КУРСОВАЯ РАБОТА
по дисциплине «Журналистика»
по теме: «Жанровое своеобразиепроизведения А.С. Свирского «Ростовские трущобы»
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
1. СВИРСКИЙ И ДОНСКАЯ ЖУРНАЛИСТИКА
2. ОПИСАНИЕ СВИРСКИМ РОСТОВСКИХ ТРУЩОБ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА/>
ВВЕДЕНИЕ
Социальная журналистика вДонском крае существует уже более ста лет. Несмотря на тяжесть цензуры тоговремени, такие журналисты, как А. Карасев, Е. Жигмановский, Е. Сизякин, А.Тараховский, И. Струков, обличали в печати конкретные проявления социальногозла, в то же время, не видя реального пути его уничтожения.
В 1892 году в«Ростовских-на-Дону известиях» была опубликована серия очерков А.И. Свирского«Ростовские трущобы». В 1893 году очерки были напечатаны отдельной книгой. Хотявременной промежуток между газетным и книжным изданиями очерков был невелик,Свирский успел частично их переработать, внести некоторые дополнения,сокращения, изменения в рубрикации и пр.
Данное произведениеСвирского выделяется среди других произведений, описывающих «униженных иоскорбленных». Его отличают хороший слог, яркость его главных героев, точностьи достоверность описываемых событий – ведь автор не понаслышке знал то, о чемписал.
В последние годыпоявилось много исследований, посвященных журналистике Юга России концапрошлого века. Однако творчество Свирского и ряд его известных произведений, втом числе и «Ростовские трущобы» незаслуженно обойдены стороной. Это иопределяет актуальность данной работы.
Цель моей работы –раскрыть жанровое своеобразие произведения А.С. Свирского «Ростовские трущобы».
На основании целипоставлены следующие задачи:
· описать такойважный жизненный период Свирского, как его работа на поприще донскойжурналистики;
· проанализироватьосновные сюжетные линии «Ростовских трущоб»;
· сделать выводы оналичии в данном произведении главных героев;
· рассмотретькомпозицию очерков;
· изучить выводыавтора относительно путей решения проблем, поднимаемым им в своих публикациях.
Работа состоит извведения, двух глав и заключения.
1. СВИРСКИЙ И ДОНСКАЯ ЖУРНАЛИСТИКА
Процессы,характеризующие русскую действительность1880-х – начала 1890-х г., происходилитакже на Дону и Северном Кавказе и находили свое отражение в политической ихозяйственной жизни региона. Ускоренными темпами развивается крупноекапиталистическое производство, прежде всего угле- и нефтедобывающаяпромышленность, железнодорожное строительство, четвертую часть угля в странепоставляли Дон и Северный Кавказ.
Русскиепромышленники с участием иностранного капитала образуют акционерные общества подобыче угля, торговые акционерные общества и товарищества. Развиваютсяземледелие, виноградарство, табаководство. Железная дорога, связавшаяПорт-Петровск с Владикавказом и Ростовом-на-Дону, дает выход местным товарам наВсероссийский рынок. Крупными промышленными центрами становятся Ростов иТаганрог (оба города вошли в состав Области войска Донского в 1886 г.),Новочеркасск, Грозный, Владикавказ.
Активное развитиекапитализма на Дону, Кубани, Ставрополье, Тереке, Причерноземье, наличиеразветвленной сети железных дорог привело в конце XIX в. к усилениюэкономической интеграции в этом крупном регионе. Возникла необходимостьинформационного обеспечения этих связей с помощью прессы. Первой практическивоплотила эту идею газета «Приазовский край».
История ее началась стого, что титулярный советник, секретарь Нахичеванской-на-Дону городской управыСерафим Христофорович Арутюнов перекупил у Ф. Траклина право на изданиемалодоходного «Донского поля». 1 сентября 1891 г. издание вышло под новымназванием: «Приазовский край» – «газета политическая, экономическая илитературная».
«Приазовский край» сталпечататься впервые форматом в большой лист ежедневно, к 1896 г. имел уже 3000подписчиков и обслуживал читателей всего региона.
«Приазовский край» былвоспринят как региональная газета, заменившая собой другие, менее масштабныеиздания. «Это было нечто совершенно новое, по тем временам даже прямоисключительное, – вспоминал в юбилейном номере А. Тарский о выходе первогономера «Приазовского края». – В то время это была не только первая ежедневнаягазета на Дону, но и первая и единственная ежедневная газета по своему типу.Она представляла собой несколько местных газет края с полными отделами длякаждого города и многих станиц».
Цели и задачи новогоиздания, как говорилось в руководящей статье, заключались в том, чтобы«возбуждать жизненные вопросы, обсуждать их в печати и содействоватьправильному их разрешению».
