АНДРЕЕВ В.Г.ВТОРАЯ ИНДОКИТАЙСКАЯ ВОЙНА КАК ТЕХНОГЕННАЯ ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ КАТАСТРОФАiДАЖЕ ЧЕРЕЗ 30 ЛЕТ ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ПРОЯВЛЯЮТСЯ ТРАГИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ЭТОЙ ВОЙНЫРанним утром 10 апреля 1975 года танки Национального фронта освобождения Южного Вьетнама ворвались на окраины Сайгона. Примерно в это же время посол США в Южном Вьетнаме Грэм Мартин, уже находившийся на крыше американского посольства в окружении последних американских солдат, начал спешно взбираться по трапу, сброшенного с зависшего над посольством военного вертолета. Вертолет с послом на борту сел на палубу одного из кораблей американских ВМС, ожидавших его в открытом море, в тот момент, когда подразделения вьетнамской армии уже входили в посольство США и президентский дворец. Объединение Севера и Юга Вьетнама стало свершившимся фактом истории.Так завершилась Вторая Индокитайская война, ставшая в годы Холодной войны не только символом военно-политического противоборства США и стран третьего мира. Впервые в истории человечества в этой войне была предпринята целенаправленная попытка широкомасштабного уничтожения среды обитания человека и, прежде всего, ее важнейшей, наиболее уязвимой и трудно восстанавливаемой составной части - природной среды. По существу, Вторая Индокитайская война стала первой, неизвестной ранее экологической войной, в ходе которой были впервые использованы некоторые специально разработанные виды вооружения, боевое применение которых в рамках операции «Ranch Hand» нанесло непоправимый ущерб природе Индокитая, особенно на юге Вьетнама.Опасность возникновения экологической катастрофы, к которой могут привести непрекращающиеся военные действия армии США в одном из богатейших нефтеносных регионов мира – Ираке, делает уроки этой войны особенно актуальными.^ 1. ОПРЕДЕЛЕНИЕ И КЛАССИФИКАЦИЯ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ КАТАСТРОФВ начале ХХ века резкое повышение энергетической мощи и технической оснащенности человека коренным образом изменило его возможности и масштабы воздействия на природу. Уже к середине второй половины прошлого столетия глубокий экологический кризис, порожденный бездумным отношением человека к природе и ускоряющимися темпами научно-технического прогресса, становится в ряд наиболее серьезных глобальных проблем, с которыми когда-либо сталкивалось человечество. При этом перманентное истощение невосполняемых природных ресурсов, чрезмерный уровень потребления в промышленно развитых и быстрый рост населения в развивающихся странах усиливают темпы тотальной деградации биосферы. По мнению американских политиков и экспертов, наряду с угрозами распространения оружия массового поражения, международного терроризма и возникновения межэтнических (межконфессиональных) конфликтов экологические угрозы заняли в настоящее время доминирующее положение в ряду наиболее опасных факторов, оказывающих мощное дестабилизирующее влияние на ситуацию не только в отдельных регионах, но и в мире в целом. Эти взгляды находят полное отражение в концептуальных докладах «Стратегия национальной безопасности», ежегодно представляемых Президентом конгрессу США. Как подчеркивается в одном из последних докладов, «обострение экологических проблем в мире все сильнее воздействует на международную стабильность, что ставит нас перед лицом новых вызовов». При этом, как значительная угроза, подрывающая не только международную стабильность, но и национальную безопасность США, рассматривается «дальнейшее соревнование между странами за пользование природными богатствами, такими как чистый воздух, плодородные земли, рыбные запасы и т.