ПОЭЗИЯ“СЕРЕБРЯНОГОВЕКА”
ОСНОВНЫЕ ТЕЧЕНИЯ И ВЗГЛЯДЫ НА НИХ.
“Серебряныйвек “русскойпоэзии — этоназвание сталоустойчивымдля обозначениярусской поэзииконца XIX — началаXX века. Оно данобыло по аналогиис золотым веком— так называлиначало XIX века, пушкинскоевремя. О русскойпоэзии “серебряноговека” существуетобширная литература— о ней оченьмного писали и отечественные, и зарубежныеисследователи, в т. ч. такие крупныеученые, как В.М. Жирмунский, В. Орлов, Л.К.Долгополов, продолжаютписать М.Л.Гаспаров, Р.Д.Тименчик, Н.А.Богомолов имногие другие.Об этой эпохеизданы многочисленныевоспоминания— например, В.Маяковского( “ На Парнасесеребряноговека”), И Одоевцевой(“ На берегахНевы”), трехтомные воспоминания А. Белого; изданакнига “Воспоминанияо серебряномвеке”.
Русскаяпоэзия “серебряноговека” создаваласьв атмосфереобщего культурногоподъема какзначительнейшаяего часть.Характерно, что в одно и тоже время в однойстране моглитворить такиеярчайшие таланты, как А.Блок иВ.Маяковский, А.Белый и В.Ходасевич.Этот список можно продолжатьи продолжать.В истории мировойлитературыэто явлениебыло уникальным.
Конец XIX —начало XX в. вРоссии — этовремя перемен, неизвестностии мрачныхпредзнаменований, это время разочарованияи ощущенияприближениягибели существующего общественно-политическогостроя. Все этоне могло некоснуться ирусской поэзии.Именно с этимсвязано возникновениесимволизма.
Символизмбыл явлениемнеоднородным, объединившимв своих рядахпоэтов, придерживавшихся самых разноречивыхвзглядов. Однииз символистов, такие, как Н.Минский, Д.Мережковский, начинали свойтворческийпуть как представителигражданскойпоэзии, а затемстали ориентироватьсяна идеи “богостроительства”и “ религиознойобщественности”. “Старшиесимволисты” резко отрицалиокружающуюдействительность, говорили миру“нет”:
Ядействительностинашей не вижу,
Яне знаю нашеговека...
(В.Я.Брюсов)
Земная жизньлишь “сон”, ”тень” Реальностипротивопоставленмир мечты итворчества— мир, где личностьобретает полнуюсвободу:
Естьодна тольковечная заповедь— жить.
В красоте, в красоте несмотряни на что.
(Д.Мережковский)
Реальнаяжизнь изображаетсякак безобразная, злая, скучнаяи бессмысленная.Особое вниманиепроявлялисимволистык художественному новаторству — преобразованиюзначений поэтическогослова, развитиюритмики, рифмыи т.д. “старшиесимволисты”еще не создаютсистему символов; Они — импрессионисты, которые стремятсяпередать тончайшиеоттенки настроений, впечатлений. Слово как таковоедля символистовутратило цену.Оно стало ценнымтолько какзвук, музыкальнаянота, как звенов общем мелодическомпостроениистихотворения.
Новый период в истории русскогосимволизма(1901-- 1904) совпал сначалом новогореволюционного подъема в России. Пессимистическиенастроения, навеянные эпохой реакции1980-х — начала1890-х гг. и философиейА.Шопенгауэра, уступают местопредчувствиям “неслыханныхперемен”. Налитературнуюарену выходят“младшие символисты”— последователифилософа-идеалиста и поэта Вл.Соловьева., представлявшего, что старый мирна грани полнойпогибели, чтов мир входитбожественнаяКрасота (ВечнаяЖенственность, Душа Мира), котораядолжна “спастимир”, соединивнебесное(божественное)началожизни с земным, материальным, создать “царствобожие на земле”:
Знайтеже: ВечнаяЖенственностьныне
В теленетленном наземлю идет.
В светенемеркнущемновой богини
Небослилося с пучиноювод.