Необходимым условиемуспешного ведения местной газеты редакция считала «сочувствие и содействиеинтеллигентных сил общества, просвещенное содействие образованных классов».Пожалуй, только в этом заключении редакция отступила от традиционных заявленийредакций донских газет той поры о содействии делу общественного прогресса иперешла к конкретным суждениям о собственной читательской аудитории.
Редакция «Приазовскогокрая» состояла из четырех человек – издателя и владельца газеты С.Х. Арутюнова,уроженца Вильны, первого зав. редакцией и фельетониста С.Я. Краева, секретаряредакции В.А. Хмельницкого и корректора Н.В. Никитина, который также выступалсо своими публикациями.
С первых шагов«Приазовский край» стал серьезным конкурентом «Донской пчеле» и«Ростовским-на-Дону известиям». Первая закрылась вследствие финансовыхзатруднений в 1893 г., а издатель второй – М.И. Балабанов – решил в 1893 г.объединить ее с «Приазовским краем». В результате этого слияния в составредакции «Приазовского края» вошли новые сотрудники из «Ростовских-на-Донуизвестий», в числе которых был и А.И. Свирский.
Свирский А.И. родился вбедной еврейской семье. Место его рождения неизвестно. К восьми годам мальчикуже потерял родителей.
Однако рос онлюбознательным – изучать страну, в которой родился, начал с 12 лет не сидя запартой, а с «практических занятий» – начал бродяжничать. География его скитанийбыла столь же велика, сколь велика страна. За почти пятнадцать лет молодойчеловек побывал в Крыму и Бессарабии, на Кавказе и Туркестане, в Сибири иПольше, и даже в Персии. Работал, где придется: был грузчиком на Волге и впортах Черного моря, работал на шахтах в Донбассе, рабочим на винокурнях, наплантациях табака и хлопковых полях, на кирпичных заводах. На жизненных дорогахбудущий писатель встречался с разными людьми: бродягами и промысловыми нищими,честными рабочими и мелкими авантюристами.
В Ростове-на-Дону онначинает писать. В 1892 году в газете «Донская пчела» публикуются стихиСвирского «Ростовским поэтам». Несколько позже в газетах «Ростовские-на-Донуизвестия», «Донская пчела» и «Приазовский край» стали публиковаться егорепортажи и заметки, фельетоны и очерки. Особенно успешным и плодотворным былосотрудничество Свирского с «Приазовским краем».
Отличительной чертойгазеты «Приазовский край» была публикация остросоциальных материалов. Ежедневныесатирические рубрики «Злобы дня» и «Летучие листки» – были одним из самых яркихявлений в газете «Приазовский край». Они становились своеобразным центромномера, определяли его тональность. Газета следующим образом характеризовала ихсодержание: «… начиная от самых возвышенных предметов и кончая ассенизационнымобозом или вопросом о свалке нечистот». По мнению газеты, фельетоны на местныезлобы становились с каждым годом острее, «возбуждая жизненные вопросы, обсуждаяих в печати и содействуя правильному их разрешению».
«Приазовский край»поставил в центре своего внимания экономические вопросы, мотивируя это как ихактуальностью для жизни общества, так и недостаточной их разработанностью вместной прессе. На страницах «Приазовского края» часто публиковались передовыеи проблемные статьи по вопросам местной экономики. Нижнюю треть второй полосызанимал отдел «Фельетон», который в известной степени формировал лицо издания.В отделе фельетона печатались разнообразные по тематике и жанрам материалы. Кромеразвлекательного и познавательного фельетон имел и воспитательное значение.Беллетристический фельетон, особенно популярный в последнем десятилетии XIX в.,писался по схеме «богатым – о бедных». В этом жанре и работал А.И. Свирский.
Заметки Свирского можноохарактеризовать как «физиологические очерки» или, говоря современным языком,«журналистские расследования». Автор сам являлся действующим лицом очерков. Онзатрагивал в своих выступлениях такие темы, как «каменноугольные шахты, гольростовских окраин, бойни – фабрика мяса, трущобы, быт рыбаков, ломовыхизвозчиков, комиссионеров, хлебных откупщиков и жизнь рабочих». Из подобныхочерков и сложилась книжка А.И. Свирского «Ростовские трущобы».
В критических статьяхотмечалась похожесть героев Свирского с героями ранних произведений М.Горького.Существенное отличие в том, что он не романтизирует своих героев – обитателей«дна». В среде бродяг, преступников, босяков существуют свои специфическиезаконы, они не писаны, но твердо исполняемы. Нравы и обычаи «естественного»отбора, арестантский фольклор – тщательно исследуется и демонстрируется.
