Незаконное предпринимательство как уголовно наказуемое деяние

--PAGE_BREAK--
2. Юридический анализ состава преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ «Незаконное предпринимательство».

       2.1 Объективные признаки состава преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ «Незаконное предпринимательство».

     Итак, первая разновидность объективной стороны преступле­ния,  предусмотренного ст. 171 УК, заключается в осуществлении предпринимательской деятельности без ее государственной регист­рации. Осуществление предпринимательской деятельности без реги­страции имеет место в тех случаях, когда в едином государственном реестре для юридических лиц и в едином государственном реестре индивидуальных предпринимателей отсутствует запись о создании такого юридического лица или приобретении физическим лицом статуса индивидуального предпринимателя либо содержится запись о ликвидации юридического лица или прекращении деятельности физического лица в качестве индивидуального предпринимателя (п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 23 от 18 ноября 2004 г.). Федеральным законом от 2 июля 2005 г. № 83-ФЗ «О внесе­нии изменений в Федеральный закон «О государственной регистра­ции юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» и в статью 49 Гражданского кодекса Российской Федерации» преду­смотрена процедура исключения юридического лица, прекративше­го свою деятельность, из единого государственного реестра юридических лиц по решению регистрирующего органа.[5] Согласно этой но­велле юридическое лицо, которое в течение последних двенадцати месяцев, предшествовавших моменту принятия регистрирующим органом соответствующего решения, не представляло документов отчетности, предусмотренных законодательством РФ о налогах и сборах, и не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счету, признается фактически прекратившим свою деятельность (не­действующим юридическим лицом) и может быть исключено из еди­ного государственного реестра юридических лиц в установленном законом порядке. Осуществление им после этого предприниматель­ской деятельности следует рассматривать как осуществление пред­принимательской деятельности без регистрации.[7]

Федеральное законодательство абсолютно определенно устанав­ливает необходимость регистрации предпринимательской деятель­ности, в какой бы организационно-правовой форме она ни осущест­влялась. Так, согласно ст. 23 Гражданского кодекса РФ «гражданин вправе заниматься предпринимательской деятельностью без образо­вания юридического лица только с момента государственной регист­рации в качестве индивидуального предпринимателя». Обязанность государственной регистрации юридических лиц закрепляется в ст. 51 ГК РФ. Таким образом, государственная регистрация — это юриди­чески регламентированный порядок признания (подтверждения) факта появления предпринимателя в любой организационно-право­вой форме с целью учета и контроля за законностью возникновения, реорганизации и ликвидации и за уплатой налогов. Регистрация — юридически обязательное условие реализации субъектом предпри­нимательства своего права на ведение предпринимательской дея­тельности на основе общего конституционного дозволения.

Из текстов ст. 23 и 51 ГК недвусмысленно вытекает именно обязательность государствен­ной регистрации для индивидуального предпринимателя и юридиче­ского лица. Однако в целях защиты интересов контрагентов незакон­ных предпринимателей закон (п. 4 ст. 23 ГК) устанавливает, что и в этих случаях последние не вправе ссылаться в отношении заключен­ных ими сделок на то, что они не являются предпринимателями. Иначе говоря, и при отсутствии государственной регистрации само­стоятельная деятельность, осуществляемая на свой риск и направ­ленная на систематическое получение прибыли от пользования иму­ществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг, является предпринимательской, но только государственная регист­рация придает ей законный статус.[8]
     Другая распространенная разновидность объективной стороны не­законного предпринимательства — осуществление предприниматель­ской деятельности без специального разрешения (лицензии) в случаях, когда такое разрешение (лицензия) обязательно. Право осуществлять деятельность, на занятие которой необходима лицензия, возникает с момента получения такой лицензии или в указанный в ней срок и пре­кращается по истечении срока ее действия, если иное не установлено законом или иными правовыми актами.