(Вл.Соловьев)
Особеннопривлекаютлюбовь, — эротикаво всех еепроявлениях, начиная счисто-земногосладострастияи кончая романтическимтомлением оПрекраснойДаме, Госпоже, Вечной Женственности, Незнакомке…Эротизм неизбежнопереплетен с мистическимипереживаниями.Любят поэты-символистыи пейзаж, но некак таковой, а опять-такикак средство, как средствовыявить своенастроение.Поэтому такчасто в ихстихотворениях русская, томительно-грустнаяосень, когданет солнца, аесли есть, тос печальнымиблеклыми лучами, тихо шуршатпадающие листья, все окутанодымкой чуть-чутьколышущегосятумана. Излюбленныммотивом “младшихсимволистов”является город. Город — живоесущество сособой формой, особым характером, зачастую это“город-Вампир”, “Спрут”, сатанинское наваждение, место безумия, ужаса; город— символ бездушияи порока. (Блок, Сологуб, Белый, С.Соловьев, в значительнойстепени Брюсов).
Годы первойрусской революции(1905-1907) вновь существенноизменяют лицорусского символизма.Большинствопоэтов откликаютсяна революционныесобытия. Блоксоздает образылюдей нового, народного мира.В.Я. Брюсов пишетзнаменитоестихотворение“Грядущиегунны”, гдепрославляетнеизбежныйконец старогомира, к которому, однако, причисляети себя, и всехлюдей старой, умирающейкультуры. Ф.К.Сологубсоздает в годыреволюции книгустихотворений“Родине” (1906), К.Д.Бальмонт —сборник “Песнимстителя”(1907), изданные вПариже и запрещенныев России, и т.д.
Еще важнеето, что годыреволюцииперестроили символическоехудожественноемиропонимание.Если раньшеКрасота понималаськак гармония, то теперь онасвязываетсяс хаосом борьбы, с народнымистихиями.Индивидуализмсменяется поисками новойличности, вкоторой расцвет“я” связан сжизнью народа.Изменяетсяи символика: ранее связаннаяв основном схристианской, античной, средневековойи романтическойтрадицией, теперь онаобращаетсяк наследиюдревнего“общенародного”мифа ( В.И. Иванов), к русскомуфольклору иславянскоймифологии(А.Блок, М.М.Городецкий)Другим становитсяи настроениесимвола. Всебольшую рольв нем играютего земныезначения: социальные, политические, исторические.
К концу первогодесятилетияXX века символизм, как школа, приходитв упадок. Появляютсяотдельныепроизведенияпоэтов-символистов, но влияние его, как школы, утрачено.Все молодое, жизнеспособное, бодрое уже внеего. Символизмне дает уженовых имен.
Символизмизжил себясамого и изживаниеэто пошло подвум направлениям.С одной стороны, требование обязательной“мистики”,“раскрытиятайны”, “постижения”бесконечногов конечномпривело к утратеподлинностипоэзии; “религиозныйи мистическийпафос “корифеевсимволизмаоказался подмененнымсвоего родамистическимтрафаретом, шаблоном. Сдругой — увлечением“музыкальнойосновой” стихапривело к созданиюпоэзии, лишеннойвсякого логическогосмысла, в которойслово низведенодо роли уже немузыкальногозвука, а жестяной, звенящей побрякушки.
Соответственнос этим и реакцияпротив символизма, а в последствииборьба с ним, шли по тем жедвум основнымлиниям.
С однойстороны, противидеологиисимволизма выступили“акмеисты”. С другой — в защитуслова, как такового, выступили также враждебныесимволизмупо идеологии“футуристы”.
В 1912 г. средимножествастихов, опубликованныхв петербургскихжурналах, читательне мог не задержатьвнимания натаких, например, строчках:
Я душуобрету иную,
Все, что дразнило, уловя.
Благословлюя золотую
Дорогук солнцу отчервя.
(Н.С.Гумилев)
И часыс кукушкой ночирады,
Всеслышней ихчеткий разговор.
В щелочкусмотрю я: конокрады
Зажигаютпод холмомкостер.
