АЛЕКСАНДР БОРИСОВРУСЬ, КУДА ЖЕ НЕСЕШЬСЯ ТЫ?Летом 2005 года в храме Христа Спасителя, в Москве, встречали мощи великой княгини преподобномученицы Елизаветы Федоровны. Елизавета Федоровна урожденная принцесса Гессенская, внучка королевы Виктории (1864–1918) была родной сестрой русской императрицы, жены Николая II, Александры Федоровны Романовой. Елизавета Федоровна вышла замуж за Великого Князя Сергея Александровича, брата царя, московского губернатора. В 1905 г. Сергей Александрович был убит бомбой, брошенной Иваном Каляевым (именем которого многие десятилетия называлась одна из центральных московских улиц). После убийства мужа Елизавета Федоровна становится настоятельницей построенной ею Марфо-Марьинской обители в Москве (1908–1912). В госпитале при обители она беззаветно служит сиротам, бездомным, самым бедным и несчастным. 18 июля 1918 г., на следующий день после расстрела царской семьи в Екатеринбурге, Елизавету Федоровну вместе с другими членами царской семьи сбросили живьем в шахту в Алапаевске. Им завязали глаза, подвели их к шахте и, ругаясь, прикладами столкнули вниз. Елизавета Федоровна при этом громко молилась, говоря: "Господи, прости им, не знают, что делают!" Чтобы скрыть следы преступления, большевики бросили в шахту несколько гранат, а сверху навалили мусора. Тела великой княгини и инокини Варвары были обнаружены Добровольческой армией, вывезены в Манчжурию, и в 1920 году обрели упокоение в Иерусалиме у храма святой Марии Магдалины. В Москву частица мощей преподобномученицы была привезена на некоторое время летом 2005 г. для того, чтобы верующие не только столицы, но и многих других городов России могли поклониться этой святыне и просить о даровании нам такой же благодати служения России, какая жила в сердце этой удивительной женщины. Наверное, было что-то очень глубокое и важное в жизни России и Русской Православной Церкви, что побудило немецкую принцессу не только принять православие (не сразу, а спустя несколько лет, уже после венчания, сознательно), но и полюбить Россию, ее культуру и ее народ. Несомненно, она встретила множество прекрасных, талантливых, замечательных русских людей разных званий и сословий, и потому полюбила эту огромную страну и ее народ «даже до смерти». И вот теперь, спустя 87 лет, в восстановленном главном российском храме тот же русский народ, которому она так самоотверженно служила, молится у ее святых мощей. О чем же молятся? Наверное, о разном. Хотелось бы, чтобы наши молитвы ей были, прежде всего, о том, чего нам более всего недостает в нашей сегодняшней жизни: о ниспослании всем нам духа любви, сострадания и деятельного служения сиротам, больным, бедным и несчастным. Жизнь каждого святого это всегда пророческое служение, призыв Божий, в смысле указания на то, что является самым главным в этот момент истории. И чем ближе к нам святой по времени, тем очевиднее проступает его жизнь, как практическое руководство, обращенное ко всем нам. На убийство мужа Елизавета Федоровна ответила тем, что пришла к Ивану Каляеву в камеру, чтобы сказать террористу о своем прощении, и построила обитель-больницу для самых бедных. В годы, когда кипели политические страсти, приведшие в итоге к катастрофе 1917-го года, ответ святой был – прощение и служение обездоленным. История распорядилась так, что сейчас, в напряженное и смутное, как и 100 лет назад время, святая княгиня своим посещением России снова призывает нас подражать ее программе выхода из затянувшегося кризиса несбывшихся ожиданий августа 1991 года. События тех дней стали тем моментом, с которого началась новая страница истории России. Есть что-то глубоко символическое в том, что неудавшаяся попытка задушить горбачевские демократические реформы введением в Москву танков была предпринята в день праздника Преображения Господня – 19 августа. Очевидцы тех событий хорошо помнят, как все москвичи, вместо того, чтобы испугаться и попрятаться по домам, наоборот, вышли на улицы, кормили солдатиков в танках, и живой стеной закрыли подступы к «Белому дому», - символу новой, уже Ельцинской власти. От инженеров и ученых, до рабочих и таксистов, люди были готовы умереть, но не дать изолгавшейся КПСС снова взять власть над страной. Трое погибли под бэтээром: русский, украинец и еврей. Ельцин просил прощения за эти три молодые жизни. Это были дни радостного единодушия и готовности на самопожертвование. Помню, как случайный таксист сказал мне: «Да, я тоже: пришел с работы, надел