Лицензия является официальным документом, который раз­решает осуществление указанного в нем вида деятельности в тече­ние установленного срока, а также определяет условия его осуще­ствления. В ст. 2 Федерального закона «О лицензировании отдель­ных видов деятельности» от 8 августа 2001 г. № 128-ФЗ лицензия определяется как «специальное разрешение на осуществление конкретного вида деятельности при обязательном соблюдении ли­цензионных требований и условий, выданное лицензирующим ор­ганом юридическому лицу или индивидуальному предпринимате­лю».

     Лицензирование — это одна из форм государственного кон­троля за юридическими и физическими лицами, занимающимися соответствующими видами предпринимательской деятельности, имеющими важное значение для экономики России, с целью обес­печения защиты интересов личности, общества и государства. К лицензируемым относятся виды деятельности, осуществление которых может повлечь за собой нанесение ущерба правам, закон­ным интересам, здоровью граждан, обороне и безопасности госу­дарства, культурному наследию народов РФ и регулирование кото­рых не может осуществляться иными методами, кроме как лицен­зированием. Перечень этих видов деятельности определен в ст. 17 Федерального закона от 8 августа 2001 г. № 128-ФЗ (в ред. от 2 ию­ля 2005 г.), однако надо иметь в виду, что действие названного За­кона не распространяется на деятельность кредитных организа­ций, биржевую деятельность, деятельность в области производст­ва и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, деятельность в области таможенного дела и в области связи, нотариальную и страховую деятельность, осуществление внешнеэкономических операций и международных автомобиль­ных перевозок грузов и пассажиров, деятельность профессиональ­ных участников рынка ценных бумаг и ряд других видов деятель­ности (п. 2 ст. 1), в отношении которых может быть установлен иной порядок лицензирования.

Лицензия должна быть получена отдельно на каждый вид дея­тельности, подлежащий лицензированию. Срок действия лицензии по его окончании может быть продлен по заявлению лицензиата пу­тем переоформления документа, подтверждающего наличие лицен­зии. Вместе с тем, положениями о лицензировании конкретных видов деятельности может быть предусмотрено бессрочное действие лицензии.

Лицензирующий орган приостанавливает действие лицензии в случае привлечения лицензиата к административной ответственно­сти за нарушение лицензионных требований и условий в порядке, установленном КоАП РФ (ч. 4 ст. 14.1). В случае вынесения судьей решения об административном приостановлении деятельности ли­цензиата за нарушение лицензионных требований и условий лицен­зирующий орган в течение суток со дня вступления данного решения в законную силу приостанавливает действие лицензии на срок адми­нистративного приостановления деятельности лицензиата. Действие лицензии возобновляется лицензирующим органом со дня, следую­щего за днем истечения срока административного приостановления деятельности лицензиата, или со дня, следующего за днем досрочно­го прекращения исполнения этого административного наказания. В случае, если в установленный судьей срок лицензиат не устранил нарушение лицензионных требований и условий, повлекшее за со­бой административное приостановление деятельности лицензиата, лицензирующий орган обязан обратиться в суд с заявлением об анну­лировании лицензии.

Продолжение предпринимательской деятельности, когда дейст­вие лицензии приостановлено и тем более когда она аннулирована, следует рассматривать как осуществление предпринимательской деятельности без специального разрешения (лицензии).

Если лицо, не зарегистрировавшись как предприниматель, зани­мается деятельностью, для ведения которой требуется специальное разрешение (лицензия), ему должно быть предъявлено обвинение с указанием на оба допущенных нарушения.[4]

Дискуссию в уголовно-правовой литературе вызывала право­вая оценка ситуации, когда индивидуальный предприниматель или юридическое лицо, имеющие лицензию на ведение предпри­нимательской деятельности, выданную лицензирующим органом субъекта РФ и предоставляющую право осуществлять такую дея­тельность в пределах территории данного субъекта, ведут ее на тер­ритории другого (других) субъекта РФ. Закон в подобных случаях предусматривает обязательный порядок уведомления лицензирующих органов субъекта Федерации, хотя и не требует не только

получения новой лицензии, но даже и получения разрешения на ведение уже пролицензированной деятельности (п. 2 ст. 7 Феде­рального закона от 8 августа 2001 г.).[4]

