калининградская и Тамбовская области в нормативных актах, посвященных регулированию семейных отношений и охране прав детей, употребляют термины "патронат", "патронатная семья", "патронажная семья", "семья патронатных воспитателей". Эти термины встречаются и в актах органов местного самоуправления. Названные субъекты РФ в большинстве случаев вводят форму устройства детей, ничем не отличающуюся от опеки (попечительства) по содержанию, однако имеющую иное название[78]
. Основная задача этого "изобретения" - вывести лиц, осуществляющих заботу о несовершеннолетних, из-под категории опекунов (попечителей) с тем, чтобы на них не распространялось действие Федерального закона "О дополнительных гарантиях по социальной защите детей - сирот и детей, оставшихся без попечения родителей"[79]
. Итоговая цель этого нововведения - устройство детей в семью без осуществления ежемесячной выплаты средств на питание ребенка, приобретение одежды, обуви и пр. Необходимость новой формы устройства продиктована отсутствием в местных бюджетах и бюджетах субъектов РФ финансовых ресурсов, достаточных для производства выплат опекунам и попечителям значительных сумм.

Низкий уровень жизни населения в целом, отсутствие возможности заработать вынуждает многих граждан существовать за счет средств, предоставляемых в качестве льгот или пособий детям (что особенно распространено в сельской местности). Так, участились случаи обращения граждан в органы опеки и попечительства с просьбой о назначении опекунами (попечителями) над несовершеннолетними родственниками исключительно с целью получения пособия на содержание ребенка. Распространены и факты использования получаемых сумм в личных целях опекунов (попечителей) <*>. Последнее обстоятельство в немалой степени вызвано отсутствием эффективных мер противодействия злоупотреблениям со стороны опекунов (попечителей).

Наркомания, алкоголизм, детская безнадзорность - эти и другие из перечисленных выше явлений в действительности являются угрозами национальной безопасности[80]
, и органы государственной власти РФ - как исполнительные, так и законодательные - предпринимают в настоящий период попытки повлиять на ситуацию. На наш взгляд, реформирование института опеки и попечительства способно внести свою лепту в решение указанных проблем.

Перевод основных положений об опеке и попечительстве в гражданское законодательство (ст. ст. 31 - 41 ГК РФ) объясняется рядом причин - в том числе и тем, что с позиции статьи 3 Семейного кодекса РФ отношения между взрослыми подопечными и опекунами (попечителями) не являются предметом семейно - правового регулирования. Не могут быть отнесены к "ведению" семейного законодательства и иные, общие вопросы опеки и попечительства, такие, как правовой статус опекунов и попечителей по отношению к третьим лицам, порядок установления и прекращения опеки (попечительства) и пр.

Таким образом, отказавшись от признания за опекунами (попечителями) и подопечными членства в семье, законодатель удалил соответствующие нормы из семейного законодательства, тем самым выводя институт опеки (попечительства) на новый уровень - уровень исключительной компетенции Российской Федерации (статья 71 Конституции РФ). Учитывая, что основное предназначение норм данного института - обеспечение и защита прав и интересов подопечных, такой подход к определению места правовых норм должен приветствоваться, ибо он влечет применение способов гражданско - правовой защиты соответствующих прав.

Сразу же отметим, что Семейный кодекс РФ, обладая предоставленной ему статьей 31 ГК РФ возможностью определять права и обязанности опекунов и попечителей несовершеннолетних подопечных, связанные с их воспитанием, тем не менее положений Гражданского кодекса РФ об опеке и попечительстве над несовершеннолетними фактически не развил. Удельный вес норм об опеке и попечительстве, содержащихся в главе 20 Семейного кодекса РФ, весьма незначителен. В сущности, СК РФ устанавливает лишь дополнительные требования к личности опекуна (попечителя), а также разъясняет объем правомочий опекуна (попечителя) ребенка в сравнении с иными лицами (родителями, родственниками). Установленные же статьей 148 СК РФ права детей, находящихся под опекой (попечительством), в сущности представляют собой абсолютные права ребенка, зафиксированные Кодексом ранее, в положениях главы 11.

Отдельные положения института опеки и попечительства имеют разную отраслевую природу. Очевидно, что к нормам гражданско - правовой принадлежности относятся, например, правила об участии опекунов в сделках, выдаче попечителем согласия на совершение сделок подопечным. В то же время сроки и порядок установления опеки (попечительства), обязанность суда сообщать органу опеки и попечительства о признании гражданина недееспособным, о выдаче органом опеки и попечительства согласия на отчуждение имущества подопечного - эти и другие положения, в сущности, закрепляют функции органа государственного управления и могут быть охарактеризованы как административно - правовые.

Итак, нормы об опеке и попечительстве представляют собой комплексный правовой институт, в котором ведущее место занимают нормы гражданского права, а их действие обеспечено нормами административно - правовой отраслевой принадлежности.

Статья 31 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что основная задача опекунов (попечителей) состоит в совершении юридических действий в пользу подопечных, тех действий, которые смогут восполнить их недостающую дееспособность. Таким образом, данная норма рассматривает опеку и попечительство как вид правовой помощи, оказываемой нуждающимся в ней физическим лицам.

Между тем далее, определяя круг обязанностей опекунов (попечителей), Гражданский кодекс РФ меняет подход к роли этих лиц и фактически возлагает на их плечи все бремя забот о подопечном - о питании, содержании, медицинском уходе, воспитании (для несовершеннолетних). Увеличивают это бремя и положения о возмещении вреда, причиненного подопечными, закрепленные в статьях 1073, 1074, 1076 ГК РФ. Такой характер статуса опекуна (попечителя) позволяет назвать опеку и попечительство формой устройства физических лиц.

В действительности, именно такие отношения фактически и складываются при установлении опеки и попечительства. Именно такой термин может быть справедливо употреблен по отношению ко всем видам опеки, как употребляет его Семейный кодекс в статье 123 по отношению к различным способам определения судьбы ребенка, оставшегося без попечения родителей. Понятие "устройство" может быть истолковано в самом общем смысле как закрепление за подопечным физического лица, обязанного совершать те или иные действия. Отметим, что на практике "устройство" - это еще и размещение указанных лиц в одном жилом помещении (как правило, подопечный проживает в жилом помещении опекуна или попечителя, реже - наоборот). Как правило, надлежащее исполнение возложенных на опекуна (попечителя) обязанностей возможно только при совместном проживании с подопечным.

Итак, законодатель с помощью института опеки и попечительства выполняет задачу определения судьбы недееспособного или не полностью дееспособного лица, перемещая "центр тяжести", бремя основных забот с органов государственной власти или местного самоуправления на соответствующее физическое лицо. Данный способ не нов, обладает целым рядом преимуществ и вполне оправдывает себя в условиях гармонично развитого общества, стабильной экономики и обеспеченности каждого определенным минимумом материальных благ. В этом способе соединены все преимущества межличностного общения, сохранения душевного и телесного здоровья подопечного, полноценного воспитания (для ребенка).

Однако очевидно, что в современной России при условии безвозмездности исполнения опекунами и попечителями своих обязанностей государством фактически эксплуатируется (и весьма активно) определенный интерес лица, пожелавшего стать опекуном или попечителем. В большинстве случаев (к счастью) этот интерес расположен в рамках закона и носит неимущественный характер. Речь идет о стремлении лица удовлетворить потребность в общении, заботе о ближнем, в особенности - удовлетворить потребность в поддержке родственника, в исполнении отеческого (сыновнего) долга.

Потребность человека в заботе о ближнем сегодня должна культивироваться обществом, поощряться всеми возможными способами и, безусловно, "эксплуатироваться", но, разумеется, в пределах допустимого. Это означает, что законодатель должен найти способы поддержки тех граждан, кто отважился взять на себя заботу об инвалидах или детях, и стимулировать тем самым остальных сограждан к подобному поведению. В то же время должны быть закреплены и соответствующие меры контроля за действиями опекунов (попечителей), гарантирующие осуществление прав и интересов подопечных лиц.

Возможные изменения в содержании норм об опеке и попечительстве должны строиться исходя из принципа приоритета интересов личности, что, в свою очередь, обусловлено не только непосредственной ценностью человека как первоосновы социума, но и исключительно конъюнктурной в современных условиях задачей сохранения каждого индивидуума как социально - полезной единицы - потенциального налогоплательщика, военнообязанного, родителя, иного члена семьи. В решении обозначенных вопросов так называемые публичные и частные интересы как нельзя более тесно взаимосвязаны, однако преобладание последних совершенно очевидно.

Итак, природа и цели института опеки и попечительства позволяют наметить его дальнейшее совершенствование в следующих направлениях.