(А.А.Ахматова)
Но ялюблю на дюнахказино,
Широкийвид в туманноеокно
И тонкийлуч на скатертиизмятой.
(О.Э.Мандельштам)
Эти троепоэтов, а также С.М.Городецкий, М.А.Зенкевич, В.И.Набурт втом же годуназвали себяакмеистами(от греческогоakme — высшая степеньчего-либо, цветущаяпора). Приятиеземного мирав его зримойконкретности, острый взглядна подробностибытия, живоеи непосредственноеощущение природы, культуры, мирозданияи вещного мира, мысль о равноправиивсего сущего— вот, что объединяло вту пору всехшестерых. Почтивсе они прошлиранее выучкуу мастеровсимволизма, но в какой-томомент решилиотвергнутьсвойственныесимволистамустремленностьк “мирам иным” и пренебрежениек земной, предметнойреальности.
Отличительнойчертой поэзии акмеизма являетсяее вещественнаяреальность, предметность.Акмеизм полюбил вещи такой жестрастной, беззаветнойлюбовью, каксимволизм любил“соответствия”, мистику, тайну, Для него всев жизни былоясно. В значительнойстепени он былтаким же эстетством, как и символизми в этом отношениион, несомненно, находится сним в преемственнойсвязи, но эстетизм акмеизма ужеиного порядка, чем эстетизмсимволизма.
Акмеистылюбили производитьсвою генеалогиюот символистаИн. Анненскогои в этом они, несомненно, правы. Ин.Анненскийстоял особняком среди символистов. Отдав даньраннему декадентствуи его настроениям, он почти совсемне отразил всвоем творчествеидеологиипозднего московскогосимволизмаи в то время, как Бальмонт, а за ним и многиедругие поэты-символистызаблудилисьв “словеснойэквилибристике”,— по меткомувыражениюА.Белого, захлебнулисьв потоке бесформенностии “духа музыки”, залившемсимволическуюпоэзию, он нашелв себе силыпойти по другомупути. ПоэзияИн.Анненскогознаменоваласобой переворотот духа музыкии эстетствующеймистики к простоте, лаконичностии ясности стиха, к земной реальноститем и какой-топоземномуамистичнойтяжелостинастроения.
Ясность ипростота построениястиха Ин.Анненскогобыла хорошоусвоена акмеистами.Их стих приобрелчеткость очертаний, логическуюсилу и вещественнуювесомость. Акмеизм былрезким и определеннымповоротом русской поэзииХХ века к классицизму. Но именно толькоповоротом, ане завершением— это необходимоиметь все времяв виду, так какакмеизм носилв себе все жемного черт ещене окончательноизжитогоромантическогосимволизма.
В целом поэзияакмеистов былаобразцами вбольшинствеслучаев уступающегосимволизму, но все же оченьвысокого мастерства.Это мастерство, в противоположность пламенностии экспрессии лучших достиженийсимволизма, носило в себеналет какого-тозамкнутогов себе, утонченногоаристократизма, чаще всего ( заисключениемпоэзии Ахматовой, Нарбута иГородецкого)холодного, спокойногои бесстрастного.
Среди акмеистовособенно былразвит культТеофиля Готье, а его стихотворение“Искусство”, начинающеесясловами “Искусствотем прекрасней, чем взятыйматериалбесстрастней”, звучало длястаршего поколения “Цеха поэтов”своего родапоэтическойпрограммой.
Так же, каксимволизм, акмеизм вобралв себя многоразнообразныхвлияний и в егосреде наметилисьразнообразныегруппировки.
Объединялавсех акмеистовв одно их любовьк предметному, реальному миру— не к жизни иее проявлениям, а к предметам, к вещам. Любовьэта проявляласьу различныхакмеистов поразличному.
