Лингвистические особенности антропонимов как единиц языка и единиц межкультурного общения

Оглавление
Введение
Глава 1. Некоторые теоретические вопросы антропонимикии лингвокультурологии
1.1 Имена собственныекак единицы языка
1.1.1  История вопроса
1.1.2  Общелингвистические свойства имен собственных
1.1.3 Понятия «межъязыковая коммуникация»и «межкультурная коммуникация»
1.1.4 Теоретический и практический аспектымежкультурной коммуникации
1.2 Передача антропонимов в межъязыковойи межкультурной коммуникации
1.2.1 Определение антропонима. Единичныеи множественные антропонимы
1.2.2 Личные имена и их уменьшительныеварианты
1.2.3 Русские отчества и фамилии
Выводы
Глава 2. Антропонимы в лингвокультурологическомконтексте (на материале художественного текста)
2.1 Понятие «контекст» в лингвистике илингвокультурологии
2.2 Множественные антропонимы в этикемежкультурного общения
2.2.1 Понятие «этика межкультурного общения»
2.2.2 Особенности передачи русских антропонимовв англоязычном обращении
2.3 Антропонимы как стилеобразующий элементхудожественного текста
Выводы
Заключение
Библиография
Приложение
Введение
Данная работа выполнена врусле лингвокультурологии, как науки нового типа, изучающей взаимосвязьи взаимодействие культуры и языка в его функционировании. Последнее неизбежно выводитисследователя на изучение процесса межкультурной коммуникации.
Как общественный феномен,межкультурная коммуникация была вызвана к жизни практическими потребностями послевоенногомира, подкреплявшимися идеологически тем интересом, который с начала XX в. формировался в научной среде и в общественном сознании по отношениюк так называемым «экзотическим» культурам и языкам. Практические потребности возникливследствие бурного экономического развития многих стран и регионов, революционныхизменений в технологии, связанной с этим глобализации экономической деятельности.В результате мир стал значительно меньше – плотность и интенсивность продолжительныхконтактов между представителями разных культур очень выросли и продолжают увеличиваться.Помимо собственно экономики важнейшими зонами профессиональной и социальной межкультурнойкоммуникации стали образование, туризм, наука.
Эти практические потребностибыли поддержаны изменениями в общественном сознании и, в первую очередь, постмодернистскимотказом от европоцентрических подходов в гуманитарных и общественных науках. Признаниеабсолютной ценности разнообразия мировых культур, отказ от колонизаторской культурнойполитики, осознание хрупкости существования и угрозы уничтожения огромного большинстватрадиционных культур и языков привели к тому, что соответствующие дисциплины сталибурно развиваться, опираясь на новый в истории человечества феномен интереса народовЗемли друг к другу.[1]
Процесс межкультурного общения,под которым понимается коммуникативное взаимодействие целых народов и единичныхпредставителей этих народов, принадлежащих к разным культурам, невозможен без обращениялюдей друг к другу, без привлечения особых единиц языка – антропонимов. Все этосвидетельствует об актуальности выбранной темы. Помимо этого, необходимоотметить, что проблема передачи русских антропонимов в англоязычных текстах постоянновстает перед исследователями и переводчиками, и ее раскрытие находится на стыкеразличных наук и их областей: лингвистики, культурологии, антропонимики и других.В условиях мира, стремящегося к глобализации, выбор отдельных узких тем для исследованияи дальнейшее практическое применение результатов таких исследований имеют большоезначение. Антропонимы широко распространены в художественной литературе, и проблемаих передачи встает постоянно. Это также свидетельствует о важности выбранной темы.
Итак, в центре нашего исследованиянаходятся антропонимы как единицы языка. Они представляют собой объект настоящегоисследования. Его предметом являются особенности семантики и функционированияантропонимов как единиц лингвокультурологического контекста.
Материалом, на основе которого была выполнена работа,послужил сборник рассказов, “The Wild Beach”[2],написанных русскоязычными авторами и в период перестройки переведенных на английскийязык профессиональными переводчиками-американцами (носителями языка), в достаточноймере знакомыми с русским языком и русской действительностью. В данном случае самтекст является аспектом межкультурной коммуникации. Полный объем исследованногоматериала составляет 337 с.
Целью данного исследования является изучениелингвистических особенностей антропонимов как единиц языка и единиц межкультурногообщения.
В задачи исследования,определяющие его структуру входит следующее.
По первой главе:
Освещение следующих теоретическихвопросов антропонимики и лингвокультурологии:
· взгляд на историю возникновения и развитиярусских антропонимов, определение их видов и свойств
· определение понятий и аспектов межкультурнойи межъязыковой коммуникации
· определение способов передачи антропонимовв рамках межкультурной и межъязыковой коммуникации.
По второй главе:
Освещение функций антропонимовв лингвокультурологическом контексте:
· определение понятия «этика межкультурногообщения»
· исследование роли множественных антропонимовв этике межкультурного общения
· определение особенностей передачи русскихантропонимов в англоязычном обращении
· изучение и описание антропонимов как стилеобразующегоэлемента художественного текста.
Методологической базой исследованияпослужили работы С.Г. Тер-Минасовой, А.В. Суперанской, В.В Кабакчи, Д.И. Ермоловича,А.И. Рыбакина, В.А. Масловой, М.А. Кулинич, и других исследователей в области лингвокультурологиии ономастики. Однако в научной литературе тема данного исследования затрагиваетсялишь косвенно. Вследствие этого мы усматриваем новизну исследования в том,что впервые антропонимы рассматриваются в этике межкультурного общения через призмупереводческих соответствий русских имен в англоязычном тексте.
Теоретическое значениеработы заключается втом, что ее результаты расширяют наше знание о процессе межъязыковой и межкультурнойкоммуникации, подкрепленные выводами на ограниченном текстовом материале. Ее практическаязначимость определяется тем, что материалы работы могут найти применение в вузовскомкурсе «Введение в межкультурную коммуникацию», а также в спецкурсах по антропонимике.
Данное исследование было проведенона основе методов: реферирования теоретического материала по теме исследования;метода контекстуального анализа, дополненного элементами компонентного анализа словарныхдефиниций, а также – метода лингвистического описания.

 Глава1. Некоторые теоретические вопросы антропонимикии лингвокультурологии
 
1.1 Имена собственные какединицы языка
 
1.1.1 История вопроса
/>Антропонимика— (греч. 'человек' + 'имя'), раздел ономастики, изучающий имена людей (антропонимы);их происхождение, эволюцию, закономерности их функционирования. Антропонимом называетсялюбое имя собственное, которым зовется человек: имя личное (Иван, Мария / Марья,Ваня, Маня); отчество(Иванович / Иваныч, Савельевич / Савельич, Ивановна/ Иванна); фамилия (Иванов, Ивановский, Ивановских); прозвище (Хомяк, КувшинноеРыло, Тетя Лошадь, Косолапый); псевдоним (Иегудиил Хламида – М. Горький, Казак Луганский– В. Даль); клички (Коняга, Коба) [2:35].
В древнейший период, до принятияхристианства, русские люди воспринимали свои имена как «второе я» (alter ego). Онидумали, что произнесение со злым умыслом чьего-то имени чужим, недобрым человекомможет привести к болезни и даже смерти именуемого. Как следствие этого возникладвуименность: «настоящее» имя человека держалось в тайне (его знали только некоторыесамые близкие к нему люди). Но человека надо было как-то звать. Для этого создавалисьявные, обиходные имена. Среди них были имена «обманные», данные по названиям малоценныхпредметов, например Горшок, Ложка, – подобные предметы были в каждом доме и не вызывалини у кого зависти. Среди обиходных имен выделяются «защитные», или «охранные», призванныезащитить ребенка от невзгод. Иногда их называют именами-оберегами, т.е. «оберегающими»от сглаза и всяких напастей. Такие имена образованы от слов с отрицательной семантикой:Пьяный, Дурень, Дурняга, Вырод. Среди них было много слов с отрицательными приставкамине-, без-: Некрас, Неклюд, Неудача, Нерат, Безобраз, Безпута, Безум [31:1].
В древнейшие времена человеквоспринимал себя как частицу Вселенной и пытался найти в ней свое место. Люди верилив свое происхождение от растений, животных, стихийных явлений, и это отразилосьна их именах. Древнейшие системы личных имен базировались на семантическом принципе,и для именования родственников использовались слова, обозначающие одни и те же илиблизкие понятия.
Помимо древнерусских, русскиепользовались общеславянскими двуосновными именами: Ярослав, Мстислав, Всеволод.После 14 в. при именовании князей и их приближенных такие имена перестали употребляться.У лиц более низкого звания они сохраняются до конца 17 в. В подборе этих имен вотдельных семьях также наблюдалось соименование: стремились, чтобы в именах всехчленов семьи были общие компоненты [7:165].
Древнерусские имена обладалибогатой словообразовательной системой, что было очень важно для показа отношенийв семье при отсутствии строгой документации и удостоверений личности. Ср.: Бобр– Боброк, Бобрик, Бобрец, Бобрешёнок; Ворон – Воронко, Воронец, Воронёнок; Тур –Турик, Турко, Турёнок. Адаптируясь к системе русского языка, христианские именастали образовывать аналогичные формы: Иван – Иванко, Иванок, Иванец, Иванёнок; Федор– Федорко, Федорец, Федоренок и т.п. При этом первоначальная система была такова:Иванко, Иванок, Иванец – сыновья человека по имени Иван, а Иваненок – его внук илисамый младший сын (структурное соименование внутри семьи).
Обращение в христианство повлеклоза собой первое искусственное вмешательство в именование русского человека. Теперьрусским рекомендовалось брать личные имена из церковного списка, т.е. обращатьсяк агионимам. Изменилась концепция имени. Правильными, системными, по официальномупредписанию, стали антропонимы, повторяющие агионимы. Основной идеей соименованиястало согласование антропонимов с агионимами. Круг последних был достаточно широк– весь сонм святых.
Первоначальный список христианскихимен включал около 80 имен, которые присоединились к хорошо разработанной системедревнерусских имен как некоторое дополнение. К 13 в. христианских имен стало около300. Увеличение их числа происходило постепенно за счет приобретения новых книг.К 14 в. христианские имена полностью адаптировались в русскоязычной среде и сталисистемными благодаря некоторому изменению их форм в сторону приближения к древнерусскиммоделям. Характерная особенность, отличающая христианские имена от большинства древнерусских,заключается в том, что они легко подвергаются различного рода усечениям: Иван –Ваня; Федор – Федя, и от этих усеченных, сокращенных форм можно образовать новыеуменьшительные: Ваня – Ванько, Ванек, Ваненок; Петя – Петек, Пет(ь)ко, Петец, Петенок[31:3].
В 14 в. произошло очередноеискусственное вмешательство в установившуюся было системность русских личных имен,когда на равных правах употреблялись имена церковные и древнерусские, а именно появилосьтребование, чтобы в официальных случаях люди звались только церковными именами.Так произошла победа церковных имен над древнерусскими. Последние идут на убыльпри личном именовании людей, но не уходят из жизни. Они оказали по крайней мередвойное воздействие на русскую антропонимическую систему. Во-первых, древнерусскиеимена (наряду с церковными именами и индивидуальными прозвищами) стали самыми массовымиосновами русских фамилий; во-вторых, древнерусские имена и их модели способствовалиадаптации заимствованных (церковных) имен. В частности, конечные элементы церковныхимен перестроились под влиянием наиболее типичных конечных элементов древнерусскихимен. Заимствованные имена обрели народные разговорные формы, не похожие на церковные,а также сокращенные, уменьшительные, ласкательные формы, которых нет у агионимов.Например, Павел – Павлей (ср. Куклей, Маслей), Евдоким – Овдак (ср. Дудак, Зубак,Новак), Климент – Климух (ср. Дедух, Рыжух), Конон – Конаш (ср. Белаш, Головаш)[7:178].
Благодаря этому церковныеимена стали ядром русской антропонимической системы. Христианство возникло на гранистарой и новой эры в пяти епархиях: Александрийской, Антиохийской (Сирия), Иерусалимской,Константинопольской (Византийской), Римской, первоначально имевших равные права.Имена первых христиан во всех епархиях были народными именами тех мест. Ранние христианеиспытывали жестокие гонения, многие погибли за веру. Их имена вносились в мартирологи– повествования о мучениках и мучениях. Наряду с мартирологами в первый период христианства(1–4 вв.) составлялись синодики, или диптихи – книги, в которые все желающие записывалиимена своих родственников, живых и умерших, для постоянного поминовения на литургияхи панихидах. Диптихами их называли потому, что они состояли из двух связанных дощечек.С увеличением числа христиан записывать всех стало невозможно, быть записанным составлялоособую честь, а быть вычеркнутым – великое несчастье. Имя Иоанна Златоуста неоднократно«изглаживалось» из диптихов его врагами и восстанавливалось единомышленниками. Диптихиразрастались, превращаясь в синодики, куда вписывались имена святых мучеников, епископов,императоров с обозначением дней их кончины. Это придавало синодикам подобие календарейили святцев.
