АЛЬБИОНСКИЕ СТРАСТИЧто читают и о чем пишут сегодня англичане.Круг чтения у них огромный. Не случайно, когда составляются рейтинги популярности, часто за основу берется не десятибалльная, а сто бальная система. Учитывается весь огромный конгломерат англоязычной литературы – то есть все, что издается в Англии, в США, в Австралии и даже в Южной Африке. Так, например, в топе продаж 2009 года в англоязычном мире первые три места заняли Джоан Роулинг с семитомной эпопеей о Гарри Потере, вампирский роман Стефании Майер «Сумерки» и масонский детектив «Утраченный символ» Дэна Брауна. Из них одна лишь Роулинг – из Англии. Майер и Браун – американцы. Более того, если брать только то, что вышло в Великобритании, имена будут совсем другие. Английский читатель гораздо серьезней, например, американского. Он более образован, его отношение к литературе определяется совершенно другими критериями. ^ Корифеев не счесть. Специалист по литературе Великобритании, литературовед Татьяна Красавченко на вопрос, что почитать из новых английских романов, называет «Амстердам» Йена Макьюэна (этого прозаика она считает самым ярким из новейших писателей Великобритинии), «Детей полуночи» Салмана Рушди и «Деньги» Мартина Эмиса. Но оговаривается, что с таким же успехом кто-нибудь другой в числе лидеров может назвать совсем иные имена. В английской литературе, в отличие от американской, французской или русской, где фаворитов сегодня раз-два и обчелся, плеяда талантливых писателей традиционно велика. Английская литература после крушения колониальной империи в своем развитии практически все время шла в гору, не переживая разрушительных потрясений. Да и распад империи тоже получил очень мощный отклик в литературе и, можно считать, во многом пошел ей на пользу. Культура Англии – одна из самых высокоразвитых, стабильных и неукоснительно сохраняющих свои традиции. Английская литература всегда опиралась на средний класс и на продвинутого университетского читателя. Малообразованный бюргер ничего в ней не определяет, поэтому здесь даже то, что принято считать массовой литературой, на порядок выше, чем в остальном читающем мире. Классический тому пример – судьба романов Диккенса. Из массовой литературы (произведения Диккенса первоначально печатались в виде продолжений в лондонских газетах) он очень быстро перешел в разряд писателей самого высокого уровня.^ Другая система координат. Даже женские романы и детективы, составляющие обычно ядро масскульта, в Англии тоже всегда писались на очень хорошем литературном уровне. Многие из их авторов чуть ли ни при жизни облачались в тогу классиков мировой литературы. Мы знаем, что детективные рассказы и романы Конан Дойля, Честертона, Коллинза и даже Агаты Кристи можно читать по нескольку раз, так искусно они написаны. Не удивительно поэтому, что, скажем, детективы Донцовой, Дашковой или Марининой если и переводятся на другие языки, то очень редко, и особой популярностью они нигде, кроме России, не пользуются. Тогда как переводные книги того же жанра старых и новых английских авторов выходят на русском языке в большом количестве и читают их охотней, чем русские криминальные романы. Из новых английских прозаиков сегодня суперпопулярны, в том числе и на русском языке, все книги Макьюэна, романы «Дети полуночи» и «Шалимар-клоун» Рушди, «Полужизнь» Найпола, «Деньги» Эмиса, «История мира в 10 ½ главах» Барнса и его же роман «Артур и Джордж», «Когда мы были сиротами» Исигуро. Среди нон-фикшн - «Шекспир» Акройда и «Дневники писательницы» Вульф. При этом Татьяна Красавченко подчеркивает одну очень важную особенность: «Тут важно учесть иную, чем в русской литературе систему координат: английский читатель не видит в писателе «мудреца», «пророка», и не ждет от него каких либо социальных прозрений». Но говоря об этом, Красавченко вовсе не утверждает, что сами писатели к проблемам окружающего мира равнодушны. Дело тут совсем в другом, в характерном сегодня для многих потребительском отношении к чему бы то ни было. Английский покупатель художественной литературы обычно настолько хорошо ситуирован, что общественно важные проблемы, во всяком случае, в романах, его мало интересуют. Однако это ничуть не значит, что мастера прозы там лишены «социального темперамента». Как раз наоборот, независимо от читательских ожиданий и предпочтений, идейная и социальная направленность английской литературе присуща всегда и во многом составляет ее репутацию в читающем мире.