Благодарясвоим публикациям, одним из наиболее уязвимых мест газеты были ее взаимодействияс цензурой. Новые «Временные правила о печати» от 27 августа 1882 г.ликвидировали те уступки, на которые вынуждено было пойти правительство поддавлением общественного движения 1860-х годов. Отныне четыре министра решаливопрос о закрытии неугодного издания, не заботясь о ссылках на параграф и буквузакона. А однажды приостановленное издание мог вновь подвергнуть такой жесанкции сам цензор единолично.
В дополнение к этимнововведениям, закреплявшим бесправное положение периодической печати,временные правила вменяли в обязанность редакциям не только знать авторовпубликуемых материалов, но и давать в случае необходимости сведения о нихкарающим органам.
Первое столкновениеакционеров с цензурой произошло уже через несколько месяцев после покупкигазеты. 24 сентября 1897 г. за напечатание «нецензурированных» статей былазакрыта типография. И хотя к наказному атаману направилась «депутация из всехналичных членов правления», типографию открыли лишь 10 октября. Заседаниеправления утвердило следующую резолюцию: «Правление, следя за направлениемгазеты «Приазовский край» и отлично понимая и признавая, что орган печатидолжен служить для освещения фактов и обличительный материал создает успехгазете, тем не менее, находит, что все это должно быть в разумных пределах иизвестных рамках, касаясь областной и общественной жизни, отнюдь не затрагиваяличности, не делая газету орудием личных счетов, личных симпатий и антипатий…Между тем, в некоторых статьях видно это нежелательное явление…». Такимобразом, акционерное общество вступило на путь поиска разумного компромисса сцензурным ведомством.
31 октября 1898 г. назапрос Атаманской канцелярии о том, желает ли общество иметь в области особогоцензора для газеты «Приазовский край» и типолитографии, правление ответилосогласием и определило размер жалования в 800 руб. На следующем заседании 14ноября редактор-издатель С.Х. Арутюнов выдвинул предложение о выпуске газетыбез предварительной цензуры. Правление командировало Арутюнова в Петербург, нотам ходатайство отклонили. В июле 1901 г. С.Х. Арутюнов обратился с прошениемоб отмене предварительной цензуры в Главное управление по делам печати, но стем же результатом.
Следующее столкновение сцензурой в марте 1899 г. привело к запрещению розничной продажи газеты«Приазовский край». В июне правление командировало С.Х. Арутюнова хлопотать вПетербург об отмене запрещения розничной продажи. Цензурным взысканиямподвергалась газета в 1900 и 1901 гг.
«Ростовские трущобы»Свирского также обратили на себя внимание цензуры. Главное управление по делампечати признало, что «трущобы эти напоминают собою сочинения Евгении Сю». Приэтом редакции газеты удалось не только опубликовать «Ростовские трущобы» настраницах периодического издания, но и напечатать их в 1893 году отдельнойкнигой в собственной типографии.
В 1896 году А.И. Свирскийпрекращает сотрудничество с «Приазовским краем» и переезжает в Петербург.Начинается новый этап его жизни и творчества.
2. ОПИСАНИЕ СВИРСКИМ РОСТОВСКИХ ТРУЩОБ
Жанр в котором написаны«Ростовские трущобы» можно охарактеризовать как эссе.
А.И.Свирский знакомит читателя с историей написания эссе, раскрывает творческуюлабораторию их создания. Нарядившись соответствующим образом и доборов в себечувство гадливости, автор отправился скитаться по ростовским трущобам. Онискренне считал, что общество не подозревает о существовании тайных притонов, иставил перед собой цель, изучив все подробности трущобного прозябанияотверженных созданий, рассказать об этом широкому кругу читателей.
Всвоем эссе Свирский, если можно так выразиться, «отдает должное» ростовскомудну. «Нет того города, который не имел бы своих трущоб; и чем городмноголюднее, тем трущоб в нем больше. Но наш Ростов в этом отношении занимаетособенно видное место; будучи, сам по себе, городом небольшим, он своимитрущобами нисколько не уступает самым густонаселенным городам России.Ростовские «Окаянка», «Полтавцевка», «Прохоровка», «Гаврюшка», «Дон» и другиерассадники пьянства, воровства и огульного разврата смело могут соперничать спетербургской «Вяземской», московской «Хитровкой», одесской «Молдаванкой»,харьковскими «Йорданом» и «Востоком» и многими другими знаменитыми трущобами».
Своеобразнакомпозиция очерков. Перед взором читателя открывается панорама трущобного мира,ужасающего своей мерзостью и безысходностью. Сначала мелькают безымянные,стертые лица, являющие собой фон этого ада.
