Ключевым документом, раскрывающим философию древней Индии являются Веды.
Веды – «ведение», «знание», древнейшие философские тексты, написанные до XV в. до н.э.
Первой частью которых является «Чхандогья» Упанишада. Упанишады представляют собой сборник комментариев к Ведам. Данное произведение оказало влияние на всю раннюю философию Индии, а также на основные положения буддизма, йоги и т.д. Исследователи считают, что «Чхандогья» была составлена разными авторами, часть из которых даже выступили в качестве ее персонажей. В данном произведении раскрываются все предфилософское творчество и личное философское творчество индийских мудрецов.
Из данного текста мы узнаем, что мир не линеен, а имеет трехчастную структуру:
Все три мира связаны между собой, и песнопения ОМ омывают их, наполняя смысловым звучанием. В ранней философии переплетены объективное и субъективное начало, происходит перенос мировоззренческих смыслов бытия с объективного тела космоса на личностные человеческие ощущения, одновременно происходит обратный переход – от ощущений тела к космосу. Объективное (космос) и субъективное (человек) встречаются в центре природного и человеческого бытия, где происходит их преобразование, а после они вновь расходятся по мирам – верхнему и нижнему. Мудрец задает движение этому процессу и направление, в зависимости от его личных предпочтений, а также желаний общества.
Предфилософия в древней Индии выражалась в трех типах:
В индийской философии много внимания уделяется мантрам, особо почитается слог ОМ. ОМ в «Чхандогья» Упанишада называется удгитха, что означает высший уровень сущности человека, его жизненная сила, воплощение человеческого разума. В индийских текстах удгитха сравнивается с человеческим дыханием, которое есть основа жизни. Параллельно в верхнем мире удгитха подобна солнечному дыханию, его животворящей силе. Все вместе называется звуком-отзвуком и считается единой удгитхой. В виде песнопений удгитха растекается по телу человека и всему космосу, наполняя жизнью, силой и смыслом. Практикуя песнопения, мудрец может достичь мыслительных пределов бытия.
Поиск древнеиндийскими мудрецами первоосновы мира воплотился в следующий рассказ. Отвечая на этот вопрос, брахман Чикитана указывал, что основа мира – звук, и выстраивал следующую схему «звук-дыхание-пища-вода-тот мир». При этом «тот мир» не имеет опоры, он – венец всего: «Да не будет выведено что-либо за пределы небесного мира». Брахман Шилака, напротив, уверен, что основой небесного мира выступает «этот мир»: «Да не будет выведена опора за пределы этого мира». Такая опора имеет конец. Поиск истины заканчивается ответом кшатрия Правахана, который заявляет, что опорой этого мира является пространство: все существа появляются из пространства и в него возвращаются, пространство – последнее убежище.
Таким образом, в индийской философии удалось совместить диалектически противоположные явления – конец мира и его начало, небесную и телесную сущность. Взятые сами по себе, они не могут служить опорой для мира. Правахана сводит оба предела в одно тождество в центре мирового пространства, тем самым он получает овеществленную бесконечность. Это бесконечное пространство становится опорой земного мира и опорой для познания, т.е. удгитхой.
Мудрец в древней Индии выделяет себя из общего потока сознания, заключенного в ОМ и удгитхе, но при этом остается в стороне от активности, занимая позицию созерцательного наблюдения за миром. Однако считается, что именно мудрецы насыщают мировой поток мыслями, идеями, в том числе и по развитию самого общества и человечества в целом. Эти идеи, растворенные уже в объективированном ничто, попадают к другим, и получается, словно они родились сами собой.
На мудреце лежит особая функция – просвещения других, своих учеников. Это один из путей достижения мудрости – развиваться под руководством наставника-мудреца. Другой путь, который подходит не всем, брать знания непосредственно от самой природы, от ее живой сущности.
Индийские мудрецы пропагандировали идею о круговороте человеческой души и тела – «возвращении» человека после его смерти в мировое пространство, а потом вновь в «этот» мир. Эта идея легла в основу философии древней Индии, поскольку вписывается в обыденные представления о цикличности жизни, сменяемости сезонов, ритмов жизни. Тем самым происходит смыкание конца линии жизни – ее начала и конца. Образно цикличность жизни передается через огненную колесницу и тему огня: человек рождается из огня, живя, горит, а после уходит в первозданный огонь. В «Чхандогья» мудрецы раскрывают учение о пяти огнях, которые в виде жертвоприношения «рождают» зародыш человека:
Движение в сторону огня – есть путь к богам, светлый путь. Тот, кто ведет жизнь в радости и покое, достигнет «брахманова лона, кшатриева лона либо лона вайшьи. Тот же, кто ведет в этом мире жизнь пагубную, достигнет дурного лона – лона собаки». Таким образом, от того, как проживет человек эту жизнь, зависит его дальнейшее перерождение. Достойного человека ждет награда в виде рождения в семье, принадлежащей к трем ведущим кастам, того же, кто ведет жизнь недостойную, ожидает новая жизнь в теле животного. Благодаря системе перерождений, «тот мир» никогда не переполняется.
Однако есть и те, про которых мудрецы говорят «рождаются и умирают» - это те люди, которые из жизни в жизнь не меняются, не идут ни к свету, ни к тьме, а постоянно пребывают в одном и том же круговороте. Мудрецы называют такой круговорот «путем ничтожных тварей».
Таким образом, идея вечного круговорота души приобретала в индийской философии силу естественности и необходимости в самосовершенствовании. Посредством различных ритуалов эта мысль закреплялась у населения и подкреплялась проведением обрядов, наставлений и самим образом жизни индийских мудрецов.