Русская философия 18 века во многом определена двумя основными поэтическими направлениями, по которым можно классифицировать того или иного мыслителя в ту или иную группу:
Западники или приверженцы западных идеалов в литературе, творчестве, философии преследовали цель перехода на европейские рельсы развития, трансформации привычного традиционно-русского образа жизни на новые пути, тем самым способствуя европеизации российского общества и государственности.
Славянофилы - приверженцы традиционных пониманий жизни и традиционного образа жизни, отстаивали привычные им формы национального стиля и боролись от “иностранного вмешательства”, считая его вредным для развития страны.
Западники - люди, считавшие, что Россия должна играть такой же исторический путь какой играют страны Западной Европы, проходить такие же трудности и успехи как и ведущие державы той эпохи; понимавшие отставание культурного развития в России от развития европейского.
Движения славянофилов излагали свою суть таким образом, что показывали исторический путь России как уникальное явление в мировой истории, что исторический путь России самобытен и неповторим.
Проблема национальной самобытности российского общества была охарактеризована впервые в 20-30 годах 18 века Петром Чаадаевым. Он определял Россию как страну, не имевшей достойного прошлого, достойных событий и поводов для гордости, считая самобытность русского человека отчужденной от мира, изолированной от прогрессирующей Западной Европы и от дикой Азии, признавая Россию страну-отшельником в мировом масштабе, страну, выпавшей из общего контура развития человечества.
Таким образом, Чаадаев сформулировал вывод о том, что Россия не является необходимым для всего человечества элементом, а её историческое назначение заключается лишь в том, чтобы собственной судьбой исторических событий преподнести остальным народам какой-нибудь очередной великий назидательный урок отрицательного характера, “как делать нельзя”.
Россия не способна дать что-либо другим народностям, помимо этого она не способна приобрести что-либо полезное для своего народа и своей страны. Не создавшей ни единой великой истины, страна является огромным пробелом в истории народностей, не способная и заимствовать у Западной Европы определенные общественные блага, так как само заимствование лучшего принимает формы иллюзорности и обманчивости.
Чаадаев рассматривает проблематику российского общества в Византийской принадлежности России как государства, считая проблему православия одной из ключевых проблем сложившейся ситуации. Византия, отделившись от Европы, стала презираемая всеми западноевропейскими государствами. Западное христианство, разнящееся с русским шло по пути, начертанному Богом, в то время как русское христианство по пути, искаженному Византией.
По этой причине западное христианство создало великую европейскую цивилизацию и культуру, став вдохновителем ее экономических, политических и общественных институтов развития, в то время как Россия плетется в хвосте этого прогресса, как никчемный подражатель.
К основным вдохновителям и мыслителям, подерживавшим идею о необходимости западной интеграции относят следующих великих русских философов и писателей:
Александр Герцен, как один из наиболее влиятельных западников своей эпохи, на стадии раскола русского общества, предпочел примкнуть к западникам, чем к славянофилам, видя будущее России в европейском социальном формате.
По мнению Герцена, мировая история человечества представляет собой процесс определенных этапов, где каждый этап мировой истории двигается тем или иным народом. Понимания европейское преимущество Герцен верил, что в скором будущем германское доминирование на мировой арене сменится российским, веря в переход России к европейским традициям.
Грановский также считал, что общая концепция исторического пути развития Западной Европы и России так или иначе станет очевидной, поэтому напрямую сравнивал формы европейского и русского государственного устройства. Первостепенными приоритетами исторического развития Гарновский считал реформы Петра Первого, которые характеризовались изменениями, прибоижающими Россию к развитым странам Запада, для чего и была необходима пропаганда либеральных идей и основ в российского общества с целью его просвещения.
Методы практического внедрения западных идей - русские мыслители предполагали исключительно гуманные и мягкие, направленные в первую очередь на просветительскую деятельность и на идейную победу западничества в мировоззрении русского человека над традиционным славянским (которое по их мнению потеряло актуальность).
Более радикальной позиции в отношении методов реорганизации Российского общества по западной модели развития придерживался Николай Огарев, который характеризовал крестьянскую революцию, как инструмент, способный, при правильной его организации, изменить существующий политический курс России.
По определению Огарёва, для России наибольшую перспективу имел бы путь общинного социализма, который бы опирался на коренные традиции русской крестьянской жизни. Каждая из общин, по этой форме развития, регулируется самостоятельно и вступает в договорные отношения с другими общинами, образовывая, тем самым, административно-территориальную основу (волости, области), которая вместе составляет государственное устройство, как субъект, функционирующий на принципах республики, где не существует частной собственности и крепостничества.
Белинский главной проблематикой русского уклада жизни считал сложившееся крепостничество, однако он был сторонником революционного пути решения этой проблемы, поскольку понимал возможность кровавых последствия революционного насилия (не без основательно). Белинский также приветствовал идеи социализма, в чем видел конечный этап развития русского общества, однако, он не видел способ реализации данного пути, считая естественным процессом все те преобразования, которые случаются в стране.
Не смотря на неопределенность во многих социальных и политических вопросах, Белинский был убежденным западником, в особенности отрицал ценность русского патриархального уклада жизни, осознавая вредности попыток славянофилов болезненно оторвать Россию из общего хода человеческого развития.
Крестьянская революция, по мнению Чернышевского, не должна быть выражена формой стихийного бунта, а должна быть тщательно спланирована и реализована по всей территории страны, начавшись по одному сигналу.
Чернышевский понимал крестьянскую революцию больше как условие перехода от феодализма к социализму, минуя капиталистическую форму развития. Философ полагал, что именно такой путь избавит Россию от правительственного гнета и образует крестьянскую общину как свободный государственный субъект.
В дальнейшем общинный способ производства должен смениться на коллективный, так как именно коллективный способ производства наиболее эффективным и производителен в государственном масштабе.
В отличие от традиционных русских западников, считавших, что крестьянская община это самостоятельный государственный субъект, который будет разрастаться до масштабов всего государства, Чернышевский рассчитывал, что наиболее вероятный пути российского перехода лежит в помощи развитых стран Западной Европы в построении нового социального общества.
Общей характеристикой программы русских западников было требование отмены крепостного права. Во всех остальных деталях и социальных аспектах программа западников не была сформулирована четко, поскольку имеющиеся разногласия между разными мыслителями были существенны, с отмены крепостного права направление западничество перестало существовать (однако сохранилось в неформальном виде).
Стратегическим направлением исторического пути развития России западники считали не политический разрыв с западными державами, а выбор своего пути, основанного на восстановлении духовного единства русского общества на его уникальных национальных корнях и на Православии, для достижения славного будущего России, как наиболее христианского из всех государственностей.