    В постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 23 от 18 нояб­ря 2004 г. «О судебной практике по делам о незаконном предприни­мательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем» высказана позиция высшего судебного органа страны по некоторым проблемным вопро­сам квалификации незаконной предпринимательской деятельности, связанным с лицензированием. В тех случаях, когда субъект РФ при­нял нормативный акт по вопросам, вытекающим из отношений, свя­занных с лицензированием отдельных видов деятельности, в нару­шение своей компетенции либо федерального закона или когда такое правовое регулирование относится к совместному ведению Российской Федерации и субъектов РФ, применяется федеральный закон (п. 8 постановления № 18 ноября 2004 г.)'.

Если федеральным законом разрешено заниматься предприни­мательской деятельностью только при наличии специального разре­шения (лицензии), но порядок и условия его получения не установ­лены, а лицо стало осуществлять такую деятельность в отсутствие специального разрешения (лицензии), то действия этого лица, со­пряженные с извлечением дохода в крупном или особо крупном раз­мере либо с причинением крупного ущерба гражданам, организаци­ям или государству, следует квалифицировать как осуществление не­законной предпринимательской деятельности без специального разрешения (лицензии) — п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г.

     Это решение вызывало дискуссию в процессе обсуждения про­екта постановления Пленума Верховного Суда РФ. Законодательст­вом установлена необходимость лицензирования тех видов деятель­ности, осуществление которых способно повлечь за собой нанесение ущерба правам, законным интересам, здоровью граждан, обороне и безопасности государства, культурному наследию народов РФ. Во

избежание этого и проводится при выдаче лицензии проверка соот­ветствия соискателя лицензии — индивидуального предпринимателя и организации — лицензионным требованиям и условиям. Поэтому до получения специального разрешения (лицензии) соответствую­щая деятельность осуществляться не должна.[5]

Исключительно важным, имеющим принципиальное научное и практическое значение, является следующее указание Пленума Вер­ховного Суда РФ: «Если федеральным законодательством из перечня видов деятельности, осуществление которых разрешено только на основании специального разрешения (лицензии), исключен соот­ветствующий вид деятельности, в действиях лица, которое занима­лось таким видом предпринимательской деятельности, отсутствует состав преступления, предусмотренный статьей 171 УК РФ» (п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г.). Таким образом, Верховный Суд РФ признал, что изменение пози­тивного, регулятивного законодательства, положения которого в си­лу бланкетного изложения уголовно-правовой нормы являются ча­стью ее содержания, означает и изменение самой уголовно-правовой нормы, способной в силу ст. 10 УК иметь обратную силу.[5]
     Еще одной разновидностью объективной стороны деяния, пре­дусмотренного ст. 171 УК, является осуществление предпринима­тельской деятельности с нарушением лицензионных требований и условий физическим или юридическим лицом, зарегистрировавшим эту деятельность и получившим лицензию на ее ведение. Под лицен­зионными требованиями и условиями понимается совокупность ус­тановленных положениями о лицензировании конкретных видов деятельности требований и условий, выполнение которых лицензиа­том обязательно при осуществлении лицензируемого вида деятель­ности (ст. 2 Федерального закона «О лицензировании отдельных ви­дов деятельности»). Соответствие соискателя лицензии установлен­ным лицензионным требованиям и условиям проверяется при принятии решения о выдаче лицензии, а в ходе осуществления соот­ветствующей деятельности лицензирующие органы осуществляют кон­троль за соблюдением индивидуальным предпринимателем и юриди­ческим лицом установленных лицензионных требований и условий.