1. Прежде всего необходимо обратиться к основанию возникновения отношений по опеке и попечительству. Как и ранее, по действующему законодательству таким основанием является акт органа опеки и попечительства - постановление о назначении соответствующего лица опекуном (попечителем). Однако фактически характер данных отношений значительно изменился. Кодексы 1918 и 1926 гг. рассматривали опеку как гражданский долг и запрещали отказ от принятия опеки за исключением нескольких случаев. В то же время КоБС РСФСР 1969 г. в качестве обязательного элемента предусмотрел согласие опекуна или попечителя на его назначение.

Сегодня в действительности назначение опеки или попечительства производится лишь в случаях, когда лицо, желающее выполнять эти функции, подает в орган опеки и попечительства соответствующее заявление. Таким образом, определяющим фактором в возникновении соответствующих правовых последствий становится свободное волеизъявление опекуна (попечителя). Это, безусловно, не означает автоматического назначения гражданина, поскольку при несоответствии его личностных характеристик требованиям закона орган опеки и попечительства обоснованно отказывает в установлении опеки (попечительства). Тем не менее акцент в этих правоотношениях сместился в сторону опекунов (попечителей) и их волеизъявления, что в большей степени обусловлено отсутствием возможности выбора между несколькими кандидатурами.

Отсутствие выбора вызвано во многом тем, что в современных условиях государство не создало предпосылок для требования от своих граждан исполнения такого общественного долга, как осуществление заботы о недееспособных или не полностью дееспособных гражданах. Кроме того, отношения опекунов (попечителей) и их подопечных не могут возникать помимо воли опекуна (попечителя), поскольку носят в большей степени личный характер и их существование и длительность напрямую связаны с психологическим климатом в этой малой социальной группе. Мы бы хотели утверждать, что данные правоотношения в сущности являются лично - доверительными и должны прекращаться в любой момент при возникновении конфликта сторон и угрозы нарушения тем самым прав и интересов подопечного.

Сложившаяся в действительности ситуация с назначением опекунов (попечителей) показательна тем не менее тем, что в ней проявилось одно из основных начал гражданско - правового регулирования: "Граждане (физические лица)... приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе" (пункт 2 статьи 1 ГК РФ). Отношения по установлению опеки или попечительства приобрели сегодня характер скорее гражданско - правовых, нежели административных.

В качестве одного из доказательств выдвинутого тезиса может служить и широкое распространение различных договорных форм как способов правового решения одной из острейших проблем современной России - устройства детей, оставшихся без попечения родителей. Проникновение в это правовое поле (безусловно, публично - правовое) договоров о создании приемной семьи, патронатной семьи (см. выше), иных соглашений свидетельствует об объективной невозможности устроить физическое лицо для осуществления заботы о нем к гражданам, не имеющим с ним близких родственных или иных связей[81]
. Предвестниками распространения договоров в этой сфере выступили соглашения, заключаемые между государственными и муниципальными учреждениями социального обслуживания, предоставляющими платные социальные услуги, и гражданами пожилого возраста и инвалидами или их законными представителями[82]
.

Итак, по нашему мнению, опека или попечительство во всех случаях должны устанавливаться на основании соглашения, заключаемого органом опеки и попечительства от имени муниципального образования с лицом, пожелавшим стать опекуном или попечителем. Думается, что постановлением Правительства РФ могут быть утверждены соответствующие типовые договоры, различающиеся по содержанию в зависимости от возмездности отношений (а возмездные, в свою очередь, - в зависимости от способов передачи встречного предоставления), от характера прав и обязанностей исполняющей стороны.

Внедрение сделки в эту сферу общественных отношений позволит, на наш взгляд, достичь следующих положительных результатов:

- возможности в каждом конкретном случае определять отношения сторон на основе взаимного встречного волеизъявления. Это может касаться сроков действия соглашения, оснований и последствий его прекращения, разграничения функций по охране интересов подопечного между опекуном (попечителем) и органом опеки и попечительства и, разумеется, порядка и условий получения вознаграждения в той или иной форме <*>, если такое вознаграждение, по мнению органа опеки и попечительства, может и должно уплачиваться данному опекуну (попечителю). Заметим, что во всех случаях воля сторон соглашения должна быть ограничена рядом императивных условий, установленных в интересах подопечных, - условий об ответственности опекуна (попечителя), об отстранении его в связи с утратой доверия от исполнения обязанностей, правил об охране и распоряжении имуществом подопечного и пр. Безусловно, императивным требованиям закона должны соответствовать личностные характеристики опекуна (попечителя);

- в законодательстве об устройстве детей, оставшихся без попечения родителей, могут быть устранены вопросы и противоречия, связанные с использованием различных форм устройства (за исключением, конечно, усыновления, которое в силу особых правовых последствий не может возникать на основе договора). Так, отпала бы необходимость предусматривать в законодательстве субъектов РФ новые формы устройства детей, основанные на договоре. Многовариантность договоров об установлении опеки (попечительства) позволила бы объединить в рамках этой договорной формы уже известные договоры, в том числе и договор о создании приемной семьи (ст. 152 СК РФ);

- лично - доверительный характер правоотношений позволит сделать эту связь наиболее соответствующей интересам подопечного, поскольку отстранение опекуна или попечителя от исполнения обязанностей может производиться не только при нарушении требований, установленных законом, но и в иных случаях, прямо предусмотренных договором и учитывающих специфику личности подопечного;

- признание правоотношений между опекуном (попечителем) и муниципальным образованием договорными обязательствами снимает все вопросы об ответственности за нарушение прав и интересов подопечных лиц, которые действующим законодательством не урегулированы или урегулированы не до конца. Речь идет об ответственности за неправомерное расходование денежных средств (в том числе сумм алиментов, пособий и пенсий) и имущества подопечного, за неосуществление надзора или воспитания, непредоставление медицинского ухода и иные действия и бездействие опекуна (попечителя).

2. В изменении нуждаются также и нормы "публично - правовой" принадлежности, что должно быть выражено прежде всего в закреплении на уровне федерального законодательства статуса органа опеки и попечительства, полномочий этого органа и его компетенции. По нашему мнению, законодательством субъекта РФ могут быть лишь определены те или иные органы местного самоуправления или их подразделения, на которые возлагаются функции по организации опеки и попечительства. В то же время правомочия этих органов по отношению как к самим подопечным, так и к опекунам (попечителям) затрагивают вопросы "регулирования и защиты прав и свобод человека и гражданина", что влечет необходимость закрепления соответствующих норм на уровне федерального закона[83]
.

Во-вторых, требуется унификация норм о правовом статусе попечителя, закрепленных в нормативно - правовых актах различной отраслевой принадлежности. Ныне действующее законодательство не содержит единого подхода в определении объема дееспособности лиц, находящихся под попечительством. Так, одна отрасль (например, гражданское законодательство) позволяет ограниченно дееспособному гражданину совершать юридически значимые действия, а другая (например, гражданское процессуальное законодательство) не дает ему такой возможности, обязывая попечителя осуществлять его права[84]
. Такое положение можно считать недостатком правового регулирования, тем более что в отдельных нормативных актах о правомочиях попечителя в необходимых случаях вообще нет упоминания и это затрудняет на практике определение их прав и обязанностей[85]
.

В - третьих, необходимо сформировать правильно ориентированную социальную политику государства в сфере опеки и попечительства. Органы опеки и попечительства в современных условиях фактически не справляются со своими обязанностями из-за неукомплектованности кадрами, отсутствия транспорта, средств связи и других проблем материального характера. Несмотря на то что эти органы являются органами местного самоуправления, возложить бремя имущественного обеспечения их деятельности только на местные бюджеты было бы не только несправедливо, но и незаконно. Фактически сегодня органы опеки и попечительства исполняют государственные функции социальной и правовой защиты несовершеннолетних и других категорий граждан, что в соответствии со ст. 132 Конституции РФ должно сопровождаться "передачей необходимых для их осуществления материальных и финансовых средств" из федерального бюджета.

Однако очевидно, что дефицит бюджетных средств не позволит покрыть немалые расходы на организацию и осуществление опеки и попечительства. В частности, совершенно ясно, что осуществить идею предоставления опекунам (попечителям) какой-либо платы за исполнение их обязанностей в современных условиях практически невозможно. Поэтому законодателем могут быть использованы меры всестороннего стимулирования граждан к осуществлению заботы о недееспособных или не полностью дееспособных лицах. Так, должен быть расширен перечень льгот гражданам, ставшим опекунами или попечителями, в том числе льгот жилищных, трудовых и иных, способных во многих случаях заменить вознаграждение за исполнение обязанностей. Правомерно, на наш взгляд, и осуществление идеи о закреплении за опекунами (попечителями) такого преимущества, как право требования от совершеннолетних трудоспособных бывших подопечных предоставления содержания[86]
.

