Сторонники ассоциативной теории для того, чтобы объяснить направленный характер мыслительного процесса, попытались использовать персеверацию. Она выражается в тенденции представлений удерживаться каждый раз, снова проникая в течение наших представлений. Эта попытка нашла яркое отношение в формуле Г. Эббингауза: «Упорядоченное мышление – это, можно сказать, нечто среднее между скачком идей и навязчивыми представлениями». Мышление здесь представляется как равнодействующая двух патологических состояний – яркое доказательство несопоставленности природы мышления предпосылкам этой теории, на основе которой приходится, таким образом, его объяснить. Представители вюрубургской школы выдвинули положение, что мышление имеет содержание, которое не сводится к наглядно-образному содержанию ощущений и восприятия. «Чистой» чувственности было противопоставлено «чистое» мышление, и между ними была установлена лишь внешняя противоположность, без единства. Это привело к неправильному пониманию соотношения мышления и чувственного созерцания. В ассоциативной психологии считалось, что мыслительный процесс сводится к простой ассоциации субъективных представлений, но вюрубургская школа выдвинула положение о предметной направленности мысли и выделила роль предмета в мыслительном процессе. Направленность мышления на предмет превратилась в чистый акт, в активность вне всякого содержания. Представители вюрубургской школы подчеркнули упорядоченный характер мышления и выявили значение задачи в мыслительном процессе. И вместо того чтобы раскрыть внутреннюю специфику мышления, которая делает его пригодным для решения задач, неразрешимых ассоциативным процессом, задаче приписали способность к самореализации. О. Зельц в исследовании мышления выдвинул представление о том, что продуктивное мышление не состоит из констелляции отдельных представлений. Течение мыслительного процесса определяется соотношением между задачей и установкой на ее решение и теми мыслительными операциями, которые она актуализует Мышление, таким образом, является «системой рефлексоидных соединений», которые в свою очередь по структуре схожи со сложными (устными) рефлексами. В этом выводе Зельц противоречит самому себе, так как изначально он определял мыслительный акт как акт, несводимый к механическому сцеплению ассоциаций, а затем сам сцепил его неадекватными природе мышления рефлексоидными отношениями, такими же внешними, как связи ассоциативные. Курт Коффка оттолкнулся от критики психологии Зельца, попытался наметить теорию мышления с позиции гештальтпсихологии. Он попытался на основе принципа структуры свести мышление к наглядному содержанию, хотел безостаточно свести отношения к структурности наглядного содержания. Основное положение его теории в том, что мышление – это не оперирование отношениями, а преобразование структуры наглядных ситуаций. Вследствие проблемной ситуации возникает напряжение, которое вызывает переход данной неустойчивой ситуации в другую. Из-за последовательного ряда таких перестроек происходит изменение структуры, наглядного исходного содержания, это и приводит к решению задачи.