д.». Важное место экологическим угрозам отводится и в «Концепции национальной безопасности Российской Федерации», утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 10 января 2000 года № 24. В качестве самой значительной внутренней экологической угрозы в Концепции признаются «угроза ухудшения экологической ситуации в стране и истощения ее природных ресурсов» вследствие «преимущественного развития топливно-энергетических отраслей промышленности, неразвитости законодательной основы природоохранной деятельности, отсутствия или ограниченного использования природосберегающих технологий, низкой экологической культуры». К основной внешней экологической угрозе относится «тенденция к использованию территории России в качестве места переработки и захоронения опасных для окружающей среды материалов и веществ». При этом, нетрудно заметить, что если для России приоритетным подходом (в виду сложной экологической и экономической обстановки в стране) является нейтрализация «собственных» экологических угроз, то США, подчеркивая роль мирового лидера, делают упор на решении «транснациональных экологических проблем». Неудивительно, что масштабы и влияние усиливающейся деградации окружающей среды на развитие современной цивилизации стали предметом интенсивных исследований ученых различных стран. Особое внимание уделяется причинам возникновения, характеру и последствиям самых разрушительных для человека и природы явлений - экологических катастроф (ЭК), и, прежде всего техногенных ЭК, т.е. катастроф, обусловленных экстремальными ситуациями, возникающими в процессе производственной, хозяйственной, военной или других видов деятельности человека. Наиболее часто под термином «экологические катастрофы» понимают стихийные или вызванные действиями человека бедствия, имеющие длительный (часто - необратимый) и на достаточно большой территории негативный эффект на человека и окружающую природную среду (ОПС). По определению в зависимости от источника происхождения ЭК делятся на 2 типа: природные ЭК, связанные непосредственно с явлениями природного происхождения, и техногенные ЭК. Особую, но тесно связанную с техногенными ЭК группу составляют природно-техногенные аномалии (например, тотальное загрязнение природной среды экотоксикантами, истощение природных ресурсов, образование озоновых дыр и т.д.), обуславливающие перманентное разрушение ОПС, которое происходит постепенно, а не в результате аварий или экстремальных ситуаций (схема 1).Природные ЭК, которые чаще называются стихийными бедствиями, подразделяются на следующие опасные явления: геофизические (землетрясения, извержения вулканов, сдвиги земной коры), геологические (оползни, сели, обвалы, лавины и т.д.), гидрологические (подъем воды, затопления, паводки, наводнения, тайфуны, цунами и т.д.), атмосферные (смерчи, ураганы, бури, молнии, засухи, пожары, обледенения, заморозки и т.д.) и биологические (пандемии, эпидемии, эпизоотии).Техногенные ЭК делятся на непредумышленные и специально генерированные. Непредумышленные техногенные ЭК происходят в результате аварий и взрывов на потенциально экологически опасных объектах (АЭС, ГЭС, топливно-энергетические объекты, плотины, химические и нефтеперегонные заводы, хранилища ГСМ, предприятия оборонного комплекса, военные объекты, склады боеприпасов и др.). Кроме того, их причинами могут стать транспортные аварии, аварии коммунальных систем жизнеобеспечения (котельные, очистные сооружения, системы энергообеспечения, водоснабжения и канализации), утечки газа, разливы нефтепродуктов (например, при прорывах нефтегазопроводов) и других экотоксикантов и т.д. В настоящее время в России находится более 3000 крупных промышленных объектов, аварийные ситуации на которых могут привести к массовым поражениям людей и широкомасштабному заражению окружающей среды. Об этом свидетельствуют крупнейшие техногенные ЭК последнего времени – в Бхопале (1984 г.), Чернобыле (1986 г.), в китайской провинции Цзилинь (2005 г.). Однако не только крупные промышленные объекты представляют экологическую опасность. Например, даже на небольшой водоочистной станции может храниться от 100 до 400 тонн хлора, а на овощной базе - находиться запас в 150 тонн аммиака для использования его в холодильных установках. Такие объекты также должны быть надежно защищены не только от непродуманных действий персонала, но и террористической угрозы. В этой связи, особую опасность представляют специально генерированные ЭК, которые могут возникнуть в результате экологических войн, войн (вооруженных конфликтов) с экологическими последствиями и террористических (диверсионных) актов с экологическими последствиями (экологического терроризма). В этом случае, даже при ограниченном применении различных видов вооружения и военной техники (ВВТ) или специальных средств может быть достигнуто необратимое на обширных площадях разрушение среды обитания человека путём целенаправленного и избирательного поражения экологически опасных технических объектов или наиболее уязвимых компонентов биосферы.