Новорожденным предлагалосьдавать имена из синодиков, чтобы не забывать первых христиан. С развитием монастырейсинодики стали дидактическими книгами. Они были в числе первых книг, принесенныхпатриархом Фотием на Русь при князе Владимире.
В книге «Системы личных имену народов мира» (Отв. ред. М.В. Крюков. М.: 1989) выделяют следующие компоненты:
1.Античный компонент,восходящий к языкам Древней Ойкумены при господствующем влиянии древнегреческогоязыка. В именах людей повторялись имена богов и их эпитеты. Например, Георгий (греч.Georgios, от georgos 'земледелец'): одной из функций Зевса было покровительствоземледелию, в особенности разведению маслин; Сильван/Силуян (лат. Silvanus, от silva'лес'): одной из функций Марса было покровительство лесу и его обитателям.
Обращает на себя вниманиегруппа «морских имен». На островах Средиземного моря были святилища Афродиты, гдеморяки оставляли для нее дары: золото, жемчуг, перламутровые раковины, отсюда ееэпитеты: Маргарита (греч. margarites 'жемчужина'), Пелагея (греч. pelagos 'море'),Марина (лат. mare 'море'). С эпитетами Афродиты связаны также имена Анфия (греч.Antheia, от anthos 'цветок'), Хриса / Хрисия (греч. Chryse, от chrysee 'золотая'),Мелания / Маланья (греч. Melane, от melaina 'темная, загадочная'). Ряд имен связанс Афиной и ее эпитетами. Ее именем названа столица Греции – Афины. В центре Афинпомещался ее храм Парфенон (греч. parthenos 'дева') – Афина была девственницей.У Афины было еще одно имя – Паллада. Согласно легенде, Паллада была подругой Афины,воинственной девушкой, с которой они вместе занимались конным спортом и копьеметанием.Однажды копье Афины случайно поразило Палладу. В память о ней Афина добавила к своемуимени второе. В православный именослов вошло несколько имен, так или иначе связанныхс именем Афины: Афиней и Атеней ('афинский'), Афиноген ('из рода Афины'), Афинодор('дар Афины'), Парфений ('чистый, целомудренный'), Палладий.
Верховный бог пантеона Зевсимел максимальное число эпитетов. Значительное число русских календарных имен связанос Зевсом. В древнегреческом языке при склонении слова Зевс (Zeus) начальное z переходилов d. Таковы формы косвенных падежей (род.п. Dios, дат.п. Dii), давшие русское имяДий с вариантом Дей. От формы родительного падежа имени Зевс образованы сложныеимена Диоген ('потомок Зевса'), Диодор и Диодот ('дар Зевса'), Диокл ('слава Зевса'),Дион ('Зевсов'). Имя Афродисий, хотя и созвучно с именем Афродиты, было эпитетомЗевса, ее отца (греч. aphrodisios 'любовный'). С эпитетами Зевса связаны также именаАристарх, Афанасий, Аэтий и др.
Многие боги имели по несколькуэпитетов, и одни и те же эпитеты давались разным богам. Например, эпитет Август(лат. augustus 'священный') относился к Аполлону, Асклепию, Марсу, Минерве; Аристос(греч. aristos 'лучший') – к Зевсу, Аполлону, Артемиде.2. Ветхозаветный компонент,восходящий к Библии, арамейскому и древнееврейскому языкам, частично – к греческому.В состав русских календарных имен вошли имена библейских пророков, а также некоторыхпредков Иисуса Христа. Димитрий Ростовский отмечает, что «пяти мужем знаменитымпрежде рождества их имя бысть от Бога предначертано: Измаилу, Исааку, Соломону,Иосии, Иоанну Предтече, по сих – Христу Спасителю нашему». Авраам как праотец переходитиз Ветхого Завета в Новый, оттуда его имя заимствуется в христианские месяцесловы.Имена его потомков попадают в христианскую литературу и выходят далеко за пределыПалестины. У пуритан Англии и Америки библейские имена одно время были очень популярны.В православный обиход они вошли ограниченно.
К древнееврейскому языку восходятимена Иоанна Крестителя и Девы Марии, знаменующие переход от древней религии иудеевк христианству. Согласно легенде, священнику и пророку Захарии в преклонном возрастеявился архангел Гавриил и возвестил, что у него родится сын и тот назовет его Иоанном(др.-евр. йоханан 'Бог милует'). Захария не поверил и удивился, что за имя былопредложено ему для сына, ведь до тех пор так никто не звался, но все же выполнилвеление Бога. Имя Мария произносилось как Мирьям в библейских текстах и Мариам,Марьям, Мария в Евангелии. В греческом языке оно обрело форму Мария, а Мариам сталовосприниматься как его винительный падеж. В русском народном языке форма Мариам/Марьям превратилась в Марьяма и Марьяна, а Мария – в Марья. Со временем имена Ивани Марья стали любимыми национальными именами тех стран, куда проникло христианство,именами-презентантами многих народов: французские Жан (Jean), и Мари (Marie), английскиеДжон (John), Мэри (Mary), итальянские Джованни (Giovanni), Мария (Maria), русскиеИван да Марья.
3. Романский компонент – болеесущественнен для имен Западной Европы. После падения Римской империи в ее бывшихграницах постепенно складываются новые самостоятельные государства со своими национальнымиязыками при значительном участии латинского языка, бывшего общегосударственным письменнымязыком Империи, проводником культуры, политики, просвещения. Латинский язык долгоевремя оставался языком церкви и науки. В середине I тысячелетия Римской церковьюбыл создан ряд искусственных имен, отражающих черты идеального христианина: кротость(Clemens), набожность (Pius), постоянство (Constantinus). Дальнейшее пополнениесостава римских католических имен шло за счет канонизации римских пап (54 первыхи многие последующие). Некоторые из римских имен проникли к восточным христианам:Лев папа Римский, Мелания Римляныня.
4. Германский компонент. Нашествиеварваров-германцев на Римскую империю в середине I тысячелетия принесло с собоймощный приток германских имен, преимущественно в Западную Римскую империю. По подсчетамА.Доза, соотношение германских и романских имен на территории современной Франциив 5 в. было 1:3; в 6 в. оно стало 1:1; в 8 в. на территории современной Италии от2/3 до 4/5 имен были германскими, «языческими», не имевшими ничего общего с христианством.Чтобы хоть как-то контролировать антропонимическую ситуацию на территории бывшейРимской империи, Римская церковь в 761 издала указ: «Пусть каждый приходский священникзаботится о том, чтобы при крещении детям давались христианские имена. Если людиэтому противятся, то к имени, выбранному родителями, следует добавить имя какого-нибудьсвятого и записать оба имени в церковной книге». Постепенно многие германские именабыли канонизированы, поскольку Римская церковь причислила к лику святых епископов,отшельников, князей, королей: Карл, Альберт, Бернхард, Эрхард, Адольф, Рудольф идр. По-видимому, с данным указом связана традиция западных стран иметь по два-триимени.
Святые, признаваемые Римско-Католическойи Восточно-Византийской церквами, совпадают, если они были канонизированы до ихразмежевания. После 11 в. канонизация православных и католических святых осуществляласьнезависимо друг от друга. Вследствие этого у католиков нет многих византийских имен(Афинодор, Досифей, Галактион), к православным не попали такие имена, как Вильгельм,Эдгар, Амалия, Кунигунда.
5. Восточный компонент. Вхристианский ономастикон вошли также слова и имена, звучавшие в языках Сирии, Египта,Иордании, Палестины, Ливана. Значительную роль в этом сыграл персидский язык, изкоторого, по-видимому, заимствованы такие православные имена, как Усфазан, Хусдазат.К языку коптов восходит имя Пафнутий 'тот, который принадлежит Богу'. Структурносходное с ним имя Таисия объясняется из греч. ta Isios 'принадлежащая Исиде', египетскойбогине Нила, сестре и жене Осириса. Ряд православных имен содержит начальное Ав-,восходящее к арабскому абу 'отец'. На Востоке людей, имеющих детей, принято звать'отец такого-то', а не их собственными личными именами. Отсюда: Аввакир 'отец Кира',Авудим 'отец Димы'. Русской церковью был канонизирован Ахмед – татарский царевич,пострадавший за христианство в 17 в. Первоначально на Русь проникло около 80 христианскихимен. Пополнение их состава происходило постепенно, по мере приобретения новых церковныхкниг и по мере канонизации отдельных святых. В минеях 11–13 вв. насчитывалось 330мужских и 64 женских имени; в Житиях всех святых, опубликованных в 1916 И.Бухаревым,– 863 мужских и 232 женских; в Церковном календаре за 1960 – 874 мужских и 228 женских.Диспропорция числа мужских и женских имен изначально объяснялась тем, что Церковьканонизировала борцов за веру, а ими были преимущественно мужчины [31:4-7].
Увеличение числа женских именв России произошло только после 1917, когда были сняты церковные ограничения насостав имен. Было создано много новых имен: Правдина (в честь газеты «Правда»),Любистина (люби истину), модифицированы уже существовавшие имена: Дарина и Дарьяна(из Дарья), заимствовано множество западных имен (Нелли, Эдвард) и некоторые восточные(Лейла, Карина / Карине). Cледующее вмешательство в ход развития русской антропонимиисвязано с церковными реформами 17 в., когда все основные церковные книги подверглисьпересмотру и в них был внесен ряд изменений. Это коснулось и имен святых, которыебыли первоначально заимствованы из византийского греческого, а теперь их написаниеисправлялось поновогреческим образцам. Написание имен было фонетическим,в то время как основной принцип русской орфографии – фонематический. К 17 в. речьМосквы имела значительные отличия от речи Киева и прилегающих к нему территорий.Московская Русь во многом противопоставляла себя Руси Юго-Западной. Церковнославянскийязык Юго-Западной Руси также отличался от его московского извода. В результате войни смены правящей династии в Москве в 17 в. мало внимания уделялось образованию ипросвещению. Поскольку в Москве не было достаточного количества высокообразованныхлюдей, необходимых для исправления книг, к этому делу были привлечены деятели Юго-ЗападнойРуси. В результате исправлений московский церковнославянский язык получил ряд юго-западныхчерт. Написание и произношение имен изменилось в сторону их юго-западного звучания.Эти переделки не коснулись устных форм имен, а московская традиция их произнесенияв 17 в. была достаточно прочной. В результате в Москве сложились две нормы написанияи произношения имен: церковная (письменная) на юго-западный манер и устная (онаже в личной переписке, судных делах и иных документах, где не требовалось большойстрогости) – как продолжение старой московской традиции. Сравните:
Таблица 1
Московская
Юго-Западная Анастасья/Настасья Анастасия Василей Василий Григорей Григорий Демьян Дамиан Данил Даниил Дмитрей Димитрий Иван Иоанн Кондрат Кодрат
В настоящее времяв документах встречаются оба варианта написания с тенденцией выравнивания конечныхэлементов официальных паспортных форм на -ий для мужских имен и -ия для женских.Очередное вмешательство в развитие русских имен произошло после 1917, когда сноваизменилась концепция имени. В 1920-е годы имена рассматривались как своеобразныепропуска для Новых Людей в Новую Жизнь, которая должна вот-вот наступить. В рабочихкоммунах, на фабриках и заводах, ребенку просто невозможно было дать традиционноецерковное имя, тем более что после отделения церкви от государства всячески пропагандировалсяатеизм. Но Россия была слишком большой и неоднородной. Поэтому такие «передовые»идеи не были восприняты на всей территории и всеми слоями общества. Многие продолжалипридерживаться традиционного списка имен и даже крестили своих детей, хотя это возбранялось[31:10]. Люди, дававшие своим детям новые имена или менявшие свои, осуществлялисоименование с новой идеологией. Можно отметить несколько направлений, по которымсоздавались новые имена и проходило это соименование:
1) Революция иреволюционная эпоха – Ревдит (революционное дитя); Рево (мужское), Люция (женское)– часто давались близнецам; Коммунар; Герой, Баррикада;
2) Планы развитиястраны: Электрофикация (через о), хотя слово электрификация пишется через и; Рэм(революция, электрификация, механизация), Мартен (в честь печи Сименса-Мартена);
3) Достижениянауки и искусства: Академа, Полиграфа, Ритмина; Гений, Гения; Элита;
4) Названия цветови драгоценных камней: Гортензия, Лилия, Бриллиант (женское), Алмаз (мужское);
5) В порядке осуществлениясолидарности с рабочими зарубежных стран – заимствование западноевропейских имен:Эрнст (в честь Тельмана), Клара (в честь Цеткин), Луиза (в честь Мишель), Роза (вчесть Люксембург). Поскольку 20 в. принес массу аббревиатур во все языки мира, ониактивно использовались и при создании новых имен. При этом могло получиться самоеневероятное сочетание звуков: Пятвчет (Пятилетку в четыре года), Восмарт (Восьмоемарта), Эдил (Эта девочка имени Ленина). Иной раз бралось известное слово или имяи придумывалась «расшифровка» его частей: Лора (Ленин, Октябрьская революция + -а),Гертруда (Герой труда – почетное звание в советские времена), Аир. (Алексей ИвановичРыков), Лина (Лига наций) (Алексей Иванович Рыков), Лина (Лига наций). В настоящеевремя концепция имени снова изменилась. Хотя религия вновь обрела права гражданства,церковные календари не способствуют идентификации отдельных вариантов имен. Основнойсчитается орфографическая форма имени, и органы записи актов гражданского состояниясчитают варианты одного имени (Наталия и Наталья, София и Софья) разными именами,хотя это всего-навсего разное произношение одного и того же имени у разных социальныхгрупп [31:12].