Сегодня действуют положения части второй Налогового кодекса РФ, которые в совокупности с Федеральным законом "О благотворительной деятельности и благотворительных организациях" закрепляют налоговые льготы при осуществлении благотворительной деятельности и порядок применения этих льгот к организациям и лицам, оказывающим благотворительную помощь. Не подлежит налогообложению, в свою очередь, и доход, полученный гражданином в виде благотворительной помощи. Однако, к сожалению, благотворительная деятельность не распространена широко и не имеет столь необходимого адресного применения в отношении конкретных детей, оставшихся без попечения родителей, и других категорий граждан.

В заключение отметим, что при решении задачи охраны прав и интересов недееспособных и не полностью дееспособных лиц предпринимаемые меры (как правового, так и экономического, идеологического характера) должны носить комплексный характер и исходить из принципа сохранения во что бы то ни стало каждого члена общества и всемерной охраны его прав и интересов.

3.2 Проблема частичной правоспособности

Возможность физических лиц выступать в качестве субъектов правоотношения обеспечивается правовым регулированием. Одним из главных условий, определенных законодателем, является наделение гражданина способностью иметь права и обязанности - правоспособностью. Для защиты правоспособности и возникающих на ее основе субъективных прав граждан необходимо точно установить момент возникновения и прекращения правоспособности.

Для раскрытия содержания нормы, закрепленной в п. 2 ст. 17 ГК РФ, важно выяснить, понимается ли под возникновением правоспособности только возникновение способности к правообладанию вообще или также способности к обладанию конкретными субъективными правами и обязанностями. Полагаем, Я.Р. Веберс правильно отметил, что "поскольку правоспособность означает не только способность гражданина иметь права и обязанности вообще, но и права и обязанности определенного вида, то возникновение правоспособности можно понимать и как возникновение ее вообще, и как возникновение отдельных элементов ее содержания"[87]
.

Формулировка ст. 17 ГК предполагает единство правоспособности. Тем не менее представляется необходимым определить, возникают ли все элементы содержания правоспособности, предусмотренные законом, с рождением человека, то есть одновременно.

В литературе неоднократно отмечался тот факт, что не все элементы содержания правоспособности у граждан возникают одновременно (Я.Р. Веберс, О.С. Иоффе, С.М. Корнеев и др.). Более того, в течение всей своей жизни гражданин может и не обладать отдельными элементами правоспособности. Но это не может не рассматриваться как нарушение принципа равенства правоспособности.

Некоторые элементы содержания правоспособности возникают по достижении определенного возраста (право вступления в кооператив и др.). Следовательно, вопреки широко распространенному мнению сам факт рождения человека не означает, что у новорожденного возникла правоспособность в полном объеме.

Поэтому следует согласиться с мнением, что наличие определенного возраста является фактом, влияющим не только на дееспособность, но и на правоспособность. В отношении отдельных элементов содержания правоспособности не исключается возможность одновременного возникновения как дееспособности, так и правоспособности[88]
.

Таким образом, существующее в литературе мнение, согласно которому правоспособность возникает в момент рождения[89]
, хотя и опирается на формулировку п. 2 ст. 17 ГК, тем не менее, на наш взгляд, не отражает в полной мере специфику содержания гражданской правоспособности.

Правоспособность гражданина в принципе действительно возникает в момент рождения. Но нельзя не учитывать, что отдельные элементы содержания правоспособности могут возникнуть лишь при достижении определенного возраста. Законодатель прямо указывает на наличие таких элементов содержания правоспособности. Но установить их наличие можно, исходя из природы и назначения конкретных прав и обязанностей.

Так, в соответствии с п. 2 ст. 35 ГК опекунами и попечителями могут назначаться только совершеннолетние дееспособные граждане. Таким образом, граждане, не достигшие совершеннолетия, не могут обладать правами опекунов и попечителей, т.е. они не имеют данного элемента гражданской правоспособности.

Из содержания ст. 182 ГК следует, что иметь права и обязанности представителя может только гражданин, обладающий дееспособностью в полном объеме. Следовательно, способность быть представителем признается не за всеми гражданами.

Завещательная способность как элемент содержания правоспособности возникает одновременно с соответствующей дееспособностью гражданина, и поэтому ею нельзя обладать с момента рождения. Реализация этой правовой возможности связывается с истечением периода времени, необходимого для формирования социально зрелой личности, способной действовать самостоятельно.

В Российской Федерации законодательно признано право граждан на занятие предпринимательской деятельностью, на организацию юридических лиц. Эти элементы правоспособности предоставляют гражданину возможность активно участвовать в гражданском обороте и являются гарантией стабильности этих возможностей. Каждый гражданин в соответствии с Конституцией РФ и ст. 18 ГК имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для осуществления любой не запрещенной законом экономической деятельности.

В ГК РФ (абз. 3 п. 1 ст. 2) дается определение предпринимательской деятельности. По сути, в данном определении раскрывается экономическая сущность предпринимательской деятельности. Здесь можно говорить об объекте правового регулирования, а не о юридической категории. В названной норме предусмотрено, что предпринимательской признается самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке. В данном определении существенное значение для понимания гражданской правоспособности имеют два момента: во-первых, предпринимательской является самостоятельная деятельность; во-вторых, такая деятельность осуществляется на свой риск.

Следовательно, предпринимательская деятельность осуществляется гражданином лично. Она может осуществляться гражданином без образования юридического лица - индивидуально. Вряд ли необходимо доказывать, что способность к осуществлению предпринимательской деятельности не может возникнуть у человека в момент рождения, она формируется постепенно, с возрастом. Кроме сформировавшейся самостоятельной позиции необходимо некое экономическое обособление субъекта, которое позволило бы ему полнее реализовать свои замыслы в данной сфере.

Вопрос о способности создавать юридические лица самостоятельно или совместно с другими гражданами и юридическими лицами также является весьма существенным при анализе проблемы правоспособности. Создавая юридические лица или участвуя в них, граждане реализуют возможность заниматься определенной деятельностью (коммерческой, благотворительной, просветительной и т.п.). Эта деятельность может быть связана с объединением определенного круга лиц со схожими интересами, с объединенным капиталом и т.п. Способность учреждать юридические лица и стать участником того или иного юридического лица также, как правило, возникает у физического лица по достижении определенного возраста и при наличии нужного объема дееспособности[90]
.

Учреждение юридического лица гражданином (либо несколькими лицами) связано с передачей принадлежащего собственнику имущества вновь создаваемому субъекту гражданских правоотношений (за исключением учреждений, которые только финансируются собственником). Для совершения таких действий необходимо обладание и правоспособностью, и дееспособностью, причем эти качества субъекта права возникают в данном случае одновременно.

Учреждение юридического лица любой организационно-правовой формы представляет собой действие личного характера, и поэтому совершенно справедливо отстранение несовершеннолетних от возможности выступать в качестве учредителя юридических лиц.

Рассмотрение положений гражданского законодательства дает основания для вывода о том, что отдельные элементы содержания гражданской правоспособности возникают не в момент рождения человека, а по достижении им определенного возраста и при наличии у него соответствующего объема дееспособности. Таким образом, следует признать, что существуют не только частичная дееспособность, но и частичная правоспособность граждан.

Несмотря на отсутствие в нашем Гражданском кодексе прямого указания о существовании частичной правоспособности граждан, данная категория объективно существует, она вытекает из содержания ряда норм закона и ни в коей мере не противоречит ГК.

Частичная правоспособность характерна главным образом для несовершеннолетних граждан и предполагает одновременное возникновение отдельных элементов содержания правоспособности и дееспособности. Частичную правоспособность как категорию гражданского права можно определить следующим образом: частичная правоспособность означает способность несовершеннолетних граждан иметь некоторые гражданские права и нести обязанности не с момента рождения, а с достижением определенного законом возраста.

Представляется, что такое положение должно быть закреплено в ГК, что содействовало бы более точному его пониманию и применению. Дополнение ГК подобной нормой означало бы устранение явного и ничем не оправданного противоречия.

3.3 Признание гражданина безвестно отсутствующим и объявление гражданина умершим

Среди множества сложных социальных и правовых проблем одной из наиболее острых является получившее широкое распространение безвестное отсутствие, а точнее - бесследное исчезновение российских граждан и других физических лиц, проживающих на территории России. В большинстве случаев меры, предпринимаемые для их розыска, не приносят результата, следствием чего становится нетерпимая юридическая неопределенность - отсутствие сведений не только о месте нахождения пропавшего гражданина, но даже о том, находится ли он в живых. Такое положение становится не только причиной трагедий, связанных с утратой родных и близких, но и порождает целый ряд вопросов, настоятельно требующих своего разрешения: о правовом режиме имущества, принадлежащего исчезнувшему гражданину; о порядке осуществления его имущественных и личных неимущественных прав; об исполнении его гражданских обязательств перед третьими лицами; о содержании его несовершеннолетних детей, нетрудоспособных нуждающихся родителей, супруга или других лиц, имеющих право на получение содержания (ст. 89, 93 - 97 Семейного кодекса РФ), и др.