«Этипритоны, словно сказочные чудовища, своими цепкими лапами выхватывают из толпынесчастных, обездоленных людей, без различия класса, возраста и пола, со страшноюсилою втягивают их в свои грязные внутренности, убивают в своих жертвах всякоечеловеческое достоинство, заставляют забыть их обо всем, что только есть хорошего,честного, святого в жизни нашей и, наконец, превратив их в нравственных ифизических уродов, навсегда преграждают им путь к тому обществу, к которому иони, горемычные, когда-то принадлежали...
Ещегрустнее, еще больнее становится от сознания, что в этих притонах падения,наряду с темным невежественным плебсом, очень часто попадаются и люди с высшимобразованием, люди, некогда занимавшие видное положение в обществе, а теперьслужащие, даже в трущобах, предметом насмешек и потехи для своих темных товарищейпо несчастию...
Неугодно ли вам посмотреть на одного из этих трущобных мизераблей? Вот он передвами: весь согнувшись от холода, спешит он в один из притонов, где надеетсяотогреть свои окоченевшие члены, где скроется от света и людей, где, быть может,хоть на время забудет о своем страшном, позорном падении. Взгляните несчастномув лицо, оно все посинело и преждевременно сморщилось. Вот показались на немслезы, которые вызваны не то холодом беспощадным, не то горем безысходным;сначала светлые, как у всех людей, они потом, катясь по немытому лицу, вдольвпалых щек, болотистою струею приближаются к вздрагивающему подбородку ичерными, крупными каплями падают на землю… Не правда ли, противное это,омерзительное зрелище? А между тем этот самый оборванец, который вызывает в настакое чувство гадливости, когда-то тоже жил полной жизнью, всеми фибрами душистремился ко всему возвышенному, чистому, идеальному; полной грудью вдыхал всебя весну молодости и любви и, упоенный несбыточной надеждой, с жаром бросалсяв бурный водоворот житейского течения, думая выйти оттуда победителем изавоевать себе положение в свете; но, увы, напрасные надежды: не будучибаловнем судьбы, он выходил из битвы побежденным, униженным, поруганным и, поднепосильною тяжестью невзгод, пал, не силясь больше встать...
Да,жалко, до физической боли жалко этого человека, тем более, когда вспомнишь, чтоон не один, что их не десяток и не сотня, а целые тысячи...»
Потомавтор представляет крупным планом некоторых обитателей дна, рассказываетисторию их жизни, перипетии изменчивой судьбы, причины и глубину падениякаждого. Один герой исчезает в толпе несчастных созданий, уступая место другомуперсонажу, жизнь которого столь же трагична, беспросветна. Автор искусно связываетмежду собой повествования о судьбах обитателей трущоб и придает, таким образом,своему произведению сюжетную цельность, динамизм. При этом он комментируетотдельные события из жизни героев, перебивает их рассказ публицистическимиотступлениями, порой повторяясь и одновременно оправдываясь перед читателем.
А.И.Свирский находит колоритные детали, ярко передающие внешний облик трущоб. ВертепОкаянка (владелец назвал его Море-Окиян, а народ окрестил по-своему) –деревянный сарай с серыми, закопченными стенами, внутри – длинные скамьи игрязные столы. На посетителя разом обрушиваются адская духота, толкотня,площадная брань, циничные песни. Столь же неприглядна Полтавцевка, котораяотличается от Окаянки. только тем, что в ней имеется клоповник да столы покрытыскатертями, которые напоминают громадные солдатские портянки, издающиезловонный сивушный дух. В клоповниках ночлежники лежат так тесно, что, плюнув,попадают в соседа.
Вертепыв этом параде похожи друг на друга, как родные братья. Журналист ведет читателяпо улицам старого Ростова: Большой проспект, Никольская, Большая Садовая,Таганрогский проспект.
«Полтавцевка»,как ее народ называет по фамилии содержателя, находится по Большому проспекту,на углу Никольской улицы.
Этатрущоба отличается от «Окаянки» тем, что в ней происходит торговля до полуночии имеется клоповник… В остальном же она почти точный снимок с «Окаянки» и чутьли не перещеголяла даже свою соперницу.
Еслизайти в «Полтавцевку» днем, то ничего особенного нельзя заметить в ней:обыкновенный грязный, базарный трактир, наполненный постоянно извозчиками идругим рабочим людом. Но зато вечером она совершенно меняет свой вид. Тутпроисходят такие оргии, толпа до того бывает пьяна, безобразна и цинична,женщины до того нахальны и бесстыдны, тут такой спертый удушливый воздух, что,зайдя в «Полтавцевку», непривычный посетитель сразу чувствует, что попал как быв ад».