Например, Положением о лицензировании производства лекар­ственных трав, утвержденным постановлением Правительства РФ от 6 июля 2006 г. № 415, установлены следующие лицензионные требо­вания и условия: а) наличие у соискателя лицензий (лицензиата) не­обходимых для осуществления лицензируемой деятельности при­надлежащих ему на праве собственности или на ином законном ос­новании зданий помещений оборудования, либо наличие законных оснований для использования помещений, оборудования или только оборудования, принадлежащих организациям — производителям ле­карственных средств; б) соблюдение лицензиатом утвержденных в соответствии со ст. 13 Федерального закона «О лекарственных сред­ствах» правил организации производства и контроля качества лекар­ственных средств в лекарственных формах, разрешенных для произ­водства; в) наличие у соискателя лицензии (лицензиата) законных оснований для производства патентованных и (или) оригинальных лекарственных средств и на продажу в соответствии с патентным за­конодательством РФ и Законом РФ «О товарных знаках, знаках обслу­живания и наименованиях мест происхождения товаров»; г) соблюде­ние лицензиатом требований о запрещении продажи лекарственных средств, пришедших в негодность, лекарственных средств с истек­шим сроком годности, фальсифицированных лекарственных средств и лекарственных средств, являющихся незаконными копиями лекар­ственных средств, зарегистрированных в РФ, а также об уничтоже­нии таких лекарственных средств в соответствии со ст. 31 Федераль­ного закона «О лекарственных средствах»; и ряд других требований и условий. Невыполнение лицензиатом перечисленных выше лицен­зионных требований и условий считается грубым нарушением, что вле­чет ответственность, установленную законодательством РФ.[11.173-175]

Понятно, что осуществление предпринимательской деятельно­сти с нарушением лицензионных требований и условий может по­влечь не только причинение материального ущерба, но и более тяж­кие последствия.
     Включение в диспозицию ст. 171 УК в качестве альтернативных разновидностей объективной стороны незаконного предпринима­тельства осуществления предпринимательской деятельности с нару­шением правил регистрации и представления в орган, производящий

государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документов, содержащих заведомо ложные све­дения, вызвало целый ряд критических замечаний.

Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении «О судеб­ной практике по делам о незаконном предпринимательстве и лега­лизации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем» разъяснил (п. 3), что «под осуществлением предпринимательской деятельности с наруше­нием правил регистрации следует понимать ведение такой дея­тельности субъектом предпринимательства, которому заведомо было известно, что при регистрации были допущены наруше­ния, дающие основания для признания регистрации недействи­тельной (например, не были представлены в полном объеме до­кументы, а также данные или иные сведения, необходимые для регистрации, либо она была проведена вопреки имеющимся за­претам)».

 «Под представлением в орган, осуществляющий государствен­ную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпри­нимателей, документов, содержащих заведомо ложные сведе­ния, — указал Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении № 23 от 18 ноября 2004 г., — следует понимать представление доку­ментов, содержащих такую заведомо ложную информацию, кото­рая повлекла за собой необоснованную регистрацию субъекта предпринимательской деятельности». Здесь правильно подчерк­нута необходимость причинной связи между представлением документов, содержащих заведомо ложные сведения, и принятием решения о государственной регистрации индивидуального пред­принимателя или юридического лица. Иначе говоря, если бы должностное лицо регистрирующего органа не было с помощью подобных документов введено в заблуждение относительно фак­тического наличия определенных обстоятельств, государственная регистрация не состоялась бы.[4]

   Согласно формам и требованиям к оформлению документов, используемых при государственной регистрации юридических лиц, а также физических лиц в качестве индивидуальных предпри­нимателей, утвержденных постановлением Правительства РФ от 19 июня 2002 г. № 439, лица, обращающиеся в регистрирующий орган с заявлением о государственной регистрации, письменно подтверждают достоверность сведений, содержащихся в представ­ленных документах.

Выше, при анализе признаков преступления, предусмотренного ст. 169 УК, приводился перечень документов, представляемых при первоначальной регистрации юридического лица и индивидуального предпринимателя. Любое искажение, недостоверная запись, которые сознательно (умышленно) вносятся заявителем в перечисленные документы, образуют состав данного уголовно наказуемого деяния. Думается, что это положение являет­ся верным, но только при условии, что такое искажение, недостовер­ная запись предопределили по существу незаконную государствен­ную регистрацию.[8]