Складывающаяся в таких случаях сложная юридическая ситуация может быть относительно разрешена при помощи одного из двух гражданско-правовых институтов: признания гражданина безвестно отсутствующим (ст. 42 ГК РФ) и объявления его умершим (ст. 45 ГК РФ). В связи с этим возникает вопрос о том, претерпевает ли какие-либо изменения правоспособность гражданина в период его безвестного отсутствия и зависит ли она от того, было ли такое отсутствие установлено в судебном порядке. Бесспорно, что за безвестно отсутствующим гражданином в полном объеме сохраняется весь комплекс имущественных и личных неимущественных прав, составляющих содержание гражданской правоспособности (ст. 18 ГК РФ), но, отсутствуя по месту жительства, гражданин лишен правовой и фактической возможности реализовать многие из этих прав и исполнить принятые на себя обязанности, что обусловливает необходимость предусмотренного законом вмешательства в его частноправовую сферу. Такое вмешательство вполне оправданно, так как оно объясняется стремлением законодателя обеспечить всемерную охрану субъективных прав и законных интересов не только безвестно отсутствующего гражданина, но и тех физических и юридических лиц, чьи права и интересы непосредственно связаны с его исчезновением.

В свою очередь, в нормах процессуального законодательства предусмотрен целый ряд гарантий, целью которых является предотвращение произвольного признания гражданина безвестно отсутствующим. Этой цели, в частности, служит закрепление обязательного участия прокурора в судебном разбирательстве, причем по делам данной категории прокурор может выступать и в качестве заявителя - в интересах государства или в защиту прав и законных интересов граждан, если они по состоянию здоровья, возрасту или недееспособности и другим уважительным причинам не могут самостоятельно обратиться в суд (ст. 45, п. 3 ст. 278 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, далее - ГПК РФ).

Важнейшие гражданско-правовые последствия признания гражданина безвестно отсутствующим, выражающиеся в передаче принадлежащего ему имущества, нуждающегося в постоянном управлении, в доверительное управление физическому или юридическому лицу, определенному органом опеки и попечительства, а также в выделении из этого имущества содержания гражданам, которых безвестно отсутствующий обязан содержать, и погашении имеющейся у него задолженности по другим обязательствам, закреплены в ст. 43 ГК РФ. К другим правовым последствиям, в частности, относятся: прекращение доверенности, выданной на имя безвестно отсутствующего гражданина (п. 1 ст. 188 ГК РФ); прекращение договора поручения с его участием (ст. 977 ГК РФ) и др.

Эти положения закона означают, что некоторые правомочия, принадлежавшие исчезнувшему лицу, прекращаются (членство в хозяйственных товариществах и обществах, участие в договоре о совместной деятельности и др.); часть правомочий сохраняется, но они переходят к другим лицам, определенным законом или органами опеки и попечительства, а какие-то субъективные права гражданин, признанный безвестно отсутствующим, реализует самостоятельно по месту своего нахождения (если он находится в живых), так как его правоспособность как способность иметь права и нести обязанности сохраняется в полном объеме.

На практике нередки ситуации, когда члены семьи исчезнувшего гражданина по разным причинам предпочитают не инициировать возбуждение процедуры о признании его безвестно отсутствующим и на протяжении пяти лет, истечение которых даст им право требовать в судебном порядке объявления гражданина умершим, фактически бесконтрольно владеют, пользуются и распоряжаются его движимым имуществом, что, в свою очередь, может повлечь нарушение имущественных прав не только исчезнувшего гражданина, но и его кредиторов или потенциальных наследников. Для предотвращения нарушений такого рода необходима некоторая корректировка процессуального законодательства. Учитывая, что в признании гражданина безвестно отсутствующим могут быть заинтересованы не только члены его семьи, но и различные юридические лица, с которыми гражданин состоял в гражданских обязательствах, законодатель закрепил в ст. 277 ГПК РФ положение о том, что заявление о признании гражданина безвестно отсутствующим подается в суд по месту жительства или месту нахождения заинтересованного лица, косвенно признав возможность инициирования судебного разбирательства юридическими лицами. Учитывая, что суды по-разному толкуют понятие "заинтересованные лица", следует дополнить данную норму указанием на кредиторов пропавшего гражданина как лиц, обладающих правом требовать признания его безвестно отсутствующим или объявления умершим, с тем, чтобы в дальнейшем, если суд удовлетворит заявленное требование, они, как это предлагается в литературе, могли предложить свою кандидатуру в качестве доверительного управляющего имуществом пропавшего гражданина[91]
.

Ряд проблем возникает и при объявлении гражданина умершим. Как известно, вступившее в силу судебное решение об объявлении гражданина умершим является основанием для внесения записи о смерти гражданина в книгу государственной регистрации смерти. В соответствии с п. 2 ст. 67 Федерального закона "Об актах гражданского состояния" в этом случае днем смерти гражданина указывается день вступления решения суда в законную силу или установленный решением суда день смерти, если гражданин, объявленный умершим, пропал при обстоятельствах, угрожавших смертью или дающих основания предполагать его гибель от определенного несчастного случая (п. 3 ст. 45 ГК РФ)[92]
. Эти положения Закона приводят к терминологическому расхождению: применительно к государственной регистрации законодатель оперирует понятием "день", но очевидно, что правоспособность гражданина прекратилась не в день вступления в законную силу решения суда, а в тот момент, когда наступила его смерть (возможно, за несколько лет до судебного разбирательства).

В соответствии с действующим законодательством гражданско-правовые последствия объявления гражданина умершим тождественны его биологической смерти (ст. 1113 ГК РФ), но эта тождественность отнюдь не означает, что вступление решения суда в законную силу прекращает и гражданскую правоспособность лица, объявленного умершим, причем не только потому, что его правоспособность прекратилась непосредственно в момент смерти гражданина. Судебное решение устанавливает презумпцию, но не факт смерти, и гипотетически возможны, хотя и крайне редки на практике ситуации, когда гражданин, объявленный умершим, находится в живых. Вопрос о его гражданской правоспособности в этом случае решается следующим образом: будучи живым, хотя и объявленным умершим для всех родных, близких и знакомых, гражданин по-прежнему может реализовать субъективные права, составляющие содержание правоспособности, по месту своего нахождения, поэтому общепризнанно, что в этом случае восстанавливать его правоспособность не требуется[93]
.

Но такой ответ не способен объяснить парадоксальную ситуацию, разрешить сложную юридическую коллизию: в одно и то же время один и тот же индивидуум является правоспособным участником гражданского оборота, но его юридическая смерть, зарегистрированная в установленном законом порядке, повлекла прекращение всех известных правоотношений с его участием. В данном случае имеет место "расщепление", "раздвоение" его юридической субстанции. Преодолеть такое раздвоение можно только на будущее время путем использования предусмотренного законом механизма, позволяющего перевести объявленного умершим гражданина из юридического небытия в состояние "находящегося в живых" (ст. 280 ГПК РФ), однако вопрос о том, как совместить гражданскую правоспособность и юридическую смерть одного и того же лица, остается открытым.

Еще одна важная проблема, нуждающаяся в разрешении: как известно, в ГК РСФСР было предусмотрено, что гражданин может быть объявлен умершим по истечении трех лет его безвестного отсутствия, а в ст. 45 ГК РФ этот срок был продлен до пяти лет. Едва ли такая новация оправданна: при современных средствах коммуникации любой гражданин, находящийся в живых, при желании найдет возможность сообщить близким о месте своего пребывания. Пять лет, особенно с учетом средней продолжительности жизни в России, - слишком длительный отрезок времени, и его соблюдение создает на практике ряд сложных проблем как для членов семьи безвестно отсутствующего гражданина, так и для других лиц, связанных с ним различными гражданскими обязательствами, поэтому, на мой взгляд, этот срок, по аналогии со сроком исковой давности (ст. 196 ГК РФ), следует вновь определить в три года, внеся соответствующие поправки в п. 1 ст. 45 ГК РФ.

Следует отметить, что юридическая неопределенность относительно момента смерти гражданина может иметь место еще в двух случаях: при установлении факта регистрации смерти (абз. 3 п. 2 ст. 264 ГПК РФ) и в случае установления факта смерти лица в определенное время и при определенных обстоятельствах (абз. 8 п. 2 ст. 264 ГПК РФ). Различие между этими институтами заключается в следующем: судебное установление факта смерти необходимо в тех случаях, когда заявитель утратил ранее выданное свидетельство о смерти, а органы загса отказывают ему в выдаче дубликата, а установление факта смерти лица в определенное время и при определенных обстоятельствах необходимо либо в случае пропуска заявителем установленного законом срока обращения в органы загса, либо в тех случаях, когда органы загса отказываются зарегистрировать факт смерти ввиду отсутствия у заявителя необходимых документов.