«Нетни одного босяка или торговца на толкучем рынке в Ростове, который не знал бы«Гаврюшки». Но пусть не подумает читатель, что «Гаврюшка» – человек: этимименем народ называет один местный вертеп, который своею чудовищной грязью излокачественной провизией перещеголял даже «Окаянку» и «Полтавцевку» «Гаврюшка»находится также на Большом проспекте, недалеко от известной уже «Полтавцевки».Замечательное явление: каждый из ростовских притонов почему-то разделяется натри отделения. Гаврюшка не составляет исключения, и в нем имеются отделения:верхнее, среднее и нижнее. Дом, в котором помещается эта трущоба, двухэтажный снизом, или погребом.
Никакаядругая трущоба на Новом базаре (а их немало) не пользуется такой популярностью,как «Гаврюшка». Стоит только прислушаться к разговорам на «толкучке», чтобыубедиться в справедливости моих слов».
«Яуже однажды говорил, что описывать внешность нескольких притонов и неповторяться невозможно, так как все притоны одинаково грязны и мерзки доотвратительности, так что стоит описать один из них, и о других придетсяговорить уже очень немного. «Прохоровка» же в этом отношении являетсясовершеннейшим исключением. Эта трущоба может смело послужить образцом для всехтрущоб. Российской империи. По крайней мере, яне колеблясь утверждаю,что мне, несмотря на то; что ялично видел и изучал петербургские,московские, харьковские, одесские и многие другие трущобы, в первый раз пришлосьпереступить через порог такого вертепа, какого нет во всей России… Вот почемуяберу на себя труд описать эту трущобу как можно подробнее.
Находитсяона на углу Тургеневской и Большого проспекта. Носит название свое по фамилиисодержателя. Лишь только вы отворите наполовину стеклянную дверь этогопритона и переступите через порог, как вас сразу обдаст такой смрадной испертой атмосферой, что, каким бы вы ни были сильным человеком, вас пошатнет…»
Свирскийпроводит своеобразную классификацию трущоб.
«Ростовскиетрущобы разделяются на две части: первая часть, к которой принадлежат«Окаянка», «Обжорка», «Полтавцевка», «Гаврюшка» и другие, носит название«Новобазарной»; вторая часть, к которой принадлежат «Крытый рынок», «Разливноеморе», «Дон», «Рыбный базар», «Беседа ремесленников» и другие, называется«Береговою». Посетители притонов первой части почему-то носят название«кондукторов», а посетители второй части называются « рыбаками» или«рыбоедами». Разница между «рыбаками» и «кондукторами» та, что первые, кактолько у них появятся деньги, непременно пропивают их в своих береговыхпритонах, а вторые пропивают свои деньги в новобазарных вертепах. В общем же,между ними никакой разницы не существует: как те, так и другие – завзятыепьяницы, босяки, не имеющие определенных занятий и места жительства».
Безжалостный,равнодушный к своим жертвам город, грязные притоны которого превращают людей внравственных и физических уродов, таким видится Ростов автору, познавшемуизнанку его существования. Сытые здесь не разумеют голодных, вирус обогащения,поразивший общественный организм подавляет лучшие человеческие чувства.
Героиочерков имеют имена и фамилии, но отзываются на прозвища, которые автор тозаключает в кавычки, то пишет с большой буквы как имена собственные.
Анджинер– высокого роста блондин, босой и без шапки читает на французском языкестихотворение Гюго. Он дворянин, закончил с отличием Петербургский технологическийинститут, работал начальником дистанции, дружил с семейством начальника депо,глава которого совершил должностное преступление и… потерял работу. С этогоначалось падение: продажа вещей, голод, потом трущобы.
Здесьон сблизился с Гишпанкой, у которой своя история: родом итальянка, ранолишилась родителей, воспитывалась теткой, давшей ей музыкальное образование.Красивый и сильный голос принес ей славу и деньги.
Потом– страстная любовь к русскому студенту, переезд в Петербург. разочарование ввозлюбленном, оказавшемся картежником и пьяницей, обнищание, публичный дом,трущобы. На итальянском языке в вертепе Гишпанка поет хриплым, пропитым голосомарию из Нормы.
По-своемузарабатывает стакан сивухи «Дикий Барин» В прошлом выпускник Харьковскогоуниверситета, стажировавшийся за границей, который не поладил с начальством, лишилсяместа, так как не мог научиться брать взятки. Теперь он на потеху посетителей притонаглотает рыжих тараканов, которых вытаскивает за усы из-под скатерти егоподруга.