При сообщении заведо­мо ложных сведений преступник обычно предлагает для регистрации документы, где учредителями выступают вымышленные лица. Как правило, для этого используют либо поддельные, либо утерянные паспорта, либо паспорта других лиц без их ведома, затем подделыва­ются подписи владельцев паспортов в иных необходимых для регист­рации документах. Регистрация организаций на вымышленных лиц производится для того, чтобы впоследствии уклониться от уплаты налогов, выполнения иных обязательств, вытекающих из предпринимательской деятельности.[9]

     Вместе с тем нельзя не отметить, что в Кодексе РФ об админист­ративных правонарушениях не предусмотрена ответственность за осуществление предпринимательской деятельности в случаях, когда были нарушены правила государственной регистрации или были представлены документы, содержащие заведомо ложные сведения, но при этом не был причинен крупный ущерб или не извлечен доход в крупном размере. Закон устанавливает два обстоятельства, при наличии каждого из которых незаконное предпринимательство становится крими­нальным:

1) причинение этим деянием крупного ущерба гражданам, ор­ганизациям или государству;

2) извлечение в результате незакон­ного предпринимательства дохода в крупном размере. Вполневозможно, и тем более уголовно наказуемо, незаконное пред­принимательство, повлекшее наступление обоих этих последст­вий.[15.135-137]

     Как отмечалось ранее, вопреки мнению некоторых ученых (В. Е. Мельниковой, А. Э. Жалинского, Н. А. Лопашенко, А. А. Витвицкого, С. И. Улезько), понятие крупного ущерба от незаконного предпринимательства не включает причинение вреда здоровью гра­ждан. Если в результате незаконной предпринимательской деятель­ности потерпевшему гражданину умышленно либо по неосторожно­сти причинен вред здоровью, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений.

Такая ситуация в принципе понятна, поскольку, имея возможность выбора из двух равнозначных альтернативных криминалообразующих признаков незаконного пред­принимательства, практика шла по более легкому пути, используя признак, который изначально имел в законе четкую количественную характеристику.[10.124-128]

     Представляется, что на законодательном и правоприменитель­ном уровнях проблема содержания понятия «крупный ущерб» как последствие незаконной предпринимательской деятельности разре­шена: Федеральными законами от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ и от 21 июля 2004 г. № 73-ФЗ установлено, что крупный ущерб исчисля­ется суммой, превышающей двести пятьдесят тысяч рублей. Итак, речь идет только о материальном ущербе, который может принимать вид как реального ущерба, так и упущенной выгоды.

Сложнее указать, в чем конкретно может выражаться крупный имущественный ущерб при незаконном предпринимательстве. Этот вопрос фактически не исследован в научной литературе. В отдельных работах отмечаются такие имущественные последст­вия незаконного предпринимательства, осуществляемого без ре­гистрации или без необходимого специального разрешения (ли­цензии) или с нарушением лицензионных требований и условий, как неуплата государственной пошлины, взимаемой при государ­ственной регистрации юридических лиц и индивидуальных пред­принимателей, а также при предоставлении лицензии; ущерб, причиненный неуплатой налогов в случаях, когда предпринима­тельская деятельность не зарегистрирована.

Отдельные авторы категорически возражали против предложения рассматривать неуплату налогов, имеющую место при незаконном предпринимательстве, как последствие этого преступления, обращая внимание на позицию Пленума Верховного Суда РФ, выска­занную в постановлении от 4 июля 1997 г. «О некоторых вопросах применения судами Российской Федерации уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов», согласно которой лицо, виновное в незаконной предпринима­тельской деятельности и уклоняющееся от уплаты налогов, должно быть привлечено к ответственности по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 171 и 198 УК РФ. [12.120-137]

     Крупный ущерб в данном случае может включать и «ущерб деловой репутации», поскольку при поражении деловой репутации лицу причиняется не только моральный вред, но и убытки, которые составляют имущественный ущерб и исчисляются в денежном выражении. Напротив, автор возражает против отнесения к ущербу сумм, взимаемых в качестве пошлины при регистрации, платы за рассмотрение заявления и за выдачу лицензии и т. п.