чистую рубашку, и к Белому дому. А как иначе? Если сын меня потом спросит: где ты был в те дни? Что я ему отвечу?». Столица действительно в те дни преобразилась, люди вдруг реально ощутили, что от их выбора сегодня зависит их будущее и будущее всей нашей страны. В те дни казалось, что стоит только запретить КПСС, объявить свободу частному сектору, и страна станет на путь процветания. Все оказалось гораздо сложнее. Запрет на деятельность КПСС вскоре отменили, а государственную собственность быстро прибрали к рукам в основном вчерашние коммунисты и комсомольцы. Начался период, который весьма точно охарактеризовал Сергей Адамович Ковалев: «Все, что нам говорили про социализм, было ложью, но все, что нам говорили про капитализм, оказалось правдой».^ СПУСТЯ 15 ЛЕТДумаю, что каждого неравнодушного человека не может не огорчать очевидное несоответствие между огромными природными богатствами России (занимаем первое место в мире по экспорту газа и второе по экспорту нефти) и 57-мым местом по уровню жизни. Это как постоянная боль. В самом деле, почему, народ, создавший великую культуру, народ в котором такое множество несомненно талантливых и прекрасных людей, народ с тысячелетней христианской историей буквально захвачен эпидемией пьянства, разводов, абортов, коррупции, беспризорными детьми, преступностью, насилием и порнографией на экранах телевизоров и т.п. и т.д. Социальные контрасты достигли уже непристойного уровня. На улицах Москвы тысячи бездомных, десятки тысяч семей (в том числе и в Москве) все еще проживают в коммуналках. В то же время владельцы подмосковных четырехэтажных дач с участками несколько гектаров, в просторных вольерах разводят оленей и рысей. Служители Армии спасения с трудом, как милости добиваются разрешения кормить бомжей у московских вокзалов, а высокопоставленные чиновники охотятся в Африке на слонов и носорогов. На вопрос, «кто виноват?» в значительной мере ответили авторы других статей этой дискуссии. Надо сказать, все статьи написаны очень живо и по делу. Лишь статья Андрея Митрофанова, аспиранта исторического факультета, пожалуй, единственная выпадает из-за своего семинарского триумфализма, и явно выдает молодость автора. Итак, «Что делать?», где найти общенациональную идею? Ответ очень простой и лежит на поверхности. Десять Заповедей, данные Моисею в откровении почти 4000 лет назад, - вот не только общенациональная, но и общечеловеческая идея, которая примирит людей друг с другом и с Богом. Этот краткий кодекс взаимоотношений людей с Богом и между собой является общим для единых по происхождению иудаизма, христианства и ислама. Он вполне может быть воспринят каждым нормальным человеком. Это то «секретное оружие», которое сохранило еврейский народ на протяжении 40 веков. За это время исчезли почти все другие народы, о которых мы читаем в Библии. Принятие Десяти Заповедей означает внутреннее согласие как можно большего числа граждан в том, что то, о чем эти заповеди говорят, является главной жизненной ценностью человека. Именно на этом осознании следует строить личную и общественную жизнь. Следует выращивать в себе и привносить в любую деятельность, какой бы ни занимался каждый из нас, вот это глубинное чувство: если я нарушаю эти жизненные правила, то я, пусть незаметно, пусть в самом малом, разрушаю жизнь в себе и вокруг себя. Наоборот, стараясь по мере моих слабых сил следовать им, я созидаю свою жизнь и жизнь вокруг меня. Понятно, что каждый из нас, конечно, хоть в чем-то по немощи человеческой будет неизбежно от этих заповедей отступать. Но есть огромная разница между тем, когда это осознается, и тем, когда человек вообще не задумывается о нравственной стороне своей жизни. Кто же будет нести эти заповеди в сердца людей? Ответ очевиден – Русская Православная Церковь и другие авраамические религии (иудаизм и ислам), обозначенные в нашей современной политической жизни как традиционные. Автор ни в коем случае не игнорирует другие христианские конфессии. Однако к настоящему времени сложилось так, что в Москве, например, православными себя считают 75% москвичей, а католики и все протестантские деноминации вместе составляют 1%. Перед нами, между прочим, интереснейший исторический факт: в условиях практически полной религиозной свободы россияне выбрали православие. Но тем большая ответственность за настоящее и будущее страны и народа ложится именно на Русскую Православную Церковь. Конечно, здесь можно сразу же услышать множество упреков и претензий к нашей Церкви: непонятный язык, долгие службы, архаичный календарь (постоянный конфликт Рождественского поста с празднованием Нового года и школьными каникулами), примеры недостойного поведения священнослужителей и т.