Концепция индустриального общества в контексте теории постиндустриализма

Концепция индустриального общества в контексте теории постиндустриализма Рахманова Ю.В. Франк Вебстер (Frank Webster) рассматривает теорию информационного общества как результирующую и включающую в себя как минимум две группы теорий. К первой группе он относит теории, которые считают современное информационное общество исторически уникальным явлением, то есть качественно отличающимся от всех предыдущих форм существования общества.

Это: теории постиндустриального общества (Д.Белл и др.); постмодернистские теории об обществе и культуре (Лиотар, Бодрийяр, Джеймсон, Постер, Бауман); теории о гибкой (приспосабливающейся) специализации (flexible specialisation) (Пьер и Забель, Хершхорн); теории, подчеркивающие информациональный тип развития (М.Кастельс). Вторая группа теорий хотя и признает, что информация имеет ключевое значение для современного мира, но считает, что утверждения о революционном отличии нынешнего этапа развития человечества от всех

предшествующих, не имеют под собой оснований. Этот взгляд на современное общество объединяет пять направлений: неомарксизм; теория регулирования; гибкое накопление; теории, анализирующие национальное государство; теории, построенные на понятии "общественная сфера" (public sphere - Хабермас). (Источник: Sam Inkinen. On "Homo Symbolicus" and the Media Society // The integrated Media Machine: A Theoretical

Framework // ed. By Mauri Yla-Kotola, Juha Syoranta, Sam Inkinen & Jari Rinne. Helsinki University of Lapland, 1999, p. 41). Я считаю, что при всей логичности приведенной выше теоретической системы нельзя принять такую позицию автора. Не вызывает сомнений влияние основных теоретических концепций на теорию информационного общества, но в то же время неправомерно включать все эти теории в концепцию информационного

общества. Такой прием приводит к "размыванию" методологических принципов создаваемого подхода и тем самым снижает его эвристическую ценность. Противоречия, существующие между различными подходами, которые, по мнению Вебстера, входят в единое целое под названием "концепция информационного общества", неизбежно будут разрушать изнутри и тормозить развитие данной концепции. Термин информационное общество был предложен в начале 60-х гг. (Ф.

Махлуп, США и Т.Умесая, Япония), но глубину и определенность это понятие получило только с развитием теории постиндустриализма. Поэтому В.Л.Иноземцев справедливо предлагает рассматривать теорию информационного общества как одно из направлений постиндустриализма (Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. Л.Иноземцева. М.:Academia, 1999. С. 39). Есть и другие подходы к пониманию взаимоотношений постиндустриального и информационного

общества и теорий, их описывающих. Так, например, А,Кинг и Б.Шнайдер в своем докладе Римского клуба (А.Кинг, Б.Шнайдер. Первая глобальная революция. Доклад Римского клуба. М.: Прогресс-Пангея, 1991. С. 101) фактически отождествляют эти два понятия. Нельзя сказать, что в таком подходе содержится какое-либо логическое противоречие:

Д.Белл, рассматривая периодизацию истории в рамках своей концепции, говорил, что хотя определенные периоды и могут быть выделены, строгих границ между ними быть не может, так как "постиндустриальные тенденции не замещают предшествующие общественные формы как "стадии" социальной эволюции. Они часто сосуществуют, углубляя комплексность общества и природу социальной структуры". (Цит. по: Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология/Под ред.

Л.Иноземцева. М.:Academia, 1999. С.26-27). Соответственно, если выделять информационное общество как определенную историческую стадию, то можно говорить как о ее вписанности в постиндустриальное общество, так и постепенном надстраивании над ним. Таким образом, рассматривая концепции информационного общества, необходимо остановиться на значении теории постиндустриального общества для западной социологической мысли. Во-первых, нельзя не согласиться с мнением В.