^ 2. ПРИРОДНАЯ СРЕДА КАК ОБЪЕКТ ПОРАЖЕНИЯХотя специально генерированные ЭК являются сравнительно новым типом ЭК, в последнее время актуальность исследования возможных причин возникновения, методов и средств реализации, а также последствий таких форм вооруженной борьбы резко возросла. Это обусловлено существенным ростом боевых возможностей современных видов ВВТ (в том числе специальных), способных на новом качественном уровне решать поставленные боевые задачи. При этом, как показывает военная практика последних десятилетий, все чаще природная среда становится объектом поражения, что зачастую принципиально меняет характер и цели современных войн и вооруженных конфликтов. Необходимо подчеркнуть, что экологическая война и экологический терроризм являются самыми опасными экологическими угрозами техногенного характера, которые, тем не менее, до сих пор не учитываются в соответствующих разделах официальных доктрин (концепций) ведущих государств мира - США и России. Известно, что практически все крупные войны (вооруженные конфликты) имели те или иные экологические последствия. Воздействие на техногенные объекты или элементы биосферы в ходе военных действий всегда оказывало - непосредственно или опосредованно - негативное влияние на человека, которое приводило к снижению боеспособности вооруженных сил и разрушению экономического потенциала противоборствующей стороны. Поэтому наличие экологических последствий не является особым признаком экологической войны. От войны обычной её отличает реализация специально разработанных операций (программ), включающих применение конкретных способов ведения боевых действий, направленных на широкомасштабное тотальное поражение природной среды или локальное уничтожение отдельных экосистем на территории противника, преследующее цель максимального облегчить выполнение стратегических или оперативно-тактических задач. Совокупность способов ведения экологической войны может включать: поражение природной среды различными агентами физической, химической или биологической природы, физическое истребление флоры и фауны, генерирование техногенных катастроф путем разрушения потенциально экологически опасных объектов, а также генерирование стихийных бедствий путем активного воздействия на элементы биосферы. Поскольку способы ведения вооруженной борьбы определяются наличием и возможностями соответствующих средств поражении и тактикой их применения, нетрудно заметить: в экологической войне могут быть использованы не только средства, специально созданные для уничтожения ОПС, но и другие системы вооружения, изначально имевшие иное целевое предназначение (обычные виды вооружения, оружие массового поражения, нелетальное оружие и т.д.). Комплексный характер применения боевых средств позволяет повысить эффективность их поражающего действия на природу – самый ценный и уязвимый компонент среды обитания человека. В наиболее резкой форме опасность массированного поражения природы в военных целях проявилась во время Второй Индокитайской войны (1962-1975 гг.), прежде всего - на юге Вьетнама, где американские войска в течение нескольких лет производили широкомасштабное и целенаправленное уничтожение растительного и животного мира. Эта война стала уникальным явлением, поскольку помимо традиционных целей и способов уничтожения противника впервые в истории человечества одной из воюющей сторон была предпринята попытка полного уничтожения естественной среды обитания человека. Поражение природы осуществлялось при помощи обычных пестицидных препаратов, получивших название «фитотоксиканты» (токсические химические препараты, избирательно воздействующие на растительность). Не случайно, что непосредственным объектом военного воздействия была выбрана природа, а пестицидные препараты, считавшиеся пассивными экотоксикантами, - одним из основных