--PAGE_BREAK--
1.2. Субъекты обязательства вследствие причинения вреда
Субъектами обязательства из причинения вреда, как и любого другого обязательства, являются должник и кредитор. Обязанность по возмещению вреда возлагается по общему правилу на причинителя (делинквента), который является должником. Кредитором в деликтном обязательстве выступает потерпевший.
Причинителем, как и потерпевшим, может быть любой субъект гражданского права — физическое, юридическое лицо, публично-правовое образование.
Для правильного понимания принципа, согласно которому вред возмещается его причинителем, нужно различать понятия фактического причинителя вреда и причинителя как субъекта деликтного обязательства. Дело в том, что фактическим причинителем вреда может быть любое физическое лицо независимо от его возраста и психического состояния. Однако отвечать за свои действия могут лишь деликтоспособные граждане, т.е. лица, достигшие 14 лет (п. 3 ст. 26, п. 1 ст. 1074 ГК). Не обладают деликтоспособностью также лица, признанные недееспособными; не отвечают за вред и лица, которые причинили его в состоянии, когда не могли понимать значения своих действий и руководить ими (п. 1 ст. 1076, п. 1 ст. 1078 ГК). В целом деликтоспособность должна быть присуща не только российским, но и иностранным гражданам, а также лицам без гражданства.
К примеру, обязанность возместить вред, причиненный малолетним ребенком (до 6 лет и от 6 лет до 14 лет), возлагается на его родителей или иных законных представителей. В случае возмещения вреда они не могут обратить регрессное требование к фактическому причинителю[39].
Социальные образования не обязательно должны обладать статусом юридического лица. Обязанность возмещения вреда, причиненного юридическим лицом, не вызывает никаких сомнений в силу одного из его признаков (ст. 48 ГК РФ). Иные организации, не обладающие статусом юридического лица, также обязаны возмещать вред. Указанное положение следует из диспозиции ст. 36 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации[40], где право на судебную защиту предоставлено организациям. Подтверждением этому является п. 2 ч. 1 ст. 1047 ГК РФ, где сказано, что по общим обязательствам, возникшим не из договора, участники простого товарищества отвечают солидарно.
В случае причинения вреда работником юридического лица (иного работодателя) в процессе исполнения им трудовых (служебных, должностных) обязанностей ответственность перед потерпевшим будет возложена на само юридическое лицо (работодателя) (п. 1 ст. 1068 ГК). Оно и будет являться должником в деликтном обязательстве. Это еще одно исключения из принципа возмещения вреда его причинителем. Так, как обязанность возместить вред может быть возложена и на лицо, в чьих интересах правомерно действовал причинитель (ст. 1067 ГК).
Обоснование деликтной ответственности юридических лиц обычно связывалось с той или иной теорией сущности юридического лица. Например, если исходить из теории «директора», то пришлось бы признать, что внедоговорный вред причиняется действиями директора и его администрации. Такие случаи встречаются в судебной практике, но достаточно редко. Как правило, внедоговорный вред возникает в результате действий работников или участников юридического лица. Это обстоятельство было использовано сторонниками «теории коллектива» для обоснования вывода о том, что только данная теория способна дать адекватное научное обоснование деликтной ответственности юридических лиц. «Если юридическое лицо, — писал О.С. Иоффе, — это коллектив трудящихся, коллектив рабочих и служащих во главе с назначенным государством ответственным руководителем хозоргана или коллектив членов кооперативно-колхозной организации, то и действия участников этого коллектива, совершенные в связи с выполнением их трудовых функций, являются действиями самого юридического лица»[41].
В условиях рыночной экономики теория коллектива утратила свое значение. Однако положение этой теории о том, что действия работников юридического лица или его членов, совершенные ими в процессе выполнения своих трудовых или членских корпоративных функций, являются действиями самого юридического лица, сохраняет значение и нашло отражение в законодательстве.
Работниками применительно к обязательствам из причинения вреда считаются не только лица, работающие по трудовому договору, но и те, кто выполняет работу по гражданско-правовому договору, если они при этом действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ (п. 1 ст. 1068 ГК). Понятие исполнения трудовых (служебных, должностных) обязанностей в рассматриваемых правоотношениях также трактуется расширительно: в него включается деятельность, как прямо предусмотренная трудовым договором, так и выходящая за его пределы, если она была поручена работодателем по производственной и иной необходимости.
При наличии оснований для ответственности работника юридическое лицо (работодатель), возместившее вред, может обратить свои требования в порядке регресса к такому работнику — фактическому причинителю. Если же работник причинил вред в процессе осуществления деятельности, не связанной с исполнением его трудовых обязанностей, ответственность он будет нести самостоятельно.
Хозяйственные товарищества и производственные кооперативы возмещают вред, причиненный их участниками (членами) при осуществлении последними предпринимательской, производственной или иной деятельности товарищества или кооператива (п. 2 ст. 1068 ГК)[42].
Причинителями вреда могут быть также публично-правовые образования. Например, вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ, а также в результате действий (бездействия) должностных лиц государственных органов, органов местного самоуправления (незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда)[43] и в других указанных в п. 1 ст. 1070 ГК случаях, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования. Впоследствии сумма возмещенного вреда может быть взыскана с должностного лица в порядке регресса, если вина такого лица установлена вступившим в законную силу приговором суда (п. 3 ст. 1081 ГК). Бланкетная норма ст. 1070 ГК РФ[44] нашла свою реализацию в п. 10 ст. 158 Бюджетного кодекса РФ, согласно которой Главный распорядитель средств федерального бюджета выступает в суде от имени Российской Федерации:
— по искам о возмещении вреда, причиненного незаконными решениями и действиями (бездействием) соответствующих должностных лиц и органов, по ведомственной принадлежности;
— по искам подведомственных предприятий и учреждений, представляемым в порядке судебной ответственности.
В ряде случаев вред может быть возмещен страховщиком по договору страхования, заключенному с причинителем (страхователем). После выплаты страхового возмещения потерпевшему страховщик в порядке суброгации приобретает права кредитора в отношении причинителя, ответственного за наступление страхового случая (ст. 929, 931, 965 ГК). Если страхового возмещения недостаточно для того, чтобы полностью возместить причиненный вред, причинитель возмещает разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба (ст. 1072 ГК). Таким образом, бремя имущественной ответственности в итоге возлагается на причинителя[45].
В некоторых специальных законах предусмотрены экстраординарные ситуации, когда государство принимает обязанность по возмещению вреда на себя. В качестве примеров следует привести Закон РФ от 15 мая 1991 г. «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС»[46]. Иного рода исключения предусмотрены ст. 17 Федерального закона от 25.07.98 № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом»[47], согласно которой вред, причиненный в результате террористической акции, возмещается в зависимости от обстоятельств причинения за счет бюджета субъекта РФ или федерального бюджета с последующим взысканием сумм этого возмещения с причинителя вреда в порядке, установленном гражданско-процессуальным законодательством. В отличие от вышеупомянутого Закона от 15.05.91 Закон «О борьбе с терроризмом» не содержит механизма возмещения вреда.
Причинителем вреда может быть не одно, а несколько лиц (сопричинителей). Если установлено, что вред причинен совместными действиями нескольких лиц, они отвечают солидарно (ст. 1080 ГК). Если одно из лиц, совместно причинивших вред, возмещает его потерпевшему в полном объеме, оно имеет право регресса к остальным причинителям, в отношении которых он приобретает права кредитора (п. 2 ст. 1081 ГК). При этом ответственность регрессного должника будет носить уже не солидарный, а долевой характер. Размеры долей определяются для каждого конкретного случая в зависимости от степени участия в причинении вреда, а если размер долей определить не удается, доли признаются равными. В некоторых случаях право регресса исключается. Согласно п. 4 ст. 1081 ГК права регресса к лицу, причинившему вред, не имеют лица, возместившие вред, причиненный несовершеннолетними в возрасте до 14 лет и несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет, а также гражданами, признанными недееспособными.
Потерпевшим, как и фактическим причинителем вреда, может быть любой субъект гражданского права, в том числе гражданин независимо от возраста и состояния здоровья. В силу принципа национального режима, означающего приравнивание иностранных граждан и лиц без гражданства в правах и обязанностях к гражданам страны пребывания, последние также могут являться потерпевшими[48]. Гражданское законодательство (п. 1 ст. 2 ГК РФ) называет еще одного возможного субъекта гражданского оборота: гражданина предпринимателя, осуществляющего свою деятельность без образования юридического лица. Он также может быть в роли потерпевшего.
Представлять интересы потерпевшего могут его законные представители, но субъектом обязательства (кредитором) всегда является сам потерпевший. Но и из этого правила имеются исключения. Так, в случае смерти кормильца кредиторами в деликтном обязательстве становятся нетрудоспособные лица, состоявшие на его иждивении, и иные лица, указанные в п. 1 ст. 1088 ГК.
Потерпевшим в деликтном обязательстве может быть и государство либо муниципальное образование, несмотря на то, что в ст. 1064 ГК указано лишь на причинение вреда гражданам и юридическим лицам[49].
По общему правилу причиненный вред подлежит возмещению в полном объеме. Однако и принцип полного возмещения вреда имеет изъятия. Так, в п. 1 ст. 1064 ГК предусматривается возможность выплаты компенсации сверх возмещения вреда. Это положение конкретизируется в ряде норм ГК, в частности в ст. 1084, п. 3 ст. 1085, п. 3 ст. 1089, предусматривающих возможность увеличения в законе или договоре размера компенсации вреда, причиненного здоровью гражданина, а также вреда, причиненного в связи со смертью кормильца.
Возможность снижения размера компенсации предусмотрена в ст. 1067, п. 1 ст. 1078, п. п. 2, 3 ст. 1083 ГК.
Глава 2. Понятие транспортного средства как источника повышенной опасности
2.1. Понятие источника повышенной опасности.
Как уже было отмечено, обязательства, возникающие вследствие причинения вреда, именуемые деликтными обязательствами, являются одними из наиболее сложных и важных разделов гражданского права.
Вместе с тем деликтные обязательства принадлежат к числу тех правовых институтов, в которых сложные теоретические проблемы имеют прямой выход в практику; от их решения непосредственно зависит охрана жизненно важных интересов многих граждан и юридических лиц. Постоянно растущая технико-энергетическая вооруженность и усложнение процессов общественного производства в условиях перехода государства к рыночной экономике требуют дальнейшего совершенствования действующего законодательства и практики его применения к самым разнообразным отношениям, которые возникают, в частности, в связи с причинением вреда действием источника повышенной опасности (далее — ИПО). Небезынтересно в связи с этим отметить констатацию Пленумом Верховного Суда РФ именно того, что «ответственность за вред по правилам ст. 454 ГК РСФСР наступает только в том случае, если вред возник в результате действия источника повышенной опасности (например, при движении автомобиля, работе механизма, самопроизвольном проявлении вредоносных свойств материалов, веществ и т.п.)»[50].
Деликтные обязательства — одно из действенных правовых средств борьбы с правонарушениями и укрепления законности в области имущественных отношений, охраны прав и интересов граждан и организаций. О сложности и неоднозначности проблемы ответственности за вред, причиненный действием ИПО, свидетельствуют многочисленные диссертационные, монографические работы, журнальные статьи. Сложность этих обязательств, особенно возникающих из причинения вреда действием ИПО, обусловлена многими специфическими обстоятельствами и, как следствие, наличием нерешенных проблем. К ним, в частности, относятся две следующих проблемы.
Первая. До настоящего времени в цивилистической науке одной из наиболее дискуссионных остается проблема понятия ИПО и выработки приемлемого для практики его определения, правовой природы (сущности) ответственности за вред, причиненный действием ИПО.
Вторая. Представляется дискуссионным решение проблемы общих оснований ответственности за причинение вреда и соотношения ст. 1064 и ст. 1079 ГК РФ.
Рассмотрим первую из них. В законодательстве до сих пор отсутствует определение понятия ИПО, что, как верно отмечает С. Шишкин, оказывает негативное влияние на правоприменительную деятельность[51].
Однако сам термин «ИПО» советскому гражданскому законодательству был известен еще с 20-х годов прошлого столетия. Впервые он использован в ст. 404 ГК РСФСР 1922 года. Как указывалось в этой статье, лица и предприятия, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих, как то: железные дороги, трамвай, фабрично-заводские предприятия, торговцы горючими материалами, держатели диких животных, лица, возводящие строения, и т.п., отвечают за вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы либо умысла или грубой небрежности самого потерпевшего.
В ст. 454 ГК РФ 1964 года, озаглавленной «Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности», говорилось: «Организации и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (транспортные организации, промышленные предприятия, стройки, владельцы автомобилей и т.п.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего».
Идентично была сформулирована ч. 1 ст. 128 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 года (с той лишь разницей, что термины «организации» и «владельцы автомобилей» были заменены соответственно терминами «юридические лица» и «владельцы автотранспортных средств»). Не было определения понятия «ИПО» и в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 23 октября 1963 г. «О судебной практике по искам о возмещении вреда».
Действующее российское гражданское законодательство, устанавливая ответственность за вред, причиненный ИПО, также не раскрывает его понятие. В п. 1 ст. 1079 ГК РФ, озаглавленной «Ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих», говорится: «Юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 3 статьи 1083 настоящего Кодекса».
В Постановлении № 3 от 28 апреля 1994 г. «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья»[52] Пленум Верховного Суда РФ разъяснил: «источником повышенной опасности надлежит признать любую деятельность, осуществление которой создает повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность по использованию, транспортировке, хранению предметов, веществ и иных объектов производственного, хозяйственного или иного назначения, обладающих такими же свойствами. Имущественная ответственность за вред, причиненный действием таких источников, должна наступать как при целенаправленном их использовании, так и при самопроизвольном появлении их вредоносных свойств (например, в случае причинения вреда вследствие самопроизвольного движения автомобиля)»[53] (абз. 2 п. 17); «ответственность за вред по правилам ст. 454 ГК РСФСР наступает только в том случае, если вред возник в результате действия источника повышенной опасности (например, при движении автомобиля, работе механизма, самопроизвольном проявлении вредоносных свойств материалов, веществ и т.п.)» (п. 18)[54].
В юридической литературе оно трактуется по-разному. С известной мерой условности определения понятия ИПО, данные в гражданско-правовой литературе до принятия ГК РФ, можно разделить на четыре группы.
Весьма распространенным является мнение, согласно которому ИПО представляет собой определенного рода деятельность, создающую повышенную опасность для окружающих, получившее в литературе наименование концепции «источник – деятельность»[55]. Согласно теории «деятельности» источник повышенной опасности представляет собой определенного рода деятельность, создающую повышенную опасность для окружающих. Основным тезисом данной теории является суждение о том, что вещь не может причинить вред сама по себе, вне деятельности по ее использованию, что причиной возникновения вреда является, как правило, действие или деятельность людей. Подобного взгляда придерживаются: Б.С. Антимонов[56], О.С. Иоффе[57], А.А. Субботин[58] и другие авторы.
Данное определение обоснованно подвергалось критике с тех позиций, что хотя понятие и сущность ИПО не могут быть раскрыты вне связи с поведением (деятельностью) субъектов, недопустимо, однако, отождествление функционирования орудий и средств производства с действиями людей по управлению предметами материального мира[59]. Подчеркивалось также, что сама по себе деятельность, связанная с использованием ИПО, правомерна. Неправомерно лишь причинение вреда в процессе ее осуществления[60].
Сторонники второй точки зрения под ИПО понимают не сами вещи, а их свойства[61]. Е.А. Флейшиц под ИПО понимает свойства вещей или силы природы, которые при достигнутом уровне развития техники не поддаются полностью контролю, создают высокую степень вероятности причинения вреда жизни и здоровью человека либо материальным благам[62]. Уязвимость данной концепции в том, что к ИПО причисляются силы природы, которые не имеют и не могут иметь владельца, и свойства вещей, неотделимые от последних[63]. К тому же, как замечает К.В. Матвеев, «причинение вреда материальными объектами, обладающими вредоносными свойствами (дикими животными, ядовитыми, химическими, радиоактивными и другими веществами), вне деятельности человека по их использованию оказывается тем самым вне рамок правового регулирования»[64].
В связи с этим представляется более правильной третья точка зрения, суть которой состоит в том, что под ИПО подразумевается не деятельность юридических лиц и граждан, а предметы, вещи, оборудование, находящиеся в процессе эксплуатации и создающие при этом повышенную опасность для окружающих (так называемая теория движущихся вещей)[65].