п. и т.д. И все это, к сожалению, – правда. Но это только часть ответственности, которая действительно лежит на Церкви. Однако это все-таки не единственное препятствие для христианизации жизни наших сограждан. Другая часть ответственности принадлежит каждому из нас персонально. Она в ответе каждого из нас на вопрос: «Кому ты все-таки хочешь служить – Богу или богатству?» Двум господам служить не получится. «Где сокровище ваше, там и сердце ваше будет». Возможно ли счастье и радость на путях служения, во-первых, Богу, и лишь, во-вторых, материальному обеспечению своей жизни и жизни близких. Иисус Христос говорит нам, что именно этого Он от нас и ожидает: «Ищите же прежде Царствия Божия и правды его, и это все (материальные блага) приложится вам» (Мф.6,33). Речь, разумеется, не идет о том, что каждый должен становиться священнослужителем. Все очень просто: выбираю ли я каждый раз в малом и большом правду Божию или свою маленькую правду. О том, что этот путь возможен, нам свидетельствуют те, кого Церковь называет святыми. Святой – это не безгрешный человек. В одном из церковных текстов определенно утверждается: «несть человек, аще жив будет и не согрешит». Святой – это тот, кто открыл для себя любовь Бога и помогает другим людям открывать ее для себя. Великая княгиня Елизавета Федоровна была святой именно потому, что она в какой-то момент своей жизни настолько осознала, что Бог ее любит, что именно это и давало ей силы простить убийцу мужа, самоотверженно служить бедным и несчастным, а в момент казни молиться за своих палачей. Когда человек знает, чувствует, что он важен, нужен, любим Самим Творцом всего окружающего нас мира невозможное становится возможным. А что делать нам, если в нашем личном опыте мы еще не осознали этого? Очень просто – доверять святым, узнавать о них как можно больше, просить их, чтобы они молились за нас, о даровании нам хоть в малой степени того же опыта любви Бога к нам, какой пережили они. Не касаясь многих и важных проблем жизни современного человека в Церкви, следует, однако, сказать о двух из них, самых главных. В своем романе «Братья Карамазовы» Ф.М. Достоевский обозначает их в обвинительной речи прокурора во время суда над Митей. Прокурор дает яркие характеристики всем трем братьям, начиная с Мити и заканчивая Алешей. Он отдает должное религиозности Алеши и его возможным планам связать свою судьбу со служением Церкви, но одновременно предупреждает его о двух опасностях. «С моей стороны я желаю доброму и даровитому юноше всего лучшего, желаю, чтоб его юное прекраснодушие и стремление к народным началам не обратилось впоследствии, как столь часто оно случается, со стороны нравственной в мрачный мистицизм, а со стороны гражданской в тупой шовинизм — два качества, грозящие, может быть, еще большим злом нации, чем даже раннее растление от ложно понятого и даром добытого европейского просвещения, каким страдает старший брат его». Опасность, которую видел Федор Михайлович в 1870-х годах остается для христианина всегда. Всегда есть искушение махнуть рукой на грешный мир и спасаться в узком кругу единомышленников. Другое искушение – использовать Церковь и христианство в качестве освящающего начала для совсем нехристианских идей и целей. И последнее. «Я – православный человек» означает для меня, прежде всего, благоговейное отношение к духовному и культурному наследию моей страны. Это не означает огульного принятия всего только потому, что оно «русское». По слову апостола: «все испытывайте, хорошего держитесь». То же самое в отношении Запада: любя свою мать, совсем не обязательно ненавидеть чужую. Христианство вообще пришло, как учение и образ жизни, объединяющий все народы, а не разделяющий их. Кондак праздника Пятидесятницы, говорит о Святого Духа, как о Том, Кто «в соединении вся призва, и согласно славим Всесвятаго Духа». Всякое национальное противостояние – языческое по своей природе: «Наш бог и лучше и сильнее». Христиане же провозглашают в Символе Веры: «Верую во Единого Бога Отца, Вседержителя». Протоиерей Александр Борисов, настоятель храма свв. бесср. Космы и Дамиана в Шубине (Москва), президент Российского Библейского Общества, кандидат биологических наук,Москва, июль 2006 г.