Клод Адриан Гельвеций (1715–177 1) интерпретировал человека в психофизиологическом ключе. Человек, преодолевая свой природный эгоизм, становится разумным, начинает правильно понимать свои интересы и следовать за «компасом общественной пользы» в процессе их осуществления. Мораль Гельвеция предлагает установку на общественное благо. Начальный пункт его рассуждений – это индивид как природное существо. При этом природа у Гельвеция приравнена к физической чувствительности человека, а индивидуальные потребности – к личному интересу. Именно за ними и скрывается желание физических удовольствий. Стремление человека к удовольствиям, а также страх перед страданиями определяют его поведение. Вся деятельность человека, его поступки в нравственном плане необходимо оценивать через призму физических удовольствий. Даже труд людей именно таков. Личный интерес определяет и пороки. Так как он вынуждает людей отрицать известное золотое правило: не делай другому того, чего ты не хотел бы, чтобы сделали тебе. Интерес принуждает с уважением относиться к порокам благодетелей, побуждает и добродетельного священника не обнаруживать преступлений церкви и т. п. Гельвеций приходит к выводу, что люди верили и всегда будут верить только тому, что согласуется с их интересами, содержание же таковых изменяется от одной эпохи к другой. Поэтому можно вести речь лишь об относительной, а не об абсолютной нравственности. Потребность в гуманности возникает только тогда, когда у человека возникает желание объединиться с себе подобными. Люди могут пожертвовать частью своих интересов для того, чтобы не потерять все. Поэтому им и приходится порой признавать общественный интерес выше личных интересов и объявлять его высшим благом. Для того чтобы сформировать у человека подлинную нравственность, чтобы способствовать общему благу, прежде всего необходимо как можно равномернее распределить собственность и охранять ее, потому что она – основа для существования всего общества. Деспотизм же пагубно действует на мораль, рождает трусость, раболепие, тщеславие, а также другие пороки, тогда как в процветающем государстве под властью просвещенного монарха создаются благоприятные условия для истинной добродетели. К добродетели каждый стремится в целях власти, которая дает человеку удовлетворение личных интересов, всеобщее уважение. При этом воспитание необходимо вести с раннего детства. Начинать воспитание необходимо с внушения мыслей о незыблемости частной собственности, являющейся «нравственным Богом» государства. Только она сдерживает внутренние распри и поддерживает мир, справедливость, включая в себя все другие добродетели. Смысл ее в том, чтобы воздать каждому то, что ему принадлежит. Мудрый законодатель, считает мыслитель, должен стремиться к установлению наград за добродетели и наказаний за преступления.