Проблемапродления жизни и бессмертия наиболее остро выступает на рубеже третьеготысячелетия. В поиске решения этого глобального общечеловеческого вопросазадействован научный потенциал многих стран мира, ведутся разработки в областимедицины, физиологии, генетики, а также модернизируются программы технической,экологической, социальной безопасности человечества.
Но,несмотря на частично успешные попытки продления жизни людей, проблема в целомостается неразрешенной, так как за кадром остается главное — «идеологиясмерти», «теория смерти», пусть не подкрепленная фактами, но ине отвергаемая официальной наукой. Лучше признаться в том, что решениеневозможно в принципе, но только не молчать, не прятаться за собственнымстрахом и отрицанием. Здесь интересно отметить массовое увлечение людейучениями древних цивилизаций. Индия, Китай, Египет, Ассирия — источники знания,крупицы которого в последнее время стали интересны всем, пусть даже налюбительском уровне. В поиске ответов на вечные вопросы, где официальная наукатолько пожимает плечами, где вековой опыт христианства уже не способенудовлетворить жажду неизвестного для воспитанных в духе «религиозногоатеизма» поколений, которые жаждут веры в чудесное, но не находят дляэтого подспорья, древневосточные учения заняли свою нишу.
Доприхода тибетских учений в Европу представления европейцев об источникахдревней индийской мысли были самые отдаленные. Но впоследствии стало известно,что, несмотря на варварство и дикость архаичных времен, кладезь восточныхкосмогоний и ритуалов отличается удивительной структурированностью,последовательностью и глубоким пониманием мира. Смерти и описанию последующихпосмертных состояний здесь уделяется особое внимание.
Человек- единственное существо в природе, осознающее свою смерть. В отличие отразвития естественнонаучных представлений о мире и человеке, «вопроссмерти» претерпевает обратно пропорциональное «сжатие»: отпереполненных глубочайшим смыслом древнеиндийских и древнеегипетских учений,через сказочность эллинских мифов, жестокую категоричность христианскогочистилища, Ада и Рая, до абсолютного ничто, «нуля», «несуществования» смерти как состояния, по мнению большинства нашихсовременников. Создается впечатление, что на протяжении исторического процессаэтот вопрос, с которым человечество сталкивается повсеместно, постоянно«загоняется вглубь», от него опрометчиво отворачиваются, облекаялюбое соприкосновение с ним в форму борьбы, страдания, боли и зла. Впредставлении современного европейца и властелина природы даже самый малыйнамек на иллюзорность и конечность его бытия вызывает болезненную реакцию.Смерть как нечто неопознанное, неразгаданное, выходящее за рамки постиженияшокировала человека, подрывала картину его целостного представления о мире ицентральном звене его — человеке. Смерть нельзя проконтролировать, онанеуправляема, ее можно отдалить и приблизить, но избежать — никогда.
Невозможностьпредставить состояние «до рождения» и «после смерти» всегдавызывает в умах большинства людей ощущение маленькой лодочки на волнахбезбрежности, не имеющей ни кормчего, ни руля, ни направления пути. Отсюдавывод: если нельзя объяснить, значит надо отвернуться, или бороться, илисмириться как со своим самым главным злом.
Христианство,в отличие от древневосточных религий, очень пространно описывает загробныепутешествия. Конечность рая и ада, категоричность страшного суда,безвозвратность и завершенность служат для христианина скорее морально — воспитательным аспектом, чем ответом на вечные вопросы. Ведь отсутствиевозможности исправиться, «поработать в нужном направлении», двигатьсякуда-то дальше — наказание поистине ужасное. Ведь еще со времен Моисеяпосредником между богом и человеком является страх. У буддистов же страх — самое главное препятствие для достижения состояния освобождения, так называемойНирваны. Может, поэтому мы до сих пор боимся взглянуть в глаза смерти, боимсядаже о ней подумать, отторгаемся от нее.
Исходяиз позиций современного европейца, т.е. христианина, воспринимающего бога какчасть национальной культуры, и в то же время атеиста, верящего в христианскуюмораль и воспитанного в ней, смерть — это распад, конец всему, за которым можети есть что-то, но этого лучше не касаться. Здесь смерть воспринимается спозиций научного рационализма как болезненное и безвыходное напоминание обограниченности нашей власти над природой.