Высказано также мнение, что ИПО — это сложные материальные объекты, повышенная вредность которых проявляется в известной независимости их свойств от человека, что вызывает неподконтрольность ему в достаточно полном объеме самого процесса деятельности[66]. Развивая указанную концепцию, О.А. Красавчиков дал развернутое определение ИПО, под которым предлагал понимать «предметы материального мира (преимущественно орудия и средства производства), обладающие особыми специфическими количественными и качественными состояниями, в силу которых владение (пользование, создание, хранение, транспортировка и т.д.) ими в определенных условиях времени и пространства связано с повышенной опасностью (объективной возможностью умаления личных или имущественных благ) для окружающих»[67]. Следует отметить высказывание А. Собчака, В. Смирнова: «источник повышенной опасности можно определить как такие объекты (вещи), которые в процессе их использования (эксплуатации) в силу естественных или приданных им человеком свойств при достигнутом уровне техники не поддаются полностью контролю человека и поэтому способны причинить вред (создать опасность случайного причинения вреда и влиять на объем и характер причинения[68]), несмотря на принятие всех мер предосторожности и осмотрительности»[69]. Заслуживают внимания также определения, данные Н. Егоровым: «под источником повышенной опасности понимаются материальные объекты, обладающие вредоносными свойствами, проявление которых в процессе эксплуатации данных материальных объектов не поддается полному и всеобъемлющему контролю человеком»[70]; С. Приступой: «под источником повышенной опасности в советском гражданском праве подразумевается вещь, функционирующая в процессе человеческой деятельности и проявляющаяся при этом в силу принадлежащих ей свойств как препятствие предотвращению человеком случайного причинения вреда потерпевшему»[71]; В.М. Болдиновым: «источник повышенной опасности есть специфический вредоносный объект, также обладающий своими признаками (неподконтрольность его человеку, высокая вероятность причинения вреда окружающим, возможность случайного причинения вреда). Только при совместном установлении признаков повышенно опасной деятельности и источника повышенной опасности деликт квалифицируется по ст. 1079 ГК»[72]; С.Н. Абрамовым, А.Ф. Поповым: «источник повышенной опасности — это объект гражданских прав, представляющий собой предмет материального мира с опасными свойствами, находящийся в правомерном владении или пользовании лица, поведение которого, направленное на этот предмет, может привести к ненамеренному причинению вреда»[73]
В обобщенном виде эта теория получила в литературе название «источник – объект».
Немногочисленные представители четвертой точки зрения к ИПО относят как деятельность, так и предметы материального мира[74]. Неправильность этой точки зрения очевидна уже потому, что определение любого понятия должно быть однозначным и непротиворечивым.
Пятая точка зрения высказана после принятия ГК РФ и была, как мы полагаем, спровоцирована им, поскольку действующий закон стал оперировать уже тремя понятиями: 1) «деятельность, создающая повышенную опасность для окружающих»; 2) «деятельность юридических лиц и граждан, связанная с повышенной опасностью для окружающих» и 3) «источник повышенной опасности». Так, А.П. Сергеев считает «допустимым определять источник повышенной опасности и через понятие деятельности, и через понятие объекта при условии, что в обоих случаях указанные понятия взаимосвязаны»[75]. С такой точкой зрения солидаризируется С. Шишкин[76].
С.Н. Абрамов, А.Ф. Попов обоснованно констатируют: «к сожалению, они (положения ст. 1079 ГК РФ) противоречивы и неопределенны, что, безусловно, осложняет квалификацию юридических дел, возникающих в связи с применением мер ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности. Формально-логический анализ содержания упомянутой статьи не позволяет определенно уяснить юридический факт (или фактический состав), лежащий в основе правоотношения по возмещению вреда. Законодатель не дает ответа на вопрос о том, что же является таким фактом: причинивший вред предмет материального мира, именуемый источником повышенной опасности, или специфическая деятельность субъекта, направленная на обращение с некоторыми объектами, или сочетание данных факторов. Каждая из названных причин может иметь самостоятельное значение, создавая тем самым условия для применения мер ответственности»[77].
На наш взгляд, наиболее точное определение «источника повышенной опасности» предлагает А.М. Белякова, которая полагает, что «источниками повышенной опасности следует считать определенные предметы материального мира (механизмы, устройства, автомашины и т.д.), проявляющие в процессе деятельности по их использованию (эксплуатации) вредоносность, не поддающуюся или не в полной мере поддающуюся контролю человека, в результате чего они создают опасность для окружающих»[78].
Предмет первичен по отношению к деятельности по его использованию, так как он в отсутствие деятельности вполне может проявлять вредоносность в силу своих свойств (например, атомная энергия и т.п.). Деятельность же всегда отождествляется с каким-либо предметом. Например, строительство считается повышенно-опасным не в силу самого факта производства строительных работ, а в силу использования опасных механизмов и предметов, ведения работ на большой высоте и т.п. На наш взгляд, повышенно-опасным должен считаться конкретный строительный объект, нежели сама по себе строительная деятельность.
На тот факт, что источником повышенной опасности является все же предмет материального мира, а не деятельность по его использованию или его свойства, указывают следующие обстоятельства:
1) предметом материального мира можно владеть, что нельзя сказать о деятельности и о свойствах;
2) повышенную опасность обусловливают особые вредоносные свойства, которыми обладает предмет, а не деятельность.
Однако предмет материального мира нельзя рассматривать в отрыве от его специфических свойств, поскольку именно данные вредоносные свойства позволяют считать предмет повышенно-опасным. В то же время предмет неразрывен с деятельностью по его использованию, поскольку именно в ходе этой деятельности реализуются вредоносные свойства предмета.
Эти выводы требуют внесения изменений и дополнений в ст. 1079 ГК РФ, заключающихся в следующем.
1. Необходимо изменить ее наименование: «Ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих» на «Ответственность за вред, причиненный действием источника повышенной опасности».
2. Необходимо изменить ее текст: в абз. 1 п. 1 слова «вред, причиненный источником повышенной опасности» заменить словами «вред, причиненный действием источника повышенной опасности»; в п. 2 слова «вред, причиненный этим источником" заменить словами «вред, причиненный действием этого источника».
3. Необходимо дополнить ее примечанием, содержащим определение понятия ИПО: «Источником повышенной опасности признается вещь (предмет материального мира), которая: вовлечена в деятельность юридического лица, гражданина; обладает сама по себе или наделена человеком вредоносными свойствами; создает повышенную вероятность причинения вреда окружающим; не поддается полному и всеобъемлющему контролю над ней со стороны человека, несмотря на принятие им всех мер предосторожности и осмотрительности».
Таким образом, задача формулирования универсальных критериев источника повышенной опасности, с помощью которых можно было бы сформулировать легальное определение данного понятия и включить его в текст ГК РФ, долгое время была актуальной и остается таковой сегодня.
продолжение
--PAGE_BREAK--
2.2. Понятие транспортного средства как источника повышенной опасности.
В настоящее время проблема признания транспортного средства источником повышенной опасности на законодательном уровне не разрешена, судебная практика существенно восполнила этот пробел, но ее возможности в этом ограничены, поскольку суд не может создавать новые нормы права.
Одна из самых острых проблем, на наш взгляд заключается в отсутствии законодательных дефиниций повышенно опасной деятельности и транспортного средства, а также общих признаков, которым должны отвечать те или иные виды транспортных средств для отнесения их к числу источников повышенной опасности. При всем многообразии транспортных средств не все из них являются источниками повышенной опасности, а причинение вреда транспортным средством происходит в различных обстоятельствах, порой настолько неоднозначных, что возможность применения особых правил ст. 1079 ГК РФ о повышенной ответственности оказывается достаточно спорной. Допустимо ли, к примеру, относить самопроизвольное движение автомобиля к деятельности по использованию транспортного средства? Можно ли признать стоящее транспортное средство источником повышенной опасности?
Федеральный закон «О безопасности дорожного движения»[79] определяет понятие «транспортное средство» как устройство, предназначенное для перевозки по дорогам людей, грузов или оборудования, установленного на нем (ст. 2).
Ряд нормативных правовых актов содержит перечень видов транспортных средств, участвующих в дорожном движении. Так, например, в Конвенции о дорожном движении от 8 ноября 1968 г.[80] такой перечень включает в себя: велосипед, велосипед с подвесным двигателем, мотоцикл, механическое транспортное средство, автомобиль.
Представляется, что наиболее полное определение понятия «транспортные средства» с прямым их перечислением дано в Правилах учета дорожно-транспортных происшествий, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 29 июня 1995 г. № 647. В соответствии с этим источником к таковым отнесены: «… автомобиль, мотоцикл, мотороллер, мотоколяска, велосипед с подвесным мотором, мотонарты, трамвай, троллейбус, трактор, самоходная машина, а также путевой транспорт, за исключением вьючных и верховых животных». Сравнительный анализ перечня механических транспортных средств, которые названы в тексте ст. 264 УК и в примечании к ней, с тем, который приведен в Правилах учета дорожно-транспортных происшествий, показывает, что в первом перечне в отличие от второго не упомянуты такие механические транспортные средства, как мотороллер, мотоколяска, велосипед с подвесным двигателем и мотонарты.
В этой связи возникает вопрос о том, можно ли считать, что данные транспортные средства дополняют не закрытый перечень «других механических транспортных средств», указанных в примечании к ст. 264 УК.
Полагаем, что ответ на этот вопрос позволяют получить Правила дорожного движения РФ, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 23 октября 1993 г. № 1090[81]. Термин «механическое транспортное средство» определяется в данном документе как «транспортное средство, кроме мопеда, приводимое в движение двигателем». Данное понятие распространяется на любые тракторы и самоходные машины[82].
В праве учтены свойства транспортного средства не только как экономического блага, но и как технического объекта, что нашло свое отражение как в системе законодательства, так и в правовом режиме транспортного средства.
Рассматривая транспорт как объект гражданских прав, ст. 130 ГК РФ относит к недвижимым вещам подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты. Несмотря на отсутствие в ст. 130 ГК РФ указаний на автомобильный транспорт как объект недвижимости, регистрация его использования также законодательно закреплена[83]. Признавая недвижимостью указанные виды транспорта, законодатель в то же время исключает применение к ним общего порядка государственной регистрации прав на недвижимое имущество[84], отсылая к специальному законодательству. Кроме регистрационных процедур государственный контроль в сфере транспорта осуществляется в форме лицензирования[85]. Таким образом, гражданский оборот транспортных средств является предметом контроля со стороны государства, выражающимся в институтах регистрации и лицензирования. Наряду с экономическими причинами это обусловлено техническими характеристиками транспортных средств, представляющих опасность жизни, здоровью и имуществу третьих лиц. В рамках гражданского законодательства это нашло свое закрепление в признании транспортного средства «источником повышенной опасности» (ст. 1079 ГК РФ) с закреплением ответственности его владельца вне зависимости от вины[86].
Традиционно выделяют два признака источника повышенной опасности — вредоносность и неподконтрольность процесса проявления вредоносных свойств человеку в полной мере. Что касается транспортных средств, то законодатель относит их к источнику повышенной опасности в силу определенных свойств (признаков), которыми они обладают. Рассмотрим эти свойства.
Н. Топоров выделял три альтернативных признака источника повышенной опасности: «1) употребление механического двигателя, приводимого в движение не мускульной силой человека или животных, а природными видами энергии пара, газа, электричества и т.п.; 2) пользование природными силами, которые, будучи выпущенными из-под власти и контроля владельца, с большим трудом могут быть вновь им подчинены; 3) использование больших тяжестей, значительно превышающих силу отдельного человека»[87].
Очевидно, что транспортное средство подпадает под первый признак, но не всякое, а только то, что приводится в движение механическим двигателем. Также к транспортному средству может иметь отношение третий признак. А так как Н. Топоров определил признаки как альтернативные, то источником повышенной опасности может быть признано и транспортное средство без двигателя, например гужевая повозка, которая вполне может иметь большую массу.
А.А. Собчак у транспортных средств справедливо выделяет следующие вредоносные свойства — скорость, невозможность мгновенного торможения, большая масса[88].
К.В. Матвеев делает следующее замечание: «… повышенная вероятность причинения вреда транспортным средством возникает по причине вредоносности для окружающих используемых для движения автомобиля свойств: мощность двигателя, возможность двигаться со значительной скоростью, большая масса, которые в своей совокупности означают невозможность мгновенной (безынерционной) остановки транспортного средства, что и приводит к невозможности исключения случаев причинения вреда при его движении[89].
С. Шишкин называет критерием отнесения к источнику повышенной опасности того или иного аппарата, помимо мощности двигателя, специальное разрешение и допуск к его эксплуатации, а также их регистрацию в контролирующих государственных органах[90]. Однако, на наш взгляд, это высказывание не совсем корректно, так как это скорее следствие признания определенного предмета источником повышенной опасности, нежели причина признания его таковым.
Проведенный анализ общих положений института источника повышенной опасности и сделанные автором выводы позволяют говорить о том, что в нашем случае источником повышенной опасности является непосредственно транспортное средство, поскольку оно обладает следующими вредоносными свойствами: большая масса, скорость, что обусловливает невозможность мгновенного торможения. Представляется, что данные технические характеристики можно считать универсальными критериями для признания транспортного средства источником повышенной опасности. Связь между количественными показателями данных характеристик и степенью риска причинения вреда подчеркивается в принятой системе тарифов по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств. Поскольку данные характеристики обладают количественными показателями, их можно использовать для выделения из всей совокупности видов наземных транспортных средств источников повышенной опасности[91].
Выделенные свойства транспортных средств указывают, на первый взгляд, на то, что их вредоносность проявляется только при движении автомобиля.
Как отмечает К.В. Матвеев: «Автомобиль, который находится на дороге в неподвижном состоянии, не является источником повышенной опасности, поскольку в это время не находят своего проявления его специфические вредоносные свойства, которые бы не были подконтрольны человеку. Без движения транспортное средство ничем не отличается от других неопасных материальных объектов (пешеходов, деревьев, столбов освещения и т.п.), а деятельность по использованию неподвижного транспортного средства является не деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, а обычной деятельностью»[92].
Согласно п. 18 Постановления № 3 ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, наступает только в том случае, если вред возник в результате действия источника повышенной опасности (например, при движении автомобиля, работе механизма, самопроизвольном проявлении вредоносных свойств материалов, веществ и т.п.). Таким образом, высшая судебная инстанция отрицает возможность причинения вреда неподвижным автомобилем.
Судебная практика[93] также идет по пути признания того факта, что неподвижное транспортное средство не является источником повышенной опасности.
Так, например, Д-х Г.О. обратился в суд с иском к войсковой части № 55424 о возмещении ущерба, компенсации морального вреда, ссылаясь на то, что 7 августа 1998 г. около 23 часов следовал в качестве пассажира на автобусе КАВЗ-685, принадлежащем войсковой части, под управлением Г-ко С.В. Во время движения по шоссе Космонавтов г. Перми в направлении ул. Мельчакова Г-ко С.В. подъехал к месту дорожных работ, следуя с прежней скоростью, не справился с управлением, выехал на полосу движения, где проводились дорожные работы, и совершил наезд на стоящий на месте дорожных работ автомобиль ЗИЛ-130, принадлежащий ГФУ СМЭУ ГУВД Пермской области, в результате столкновения ему причинены тяжкие телесные повреждения.
Суд первой инстанции пришел к выводу, что вред причинен в результате взаимодействия источников повышенной опасности, владельцы которых несут солидарную ответственность перед истцом, следовавшим в автобусе в качестве пассажира.
Суд кассационной инстанции установил, что автомобиль ЗИЛ-130 в движении не находился, автобус КАВЗ-685 наехал на стоящее транспортное средство, в связи с чем с выводом суда первой инстанции о причинении вреда при взаимодействии источников повышенной опасности и как следствие — наличием солидарной обязанности не согласился[94].
Однако возможна ситуация, когда транспортное средство, не двигаясь, все же представляет повышенную опасность.
Как отмечают С.Н. Абрамов и А.Ф. Попов: «Автомобиль, являясь сложным техническим устройством, представляет собой комплексный источник повышенной опасности независимо от того, движется он или нет»[95]. Данные авторы обосновывают свое мнение наличием в автомобиле вредных химических веществ, таких как бензин, масло, щелочь и др. По их мнению, вполне возможно вытекание этих веществ и причинение вреда как здоровью окружающих, так и окружающей среде, не говоря уже о возможности воспламенения бензина.
Наличие бензобака в автомобиле предусматривает хоть и небольшую, но все же вероятность воспламенения и взрыва топлива при определенных условиях. На данное обстоятельство указывали В.А. Тархов[96], К.К. Яичков[97], которые отмечали, что средства механизированного транспорта могут быть источниками повышенной опасности и не находясь в движении, например в связи с опасностью взрыва паров (в паровозе), воспламенения бензина (в автомашине).
В свете вышесказанного представляется возможным сделать вывод о том, что транспортное средство в силу обладания комплексом вредоносных свойств представляет повышенную опасность как находясь в движении, так и в неподвижном состоянии.