Прежде всегомы видим средиакмеистовпоэтов, отношениекоторых к окружающимих предметами любованиеими носит насебе печатьтого же романтизма.Романтизм этот, правда, немистический, а предметный, и в этом егокоренное отличиеот символизма.Такова экзотическая позиция Гумилевас Африкой, Нигером, Суэцким каналом, мраморнымигротами, жирафамии слонами., персидскимиминиатюрамии Парфеноном, залитым лучамизаходящегосолнца… Гумилеввлюблен в эти экзотическиепредметы окружающегомира чист по-земному, но любовь этанасквозь романтична.Предметностьвстала в еготворчествена место мистикисимволизма.Характерно, что в последнийпериод своеготворчества, в таких вещах, как “Заблудившийсятрамвай”, “Пьяныйдервиш”, “Шестоечувство” онстановитсявновь близкимк символизму.
Во внешнейсудьбе русскогофутуризма естьчто-то, напоминающеесудьбы русскогосимволизма. Такое же яростноенепризнаниена первых шагах, шум при рождении(у футуристовтолько значительноболее сильный, превращающийсяв скандал). Быстроевслед за этимпризнаниепередовых слоевлитературнойкритики, триумф, огромные надежды.Внезапный срыви падение впропасть в тотмомент, когдаказалось, небывалоедоселе в русскойпоэзии возможностии горизонты.
Что футуризм– течениезначительноеи глубокое –не подлежитсомнению. Такженесомненноего значительноевнешнее влияние(в частностиМаяковского)на форму пролетарскойпоэзии, в первыегоды ее существования.Но так же несомненно, что футуризмне вынес тяжестипоставленныхперед ним задачи под ударамиреволюцииполностьюразвалился.То обстоятельство, что творчествонесколькихфутуристов– Маяковский, Асеев и Третьяков– в последниегоды проникнутореволюционной идеологией, говорит толькоо революционностиэтих отдельныхпоэтов: ставпевцами революции, эти поэты утратилисвою футуристическуюсущность взначительнойстепени, и футуризмв целом от этогоне стал ближек революции, как не сталиреволюционнымисимволизм иакмеизм оттого, что членамиРКП и певцамиреволюции сталиБрюсов, СергейГородецкийи ВладимирНарбут, илиоттого, чтопочти каждыйпоэт-символистнаписал одноили несколькореволюционныхстихотворений.
В основе, русский футуризмбыл течениемчисто-поэтическим.В этом смыслеон являетсялогическимзвеном в цепитех теченийпоэзии XX века, которые воглаву своейтеории и поэтическоготворчестваставили чистоэстетическиепроблемы. Вфутуризме быласильна бунтарскаяФормально-революционнаястихия, вызвавшаябурю негодованияи «эпатировавшаябуржуа». Но это«эпатирование»было явлением того же порядка, как и «эпатирование», которое вызывалив свое времядекаденты. Всамом «бунтарстве», в «эпатированиибуржуа», вскандальныхвыкриках футуристовбыло большеэстетическихэмоций, чемэмоций революционных».
Исходнаяточка техническихисканий футуристов– динамикасовременнойжизни, стремительныйее темп, стремлениек максимальнойэкономии средств,«отвращениек кривой линии, к спирали, ктурникету, Склонностьк прямой линии.Отвращениек медленности, к мелочам, кмногословныманализам иобъяснениям.Любовь к быстроте, к сокращению, к резюмированиюи к синтезу:«Скажите мнепоскорее в двухсловах!» Отсюда– разрушениеобщепринятогосинтаксиса, введение«беспроволочноговоображения», то есть «абсолютнойсвободы образовили аналогий, выражаемыхосвобожденнымисловами, безпроводов синтаксисаи без всякихзнаков «препинания»,«конденсированныеметафоры»,«телеграфическиеобразы», «движенияв двух, трех, четырех и пятитемпах», уничтожениекачественныхприлагательных, употреблениеглаголов внеопределенномнаклонении, опущение союзови так далее –словом все, направленноек лаконичностии увеличению«быстротыстиля».
Основноеустремлениерусского«кубо-футуризма»– реакция против«музыки стиха»символизмаво имя самоценностислова, но словане как оружиявыажения определеннойлогическоймысли, как этобыло у классическихпоэтов и у акмеистов, а слова, кактакового, каксамоцели. Всоединениис признаниемабсолютногоиндивидуализмапоэта (футуристыпридавалиогромное значениедаже почеркупоэта и выпускалирукописныелитографическиекниги и с признаниемза словом роли«творца мифа»,--это устремлениепородило небывалоесловотворчество, в конечномсчете приведшеек теории «заумногоязыка». Примеромслужит нашумевшеестихотворениеКрученных:
Дыр, бул, щыл,
убещур
скум
вы собу,
р л эз.