В большинстве же случаев авторы ограничиваются утверждения­ми общего характера: «под ущербом материальным следует понимать вред, причиненный соответствующим преступлением имуществу граждан, организаций и государства», или же вообще обходят этот вопрос молчанием.

Однако в постановлении № 23 от 18 ноября 2004 г. «О судебной практике по делам о не­законном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем» Пленум Верховного Суда РФ занял со­вершенно иную позицию, указав (п. 16), что действия лица, признанного виновным в за­нятии незаконной предпринимательской деятельностью и не уплачивающего налоги и (или) сборы с доходов, полученных в результате такой деятельности, полностью охваты­ваются составом преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ. Таким образом, Пленум признал, что не поступление в бюджет соответствующих сумм, которые могли бы быть взысканы в качестве налога и (или) сбора, может считаться последствием незаконного предпринимательства.[5] Так, по мнению Н. А. Лопашенко, «к крупному ущербу следует относить, напри­мер, причинение тяжкого вреда здоровью людей, банкротство предприятия или ин­дивидуального предпринимателя, сокращение большого количества рабочих мест в условиях безработицы; срыв на продолжительное время работы служб, обеспечиваю­щих жизнедеятельность населения и производственных структур, а также важных для государства и региона переговоров и значимых коммерческих контрактов; совершение в рамках незаконного предпринимательства или незаконной банковской деятельности другого преступления, относящегося к тяжким или особо тяжким. Нематериальный крупный ущерб выражается в причинении ущерба авторитету органов власти и управления, деловой репутации хозяйствующих субъектов» В случаях, когда незаконная предпринимательская деятельность была связана с производством, хранением или перевозкой в целях сбыта либо сбытом товара и продукции, выполнением работ или ока­занием услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей, содеянное образует совокупность преступле­ний, предусмотренных ст. 171 и 238 УК (п. 15 постановления Плену­ма Верховного Суда РФ № 23 от 18 ноября 2004 г.). Квалифициро­ванный состав преступления, предусмотренного ст. 238 УК, охваты­вает причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью или смерти человека. Таким образом, эти последствия являются резуль­татом производства, хранения, перевозки либо сбыта товаров и про­дукции, выполнения работ и оказания услуг, не отвечающих требо­ваниям безопасности жизни и здоровья потребителей, но не неза­конного предпринимательства. Вменяя при этом еще и ст. 171 УК, необходимо установить, что само по себе незаконное предпринима­тельство причинило крупный ущерб имущественного характера или было связано с извлечением крупного дохода.[13.150-155]

     А. Э. Жалинский включает в ущерб от незаконного предпринимательства «вред, при­чиненный жизни или здоровью гражданина, его имуществу, в частности, вследствие конструктивных, рецептурных и иных недостатков товар, работы или услуги, а также вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре (работе, услуге) согласно ст. 1095 ГК, а также упущенная выгода».[6]

      Наи­более простым способом установления наличия (отсутствия) причинной связи между нарушением и крупным ущербом является рас­суждение о том, наступил бы соответствующий ущерб, если бы дан­ного нарушения не было. В случае положительного ответа на этот вопрос причинная связь, необходимая для наступления уголовной ответственности за незаконное предпринимательство, повлекшее причинение крупного ущерба, отсутствует.

В большинстве случаев незаконное предпринимательство — это единое продолжаемое преступление, состоящее из ряда тождествен­ных действий, охватываемых единым умыслом и направленных на достижение одной цели. Это обстоятельство позволяет складывать суммы причиненного ущерба (так же как и суммы полученного дохо­да) от разных эпизодов предпринимательской деятельности, охваты­ваемой единым умыслом.

Крупный размер дохода от незаконного предпринимательства также определяется в настоящее время суммой, превышающей две­сти пятьдесят тысяч рублей. При наличии легального разъяснения этого понятия, казалось бы, вопросов возникать не должно. Однако здесь мы сталкиваемся с еще одной дискуссионной проблемой при­менения нормы о незаконном предпринимательстве.