Если транспортное средство причиняет вред, находясь в движении (в том числе самопроизвольном), то в большинстве случаев оно должно быть, признано источником повышенной опасности. Сомнение может возникнуть, например, насчет велосипеда или гужевой повозки. В этом случае вопрос об отнесении конкретного транспортного средства к источнику повышенной опасности должен решаться судом применительно к конкретному делу, например, на основе заключений соответствующих экспертиз (например, технической).
В случае же причинения вреда неподвижным транспортным средством вопрос о признании его источником повышенной опасности должен решаться исходя из тех конкретных вредоносных свойств автомобиля, которые стали причиной неблагоприятных последствий[98].
Признак неподконтрольности был обозначен в науке еще в начале прошлого века, и в настоящее время он активно используется в правоприменительной практике. Принято считать, что движущееся транспортное средство неподконтрольно водителю вследствие инерции при торможении, поскольку с момента срабатывания тормозной системы оно ведет себя как обычное физическое тело, движение которого подчиняется не воле человека, а физическим законам. Это обстоятельство обусловливает возможность субъективно-случайного причинения вреда, т.к. даже строжайшее соблюдение правил дорожного движения не снимает риск причинения вреда[99].
Проведенный анализ понятия источника повышенной опасности в разрезе отнесения к нему транспортного средства позволяет выработать определение понятия «транспортное средство, являющееся источником повышенной опасности», под которым предлагается понимать устройство, предназначенное для перевозки людей, грузов или оборудования, установленного на нем, в процессе движения проявляющее такое вредоносное свойство, не поддающееся полному контролю со стороны человека, как невозможность мгновенного торможения, обусловленное большой массой устройства и возможностью развивать высокую скорость, а также проявляющее вредоносность в неподвижном состоянии из-за наличия в нем огнеопасных веществ. Данная правовая конструкция позволит точно квалифицировать возникающие в результате причинения вреда транспортным средством, как правило, в результате ДТП, правоотношения с точки зрения реализации норм ГК РФ о безвиновной ответственности.
2.3. Понятие владельца транспортного средства как источника повышенной опасности и особенности его ответственности.
Проведенный выше анализ позволил нам сделать вывод о том, что источником повышенной опасности в рассматриваемых правоотношениях следует признать транспортное средство. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в соответствии со статьей 1079 ГК РФ, несут физические и юридические лица, являющиеся владельцами источника повышенной опасности. Юридические и физические лица, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих, обязаны возместить вред независимо от вины. В зарубежном праве такую ответственность иногда именуют абсолютной или строгой, а само обязательство – квазиделиктом[100]. В отношении отдельных источников повышенной опасности устанавливается еще более строгий характер ответственности — исключительный. Это значит, что ответственность за причинение вреда таким источником возлагается на указанное в законе лицо, а все остальные лица, в том числе и виновные в причинении такого вреда, исключаются из числа обязанных лиц.
Следует отметить, что термин «владелец источника повышенной опасности» в законодательстве ранее никогда не использовался, а применялся лишь в литературе и судебной практике. В части 1 статьи 1079 ГК РФ приводится перечень оснований владения источником повышенной опасности. В частности, обязанность возмещения вреда может быть возложена на юридическое лицо или гражданина, владеющих ИПО: на праве собственности; на праве хозяйственного ведения или оперативного управления; на праве аренды; по доверенности на право управления транспортным средством; в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности; либо на ином законном основании. В юридической литературе уже были сделаны попытки дать определение владельца источника повышенной опасности. Так, например, С. Дедиков к числу владельцев транспорта относятся прежде всего их собственники, независимо от способов приобретения права собственности. Это и лица, купившие транспортные средства, и получившие их в дар либо в порядке наследования, а также те, кто стал собственником как изготовитель соответствующего имущества[101].
Е.А. Флейшиц указывал, что владельцем ИПО признается тот, кто в момент причинения вреда от своего имени осуществлял деятельность, в которой использовал ИПО, и, следовательно, был в состоянии и обязан осуществлять за ней контроль[102]. Данное определение представляется неудачным, поскольку противоречит статьи 1079 ГК РФ и сложившейся судебной практике.
Более полно понятие владельца опасности определено С.М. Корнеевым: «Субъектами ответственности за вред причиненный ИПО, могут быть граждане и организации – титульные владельцы ИПО. Под владельцем ИПО в силу принадлежавшего им права собственности, права хозяйственного ведения, права оперативного управления либо по другим законным основаниям (по договору аренды, по доверенности на право управления транспортным средством; в силу распоряжения компетентных органов о передаче организации во временное пользование источника повышенной опасности и т.п.) (ч.2 п.1 ст. 1079)[103].
В теории гражданского права владение определяется как один из составляющих элементов права собственности. В ГК РФ это положение закреплено в части 1 статьи 209, раскрывающей содержание права собственности. Под правомочием владения понимается основанная на законе возможность иметь у себя данное имущество, содержать его в своем хозяйстве (фактически обладать им, числить на своем балансе и т.п.)[104]. Собственника вправе передать другим лицам свои права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему имуществом, оставаясь его собственником (п. 2 ст. 209 ГК РФ), например, при сдаче этого имущества в аренду[105]. На этом основана и предусмотренная п. 4 ст. 209 ГК РФ возможность передать свое имущество в доверительное управление другому лицу, что, как подчеркивает закон, не влечет переход к доверительному управляющему права собственности на переданное ему имущество (п. 1 ст. 1012 ГК РФ). Законодатель в статье 1079 ГК РФ отдает приоритет именно наличию у лица права владения ИПО на момент причинения вреда. Анализ указанной нормы позволяет сделать вывод о том, что ответственность должно нести лицо, именно владеющее ИПО, а не собственник и не лицо, непосредственно использующее данный ИПО. При этом следует оговориться – именно лицо, владеющее ИПО на момент причинения вреда. Передача транспортного средства собственником другим лицам в случае последующего причинения вреда здоровью дорожно-транспортным происшествием почти всегда порождает проблемы определения надлежащего ответчика в обязательстве.
Владельцами транспортных средств также считаются лица, получившие от собственника как генеральную, так и обычную доверенность на право управления. В нашей стране существует сложившаяся практика передачи транспортного средства «по доверенности». В литературе упоминается «Доверенность на управление автомобилем без права продажи и передоверия», «Доверенность на управление с правом продажи и передоверия», «Доверенность на покупку и перегон автомобиля»[106]. По мнению В.А. Тархова, указание на доверенность попало в разъяснение Пленума ВС СССР по недоразумению, ибо доверенность выдается на основании заключенного договора и не может являться самостоятельным правовым основанием владения[107]. Но в настоящее время указание на возможность владения по доверенности предусмотрена и в ст. 1079 ГК РФ. Это весьма странно, учитывая то, что само понятие доверенность, определенное в ст. 185 ГК РФ, к данным отношениям применимо не может быть, поскольку, в соответствии с указанной нормой, доверенностью признается письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу для представительства перед третьими лицами. Передача транспортного средства во владение другому лицу образует скорее договор безвозмездного пользования транспортным средством, поскольку в этом случае лицо использует транспортное средство от своего имени. В связи с изложенным следует прийти к выводу, что сложившаяся правоприменительная практика о передаче автомобилей по доверенности изменила правовую сущность доверенности как таковой и само слово «доверенность» в названии правоустанавливающего документа утратило свой изначальный смысл. Доверенность на управление автомобилем без права продажи и передоверия по своей сути представляет договор передачи транспортного средства в безвозмездное пользование. По нашему мнению, законодателю следует внести ясность по этому вопросу и соответствующим образом сформулировать положения ст. 1079 ГК РФ. Также, на наш взгляд, представляется необходимость внести соответствующие разъяснения путем издания ведомственных нормативных актов, как в свое время совместным приказом МВД РФ и Министерства юстиции РФ была введена обязательная нотариальная форма доверенности. В этих разъяснениях надлежит указать, что юридическим основанием передачи транспортного средства другому лицу надлежит считать не доверенность, а договор. Если собственник передает транспортное средство другому лицу в техническое управление без надлежащего юридического оформления (например, управление автомашиной в присутствии и с разрешения собственника производится его знакомым), то субъектом ответственности за причинение вреда является собственник транспортного средства (так как это не влечет за собой изменения юридического владельца). Так Б.С. Антимонов признает фактической передачей владения транспортным средством случаи, когда «собственник автомашины дает знакомому прокатиться на своем автомобиле, не оформляя передачи пользования, или собственник автомашины, оставаясь сам в машине, позволяет другому лицу управлять этой машиной»[108], указывая на то, что в этой ситуации «оба лица – и первое и второе – в равной степени выступают здесь как владельцы машины..». Данная позиция противоречит сложившейся практике по обязательствам данной категории. Верховный Суд РФ четко указывает, что возмещению вреда, причиненного ИПО, возлагается на собственника, передавшего транспортное средство в техническое управление без надлежавшего юридического оформления – доверенности[109]. При этом, если, не установлено факта противоправного завладения транспортным средством, ответственность по возмещению причиненного вреда должен нести не фактический, а титульный владелец транспортного средства. Однако, по мнению большинства ученых, при передаче источника повышенной опасности без соответствующего юридического оформления к ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, должны привлекаться как юридический, так и фактический владелец. В этих случаях юридический и фактический владелец должны нести перед потерпевшим солидарную ответственность[110]. Если же лицо управляло транспортным средством по доверенности, то отвечает за причиненный вред это лицо, а не собственник. Так по одному из дел Белгородский областной суд указал, что: «Доводы, жалобы о том, что лицо, владеющее источником повышенной опасности на основании доверенности, не отвечает за вред, причиненный указанным источником, не основан на требованиях абз. 2 ч. 1 си. 1079 ГК РФ»[111].
Следует подчеркнуть, что согласно Федеральному закону от 25 апреля 2002 г. № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» у одного транспортного средства может быть несколько владельцев одновременно. Такая ситуация возникает, когда собственник передал транспорт в хозяйственное ведение или оперативное управление другому лицу, а тот, в свою очередь, предоставил его в аренду. Помимо всего прочего, и арендатор вправе заключить договор субаренды. И у одного транспортного средства получается четыре владельца.
Однако одновременное наличие у нескольких лиц законных оснований владения вовсе не означает, что все они должны привлекаться к возмещению вреда, причиненного при эксплуатации транспортного средства. К ответственности должен быть привлечен лишь тот из них, кто непосредственно действовал с повышенной опасностью для окружающих. Данное обстоятельство предопределяет рассмотрение всякого законного основания владения лишь как необходимого, но не единственного условия признания лица владельцем источника повышенной опасности.
Таким образом, для цели установления субъекта ответственности по ст. 1079 ГК значение должен иметь не только титул владения как таковой, но и то, кто из титульных владельцев фактически осуществлял управление транспортным средством и его техническую эксплуатацию.
О.А. Красавчиков указывает, что для владельца ИПО характерны два признака: юридический и материальный[112]. Сущность первого признака состоит в том, что в качестве владельца ИПО может рассматриваться лицо, обладающее гражданско-правовыми полномочиями по использованию соответствующего ИПО. В силу этого передача источника повышенной опасности без юридического оформления не влечет за собой изменения юридического владельца. Титульный владелец — собственник, обладатель права полного хозяйственного ведения, арендатор и т.п. не освобождается от ответственности за вред, причиненный при использовании источника повышенной опасности фактическим владельцем.
По той же причине нельзя считать владельцем ИПО, и соответственно, субъектом ответственности перед потерпевшим лицо, управляющее ИПО в силу трудовых отношений с владельцем (шофер, машинист, оператор и др.)[113].
Автотранспортные и другие предприятия передают по договору аренды принадлежащие им автомашины своим работникам. Если такой работник действует в интересах предприятия, пользуется его ремонтной базой и транспортное средство фактически не выходит из владения предприятия, иначе говоря, когда договор является формой организации трудовых отношений, ответственность за причинение вреда согласно ст. 1079 ГК РФ должно нести предприятие как владелец (собственник) ИПО. Доверенность на управление автомобилем в интересах собственника на постоянной основе с выплатой денежного вознаграждения за выполненную работу также является формой организации трудовых отношений[114].
В литературе отмечается, что «в понятии владелец» ИПО действительное содержание шире его буквального наименования»[115], т.е. категория «владелец ИПО» имеет больший объем, нежели обычное гражданско-правовое владение.
Это связывается с так называемым «материальным признаком» владения ИПО, заключающимся «в том, что владелец ИПО должен реально иметь источник в своем владении»[116]. По сути, тем самым говориться об осуществлении владельцем ОПО деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих (эксплуатацию источника). При этом содержание понятие «владелец ИПО» должно совпадать с содержанием понятия «осуществление повышенно-опасной деятельности» («эксплуатация источника повышенной опасности»). Осуществлять ее может не только лично владелец ИПО, но и другие лица. Возникает вопрос, кто в этой ситуации осуществляет эксплуатацию» ИПО – водитель или владелец? И обязан ли владелец в такой ситуации «осуществлять контроль» за использованием ИПО, а если да, то каким образом? В законодательстве до настоящего времени не содержится прямого ответа на эти вопросы. Нет четкого ответа на этот вопрос и в решениях высших судебных органов. Так согласно Постановления №3 п. 19, а также Постановлению Президиума ВАС РФ от 18.апреля 2000 № 8051/99[117] «под владельцем источника повышенной опасности следует понимать организацию или гражданина, осуществляющих эксплуатацию источника повышенной опасности в силу принадлежащего им права собственности, права хозяйственного ведения, оперативного управления либо по другим основаниям».
Если работник владельца ИПО использует его (ИПО) исключительно в своих целях, это говорит об осуществлении иной деятельности, нежели той, которую осуществляет его работодатель (в других целях). Между тем эта такая же деятельность, создающая повышенную опасность для окружающих. По-видимому, данный случай возложения ответственности на лицо, не осуществляющее повышенно-опасной деятельности, является исключением из общего правила и обусловлен тем, что работник, использующий ИПО в своих интересах, не становится все же его владельцем.
Представляется, что обладание ИПО в силу трудового договора по своей природе схоже с римским «держанием» (detention), отношением характеризующимся, в отличие от владения (possession) отсутствием: а) осознания факта принадлежности вещи и б) юридической (владельческой) защиты[118].
«Трудовое держание» — это законное обладание работником имущества работодателя, обусловленное доверием работодателя, в нашем случае предоставившего работнику право доступа к ИПО. Учитывая это доверие (вручение ИПО), работодатель несет риск ответственности перед потерпевшим. Если же работник производит незаконный захват (occupation) ИПО (т.е. осуществляет действия по его завладению), то такая ситуация подразумевает добровольное принятие «захватчиком» на себя бремени такого владения, в том числе риска ответственности за причинение вреда ИПО. Отметим, что приобретение в связи с этим незаконное владение является сильным отношением, чем «трудовое держание», так как в содержании такового владения присутствует волевой элемент – желание присвоить ИПО (распорядиться им от своего имени). При самовольном использовании работником ИПО обладание последним не приобретает подобного характера.
Как уже отмечалось, работодатель – владелец ИПО отвечает по ст. 1079 ГК РФ, в том числе и за тот вред, который был причинен его работником при самовольном использовании источника (транспортного средства). При этом суды не принимают во внимание должность такого «самовольного пользователя» — шофер он или, например, слесарь, не имеющий даже водительских прав. Ответственность возлагается на работодателя, имеющего в подобных случаях лишь право и волю владения, но не фактическое обладание ИПО. Такое решение обосновывается компенсационной функцией гражданской ответственности, так как этим облегчается положение потерпевшего, ибо работодатель – владелец ИПО более сильное лицо в финансовом отношении.
Также указывается на то, что этим преследуется воспитательно-предупредительная цель, направленная на устранение несчастных случаев на производстве и на транспорте[119]. В литературе отмечается, «что владелец обязан позаботиться о том, чтобы машина не оказалась в управлении неуправомоченного лица. Владелец машины, который пренебрегает этой обязанностью, не может благодаря своей вине избавиться от повышенной ответственности»[120], «не может быть освобожден от обязанности возмещения вреда на том лишь основании, что в его хозяйстве нет порядка»[121].
Считается, что на работника нужно воздействовать не нормами гражданского права, а нормами административного, трудового или, в крайнем случае, уголовного права[122]. Поэтому предлагается «признать правильной позицию наших судов, когда они не входят в обсуждение вопроса, как, по внутреннему основанию тот или иной работник владельца занял место у руля»[123].
Подтверждение данной позиции можно найти в судебных решениях по уголовным делам об угонах работниками транспортных средства работодателей. Судами признается, что самовольное использование автомашины в личных целях лицом, имеющим к ним доступ по службе, нельзя рассматривать как угон[124], однако, в случаях отстранения шофера от работы (доступа к машине) отношения квалифицируются как неправомерное завладение транспортным средством без цели хищения[125].
Материальный признак заключается в том, что владелец источника повышенной опасности — тот, кто реально имеет такой источник в своем владении. Так, если станок передан в аренду, а его продолжает обслуживать оператор, находящийся с собственником в трудовых отношениях, то арендатора нельзя признать владельцем источника повышенной опасности (станка), ибо нет реального перехода владения.