Несмотря на отмеченные различия, в целом эти институты весьма близки, так как они предусмотрены для документального подтверждения факта смерти лица, сомнения в которой у заявителя не имеется. Но если в первом случае необходимо и достаточно проверить архивы ЗАГС, то во втором заявитель должен обосновать свою просьбу ссылкой на доказательства, с достоверностью свидетельствующие о смерти лица в определенном месте и при определенных обстоятельствах, должен доказать, что гибель гражданина не вызывает сомнений[94]
.

Применительно к обсуждаемой проблеме это означает, что, как и при объявлении гражданина умершим, его правоспособность никак не зависит от принимаемого судом решения и последующих действий органов загса. Это техническое оформление не может повлиять на правоспособность гражданина, либо уже прекратившуюся в момент его смерти, либо сохранившуюся в полном объеме, если гражданин остался в живых, хотя были все основания предположить его гибель (например, при взрыве жилого дома, в котором он находился).

Таким образом, правоспособность, будучи правовой категорией, неразрывно связана с жизнью гражданина и, как и жизнь, лишь единожды возникает и лишь единожды прекращается - в момент его смерти.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Суть правосубъектности заключается в том, что она определяет те юридически значимые характеристике, обладание которыми делает реальное (персонально индивидуализируемое) лицо обладателем того или иного положения.

Правосубъектность можно представить в виде своеобразного «буфера» между реальным лицом и статусом субъекта права. Этот «буфер» является правовой конструкцией, отражающей состав юридических фактов, наличие которых позволяет конкретному лицу (вынуждает его) выступить в качестве обладателя соответствующего правового положения.

1. Полагаю, что на уровне закона должна быть закреплена обязанность медицинских работников поддерживать жизнедеятельность человеческого плода находящегося в утробе погибшей матери, с учетом времени внутриутробного развития и других медицинских показаний и согласия супруга.

2. Думается, что в законе должна быть разрешена и активная и пассивная эвтаназия. Высшей ценностью является реальное благополучие человека. Не каждый имеет силы лежать парализованным, не обходиться ни дня без посторонней помощи, испытывать постоянные сильные боли. Не у всех одинаковое представление о качестве жизни.

Выше приведенные соображения позволяют уточнить и дополнить условия проведения эвтаназии и наложить их в следующей редакции.

1) решение об эвтаназии должен принимать дееспособный гражданин; решение об эвтаназии несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет может быть отложено прокурором (или судом) и консилиумом врачей-специалистов до достижения больным 18-летнего возраста, решение об эвтаназии несовершеннолетнего в возрасте до 14 лет или его родителей юридической силы не имеет,

2) просьба гражданина об эвтаназии добровольна, сознательна, устойчива, гражданин не имеет заболеваний, сопровождающихся навязчивой идеей смерти,

3) точная несомненная доказанность невозможности спасти жизнь, установленная консилиумом врачей-специалистов при обязательном единогласии, в исключительных случаях - если смерть в указанный период не наступит, но развитие болезни, несомненно приведет к необратимой деградации личности,

4) невозможность облегчить сильные физические и нравственные страдания больного известными средствами,

5) предварительное разрешение прокурора (или решение суда)

3. Наличие письменного согласия родителя, усыновителя или попечителя на заключение несовершеннолетним договора возмездного оказания услуг не является основанием для возложения на этих лиц имущественной ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора несовершеннолетним, за исключением случаев, когда в соответствии со ст. 361 ГК РФ был заключен договор поручительства. Вместе с тем родители, усыновители или попечитель могут нести ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора в случае, когда у несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет нет доходов или иного имущества, достаточных для возмещения вреда.

Все сказанное позволяет предложить внести дополнения в п. 3 ст. 26 ГК РФ и изложить его в следующей редакции: "Несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет самостоятельно несут имущественную ответственность по сделкам, совершенным ими в соответствии с пунктами 1 и 2 настоящей статьи. По сделкам, совершаемым с письменного согласия родителей, усыновителей или попечителя, названные лица несут субсидиарную ответственность в случае отсутствия у несовершеннолетнего доходов или иного имущества, достаточных для возмещения причиненных убытков".

4. Для установления единства правоприменительной практики такие основания должны быть конкретизированы, поэтому формулировку п. 4 ст. 26 ГК РФ следует изменить и изложить ее в следующей редакции: "Если несовершеннолетний в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет расходует свои заработок, стипендию или иные доходы на приобретение спиртных напитков, наркотических веществ или азартные игры, суд по ходатайству родителей, усыновителей или попечителя либо органа опеки и попечительства может ограничить или лишить несовершеннолетнего права самостоятельно распоряжаться этими доходами". Такое изменение придаст комментируемой норме конкретный смысл и предотвратит возможность необоснованного ограничения или лишения несовершеннолетнего лица одного из наиболее важных субъективных гражданских прав.

5. Рассматриваемый вопрос в значительной степени носит теоретический характер, так как, во-первых, в розничной купле-продаже, в учреждениях и организациях общественного питания и культурно-зрелищных мероприятий многочисленные сделки с несовершеннолетними лицами, как правило, совершаются без выяснения вопроса о наличии у них письменного разрешения родителей, и во-вторых, требования о признании таких сделок недействительными чрезвычайно редки в судебной практике. Это предложение, подвергнутое критике как "свидетельствующее о попытке автора к расширению объема дееспособности несовершеннолетних"[95]
, заслуживает реализации, так как в настоящее время несовершеннолетние, относящиеся к данной возрастной группе, гораздо более самостоятельны, чем их сверстники, жившие в середине прошлого века, поэтому в текст ст. 26 ГК РФ следует внести еще одно дополнение, устанавливающее «право несовершеннолетних, достигших возраста 16 лет, самостоятельно совершать сделки в сфере розничной купли-продажи, общественного питания и массово-зрелищных мероприятий, что будет соответствовать сложившейся практике».

6. Несмотря на отсутствие в нашем Гражданском кодексе прямого указания о существовании частичной правоспособности граждан, данная категория объективно существует, она вытекает из содержания ряда норм закона и ни в коей мере не противоречит ГК.

Частичная правоспособность характерна главным образом для несовершеннолетних граждан и предполагает одновременное возникновение отдельных элементов содержания правоспособности и дееспособности. Частичную правоспособность как категорию гражданского права можно определить следующим образом: частичная правоспособность означает способность несовершеннолетних граждан иметь некоторые гражданские права и нести обязанности не с момента рождения, а с достижением определенного законом возраста.

Представляется, что такое положение должно быть закреплено в ГК, что содействовало бы более точному его пониманию и применению. Дополнение ГК подобной нормой означало бы устранение явного и ничем не оправданного противоречия.

7. Ограничение дееспособности, предусмотренные законодательством, распространяются, во-первых, на несовершеннолетних, во-вторых, на лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами.

На наш взгляд, в эту категорию можно было бы включить и токсикоманов с расточителями.

В связи с переходом общества к рыночной экономике и произошедшими изменениями в гражданском законодательстве категория правосубъектности нуждается в новом осмыслении. Важным является вопрос определения особенностей правосубъектности отдельных участников гражданского оборота. Прежние понятия «правосубъектности», «правоспособности», «дееспособности», используемые в законодательстве и практике, изменились, наполнились новыми элементами.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Нормативно-правовые акты

1. Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 [Текст]: офиц. текст // Российская газета. – 1993. – № 237.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) [Текст]: [федер. закон № 51- ФЗ: принят 30.11.1994, по сост. 26.06.2007] // Собрание законодательства РФ. – 1994. – № 32. – Ст. 3301.

3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) [Текст]: [федер. закон № 14-ФЗ: принят 26.01.1996, по сост. 26.06.2007] // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 5. – Ст. 410.

4. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) [Текст]: [федер. закон № 146-ФЗ: принят 26.11.2001, по сост. 29.12.2006]// СЗ РФ. – 2001. – № 49. – Ст. 4552.

5. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: [федер. закон № 138-ФЗ: принят 14.11.2002, по сост. 18.10.2007]// СЗ РФ. – 2002. – № 46. – Ст.4532.

6. Об актах гражданского состояния [Текст]: [федер. закон № 143-ФЗ: принят 15.11.1997, по сост. 18.11.2006]// Собрание законодательства РФ.-1997- № 47.-ст. 5340.

7. О государственной дактилоскопической регистрации в Российской Федерации [Текст]: [федер. закон № 128-ФЗ: принят 25.07.1998, по сост. 06.06.2007] //Собрание законодательства РФ.-1998.- № 31.-ст. 3806.

8. О порядке выезда из российской федерации и въезда в Российскую Федерации [Текст]: [федер. закон № 144-ФЗ: принят 15.08.1996, по сост. 01.12.2007]// Собрание законодательства РФ.- 1996.- № 34.- ст. 4029.