Такимобразом, на протяжении веков сформировалась своеобразная мировоззренческаялиния — линия оправдания и поиска смысла собственной кончины, вектор,сориентированный на себя, для собственного самоуспокоения, попытка придатьрациональное объяснение той области неисследованного, где сама возможность«исследования», каким мы его представляем, теряет всякую основу. Там,где нельзя поставить точку, и цепь наших рассуждений бесконечна, всегдасуществует спрос на информацию. И не есть ли он бессознательное стремлениечеловека преодолеть стереотип собственного мировоззрения, и, приоткрыв«покрывало Изиды», понять большее, чем просто биологическаяконечность жизнедеятельности? Ведь тень существует всегда там, где возникаетпрепятствие для света.
Согласнодревневосточным воззрениям, процесс умирания возведен в степень своеобразногоискусства. Благодаря изоляции и соответствующей «эволюции духа»,адепты при жизни могли входить в подобные состояния и ощущать этапы посмертныхпереживаний. Испытывая ощущения многократно, тибетцы научились манипулироватьглубиной собственного вхождения, давать объяснения данным эффектам и передаватьопыт ученикам. Так возникла тибетская «Книга Мертвых» — своеобразное«учебное пособие» для преступающего пределы своего биологическогосуществования.
Наставления,читаемые ламой помогали умирающему понять этапы переживаний, а также на каждомэтапе новых видений напоминали о постоянной возможности«освобождения».
ЧтениеТибетской книги мертвых производилось медленно и отчетливо, «дабы былоуслышано и осознанно каждое слово». Спешка при чтении текста неблагоприятствует результату, т. к. считалось, что усвоение текста возможно ужепосле фактической смерти, т.е. прекращении деятельности всех жизненно важныхфункций.
«КнигойМертвых» данное учение стало называться уже после прихода в Европу. Насанскрите она читается как Бардо Теодол. Буквальный перевод: «учение осостояниях бардо». Данных состояний насчитывается шесть: три посмертных — момента смерти, появления кармических видений и устремления к новому рождению;и три прижизненных: утробы, сна и мистического озарения.
Вотличие от египетской «Книги Мертвых», в которой, по словам К. Юнга,говорится слишком много и слишком мало, Бардо Теодол доступна не богам идикарям, а обыкновенным людям, но только в том случае, если они не воспринимаюттекст буквально, а попытаются интерпретировать сонм добрых и гневных божествкармических видений как своеобразные проекции человеческой души.
Нельзяпринимать тибетскую «Книгу Мертвых» за истинное описаниепотустороннего мира. Она сама не претендует на эту роль. Существование объектаописания здесь недоказуемо. Это происходит из-за того, что реалии материальногомира не соответствуют уровню восприятия и взаимодействия с иными сферамимыслимого. Тибетские учения предполагают существование независимой психическойфункции (потенциала), заключенной «самой в себе», и только еепроявление во временных параметрах, т.е. взаимодействие с существующим миром, иявляет собою третье — наше сознание, наше «я» таким, каким мы себеего представляем. Поэтому адепт, становясь посвященным, понимает, что путь виные миры проходит только через него, и что только он и ничто другое являетсобой дорогу, дверь (переход) и «оформление» данного мира. Проделываяпутешествие сознательно, благодаря специальной тренировке, адепт«правильно понимает» природу своего состояния. В случае же смертинепосвященного человека все происходит иначе: его сознание продолжаетнаходиться в привычном «режиме» нашего земного восприятия иразделения на «я» и «не я». Именно отчуждение окружающейсреды является, по мнению учителей, главной причиной, препятствующей освобождениюи, благодаря ему, достижению наивысшей стадии эволюции (избавление откармических уз).
Согласнотибетской «Книге Мертвых», чтобы правильно ступить на тропупосмертного опыта, умирающий должен быть в полном сознании. Только в этомслучае он сможет максимально отчетливо воспринимать читаемые тексты. Считается,что в самый момент смерти человек получает первый шанс мгновенного просветлениясознания. Длится это состояние всего несколько долей секунд и называется«переносом сознания». Но прежде, чем испытуемый встретится с«абсолютным светом» (а это и есть возможность «познатьабсолютную реальность»), он проходит целую гамму ощущений.
Первымпризнаком предсмертного состояния или агонии является всеобщее онемениеорганизма. Оно может продолжаться от нескольких секунд до времени, исчисляемогоминутами. В Бардо Теодол состояние потери чувствительности и контроля над собойописывается как «земля в воде»-тяжесть во всем теле; «вода вогне»-ощущение нестерпимого жара; «огонь в воздухе»-телоразрывается на атомы и рассыпается миллионами искр. Своим чтением лама помогаетумирающему достаточно отчетливо распознавать соответствующие признаки. Еслиумирающий не может контролировать себя из — за боли или страха, лама пытаетсявнушить ему, что только от человека, только от него самого зависит«дальнейший путь его сознания».