Потерявшиечеловеческий облик обитатели притонов по-своему симпатичны автору: они поражаютего своей честностью, открытостью, готовностью прийти на выручку друг другу итем горестнее звучит вывод журналиста о том, что помочь им уже невозможно. Всвоем очерке Свирский на письмо читательницы с просьбой принять участие всудьбе своих героев дает такой ответ:
«Будьтепокойны, многоуважаемая читательница, смеяться над вашим письмом я не стану, нестану уже потому хотя бы, что и я когда-то увлекался несбыточными мечтами: но,к прискорбию должен признаться, что ни сила моего слова, ни вы и не текомпетентные личности, к которым вы обращались за разрешением мучающего васвопроса, не спасут уже инженера, как не спасут многих, многих подобных емунесчастных. Мало того, я еще скажу, что ничто его не спасет, как ничто не моглоспасти покойного Николая Успенского, известного писателя, за спасение которогобрались люди посильнее меня, и который, несмотря на все усилия его друзей,только тогда оставил трущобную жизнь, когда его нашли с перерезанным горлом в однойиз московских канав. Вот какой дорогой ценой даются этим падшим жертвамсобытий» минутные просветления. Выводить же заключение, что раз у подобногочеловека являются проблески сознания, то его можно и спасти, значит, не знатьэтих людей вовсе, а трущобной жизни в особенности.
Нашегоинженера также можно было спасти, когда он еще только находился на рубежепадения; но теперь, я убежден, никакие силы земные спасти его уже не всостоянии: он уснул и не проснется больше. У него давно уже нет своей воли,своих желаний; все, все, что украшает и облагораживает человека, у этогоглубоко униженного и обиженного за восьмилетнее пребывание его в трущобахисчезло и не вернется.
Взаключение прибавлю, что не одну ночь я провел в обществе анженера и гишпанки.,а также многих других героев и героинь ростовских трущоб и немало потратил предними слов на то, чтобы уговорить их бросить позорный образ жизни. При этом ядаже обещал, что общество наше не откажется помочь моим случайным знакомцам,если они согласятся вести снова честную трудовую жизнь. Но, увы, я услышал отних один ответ: нам и здесь хорошо».
Вавтобиографической повести «История моей жизни» А.И. Свирский проясняет историюнаписания очерков, свое отношение к действующим лицам. Он испытывает жалость кинженеру-алкоголику, рассказывая о его судьбе: «Вот таким типом, бывшим инженером,полны сейчас все мои писательские помыслы. Хочу нарисовать этого человекатаким, каким я его знаю. Он живым стоит перед моими глазами, и мне хочетсявылепить его так, чтобы его увидели и мои читатели».
Особенногорькие чувства охватывают автора, а вместе с ним и читателя, при знакомстве с«детьми трущоб». Маленький оборвыш, похожий на сорокалетнего карлика… Этотпреждевременно состарившийся десятилетний ребенок, с хриплым от пьянстваголосом, нахальным выражением лица изрыгает грубые ругательства, а потом,жестоко избитый взрослыми, плачет в уголке, закрыв глаза ручонками. Чаще всегоплод незаконного брака, брошенный родителями, «дитя трущоб» занимаетсянищенством и воровством. Автор считает, что виноват в страшном падении не самребенок, а равнодушное общество, допускающее это варварство.
Можно предположить, чтоописывая судьбы персонажей, представленных в очерках как реальные лица, авториспользовал эпизоды из жизни обитателей трущоб, собственные впечатления бывшегобеспризорника, литературные ассоциации. Остросюжетная насыщенность эссе непорождает сомнений в их документальности.
Взначительной степени этому способствуют язык и стиль повествования.
Обитателитрущоб, взрослые и дети, своем языке. Калека-нищий, например, обращается например,к трущобной мегере, с огромным синяком под глазом и растрепанной головой: «Эйты, красавица, полюби меня, я тебе пондравлюсь». При этом он ударяет свою дамупо затылку костылем. «Такая сволочь, как ты, никогда мне не нравилась и небудет нравиться, – отвечает ему прелестница». Языковая ткань повествования живопередает не только характеры персонажей, но и сам дух трущобного мира.
Авторзаявляет, что держался только истины и не вдавался в область фантазии, так каксамая яркая фантазия должна побледнеть перед той правдой, которая послужиламатериалом для очерков. При этом он пытается повлиять на действительность,составляет разного рода благотворительные проекты. Выражает благодарностьполиции за то, что она заставляет с наступлением вечера прекращать торговлюспиртным в одном из притонов (эта фраза, имевшаяся в газетной публикации, былаисключена им из книги). В заключительной части очерков Свирский предлагаетоткрыть дешевые столовые и бесплатные ночлежные приюты для лиц дворянскогопроисхождения с высшим и средним образованием, которые, за поисками мест,постепенно лишаются всяких материальных средств и даже одежды.