9. О дополнительных гарантиях по социальной защите детей - сирот и детей, оставшихся без попечения родителей [Текст]: [федер. закон № 159-ФЗ: принят 21.12.1996, по сост. 08.04.2002]// Российская газета. N 248. 27.12.1996

10. О вынужденных переселенцах [Текст]: [закон № 4530-1: принят 19.02.1993, по сост. 18.07.2006]//Ведомости СНД и ВС РФ.-1993.-№ 12.-ст. 427.

11. О концепции национальной безопасности Российской Федерации [Текст]: [Указ Президента № 24: принят 10.01.2000]// Российская газета. N 11. 18.01.2000.

12. О порядке и условиях оплаты социальных услуг, предоставляемых гражданам пожилого возраста и инвалидам государственными и муниципальными учреждениями социального обслуживания [Текст]: [пост. Правительства № 473: принято 15.04.1996, по сост. 17.04.2002]// Собрание законодательства РФ. - № 17. - 1996. Ст. 2002.

13. Об утверждении инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга [Текст]: [приказ Минздрава № 460: принят 20.12.2001]//Российская газета, № 18, 30.01.2002.

14. О мерах по выполнению в Вооруженных Силах Российской Федерации Постановлений Правительства Российской Федерации от 14 февраля 2000 г. № 124 и от 21 сентября 2000 г. № 745 [Текст]: [приказ Минобороны № 235: принят 19.05.2001]// Российская газета. N 135. 18.07.2001.

15. О защите прав человека и достоинства терминально больных и умирающих [Текст]: [рекомендации ПАСЕ № 14/8: одобрены 25.06.1999]// Проблема прав тяжелобольных и умирающих в отечественном и зарубежном законодательствах. М., Норма, 2002.- С.57.

Научная и учебная литература

16. Агарков М.М. Право на имя // Избранные труды по гражданскому праву [Текст]. В 2 т. Т. II. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. – 234 с.

17. Акопов В.И., Маслов Е.Н. Право в медицине [Текст]. М., Бек, 2002. – 345 с.

18. Алексеев С.С. Общие теоретические проблемы системы советского права [Текст]. М., Госиздат, 1961.- 355 с.

19. Бакунин С.Н.Ограничение дееспособности как способ защиты права на здоровье (гражданско-процессуальные аспекты) [Текст]//Социальное и пенсионное право.-2007- № 1.-С.11.

20. Беспалов Ю.Ф. Некоторые вопросы реализации семейных прав ребенка (теория и практика) [Текст]: Монография. Владимир: ВГПУ, 2001. – 186 с.

21. Беспалов Ю.Ф. Некоторые вопросы семейной дееспособности ребенка [Текст]//Нотариус.- 2005.- № 2.-С.26.

22. Веберс Я.Р. Правосубъектность граждан в советском гражданском и семейном праве [Текст]. Рига, 1976. – 146 с.

23. Волков В.Н. Судебная психиатрия [Текст]: Курс лекций. М., Юрайт, 1998. – 402 с.

24. Германское право. Часть 1. Гражданское уложение. [Текст]/ Пер. с нем. А.А. Лизунова. М.: Международный центр финансово-экономического развития. 1996. – 227 с.

25. Гражданское право [Текст]/Под ред. С.П. Гришаева.- М., Юрист, 2003.- 912 с.

26. Гражданское право [Текст]: В 2-х т. Т. 1. Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Волтерс Клувер, 2004. – 886 с.

27. Грибанов В.П. Основные проблемы осуществления и защиты гражданских прав.М., Статут, 2003. – 340 с.

28. Грибов А.С. Психически больной и гражданский закон [Текст]. Свердловск, СГУ,1992. – 93 с.

29. Грудцына Л.Ю. Правовое регулирование охраны и защиты прав несовершеннолетних [Текст]//Адвокат.-2005.-№ 8.- С.22.

30. Груздев В.В. Расточительство в гражданском праве: постановка проблемы [Текст]//Журнал российского права.- 2007.- № 3.- С.17-18.

31. Данилова Л.Я. Гражданская правосубъектность лиц, страдающих психическими расстройствами // Юридический мир. - 2000.- № 3.- С.14.

32. Дмитриев Ю.А., Шленева Е.В. Право человека в Российской Федерации на осуществление эвтаназии [Текст] // Государство и право. - 2000. - № 11.-С.30.

33. Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву [Текст]. М., Статут, 2003.- 804 с.

34. Жилинский С.Э. Предпринимательское право (правовая основа предпринимательской деятельности) [Текст]. Учебник для вузов. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Издательская группа "НОРМА-ИНФРА-М", 1999. – 740 с.

35. Захарова О.Б. Лишение и ограничение дееспособности гражданина [Текст]//Арбитражный и гражданский процесс.- 2005.- №4.- С. 44.

36. Звенигородская Н.Ф. Проблема дееспособности в характеристике субъектного состава брачного договора [Текст]// Бюллетень нотариальной практики.-2007.-№2.-С.15.

37. Иванов А.А. Граждане как субъекты гражданского права [Текст]: Лекции МГУ.- М., Издательство МГУ, 2001.- 480 с.

38. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой [Текст]/ Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Юринформцентр, 1997. – 780 с.

39. Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный, научно-практический) [Текст]/ Под ред. М.А. Викут. М.: ТОНДЭКСТРО, 2003. – 820 с.

40. Кравчук Н.В. Защита прав ребенка в судебном порядке [Текст]// Государство и право. - 2004. - № 6. - С. 67.

41. Крылова Н.Е. Эвтаназия: уголовно-правовой аспект [Текст]// Вестник Московского университета. Серия 2. Право. - 2002. - № 2.- С.34.

42. Кузнецова Л.Г., Шевченко Я.Н. Гражданско-правовое положение несовершеннолетних [Текст]. М., Госполитиздат, 1968. – 180 с.

43. Левушкин А.Н. Правовое регулирование некоторых имущественных прав несовершеннолетних детей по законодательству Российской Федерации [Текст]// Юрист. - 2003. - № 10. - С. 15.

44. Лялин К. Право на смерть и эвтаназия в зарубежных странах: практические аспекты [Текст]// Кодекс. - 2002. - № 9 – 10.- С.12.

45. Малеина М.Н. Изменение биологического и социального пола: перспективы развития законодательства [Текст]// Журнал российского права. - 2002. - № 9.- С.45.

46. Малиновский А.А. Способы осуществления права [Текст]//Журнал российского права.- 2007.- № 3.-С. 34.

47. Мананкова Р.П. Правовой статус членов семьи по советскому законодательству. Томск, 1991. – 137 с.

48. Михайлова И.А. Возникновение и прекращение правоспособности физических лиц: новые аспекты [Текст]//Российский судья. – 2004.- № 10.- С.19.

49. Михайлова И.А. Методологические и терминологические подходы к определению правосубъектности граждан в современном зарубежном законодательстве [Текст]//Юрист.-2007.- № 1.- С.16.

50. Михайлова И.А. Дифференциация дееспособности граждан в современных правовых системах [Текст]//Бюллетень нотариальной практики.- 2006.- № 6. - С.11.

51. Михайлова И.А. Некоторые аспекты дееспособности несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет [Текст]//Нотариус.- 2006.- № 4.-С.45.

52. Михеев Р.И. Пути научного сотрудничества юристов и медиков на рубеже столетия. Материалы конференции "Медицина и право"[Текст]. М., 1999.- С.33.

53. Михеева Л. Безвестное отсутствие должника [Текст] // Российская юстиция.- 2001. - № 5. - С. 14 - 15.

54. Михеева Л.Ю. Представительство прав и интересов подопечных [Текст]// Современное право. - 2001. - № 7.- С.34.

55. Михеева Л.Ю. Устройство в семью детей: опыт законодательства Алтайского края [Текст]// Российский юридический журнал. - 2001. - № 3.- С.12.

56. Мицкевич А.В. Субъекты советского права [Текст]. М., Юридическая литература, 1963.- 112 с.

57. Моисеев Н.И. Правовой статус человека и гражданина [Текст]. – М., Норма, 2006. – 186 с.

58. Мохов А.А. Презумпция дееспособности лица, достигшего установленного законом возраста, и ее применение в судебной практике [Текст]//Арбитражный и гражданский процесс.- 2004.-№ 12.-С.19.

59. Мохов А.А., Колганова С.В. Правовые проблемы проверки нотариусом дееспособности гражданина//Нотариус.- 2007.- № 1.-С.11.

60. Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление [Текст]. Душанбе, 1983. – 89 с.

61. Осмоловская С. Ограничение дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками [Текст]// Советская юстиция. - 1986. - № 11. - С.23.

62. Островская И.В. Медицинская этика [Текст]: Сборник документов. М., Бек, 2001. – 422 с.

63. Печников А.П., Кудряшов О.М. Дееспособность участников наследственных правоотношений [Текст]// Наследственное право.- 2006.- № 1.- С.17.

64. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут (в серии "Классика российской цивилистики"), 1998. – 780 с.