Словотворчествобыло крупнейшимзавоеванием русского футуризма, его центральныммоментом. ВпротивовесфутуризмуМаринетти, русский «кубо-футуризм»в лице наиболееярких егопредставителеймало был связанс городом исовременностью.В нем была оченьсильна та жеромантическаястихия.
Сказаласьона и в милой, полудетской, нежной воркотнеЕлены Гуро, которой такмало идет «страшное»слово «кубо-футуристка», и в ранних вещахН. Асеева, и вразухабистой волжской удалии звенящейсолнечностиВ. Каменского, и мрачной «веснепосле смерти» Чурилина, ноособенно сильноу В. Хлебникова.Хлебниковадаже труднопоставить всвязь с западнымфутуризмом.Он сам упорнозаменял слово«футуризм»словом «будетляне».Подобно русскимсимволистам, он ( так же какКаменский, Чурилин и Божидар)вобрал в себявлияние предшествующейрусской поэзии, но не мистическойпоэзии Тютчеваи Вл. Соловьева, а поэзии «Словао полку Игореве»и русскогобылинногоэпоса. Дажесобытия самойнепосредственной, близкой современности– война и НЕП– находят своеотражение втворчествеХлебниковане в футуристическихстихотворениях, как в «1915г.» Асеева, а в романтически-стилизованныхв древнерусскомдухе замечательной«Боевой» и «Эх, молодчики, купчики».
Одним «словотворчеством», однако, русскийфутуризм неограничился.На ряду с течением, созданнымХлебниковым, в нем были идругие элементы.Более подходящиепод понятие«футуризм», роднящие русскийфутуризм с егозападным собратом.
Прежде чемговорить обэтом течении, необходимовыделить вособую группуеще одну разновидностьрусского футуризма– «Эго-футуристов», выступавшихв Петербургенесколькораньше московских«кубо-футуристов».Во главе этоготечения стоялиИ. Северянин, В. Гнедов, И.ИгнатьеваК.Олимпов Г.Ивнов (в последствииакмеист) и будущийоснователь«имажинзма»В. Шершеневич.
«Эго-футуризм»имел по существуочень малообщего с футуризмом.Это течениебыло какой-тосмесью эпигонствараннего петербургскогодекаденства, доведения добезграничныхпределов «песенности»и «музыкальности»стиха Бальмонта(как известно, Северянин недекламировал, а пел на «поэзоконцертах»свои стихи), какого-тосалонно-парфюмерногоэротизма, переходящегов легкий цинизм, и утверждениякрайнего солипсизма– крайнегоэгоцентризма(«Эгоизм –индивидуализация, осознание, преклонениеи восхваление«Я»… «Эго-футуризм– непрестанноеустремлениекаждого эгоистак достижениюбудущего внастоящем»).Это соединялосьс заимствованныму Маринеттипрославленимсовременногогорода, электричества, железной дороги, аэропланов, фабрик, машин(у Северянинаи особенно уШершеневича).В «эго-футуризметаким образом, было все: и отзвукисовременности, и новое, правдаробкое, словотворчество(«поэза», «окалошить»,«бездарь»,«олилиен» итак далее), иудачно найденныеновые ритмыдля передачимерного колыханьяавтомобильныхрессор(«Элегантнаяколяска» Северянина), и странное дляфутуристапреклонениеперед салоннымистихами М. Лохвицкойи К. Фофанова, но больше всеговлюбленностьв рестораны, будуары сомнительногороста, кафе-шантаны, ставшие дляСеверянинародной стихией.Кроме ИгоряСеверянина(вскоре, впрочемот эго-футуризмаотказавшегося)это течениене дало ни одногосколько-нибудьяркого поэта.