С. Дедиков справедливо указывает, что передача владения источником повышенной опасности должна означать устранение контроля над ним прежнего владельца и предполагает установление полного контроля, а следовательно, и ответственности нового владельца в случаях причинения вреда. При этом следует учитывать, что судебная практика идет по пути признания того, что если автомашина была в ремонте и вред причинен после ремонта, во время контрольной поездки на ней, то вред должен возмещаться организацией, производившей ремонт и контрольную поездку. Если же условия передачи источника повышенной опасности таковы, что не исключают полностью контроль прежнего владельца, то возможна солидарная ответственность обоих владельцев.
Учет юридического и материального признаков владельца источника повышенной опасности наиболее наглядно виден при обращении к институту аренды транспортных средств. Согласно ст. 640 ГК в тех случаях, когда транспортное средство арендуется с предоставлением арендодателем услуг по управлению и технической эксплуатации, ответственность за вред, причиненный третьим лицам арендованным транспортным средством, его механизмами, устройствами, оборудованием, несет арендодатель в соответствии с правилами гл. 59 ГК. Акцентирование внимания именно на техническом обслуживании (управление и техническая эксплуатация) не случайно. Применительно к транспортным средствам техническая сторона вопроса оказывается решающей, поскольку именно от качества технического обслуживания зависит степень их опасности при эксплуатации. Арендодатель вправе предъявить к арендатору регрессное требование о возмещении сумм, выплаченных третьим лицам, если докажет, что вред возник по вине арендатора. Согласно ст. 648 ГК в тех случаях, когда транспортное средство арендуется без предоставления арендодателем услуг по управлению и технической эксплуатации, ответственность за вред, причиненный третьим лицам арендованным транспортным средством, его механизмами, устройствами, оборудованием, несет арендатор в соответствии с правилами гл. 59 ГК, не зависимо от содержания договора аренды и наличия в нем оговорок[126]. Следовательно, в зависимости от того, чьими силами осуществляются управление транспортным средством и его техническая эксплуатация, можно ответить на вопрос и о субъекте ответственности за вред, причиненный транспортным средством. При этом, как справедливо отмечается в литературе, подобное распределение обязанностей в договоре аренды транспортного средства обусловлено тем, что использование транспортного средства предполагает квалифицированное управление им и его надлежащее техническое обслуживание с помощью профессионально подготовленного экипажа[127]. На это справедливо указал президиум Верховного Суда Республики Татарстан в своем решении: «Взыскивая ущерб, причиненный ДТП, с арендодателя, мировой судья не принял во внимание, что п. 3.2.3. договора аренды (без экипажа) противоречит положениям ст. 648 ГК РФ, следовательно, договор в этой части является недействительным, а поэтому при вынесении решения, следовательно руководствуется не договором, а действующим законодательством»[128]. В двух приведенных нормах законодатель определяет ответственного субъекта, используя материальный критерий. По нашему мнению, такая позиция законодателя указывает на то, что в данном случае транспортное средство не выходит из-под контроля арендодателя, так как управление им и его техническая эксплуатация осуществляются его работниками (экипажем). Законодатель, следовательно, толкует понятие контроля над транспортным средством как источником повышенной опасности шире, чем непосредственное управление транспортным средством. Под контролем в этом случае следует понимать и действия по общему руководству деятельностью водителя, если он состоит с владельцем транспортного средства в трудовых отношениях.
Следует заметить, что возможность перехода владения ИПО органам публичной власти прямо предусмотрена в абз. 2 п. 1 ст. 1079 ГК РФ. Так в качестве одного из оснований владения ИПО закон называет «распоряжение соответствующего органа о передаче уму ИПО». Ранее (до принятия ГК РФ) о подобном распоряжении упоминалось в п. 19. Постановления ВС РФ №3. Следует, однако, заметить, что данная формулировка была заимствована законодателем в несколько измененном виде. В указанном разъяснении Пленума говорится о распоряжении «компетентных органов о передаче организации во временное пользование ИПО», т.е. орган, отдающий распоряжение о передаче ИПО, мог не быть субъектом, получающим этот источник во владение. Это соответствовало прежней хозяйственной практике, согласно которой «головная» организация (трест, объединение), выступающая в качестве органа управления, давала распоряжения своим нижестоящим организациям (подразделениям) о передаче ИПО (транспортных средств). В настоящее время закон под «соответствующими органами» понимает, на наш взгляд, органы государственной власти или местного самоуправления (их должностных лиц), которые могут издавать распоряжения о передаче ИПО опасности в их владение в случаях, указанных в законодательстве, для осуществления неотложных задач по защите прав граждан и организаций, а также иных публичных интересов. Подобные распоряжения являются административными актами – основаниям возникновения гражданских прав и обязанностей (под п.2 п.1 ст. 8 ГК РФ).
В законодательстве устанавливается четкий перечень условий для принудительной передачи владений ИПО органам публичной власти и иным уполномоченным законом лица. Так, в соответствии с п. 28 с. 11 Закона РФ от 18 апреля 19991 г. « О милиции»[129] граждане и организации, в определенных этим законом, случаях, обязаны предоставлять транспортные средства по распоряжению сотрудников милиции с отстранением при необходимости водителей от управления этими средствами. К лица, имеющим право давать распоряжения о предоставлении транспортного средства, относятся также сотрудники федеральных органов государственной безопасности, медицинские работники, следующие в попутном направлении для оказания медицинской помощи (п. 2.3.3. Правил дорожного движения РФ). Все эти случаи передачи владения, а также складывающиеся в связи с этим отношения между прежними владельцами ИПО и новым «публичным владельцем» имеют публично-правовую природу. Поэтому мы не согласны с П. Волошиным, утверждающим, сто «между постоянным владельцем и временным пользователем транспортного средства в связи с этим устанавливаются гражданско-правовые отношения, возникающие из административного акта»[130].
Представляется, что лишь при принудительном изъятии источника повышенной опасности и отстранения от его эксплуатации и управления им гражданско-правовые отношения владения транспортным средством меняют свое содержание. В противном случае к ним лишь добавляются новые административные отношения. Несмотря на то, ч то передача источников повышенной опасности по распоряжению государственного органа осуществляется без перехода к ним права собственности на эти источники, данный юридический факт из буквального смысла статьи 1079 ГК РФ порождает передачу права владения ИПО и вместе с ним и обязанности по возмещению возможного вреда.
С другой стороны, случаи, когда по распоряжению «соответствующего органа», например, по требованию работника милиции осуществляется лишь изменение маршрута (без отстранения водителя от управления транспортным средством) не влекут смены владельца[131]. Таким образом, при передаче ИПО в силу указания органов государственной власти или ОМСУ и иных уполномоченных законом лиц без отстранения водителя от управления транспортным средством субъектом владения остается титульный владелец источника.
В случае причинения вреда несколькими источниками повышенной опасности в результате их взаимодействия (например, столкновения) следует различать причинение вреда третьим лицам[132] и самим владельцам этих источников.
Если вред причинен третьему лицу в результате взаимодействия ИПО, он возмещается владельцами этих источников. Последние в этом случае несут солидарную ответственность. При возложении такой ответственности подлежит учету грубая неосторожность самого потерпевшего, а также имущественное положение причинителя вреда – гражданина, если в его действиях не было умысла[133].
Если же в результате взаимодействия ИПО их владельцы принесли вред друг другу, то необходимо исходить из общих оснований ответственности, установленных правилами ст. 1064 ГК РФ[134].
В результате проведенного исследования представляется возможным и необходимым дополнить абз. 2 ч. 1 ст. 1079 ГК РФ следующим положением после слов «т.п.» — «которое при этом осуществляют контроль над использованием источника повышенной опасности как лично, так и через лиц, состоящих с владельцем в трудовых отношениях» и изложить епго в следующей редакции: «Обязанность возмещения вреда воздагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.) и при этом осуществляют контроль над использованием источника повышенной опасности как лично, так и через лиц, состоящих с владельцем в трудовых отношениях.
Данное нововведение, по нашему мнению, позволит избежать спорных ситуаций в случаях, когда одно лицо, владея ИПО (транспортным средством) на праве собственности, передает права на его использование другому лицу, но не передает ему фактического владения транспортным средством. Кроме того, будет снята ответственность с собственника транспортного средства, передавшего владение им «по доверенности другому лицу», причинившему впоследствии вред при использовании этого транспортного средства. продолжение
--PAGE_BREAK--
Глава 3. Особенности ответственности владельцев транспортных
средств.
3.1.Субъективные основания ответственности за вред, причиненный транспортным средством как источником повышенной опасности.
В предыдущей главе мы установили признаки источника повышенной опасности, сформулировали определение его понятия, выявили правовую природу транспортного средства как источника повышенной опасности. И вместе с тем, говоря об определении понятия ИПО, невозможно не затронуть проблему общих оснований ответственности за причинение вреда, а также в частности соотношение ст. ст. 1064 и 1079 Гражданского кодекса РФ.
Решение поставленной проблемы зависит от ответа на следующие вопросы.
1. Ответственность за причинение вреда по ст. 1079 ГК РФ установлена как за вину, так и без вины? Ведь оба эти начала ответственности отражены в ст. 1064 «Общие основания ответственности за причинение вреда» ГК РФ. А в п. 1 ст. 1079 ГК РФ законодатель установил, что «юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих…, обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего».
2. Либо — только без вины? Учитывая то, что законодатель следующим образом сформулировал возможность возмещения вреда при наличии второго из этих начал: «Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда» (второе предложение п. 2 ст. 1064 ГК РФ).
Правильные ответы на поставленные вопросы, в свою очередь, как мы полагаем, коренятся в системном подходе к исследованию деликтных обязательств.
Причинение вреда другому лицу — одно из оснований возникновения обязательств (п. 2 ст. 307 ГК РФ).
Вопрос об основаниях гражданско-правовой ответственности вследствие причинения вреда вызывал и вызывает дискуссию в цивилистической науке.
В литературе, как отмечают В.Т. Смирнов, А.А. Собчак, довольно прочно утвердилось положение о том, что основанием деликтной ответственности является состав гражданского правонарушения как совокупность определенных признаков[135]. Как мы отмечали в первой главе, в качестве таких признаков рассматриваются: 1) вред; 2) противоправность причинителя вреда; 3) причинная связь между этим поведением и наступившим результатом — вредом (объективные признаки) и 4) вина причинителя вреда (субъективный элемент). Споры же ведутся главным образом о том, является ли состав правонарушения не только общим, но и единственным основанием деликтной ответственности, во-первых, и какие признаки этого состава необходимы для возникновения ответственности, во-вторых.
По мнению одних авторов, состав гражданского правонарушения является не только основным, но и единственным основанием ответственности, а в тех случаях, когда нет полного состава правонарушения, нельзя говорить и об ответственности причинителя вреда. «При отсутствии законченного состава правонарушения, — пишет, в частности, С.С. Алексеев, — лицо не может быть привлечено к гражданской ответственности»[136]. Другие авторы (а их большинство) считают, что состав правонарушения, порождающий гражданско-правовую ответственность при причинении вреда, может быть как полным, так и ограниченным или усеченным. Это касается такого признака правонарушения, как вина причинителя вреда[137].
Результатом указанного различия во взглядах на основания гражданско-правовой ответственности является продолжающаяся до сих пор дискуссия о том, на каких началах строится ответственность за причинение вреда по гражданскому праву и можно ли вообще считать ответственное возложение обязанности возместить вред, если его причинение не является результатом виновного поведения правонарушителя. Отсюда различие во взглядах и появление различных теорий об основаниях ответственности за причинение вреда. Господствующей среди них является теория «вины с исключением», или, иначе, теория «стимулирования» (М.М. Агарков, В.И. Серебровский, Б.С. Антимонов, Е.А. Флейшиц, А.М. Белякова и др.)[138].
Близко к ней примыкает так называемая теория «двух начал», которую мы и разделяем. Опираясь на положения закона и широкое распространение на практике случаев причинения вреда ИПО, применительно к которым и установлена ответственность без вины, автор этой теории К.К. Яичков указывал, что ответственность возможна как за вину, так и без вины. Оба эти начала ответственности отражены в законе. Поэтому нет никаких оснований утверждать, что вина как одно из этих начал — главное, определяющее, исходное по сравнению с другим — причинением[139] (отсюда название теории – «двух начал»).
При всех различиях в обосновании ответственности при невиновном (случайном) причинении вреда общим для этих теорий является исходное положение авторов — ответственность может наступить 1) не только за вину, но и 2) без вины (за случайное причинение вреда).
Другие авторы (Н.С. Малеин, О.Э. Лейст, О.А. Красавчиков, В.А. Ойгензихт и др.), исходя из принципа «без вины нет ответственности»[140], являются сторонниками концепции — теории исключительно виновного начала, или теории вины и риска. Они исходят из единства или во всяком случае тождественности признаков состава гражданского и уголовного правонарушения и тождественности функций, выполняемых гражданско-правовой и уголовно-правовой ответственностью. Сторонники этой теории, как продолжают В.Т. Смирнов, А.А. Собчак, забывают о 1) различиях, существующих между мерами уголовно — и гражданско-правовой ответственности, 2) их задачами и 3) функциями, а также 4) методах воздействия на правонарушителя. А эти различия не могут не отражать особенностей и в основаниях их применения[141].
Однако в юридической литературе и судебной практике распространено мнение о том, что ответственность по ст. 1079 ГК РФ за вред, причиненный ИПО, наступает независимо от вины владельца ИПО, т.е. как за случайное, так и за виновное причинение. Следует отметить, что такого мнения придерживаются подавляющее большинство исследователей. К ним относятся, в частности, Б.С. Антимонов[142], А.М. Михайлич[143], В.Т. Смирнов, А.А. Собчак[144], А.П. Сергеев[145], К.Б. Ярошенко[146], И.Ш. Файзутдинов[147].
Любопытно привести доводы одного из основоположников такого мнения. Так, Б.С. Антимонов утверждает, что «виновное поведение владельца «источника повышенной опасности» (или агентов этого владельца) вовсе не преобразовывает ответственность по ст. 404 ГК РСФСР в ответственность по началу вины. Ответственность по ст. 404 ГК независима от моментов вины и основана на ином принципе»[148]. Через два десятка страниц автор продолжает: «… вред, причиненный автомобилем в движении, всегда должен рассматриваться в соответствии со ст. 404 ГК, что переход на ст. 403 ГК здесь невозможен ни при каких обстоятельствах. Такое решение имеет особенный интерес: в нем отвергнут казуистический подход к выявлению «опасности» определенной деятельности в конкретном случае»[149]. Вместе с тем на следующей странице Б.С. Антимонов уточняет: «законодатель в ст. 404 ГК имеет в виду в качестве типического случая ответственности невиновное причинение вреда. Поэтому даже в случае отклонения, когда к вредоносности определенной деятельности присоединяется еще и виновное поведение лиц, эксплуатирующих машины, законодатель не допускает перехода к правилам ст. 403 ГК. Даже виновный владелец «источника повышенной опасности» отвечает по ст. 404 ГК, поскольку вред причинен именно источником повышенной опасности»[150].
Обратимся к судебной практике по конкретным делам в интересующем нас плане. Не случайно, она, как теперешняя (со времени вступления в действие ГК РФ), так и прежняя (в период действия ГК РСФСР 1964 г.), противоречива.
Суды, руководствуясь принципом вины при решении вопроса об основаниях ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, ссылаются на разные статьи ГК РФ (ГК РСФСР) либо их сочетание.
Например, 10 мая 2003 г. произошло ДТП, в результате которого имуществу Х. и К. был причинен вред. Виновным признан водитель Б., управлявший автомобилем ЗИЛ-130 (принадлежащим УГПС РО МЧС России). Выезжая на тушение пожара, он не справился с управлением, допустил столкновение со стоявшим на тротуаре автомобилем «Вольво-760» (принадлежащим Х. на праве собственности), которому причинены механические повреждения. Кроме того, в результате данного ДТП были повреждены забор, калитка и ворота дома, принадлежащего К. Основывая свое решение на принципе вины, Ленинский районный суд г. Ростова-на-Дону решением от 10 ноября 2003 г. удовлетворил требования истцов в полном объеме, сославшись на ст. ст. 1064 и 1079 ГК РФ[151].
Аналогичное, со ссылкой на ст. ст. 1064, 1079, 1101 ГК РФ, решение от 10.09.2002 было принято Котовским городским судом Тамбовской области по иску М. к К. о возмещении материального вреда в сумме 42399 рублей и компенсации морального вреда в сумме 4000 рублей, причиненных ДТП. Любопытны как фабула этого дела, так и решения судебных органов, принятые по нему.