Все как у всех. Английские писатели сегодня по-прежнему озабочены последствиями распада империи, они много внимания уделяют нарастающей глобализации, возникновению однополярного мира, равно как и обычным житейским проблемам, волнующим каждого пишущего человека. Другое дело, что они настолько изощренно владеют литературным мастерством, что умеют не выставлять эту тематику напоказ. Пишут так, чтобы она читающей публике не мозолила глаза. Таков, например, Джон Фаулз, чьи романы многие воспринимают просто как хорошую беллетристику. Но этот эпитет «хорошая» его романам потому и присущ, что Фаулз не так прост, как может показаться. Вместе с завораживающим всех магическим реализмом и фабульной эксцентричностью у него успешно уживается повышенный интерес к социальной и нравственной тематике. И то, и другое в английской литературе прекрасно сочетается, но почти всегда в рамках микромира семьи, родовой усадьбы, небольшого города. И находит выражение в широко распространенных жанрах психологического романа, романа нравов и семейных хроник. Англичане любят читать книги о личных проблемах индивида и судьбе отдельно взятого человека, стремящегося к успеху и достатку. Об этих ценностях нового времени не без иронии и критицизма пишет Мартин Эмис. В романе «Деньги» он гротескно изображает стремление рядового человека к богатству и роскоши. В романе «Информация» разбирает сложные современные отношения между писателем и издателями, а также специфику книжного рынка. Кроме того, в последнее время Эмис неожиданно проникся повышенным интересом к судьбам России. В результате недавно вышел его «Дом свиданий» - роман о двух братьев, попавших в советский концлагерь. ^ Частная жизнь Шерлока Холмса и других. Так что ничто человеческое английской литературе не чуждо. Просто насущная и политическая проблематика здесь традиционно всегда уравновешиваются, а еще чаще социально значимые мотивы «утопляются» в кругу обычных житейских проблем. На первый план выступает индивид со своими личными интересами, его судьба и столкновение характеров. Этой традиции - рассматривать любые коллизии мирового масштаба через призму интересов конкретной личности - английский писатель остается верен уже многие десятки лет. Чем, в частности, объясняется и повышенный интерес англичан к жанру биографического романа. Он приобрел в английской литературе несколько конфигураций. Биография исторической личности может иметь самостоятельное значение и может служить каркасом для исторического романа, психологического или романа нравов. Например, «Артур и Джордж» Джулиана Барнса написан в традиционной форме английской хроники. В целом это вроде бы книга об английских нравах начала ХХ века. Но в основу ее положена реальная биографическая история о том, как «криминальный» писатель Артур Конан Дойль вызволял из тюрьмы ни в чем не повинного человека. Попутно здесь поднимаются вопросы социальные и чуть ли ни расовые или как мы сегодня говорим – национальные, ставшие актуальными после распада колониальной системы. Сегодня жанр биографии в английской литературе меняется под влиянием постмодернизма, иногда трансформируясь почти в полную свою противоположность. Так, например, Питер Акройд видоизменил литературную биографию до неузнаваемости, используя популярный теперь прием «тотальной иронии». Его романы «Завещание Оскара Уайльда», «Чаттертон», «Диккенс» вроде бы преследуют строго биографические цели, но на самом деле они полны вымысла, имитированных документов и даже пародии. ^ Пряный вкус Салмана Рушди Одновременно с «новым биографическим романом», получившим широкую популярность у приверженцев Акройда, появилась и «новая английская литература» или литература нового типа. Это синтез европейских литературных традиций с восточными – индийскими, китайскими, японскими. Считается, что в английской прозе инициировал такое мультикультурное сочетание индиец Салман Рушди. Помимо него литературным мультикультуризмом увлечены сегодня в Англии такие модные прозаики как нигериец Бен Окри, пакистанец Ханифа Куриши, китаец Тимоти Мо, японец Кадзуо Исигуро… Они стали «национальным достоянием» английской литературы и оказывают на нее сильное влияние. Эффект «свежей крови» в высшей степени приветствуется англоязычным читателем. Читатель стал во многом иначе относиться к проблеме национальной идентичности, шире смотрит на мир и считает, что комплекс «двойственной сущности», привнесенный писателями-мультикультуристами в английскую литературу, идет ей только на пользу. От Вальтера Скотта пошла непрерывающаяся в английской литературе традиция исторического романа. Это тоже один из самых любимых англичанами жанров. Здесь большим интересом пользуются «История мира в 10 ½ главах» Джулиана Барнса, «Песнь птицы» Себастьяна Фолкса и «Вульф Холл» Хилари Ментл. Все эти книги переведены на русский язык. Некоторые из переводов выходили уже по два и три раза. Английская проза всегда была востребована на русском языке. Сегодня по количеству переводимых книг она опережает американскую, французскую и, вообще, наверное, все литературы мира. Гарри Гайлит.