средств ее уничтожения. Во-первых, начиная с 40-х годов отдельные территории Азиатско-Тихоокеанского региона, являвшегося к тому времени одной из важнейших зон геополитических, экономических и военно-стратегических интересов США, стали рассматриваться американцами в качестве естественных полигонов, на которых отрабатывались табельные и испытывались перспективные виды ВВТ. При этом учитывалось, что природная среда и природные ресурсы играют определяющую роль в социально-экономическом развитии этого региона. Во-вторых, был учтен опыт ведения войн в Корее (1950-1953 гг.) и Малайе (1952-1954 гг.), когда джунгли и другие естественные укрытия успешно использовались местными инсургентами для маскировки крупных вооруженных формирований и военных баз, а также для проведения боевых операций. В-третьих, немаловажное значение имел тот факт, что пестициды уже широко использовались в сельском хозяйстве промышленно развитых стран и доказали свою высокую эффективность. Они производились крупными химическими фирмами (в США - компанией «Dow Chemical Сorporation») в больших объемах и имели относительно невысокую стоимость. Именно эти причины и предопределили ту зловещую роль, которую сыграли химические средства поражения ОПС во Второй Индокитайской войне.^ 3. ОПЕРАЦИЯ «RANCH HAND»: ВОЙНА ПРОТИВ ПРИРОДЫВойна в Индокитае по своему характеру, целям, видам применявшихся вооружений, способам ведения боевых действий и последствиям вышла далеко за рамки обычного вооруженного конфликта. Необычный характер этой войны наиболее ярко проявился в осуществлении специально разработанной военно-стратегической операции - операции «Ranch Hand» («Рука фермера»). Объектами поражения в этой операции были выбраны не вооруженные силы и военные объекты противника, а основные тропические экосистемы Индокитая (!), целью операции - генерирование широкомасштабной техногенной ЭК, которая (цель) достигалось применением обычных видов ВВТ и специально разработанных (новейших в то время) боевых средств, предназначенных исключительно для поражения природной среды. Готовясь к массированному применению новых видов вооружений, Министерство обороны США за период 1955-1961 гг. организовало несколько экспедиций для уточнения характера растительности, почв, климатических условий, заселенности районов Южного Вьетнама, Лаоса и Камбоджи и к 1961 году располагала подробными картами этих стран, зонированных по вышеуказанным параметрам. В ноябре 1961 г. использование фитотоксикантов в боевых действиях было одобрено президентом США Джоном Кеннеди, а уже в январе 1962 г. началась операция «Ranch Hand» («RH»). Под кодовым названием «RH» скрывались широкомасштабные боевые действия армии, ВВС и ВМС США, направленные на поражение и уничтожению тропических экосистем Индокитая путем комплексного применения химических, взрывчатых и механических средств военного назначения. Основными средствами поражения ОПС стали боевые фитотоксические рецептуры (ФР), интенсивное применение которых началось с 1965 года. При этом главными целями применения ФР являлись: - демаскирование важнейших баз и объектов Национального фронта освобождения Южного Вьетнама, а также стратегически важных дорог, каналов и др. путём дефолиации и уничтожения древесно-кустарниковой растительности; - подрыв продовольственной базы противника путём уничтожения плантаций риса, других сельскохозяйственных культур и садов; - долговременная хемостерилизация почвы, заражение пастбищ, водоемов и т.д. Следует подчеркнуть, что операция «RH» хотя и решала в первую очередь боевые задачи, тем не менее, носила ярко выраженный научно-исследовательский характер. Прежде всего, это проявилось в многочисленных экспериментах по созданию комплексных составов рецептур и эффективных систем их распыления. На высоком научном уровне решались и другие вопросы. Так, применению ФР на юге Вьетнама всегда предшествовала аэрофотосъемка местности, фиксировавшая исходное состояние растительного покрова. Далее проводилось изучение последствий применения боевых ФР средствами как наземной, так и воздушной разведки. Аэрофотосъемки пораженных районов продолжались до полного изгнания армии США с Индокитайского полуострова. Для