По утверждению М., около 23 час. 29.09.2001, управляя автомобилем ВАЗ-2108, двигаясь в попутном направлении, из-за отсутствия технической возможности избежать наезда, совершил его на стоявший на проезжей части дороги трактор ЮМЗ с прицепом, водитель которого при вынужденной остановке при отсутствии на нем аварийной сигнализации не успел выставить знак аварийной остановки. В результате этого автомобилю причинены технические повреждения на сумму 42399 рублей, а М. причинен легкий вред здоровью.
Кассационным определением от 18.12.2002 решение суда было отменено, а дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд. Поскольку, как указано в нем, вывод суда о виновности ответчика в совершении ДТП основан на односторонне исследованных обстоятельствах дела. Как следовало из объяснения М. в суде кассационной инстанции, он непосредственно перед ДТП был ослеплен двигавшимся навстречу автомобилем и некоторое время ничего не видел. Когда же видимость восстановилась, он уже не имел технической возможности произвести торможение. При указанных обстоятельствах суд обязан был проанализировать действия всех участников ДТП на предмет установления причинной связи между их действиями и наступившими последствиями, основываясь при этом на предписании норм Правил дорожного движения.
При новом рассмотрении дела решением от 14.07.2003 того же суда иск М. оставлен без удовлетворения. Суд пришел к выводу, что ответчик не может нести ответственность по ст. 1064 ГК РФ, т.к. допущенные им нарушения не находятся в причинной связи с наступившими последствиями. М. при возникновении опасности — ограничение видимости из-за дальнего света фар встречного автомобиля ВАЗ-21010 не предпринял всех возможных мер к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства, вследствие чего допустил наезд на стоявший на проезжей части дороги трактор с прицепом. М. располагал реальной возможностью остановить свой автомобиль, т.к. обнаружил опасность для движения на расстоянии 150 — 200 метров (столько он двигался с ближним светом до наезда), а остановочный путь его автомобиля при скорости движения 70 км/час составляет 60,4 м.
При новом кассационном рассмотрении дела решение суда оставлено без изменения, а кассационная жалоба М. — без удовлетворения[152].
Другой пример. 14.07.1994 Ш., управляя автомашиной, нарушил Правила дорожного движения и совершил наезд на Ч., который от полученных травм скончался. Приговором Промышленного районного суда г. Самары от 06.03.1995, вступившим в законную силу, его вина в смерти кормильца установлена. Решением от 07.06.1996 тот же суд по иску Ч. к Ш. взыскал в ее пользу в счет возмещения вреда, причиненного смертью кормильца, ежемесячные платежи на содержание дочери Светланы, однако сославшись при этом только на ст. 454 ГК РСФСР[153].
Аналогичный разброс в части квалификации подобных дел имел место в судебной практике и при действии прежнего ГК РСФСР 1964 г.
Рассматривая дело по иску Л. к производственному объединению «Мосавтотранс» о возмещении вреда, причиненного в результате столкновения автомашин, Фрунзенский районный суд г. Москвы признал, что в произошедшей аварии виновен водитель ответчика, и, соответственно, удовлетворил требования истца в полном объеме. Основывая свое решение на принципе вины, районный суд вместе с тем сослался на ст. 454 ГК РСФСР 1964 г. (соответствующую ст. 1079 ГК РФ)[154], которая построена на ином принципе — ответственности без вины.
В решениях по ряду дел того же суда: по иску Ш. к АТК-21 о взыскании 265 рублей; по иску Б. к 13 таксомоторному парку о взыскании 647 рублей; по иску З. к 4-му таксомоторному парку о взыскании 790 рублей, которые также основаны на принципе вины, в качестве юридического обоснования указана ст. 444 ГК РСФСР 1964 г. (ст. 1064 ГК РФ)[155].
Наконец, в решении по делу К. к таксомоторному парку о взыскании 105 рублей, вынесенному в полном соответствии с принципом вины, содержится ссылка на ст. ст. 444 и 454 (т.е. ст. 1064 и ст. 1079 ГК РФ)[156].
Какой же из этих вариантов юридического обоснования вынесенных судебных решений отвечает правильному разрешению по существу дел указанной категории?
Отвечая на поставленный вопрос, член Московского городского суда Г.Н. Гусева и кандидат юридических наук К.Б. Ярошенко пишут: «во всех перечисленных случаях необходимо руководствоваться двумя нормами: статьей 444 ГК РСФСР и статьей 454 ГК РСФСР. Очевидно, в мотивировочной части решения должны содержаться ссылки на обе эти нормы. Возможность такой двойной ссылки объясняется отсутствием коллизии между этими нормами, поскольку в рассматриваемом случае статья 454 ГК определяет субъекта ответственности, а статья 444 ГК — основания его ответственности перед потерпевшим — владельцем источника повышенной опасности для окружающих»[157].
По нашему мнению, нельзя согласиться с таким ответом по соображениям, изложенным ниже. Думается, что при возмещении вреда по принципу вины ссылка должна делаться лишь на ст. 1064 ГК РФ. Поскольку, исходя из теории «двух начал» ответственности в деликтных обязательствах, особенностей проявления (реализации) специфической вредоносности ИПО, смысла введения в закон ст. 1079 ГК РФ, можно сделать вывод о том, что ответственность за вред, причиненный действием ИПО, может наступать только за случайное причинение вреда. Если вред причиняется виновно (умышленно или неосторожно), скажем, движущимся автомобилем, то ответственность причинителя вреда должна наступать по ст. 1064 ГК РФ. Поскольку в этом случае автомобиль не является ИПО вследствие отсутствия у него одного из существенных признаков, присущих каждому ИПО, — неподконтрольности его человеку. «Двойная ссылка» вообще исключается, т.к. не может одна статья определять субъекта ответственности, а другая — основания этой ответственности. Этот довод покоится не только на правилах законодательной техники, но и на элементарной логике.
Особого, на наш взгляд, паллиативного и противоречивого, мнения относительно рассматриваемой проблемы придерживается В.М. Болдинов. Он пришел к выводу, что «… с субъективной стороны поведение владельца источника повышенной опасности, явившееся причиной возникновения вреда, может иметь характер лишь неосторожности или случая. Применение правил ст. 1079 ГК при умышленном причинении вреда исключено, и, наоборот, при применении норм об ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности недопустимо применение норм, в которых речь идет об осознанном причинении вреда (ст. ст. 1066, 1067 ГК и др.)»[158].
Еще ранее в литературе рядом авторов высказано мнение о недопустимости квалификации случаев умышленного причинения вреда вредоносными объектами по статье об ответственности за причинение вреда ИПО. Так, В.А. Рахмилович считает, что смысл этой статьи «состоит в возложении на владельца источника повышенной опасности обязанности возмещения сопутствующего деятельности этого источника вреда. Намеренное же (а мы думаем, что и неосторожное.) причинение вреда источником повышенной опасности юридически не отличается от намеренного (и неосторожного) причинения вреда любым другим способом; намеренное (и неосторожное) причинение увечья наездом автомашины ничем с интересующей нас точки зрения не отличается от намеренного (и неосторожного.) причинения увечья топором или поленом. В этом случае машина не является источником повышенной опасности, действует не в качестве такового… Именно поэтому при намеренном (и неосторожном.) причинении вреда машиной, которая обычно является источником повышенной опасности, отвечать за этот вред должно умышленно (неосторожно) действовавшее лицо, а не владелец источника повышенной опасности»[159]. С ним солидаризуются Л.С. Гильдерман[160], В.В. Ровный[161].
И наоборот, не представляется возможным согласиться с мнением А.М. Беляковой, критикующей эту точку зрения В.А. Рахмиловича, которая утверждает: «когда законодатель относит тот или иной предмет к числу источников повышенной опасности, он учитывает вредоносный его характер. Вредоносность же источника повышенной опасности при умышленном причинении вреда усиливается. Нецелесообразно поэтому предмет, вредоносность которого возросла в связи со злонамеренным его использованием, исключить из числа источников повышенной опасности[162].
В.В. Ровный даже предлагает подумать над возможностью ограничения действия ст. 1079 ГК случаями исключительно невиновного причинения вреда[163]. Это предложение нам представляется разумным.
Однако В.М. Болдинов не видит оснований для подобного изменения закона[164]. Во-первых, потому, что «все-таки при неосторожном (даже грубо неосторожном) деликте поведение непосредственного причинителя вреда не обусловлено противоправной целью, т.е. не направлено на вредоносный результат, а следовательно, не противоречит общей цели повышенно опасной деятельности[165]. Во-вторых, «кроме того, при воплощении в жизнь данного предложения, в случае самовольного использования работником вредоносного объекта (например, автомашины) в личных целях и при неосторожном причинении вреда последним, работодатель не будет отвечать ни по ст. 1079, ни по ст. 1068, в результате чего может пострадать потерпевший, так как ему придется взыскивать ущерб с гражданина, финансовые возможности которого обычно не столь высоки. В условиях же действующего законодательства работодатель все равно будет отвечать за такой вред как владелец источника повышенной опасности»[166].
Полагаем, что в приведенных А.В. Рахмиловичем примерах имеются основания исключить из числа ИПО названные предметы, а причинение ими вреда при изложенных обстоятельствах подлежит квалификации по ст. 1064 ГК РФ вследствие подконтрольности этих предметов человеку. Поскольку подконтрольный человеку объект является обычным средством причинения вреда.
Не случайно К.К. Яичков в свое время отмечал, что «в Основах предусматриваются два аналогичных (ст. ст. 403, 404 ГК РСФСР 1922 г.) общих (генеральных) состава гражданского правонарушения, возникающих вследствие причинения вреда (ст. ст. 88 и 90). Наименование первой статьи неточно, поскольку ответственность за вред, причиненный в связи с использованием источника повышенной опасности, как общее правило наступает независимо от вины лица, использовавшего данный источник. Поэтому общие условия ответственности в последнем случае предусмотрены не в ст. 88, а в ст. 90 Основ, установившей ответственность лица, использовавшего источник повышенной опасности, независимо от его вины в причинении вреда[167].
Однако полагаем, что довод и вывод К.К. Яичкова подлежат уточнению. Ответственность по ст. 90 Основ (ст. 1079 ГК РФ) наступает без вины. Общие основания ответственности были предусмотрены не в ст. 90 (ныне предусмотрены в ст. 1079 ГК РФ), а в ст. 88 Основ (ныне предусмотрены в ст. 1064 ГК РФ). Оба начала ответственности (вина и причинение), на наш взгляд, отражены в законе — в ст. 1064 «Общие основания ответственности за причинение вреда» ГК РФ, а ответственность без вины — в частности, в ст. 1079 ГК РФ.
Следовательно, определяя ответственность владельца ИПО без вины по ст. 1079 ГК РФ, законодатель тем самым предусмотрел один из конкретных составов второго общего основания ответственности за причинение вреда — состава гражданского правонарушения без вины. Но не отменил общие основания ответственности за причинение вреда (два общих (генеральных) состава гражданского правонарушения, т.е. состав гражданского правонарушения с виной причинителя вреда, состав гражданского правонарушения без вины причинителя вреда), установленные ст. 1064 ГК РФ. Из изложенных выше доводов, законодательных установлений, содержащихся в ст. 1064 ГК РФ, и смысла ст. 1079 ГК РФ следует, что если вред причиняется действием ИПО, то ответственность его владельца наступает без вины (т.е. только по ст. 1079 ГК РФ).
Таким образом, причинение вреда личным действием и посредственное причинение вреда недействием ИПО, совершенные виновно, подпадают под действие ст. 1064 ГК РФ, а причинение вреда действием ИПО (он может быть причинен только случайно) подпадает под действие ст. 1079 ГК РФ.
К слову, законодатель в абз. 2 п. 3 ст. 1079 ГК РФ не случайно «разжевал», что вред, причиненный в результате взаимодействия ИПО их владельцам, возмещается на общих основаниях (ст. 1064 ГК РФ), т.е. по принципу вины. Поэтому наличие в ней п. 3 представляется излишним (избыточным), а потому, на наш взгляд, подлежащим исключению из ее состава.
Поэтому сформулированные нами законодательные предложения о необходимости внесения изменений и дополнений в ст. 1079 ГК РФ представляются полностью соответствующими понятию источника повышенной опасности и существу (правовой природе) обязательства из причинения вреда его действием.
Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, является частным случаем внедоговорной ответственности. Однако по делам о возмещении вреда, причиненного источником повышенной опасности, правила о распределении обязанностей доказывания будут несколько иными. Для возложения ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности суду из общих четырех оснований внедоговорной ответственности достаточно установить лишь два:
наличие вреда;
причинную связь между проявлением вредоносных свойств источника повышенной опасности и наступившими негативными последствиями.
Ответственность за причинение вреда источником повышенной опасности в силу статьи 1079 ГК РФ несет его титульный владелец, то есть лицо, владеющее этим источником на законных основаниях. Особенностью ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, является то, что владелец источника повышенной опасности обязан возместить вред потерпевшему независимо от наличия вины владельца в причинении вреда и противоправности в действиях последнего при использовании источника повышенной опасности.
Известный правовед В.А. Ойгензихт в своей работе[168] писал, что субъективным основанием ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности признается не вина, а риск — осознанное допущение отрицательных имущественных последствий[169].
Разграничение правомерности действий владельца по использованию источника повышенной опасности и противоправного причинения вреда источником повышенной опасности проводил М.М. Агарков. В частности, он писал: «Само собой разумеется, что эксплуатация железной дороги, трамвая, фабрично — заводского предприятия и другие виды деятельности… являются правомерными. Но отсюда не следует, что причинение при этом смерти или увечья либо порча или уничтожение чужого имущества является правомерным»[170]. Таким образом, осуществление деятельности по использованию источника повышенной опасности — правомерно, однако причинение вреда имуществу другого лица — противоправно. Противоправность поведения заключается в том, что оно повлекло нарушение чужого субъективного гражданского права.
Истцу необходимо доказать совокупность двух вышеназванных условий: возникновение у него ущерба, а также наличие причинной связи между проявлением вредоносных свойств источника повышенной опасности и возникшим вредом[171]. Недоказанность хотя бы одного из названных условий влечет за собой отклонение исковых требований.
Практика показывает, что истец, обращаясь с исковыми требованиями о возмещении вреда, далеко не во всех случаях может представить доказательства, бесспорно подтверждающие размер причиненного ущерба, тогда как при отсутствии доказательств наличия вреда или его размера вопрос о возложении ответственности вообще не возникает.
Взаимосвязь причины и следствия — причинная связь — во многих случаях очевидна, но нередки ситуации, когда доказать ее совсем непросто. Причинная связь между проявлением вредоносных свойств источника и наличием ущерба у потерпевшего может считаться установленной, если имеются надлежащие доказательства того, что:
а) первое предшествует второму во времени;
б) первое порождает второе[172].
Рассмотрим, что же представляет собой причинно-следственная связь между взаимодействием транспортных средств и наступлением последствия — наездом на пешехода.
Понятие причинности включает в себя две компоненты: 1) непосредственно саму причину наезда на пешехода и повреждения его здоровья; 2) необходимое условие, создавшее возможность наезда на пешехода и повреждения его здоровья.
Немецкий ученый Колер еще в 1890 г. писал: «Причина вызывает существование явления, порождает его. Условие же делает возможным его появление, влияет на процесс, энергию, скорость его развития, но само не порождает и не определяет его»[173]. Применительно к рассматриваемому нами вопросу причиной будут являться обстоятельства, необходимые и достаточные для того, чтобы происшествие произошло; обстоятельства, послужившие причиной возникновения аварийной обстановки. Необходимые условия возникновения происшествия — это обстоятельства, создавшие опасную обстановку, в которой водитель еще имел возможность предотвратить происшествие, но по каким-либо причинам этого не сделал[174].
Таким образом, при рассмотрении конкретного дела суд обязан выяснить: 1) является ли вредоносное последствие результатом действия (бездействия) каждого из водителей, управляющих транспортным средством; 2) является ли такое последствие результатом взаимодействия транспортных средств. Если будет установлено, что одного лишь факта столкновения транспортных средств недостаточно для наступления последствия в виде наезда на пешехода и причинения вреда его здоровью (например, наезд на пешехода явился результатом действия одного из водителей, продолжившего свое противоправное поведение непосредственно после столкновения транспортных средств), то налицо отсутствие причины наступления вреда как необходимой составляющей причинно-следственной связи состава правонарушения. Здесь уместно обратиться к методу моделирования ситуации и с его помощью определить, мог ли наезд на пешехода быть совершен данным транспортным средством, если бы столкновения его с другим транспортом не произошло. Установление того обстоятельства, что наезд на пешехода не исключался бы при любых действиях последнего, является безусловным основанием считать причинно-следственную связь между действием второго транспортного средства и наступившим последствием отсутствующей[175].