65. Правовые системы стран мира: Энциклопедический справочник [Текст] / Отв. ред. А.Я. Суханов. М.: Норма, 2003. – 990 с.

66. Предложение о внесении поправок в ГК Российской Федерации в части, касающейся возникновения и прекращения правоспособности физических лиц (интервью с депутатом Государственной Думы, заместителем председателя Комитета по общественным объединениям и религиозным организациям А.В. Чуевым) [Текст] // Нотариус. - 2004. - № 2. - С. 45 - 48.

67. Ручкина Г.Ф. Предпринимательская правосубъектность как элемент правового статуса гражданина [Текст]// Юрист. - 2003. - № 10.- С. 5.

68. Степанов Д.И. Правовые проблемы, связанные с изменением пола человека [Текст]// Законодательство. - 2000. - № 11. - С. 77.

69. Сулейманова С.А. Проблема частичной правоспособности [Текст]//Нотариус.- 2006.-№ 4.- С.34.

70. Тархов В.А. Гражданское правоотношение [Текст]: Монография. Уфа: Уфимская высшая школа МВД РФ, 1993. – 220 с.

71. Теория государства и права: учебник для юридических вузов [Текст]/Под ред. А.С. Пиголкина, М, Городец, 2003.- 679 с.

72. Тропская С.С. Физическое лицо как носитель правового статуса налогоплательщика Российской Федерации [Текст]//Финансовое право.-2007.-№ 4.-С.12.

73. Туршук Л.Д. Право на защиту жизни и эвтаназия [Текст]// Кодекс. Правовой научно-практический журнал. - 2004. - №1-2.-С.13.

74. Усталова А.В. Невменяемость и недееспособность: соотношение понятий [Текст]//Нотариус.- 2005.- № 4.- С. 22.

75. Французский гражданский кодекс, 1804 [Текст]. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004.- 344 с.

76. Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении [Текст]. М., Юридическая литература, 1974. – 213 с.

77. Хохлова С.М. Граждане как субъекты гражданского права [Текст]. – Саратов, СГА, 2005.- 102 с.

78. Юдаков А.П. Правосубъектность граждан [Текст].- М., Лекс- книга, 2005.- 122 с.

79. Якимов О.Ю. Защита прав несовершеннолетних: бессистемность и несогласованность законодательства РФ [Текст]// Научные труды Российской академии юридических наук. Вып. 5. В трех томах. Т. 2. М.: Издательская группа "Юрист", 2005. - С. 496 - 499.

80. Ямпольская Ц.А. О субъективных правах советских граждан и их гарантиях. Вопросы советского государственного права [Текст]. М., Госиздат, 1959. – 155 с.

Материалы юридической практики

81. О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ [Текст]: [пост. Пленума ВС РФ № 6 ВАС РФ № 8: принято 01.06.1996]// Вестник Высшего Арбитражного суда Российской Федерации. - 1996. - № 9. – С.6.

82. О практике рассмотрения судами Российской Федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами [Текст]: [пост. Пленума ВС РФ № 4: принято 04.05.1990]// Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1990. – № 7.- С.3.

83. О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья [Текст]: [пост. Пленума ВС РФ № 3: принято 28.04.1994] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1994. – № 7.- С.5.

84. О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей [Текст]: [пост. Пленума ВС РФ № 10: принято 27.05.1998]//Бюллетень Верховного Суда РФ.-1998.-№ 7.

85. Извлечение из постановления Президиума Самарского областного суда № 07-06/372 от 26.05.2005 [Текст]// Судебная практика. Самара.- 2006.-№ 4. - С.11.

86. Постановление Арбитражного Суда Самарской области от 19 февраля 2004 г. по делу № А55-15621/03-39 [Текст]//Правосудие в Поволжье.- 2005-№ 4-С.44.

87. Извлечение из постановления Президиума Самарского областного суда № 0706/166 от 23.03.2006 [Текст]//Судебная практика.Самара.-2007.-№ 4.-С.11.

[1]
Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении [Текст]. М., Юридическая литература, 1974. - С. 139 - 141.

[2]
Мицкевич А.В. Субъекты советского права [Текст]. М., Юридическая литература, 1963.-С. 5.

[3]
Алексеев С.С. Общие теоретические проблемы системы советского права [Текст]. М., Госиздат, 1961.- С. 282.

[4]
Теория государства и права: учебник для юридических вузов [Текст]/Под ред. А.С. Пиголкина, М, Городец, 2003.- С.13.

[5]
Малиновский А.А. Способы осуществления права [Текст]//Журнал российского права.- 2007.- № 3.-С. 34; Тропская С.С. Физическое лицо как носитель правового статуса налогоплательщика Российской Федерации [Текст]//Финансовое право.-2007.-№ 4.-С.12.

[6]
Хохлова С.М. Граждане как субъекты гражданского права [Текст]. – Саратов, СГА, 2005.- С.85.

[7]
Моисеев Н.И. Правовой статус человека и гражданина [Текст]. – М., Норма, 2006. – С.31-32.

[8]
Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву [Текст]. М., Статут, 2003.- С. 104.

[9]
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права [Текст]. М.: Статут (в серии "Классика российской цивилистики"), 1998. - С. 123.

[10]
Собрание законодательства РФ. - 1997. - № 47. - Ст. 5340.

[11]
Агарков М.М. Право на имя [Текст]// Избранные труды по гражданскому праву. В 2 т. Т. II. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. - С. 93 - 94.

[12]
Степанов Д.И. Правовые проблемы, связанные с изменением пола человека [Текст]// Законодательство. - 2000. - № 11. - С. 77.

[13]
Малеина М.Н. Изменение биологического и социального пола: перспективы развития законодательства[Текст] // Журнал российского права. - 2002. - № 9.- С.45.

[14]
Агарков М.М. Право на имя [Текст] // Избранные труды по гражданскому праву. В 2 т. Т. II. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. - С. 104.

[15]
Там же. - С. 106.

[16]
Покровский И.А. Указ. соч. - С. 123.

[17]
Иванов А.А. Граждане как субъекты гражданского права [Текст]: Лекции МГУ.- М., Издательство МГУ, 2001.- С.46.

[18]
Юдаков А.П. Правосубъектность граждан [Текст].- М., Лекс- книга, 2005.- С.89.

[19]
Ведомости СНД и ВС РФ.-1993.-№ 12.-ст. 427.

[20]
Гражданское право [Текст]/Под ред. С.П. Гришаева.- М., Юрист, 2003.- С.33.

[21]
Правовые системы стран мира: Энциклопедический справочник [Текст]/ Отв. ред. А.Я. Суханов. М.: Норма, 2003. - С. 288, 292.

[22]
Там же. - С. 484 - 485.

[23]
Там же. - С. 444, 602, 184.

[24]
Михайлова И.А. Методологические и терминологические подходы к определению правосубъектности граждан в современном зарубежном законодательстве [Текст]//Юрист.-2007.- № 1.- С.16.

[25]
Германское право. Часть 1. Гражданское уложение. [Текст]/ Пер. с нем. А.А. Лизунова. М.: Международный центр финансово-экономического развития. 1996. - С. 48.

[26]
Французский гражданский кодекс, 1804. СПб [Текст]: Юридический центр Пресс, 2004. - С. 289.

[27]
Гражданское и торговое право зарубежных государств [Текст]/ Отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. В 2 т. Т. 1. М.: Международные отношения, 2004. - С. 117.

[28]
Германское право. Часть 1. Гражданское уложение. - С. 41.

[29]
Французский гражданский кодекс. - С. 135.

[30]
Гражданское и торговое право зарубежных государств. - С. 118.

[31]
Михайлова И.А. Дифференциация дееспособности граждан в современных правовых системах [Текст]//Бюллетень нотариальной практики.- 2006.- № 6. - С.11.

[32]
Извлечение из постановления Президиума Самарского областного суда № 07-06/372 от 26.05.2005 [Текст]// Судебная практика. Самара.- 2006.-№ 4. - С.11.

[33]
Предложение о внесении поправок в ГК Российской Федерации в части, касающейся возникновения и прекращения правоспособности физических лиц (интервью с депутатом Государственной Думы, заместителем председателя Комитета по общественным объединениям и религиозным организациям А.В. Чуевым) [Текст]// Нотариус. - 2004. - № 2. - С. 45 - 48.

[34]
Постановление Арбитражного Суда Самарской области от 19 февраля 2004 г. по делу № А55-15621/03-39 [Текст]//Правосудие в Поволжье.- 2005-№ 4-С.44.

[35]
Российская газета, № 18, 30.01.2002.

[36]
Островская И.В. Медицинская этика [Текст]: Сборник документов. М., Бек, 2001. - С. 48.

[37]
Рекомендации № 14/8 О защите прав человека и достоинства терминально больных и умирающих. Одобрены 25 июня 1999 г. Парламентской ассамблеей Совета Европы [Текст] // Проблема прав тяжелобольных и умирающих в отечественном и зарубежном законодательствах [Текст]. М., Норма, 2002. - С. 57.