Таким образом,современная концепция имени в России приближается к протестантской, при этом некоторыепослереволюционные имена имели свои аналоги у ранних протестантов Европы. Протестантыне признают святых. Отвергая их, ранние протестанты отказывались и от католическихимен. Однако людям надо было как-то называть друг друга. Первые швейцарские протестантыстали давать своим детям в качестве имен лозунги типа Töde die Sїnde ('умертвигрех'), Bleib treu ('оставайся верной') или строки псалмов. Но такими именами былотрудно называть. Пришлось вернуться к традиционным католическим (Марта, Рудольф),но без связи со святыми, просто как к удобным именным словам. К числу имен, введенныхв обиход протестантами, относится Рената (возрожденная), Беата (счастливая, блаженная).Католическая церковь все же поминает 9 мая св. Беатуса, защитника Швейцарии, жившегов пещере, сражавшегося с драконом и умершего в 112. Максимально с именами экспериментировалианглийские пуритане. Во второй половине 16 в. появились женские имена, образованныеот названий абстрактных понятий с положительным значением: Prudence ('благоразумие'),Obedience ('послушание'), Patience ('терпение'). После 1590, с воцарением королевыЕлизаветы, в качестве имен стали давать фразы из Священного писания и набожные восклицания,а также кальки имен швейцарских протестантов: Kill-sin ('убей грех'), Be-faithful('будь верной'). После 1670 такие имена идут на убыль. Популярными становятся библейскиеимена, в том числе и малоизвестные, не перешедшие в Новый завет: Рут Ruth (Руфь),Рейчел Rachel (Рахиль), Джудит Judith (Юдифь), Ребекка Rebecca (Ревекка), ДебораDeborrah (Девора), Табита Tabitha (Тавифа) (в скобках даются традиционные русскиеформы этих имен). В конце 19 в. интерес к библейским именам ослабевает. Переселившиесяв Америку пуритане привозят с собой традиции именования, сложившиеся в Англии. Широкоераспространение получают мужские библейские имена: Кейлеб Caleb (Калеб), ГидеонGideon (Гедеон), Джейкоб Jacob (Яков, Иаков), Джошуа Joshua (Иисус), Джосая Josiah(Иосия), Мозес Moses (Моисей). В конце 19 в. неприязнь к католицизму забылась, иангличане и американцы обратились вновь к традиционным католическим именам (преимущественногерманского происхождения): Alfred (Альфред), Edgar (Эдгар), Edwin (Эдвин), Oswald(Освальд). Но еще в 1880 в штате Айова было зарегестрировано имя Through-Much-Trial-and-Tribulation-We-Enter-the-Kingdom-of-Heaven(через многие испытания и несчастья мы войдем в царство небесное), сокращенно Tribby.С конца 19 в. решающим фактором для выбора имени новорожденному на Западе становитсямода. Дают имена местных знаменитостей, а также всемирно известных спортсменов,артистов, кинозвезд. Так, моде на имя Шерли способствовала Шерли Темпл, родившаясяв 1929 и начавшая сниматься в пятилетнем возрасте, – имя заимствовано из романаШарлотты Бронте Шерли, написанного в 1849. После выхода на экран фильма Доктор Живагопопулярным в Америке стало имя Лара.
Моде на именав Англии способствует Королевский дом. Имена всех его обитателей охотно повторяютсяв разных кругах общества.
В России до 1917трудно говорить о моде на имена. Состав имен регулировался церковным календареми семейными традициями. Даже тот факт, что в конце 19 – начале 20 в. имя Иван составлялопо своей частотности около одной четверти всех мужских имен, употреблявшихся в России,объяснялся не столько модой, сколько традицией: во многих семьях внукам давали именадедов. Неприятие некоторых имен определялось языковыми причинами – созвучием сословами русского языка: Макрина – мокрая, Улита – улитка, или фонетическими трудностями:Нунехия, Никтополион, Серапион. Вследствие этого ряд имен изменил свое звучание:Леонид – Нелид, Леонида – Нелида, Диомид – Демид. Обращение интеллигенции в конце19 – начале 20 в. к древним княжеским именам (Игорь, Владимир, Юрий, Всеволод, Глеб)едва ли можно назвать модой из-за ограниченности этого явления. Отчетливая модана новые имена обозначилась в России в 1920–1930-е годы. Но продержалась она недолго.С началом Великой отечественной войны имена стали чаще даваться в память о родственникахи друзьях. Из-за отсутствия пособий, в которых перечислялись бы имена, и объяснялосьих происхождение, в 1950–1960 годы круг имен, активно употребляемых в России, сузился.Небывалой частотности достигли имена Александр, Алексей, Андрей, Дмитрий, Сергей;Елена, Ирина, Наталья, Ольга, Светлана, Татьяна как имена, проверенные временем.[31:10] Таковы основные моменты истории русской антропонимики.

 
1.1.2 Общелингвистическиесвойства имен собственных
Именасобственные — своеобразные памятники, в которых отражается общественная историяэтноса, прослеживается специфика знаковой системы и динамика языковых закономерностей[12:216].
Именасобственные служат для особого, индивидуального обозначения предмета безотносительнок описываемой ситуации и без обязательных уточняющих определений. ИС выполняют функциюиндивидуализирующей номинации. У ИС следует разграничивать прямую (первичную) ипереносную (вторичную) номинативные функции. В прямой номинативной функции ИС служитдля указания на тот предмет, которому оно присвоено в индивидуальном порядке. Переноснаяноминативная функция ИС характеризуется переносом наименования на другой предмет,в связи с чем оно получает способность приписывать какие-то свойства ряду объектов.Через номинативный перенос возможен переход ИС в нарицательные слова. Предмет, обозначаемыйименем собственным, будем называть носителем имени, или референтом. РеферентамиИС могут быть люди, животные, учреждения, компании, географические и астрономическиеобъекты, корабли и другие самые разнообразные предметы [11:8]. Таким образом, возникаетвопрос о создании и семантике имени.
Системаимен создается незаметно для именующих вследствие отражения в антропонимах взаимоотношенийлюдей в семье, внутри общественной группы, в селении. Основной способ достиженияэтого – соименование, т.е. именование новых членов данной социальной ячейки (семьи)так, чтобы их имена перекликались с именами, уже существующими в данном языковомколлективе. Так экстралингвистическое требование показа родства влечет за собойлингвистическое следствие – подобие имен в семье и в более крупных социальных ячейках.Вследствие этого создаются ряды имен с одинаковыми или похожими начальными или конечнымиэлементами, что способствует их системности. Соименование может быть вертикальными горизонтальны/>м, семантическим и структурным [31:1].
Вертикальноесемантическое соименование. Дед: Данило Васильевич Блин Монастырев; Отец: Лев ДаниловичОладья Блинов-Монастырев; Сын: Пирог Оладьин (15–16 вв.; все имена связаны с названиямихлебных изделий). В наименовании Михаил Ягныш Баранов сын Овцын (1500) представленыимена трех поколений, все они образованы от разных обозначений овец./>
Горизонтальноесемантическое соименование. Редька, Капуста и Горох Андреевичи Семичевы (1582, Новгород).Все имена образованы от названий овощей.Вертикальное структурное соименование. Вроде костромских вотчинников (владельцев родового наследуемого имения) Зубатого-Федчищевыхв 16 в.: Дед – Федор Баташ; Отец – Степан Адаш; Сын – Иван Степанович Кудаш. Всенецерковные имена – тюркизмы с конечным -аш: адаш 'тезка', баташ 'верблюжонок',кудаш 'сы/>н того же отца и другой матери'
Вертикальноеи горизонтальное, структурное и семантическое соименование. Русин и Мещерин ФедоровичиЧеремисиновы (1508, Ростов) – все имена образованы от названий народов, все содержатсуффикс -ин: Русин, Мещерин, Черемысин [31:2].
Принявхристианство, русские познакомились с принципиально новым типом имен – агионимами,т.е. именами святых. Агионимы составляют свою собственную систему. Они не подвергаютсядеминутивации (не образуют уменьшительных форм) и не должны менять своей формы –хотя иной раз наблюдаются отклонения от этой нормы. В России был принят восточный(византийский) вариант христианства – православие, имевшее ряд существенных отличийот западного – католичества, что отразилось и на формах личных имен
Семантикаименных основ ничего не говорила русскому человеку. Прекратилось семантическое соименование(семьи с ботаническими, зоологическими, кулинарными и т.п. именами). Соименованиетеперь могло быть только структурным, т.е. имена детей внутри одной семьи оформлялисьаналогичными суффиксами, например: Мишка, Гришка, Никишка, Ивашка, Богдашка, Климашкаили: Минька, Гринька, Зинька; Танька, Манька, Кланька, Санька или: Любша, Перша,Парша, Кирша [31:2].
Вопросо заимствованиях в системе имен рассматривается в книге «Системы личных имен у народовмира»[25]:
Каждыйязык по-своему воспринимал и приспосабливал к своей системе календарные имена. Несмотряна происхождение из одного источника, многие из них в разных языках изменились донеузнаваемости. Помимо особенностей отдельных национальных языков, необходимо обратитьвнимание на языки-посредники: латинский, через который имена заимствовались в ЗападнуюЕвропу, и новогреческий, через который имена заимствовались в Восточную Европу.Поскольку с переходом от византийского греческого, в котором формировался первоначальныйфонд церковных имен, к новогреческому, по которому шли дальнейшие преобразованияправославного именослова, б превратилось в в, е – в и, греч. «тета» дала в русскомязыке ф, а «ипсилон» – «ижицу», одни и те же имена в Западной и Восточной Европезвучат по-разному. Так, в западной традиции Абель, Абрам, Бонифаций, Теодор, Текла,в русской – Авель, Аврам и Авраам, Вонифатий, Феодор и Фёдор, Фёкла.
Дажев близкородственных славянских языках имена общего происхождения получили неодинаковоезвучание [31:3-4]. Сравните:
Таблица 2
Восточнославянские
Южнославянские
Западнославянские Амвросий/Абросим Амброз(и), Амвросие
Амброж Ambro/> Афанасий Атанас Атанас Atanas Варфоломей Бартол, Вартоломей
Бартоломей Bartolom/>j Венедикт Венедик(т), Бенедикт Бенедикт Benedikt Вячеслав Вячеслав
Вацлав V/>clav Георгий/Юрий/Егор Георги, Гьорги
Йиржи/Ежи Ji/>/>Jerzy Даниил, Данил(а) Дани(и)л, Даниел, Данаил Даниэль Daniel Иосиф/Осип Йосиф/Йосип Йосеф/Йозеф/Юзеф
Josef/Jozef/J/>zef
1.1.3 Понятия «межъязыковаякоммуникация» и «межкультурная коммуникация»
Язык — это средство общения,средство выражения мыслей. Разумеется, у него есть и другие функции, но эти две— самые основные. Язык служит коммуникации, это главный, самый эксплицитный, самыйофициальный и социально признанный из всех видов коммуникативного поведения [24:211].
Язык- многомерное явление, возникшее в человеческом обществе: он и система и антисистема,и деятельность и продукт этой деятельности, и дух и материя, и стихийно развивающийсяобъект и упорядоченное саморегулирующееся явление, он и произволен и произведени т.д. Характеризуя язык во всей его сложности с противоположных сторон, мы раскрываемсамую его сущность. [20:4]
Коммуникация— акт общения, связьмежду двумя или более индивидами, основанная на взаимопонимании; сообщение информацииодним лицом другому или ряду лиц.
Определений культуры существуетмножество. В.А. Маслова в своей книге «Лингвокультурология» выделяет 11 только основныхподходов в понимании и определении культуры. Культурой можно назвать любую созидательнуючеловеческую деятельность, такую деятельность, в результате которой остается некийпродукт, или результат, выражающий идеи, мысли, верования, традиции и так далее,доступный другим. Само слово «культура» применяется обычно для качественного и количественногоопределения этого продукта.
The term culture is taken from the technical vocabulary of anthropology,wherein it embraces the entire way of life of members of a community insofar asit is conditioned by that membership [1:27].
Определениемежкультурной коммуникации очевидно из самого термина: это общение людей, представляющихразные культуры [28:14].
Термином«межкультурная коммуникация» называется адекватное взаимопонимание двух участниковкоммуникативного акта, принадлежащих к разным национальным культурам [4:26].