Далее, для установления причинно-следственной связи суду необходимо выяснить, могли ли действия водителя, не являющиеся непосредственной причиной наступления последствия — наезда на пешехода и причинения вреда его здоровью, являться его (последствия) необходимым условием. Необходимым условием наступление последствия действия водителя может быть признано, например, в случае создания им опасной (аварийной) обстановки, в которой водитель еще имеет возможность предотвратить происшествие, но по каким-либо причинам этого не делает. Причинная связь между действиями водителя и наступившими последствиями отсутствует, если эти действия не создавали опасной обстановки и если до момента, когда наезд на пешехода стал неотвратим, нельзя было предусмотреть возможность ее (опасной обстановки) возникновения.
Итак, установление судом причинно-следственной связи между действием лица, управляющим транспортным средством, и наступлением последствия является обязательным этапом при рассмотрении дел о возмещении вреда в результате дорожно-транспортного происшествия. Причинно-следственная связь между поведением водителей — участников дорожно-транспортного происшествия и наездом на пешехода, причинения вреда его здоровью будет иметь место только в том случае, если:
— такой наезд и вред здоровью являются результатом как действия каждого из водителей, так и взаимодействия участвующих в происшествии транспортных средств;
— наезд на пешехода одним транспортным средством невозможен без предшествующего этому столкновения с другим транспортным средством;
— водитель транспортного средства сам создал опасную (аварийную) обстановку, в которой еще имеет возможность предотвратить наезд на пешехода, но не делает этого.
Лишь установив в действиях каждого водителя транспортного средства причинно-следственную связь с наступившим вредоносным последствием, суд вправе применить правило ч. 3 ст. 1079 ГК РФ о солидарной ответственности владельцев источников повышенной опасности.
К сожалению, при рассмотрении в гражданско-правовом порядке дел о возмещении вреда в результате дорожно-транспортного происшествия суд не всегда устанавливает наличие в составе правонарушения причинно-следственной связи между действием каждого из водителей и наступлением вредоносного последствия, для возложения ответственности считая достаточным один лишь факт столкновения транспортных средств.
Верховный Суд Российской Федерации неоднократно рассматривал данную категорию дел в порядке надзора и всегда приходил к определенному выводу о том, что отсутствие причинно-следственной связи — основание для освобождения от ответственности владельцев транспортных средств[176].
Правоприменительная практика выработала следующие подходы решения вопроса об имущественной ответственности[177]:
а) вред, причиненный одному из владельцев по вине другого, возмещается виновным;
б) при наличии вины лишь владельца, которому причинен вред, вред не возмещается;
в) при наличии вины обоих владельцев размер возмещения определяется соразмерно степени вины каждого;
г) при отсутствии вины владельцев источников повышенной опасности во взаимном причинении вреда (независимо от его размера) ни один из них не имеет права на возмещение.
Можно привести следующий пример. Акционерное общество обратилось в арбитражный суд с исковыми требованиями о взыскании с предприятия убытков, возникших в результате дорожно — транспортного происшествия. В исковом заявлении было указано, что водитель, управляя грузовым автомобилем, принадлежащим ответчику, при перевозке крупногабаритного груза в темное время суток не обозначил крупногабаритный груз спереди фонарем или световозвращателем белого цвета, что является нарушением правил дорожного движения. В результате произошло столкновение со встречным автомобилем, принадлежащим истцу[178].
Учитывая, что ответчик не представил доказательств отсутствия своей вины в произошедшем столкновении двух источников повышенной опасности, суд правомерно возложил на него ответственность за причинение вреда имуществу истца.
Или другой спор. В арбитражный суд обратился деревообрабатывающий комбинат с исковыми требованиями о взыскании с транспортной фирмы убытков, возникших в результате дорожно — транспортного происшествия. Из материалов дела следовало, что у автомобиля «КАМАЗ», принадлежащего ответчику, произошло разъединение тягача с прицепом. В результате этого прицеп вначале остановился, а затем начал движение в обратном направлении (под уклон) по полосе дороги, где произошло его столкновение со следующим за «КАМАЗом» автомобилем «МАЗ», принадлежащим деревообрабатывающему комбинату. Автомобиль истца получил повреждения[179].
В качестве одного из доказательств отсутствия своей вины в произошедшей аварии ответчик представил заключение экспертизы, содержащее вывод о том, что крепежный механизм визуально был в технически исправном состоянии, а его разрушение произошло по причине так называемой «усталости металла».
Оценив представленные документы, суд пришел к выводу, что ответчик не мог предвидеть и предотвратить указанное обстоятельство, поэтому отсутствует его вина в причинении вреда истцу. При таких обстоятельствах суд принял правомерное решение об отказе в удовлетворении исковых требований.
И еще один пример. Гражданин — предприниматель обратился с иском к акционерному обществу, требуя возместить вред, причиненный имуществу истца владельцем источника повышенной опасности (ответчиком).
Арбитражный суд, исследовав представленные материалы, установил, что вред был причинен легковой автомашине истца при столкновении с грузовой автомашиной ответчика, причем виновным в произошедшем дорожно — транспортном происшествии был признан истец, что последним не оспаривалось. Разрешая спор, суд указал, что вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях, и с учетом вины владельца, которому причинен вред, обоснованно отклонил заявленные исковые требования.
Подводя итоги, необходимо отметить следующее. С учетом того, что в настоящее время действует новое гражданское законодательство, следует с осторожностью применять рекомендации, содержащиеся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.94 № 3 (наверное, поэтому оно и утратило силу, однако взамен Пленумом ничего и не было предоставлено). При этом нельзя не подчеркнуть, что проблемы, возникающие при рассмотрении споров о возмещении вреда, причиненного источником повышенной опасности, подтверждают насущность обстоятельного обобщения судебной практики по таким делам с целью ее единообразия. продолжение
--PAGE_BREAK--
3.2. Особенности ответственности владельцев транспортных средств, застраховавших свою ответственность по договорам КАСКО И ОСАГО.
За вред, причиненный дорожно-транспортным происшествием, в соответствии со статьями 1064, 1079 ГК РФ наступает гражданская ответственность. Гражданская ответственность носит компенсационный характер, поскольку ее цель — восстановление имущественных прав кредитора, в нашем случае потерпевшего, поэтому размер ответственности должен соответствовать размеру причиненных убытков или возмещаемого вреда.
Гражданская ответственность подразделяется на договорную или внедоговорную. Споры, связанные с возмещением вреда, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, входят в отношения внедоговорного характера.
Повышенная опасность движущегося автомобиля, способного причинить вред даже при отсутствии вины водителя, ответственность ее владельца за вред, причиненный в процессе эксплуатации автомобиля, обуславливают особый порядок регулирования[180]. Именно поэтому правовой вакуум, заключающийся в отсутствии условий ответственности, заполняется применением мер защиты посредством возмещения вреда, например при отсутствии вины владельца источника повышенной опасности[181]. Эффективным механизмом защиты имущественных прав участников ДТП по сравнению с деликтным обязательством является страхование риска наступления гражданско-правовой ответственности[182]. Важным шагом на пути повышения эффективности механизма гражданско-правового регулирования отношений по возмещению вреда явилось введение в РФ системы обязательного страхования риска ответственности владельцев транспортных средств[183]. Однако при этом необходимо учитывать, что страхование не подменило собой деликтную ответственность[184]. Страховое и деликтное правоотношения, развиваясь параллельно, в равной степени способствуют достижению полезного эффекта общественного отношения по возмещению вреда. Поэтому введение обязательного страхования[185] призывает обратиться к проблемам деликтной ответственности, которые не были решены ранее и в свете введения страхования вновь приобрели актуальность, а также к проблемам, которые появились после принятия закона о страховании[186].
После приобретения автомобиля лицо первым делом заключает договор обязательного страхования гражданской ответственности[187] (ОСАГО), поскольку страхование ответственности для автовладельцев является обязательным (п. 1, 2 ст. 4 Федерального закона от 25.04.2002 № 40-ФЗ), а полученный полис ОСАГО необходим для регистрации транспортного средства в ГИБДД, его техосмотра и эксплуатации (п. 2 ст. 19, п. 3 ст. 16)[188].
Кроме ответственности за причинение вреда, многие владельцы страхуют и само транспортное средство от возможного угона и причинения ущерба по разным причинам (хулиганские действия, ДТП, повреждения по иным рискам) — приобретают полис комплексного страхования КАСКО[189]. Страхование по полису каско — это добровольное страхование транспортного средства (автомобиля) как имущества. Среди видов автострахования автокаско стоит на втором месте после ОСАГО.
Автокаско сочетает в себе добровольное и обязательное страхование риска ответственности по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц, и поэтому имеет преимущества перед ОСАГО. Понять, какие именно, поможет сравнительная таблица:
ОСАГО
АвтоКАСКО
Обязательное страхование
Добровольное страхование
Автомобильное страхование
Страхование любого транспорта: автомобилей, судов, самолетов, поездов.
Объектом являются имущественные интересы, связанные с риском гражданской ответственности владельца транспортного средства по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу потерпевших (третьих лиц) при использовании транспортного средства на территории РФ.
Объектом являются повреждение, уничтожение либо утрата своего транспортного средства[190]. Также полис поможет возместить вред, причиненный жизни, здоровью и имуществу как водителя, так и третьих лиц при аварии.
Форма заявления во всех компаниях одинакова (утверждена законодательством РФ).
Обычно у каждого страховщика разработана своя форма заявления, однако указываемые в различных формах данные везде практически одинаковы.
Владелец обязан застраховать свою гражданскую ответственность до регистрации транспортного средства, но не позднее чем через пять дней после возникновения права владения им[191].
Владелец имеет право страховаться в любое удобное для него время.
Выгодоприобретатель не назначается, так как в соответствии с действующим гражданским законодательством договор страхования риска причинения вреда считается заключенным в пользу лиц, которым может быть причинен вред.
В заявлении на страхование указывается и выгодоприобретатель — юридическое или физическое лицо, в чью пользу заключен договор страхования, т.е. тот, кто получит страховое возмещение при страховом случае. Выгодоприобретателем можно назначить кого угодно, должно соблюдаться лишь одно условие: его интерес в сохранении ТС
Размер страховой суммы в обязательном страховании остается неизменным и не уменьшается на размеры проведенных выплат.
Осуществление страховой выплаты будет влечь уменьшение размера страховой суммы (ст. 947 ГК РФ и ст. 10 Закона о страховании)[192].
Величина премий устанавливается с помощью тарифов, регулируемых государством[193]
Величина премий может значительно отличаться в различных компаниях. Страховые тарифы устанавливаются индивидуально с учетом марки автомобиля, года выпуска, его страховой стоимости в момент заключения договора, обстоятельства хранения, управления и эксплуатации ТС и другие факторы[194].
Страховая премия выплачивается единовременно
Страховая премия может быть выплачена в рассрочку, условия рассрочки у каждого страховщика свои.
Срок действия договора составляет один год. Из Закона исключено положение о том, что договор обязательного страхования продлевается на следующий год, если страхователь не позднее чем за два месяца до истечения срока действия этого договора не уведомил страховщика об отказе от его продления. Следует сказать, что на практике это положение практически не работало. Кроме того, исключено положение о том, что действие продленного договора обязательного страхования не прекращается в случае просрочки уплаты страхователем страховой премии на следующий год не более чем на 30 дней. Это означает, что теперь исключен 30-дневный переходный период и невыполнение обязанности по страхованию владельцем транспортного средства будет влечь наступление административной ответственности[195].
По полному КАСКО обычно заключаются на срок от 3 — 6 месяцев до 1 года (или дольше по согласованию со страховщиком), а по частичному КАСКО в отдельных компаниях могут быть заключены даже на месяц. Некоторые страховщики предлагают страхование и на время перегона автотранспортного средства, даже если он длится меньше месяца.
Потерпевший обращается в страховую компанию, клиентом которой является виновное лицо. Однако с 1 июля 2008 года вступала в силу ст. 14.1, согласно которой потерпевший может обратиться за страховой выплатой непосредственно в свою «родную» страховую компанию, с которой у него заключен договор страхования ответственности[196]
Потерпевший обращается только в ту страховую компанию, клиентом которой он является[197].
В соответствии с Законом, вступившим в силу с 1 марта 2008 г.[198], максимальная сумма страховой выплаты теперь не ограничена (ранее 400 тыс. руб.). Независимо от числа потерпевших каждый из них сможет получить сумму выплаты в следующем размере:
— в части возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью каждого потерпевшего, не более 160 тыс. руб.;
— в части возмещения вреда, причиненного имуществу нескольких потерпевших, не более 160 тыс. руб.;
— в части возмещения вреда, причиненного имуществу одного потерпевшего, не более 120 тыс. руб.
Страховая сумма в пользу каждого потерпевшего также не зависит от количества страховых случаев в течение срока действия договора ОСАГО.
Если же страхового возмещения будет недостаточно, чтобы полностью возместить причиненный вред, то в соответствии с положениями ст. 1072 ГК РФ недостающую часть между страховым возмещением и фактическим размером ущерба будет возмещать страхователь или иное лицо, ответственность которого застрахована.
В отличие от ОСАГО, при добровольном страховании гражданской ответственности сумма, в пределах которой страховщик обязуется выплатить страховое возмещение по договору имущественного страхования (страховая сумма), определяется соглашением страхователя со страховщиком.
В пределах страховой суммы может устанавливаться ограничения максимальных выплат страхового возмещения (лимиты ответственности, м.б. на один страховой случай, на отдельные страховые риски, на отдельные виды имущества)[199].
К страховому риску не относятся случаи возникновения ответственности вследствие:
а) причинения вреда при использовании иного транспортного средства, чем то, которое указано в договоре обязательного страхования;
б) причинения морального вреда или возникновения обязанности по возмещению упущенной выгоды;
в) причинения вреда при использовании транспортных средств в ходе соревнований, испытаний или учебной езды в специально отведенных для этого местах;
г) загрязнения окружающей природной среды;
д) причинения вреда воздействием перевозимого груза, если риск такой ответственности подлежит обязательному страхованию в соответствии с законом о соответствующем виде обязательного страхования;
е) причинения вреда жизни или здоровью работников при исполнении ими трудовых обязанностей, если этот вред подлежит возмещению в соответствии с законом о соответствующем виде обязательного страхования или обязательного социального страхования;
ж) обязанности по возмещению работодателю убытков, вызванных причинением вреда работнику;
з) причинения водителем вреда управляемому им транспортному средству и прицепу к нему, перевозимому ими грузу, установленному на них оборудованию и иному имуществу;
и) причинения вреда при погрузке груза на транспортное средство или его разгрузке;
к) повреждения или уничтожения антикварных и других уникальных предметов, зданий и сооружений, имеющих историко-культурное значение, изделий из драгоценных металлов и драгоценных и полудрагоценных камней, наличных денег, ценных бумаг, предметов религиозного характера, а также произведений науки, литературы и искусства, других объектов интеллектуальной собственности;
л) обязанности владельца транспортного средства возместить вред в части, превышающей размер ответственности, предусмотренный правилами главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации (в случае, если более высокий размер ответственности установлен федеральным законом или договором).
При наступлении гражданской ответственности владельцев транспортных средств в указанных случаях причиненный вред подлежит возмещению ими в соответствии с законодательством Российской Федерации — возмещение причиненного вреда возлагается на владельца транспортного средства (ст. 1079 ГК РФ) либо может быть переложено на страховщика (в случае добровольного страхования гражданской ответственности).
В указанный по ОСАГО перечень не были включены типичные случаи, которые традиционно в добровольном страховании гражданской ответственности у многих страховых компаний не являются страховыми случаями. Среди них можно выделить:
1. причинение вреда жизни или здоровью потерпевшего вследствие умысла застрахованного;
2. причинение вреда лицом, находящимся в состоянии опьянения;
3. причинение вреда лицом, которое не имело права на управление транспортным средством;
4. причинение вреда лицом, не включенным в договор ОСАГО в качестве лица, допущенного к управлению (если в договоре ОСАГО число лиц, допущенных к управлению, ограничено);
5. наступление страхового случая при использовании транспортного средства в период, не предусмотренный договором.
Получить можно только деньги по калькуляции.
В Закон введено понятие полной гибели имущества — это случаи, если ремонт поврежденного имущества невозможен либо его стоимость равна его стоимости или превышает ее на дату наступления страхового случая. (Ранее это понятие предусматривалось лишь в Правилах обязательного страхования.)
В случае полной гибели имущества потерпевшего ему выплачивается действительная стоимость этого имущества на день наступления страхового случая.
В случае повреждения имущества потерпевшего размер страховой выплаты равен размеру расходов, необходимых для приведения его в состояние, в котором оно находилось до момента наступления страхового случая. К таким расходам относятся также расходы на материалы и запасные части, необходимые для восстановительного ремонта, расходы на оплату работ, связанных с ремонтом.
Необходимо учитывать то, что в Законе не предусмотрено дополнительного ограничения, ранее выделявшегося в Правилах обязательного страхования, о том, что при определении размера восстановительных расходов должен учитываться износ частей, узлов, агрегатов и деталей, используемых при восстановительных работах. Поэтому теперь при определении размера причиненного имущественного ущерба износ деталей, узлов и агрегатов учитываться не должен (п. 2.1 ст. 12 Закона)[200].