Индийцыдостаточно религиозны и, в общем, имеют первоначальное представление о некоемсостоянии освобождения, поэтому лама все же достигает своей цели и оказываетпомощь. Он читает: «Не позволяй своему уму отвлекаться: сейчас приходит ктебе то, что называют смертью; думай о ней так: вот настал час моей смерти,воспользуюсь же ею во благо всех живых существ, которые населяют беспредельныепросторы небес, и буду поступать так, чтобы достичь совершенного состоянияБудды, движимый любовью и состраданием к ним и направляя свои усилия к высшемусовершенству, к чистому свету». Такое равномерное, мелодичное чтениевнимает духу умирающего, а основное правило бардо гласит: «состояниетвоего духа определяет твой путь». Только с большим воодушевлением, спожеланием добра и радости можно поймать неуловимый момент видения«чистого первичного света» и «остаться в нем», не продолжаядальнейший путь.
Постичьэто состояние встречи с мгновенным и чистым абсолютным светом дано не каждому,т.к. такая чистота по учению «Книги Мертвых» есть не что иное, каксобственное «себя воспринимающее» сознание, лишенное постороннеговлияние окружающих стимулов и направленное на «встречу с собой».Такая одухотворенность в момент смерти очень редка, а озарение так неожиданно,что наше «я», еще не освободившееся от влияния житейских впечатлений,не узнает «самое себя», и, обособившись, пугается окружающей иллюзии,«не соответствуя состоянию просветленности».
Ощущенияшума, повторяющихся звуков, движения по тоннелю, которые постоянно описываютпережившие подобные состояния, происходят уже после вышеописанной стадии — перед встречей со «вторичным чистым светом». Первичный же светбольшинство умирающих, как говорится в Бардо Теодол, просто проскальзывает, незамечая, т. к. все мысли и волевые усилия сконцентрированы на ощущениистраданий, которые в этот момент умирающий еще испытывает.
Однатибетская пословица гласит: «Погибель приходит через широкие врата, аспасение через узкие тропинки». Первое «постижение реальности»всегда приходит в момент страданий. Так гласит закон Сансары. Только заранееподготовленное, спланированное стремление к нему (ощущение хоть малой толикиэтого света при жизни) может привести к мгновенному освобождению, не спускаясьв «пучину бардо».
Существуетраспространенное мнение, что потусторонний мир является копией реального, и чтоумершие еще долго не осознают свою смерть. Поэтому область потустороннихявлений зачастую принимает знакомые данному человеку ландшафты. Сведенборг,например, пишет, что астральный мир (эзотерическое понятие) — копия нашего,только все действия и объекты там создаются посредством нашей мысли, которая неможет избавиться от стереотипов прошлой жизни.
Вседревние религии утверждают, что смерть (или переход) сама по себе прекрасна иполна умиротворяющего действия. Внешнее насилие здесь невозможно, так как нетпонятия «внешнее». Все видения — лишь иллюзия, разделенные планынашего сознания, «архетипы», проявляющиеся по очереди в определеннойпоследовательности. Поняв единство мысли и вещи, слова и действия можно однимэтим «пониманием» лишить себя иллюзий и слиться с реальностью,которая в несколько затуманенном виде предстает перед нами «вторичнымчистым светом». Во многих источниках пишется, что встречающиеся в Бардообразы похожи на персонажи из собственной жизни умершего. В них можно узнатьсвоих близких, друзей, божеств. Так христианин различит облик Христа, исламист- Магомета, еврей — Моисея. Можно даже увидеть любимого актера или политическоголидера.
Еслиистина не приходит мгновенно (в момент встречи со светом), то вступает в силуцикл кармических видений, который представляет собой «спектакль, имеющийцелью постепенное осознание истины» или подготовку к новому рождению.Пройденный жизненный этап и личный уровень развития составляют характер виденийи предрешают дальнейшую судьбу человека.
Какговорят на востоке, главное — думать. Потому, что от того, что думаете сегодня,зависит каким будет ваше завтра, и то, что думаете сегодня, сделаете завтра.Когда человек готов и хочет — природа обязана! Страх перед смертью — оченьотрицательное явление, порожденное нашим незнанием самих себя и религиознымизаблуждениями. Придерживаясь этих рекомендаций в течение жизни, а так же передсмертью, можно испытать наипрекраснейшие ощущения, которые никогда не были намотведены. Главное, смерть нужно принять и полюбить.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта istina.rin.ru/