Понятие «межъязыковая коммуникация»несколько сложнее объяснить, прежде всего, в силу того, что в литературе она нечасто рассматривается отдельно. В данной дипломной работе мы попытались найти определениедля этого понятия.
Язык является составной частьюкультуры, а культура – это собрание традиций, идей, достижений цивилизации. Таккак язык – средство общения, то коммуникация (связь, общение) между культурами можетдостаточно эффективно осуществляться на базе одного или нескольких языков. Сегодня,когда международные корпорации осуществляют глобализационные процессы, это становитсяособенно очевидно – огромное количество языков вымирает, они просто становятся ненужными.Культурные традиции показывают высочайшую способность «сплавляться» под единымиидеями. И для пропаганды таких идей обычно служит один язык, который сравнительнолегко воспринимается людьми данного региона – некий международный и межкультурныйязык. В наше время примером такого языка может служить английский язык. Однако существуетнесколько одних только официальных вариантов английского языка, а также огромноеколичество вариантов, на которых говорят в разных регионах мира – вплоть до диалектов.Похожая ситуация складывается и в тех регионах мира, где языком, служащим для коммуникациимежду культурами, является русский или китайский.
Таким образом, межъязыковаякоммуникация, складывается из умения говорить на языке, который является межкультурным.Это либо официально установленный международный язык, либо язык, выбор которогоисторически и культурно обусловлен для общения между представителями разных языкови культур. Причем в большинстве случаев язык используется исключительно функционально– для бытовых разговоров, для торговли и других аспектов человеческой деятельности.С этой стороны становится особенно очевидной важность роли человека-помощника приосуществлении межкультурной коммуникации, который владеет языком более широко иразбирается в его тонкостях.
Итак, межъязыковая коммуникация– это
1.  непосредственное общение представителейразных культур на одном языке, но при этом данный язык видоизменяется под влияниемкультурных особенностей носителей языка;
2.  общение представителей разных культурна разных языках, но через посредника, имеющего определенный набор знаний о культуреи языке участвующих сторон.
1.1.4 Теоретический и практический аспекты межкультурнойкоммуникации
На рубеже второго и третьеготысячелетий становится все более очевидным, что человечество развивается по путирасширения взаимосвязи и взаимозависимости различных стран, народов и их культур.Этот процесс охватил различные сферы общественной жизни всех стран мира. Сегодняневозможно найти этнические общности, которые не испытали бы на себе воздействиекак со стороны культур других народов, так и более широкой общественной среды, существующейв отдельных регионах и в мире в целом. Это выразилось в бурном росте культурныхобменов и прямых контактов между государственными институтами, социальными группами,общественными движениями и отдельными индивидами разных стран и культур. Расширениевзаимодействия культур и народов делает особенно актуальным вопрос о культурнойсамобытности и культурных различиях. Культурное многообразие современного человечестваувеличивается, и составляющие его народы находят все больше средств, чтобы сохранятьи развивать свою целостность и культурный облик. Эта тенденция к сохранению культурнойсамобытности подтверждает общую закономерность, состоящую в том, что человечество,становясь все более взаимосвязанным и единым, не утрачивает своего культурного разнообразия.В контексте этих тенденций общественного развития становится чрезвычайно важнымуметь определять культурные особенности народов, чтобы понять друг друга и добитьсявзаимного признания.
Процесс взаимодействия культур,ведущий к их унификации, вызывает у некоторых наций стремление к культурному самоутверждениюи желание сохранить собственные культурные ценности. Целый ряд государств и культурдемонстрирует свое категорическое неприятие происходящих культурных изменений. Процессуоткрытия культурных границ они противопоставляют непроницаемость своих собственныхи гипертрофированное чувство гордости своей национальной самобытностью. Различныеобщества реагируют на влияния извне по-разному. Диапазон сопротивления процессуслияния культур достаточно широк: от пассивного неприятия ценностей других культурдо активного противодействия их распространению и утверждению. Поэтому мы являемсясвидетелями и современниками многочисленных этнорелигиозных конфликтов, роста националистическихнастроений, региональных фундаменталистских движений.
Отмеченные процессы в тойили иной степени нашли свое проявление и в России. Реформы общества привели к серьезнымизменениям в культурном облике России. За несколько последних лет появились совершенноновые общественные группы: предприниматели, банкиры, политические лидеры разныхдвижений, русские сотрудники иностранных фирм и др. Происходит становление совершеннонового типа деловой культуры, формируется новое представление о социальной ответственностиделового мира перед клиентом и обществом, меняется жизнь общества в целом. Процессразвивается чрезвычайно трудно и болезненно, поскольку сталкивается с огромным количествомпрепятствий и ограничений со стороны государства, с недоверием к властям, с некомпетентностьюи волюнтаризмом. Одним из путей преодоления существующих трудностей является налаживаниеэффективной системы коммуникации между различными общественными группами и властью.Эта система должна быть основана на принципах равного доступа к необходимой информации,прямого общения между собой, коллективного принятия решений и эффективной работысотрудников. К этому нужно добавить, что разносторонние международные контакты руководителейи предпринимателей всех уровней показали, что успех в любом виде международной деятельностиво многом зависит от степени подготовки российских представителей в области межкультурнойкоммуникации. И, наконец, окончание «холодной войны» между Востоком и Западом существеннорасширило торгово-экономические отношения между ними, В каждой стране год от годарастет число людей, имеющих экономические контакты за пределами своей культуры.В настоящее время в мире насчитывается более 37 тыc. транснациональных корпораций с 207 тыc. филиалов, в которых работает несколькодесятков миллионов людей. Для своей эффективной деятельности они должны учитыватьособенности культуры своих партнеров и стран пребывания. Убедительным свидетельствомвзаимосвязи мировой экономики стали кризисные ситуации последних лет в России (1998г.), Мексике и Бразилии (1999 г.), которые нарушили существовавший экономическийпорядок и привели к новой расстановке сил на мировой арене.
Результатом новых экономическихотношений стала широкая доступность прямых контактов с культурами, которые ранееказались загадочными и странными. При непосредственном контакте с такими культурамиразличия осознаются не только на уровне кухонной утвари, одежды, пищевого рациона,но и в различном отношении к женщинам, детям и старикам, в способах и средствахведения дел.
Становясь участниками любоговида межкультурных контактов, люди взаимодействуют с представителями других культур,зачастую существенно отличающихся друг от друга. Отличия в языках, национальнойкухне, одежде, нормах общественного поведения, отношении к выполняемой работе зачастуюделают эти контакты трудными и даже невозможными. Но это лишь частные проблемы межкультурныхконтактов. Основные причины их неудач лежат за пределами очевидных различий. Они— в различиях в мироощущении, то есть ином отношении к миру и к другим людям. Главноепрепятствие, мешающее успешному решению этой проблемы, состоит в том, что мы воспринимаемдругие культуры через призму своей культуры, поэтому наши наблюдения и заключенияограничены ее рамками. С большим трудом мы понимаем значения слов, поступков, действий,которые не характерны для нас самих. Наш этноцентризм не только мешает межкультурнойкоммуникации, но его еще и трудно распознать, так как это бессознательный процесc. Отсюда напрашивается вывод, что эффективнаямежкультурная коммуникация не может возникнуть сама по себе, ей необходимо целенаправленноучиться.[3]
Языки должныизучаться в неразрывном единстве с миром и культурой народов, говорящих на этихязыках. В основе языковых структур лежат структуры социокультурные [28:28].
1)культура, равно как и язык, — это формы сознания, отображающие мировоззрение человека;
2)культура и язык существуют в диалоге между собой;
3)субъект культуры и языка — это всегда индивид или социум, личность или общество;
4)нормативность — общая для языка и культуры черта;
5)историзм — одно из сущностных свойств культуры и языка;
6)языку и культуре присуща антиномия «динамика — статика».
Языки культура взаимосвязаны:
1)в коммуникативных процессах;
2)в онтогенезе (формирование языковых способностей человека);
3)в филогенезе (формирование родового, общественного человека).
Различаютсяэти две сущности следующим:
1)в языке как феномене преобладает установка на массового адресата, в то время какв культуре ценится элитарность;
2)хотя культура — знаковая система (подобно языку), но она не способна самоорганизовываться;
3)как уже отмечалось нами, язык и культура — это разные семиотические системы [20:60].
Итак,теоретический аспект межкультурной коммуникации состоит в современных тенденцияхмирового развития, ведущих к унификации культур и увеличения числа межкультурныхконтактов. В этих условиях необходимо разграничивать понятия «культура» и «язык»,четко понимать разницу между различными социальными и культурными группами. Практическийже аспект межкультурной коммуникации подразумевает необходимость непосредственныхмежкультурных контактов вплоть до бытового уровня, систематического подхода к межкультурнымконтактам, налаживание межкультурных связей внутри страны, непосредственно обучениемежкультурной коммуникации.
1.2 Передача антропонимовв межъязыковой и межкультурной коммуникации
1.2.1 Определение антропонима.Единичные и множественные антропонимы.
Антропоним— это имя собственное (или набор имён, включая все возможные варианты), официальноприсвоенное отдельному человеку как его опознавательный знак. Антропоним называет,но не приписывает никаких свойств. Антропонимы обладают понятийным значением, воснове которого лежит представление о категории, классе объектов. Этому значениюприсущи, как правило, следующие признаки:
а)указание на то, что носитель антропонима — человек: Peter, Lewis в отличие от London,Thames;
б)указание на принадлежность к национально-языковой общности: Robin, Henry, Williamв отличие от René, Henri, Wilhelm;
в)указание на пол человека: John, Henry в отличие от Mary, Elizabeth [11:39].
Ясно,что каждый человек не может иметь уникальное, только ему одному присущее имя. Какличные имена, так и фамилии, взятые сами по себе, имеют множество носителей.
Внеконкретной ситуации или сферы общения имена John, Elizabeth, Thomas и т.п. не указываютна какого-либо конкретного человека. Такие имена, которые в языковом сознании коллективане связываются предпочтительно с каким-то одним человеком, будем называть множественнымиантропонимами. Другие антропонимы также принадлежат множеству людей, но с кем-тоодним связаны прежде всего. Это имена людей, получивших широкую известность (Plato,Shakespeare, Darwin, Einstein и.т.п.). Такие ИС будем называть единичными антропонимами[11:39]. В.П.Берков предложил разграничивать указанные группы соответственнокак общие и единичные ИС [4:107]. Термин «общие ИС», однако, представляется не совсемудачным, так как может навести на мысль, что это нечто более общее, абстрактное,чем единичные имена. Принцип же разграничения этих двух типов антропонимов в другом:в отсутствии или наличии объекта, на который антропоним указывает в первую очередь.
Например,имя собственное Churchill, употреблённое в тексте без пояснений, будет скорее всегопонято как фамилия британского премьера 40—50-х годов (Churchill was a heavy smoker).Лишь когда контекст или речевая ситуация противоречит такому пониманию, имя будетвоспринято как множественное: Churchill, my next-door neighbor, has just come fromAfrica. Таким образом, множественные антропонимы характеризуются тем, что коммуникативнаясфера, в которой они однозначно определяют одного референта, ограничена. Поэтомупри введении их в более широкую сферу общения им обязательно должен сопутствоватьуточняющий контекст, например: I heard somebody comingthrough theshower curtains.Even without looking up, I knew right away who it was.It was Robert Ackley, this guy that roomed next to me… Not even Herb Gale, hisown roommate, ever called him «Bob» or even «Ack».(J. Salinger)Единичные же антропонимы, напротив, не требуют такого уточняющего контекста, посколькуих коммуникативная сфера — весь языковой коллектив. Это демонстрируют, в частности,те случаи, когда антропоним вводится в текст без каких бы то ни было пояснений икогда на основании самого текста невозможно установить, кому принадлежит данноеимя. Например: Тоthe characteristic romanticism of the Victorian mind the sea representssomething mysterious, boundless, reaching out widerand wider into eternal truthsand eternal progress.
Charlotte Bronte, seeing the sea for the first time,was «quite overpowered so that she could not speak», and Hazzitt's reactionwas no less awestruck at the «strange ponderous riddle, that we can neitherpenetrate nor grasp in our comprehension». (InternationalHerald Tribune)
Встатье, откуда взят приведенный отрывок, нигде не уточняется, что CharlotteBronte (1816-1855)и Hazllitt (1778-1830)- видные английские писатели. Предполагается, что они достаточно хорошо известнычитателям. Фактор экстралингвистический — широкая известность человека в обществе— находит лингвистическое выражение в том, что единичные антропонимы не нуждаютсяв сопровождающем контексте уточняющего характера, а их референты не зависят от узкойкоммуникативной сферы.
Отсюдаследует, что известная информация о носителе имени входит в значение единичногоантропонима как единицы языка. Для переводчика немаловажно знать, каков объём этойинформации и можно ли её приравнять к энциклопедическим сведениям о человеке, которомуимя принадлежит. Как уже указывалось, существует мнение, согласно которому единичныеИС обладают «бесконечно богатым» содержанием и в их значение включается вся энциклопедическаяинформация об объекте.