Значительноближе к Западу, чем футуризмХлебниковаи «эго-футуризм»Северянина, был уклон русскогофутуризма, обнаружившейсяв творчествеМаяковского, последнегопериода Асееваи Сергея Третьякова.Принимая вобласти техникисвободную формустиха, новыйсинтаксис исмелые ассонансывместо строгихрифм Хлебникова, отдавая известную, порой значительнуюдань, словотворчествуэта группапоэтов далав своем творчественекоторыеэлементыподлинно-новойидеологии. Вих творчествеотразиласьдинамика, огромныйразмах и титаническаямощь современногоиндустриального– города с егошумами, шумиками, шумищами, светящимисяогнями заводов, уличной суматохой, ресторанами, толпами движущихсямасс.
В последниегоды Маяковскийи некоторыедругие футуристыосвобождаютсяот истерикии надрыва. Маяковскийпишет свои«приказы», вкоторых все— бодрость, сила, призывы к борьбе, доходящиедо агрессивности.Это настроениевыливаетсяв 1923 году в декларациивновь организованнойгруппы «Леф»(«Левый фронтискусства»).
Не толькоидеологически, но и техническивсе творчествоМаяковского(за исключениемпервых еголет), так же, каки последнийпериод творчестваАсеева и Третьякова, является ужевыходом изфутуризма, вступлениемна пути своеобразногонео-реализма.Маяковский, начавший поднесомненнымвлиянием Уитмэна, в последнемпериоде вырабатываетсовершенноособые приемы, создав своеобразныйплакатно-гипперболическийстиль, беспокойный, выкрикивающийкороткий стих, неряшливые,«рваные строки», очень удачнонайденные дляпередачи ритмаи огромногоразмаха современногогорода, войны, движениямногомиллионныхреволюционныхмасс. Это большоедостижениеМаяковского, переросшегофутуризм, ивполне естественно, что на пролетарскуюпоэзию первыхлет ее существования, то есть именнотого периода, когда пролетарскиепоэты фиксировалисвое вниманиена мотивахреволюционнойборьбы, техническиеприемы Маяковскогооказали значительноевлияние.
Последнейсколько-нибудьзаметно нашумевшейшколой в русскойпоэзии ХХ векабыл имажинизм.Это направлениебыло созданов 1919 году (первая«Декларация»имажинизмадатирована30 января), следовательно, через два годапосле революции, но по всей идеологииэто течениес революциейне имело.
Главой «имажинистов»стал Вадим Шершеневич– поэт, начавшийс символизма, со стихов, подражающихБальмонту, Кузмину и Блоку, в 1912 году выступавший, как один извождей эго-футуризмаи писавший «поэзы» в духеСеверянинаи только впослереволюционныегоды создавшийсвою «имажинистскую»поэзию.
Так же, каки символизми футуризм, имажинизмзародился наЗападе и лишьоттуда былпересаженШершеневичемна русскуюпочву. И также, как символизми футуризм, онзначительноотличался отимажинизмазападных поэтов.
Имажинизмявился реакцией, как противмузыкальностипоэзии символизма, так и противвещественностиакмеизма исловотворчествафутуризма. Онотверг всякоесодержаниеи идеологиюв поэзии, поставивво главу углаобраз. Он гордилсятем, что у него«нет философии»и «логики мыслей».
Свою апологиюобраза имажинистыставили в связьтак же с быстротойтемпа современнойжизни. По ихмнению образ– самое ясное, лаконичное, наиболеесоответствующеевеку автомобилей, радиотелеграфа, аэропланов.«Что такоеобраз? – кратчайшеерасстояниес наивысшейскоростью».Во имя «скорости»передачихудожественныхэмоций имажинисты, вслед за футуристами,– ломают синтаксис– выбрасываютэпитеты, определения, предлоги сказуемые, ставят глаголыв неопределенномнаправлении.
По существу, в приемах, также как и в их«образности», не было ничегоособенно нового.«Имажинизм», как один изприемов художественноготворчествашироко использовалсяне только футуризмом, но и символизмом( например, уИннокентияАнненского:«Еще не властвуетвесна, но снежныйкубок солнцемвыпит» или уМаяковского:«Лысый фонарьсладострастноснимал с улицычерный чулок»).Новым было лишьупорство, скоторым имажинистывыдвигали образна первый плани сводили кнему все в поэзии– и содержаниеи форму.