Потерпевший может произвести ремонт по направлению в автосервисе.
Выплата страхового возмещения может быть заменена восстановительным ремонтом ТС, стоимость которого состоит из расходов на приобретение материалов и запасных частей и оплаты работ по его производству. Страховщик не оплатит работы, связанные с улучшением, реконструкцией или переоборудованием ТС, техническим обслуживанием или гарантийным ремонтом ТС, а также надбавки за срочный ремонт.
В случае хищения автотранспортного средства, застрахованного по полному КАСКО, страховая компания полностью выплачивает страховую сумму с учетом амортизационного износа (если не было выбрано условие страхования «без учета износа»). Страховое возмещение при хищении ТС выплачивается только по окончании срока предварительного расследования органами МВД, т.е. не ранее чем через 2 месяца после угона ТС и возбуждения уголовного дела.
Если ТС будет признано полностью уничтоженным (а это происходит в том случае, если затраты по его восстановлению превышают 70% от страховой суммы), то для получения страховой выплаты страхователь обязан снять его с учета в органах ГИБДД (причем за свой счет), передать страховщику регистрационные документы и полный комплект ключей, обеспечить передачу права собственности на ТС или на его остатки в пользу страховщика или назначенного им лица[201].
Требуется проведение независимой экспертизы (оценки).
Одной из новелл законодательства об обязательном страховании применительно к определению порядка размера страховой выплаты является то, что если ранее в целях определения размера причиненного ущерба страховщик обязательно должен был организовывать проведение независимой экспертизы, то теперь страховщик может ограничиться осмотром поврежденного имущества.
В том случае, если в результате такого осмотра страховщик и потерпевший достигли согласия о размере страховой выплаты и не настаивают на организации независимой экспертизы (оценки) поврежденного имущества, такая экспертиза может не проводиться. Если же они не достигли согласия в этом вопросе, страховщик обязан организовать независимую экспертизу (оценку), а потерпевший — представить для этого поврежденное имущество[202].
Размер понесенного вреда может определить любой специалист
Существенные изменения затронули порядок оформления документов о дорожно-транспортном происшествии (ДТП) в целях признания его страховым случаем.
Теперь допускается оформление документов о ДТП без участия уполномоченных на то сотрудников милиции. Это возможно будет сделать начиная с 1 марта 2009 г. при одновременном наличии следующих обстоятельств:
1) в результате ДТП вред причинен только имуществу потерпевшего;
2) ДТП произошло с участием двух транспортных средств, гражданская ответственность владельцев которых застрахована;
3) обстоятельства причинения вреда в связи с повреждением имущества в результате ДТП, характер и перечень видимых повреждений транспортных средств не вызывают разногласий у участников ДТП и зафиксированы в извещениях о ДТП, бланки которых заполнены водителями причастных к ДТП транспортных средств в соответствии с Правилами обязательного страхования.
Оформление документов о ДТП в этом случае будет регламентироваться постановлением Правительства РФ об утверждении соответствующего порядка оформления документов.
Однако упрощенная система будет действительна только на те транспортные средства, владельцы которых застраховали гражданскую ответственность по договору ОСАГО после 1 марта 2009г[203].
Закон ограничивает максимальный размер страхового возмещения в счет имущественного вреда, который выплачивается потерпевшему при оформлении документов о ДТП без участия работников ГИБДД, 25 тыс. руб. Дополнительные требования о возмещении имущественного ущерба в результате такого оформления ДТП не могут быть предъявлены страховщику, хотя могут быть адресованы потерпевшими непосредственно причинителю вреда[204].
Увеличен срок рассмотрения страховщиком документов с целью принятия решения о страховой выплате потерпевшему. Раньше он составлял 15 календарных дней, теперь он увеличен до 30 дней (п. 2 ст. 13 Закона).
Таким образом, в случае ДТП, если вы:
1.и виновник застрахованы только по ОСАГО, то страховая компания виновника будет возмещать ущерб нанесенный вашему автомобилю, а машину виновника ДТП будет оплачивать само это лицо.
2. воспользовались обоими видами страховки, возмещение перед потерпевшими пройдет по ОСАГО, а ущерб, нанесенный вашему автомобилю, будет оплачен по автокаско. При этом ваша страховая компания самостоятельно будет требовать возмещения ущерба с той страховой компании, которая выписала полис ОСАГО виновному в ДТП.
Поэтому страховать или не страховать транспортное средство — решать только страхователю, но самое важное при страховании, конечно же, найти достойного страховщика, поэтому очень тщательно и серьезно следует выбирать будущего хранителя материального благополучия собственника ТС.
Следует также отметить, что, несмотря на отмеченные недостатки правового регулирования отношений по возмещению вреда, и деликтное обязательство, и обязательное страхование позволяют в достаточной мере решать задачу возмещения вреда. В то же время повышение эффективности правового регулирования посредством принятия предложенных нормативно-правовых мер представляется необходимым для обеспечения полной и максимальной защиты имущественных интересов участников ДТП.
Тема называется «Возмещение вреда, причиненного транспортным средством, как источником повышенной опасности», поэтому акцент в заключении ставится на раскрытие возмещения вреда, а не ответственности. Про основания ответственности можно лишь вскользь упомянуть, что и было сделано в представленном варианте
Заключение.
Обязательства, возникающие вследствие причинения вреда, именуемые деликтными обязательствами, являются одними из наиболее сложных и важных разделов гражданского права.
В п. 1 ст. 1064 ГК выражена сущность обязательства вследствие причинения вреда, в силу которого должник (причинитель вреда) обязан возместить в полном объеме вред, причиненный личности или имуществу кредитора (потерпевшего), а кредитор вправе требовать возмещения понесенного им вреда.
Возмещение причиненного вреда следует отнести к разновидности такого предусмотренного ст. 12 ГК общего способа защиты гражданских прав, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права.
Обязательства из причинения вреда опосредуют отношения, не свойственные имущественному обороту в его обычном, желательном течении. Правоустанавливающим юридическим фактом для такого правоотношения является нарушение субъективного права, а сами правоотношения призваны устранить последствия этого нарушения. Возникают такие обязательства, как результат факта причинения вреда. Правовое регулирование в этой области находится не в сфере свободного усмотрения его участников, а основывается на императивных нормах закона.
В связи с тем, что возникновение обязательств из причинения вреда не основано на договоре (соглашении) его участников, их, наряду с обязательствами из неосновательного обогащения, относят к категории внедоговорных обязательств. Практика показывает, что именно обязательства из причинения вреда составляют основной массив внедоговорных обязательств.
Институт обязательств вследствие причинения вреда выполняет охранительную функцию, а также обеспечивает защиту прав и интересов, нарушение которых уже произошло. Содержание обязательства отражает его компенсационную (восстановительную) функцию. Исполнение этого обязательства восстанавливает имущественную сферу потерпевшего либо облегчает последствия нарушения тех прав, которые не могут быть восстановлены напрямую ввиду их неимущественного характера (к примеру, денежное возмещение морального вреда — ст. 151, 1099 — 1101 ГК).
Сложность этих обязательств, особенно возникает из причинения вреда действием источника повышенной опасности, что обусловлена многими специфическими обстоятельствами и, как следствие, наличием нерешенных проблем.
Так как до настоящего времени в цивилистической науке одной из наиболее дискуссионных остается проблема понятия ИПО, мы в ходе проведенного исследования, позволили себе вывести определение понятия ИПО: «Источником повышенной опасности признается вещь (предмет материального мира), которая: вовлечена в деятельность юридического лица, гражданина; обладает сама по себе или наделена человеком вредоносными свойствами; создает повышенную вероятность причинения вреда окружающим; не поддается полному и всеобъемлющему контролю над ней со стороны человека, несмотря на принятие им всех мер предосторожности и осмотрительности». А согласно ст. 1.Федерального закона от 25 апреля 2002 года № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» под транспортным средством подразумевается — устройство, предназначенное для перевозки по дорогам людей, грузов или оборудования, установленного на нем;
Обязательства из причинения вреда в юридической литературе именуют также деликтными обязательствами (от лат. delictum — правонарушение), а ответственность, возникающую вследствие причинения вреда, — деликтной ответственностью.
Общими и обязательными основанием возникновения любого обязательства из причинения вреда является факт причинения вреда, противоправность поведения причинителя вреда, Причинная связь между поведением причинителя и вредом, вина причинителя вреда.
По общему правилу вред подлежит возмещению при наличии вины причинителя (п. 2 ст. 1064 ГК). Однако ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, является частным случаем внедоговорной ответственности. И поэтому в работе сделан вывод о том, что причинение вреда личным действием и посредственное причинение вреда недействием источником повышенной опасности, совершенные виновно, подпадают под действие ст. 1064 ГК РФ, а причинение вреда действием источником повышенной опасности (он может быть причинен только случайно) подпадает под действие ст. 1079 ГК РФ.
Поэтому для возложения ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности суду из общих четырех оснований внедоговорной ответственности достаточно установить лишь два: наличие вреда и причинную связь.
Важным шагом на пути повышения эффективности механизма гражданско-правового регулирования отношений по возмещению вреда явилось введение в РФ системы обязательного страхования риска ответственности владельцев транспортных средств. Однако при этом необходимо учитывать, что страхование не подменило собой деликтную ответственность. Страховое и деликтное правоотношения, развиваясь параллельно, в равной степени способствуют достижению полезного эффекта общественного отношения по возмещению вреда. Поэтому введение обязательного страхования призывает обратиться к проблемам деликтной ответственности, которые не были решены ранее и в свете введения страхования вновь приобрели актуальность, а также к проблемам, которые появились после принятия закона о страховании.Основная часть принятых изменений вступила в силу 1 марта 2008 г., за исключением некоторых положений, для которых предусмотрены иные сроки. В полном объеме указанный Закон начнет применяться 1 марта 2009 г.
Одной из важнейших новелл является введение нового подынститута обязательного страхования — прямое возмещение убытков — возмещение вреда имуществу потерпевшего, осуществляемое в соответствии с Законом об ОСАГО страховщиком, заключившим с потерпевшим — владельцем транспортного средства договор обязательного страхования. Причем вред должен быть причинен только имуществу потерпевшего, а в ДТП должно участвовать только два транспортных средства, гражданская ответственность которых застрахована (ст. 14.1 Закона).
Теперь из Закона исключено общее ограничение страховой суммы, а также исключено ограничение выплаты страховой суммы, когда вред причинен жизни или здоровью нескольких потерпевших. Страховщик обязан возместить причиненный жизни или здоровью потерпевших вред в размере не более 160 тыс. руб. каждому. Представляется, что подобные изменения положительно повлияют на уровень материальной защищенности жизни и здоровья потерпевших.
Изменения затронули регулирование видов коэффициентов, входящих в состав страховых тарифов.
Из Закона исключено положение о том, что договор обязательного страхования продлевается на следующий год, если страхователь не позднее чем за два месяца до истечения срока действия этого договора не уведомил страховщика об отказе от его продления. Следует сказать, что на практике это положение практически не работало.
Кроме того, исключено положение о том, что действие продленного договора обязательного страхования не прекращается в случае просрочки уплаты страхователем страховой премии на следующий год не более чем на 30 дней. Это означает, что теперь исключен 30-дневный переходный период и невыполнение обязанности по страхованию владельцем транспортного средства будет влечь наступление административной ответственности.
Кроме ответственности за причинение вреда, многие владельцы страхуют и само транспортное средство от возможного угона и причинения ущерба по разным причинам (хулиганские действия, ДТП, повреждения по иным рискам) — приобретают полис комплексного страхования КАСКО.
Таким образом, в случае ДТП, если вы:
1.и виновник застрахованы только по ОСАГО, то страховая компания виновника будет возмещать ущерб нанесенный вашему автомобилю, а машину виновника ДТП будет оплачивать само это лицо.
2. воспользовались обоими видами страховки, возмещение перед потерпевшими пройдет по ОСАГО, а ущерб, нанесенный вашему автомобилю, будет оплачен по автокаско. При этом ваша страховая компания самостоятельно будет требовать возмещения ущерба с той страховой компании, которая выписала полис ОСАГО виновному в ДТП.
Таким образом, если потерпевший столкнется с ситуацией, когда ответственность причинителя вреда застрахована по какому-либо договору добровольного страхования гражданской ответственности за вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу третьих лиц, он может заявлять свое требование о возмещении вреда напрямую к страховщику. В случае если данное требование не будет удовлетворено в добровольном порядке, потерпевшему необходимо обратиться с аналогичным иском в суд, ссылаясь на ст. 15, 430, 931 ГК РФ, а также на нормы гл. 59 (ст. 1064, 1072, 1079) ГК РФ.
В заключение хочется отметить, что договор ОСАГО является довольно-таки сложным правовым механизмом, с помощью которого обеспечивается защита прав не только потерпевших в результате ДТП, но и причинителей вреда. Между тем практика применения ОСАГО в России показывает, что данный институт гражданского права не лишен недостатков и требует определенных корректив. Несомненно, Россия в вопросе построения всей системы ОСАГО должна в первую очередь опираться на опыт иностранных государств, в которых данный вид страхования существует длительное время, дабы избежать многих ошибок и упущений, и создать действенную защиту граждан от использования такого источника повышенной опасности, как автомобиль
Список использованной литературы.
Нормативно правовые акты
1. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года (в ред. от 14.10.2005 № 6 — ФКЗ) // Российская газета. – 1993. — № 237; Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. № 42. Ст. 4212.
2. Гражданский Кодекс Российской Федерации. Часть 1 от 21.10.94, и Часть 2 от 26.01.96 .№14-ФЗ //Собрание законодательства РФ. 29.01.96. №5. Ст.410.
3. Гражданский кодекс РСФСР от 11.06. 1964 // Ведомости ВС РСФСР, 1964, № 24, Ст. 407.
4. Федеральный закон от 25 апреля 2002 г. № 40-ФЗ (в ред Федерального закона от 30.12.2008 №309-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» // Российская газета. № 80. 7 мая 2002 г.
5. Федеральный закон от 10 декабря 1995 г. № 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 50. Ст. 4873.
6. Федеральный закон от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» // Собрание законодательства РФ, 1997, № 30, Ст. 3594,
7. Федеральный закон от 24 июля 1998 г. № 127-ФЗ «О государственном контроле за осуществлением международных автомобильных перевозок и об ответственности за нарушение порядка их выполнения» // Собрание законодательства РФ,1998, № 31, Ст. 3805,
8. Федеральный закон от 8 августа 2001 г. № 128-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» // Российская газета. 2001. № 153-154.
9. Федеральный закон РФ от 15 мая 1991 г. «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» // Ведомости РСФСР. 1991. № 21. Ст. 699.
10. Федерального закона от 25.07.98 № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом» // Собрание законодательства РФ, 1998. № 31. Ст. 3808.
11. Федеральный закон РФ «О милиции» в редакции от 1 апреля 2005 г. № 27-ФЗ // Российская газета. – 2005. — №68.
12. Федеральный Закон РФ от 27 декабря 1991 г. «О средствах массовой информации» // Вестник Верховного Суда РФ. 1992. № 7. Ст. 300;
13. Федеральный Закон РФ «О защите прав потребителей» от 07.02.1992 № 2300-1 // Собрание законодательства РФ. №3. 1996. Ст. 140.
14. Федеральный закон от 1 декабря 2007 г. № 306-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» и статью 2 Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «Об организации страхового дела в Российской Федерации» и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации».
15. Федеральный закон от 31 июля 1998 г. №145-ФЗ «Бюджетный кодекс Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. №. 31. 1998. Ст. 3823.
16. Постановление Правительства РФ от 7 мая 2003 г. №263 (в ред. Постановлений Правительства РФ от 30.09.2008. № 739) «Об утверждении правил обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств» / Собрание законодательства РФ. 2003. № 20. Ст. 1897.
17. Постановление Правительства РФ от 8 декабря 2005 г. № 739 «Об утверждении страховых тарифов по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств, их структуры и порядка применения страховщиками при определении страховой премии» // Российская газета. 2005. 16 декабря.
18. Постановление Конституционного Суда РФ от 01.12.97 № 18-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 1 Федерального закона от 24 ноября 1995 года «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» // Собрание законодательства РФ, 1997. № 50. Ст. 5711.
19. Постановление Конституционного Суда РФ от 01.12.97 № 18-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 1 Федерального закона от 24 ноября 1995 года «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС»/Собрание законодательства РФ, 1997. № 50. Ст. 5711.
20. Постановление № 3 Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» (п. 18) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 7. С. 6.
21. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. № 3.
22. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. № 3 «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 7. Ст. 3.
23. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» // Российская газета. № 50. 2005Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 апреля 2007 г. № 15 «О признании утратившими силу некоторых постановлений Пленума Верховного Суда РФ» // Собрание законодательства РФ. 2007. №6. Ст. 38.
24. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 03.04.2001 № 949/01 / Вестник ВАС РФ. 2001. №8. Ст. 48;
25. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 05.04.2002. №1266/02 /Вестник ВАС РФ.2002.№7. С.10.
26. Постановления Пленума Верховного Суда СССР № 13 от 5 сентября 1986 г. «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» (см.: Бюллетень Верховного Суда СССР. 1986. № 6. Ст. 14
27. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 05.05.2004, 26.04.2004 № КГ-А40/3081-04-П // Обзор практики рассмотрения ФАС Московского округа споров в сфере страхования (за апрель — сентябрь 2004 года). ЗАО «Юринформ В».
28. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 22 сентября 2005 г. № Ф09-3046/05-С3 // Справочная правовая система;
29. Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 30 августа 2005 г. № А19-4443/05-31-Ф02-4183/05-С2 // Справочная правовая система.
30. Определение Конституционного Суда РФ по гражданским делам Верховного Суда РФ от 6 июля 2001г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2002. — №2
31. Определение Высшего арбитражного Суда РФ от 23 октября 2008 г. № 13328/08.
32. Определение Высшего арбитражного Суда РФ от 16 января 2009 г. № 17206/08.
33. Кассационное определение от 15.03.2005 года по делу № 33-610 Белгородского областного суда // Архив Губернского районного суда Белгородской области
34. Архив Котовского городского суда Тамбовской области 2002 г., дело № 2-410.
35. Архив Промышленного районного суда г. Самары 1996 г., дело № 2-1188.
36. Архив Фрунзенского районного суда г. Москвы 1978 г., дело № 2-567.
37. Правила дорожного движения РФ, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 23 октября 1993 г. № 1090 // САПП РФ. 1993. № 47. Ст. 4531
38. Обзор судебной практики Верховного Суда Республики Татарстан за 3 квартал 2007 года.
39. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за 3 квартал 2007 г. (по гражданским делам) (утв. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2007 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2008. — №4.
40. Обзор кассационной и надзорной судебной практики по гражданским делам Пермского областного суда за 6 месяцев 2002 г. (извлечение) // Справочная правовая система.
41. Обзор надзорной практики по гражданским делам Президиума Верховного Суда Российской Федерации за 3 квартал 2008 / утв. Постановлением правительства РФ от 05.12.2008.
42. Методические рекомендации по производству автотехнической экспертизы («Решение вопросов о причинной связи в автотехнической экспертизе»). Разработаны Центральным НИИ судебных экспертиз и утверждены Юридической комиссией при Совете Министров РСФСР. М., 1971.
Научная литература.
1. Абрамов С.Н., Попов А.Ф. Источник повышенной опасности: проблемы понятийного аппарата // Законодательство. — 2004. — № 1 — 2.
2. Агарков М.М. Возникновение обязательства из причинения вреда // Гражданское право. Т. 1. М., 1944.
3. Агарков М.М. Гражданское право. Т. 1 / Под редакцией М.М. Агаркова, Д.М. Генкина. М., 1944.
4. Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М.: Юриздат НКЮ СССР, 1940.
5. Агуреева О.В. Договор автострахования // Право и экономика. – 2008. — №1.
6. Алексеев С.С. О составе гражданского правонарушения // Правоведение. — 1958. — № 1.
7. Антимонов Б.С. Гражданская ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности. М.: Госюриздат, 1952.
8. Базаров А.С. Аренда транспортных средств // Налоги. – 2006. — №41.
9. Бакунин С.Н. Субъекты обязательств вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина // Российский судья. – 2006. — № 1.
10. Баландин В.С Транспортное средство как источник повышенной опасности // Нотариус. – 2006. — №5.
11. Белякова А.М. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда. Теория и практика. М., 1986.
12. Белякова А.М. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда (теория и практика): Автореф. дис.… докт. юрид. наук в форме научного доклада, выполняющего также функции автореферата. М., 1987.
13. Белякова А.М. Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. М., 1967.
14. Белякова А.М. Возмещение причиненного вреда. М., 1972.
15. Белякова А.М. Имущественная ответственность за причинение вреда. М., 1979.
16. Бодрягина О.«Автогражданка» подождет до весны // Эж-Юрист. – 2008. — №23.
17. Болдинов В.М. Ответственность за причинение вреда источником повышенной опасности. СПб., 2002.
18. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. Издание 4-е, стереотипное. М., 2002.
19. Братусь С.Н. Некоторые вопросы учения о субъектах права // СГиП. 1949. — № 11.
20. Волошин Н. Возмещение вреда, причиненного транспортными средствами // Советская юстиция. – 1971. — №24.
21. Гильдерман Л.С. Возмещение вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости источником повышенной опасности // Труды Иркут. Гос. ун-та. Т. LX. Вып. 9. Ч. 3. Иркутск, 1969.
22. Гражданское право. Учебник для студентов образовательных учреждений среднего профессионального образования. О.А. Чаусская. М., 2008.
23. Гражданское право. Том 2. Полутом 2. Учебник. 2-е изд, перераб. и доп./ Под ред. Е.А. Суханова. Волтерс Клувер. 2005.
24. Гражданское право: Учебник. Часть II / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 2008.
25. Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого. Ч. 2. М., 1997.
26. Гражданское право. Том 2. Полутом2 /Под ред. Е.А. Суханова. – М.: Издательство БЕК, 2003.
27. Гражданское право. Том1 // Под ред. Е.А. Суханова. – М.: Волтерс Клувер, 2004.
28. Груничев А.Е., Попов П.А. ОСАГО и КАСКО – «броня» для транспорта компании // Главная книга. – 2008. — № 12.
29. Гущин В.В.Об эвакуации транспортных средств // Транспортное право. – 2008. – 10.
30. Дедиков С. В авто ты можешь не блистать, но страховать его обязан // Бизнес-адвокат. -2002. — №16.
31. Дешалыт Л.Б.Договор обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств // Право и экономика. – 2006. — №8.
32. Договорное право. Общие положения. Издание 3-е, стереотипное // Под. ред. Брагинского М.И., В.В. Витрянского. М.: Статут, 2002.
33. Донцов С.Е., Маринина М.Е. Имущественная ответственность за вред, причиненный личности. М., 1986.
34. Егоров Н.Д. Причинная связь как условие юридической ответственности // СГиП. 1981. № 9.
35. Егоров Н. Понятие источника повышенной опасности // Советская юстиция. — 1980. — № 11.
36. Емельянов Д.В. Актуальные вопросы практики применения норм, регулирующих отношения по возмещению вреда, причиненного дорожно-транспортным происшествием // Право и политика. – 2007. — №4.
37. Жилин С.А. Комментарии к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации. М.: ООО «ТК Велби», 2003.
38. Завидов Б.Д., Гусев О.Б. Гражданско — правовая ответственность. М.: Изд. «Р-центр», 2000.
39. Зайцева Т.И. Образцы нотариальных документов: Практическое пособие. Серия «Библиотека нотариуса. Волтерс Клувер, 2004.
40. Звеков В.П. Международное частное право: Курс лекций. М.: Изд. группа «Норма-Инфра-М», 1999.
41. Игбаева Г.Р. Становление и развитие обязательного страхования ответственности владельцев транспортных средств в России // История государства и право. – 2007. — №24.
42. Иоффе. О. С. Избранные труды: В 4 т. Т III.Обязательственное право. – СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004;
43. Иоффе О.С. Советское гражданское право. Курс лекций. Отдельные виды обязательств. Л.: ЛГУ, 1961.
44. Иоффе О.С. Обязательственное право. Л.: ЛГУ, 1975
45. Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР (часть II) // Избранные труды по гражданскому праву. Изд. 2-е, испр. М.: Статут, 2003.
46. Ишо К.Д. Сравнительная характеристика законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств в зарубежных странах // Право и политика. – 2007. — №6.
47. Ишо К.Д. Возмещение вреда по договору страхования гражданской ответственности // Корпоративный юрист. – 2006. — №7.
48. Калмыков Ю.Х. Возмещение вреда, причиненного имуществу. Саратов. 1965.
49. Квитчук А.С. Транспорт и гражданское законодательство // Транспортное право. — 2006. — №1.
50. Кизлык А.П. Деликтная ответственность органов прокуратуры: вопросы теории и практики // Цивилистические записки: Вып. 2: Деликты в системе гражданско-правовых обязательств / Под науч. ред. В.А. Рыбакова. М.: Изд. группа «Юрист», 2002.
51. Колесниченко Ю.Ю.Некоторые аспекты вины юридических лиц, привлекаемых к административной ответственности // Российское право. – 2003. — №1.
52. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) 5 изд-е, испр.и доп. с исп.судебно-арбитражной практики /Под ред. О.Н. Садикова.- КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2006.
53. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ части второй. Том 2. Изд-е 3-е, перераб. и доп. / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкиной. 2006.
54. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ части второй / Под ред. Г.П. Гришаева, А.М. Эрделевского. М. 2007.
55. Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. М., 1982.
56. Комментарий к Федеральному Закону от 25 апреля 2002 № 40-ФЗ «Об обяхательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» (Постатейный) // Под. ред П.В. Сокол. ЗАО Юстицинформ. 2007.
58. Комментарий судебной практики за 1978 год. М., 1979.
59. Коняев Н.И. Обязательства, возникающие вследствие причинения вреда источника повышенной опасности. Дисс. На соискание к.ю.н. –М., 1966. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части второй / Под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. М.: Юрайт — Издат, 2004.
60. Корузин С.А. Причинно-следственная связь – необходимое условие ответсвенности владельцев транспортных средств: вопросы теории и судебной практики // Российский судья. – 2008. — №4.
61. Красавчикова Л.О. Право на благоприятную окружающую среду (гражданско-правовой аспект). // Рос. юрид. журнал. — 1993. — № 2.
62. Красавчиков О.А. Ответственность, меры защиты и санкции в советском гражданском праве // Категории науки гражданского права. Избранные труды: В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2005.
63. Кузнецов А.П., С.В. Изосимов, Н.Н. Маршакова. Актуальные проблемы обеспечения безопасности дорожного движения на современном этапе // Транспортное право. — 2006. — №1.
64. Кулагин М.И. Эволюция современного буржуазного гражданского права // Современное гражданское право: тенденции развития и взаимодействие правовых систем. М., 1986.
65. Ларинов А.А. Субъектный состав обязательств вследствие причинения вреда ребенком //Семейное и жилищное право. – 2006. — №1.
66. Майданик Л.А., Сергеева Л.Ю. Материальная ответственность за повреждение здоровья. М., 1968.
67. Мазанов А. Гражданский ответчик // Советская юстиция. – 1974. — №19.
68. Матвеев Г.К. Вина в советском гражданском праве. Киев, 1955. С. 178; Иоффе О.С. Обязательственное право.
69. Малеин Н.С. Охрана прав личности советским законодательством. М., 1985.
70. Малеин Н.С. Возмещение вреда, причиненного личности. М., 1965
71. Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., 1985.
72. Мамай В.И. Вопросы возмещения вреда при дорожно-транспортных происшествиях // Транспортное право. -2008. -№10.
73. Менглиев Ш. Возмещение морального вреда. Душанбе, 1998.
74. Маслов В.Ф. Обязательства из причинения вреда. Харьков, 1961.
75. Матвеев К.В. Ответственность воинской части за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих: Дис… канд. юрид. наук. М., 2000.
76. Матвеев К.В. Условия наступления ответственности воинской части за вред, причиненный в результате дорожно-транспортного происшествия // Право в Вооруженных Силах. — 2000. — № 4.
77. Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950.
78. Ойгензихт В.А. Проблемы риска в советском гражданском праве. Душанбе, 1972.
79. ОСАГО. Практическое пособие / Под ред. О.В. Кузнецова. М.: Издательство Юрайт. 2008.
80. Петров М.П. Административная ответственность организаций (юридических лиц): Автореф. дисс.… канд. юрид. наук. Саратов, 1998.
81. Поляков И.Н. Ответственность по обязательствам вследствие причинения вреда. М.: Юридическое бюро «Городец», 1998.
82. Постатейный комментарий к Федеральному закону «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» №40-ФЗ от 25 апреля 2002 г. / Под ред. Б.Д. Завидов. 2002.
83. Приступа С.Н. Ответственность за причинение вреда источником повышенной опасности: Учебное пособие. Харьков, 1986.
84. Проценко С. Значение общественно опасных последствий в составе транспортного преступления // Уголовное право. – 2008. — №1.
85. Рахмилович В.А О противоправности как основании гражданской ответственности // Сов. государство и право. — 1964. — № 3
86. Редин М.П. Об общих основаниях // Российская юстиция. – 2008. — №8.
87. Римское частное правою Учебник для юридических вузов // Под ред. В.С. Нерсесянц. – М. 1996.
88. Ровный В.В. Проблемы единства российского частного права. Иркутск, 1999.
89. Рожкова М.А. Об источнике повышенной опасности // Вестник ФАС РФ. - 2002. — №2.
90. Сегрунян В.М. Проблемы возмешения вреда, причиненного жизни и здоровью транспортпортным средствым средством как источником повышенной опасности. Диссертация на соискание …к.ю.н., М., 2006.
91. Синицын Д. Презумпция вины в делах о ДТП // ЭЖ-Юрист. – 2008. — №28.
92. Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве: Учебное пособие. Л., 1983.
93. Собчак А.А. О понятии источника повышенной опасности в гражданском праве // Правоведение. 1964. № 2.
94. Собчак А., Смирнов В. Понятие источника повышенной опасности // Советская юстиция. — 1988. — № 18.
95. Собчак А.А. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда действием источника повышенной опасности: Дис… канд. юрид. наук. М., 1964.
96. Собчак А.А. О понятии источника повышенной опасности в гражданском праве // Правоведение. — 1964. — № 2.
97. Советское гражданское право. Т. 2 / Под ред. О.А. Красавчикова: 3-е изд. М., 1985.
98. Советское гражданское право. Учебник. В 2 частях. Часть 2 / Под ред. В.А. Рясенцева. М., 1987.
99. Субботин А.А. Проблемы возмещения вреда, причиненного источником повышенной опасности объектам природы и другим правоохраняемым благам: Дис… канд. юрид. наук. М., 1984.
100. Страховые споры. Практическое пособие. Шевчук Д.А. ГросМедия, РОСБУХ.- 2008.
101. Суханов Е.А. Превентивная функция имущественной ответственности // СГиП. — №6. -1982.Сокол П.В. Новеллы законодательства об ОСАГО // Законы России: опыт, анализ, практика… – 2008. — №5.
101. Тархов В.А. Обязательства, возникающие из причинения вреда. М., 1957.
102. Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть. Уфа, 1998.
103. Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. Саратов, 1973.
104. Тебряев А.А. Общее основание и условиея возникновения мер ответственности и мер защиты вследствие причинения вреда источником повышенной опасности // Юрист. – 2002. — №6.
105. Топоров Н. Источник повышенной опасности. Л.: Рабочий суд, 1926. № 19.
106. Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М., 1951. Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 132;
107. Флейшиц Е.А. Основные вопросы гражданско-правовой ответственности за повреждение здоровья // Ученые записки. ВИЮИ, вып. 1. – М., 1952.
108. Червоный Ю.С. Обязательства из причинения вреда в советском гражданском праве: Учебное методическое пособие для студентов юрид. ф-та. Одесса, 1961.
109. Шиминова М.Я. Гражданско-правовые гарантии охраны здоровья и имущества граждан // Советское государство и право. — 1982. — № 12
110. Шиминова М.Я. Имущественная ответственность за моральный вред // СГиП. 1970. № 1
111. Шишкин С.К. Теоретические и практические аспекты рассмотрения отдельных гражданских дел, вытекающих из обязательств вследствие причинения вреда // Российская юстиция. — 2008. — №3.
112. Шишкин С.К. Источник повышенной опасности и его виды // Российская юстиция. 2002. — № 12.
113.Шишкин С.К. Деликтные обязательства владельцем источников повышенной опасности перед третьими лицами // Российская юстиция. – 2001. — №11.
114. Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда в России и за рубежом. М., 1997;
115. Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 132;
116. Яичков К.К. Система обязательств из причинения вреда в советском праве // Вопросы гражданского права. М., 1957
117. Ярошенко К.Б. Жизнь и здоровье под охраной закона. М.: Юрид. лит., 1990.
118. Ярошенко К.Б. Обязательства вследствие причинения вреда // Комментарий российского законодательства. М., 1987.
119. Ярошенко К.В. Гражданское право России. Часть 2. Обязательственное право: Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. – М., 1997.
--PAGE_BREAK-- продолжение
--PAGE_BREAK--Приступа С.Н. Ответственность за причинение вреда источником повышенной опасности: Учебное пособие. Харьков, 1986. С. 9 — 10.
--PAGE_BREAK--