Справедливовозражая против этой точки зрения, A.B. Суперанская отмечает: «Говоря о бесконечнобогатом содержании имени Сервантес, мы подменяем языковой анализ этого имени биографическимисведениями об авторе «Дон Кихота», забывая, что именем Сервантес моглизваться и другие люди, подобно тому, как и людей по фамилии Черчилль много». И всё-такиавтор «Дон Кихота» занимает особое положение среди всех лиц по фамилии Сервантеc.Эта фамилия действительно принадлежит многим людям, но дополнительная информацияо том, что один из этих людей — великий писатель и автор известного романа, по-видимому,заключена в этом имени не только для целого языкового коллектива, но даже и длямногих языковых коллективов. В связи с этим, когда речь идёт именно об этом человеке,имя Сервантес не нуждается в дополнительных пояснениях. Минимальное представлениео том, что Сервантес — «знаменитый писатель, автор романа «Дон Кихот»»,прочно входит в характеризующий компонент значения этого имени. Конечно, далеконе каждый член языкового коллектива обладает всей полнотой сведений о конкретномлице, поэтому значение единичного антропонима в языке есть известная абстракция,соответствующая среднему уровню знаний о носителе имени. Басни Эзопа, труды АльбертаЭйнштейна или биографию Линкольна читали, разумеется, не все, однако все (или почтивсе) владеют известной суммой сведений об этих людях, почерпнув эти сведения отдругих лиц, из книг, периодики, радио- и телепередач.
Такаяусреднённая сумма информации устойчиво соотносится с единичным именем. Эту суммусведений, этот общеизвестный минимум информации о носителе антропонима и можно,по-видимому, считать значением единичных антропонимов в первичной номинации. Так,значение ИС Гомер практически полностью исчерпывается следующим определением; древнегреческийпоэт, автор эпосов «Илиада» и «Одиссея». Во-первых, это та сумма сведений, котораяассоциируется с этим именем в сознании большинства носителей языка, а во-вторых,это почти всё, что известно об этом человеке исторической и литературоведческойнауке. Вот почему так комично звучит шутливая сентенция: «Установлено, что «Илиаду»написал вовсе не Гомер, а другой грек того же имени». Статус первичного номинативногозначения в межкультурной коммуникации бывает разным для разных антропонимов. Известностьмногих людей вышла за рамки их страны и языковой общности, соответственно их именаявляются единичными антропонимами и в других языках. С другой стороны, слава другихдеятелей, широко известных в своих странах, не выходит на международный уровень.Если антропонимы Эйнштейн, Эзоп, Ньютон, Линкольн являются единичными как в английском,так и в русском языке, то имена Уильяма Хэзлитта или Уиллы Кэсер не имеют такогостатуса в русском языке. Если переводчик сделает подобный вывод в отношении переводимогоим текста и той аудитории, на которую рассчитан перевод, у него есть основания применитьуточняющие, описательные или преобразующие соответствия. Кроме того, анализ контекстаможет показать, что единичное ИС реализует своё значение в переносной номинации[11:39-43].
Такимобразом, необходима дифференциация понятий «единичный антропоним» и «множественныйантропоним». Для единичных антропонимов, кроме признаков, свойственных обоим типам,важна информация о носителе имени. Кроме того, в ситуации, когда в тексте отсутствуетобъект, на который указывает антропоним, а сам текст рассчитан, в том числе, и намеждународную аудиторию, могут быть необходимы дополнительные сведения об этом объекте.
1.2.2 Личные имена и ихуменьшительные варианты
Концепцияличного имени, т.е. отношение членов языкового коллектива к своим именам, постепенноменяется, и это ведет к перестройкам антропонимических систем. Для современногорусского человека наиболее естественно двухкомпонентное именование. Это может быть:имя + отчество (Иван Петрович, Мария Ивановна); имя + фамилия (Василий Кудрявцевили Вася Кудрявцев, Татьяна Смирнова или Таня Смирнова); имя + прозвище: Ольга Рыжая,Жора Хомяк. С 1990-х годов в России в деловых и политических кругах стало распространятьсядвухкомпонентное именование, состоящее из полной формы имени и фамилии: Галина Старовойтова,Сергей Ковалев. В предшествующие эпохи такой способ именования использовался лишьв артистической среде: Изабелла Юрьева, Аркадий Райкин [31:1].
Дляантропонимики особое значение приобретают категории уменьшительности и ласкательности(в русских грамматиках они иногда объединяются). Слова, выражающие уменьшительность,называются деминутивами, а гипокористики выражают ласкательность– при назывании человека или каких-либо других одушевленных или неодушевленных предметов.Например, гора (большая) – горка (маленькая), а горочка, горушка – ласкательныеслова; медведь (большой), медведик, медвежонок (маленький), Медведюшка, Медведко– ласкательные названия медведя или обращения к медведю. В результате деминутивациимогут быть созданы названия других предметов: рука – ручка (двери), нога – ножка(кровати), орел – орлик (птица другого отряда). В русской антропонимии с древнихвремен деминутивация использовалась для именования детей: им давалось имя родителяв уменьшительной форме (вертикальное структурное соименование). Например, отец:Юрий Григорьевич Волк Каменский (первая половина 15 в) – сын: Иван Юрьевич СлепойВолчонок Волков сын Каменский.Ласкательность – особая категория, отражающая отношениеговорящего к именуемому, независимо от семейных и иных отношений. Многочисленныеласкательные суффиксы могут прибавляться и к полным, и к усеченным основам: Иван– Иванушка, Иваночек; Ваня — Ванюшка, Ванечек. Помимо ласкательных, могут быть ииные суффиксы субъективной оценки, например увеличительно-устрашительные: Иванище,Варварища; пренебрежительные: Ивашка, Марьяшка. Но нет прямой зависимости междусуффиксом и эмоциональной характеристикой имени. В разных частях России формы типаВанька, Манька могут расцениваться по-разному: в городах их воспринимают скореекак пренебрежительные, в сельской местности – как нормальное обозначение молодыхработящих людей. С развитием документации отражение родственных отношений в именахстало необязательным, и уменьшительные формы примкнули к ласкательным. К антропонимамотносятся все виды личных и фамильных имён. В разных странах набор имён, из которыхсоставляется официальное именование человека, неодинаков. В англоязычных странахсистема имён непроста: у каждого есть личное имя (firstname, given name) и фамилия(last name, family name, surname); но нередки также двойные личные имена, двойныефамилии, так называемое среднее имя. Напротив, русские отчества не имеют аналоговв европейских языках. При транскрипции русских обращений по имени-отчеству на английскийязык отчества нередко воспринимаются как фамилии. Однако при всех различиях сложилосьтак, что у каждого человека в любой стране есть личное имя и фамилия. От распространенногоранее термина «Christian name» как обозначения понятия «личное имя» англоязычныхстранах в настоящее время отказались, поскольку в последние десятилетия там резкоувеличился процент нехристианского населения [31:11].
Такимобразом, существует определенная разница между категориями уменьшительности и ласкательности.В обоих случаях для образования данных форм используются суффиксы, однако прямойзависимости между суффиксом и эмоциональной характеристикой имени нет, поэтому сисчезновением необходимости отражения родственных отношений в документации уменьшительныеформы примкнули к ласкательным.
1.2.3 Русские отчества и фамилии
Отчество – это особое именное слово, образованноеот имени отца данного человека. Именование по отцу принято у многих народов: сербск.Михаило – Михайлович, англ. Джон John – Джонз Johns. У народов Южной и ЗападнойЕвропы подобные именования еще в Средние века превратились в фамилии и теперь используютсякак застывшие наследуемые слова без того, чтобы кто-либо из ближайших родственниковзвался Михаило или Джон.
У русских отчество – до сихпор живая именная категория, непременная при официальном именовании и в документах.Отчества, образованные как от русских, так и от нерусских имен, встречалисьв древнейших русских письменных памятниках – ср. Бурчевич, Берендеич (от тюркскогородового имени Бурчи и от племенного названия берендеи). При многочисленных переписяхнаселения требовалось записать всех «по именем с отцы и прозвищи» [15:36].
Формула именования типа ИванИванович Иванов выработалась не сразу. Раньше всего отчества сформировались у представителейвысших классов общества: бояринкнязь Юрий Алексеевич Долгоруков. Нарядус этим встречаются записи: пушкарь Тимошка Кузьмин сын Стрелкин, посиделец ИвашкаГригорьев, гулящей Тимошка Иванов. Формы типа Григорьев, Иванов – еще не фамилии.Их иногда называют «полуотчествами», поскольку это не Григорьевич и не Иванович.
В ранних отчествах был задействованйотовый суффикс (Вячеславъ сын Ярославль (1057), посадник Костянтин сын Добрынь(1018), Иванко Вячеславль (1127)), впоследствии в отчествах не употреблявшийся.В настоящее время в качестве реликтов сохраняются формы некоторых женских отчествна -инична при мужских на -ич: Ильич – Ильинична, Кузьмич – Кузьминична, Фомич –Фоминична, Лукич – Лукинична. В прошлом отчества с суффиксом -инич могли быть умужчин: пан Ильинич, наместник смоленский (1498), Рагуилъ Прокопьиничь, новгородец(1200), Иванко Захарьиничь (1171), Юрьи Олексиничь (1216).
Особенно сложными были официальныеименования женщин: Ивановская жена Васильева сына Коробкина вдова Агафья Петровадочь; Анна Ивановна дочь Яковлевская жена Иванова сына Чичерина (17–18 вв.). Дляименования жен были также особые притяжательные образования от имени мужей: Некрасья,Давыжая, Васильевая, Павловая, Иваняя.
Начиная с Петровской эпохиграфа «Отчество» делается обязательной во всех документах [31:13].
/>Фамилии
Врусский язык слово “фамилия” вошло из латинского языка без каких-либо существенныхизменений и, по мнению М. Фасмера, было заимствовано через польский язык.[4]
Слово«фамилия» у русских появляется в Петровскую эпоху сначала как обозначение семьиили жены, лишь позже – в значении 'семейное имя'. То, что теперь называется фамилией,в прошлом называлось семейным прозванием. Семьи были большие, и в качестве именованиявсей семьи исходным было имя главы семьи или родоначальника: Кузьма Максимов сынБеляев, т.е. Кузьма, сын Максима Беляева; Максим – глава семьи, Беляй – родоначальник[30:27].
Висторических документах имена одних и тех же людей могли быть записаны по-разному.Так, И.А. Королева обнаружила в разных списках посадских людей, оборонявших Смоленскв начале 17 в., следующие написания: Михайло Борисов сын Черкас и он же Мишка Борисовсын Черкасав; десятник Володя Игнатьев сын Прасол и десятник Володька Игнатьев сынПрасолов; пасацкий человек Тренка Семенав сын Высоцкава и Тренка Высоцкий [17:102].
Второйи третий компоненты в формуле Кузьма Максимов сын Беляев еще не отчество (в современномпонимании этого термина, которое сложилось к концу 17 в.) и не фамилия, а указаниена имя (имена) отца и/или более далекого предка. Их удобно называть патронимами(от греч. pater 'отец', в мн. ч. pateres 'родители, предки'). Патроним – этовид антропонима, образованный от имени отца или более далекого предка именуемого,служащий для его непрямого (косвенного) именования через имя другого человека. Древниепатронимы – это зародыш современных отчеств и патронимических фамилий.
/>Типовыеструктуры официальных паспортных фамилийскладываются в 15 в., когда произошло возвышение Московскогокняжества, а московские канцелярии определяли, кого и как «писать», хотя эта официальнаязапись часто не совпадала с реально звучащим именованием человека или семьи в живойречи. Так произошло расщепление именования русских людей на официальное и неофициальное(уличное, деревенское). Московские канцелярии по своему усмотрению прибавляли ксемейным прозваниям одних людей суффиксы -ов, -ин (Кот – Котов, Трава – Травин;выбор между -ов и -ин определяется типом склонения существительного) и усекали древнийобщеславянский патрономический суффикс -ич/-ович в семейных прозваниях других (Федорович– Федоров). Так происходила стандартизация документальных записей. Московские образцызаписи рассылались по всей стране, что способствовало унификации написания в документах[30:118].
Некоторые семейные прозванияне прошли подобной обработки и остались в качестве раритетов. Не всегда подвергалисьстандартизации семейные прозвания, имевшие форму прилагательного: Алексей СтепановичВеселый Собакин (1613); князь Афанасий Иванович Долгий Вяземский (опричник, казненв 1570). От некоторых патронимов, имевших форму прилагательных, впоследствии былиобразованы фамилии на -ово, -ого/-аго, имевшие формы застывших прилагательных родительногопадежа единственного числа: Борис Иванович Долгово (1495, Лух, получил поместьев Новгороде); Иван Шемяка Долгово-Сабуров (1538, Ярославль); Василий Лучанинов Веселого(1567, помещик, Новгород); Иван Семенович Хитрово (1483, Малый Ярославец); БлудИванович Благово (1555, Новгород), ср. также фамилии Бураго, Мертваго, Живаго, Веселаго(с церковнославянским окончанием -аго). Со временем прозвания многих семей типаСухой, Мокрый, Веселый, Благой были стандартизированы как Сухов, Мокров, Веселов,Благов.