изучения отдаленных последствий экологической войны США активно использовали средства космической разведки. Всего в операции «RH» было применено 15 фитотоксических и хемостерилизующих рецептур, из которых три рецептуры, получившие названия «оранжевая», «белая» и «голубая» (в зависимости от цвета маркировки контейнеров с ФР), являлись штатными и применялись наиболее часто. При этом использование «оранжевой» рецептуры, содержавшей в качестве технической примеси чрезвычайно токсичный диоксин, составило 61% от общего объема рецептур, израсходованных в операции «RH». По расчетам российских ученых и независимых международных экспертов всего в ходе этой операции было израсходовано от 150 до 200 тыс. т фитотоксических рецептур, содержавших свыше 650 кг диоксина. Несмотря на то, что боевые ФР являлись основным средством поражения экосистем, успешное проведение операции «RH» обеспечивалось также другими, не менее эффективными средствами воздействия на природу. По механизму воздействия на ОПС эти средства подразделялись на 3 большие группы: химические, взрывчатые и механические средства поражения (схема 2). Использование ВС США указанных средств свидетельствовало о комбинированном подходе к применению различных методов воздействия на экосистемы Юго-Восточной Азии и имело цель нанести комплексный экологический ущерб этому региону. В качестве химических средств поражения кроме боевых ФР американцами были использованы: более 9 тыс. т ирритантов (отравляющих веществ раздражающего действия типа СS) - с целью длительного заражения больших участков местности; 338 тыс.т напалма, а также 3 тыс. т высокоактивного инсектицида малатиона, тотально уничтожавшего на огромных площадях не только москитов и малярийных комаров, но и полезных насекомых, а также мелких животных. Особый интерес представляла сверхсекретная программа по модификации погодных условий в районах боевых действий. Ее основное содержание состояло в инициации искусственных ливней, вызываемых путем «засева» облаков специальными химическими агентами, и в нарушении механизма инфильтрации, т.е. просачивания воды с земной поверхности в почву и материнские породы. Предпринимались также попытки стимулировать наводнения и тайфуны в прибрежной зоне Вьетнама. Одним из главных способов ведения армией и ВВС США боевых действий в Индокитае являлись бомбардировки и артиллерийские обстрелы. Только на территорию Южного Вьетнама было сброшено боеприпасов общим весом более 7 млн.т. При этом регулярно применялся наиболее губительный для природы метод «коврового бомбометания», когда 93 бомбы, сбрасываемые с одного самолета, образовывали «ковер» на поверхности земли - прямоугольник площадью 65 га с полностью уничтоженной растительностью и животным миром. В итоге такими «коврами» было покрыто 26% территории Южного Вьетнама. А с середины 1967 г. для расчистки в джунглях посадочных площадок для самолетов и вертолетов американцы стали использовать только что разработанное оружие - боеприпасы объемного взрыва первого поколения (т. назв. «вакуумные бомбы»). В 1966 г. в Южном Вьетнаме началось активное применение механических средств поражения ОПС. В этих целях Министерством армии США была разработана программа, получившая кодовое название «Римский плуг». Она предусматривала использование 200 сверхтяжелых (33-х тонных) бульдозеров, снабженных специальными ножами для расчистки практически любых завалов. Главным итогом реализации этой программы стало уничтожение тропических лесов и каучуковых плантаций: за несколько лет их было срезано бульдозерами на площади 325 тыс.га.