Что такое доход от предпринимательской деятельности? Этот во­прос возник еще при применении ст. 162 УК РСФСР, где условием Головной ответственности за незаконное предпринимательство в сфере торговли являлось извлечение неконтролируемого дохода в крупном размере.

После вступления в действие положений ст. 171 УК РФ 1996 г. об ответственности за незаконное предпринимательство, сопряженное с извлечением доходов в крупном и особо крупном размерах, судебная практика с некоторыми колебаниями стала склоняться к пони­манию дохода как всей суммы выручки, полученной предпринимате­лем от незаконной предпринимательской деятельности, без учета расходов, которые он понес в ходе этой деятельности.[6]

      Представляется, что на понимании дохода от незаконного предпринимательства как чистой прибыли в значительной степени сказывалось складывавшееся в течение ряда десятилетий толкование наживы как обязательного признака состава спекуляции — скупки и перепродажи товаров с целью наживы, которая теперь считается вполне допус­тимой предпринимательской деятельностью. Нажива спекулянта-предпринимателя как раз и определялась с учетом понесенных им расходов, в частности, в виде разницы между покупной и продажной стоимостью товара.[9]

Использование законодателем другого понятия вряд ли можно считать случайным. В экономической литературе прибыль рас­сматривается в качестве обобщающего показателя финансовой деятельности и определяется как разница между выручкой от хо­зяйственной деятельности и суммой затрат на эту деятельность. «Прибыль,— разъясняется в энциклопедическом словаре «Эконо­мика и право», — превышение доходов от продажи товаров и услуг над затратами на производство и продажу этих товаров. Это один из наиболее важных показателей финансовых результатов хозяй­ственной деятельности предприятий и предпринимателей. При­быль исчисляется как разность между выручкой от реализации продукта хозяйственной деятельности и суммой затрат факторов производства на эту деятельность».1 Доход же — это денежные и ма­териальные ресурсы, поступающие после завершения производст­венного цикла. В более широком плане — выручка и другие денеж­ные средства, поступающие на предприятие. Именно в соответст­вии с таким пониманием Налоговый кодекс РФ определяет прибыль как «полученный доход, уменьшенный на величину про­изведенных расходов» (ст. 247), а доходом от реализации признает выручку от реализации товаров (работ, услуг).[14.187]
 Вообще же обращение к налоговому законодательству для ре­шения анализируемого вопроса не совсем корректно. Незаконное предпринимательство — это вовсе не налоговое преступление. Суть его в другом. Всякое предпринимательство контролируется государством путем установления государственной регистрации, лицензирования отдельных видов деятельности, установления в лицензии ряда требований и условий. Опасность представляет не обогащение предпринимателя, не полученная им прибыль (это за­прещалось в советский период — спекуляция, частнопредприни­мательская деятельность, коммерческое посредничество), а то, что он уклоняется от установленного контроля. И если это причиняет крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо осуществляется со значительным размахом, в значительном объе­ме, наступает уголовная ответственность за незаконное предпри­нимательство. Объем же, масштабы незаконной (незарегистриро­ванной, безлицензионной, с нарушением лицензионных требова­ний и условий и т. д.) деятельности предпринимателя определяются размером полученных доходов без учета расходов, понесенных предпринимателем в ходе данной деятельности.Ставить уголов­ную ответственность в зависимость от размера полученной пред­принимателем прибыли нелепо, ибо получилось бы, как отмеча­лось в литературе, что при одних и тех же нарушениях порядка осуществления предпринимательской деятельности ответственность определяется не масштабами незаконной деятельности, а тем, насколько эффективно, разумно, экономически грамотно действовал тот или иной предприниматель.[14.130-132]

        Таким образом, непосредственным объектом незаконного пред­принимательства является установленный порядок осуществления предпринимательской деятельности, обеспечивающий соблюдение экономических интересов и прав граждан-потребителей, организа­ций, государства.

Общим признаком объективной стороны для всех разновидно­стей незаконного предпринимательства является осуществление предпринимательской деятельности. [11.177-179]    продолжение
--PAGE_BREAK--