В современных фамилиях сохраняютсявсе структурные типы, возникшие несколько веков назад. Преобладают фамилии на -ов/-ев,значительно уступают им фамилии на -ин/-ын. Ограниченно представлены фамилии на-енко, более типичные для Украины, и на -ич/-ович, более характарные для Белоруссиии Польши. Единичны фамилии, имеющие формы прилагательных и причастий (Красный, Бушующий),а также формы уменьшительных существительных, называющие потомка через имя его предка,и просто имена существительные без всякого специального оформления (Губа, Дума,Смола, Завеса, Полоса; Лоб, Рог, Страж, Прут, Шар) [30:119].
Фамилиина -ский сосуществуют параллельно со многими фамилиями на -ов/-ин или с фамилиями,имеющими форму прилагательных с суффиксами -ов-ый/-ин-овый: Моложавый-Моложавский,Огневой-Огневский, Носачев-Носачевский, Неклюдов-Неклюдовский, Панков-Панковский,Орлов-Орловский, Михайлов-Михайловский, Надеждин-Надеждинский.
Нарядус официальной системой в России до сих пор существует живая система неофициальногоименования, унаследованная от далекого прошлого, свободная от искусственного вмешательства.В древности, если глава семьи звался Бык, это родовое прозвание передавалось старшемусыну в неизменном виде. Средние сыновья звались Бычко или Бычок, а самый младшийсын или внук – Бычонок. Жена звалась Бычиха, дочь – Бычка. В семье возможны былитакже имена Быня, Быконя, Быча, Быченя, несущие оттенок ласкового отношения родителейк детям. С принятием христианства церковные имена оказались втянутыми в ту же систему.Так, от православного имени Степан (глава семьи) имя жены образовывалось с суффиксом-иха: Степаниха. Мужа можно было звать сокращенным именем Стёпа, тогда жена зваласьСтёпиха. Детей звали Степанко, Степанок, Степанец, Степанчик, а также Стёпко, Стёпик,Стец, Стецко, а внука – Степанчонок. Эта система была в значительной степени разрушенастандартизацией. Тем не менее, многие из перечисленных форм можно найти в составесовременных паспортных фамилий, а «живые» образования сохраняются в современныхпрозвищах [21:112].
Выводы
Вданной главе по научно-теоретическим источникам изучены вопросы антропонимики илингвокультурологии, имеющие отношение к практической части. Рассмотрев имена собственныев диахронии, мы выделили следующие компоненты системы личных имен у народов мира:
· античный;
· восходящийк Библии;
· романский
· германский
· восточный
Особоевнимание было уделено становлению русских антропонимов.
Вкачестве общелингвистических свойств имен собственных нами была выделена их способностьосуществлять как прямую (первичную), так и переносную (вторичную) номинацию; былиописаны характеристики антропонимов двух видов – единичных и множественных.
Учитываяракурс исследования, были определены понятия межъязыковой и межкультурной коммуникации,а также описаны способы передачи антропонимов в процессе перевода.
Основнымитрудностями в передаче русскоязычных антропонимов являются: двух- или трехкомпонентностьнаименования лица («имя+ отчество» или «имя+отчество+ фамилия»); прозвища, а также– уменьшительно-ласкательные и разговорно-просторечные формы имени.
общелингвистическийантропоним межкультурный коммуникация

 
Глава 2. Антропонимы влингвокультурологическом контексте (на материале художественного текста)
 
2.1 Понятие «контекст»в лингвистике и лингвокультурологии
Поскольку наше исследованиепроходит на стыке двух дисциплин – лингвистики и лингвокультурологии, то, переходяк рассмотрению антропонимов на конкретном языковом материале, необходимо остановитьсяна понятии «контекст».
В лингвистике под контекстомпонимается лингвистическое окружение данной языковой единицы: условия, особенностиупотребления данного элемента в речи.
Согласно определению лингвистическогоэнциклопедического словаря, контекст – это фрагмент текста, включающий избраннуюдля анализа единицу, необходимый и достаточный для определения значения этой единицы,являющегося непротиворечивым по отношению к общему смыслу данного текста [19:238].
Как видно из этих созвучныхопределений, главным компонентом контекста является языковая среда.
В противоположность этомутипу контекста выделяется так называемый «вертикальный контекст». В частности, одиниз основоположников отечественной англистики, О.С. Ахманова, трактует его как детерминированностьакта речи особенностями данной культурной общности [3:207]. В рамках вертикального(широкого) контекста можно выделить культурологический контекст, который понимаетсянами как совокупность культурно-исторических условий, ответственных за так называемыйлексический фон слова – сведения, связанные у носителей языка со словом,но не входящие непосредственно в его семантику. Знание культурологического контекстаприобретает особую значимость при вычленении информации двух видов: содержательно-фактуальной,то есть передающей сведения о фактах, явлениях, событиях, действиях, лицах и содержательно-концептуальной,передающей авторское видение мира.
Интересной в связи с этимпредставляются трактовка категории информативности, семантики текста, предлагаемаяамериканскими лингвистами-исследователями текста и изложенная, в частности, в лекцияхпрофессора Мерилендского университета Рона Шварца [9:203-204]. Согласно предполагаемойконцепции вся информация, заложенная в тексте, воспринимается нашим сознанием двояко,на двух уровнях: собственно лингвистическом и культурологическом, общечеловеческом.Собственно лингвистический уровень позволяет «собрать» содержательно-фактуальнуюинформацию из общей лингвистической информации текста. Согласно Р. Шварцу, при этомсрабатывает так называемый „bottom up approach“ – подход, фильтрующий информацию, идущуюнепосредственно от текста вверх, в наше сознание.
С другой стороны, адекватноепонимание всего текста, а не одного конкретного предложения, предполагает наличиеу читающего определенных культурологических, общечеловеческих знаний, необходимыхдля фильтрования информации, идущей от лингвистического наполнения текста вверх,в наше сознание, также и в противоположном направлении – вниз. В терминах вышеназваннойтрактовки категории информативности текста в силу вступает так называемый „top-down approach”. Только единая и единовременная фильтрацияинформации в обоих направлениях – наложение сетки культурологического контекстана лингвистическую информацию – позволяет понять текст на его поверхностном уровне,и, далее, осознать замысел автора, выделить содержательно-подтекстовую информацию.

 
2.2 Множественные антропонимыв этике межкультурного общения
 
2.2.1 Понятие «этика межкультурного общения»
В современной гуманитарной речи все чаще встречаютсятакие термины как социология общения, психология общения, философия общения, эстетикаобщения, педагогика общения. Правомерность сочетания слов «этика общения» не можетвызывать особых сомнений; этический аспект общения, наверное, самый значимый и сложный,несомненно, предполагает свое отражение в соответствующем термине.
Как полагает В.И. Сафьянов, для уточнения предметнойобласти этики общения, нужно вначале остановится на основном содержании самого процессаобщения. Известно, что общение является тем фокусом, где сходятся основные характеристики,системы координат человеческого бытия: ценностные, антропологические, нормативные.
Поэтому этика общения представляетсобой нравственный анализ и ценностей общения, и качеств (добродетелей и пороковобщения), и даже «техники» общения: этот анализ пронизывает всю глубину и все многообразныепроявления феноменов общения. Этика общения, не связана, например, с изучением конкретных,специальных деталей общения на экспериментальном уровне, с использованием аппаратно-техническихисследований, «методов шкалирования», с изучением «динамики, циклов психическихпроцессов», «задач зрительного и информационного поиска» и т.п. Но этика общениявсе-таки не может не рассматривать, не оценивать процессуальную сторону общения,так называемую «технику общения», разумеется, на основе этического опыта.
В узком смысле этика общения — это совокупность конкретных практических приемов,норм (прежде всего моральных), правил общения [23:37]. Этика общения представляетсобой сферу этического знания как нормативного, так и теоретического характера,в ней аккумулировался человеческий опыт в области морали общения. Этика общениявключает в себя анализ проблем общения как на уровне сущего, так и на уровне должного.
Этика общения призвана нетолько концептуально исследовать процессы общения, но и учить общению, воздействоватьна реальные процессы общения посредством создания новых нормативных конструкций.Этика общения призвана выполнять множество функций, среди которых можно выделитьсинтезирующую (этика общения синтезирует моральный опыт в сфере общения) и императивно-формирующую(обосновывает выбор гуманистических норм морали и убеждает в необходимости следованияим). Этика и мораль учат должному, этика общения учит тому, как должно общаться,и как не должно общаться [23:38].
Выделяют разные виды общения:монокультурную и межкультурную коммуникацию [18:96]. Под последней понимается процессобщения представителей разных национально-лингвокультурных сообществ. Этот процессосуществляется в рамках несовпадающих национальных стереотипов мышления и поведения,что существенно влияет на взаимопонимание сторон в коммуникации [26:97]. Этому естьсвое объяснение.
На протяжении многих тысячелетий,фактически вплоть до самого последнего времени, народы разделяло земное многоязычие.Несмотря на постоянные межкультурно-языковые контакты, народы жили в значительнойинформационной изоляции друг от друга. В рамках каждого отдельного культурно-языковогообщества формировались свои этические нормы отношения людей друг к другу, которыенаходили соответствующее отражение в языке. Расстояние и языковые барьеры, сравнительномедленный темп культурно-языковых контактов – все это делало проблему этическихнорм вербальных контактов землян в глобальном масштабе несущественной.
Ситуация изменилась в XX веке. Радио и телеграф, телевидение и Интернет сделали некогданеобъятный земной шар достаточно ограниченным жизненным пространством, в пределахкоторого народы все больше и больше зависят друг от друга, все чаще вступают в контактдруг с другом, все больше и больше узнают друг от друга. Появление в конце XX века единого языка мирового общения – английского – поставилозадачу создания общечеловеческих норм языкового общения [14:44].
Во всеобщем процессе глобализацииучаствуют страны, имеющие различные культурные установки и находящиеся на различныхступенях развития. Человечество как единое целое действительно нуждается в выработкеобщих норм взаимодействия обществ, и поэтому культурная глоализация не может неиметь своих оснований в этике взаимоотношений, в силу которых должна формироватьсягармонизация общественного мира. Развитие планетарной макроэтики призвано способствоватьдиалогу между нациями и их культурами. При этом объективно встает вопрос учета традиций,сложившихся у каждого этноса, изучения особенностей культуры страны, повышенногоинтереса к этносу отдельной нации [5:3].
Становясь участниками любоговида межкультурных контактов, люди взаимодействуют с представителями других культур,зачастую существенно отличающихся друг от друга. Отличия в языках, национальнойкухне, одежде, нормах общественного поведения, отношении к выполняемой работе зачастуюделают эти контакты трудными и даже невозможными. Главное препятствие, мешающееуспешному решению этой проблемы, состоит в том, что мы воспринимаем другие культурычерез призму своей культуры, поэтому наши наблюдения и заключения ограничены еерамками. С большим трудом мы понимаем значения слов, поступков, действий, которыене характерны для нас самих. Наш этноцентризм не только мешает межкультурной коммуникации,но его еще и трудно распознать, так как это бессознательный процесc. Отсюда напрашивается вывод, что эффективнаямежкультурная коммуникация не может возникнуть сама по себе, ей необходимо целенаправленноучиться.[5]
Итак, очевидно, что сталонеобходимым проявлять предельную деликатность в языковых межкультурных контактах.Всякая бестактность по отношению к какой-либо нации воспринимается сейчас гораздоболезненнее, чем в прошлом, в силу осведомленности всех землян, которые практическимгновенно узнают обо всех наиболее значимых событиях на планете.
Многовековые межкультурно-языковыеконтакты выражаются, в частности, в накоплении в словаре языка межкультурного общенияксенонимов, как наименования реалий внешних культур. Сами о том не подозревая, овладеваяязыком межкультурного общения, мы овладеваем элементами десятков языков народовмира. Мы можем приветствовать, прощаться, выражать благодарность на самых различныхязыках.
Такова значимость этики межкультурногообщения.
2.2.2 Особенности передачирусских антропонимов в англоязычном обращении
Важным представляется такойраздел этикета, как обращение, то есть использование множественных антропонимов.Обозначив проблему передачи особенностей русских обращений, рассмотрим, как онабыла решена представителями англоязычной культуры.
Книга «The Wild Beach» которая послужила материалом для выборки, представляетсясобой сборник рассказов русскоязычных авторов, переведенных на английский язык профессиональнымианглоязычными переводчиками, знающими русский язык.
Задачей переводчиков было,с одной стороны, максимально сохранить оригинальные формы имен, а с другой стороны– сделать текст доступным для понимания англоязычного читателя.