^ 4. ПОСЛЕДСТВИЯ ОПЕРАЦИИ «RANCH HAND»Анализ результатов комплексного воздействия на природную среду Индокитая средств поражения, использованных армией США в операции «RH», показывает, что наибольший ущерб понесли основные экосистемы полуострова: многоярусные тропические леса (джунгли), прибрежные мангровые леса и сельскохозяйственные плантации. Резко ускорилась деградация почвенных экосистем, эрозия и латеризация почвы. Вследствие этих процессов сильно пострадал животный мир Индокитая, особенно Южного Вьетнама. Позднее, чем экологические последствия, были зафиксированы трагические результаты неблагоприятного воздействия ФР на человека. Согласно сильно заниженным официальным данным фитотоксическими рецептурами было обработано около 30 % территории Южного Вьетнама. Обработку мангровых лесов и плантаций чаще всего проводили один - два раза, в то время как тропические леса, определяющие биопотенциал и играющие ключевую роль в формировании климата и регуляции экосистем всего региона, обрабатывались до четырех раз, что приводило к гибели от 60 до 100% деревьев. В последующем районы обработки джунглей выжигались напалмовыми зарядами. Внешний вид этих районов общей площадью около 1,6 млн. га с обожженной землей и полностью уничтоженной древесно-кустарниковой растительностью получил название «лунный пейзаж». Важнейшие продуценты на этих участках были поражены настолько серьезно, что так и не смогли восстановиться. В последующем эти территории покрылись малоценными бамбуковыми лесами или слоновьей травой - двухметровым сорным злаком, образующим непроходимые заросли и препятствующим восстановлению леса. Только в Южном Вьетнаме потери промышленного строевого леса составили от 25 до 35 млн. кубометров. Интенсивные бомбардировки джунглей привели к еще одному неблагоприятному в экологическом плане результату. Обширные лесные территории после бомбежек покрывались воронками, которые вскоре заполнялись водой, превращаясь в заболоченные пруды. Такие искусственные водоемы быстро становились благоприятными местами для расселения малярийных комаров, т.е. очагами тропической малярии. Весьма тяжелыми экологические последствия операции «RH» оказались для мангровых лесов, расположенных в прибрежной зоне Вьетнама. По данным независимых экспертов, обработке фитотоксическими рецептурами было подвергнуто около 80% площади произрастания мангров. В отличие от относительно устойчивых тропических лесов, на прибрежных территориях даже однократное распыление гербицидов приводило к почти полному уничтожению мангровой растительности. Высокая степень поражения мангров явилась следствием их повышенной чувствительности к таким гормональным препаратам, как феноксигербициды, составлявшим основу большинства ФР. Впоследствии экологическая ситуация еще больше обострилась из-за гниения большого количества мертвых деревьев и неизбежной эрозии почвы прибрежной зоны. Важной составной частью операции «RH» являлась программа «Уничтожение ресурсов питания», осуществлявшаяся как систематическое широкомасштабное уничтожением плантаций сельскохозяйственных культур. Наряду с фитотоксическими в этой программе широко использовались хемостерилизующие рецептуры. В результате более 0,5 млн. т продовольствия было уничтожено непосредственно после применения химических средств поражения ОПС. Необходимо отметить, что применение рецептур привело к деградации микрофлоры культурного слоя почвы, резкому снижению в нем содержания питательных веществ и сильной эрозии. Поэтому подсчитать общие потери продовольствия с учетом долговременных экологических последствий этой программы не представляется возможным. Кроме того, только в Южном Вьетнаме фитотоксическими рецептурами было уничтожено около 30% из 135 тыс. га плантаций каучуковых деревьев. Серьезно пострадали плантации бананов, кокосов, папайи и других ценных широколистных фруктовых деревьев. Массированное применение химических и взрывчатых средств поражения ОПС привело к резкому снижению численности и видового разнообразия фауны наземных позвоночных животных и птиц, а также к уменьшению биомассы беспозвоночных животных. За относительно короткий период проведения операции «RH» видовой состав фауны пораженных тропических лесов полностью изменился: крупные млекопитающие равнинного и верхнего ярусов практически исчезли, а традиционные популяции мелких млекопитающих сменились другими, «сорными» (в основном грызунами), широко распространившимися в деформированных экосистемах.