Этирецепты не являются главным итогом журналистского расследования. Вниманиечитателя поражает и захватывает другое – картины ростовских трущоб, судьбы ихнесчастных обитателей, язык и стиль повествования.
«Ростовскиетрущобы» Свирского в чем то перекликаются с произведением «Москва и москвичи»Гиляровского. Общее у этих произведений – фотографическая точность описаний и,в первую очередь, описаний социального дна. Однако есть и различия. Гиляровскийвсего лишь, пусть даже четко и точно, рисовал картину большого города,рассказывал о его истории и современной жизни. Свирский же не только описывалто, что видел, но и пытался разобраться в увиденном.
Странствиепо трущобам дает возможность Свирскому исследовать социальные и нравственныепроблемы жизни современного общества. Автор встречается со своими героями в тотмомент, когда они оказались изолированными от привычного уклада. Причиной ихпадения на дно жизни стали внешние обстоятельства, механизм воздействия которыхтщательноизучается журналистом – потеря работы, болезнь, неудачноезамужество, утрата кормильцев разрушают хрупкий мир личного благополучия инеумолимо подталкивают пострадавшего к горестному финалу.
Рассматривая«путь вниз» отдельной строкой Свирский выделяет – «тайные притоны» и тем, кто«помогает» опускающимся людям на их скорбном пути.
«Сосвоей стороны, такие многолюдные города кишмя кишат темным людом, которыйрасставляет искусно сети перед этими обездоленными скитальцами и самымбезжалостным образом высасывает из них последние соки. Даже когда ониокончательно теряют под собой почву и безвозвратно падают, – и тогда для нихоткрываются двери грязных трущоб, где они являются желанными гостями. И еслисодержатели трущоб богатеют и туго набивают свои карманы, эксплуатируя ничегоне имеющих посетителей, то можно легко себе представить, какие выгодные деладелают содержатели тех тайных притонов, которых так много у нас, в Ростове.Сюда попадают люди не совсем еще погибшие, а потому все еще что-нибудь имеющие,и ловкие дельцы умеют их обирать дочиста. Что подобные притоны существуют унас, в том, конечно, не может быть ни малейшего сомнения; но, к сожалению,прекратить существование их гораздо труднее, чем прекратить существование такихвертепов, – как Прохоровка, Полтавцевка и Гаврюшка, где открыто, при блескесолнечных лучей, при сиянии светлого дня, снимают с несчастного оборванцапоследнюю рубаху и заветный крестик с шеи».
«Многиеиз этих мастерских и гостиниц являются теми именно страшными рассадникаминищеты и разврата, из которых прямая дорога для мужчин в открытые трущобы, адля женщин – в публичные дома».
Немаловажнуюроль играют нравственные качества личности, способность противостоять жизненнымневзгодам. Сломленный морально, человек не в состоянии бороться за своебудущее, погружается в пучину пьянства и разврата.
«Приступаяк описанию трущоб, я в своем маленьком вступлении сравнил их со сказочнымичудовищами, которые выхватывают из толпы обездоленных людей и, притягивая их всвои грязные объятия, навсегда преграждают им путь к той жизни, к томуобществу, к которому они, эти люди, некогда принадлежали. И говоря это, я непреувеличивал. Стоит только человеку, все равно, к какому бы он классу нипринадлежал, попасть в трущобы, чтобы через год, через два уже было поздно егоспасать. Такой человек постепенно погружается в засосавшую его тину пьянства иразврата, где окончательно парализуются его воля, его добрые побуждения. Что жекасается его честности, в элементарном значении слова, то она, допускаю,остается у него, как и у тех многочисленных бродяг, которых чуть не принимаютза беглых каторжников, или как у пьющих запоем, которые, при всей своейчестности, не могут, однако, быть терпимы ни в одном порядочном обществе.Позволю себе сделать такое сравнение.
Вообразитесебе человека, находящегося в открытой степи, зимою, во время метели. Резкийветер пронизывает его до костей, густые хлопья снега застилают ему глаза, асильный январский мороз, словно острыми иглами, щиплет ему лицо. И вотначинается борьба человека с рассвирепевшей стихией. Бедняга делаетвсевозможные телодвижения, бегает, прыгает, стараясь хоть этим отогреть себя. Сначалаон еще бодр, в нем является смелость отчаяния и неестественная, колоссальнаяэнергия.
Нопроходит время, метель не унимается, мороз с большею силою крепнет – иодинокий, беспомощный борец за жизнь утрачивает энергию сопротивления и изборца превращается в пассивного, безвольного зрителя картины собственногонесчастья.
Минутамик несчастному возвращается сознание, и он, может быть даже чувствуя, что стоитему еще немного напрячь свои силы, стоит сделать один отчаянный прыжок – ипридет спасение.