В тексте встречались официальныеобращения и наименования. Официальные обращения – это чаще всего обращения пофамилии, имени и отчеству, а также с использованием званий и должностей. Надо заметить,что, на материалах текстов, в описанных ситуациях повседневного общения такие обращениявстречаются достаточно редко. Как правило, они связаны с официальными же ситуациями,бумагами, а также используются в профессиональной среде.
Вот список отмеченных официальныхобращений и наименований.
Vladimir Vasilievich Sagin, Ivan Sergeevich Nikitin, Viktor Ivanovich Grebenshchikov, Junior Lieuteunant Galchevsky, Master Sergeant Dyozhkin, Captain Pukhnachov, Isaac Bentsionovich Galperin, Ivan Mitrofanovich Smerko, Captain Ivanov, Alexey Nikolayevich Kosygin, Nikolai Alexeevich Voznesetsky.
Сюда же можно отнести список членов комиссии из рассказа “The Forbidden Chapter”by Daniil Granin[6]:“A commission was sent from Moscow to Leningrad in late August: V.M. Molotov (Chairman),G.M. Malenkov, L.P. Beria, A.I. Kosygin. N.G. Kusnetzov (Navy Commissar), P.F. Zhigarev(commander in Chief of the Air Force), N.N. Voronov (Commander of Artillery) … Voroshilov,commander-in-chief of the Northwest Axis of Operations…” (c.246-247)
Переводчики учли тот факт,что многие читатели знакомы с русской системой обращения по имени-отчеству. Каквидно из следующих примеров, эта особенность была сохранена.
An angry midwife had come running in:
“Anton Apollinarievich,there is woman here, who hasn’t had any checkups, hasn’t been to see any doctors,and has no medical record” (c. 156)
“Ivan SergeevichNikitin» – he introduced formally to the captured poachers, and politely puthis hand to the visor of his black service cap.” (С. 92)
Отмечены также уважительныеобращенияинаименования.
В рассказе “Delos” by Natalia Sukhanova есть интересный момент, когда главный герой – врач, обращается к пациентке (которую он хорошо знает) следующим образом“Is everything allright, Ekaterina Semenovna?” и далее – “I even added onceagain (these little medical tricks!): “E-ka-te-ri-na – Se-myonovna” (c. 155-156).Понятно, что цельюврача было привлечение внимания, путем нарочито уважительного обращения, котороев данном контексте звучит даже ласково. Помимо этого, использован фонетический приемс растягиванием звуков, который понятен на общечеловеческом уровне, вне зависимостиот языковой среды.
В тексте фигурируют следующиеуважительные обращения:
Timofei Ivanovich,Nina Andreevna, Alla Borisovna, Anton Appolinarievich, Aram Khachaturovich, FainaLvovna. Подчеркнем, что наблюдаетсязависимость уважительной окраски обращения от возраста человека, ситуации и традиций.Timofei Ivanovich, Nina Andreevna, Alla Borisovna – все это люди в возрасте, а Anton Appolinarievich – еще и доктор, т.е. человек образованный.(В России к докторам традиционно уважительное отношение). Интересно, также, чтоFaina Lvovna – это женщина, которая скончалась в преклонном возрасте, а к умершимв России традиционно обращаются уважительно.
Таким образом, на основе имеющихсятекстов, можно констатировать, что традиционно уважительное обращение – это обычносочетание имя+отчество.
Некоторые обращения носятпренебрежительную окраску, которая становится очевидной в той или иной ситуацииобщения. Также хорошо просматривается зависимость формы обращения от возраста исоциального положения: Nikolai Skuridin в произведении в основном фигурирует просто как Nikolai, а некий вскользь упоминаемый в разговоре“a good-for-nothing” селянин, который “robbed a store”, как Alyeshka Borovskoy — явно пренебрежительноеобращение. Эти персонажи живут в деревне, в достаточно узком сообществе с болеестарыми традициями и с вытекающей отсюда спецификой общения.
У автора в рассказе “The Fur Coat Incident” by Nikolai Shmelyov вскользь упоминается “some Ivan Ivanovich”, что в данном конкретном случае означает«кто попало». Сравните – “Every Tom and Harry”, т.е «какой-нибудь Иван Иваныч». Само по себе это неявляется пренебрежительным обращением, и Ivan Ivanovich выступает скорее в качестве единичного антропонима, но ситуациясама по себе достаточно интересна. Рассмотрим еще один пример из “At Freedom Station” by Vyacheslav Kondratiev
“Vasek!”the captain shouted, opening the door… …Andrey was surprised at the addressto the cook by name, the familiar tone in which it was expressed… In fact they soonfound out from Sashka Novikov, the platoon vice-commander, that their captainhad been a staff officer in the Imperialist war…” (c. 233) и.т.д.
Автор представляет капитанакак очень уважаемого человека, заслужившего большое признание. Поэтому, кажущеесяпренебрежительным обращение к повару на деле является скорее ласковым обращениембывалого и старшего по возрасту капитана ко своим подчиненным.
Перейдем, далее, к ласковымобращениям и наименованиям:
В рассказе “The Wild Beach” by Vitaly Moskalenko главным героем является “holy fool“ Filipych. Это традиционное явление русской прозы и русской жизни – блаженныйчеловек, человек, у которого не все в порядке с головой. Он бродяга, и другого имениу него просто нет. Фактически, Filipych являетсяодновременно и прозвищем, и именем, и отчеством, и фамилией, но более всего – прозвищем,которое возникло, очевидно, из того эмоционального впечатления других членов общества,на них производит вид этого человека. Однако в данном тексте этот же человек трираза упоминается как Filya и всетри раза это – ласковое обращение. Большим упущением является то, что во всем рассказенет ни одной сноски, поясняющей ситуацию, поскольку англоязычному читателю можетбыть не понятен эмоциональный подтекст обращения.
Рассмотрим подробнее другиевстречающиеся в тексте ласковые обращения и именования: Olenka, Artyomka, Borenka Mednikov, Vovochka Levi – все это дети, маленькие – до пяти лет. Причем Vovochka Levi и BorenkaMednikov – это умершие дети, поэтому есть еще ифамилия.
Cледующая ситуация: студенты-медики помогаютрожать молодой женщине и ласково обращаются к ней Lenochka: “Come now, Lenochka, give it all you got, Lenochka” (с. 153)
В рассказе “At Freedom Station” by Vyacheslav Kondratiev, интересен следующий отрывок:
“By the way,Andryusha, our enchanting traveling companion’s name is Nadyusha. I recommend herto you. Kindly introduce yourself. “Shchergin… Andrei”, he said inertly, still nothaving put aside his painful recollections.” (с. 229)
Обращение обусловлено ситуациейобщения: Это поезд, где сидят двое мужчин, хорошо знающих друг друга и одна женщина,их соседка по купе. Ситуация, как и в вышеприведенных случаях, весьма традиционнадля России. Andryusha, Nadyusha – это ласковые обращения. Андрей представляется сначала почтиофициально – по фамилии, а затем, понимая неформальность ситуации, добавляет своеимя.
В случае с уменьшительнымиформами имен, переводчикам изредка приходилось прибегать к сноскам, поясняющим,от какого имени была образована уменьшительная форма. They named him Vladimir. He becameVovochka – reticent like Matthias, and meek like Berta. (сноска: Vovochka is an affectionate diminutivefor Vladimir. С.221)
I examined Katya.(сноска: Informal shortened versionof Ekaterina. С. 156)
В последнем примере героиняназвана Katya первый раз за повествование. Ля англоязычногочитателя соответствие имен Ekaterina и Katya не очевидно. В основном же, адресат обращениябыл понятен из контекста.
„God, it hurts like crazy, and you keep squeezing me” Lenochka groans.
“Lena, listencarefully. When the contraction comes, push. Try as hard as you can and work tothe count of four, okay?..“ (С. 154)
Lena walks up. “What’s going on”she asks with a frightened look. “What happened?”
Lelik rushes overto her. “Len at least you tell them…” (С. 41)
Использование русских производныхимен можно проиллюстрировать следующими примерами:
“Come now, Lenochka”one of them whispers. “Give it all you’ve got, Lenochka” (С. 154)
“You hear that,Andryusha? Not far from the station!” (С. 228)
“Tim!” Volodyashouts. “Come here! I can’t open that storage box!” (С. 30)
“Oh don’t! Oh don’tbeat me! Oh, Volodechka, don’t kill me! Oh, it hurts!” (С. 93)
Переводчики также сочли необходимымсохранить обращения – сокращения. Например:
“Oh man! Volod!I thought this was going to be something worth the effort!» (С. 24)
“Var, what’s got into you?..” (С. 23)
Обращения, совпадающие с нормамианглийского языка, такие, как обращения по имени и по фамилии, обычно не вызываютзатруднения у переводчиков и читателей.
“Leave him alone,Zemleroy, leave the poor fool alone”, someone call out to say from underthe mulberry tree. (С. 21)
“Cut it out, Pogost”,implored Andrei. (С. 28)
I’ve had a greattime fishing, mother. Thank goodness, Nikolai’s come to see me. Time’s flying.And the fish is for Nikolai. His kids will eat it. We’ve got plenty. (С. 140)
2.3Антропонимы как стилеобразующий элементхудожественного текста
 
Проблема стилистического аспектахудожественного текста как реализации межкультурного общения разработана В.В. Кабакчи[7].Согласно его точке зрения, тексты внешнекультурного общения, как и языкового общениявообще, имеют две стороны – (1) утилитарную, когда на первый план выдвигается номинативнаясторона элементов иноязычной культуры, и (2) эмоциональную, стилистическую, длякоторой первостепенным является воздействие отправителя информации на адресата.Остановимся подробнее на стилистической стороне межкультурного общения.
С давних пор писатели и переводчики,обращаясь к инокультурной теме, стремились овладеть средствами создания так называемого«культурного (национального) колорита». При этом обычно речь шла о переводе произведенияс иностранного языка, и трудность проблемы заключалась в том, что оригинал был написандля читателя, который не нуждался в объяснении специфических элементов своей культуры.Трудность работы переводчика при создании национального колорита заключается в том,что он не должен нарушать стиль оригинала.
Иначе дело обстоит с беспереводноймежкультурной коммуникацией. Здесь источник информации изначально строит текст срасчетом на адресата, который имеет слабое представление о внешней культуре.
Наблюдения показывают, чтоязыковая практика накопила целый ряд приемов и выразительных средств, с помощьюкоторых оказывается возможным не только сообщить читателю необходимую фактическуюинформацию, но и создать национальный колорит внешней культуры, произвести эмоциональноевоздействие на адресата информации. Накопление стилистических средств межкультурногообщения ускоряется тем, что английский язык в ходе межкультурного общения все ширеиспользуется в качестве языка мировой литературы. Авторами таких произведений всечаще выступают так называемые «второязычные» писатели: английский язык для них являетсявторым языком, но зато объектом описания служит родная для них культура – индейская,японская, русская.
В нашем случае особый интереси особую сложность приобретает фоновая лексика[8]в трактовке переводчика. От его умения учитывать и адекватно передавать культурныйкомпонент семантики слова – особенности обращения в нашем исследовании – зависиткачество текста-перевода.
В отличие от других лингвистическихдисциплин, которые имеют свои собственные единицы (к примеру, фонетика – фонемы,морфология – морфемы, лексикология – лексемы и т.п.), у стилистики нет своих особыхединиц. Носителями стилистических значений являются единицы фонетические (ср. рекламустоматологической клиники Береги жубы ш детства, а также заглавия «Трахтырь», «Из-запринсипа!» С.Воронина), морфологические и словообразовательные (ср. секретарь –секретарша, столовая – столовка, тонкий – тоненький – тонюсенький – тонехонький),лексические (лик, лицо, физиономия, морда, рыло) и синтаксические (Только не задерживайся!– Чтоб никакой задержки!); они выполняют стилистическую функцию как бы «по совместительству»,дополнительно к своим основным функциям. В тексте происходит суммирование «неконцептуальных»элементов значения единиц всех уровней (ср. Не занимайтесь делами, которые не входятв вашу компетенцию. – Не лезь (не суйся, не суй нос, не встревай) не в свое дело.Тебя тут только не хватало), что позволяет подчеркнуть тот или иной оттенок высказывания,придать высказыванию разную стилистическую окраску, усилить или ослабить эмоциональноевоздействие. Все эти варианты и различия должен учитывать человек, искусно владеющийречью.[9]
Нас интересуют, прежде всего,антропонимы как стилистически маркированные единицы языка. Наиболее сложной здесьявляется передача элементов национального колорита, а также перевод антропонимов,служащих стилеобразующими элементами при описании автором своего видения мира. Однимиз ярчайших примеров стилеобразующей функции антропонимов являются произведенияА.П. Чехова. Можно сказать, что в русской литературе среди отдельных авторов сталотрадиционным присваивать антропонимам функцию передачи национального колорита. Нанашем материале с этой точки зрения наиболее интересным для исследования представляетсярассказ “The Chelyadin’s Son-In-Law” by Boris Ekimov. Ниже приведен список некоторых антропонимов, помогающихсохранить «русское звучание» английскому тексту.