[38]
Акопов В.И., Маслов Е.Н. Право в медицине [Текст]. М., Бек, 2002. - С. 117.

[39]
Захарова О.Б. Лишение и ограничение дееспособности гражданина [Текст]//Арбитражный и гражданский процесс.- 2005.- №4.- С. 44.

[40]
Крылова Н.Е. Эвтаназия: уголовно-правовой аспект [Текст] // Вестник Московского университета. Серия 2. Право. - 2002. - № 2.- С.34; Лялин К. Право на смерть и эвтаназия в зарубежных странах: практические аспекты [Текст]// Кодекс. Правовой научно-практический журнал.- 2002. - № 9 – 10.- С.12; Дмитриев Ю.А., Шленева Е.В. Право человека в Российской Федерации на осуществление эвтаназии [Текст]// Государство и право. - 2000. - № 11.-С.30; Туршук Л.Д. Право на защиту жизни и эвтаназия [Текст]// Кодекс. Правовой научно-практический журнал. - 2004. - №1-2.-С.13.

[41]
Михайлова И.А. Возникновение и прекращение правоспособности физических лиц: новые аспекты [Текст]//Российский судья. – 2004.- № 10.- С.19.

[42]
Михеев Р.И. Пути научного сотрудничества юристов и медиков на рубеже столетия. Материалы конференции "Медицина и право" [Текст]. М., 1999.- С.33.

[43]
Мохов А.А., Колганова С.В. Правовые проблемы проверки нотариусом дееспособности гражданина [Текст]//Нотариус.- 2007.- № 1.-С.11.

[44]
Звенигородская Н.Ф. Проблема дееспособности в характеристике субъектного состава брачного договора [Текст]// Бюллетень нотариальной практики.-2007.-№2.-С.15.

[45]
Грибанов В.П. Основные проблемы осуществления и защиты гражданских прав [Текст].М., Статут, 2003. - С. 11.

[46]
Мохов А.А. Презумпция дееспособности лица, достигшего установленного законом возраста, и ее применение в судебной практике [Текст]//Арбитражный и гражданский процесс.- 2004.-№ 12.-С.19.

[47]
Там же.

[48]
Печников А.П., Кудряшов О.М. Дееспособность участников наследственных правоотношений [Текст]// Наследственное право.- 2006.- № 1.- С.17.

[49]
Волков В.Н. Судебная психиатрия: Курс лекций. М., Юрайт, 1998. - С. 54.

[50]
Извлечение из постановления Президиума Самарского областного суда № 0706/166 от 23.03.2006 [Текст]//Судебная практика.Самара.-2007.-№ 4.-С.11.

[51]
Грибов А.С. Психически больной и гражданский закон [Текст]. Свердловск, СГУ,1992. - С. 6.

[52]
Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление [Текст]. Душанбе, 1983. – С.34.

[53]
Данилова Л.Я. Гражданская правосубъектность лиц, страдающих психическими расстройствами [Текст]// Юридический мир. - 2000.- № 3.- С.14.

[54]
Веберс Я.Р. Правосубъектность граждан в советском гражданском и семейном праве [Текст]. Рига, 1976. - С. 159.

[55]
Усталова А.В. Невменяемость и недееспособность: соотношение понятий [Текст]//Нотариус.- 2005.- № 4.- С. 22.

[56]
Груздев В.В. Расточительство в гражданском праве: постановка проблемы [Текст]//Журнал российского права.- 2007.- № 3.- С.17-18.

[57]
Осмоловская С. Ограничение дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками [Текст]// Советская юстиция. - 1986. - № 11. - С.23.

[58]
Бакунин С.Н.Ограничение дееспособности как способ защиты права на здоровье (гражданско-процессуальные аспекты) [Текст]//Социальное и пенсионное право.-2007- № 1.-С.11.

[59]
Гражданское право: Учебник [Текст]/ Под ред. Сергеева А.П. и Толстого Ю.К. Ч. 1.изд.6-е доп. и перераб. – М.: Проспект 2005. - С 99.

[60]
Левушкин А.Н. Правовое регулирование некоторых имущественных прав несовершеннолетних детей по законодательству Российской Федерации [Текст]// Юрист. - 2003. - № 10. - С. 15.

[61]
Тархов В.А. Гражданское правоотношение [Текст]: Монография. Уфа: Уфимская высшая школа МВД РФ, 1993. - С. 63.

[62]
Кузнецова Л.Г., Шевченко Я.Н. Гражданско-правовое положение несовершеннолетних [Текст]. М., Госполитиздат, 1968. - С. 29.

[63]
Андреев Е.Н. Указ. работа. - С. 10.

[64]
Там же.

[65]
Беспалов Ю.Ф. Некоторые вопросы семейной дееспособности ребенка [Текст]//Нотариус.- 2005.- № 2.-С.26.

[66]
Савельева Н.М. Указ. работа. - С. 12.

[67]
Кузнецова Л.Г., Шевченко Я.Н. Указ. соч. - С. 38.

[68]
Ведомости Верховного Совета и Съезда народных депутатов СССР. - 1990. - № 45. - Ст. 955.

[69]
Якимов О.Ю. Защита прав несовершеннолетних: бессистемность и несогласованность законодательства РФ [Текст]// Научные труды Российской академии юридических наук. Вып. 5. В трех томах. Т. 2. М.: Издательская группа "Юрист", 2005. - С. 496 - 499.

[70]
Кравчук Н.В. Защита прав ребенка в судебном порядке [Текст]// Государство и право. - 2004. - № 6. - С. 67.

[71]
Беспалов Ю.Ф. Некоторые вопросы реализации семейных прав ребенка (теория и практика) [Текст]: Монография. Владимир: ВГПУ, 2001. - С. 38.

[72]
Михайлова И.А. Некоторые аспекты дееспособности несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет [Текст]//Нотариус.- 2006.- № 4.-С.45.

[73]
Гражданское право: В 2-х т. Т. 1. Учебник [Текст]/ Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Волтерс Клувер, 2004. - С. 127.

[74]
Жилинский С.Э. Предпринимательское право (правовая основа предпринимательской деятельности) [Текст]. Учебник для вузов. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Издательская группа "НОРМА-ИНФРА-М", 1999. - С. 78.

[75]
Левушкин А.Н. Указ. работа. - С. 15; Гражданское право: В 2-х т. Т. 1 [Текст]/ Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Волтерс Клувер, 2004. - С. 133; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой [Текст]/ Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Юринформцентр, 1997. - С. 51.

[76]
Ручкина Г.Ф. Предпринимательская правосубъектность как элемент правового статуса гражданина [Текст]// Юрист. - 2003. - № 10.- С. 5.

[77]
Ведомости ВС РСФСР. - 1985. - № 21.- Ст. 738.

[78]
Михеева Л.Ю. Устройство в семью детей: опыт законодательства Алтайского края [Текст]// Российский юридический журнал. - 2001. - № 3.- С.12.

[79]
Российская газета. № 248. 27.12.1996

[80]
Российская газета. № 11. 18.01.2000.

[81]
Российская газета. № 135. 18.07.2001.

[82]
Собрание законодательства РФ. - № 17. - 1996. Ст. 2002.

[83]
Грудцына Л.Ю. Правовое регулирование охраны и защиты прав несовершеннолетних [Текст]//Адвокат.-2005.-№ 8.- С.22.

[84]
Собрание законодательства РФ. - 1998. - № 31. - Ст. 3806; Собрание законодательства РФ. - 1996. - № 34. - Ст. 4029.

[85]
Михеева Л.Ю. Представительство прав и интересов подопечных [Текст]// Современное право. - 2001. - № 7.- С.34.

[86]
Мананкова Р.П. Правовой статус членов семьи по советскому законодательству [Текст]. Томск, 1991. - С. 91 - 98.

[87]
Веберс Я.Р. Указ.раб.- С. 99

[88]
Там же.

[89]
Ямпольская Ц.А. О субъективных правах советских граждан и их гарантиях. Вопросы советского государственного права [Текст]. М., Госиздат, 1959. - С. 155 - 156.

[90]
Сулейманова С.А. Проблема частичной правоспособности [Текст]//Нотариус.- 2006.-№ 4.- С.34.

[91]
Михеева Л. Безвестное отсутствие должника [Текст]// Российская юстиция.- 2001. - № 5. - С. 14 - 15.

[92]
Собрание законодательства РФ. - 1997. -№ 47. - Ст. 5340.

[93]
Гражданское право: В 2 т. Т. 1: Учебник [Текст]/ Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2004. - С. 162.

[94]
Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный, научно-практический) [Текст] / Под ред. М.А. Викут. М.: ТОНДЭКСТРО, 2003. - С. 519

[95]
Кузнецова Л.Г., Шевченко Я.Н. Указ. соч. - С. 38.