Но,увы, повторяю, несчастный устал, разбит душевно и телесно, и мелькнувший в егодуше огонек так же быстро потухает, как неожиданно и внезапно он появился. Еслив этот роковой момент подоспеет помощь извне, еще, может быть, дыхание жизнивернется к этому живому мертвецу, но раз помощь опоздала, то одним человекомменьше на свете».
Прослеживаяшаг за шагом путь нравственной и физической гибели людей дна, Свирский видитвозможность спасения и духовного возрождения личности в чутком идоброжелательном внимании окружающих, моральной и материальной поддержкетерпящих бедствие. Протянуть руку тем, кто стоит на краю пропасти, в состояниикаждый. Человек гибнет, если рядом с ним оказались равнодушные, обеспокоенныелишь собственным благополучием люди.
«Стоиттолько хорошенько вдуматься и вникнуть в историю какого-нибудь падшего человека,чтобы понять те бесконечные страдания, муки, унижения, жгучие слезы ифизические боли, которые он перетерпел раньше, чем расстаться со своимположением в обществе. А между тем, сколько мимо нас ежедневно, ежечаснопроходит и молодых, и старых кандидатов в трущобные завсегдатаи, и мы их дажене замечаем! И впрямь, какое кому дело до этого хотя бы худощавого молодогочеловека в истрепанном пальто, который по целым дням и без всякой цели бродитпо главной улице города или по городскому саду? Какое кому дело до того, что уэтого юноши такое бледное, исхудалое лицо, такое страдальческое выражение глаз?Ведь он никого ни о чем не просит, он не протягивает руки за милостыней – такзачем же обращать на него внимание? А что этот молодой человек стыдится проситьХриста ради; что он юноша благовоспитанный, с самолюбием, с сознанием своегочеловеческого достоинства, – так до того, опять-таки, никому дела нет. И бродитнесчастный скиталец день-другой, голод истощает последние его силы, нравственныемуки убивают в нем энергию; и он все больше и больше начинает падать духом.Между тем кругом, как будто на зло ему, слышится веселый смех довольной и сытойтолпы, мчатся тысячные рысаки, снуют роскошно одетые дамы и мужчины, сверкаютпри солнечных лучах золото и бриллианты на окнах магазинов, – и только он одинне принимает участияв общем празднике жизни одетый в лохмотья, голодныйи бесприютный, жмется вдоль стен богатых каменных домов, давая дорогу болеесчастливым».
Этамысль пронизывает весь цикл очерков, посвященных судьбам обитателей трущоб. Вней заключается трагический и вместе с тем оптимистический настрой эссе. Порокитрущобного мира – порождение низменных качеств человеческой натуры и бороться сними нужно, опираясь на светлые нравственные задатки, имеющиеся в душе каждого.Путь нравственного возрождения общества проходит через сердце каждого человека.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Очерки «Ростовскиетрущобы» А.С. Свирского представляли собой одно из первых журналистскихрасследований в истории донской и, пожалуй, отечественной журналистики.
Для получения информациио своих героях автор избрал самый точный и верный способ: он надел лохмотья истал вести жизнь героев своего произведения.
«Ростовские трущобы»также содержат элементы интервью. Автор подробно расспрашивает будущих главныхперсонажей своего эссе об их жизненном пути, о том, как они дошли до такойжизни, о том, чем они живут сейчас.
Свирский не романтизируетсвоих героев, и не идеализирует их. Он показывает их такими, какие они есть. Ноименно от реалистичности героев, от отсутствия какой-либо наигранности,увеличивается пафос его замечательного произведения.
При этом «Ростовскиетрущобы» Свирского, это не только описание быта ростовского «дна», и не просто«страшилки» для в основной своей массе обеспеченных читателей; автор ставитпроблемы, предлагает пути их решения и призывает читающую публику не просточитать, ужасаться и сострадать, а думать о помощи несчастным и обездоленнымвместе с ним.
Думаю, что современнымжурналистам при проведении журналистских расследований не лишним будетперечитать блестящее произведение А.С. Свирского «Ростовские трущобы».
ЛИТЕРАТУРА
1. Бульба В.А. Свирский – скиталец,журналист, писатель.// Приазовский край. – 2000 год. – 12 окт.
2. Гонтмахер М.И. Евреи на донскойземле. Ростов-на-Дону, Ростиздат, 1999.
3. Свирский А.С. Ростовские трущобы. М.:1994.
4. Станько А.И. Российскаядореволюционная журналистика Юга России. Ростов-на-Дону, Изд-во РГУ, 1987.
5. Станько А.И. Журналистские расследования.Ростов-на-Дону, Изд-во РГУ, 1997.