Timofei Ivanovich – хорошо известный всем в деревне персонаж. Также Timofey.
Семья Chelyadin, the Chelyadins– Mishka Chelyadin. (младший член семьи)
Fetynia – пожилая женщина, известная тем, чтоварит в деревне самогон.
My mother-in-lawMartinovna – описанная как автором и далее переводчиком, как “still quite strongand shrill-voiced, though getting on a bit”
The decrepit grandmotherMakunja, Granny Makunya, Gran (“How old are you, Gran?”)
Alyeshka Borovskoy– a good-for-nothing villager, который известен тем, что “robbed a store”
Chigarikha – adistant neighbour.
Chapurin – начальник участкасоседнего колхоза.
Все эти единицы вносят свойвклад в создание национального колорита:
· обращение по имени-отчеству свидетельствуетв русской традиции, как было отмечено выше, об уважительном (и даже официальном)отношении к человеку;
· обращение по отчеству является распространеннымпросторечием, что помогает читателю почувствовать ту атмосферу русского (советскогосела), где происходит действие;
· уменьшительно-уничижительное обращениетакже характерно для русского разговорного просторечья;
· обращение по прозвищу, образованному отфамилии, также оживляет в восприятии русскоязычного читателя образ русского селасо своими нравами и обычаями.
Подобные моменты, однако,представляют трудности для англоязычных читателей, принадлежащих к иной культуре.В случае с обращением „Chigarikha” в англоязычном тексте даже не понятен пол персонажа, хотя с точки зренияносителя русского языка очевидно, что это, во-первых, женщина, а во-вторых – немолодая.
Таким образом, наш анализпоказал, что антропонимы как единицы обращения выполняют стилеобразующую функциюпри создании национального колорита. Для иноязычного, инокультурного читателя многиеиз моментов нуждаются в пояснении, в качестве которого выступает контекст и (в некоторыхотдельных случаях) комментарии переводчика.
Выводы
На основании изученного материаламожно сделать следующие выводы:
1.  Этика межкультурного общения обуславливаетиспользование антропонимов. На формы имен могут влиять положение человека в обществе,его возраст, виды общественных формаций (армия, профессиональные круги), размерыи вид социума (город, деревня, страна), принятые паспортные правила и жизненныеситуации. Различные способы обращения служат способам позиционирования человекана разных уровнях общества: в семье, общине, на работе или службе, даже на международномуровне. Таким образом, складывается определенная система имен, в которой можно выделить:уважительное, пренебрежительное, ласковое, официальное, нейтральное и другие обращенияи именования.
2.  Носители англоязычной культуры достаточноосведомлены о системе именования в русском языке. Это позволяет при переводе обойтисьбез дополнительных пояснений (часто отсутствие специальных пояснений компенсируетсялингвистическим контекстом, который расширяется до нескольких предложений). С другойстороны, отмеченное нами столь смелое употребление различных уменьшительных формвызывает сомнения, поскольку значительно затрудняет восприятие текста, а следовательно– и сам процесс межкультурной коммуникации, в который вовлечен англоязычный читатель.Как представляется, более результативными в процессе межкультурного общения являютсяобращения и именования с пояснениями различного характера.
Заключение
Целью нашей работы явилосьизучение лингвистическихособенностей антропонимов в англоязычном тексте. Задачами исследования являлось:
1.  Освещение некоторых теоретических вопросовантропонимики и лингвокультурологии.
2.  Освещение функций антропонимов в лингвокультурологическомконтексте.
Для решения этих задач былонеобходимо обратиться к теоретическому материалу, включавшему ряд работ по лингвистике,культурологии, антропонимике и межкультурной коммуникации, а также словари и статьииз сети Интернет. В частности, были определены такие основополагающие понятия, как«межкультурная коммуникация», «культурологический контекст», «антропоним», «единственные/ множественные антропонимы» и некоторые другие.
Также были рассмотрены историяи виды русских антропонимов, их особенности на стыке лингвистики и межкультурнойкоммуникации.
В практической части (Глава2) в аналитико-синтетическом плане было рассмотрено понятие «этика межкультурногообщения» На основе примеров, отобранных из текстов художественной прозы были проанализированыособенности передачи русских антропонимов в англоязычном обращении, а также антропонимыкак стилеобразующий элемент художественного текста.
В нашей работе мы обозначилиосновные пролемы передачи имен собственных при межкультурной коммуникации: несовпадениесистем именования, наличие разнообразных производных форм имени, а также учет правилэтикета и уровня формальности общения. Учет этих проблем необходим для профессиональнойподготовки специалистов в обласити межкультурной коммуникации, таких как переводчики,преподаватели иностранных языков, а также представителей других профессий, чья деятельностьсвязана с межкультурным общением.
Основные итоги практическогоисследования можно суммировать следующим образом.
1.  Была раскрыта история формирования русскихантропонимов, а также их особенности в современном языке.
2.  Были установлены и подробно рассмотреныосновные виды русских антропонимов и их формы.
3.  Антропонимы были исследованы в лингвокультурологическомконтексте двух типов:
1)  В этикете межкультурного общения (на материалеанглоязычных переводов русских новелл).
2)  В канве художественного текста (как стилеобразующийэлемент).
3)  Анализ показал, что в процессе межкультурнойкоммуникации, в которую вовлечен англоязычный читатель новелл «Дикий пляж», наиболеерезультативными являются именования (специфические для русской культуры), представленныес пояснениями (контекст или сноска переводчика).
В области художественной литературыантропонимы выступают как стилеобразующий элемент, позволяя создать атмосферу страныи культуры, которой они принадлежат (так называемый культурный колорит»).
Результаты данной работы могутбыть использованы для дальнейшего изучения функционирования антропонимов на стыкеязыков. Помимо этого, при стилистическом анализе текста и его переводе, равно каки при составлении программ по подготовке специалистов в области межкультурной коммуникациии учебных спецкурсов по английской филологии.
Библиография
1.  R.H. Robins. General Linguistics. An Introductory Survey. London,1971.
2.  Антропонимика. Под ред. В.А. Никоноваи А.В. Суперанской. — М.: Наука, 1970
3.  Ахманова О.С. Словарь лингвистическихтерминов. — М.: Советская энциклопедия, 1966. — 608 с.
4.  Берков В.П. Вопросы двуязычной лексикографии(Словник). — Л., 1973
5.  Борзова Е.П. Межкультурная коммуникацияв глобализирующемся мире. М.: 2004
6.  Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. М.: Высш. шк. 1990. –320 с.
7.  Веселовский С.Б. Ономастикон / Древнерусскиеимена, прозвища и фамилии. — М.: Наука 1974. – 382 с.
8.  Грушевицкая Т.Г., Попков В.Д., СадохинА.П. Основы межкультурной коммуникации: Учебник для вузов. Под ред. А.П. Садохина.- М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. (www. countries.ru).
9.  Гусева Е.В. Культурологический контексти семантика текста в лингводидактическом освещении. /Межвузовский сборник научныхтрудов. – Самара, 1998
10. Данилина Е.Ф. Прозвищав современном русском языке. – В кн. Восточнославянская ономастика. — М.: Наука,1979
11. Ермолович Д.И. Именасобственные на стыке языков и культур. — М.: Валент, 2001. — 200с.
12. Жапова. Д.Н. Антропонимыкак этноисторическое явление // Бытие и язык. Новосибирск, 2004. — С. 216-219)
13. Зинин C.И. Введениев русскую антропонимию. – Ташкент, 1972
14. Кабакчи В.В. Основыанглоязычной межкультурной коммуникации. -СПб.: Союз, 1998. – 475 с.
15. Калакуцкая Л.П. Фамилии.Имена. Отчества. Написание и склонение. — М.: 1994, 256с.
16. Карпенко М.В. Русскаяантропонимия. — Одесса, 1970
17. Королева И.А. Происхождениефамилий и отчеств на Руси. — Смоленск, СмолГПИ, 1999. – 174 с.
18. Красных В.В. «Свой»среди «чужих»: миф или реальность? — М.: Гнозис, 2003. – 375 с.
19. Лингвистический энциклопедическийсловарь. /Гл. ред. В.Н. Ярцева. — М.: Советская энциклопедия, 1966. – 685 с.
20. Маслова В.А. Лингвокультурология:Учеб. пособие для студ. высш. учеб, заведений. — М.: Издательский центр «Академия»,2001. – 203 с.
21. Никулина З.П. О структуреи формировании семантики прозвища Семантическая структура слова. Кемерово, 1984
22. Петровский Н.А. Словарьрусских личных имен. 6-е изд. — М.: 2000, 478 с.
23. Сафьянов В.И.Этикаобщения: Учебное пособие — М.: Изд-во МГУП Мир книги,1998. – 164с.
24. Сепир Э. Коммуникация. Избранные труды по языкознаниюи культурологии. М.: 1993. – 655 c.
25. Системы личных имену народов мира. Отв. ред. М.В.Крюков. — М.: Наука, 1989
26. Стернин И.А. Национальнаяспецифика коммуникативного поведения //XII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации.Москва 2-4 июня 1997 г. М.: 1997
27. Суперанская А.В. Словарьрусских личных имен. — М.: АСТ, 1998, 522с.
28. Тер-Минасова С.Г.Язык и межкультурная коммуникация: (Учеб. пособие) — М.: Слово, 2000. — 624 с.
29. Тупиков Н.М. Словарьдревнерусских личных собственных имен. — СПб, 1903
30. Унбегаун Б.О. Русскиефамилии. — М.: Прогресс, 1989. – 435 с.
31. Энциклопедия «Кругосвет».www.krugosvet.ru / под. ред. Беккера, Демидовой, Мельвиля, 2005.
Приложение
 
Список антропонимов из языкового материала“TheWildBeach”
Yuri Trifonov
A Short Stay In The TortureChamber
Надя, Ольга, Моцарт, Чехов, Ахматова,Блок
Vitaly Moskalenko
The Wild Beach
Filya, Filipych,
Misha, Zemleroy,
Varja, Var, Varka
Volodja, Volod
Olenka
Lena, Len, Elena
Lelik,
Timur
Leonid Shorokhov
The Lifeguard
Vladimir Vasilievich SaginVolodka, Sagin
Lyusya, Lyuska
Sashka
Maruska
Ivan Sergeevich Nikitin, Ivan,Nikitin
Boris Ekimov
The Chelyadin’s Son-in-Law
Timofei Ivanovich
Chelyadin, the Chelyadins
Mishka, Fetynia, Klavdia,
Raisa Chelyadin
Martinovna
Shuranya
Makunya, Granny Makunya
Alyeshka Borovskoy
Konstantin, Kostya
Nina Stilina
Chigarikha
Chapurin
Nikolai Skuridin, Nikolai
Natalia Sukhanova
Delos
Anton Appolinarievich, Tosha
Nina Andreevna Dyagileva, Nina
Alla Borisovna
Anton Appolinarievich
Maria Ivanovna
Lenochka
Yurka Borisov
Grigorieva Ekaterina Semyonovna,Katya
Artyomka
Aram Khachaturovich
Nikolai Shmelyov
The Fur Coat Incident
Viktor Ivanovich Grebenshchikov, Vitya
Natasha,
Grisha Shokin
Lina
Mary Pickford, Greta Garbo
Vera
Vladimir Tendryakov
Donna Anna
Ivan Kislov
Slavka Koltunov
Safa Shakirov
Yarik Galchevsky
Blok, Dumas, Sir Arthur ConanDoyle, Esenin, Mayakovsky, Gregoty Melekhov, D’Artagnan, Sherlock Holmes, DonnaAnna
Lt. Mokhnatov
Captain Pukhnachov
Vasya Zyablik
Dyozhkin
Gavrilov
General Kosmatenko
Major Sanochkin
Lyudmila Ulitskaya
Lucky
Isaac Bentsionovich Galperin
His wife Faina Lvovna
Ivan Mitrofanovich Smerko
Ilya Muromets
Borenka Mednikov
The Kraft family
Rabinovich couple – Chaia Raphailovnaand Chaim Gabriilovich
Vovochka Levi
Berta, Matthias
Vladimir, Vovochka
Vyacheslav Kondratiev
At Freedom Station
Andrei, Andryusha, Shchergin
Zhenya
Nadyusha, Nadja
Captain Ivanov
Vasek
Gogol, Dostoyevsky, Esenin
Daniil Granin
The Forbidden Chapter
Ales Adamovich
Kosygin
V.M. Molotov, G.M. Malenkov,L.P. Beria, A.I. Kosygin. N.G. Kusnetzov, P.F. Zhigarev, N.N. Voronov, Voroshilov
Zhukov
Nikolai Alexeevich Voznesetsky
Stalin
Vyacheslav Pyetsukh
The Ticket
Pasha the Saint”, Pasha.
Masha Shalyapina
Novosiltsev
Vyacheslav Pyetsukh
Novy Zavod
Komnatov
Mark Twain