^ 5. ОТДАЛЕННЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ В 1983 и 1993 годах в г. Хошимине (бывшем Сайгоне) состоялось два Международных симпозиума, посвященных изучению отдаленных последствий применения фитотоксикантов в военных целях. Сам термин «отдаленные последствия для человека и природы», официально введенный на первом симпозиуме, подчеркнул уникальность такого исторического явления как Вторая Индокитайская война. Экологические последствия операции «Ranch Hand», доложенные еще на первом симпозиуме вьетнамскими учеными, поразили воображение присутствовавших там представителей других стран: фактически на обширной территории одного из государств (бывшей Республики Южный Вьетнам) было на долгие годы нарушено экологическое равновесие, не восстановленное в некоторых районах до сих пор. Более того, только приблизительно специалисты смогли оценить тот громадный экологический и экономический ущерб, который нанесла армия США природе Индокитая. По мнению ученых, для полного восстановления природной среды, пострадавшей в результате проведения операции «RH», потребуется срок от 30 до 60 лет. Особое внимание на обоих симпозиумах было уделено проблеме диоксина. Как было установлено, это соединение является наиболее токсичным и опасным (в виду крайней стабильности) из известных синтетических ксенобиотиков. В ничтожных концентрациях диоксин подавляет жизнеспособность человека, разрушая его иммунную систему. Он способен нарушать процессы формирования и развития нового организма, оказывая эмбриотоксическое и тератогенное действие. Кроме того, диоксин обладает мощными мутагенным и канцерогенным эффектами. Шесть из восьми фитотоксических боевых рецептур, применявшихся в ходе операции «RH», содержали диоксин в качестве примеси. По данным вьетнамских специалистов всего от диоксинсодержащих рецептур пострадало не менее 3,5 млн. жителей Индокитая. В результате это привело к повышению уровня смертности местного населения, активному росту количества онкологических и других заболеваний, резкому увеличению количества новорожденных детей с генетическими пороками развития и тяжелыми наследственными аномалиями, которые будут проявляться даже через многие десятилетия после окончания войны. Такими трагическими для человека и природы оказались последствия Второй Индокитайской войны.х х хВ 1977 г. Генеральная Ассамблея ООН по инициативе СССР приняла «Конвенцию о запрещении военного или любого иного использования во враждебных целях средств воздействия на природную среду». Однако следует подчеркнуть, что замедлить темпы ускорения научно-технической революции и, особенно, её наиболее динамично развивающегося военно-технического компонента, в настоящее время не представляется возможным. Бурное развитие новых видов ВВТ и постоянное совершенствование уже состоящих на вооружении боевых средств тесно связано с новейшими достижениями фундаментальных и прикладных наук и направлено на дальнейшее повышение их мощности и эффективности применения. В свою очередь, появление новых, еще более мощных и эффективных видов ВВТ формирует адекватные их мощности угрозы не только человеку, но и окружающей его природе. Экологические последствия применения современного оружия в военных целях непредсказуемы и могут во много раз превзойти последствия операции «Ranch Hand». Вот почему необходимо помнить об уроках и последствиях Второй Индокитайской войны. Литература: Носков Ю.Г., «Экологические последствия минувшей войны», Природа, 1985, No. 3, с. 16. Ramad F., «Les catastrophes ecologiques», Paris, McGraw - Hill, 1987, 318 p. Вавилов A.M., «Экологические последствия гонки вооружений», М., Международные отношения, 1988, 208 с. Херш С., «Химическое и биологическое оружие. Тайный арсенал Америки», М., Воениздат, 1970, с. 115. Дэвидсон Ф.Б., «Война во Вьетнаме (1946 – 1975)», перевод с англ., М., «Изографус», изд-во «Эксмо», 2002, 816 с. Шилова С.А., «Экоцид во Вьетнаме: 20 лет спустя», Энергия (Экономика, техника, экология), 1993, № 3, с. 48. «Herbicides in War. The Long-term Effects on Man and Nature», 2nd International Symposium, 15-18 November 1993. Abstract Book. Hanoi, Vietnam, 1993, 257 p. Stockholm International Peace Research Institute (SIPRI), «Ecological consequences of the Second Indochina war», SIPRI and Almquist & Wikeil International, Stockholm, 1975, 119 p. i Статья (в различных вариантах) опубликована в российских журналах: 1. Военная мысль, 1999, № 4, с. 12. 2. Вестник Академии военных наук, 2006, № 2, с. 53.