Л.Иноземцева (Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология/Под ред. Л.Иноземцева. М.:Academia, 1999. С. 55), что на сегодняшний день нет работ масштаба Д.Белла (М.Кастельс, который мог бы претендовать на роль нового оракула, работает в русле концепции постиндустриального общества). Поэтому рано говорить о возникновении новой глобальной парадигмы в социологии,

теоретические поиски ведутся лишь в направлении уточнения и детализации теории постиндустриального общества. Одним из таких направлений поиска и является теория информационного общества. Во-вторых, ведущая роль теории постиндустриального общества обусловлена следующим: 1) данная концепция содержит в себе и социо-философские, и прикладные моменты; 2) Беллу удалось предвидеть второстепенность и недолговечность такого казалось незыблемого методологического

приема, как деление обществ на капиталистические и социалистические; (Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. Л.Иноземцева. М.:Academia, 1999. С. 4-5) 3) концепция дает достаточно широкие возможности для исследований, не ограничивая ученых жесткими постулатами как, например, марксистская теория; 4) концепция современна, то есть не требует серьезных методологических усилий для "продолжения"

, точнее говоря, использования ее положений при описании современного общества. В задачи данной статьи не входит последовательное изложение теории постиндустриального общества, я остановлюсь лишь на некоторых вопросах взаимоотношения теории постиндустриального общества и концепции информационного общества, обозначу те методологические посылки теории постиндустриального общества, которые важны для рассмотрения некоторых аспектов функционирования общества информационного.

Итак, определение постиндустриального общества, предложенное Д.Беллом: "Постиндустриальное общество определяется как общество, в экономике которого приоритет перешел от преимущественного производства товаров к производству услуг, проведению исследований, организации системы образования и повышению качества жизни; в котором класс технических специалистов стал основной профессиональной группой и, что самое важное, в котором внедрение нововведений все в большей степени

стало зависеть от достижений теоретического знания Постиндустриальное общество предполагает возникновение нового класса, представители которого на политическом уровне выступают в качестве консультантов, экспертов или технократов" (Цит. по: Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. Л.Иноземцева. М.:Academia, 1999. с. 27). Конкретизировав понятие "услуга" как "

услуга по предоставлению, распространению, хранению и использованию информации", мы получаем определение информационного общества. Как известно, развитие научного знания циклично: бывают периоды прорывов и периоды относительного затишья. Появление первых концепций информационного общества можно отнести как раз ко второму периоду: к 80-х гг. пик интереса к теории постиндустриального общества прошел, ученые, не претендуя на создание столь же глобальных концепций, "отвлеклись на частные вопросы",

в том числе и на конкретизацию теории информационного общества. Описывая постиндустриальное общество, Д.Белл отмечает, что основным производственным ресурсом является информация. М.Кастельс в рамках информационно-технологической парадигмы уточняет, что информация - это сырье, а под технологией в рамках данной парадигмы понимается прежде всего "технология для воздействия на информацию, а не просто информация, предназначенная для воздействия на технологию, как было в случае

предшествующих технологических революций" (М.Кастельс. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М 2000, с. 77). Данная методологическая посылка оказалась весьма важной для последующего формирования теории информационного общества. В частности, особое внимание уделялось вопросам производительного и непроизводительного труда, месте информации в современном производственном процессе, в конечном счете,

вопрос о ценности, а значит и определении рыночной стоимости той или иной информации. Уточнение данного вопроса пошло по направлению разграничения таких понятий как информация и знание, информация и коммуникация, а также рассмотрения такой глобальной тенденции современной жизни, как виртуализация (Подр. см.: Д.В.Иванов. Виртуализация общества СПб.: "Петербургское востоковедение", 2000.) А.И.Ракитов, подыскивая максимально точный русскоязычный

эквивалент понятию "knowledge-based society", рассматривает последнее как усиленный вариант понятия информационное общество, подчеркивая особое значение знаний, как наиболее ценной формы информации (А.И.Ракитов. Философия компьютерной революции. М.: Политиздат, 1991. С. 31). Таким образом, задан вектор дальнейшего уточнения понятия информационное общество. Это прежде всего работа с такими терминами, как "информация", "знание"

, "данные". Итак, информация и знание. Отождествление понятий ведет к неправильной трактовке базовых ценностей информационного общества: далеко не каждая информация представляет ценность, более того, наблюдаются эффекты "замусоривания" коммуникационных каналов; противоречивость информации дезориентирует личность, социальные группы и общество в целом; огромное количество информации ведет к невозможности ее воспринять и усвоить. Данная проблема точно определена