Наряду споэтами, связаннымис определеннымишколами, русскаяпоэзия ХХ векадала значительноечисло поэтов, не примыкающихк ним или примыкающихна некотороевремя, но с нимине слившихсяи пошедших вконечном счетесвоим путем.
Увлечениерусского символизмапрошлым – XVIIIвеком– и любовь кстилизациинашло своеотражение втворчествеМ. Кузмина, увлечениеромантическими20 и 30 годами – вмилой интимностии уютностисамоваров истаринныхуголков БорисаСадовского.То же увлечение «стилизацией»лежит в основевосточнойпоэзии КонстантинаЛипскерова, Мариэты Шагиняни в библейскихсонетах ГеоргияШенгели, в сафических строфах СофииПарнок и тонкихстилизованныхсонетах изцикла «Плеяды»Леонида Гроссмана.
Увлечениеславянизмамии древнерусскимпесенным складом, тяга к «художественномуфольклору» отмеченныевыше, как характерныймомент русскогосимволизма, нашедший своеотражение всектантскихмотивах А.Добролюбоваи Бальмонта, в лубках Сологубаи в частушках В. Брюсова, вдревнеславянскихстилизацияхВ. Иванова и вовсем первомпериоде творчества С. Городецкого,– наполняютсобой поэзиюЛюбовь Столицы, Марины Цветаевойи Пимена Карпова.Так же легкоулавливаетсяотзвук поэзиисимволистовв истерично-экспрессивных, нервных и неряшливо, но сильно сделанныхстроках ИльиЭренбурга –поэта, в первомпериоде своеготворчества так же состоявшегов рядах символистов.
Особое местов русской лирикеХХ века занимаетпоэзия И. Бунина.Начав с лирическихстихотворений, написанныхпод влияниемФета, являющихсяединственнымив своем родеобразцамиреалистическогоотображениярусской деревнии небогатойпомещичьейусадьбы, в позднейшемпериоде своеготворчестваБунин сталбольшим мастеромстиха и создавалпрекрасныепо форме, классическичеткие, но несколькохолодныестихотворения, напоминающие,– как он самхарактеризуетсвое творчество,– сонет, вырезанныйна снеговойвершине стальнымклинком. Близокк Бунину посдержанности, четкости инекоторойхолодностирано умершийВ. Комаровский.Творчествоэтого поэта, первые выступлениякоторого относятсяк значительнопозднему периоду– к 1912 году, носитна себе в известнойчасти чертыкак и акмеизма.Так и начавшегоиграть приблизительнос 1910 года довольнозаметную рольв поэзии классицизмаили, как егопринято называть«пушкинизма».
Около 1910 года, когда обнаружилосьбанкротствошколы символистов, наступила, какэто было отмеченовыше, реакцияпротив символизма.Выше были намеченыдве линии, покоторым былинаправленыглавные силыэтой реакции– акмеизм ифутуризм. Этим, однако протестпротив символизмане ограничился.Он нашел своевыражение втворчествепоэтов, непримыкающихни к акмеизму, ни к футуризму, но выступивших своим творчествомв защиту ясности, простоты ипрочности поэтическогостиля.
Несмотряна противоречивыевзгляды состороны множествакритиков, каждоеиз перечисленныхтечений далонемало превосходныхстихотворений, которые навсегдаостанутся всокровищницерусской поэзиии найдут своихпочитателейсреди последующихпоколений.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. «Антологиярусской лирики первой четвертиХХ века».
И.С. Ежов, Е.И. Шамурин.« Амирус», 1991 год.
«Русская поэзия 19- начала 20 веков.»
П. Николаев, А. Овчаренко...
Издательство «Художественная литература», 1987 год.
«Энциклопедический словарь юного литературоведа».
Издательство«Педагогика»,1987 год.
«Методическое пособие по литературе для поступающих в вузы».
И.В. Великанова, Н.Е. Тропкина.Издательство«Учитель»