Э.Гидденсом: современное знание не дает уверенности. "Мы живем в мире, который целиком сконструирован через рефлексивно примененное знание, и мы никогда не можем быть уверены, что любой его элемент не будет пересмотрен" (Э.Гидденс. Последствия модернити // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. Л.Иноземцева. М.:Academia,

1999. С.105-106). Продолжая эту мысль, Э.Гидденс пишет: "мы обнаружили, что ничего нельзя знать наверняка, поскольку стала очевидной ненадежность всех прежних "оснований" эпистемологии; "история" лишилась телеологии, и, следовательно, никакую версию "прогресса" нельзя убедительно защищать; возникла новая социальная и политическая реальность, в которой на первое место выдвинулись проблемы защиты окружающей среды и, возможно, новых общественных движений вообще".

(Э.Гидденс. Последствия модернити // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. Л.Иноземцева. М.:Academia, 1999. С 110). Своеобразный "золотой век рациональности" уже пройден, что делает перспективы общественного развития/изменения крайне туманными, не поддающимися ни контролю, ни прогнозированию в глобальном масштабе. Говоря о доступности информации, нельзя автоматически делать вывод и о более широком

распространении знаний. Знание можно рассматривать как концентрированную, проверенную логикой, теорией и эмпирией информацию. Доступность же большого объема информации для больших групп людей связано, в основном, с возросшими возможностями коммуникации. Но коммуникация - это средство донести информацию, в том числе и знание. Широкие возможности по применению этого средства делают крайне соблазнительной перспективу максимально

использовать каналы коммуникации. При таком подходе, как правило, страдает качество информации. На мой взгляд, наиболее четко и последовательно взаимоотношения понятий "информация" и "знание" рассмотрены Ракитовым (А.И.Ракитов. Философия компьютерной революции. М.: Политиздат, 1991): "Лишь информация, прошедшая ряд преобразований и выраженная, зафиксированная и функционирующая в особых символических знаковых системах - языках, может рассматриваться как знание"

(с.157). "знания - это не вещь, не процесс, а некая особая система отношений, включающая отношения между знаками и внезнаковыми феноменами, знаками и деятельностью и, наконец, отношения между различными знаковыми конструкциями" (с.161). Ряд ученых, описывая современную эпоху, используют понятия информатизация (Ракитов, Нора, Минк) и датизация (Штайнмюллер) (подр. см. Информационная технология и информатизация современного общества.

Сводный реферат. М 1989). Возможно, корректнее современное общество было бы называть не информационным, а обществом данных. Данные же - "это результат языковой фиксации единичного наблюдения, эксперимента, факта или ситуации". (А.И.Ракитов. Философия компьютерной революции. М.: Политиздат, 1991. с. 163). Логика взаимоотношений понятий знание и данные описывается следующим образом: " для того, чтобы данное, содержащее объективную информацию, могло быть использовано человеком,

оно должно быть включено в контекст знаний, определенным образом соотнесено с ними, и только в этом случае оно может эффективно использоваться как фактор деятельности или получения новой информации (Там же, с.163-164). Наконец, М.Кастельс предлагает провести аналитическое разграничение между понятиями информационное общество и информациональное общество. Необходимость такого деления он объясняет тем, что понятие информационное общество подчеркивает роль

информации в обществе, но, строго говоря, информация (понимаемая как передача знаний) имела важное значение во всех обществах, включая и средневековую Европу. Термин же информациональное "указывает на атрибут специфической формы социальной организации, в которой благодаря новым технологическим условиям, возникающим в данный исторический период, генерирование, обработка и передача информации стали фундаментальными источниками производительности и власти"

(М.Кастельс. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М 2000, с. 42-43). Правомерность и даже необходимость введения понятия информациональное общество М.Кастельс обосновывает, приводя аналогичное разграничение понятий промышленное общество и индустриальное общество: индустриальное общество не просто общество, где есть индустрия, но общество, где социальные и технологические формы социальной организации пронизывают все сферы деятельности - от экономики до

повседневной жизни. Таким образом, М.Кастельс еще раз подтверждает продуктивность построения концепции информационного (информационального) общества на базе теории постиндустриализма.