Альфред Адлер. Индивидуальная психология как путь к познанию и самопознанию человека --------------------------------------------------------------- По изд.: "Наука жить", Киев, 1997---------------------------------------------------------------(1926)Я не знаю, будете ли вы благодарны мне по завершении этого доклада так,как я вам благодарен за ваш любезный приход, когда я продемонстрирую вам всевооружение индивидуальной психологии при полном параде, хотя я не думаю, чтомне удастся убедить тех, кто, возможно, еще с ней не знаком и не имеетпредставления о нашей задаче Я часто обнаруживал у критиков нашей науки то,что они хватаются за второстепенное: освоив лишь инструментарий нашейработы, они полагают, что если они разобрались с клавиатурой, то они сознанием дела могут судить о результатах, которых с помощью этой клавиатурыможно добиться. Но это совсем не так. Если кто-то думает, что задачи идостижения индивидуальной психологии сводятся исключительно к описаниючувства неполноценности, стремления к превосходству и компенсации ихразличных форм, то он ошибается. Мы ведем речь о познании линий и путей внутри обширной областичеловеческой души, о том, чтобы научиться понимать сложные мелодии психикииндивида, которые звучат подобно симфонии, сочиненной композитором. В этомсмысле каждый человек является творцом, ибо он творит нечто из различныхврожденных факторов и возможностей. По этой причине картина его душевнойжизни составляет единство. Этот тезис -- ворота в индивидуальную психологию, ее необходимаяпредпосылка. Мы не могли бы добиться никаких плодотворных результатов внашей работе, если бы не представляли себе живо, о чем говорит нам каждоевыражение душевной жизни. И также если бы мы сбились с пути в нашихисследованиях, то могли бы обнаружить у человека две души или больше, аможет быть, ни одной. Если бы человеческой не было свойственно единство,всякая попытка добиться ясности в этом смысле была бы безусловно обречена.Здесь мы можем опереться на свидетельства великих предшественников, которые,правда, не совсем точно трактовали душевную жизнь, но в ее понимании ушлигораздо дальше многих современных исследователей. Пожалуй, достаточноуказать на утверждение единства личности у Канта, при том, что тогда и речине было о каких-либо психологических исследованиях. Нам удалось сделатьследующий шаг и пролить свет на происхождение единства личности. Конечно же,в науке существуют направления, которые сомневаются в этом единстве инаходят внутреннюю противоречивость личности более убедительной. Мы жеполагаем, что правы те, кто исходит из связного единства личности, а неестественно-научной закваски философы, привыкшие вырывать отдельные симптомыиз общей картины. По нашему мнению, они подобны человеку, который хочет поотдельным нотам оценить прелесть всей мелодии. Значение ноты, аккорда, тактаможет быть понято, однако, из рассмотрения их общей взаимосвязи, и следуетсначала воспринять мелодию ее единстве и уже на основании впечатления оцелом судить о частностях. Многим это может показаться странным, но судить о чем-либо можно неиначе, как только поняв сначала целое и проследив единую связь, проникающуюво все частности. Эта связь, эта линия движения должна показать нам душевнуюжизнь, в которой ничто не находится в состоянии покоя, в которой всякийдвижущийся элемент есть завершение предшествующего движения и начало нового.Это можно уподобить кинофильму, развертывающемуся перед нашими глазами,когда каждая сцена становится понятной только, если мы держим в уме целое,если мы мысленно прослеживаем единую линию движения и пытаемся предугадатьего финал, конечную его цель. где все сходится вместе. Поэты прошлого,создавая образы людей, действовали так, что уже в начале, в первом актезавязывались основные линии, которые неизбежно должны были вести к единомузавершению. Также и великие композиторы уже в первых тактах закладывалиоснову смысла всей симфонии Они-то и представили нам истинную картинудушевной жизни человека. Ребенок приходит в мир, наделенный способностью к рефлексам и некоторымчислом потребностей. Очень скоро он становится вынужден подчинять все своидвижения какой-то ведущей идее; мы можем очень обще выразить ее, когдаговорим: самосохранение, стремление к превосходству, необходимость защиты;но под этим мы понимаем: речь идет прежде всего об определенном шаге,который ребенок должен сделать. Его природные силы естественным образомследуют принципу самосохранения, создают возможности развития, когданабрасывается подобный жизненный план, однако при этом ребенок каждую минутуформирует свои собственные способности в тесном контакте со своимокружением. И это не случайное развитие событий: оно включено в общественнуюсвязь, которая задает направляющие линии, которые, уравновешиваясь вдушевной жизни ребенка, встраиваются в его жизненные планы и в егоформирование. Если требуется понятие для того, чтобы ориентироватьсяотносительно того, куда направлено это движение душевной жизни, скажем, чтооно стремится к большему, к дополнению, к усилению, к могуществу, так каквсе это обещает ребенку некоторую защищенность и позволяет избежатькрушения. Эта ситуация создает некий порядок возрастания, свойственный не толькоребенку, но и всему человечеству в целом. Такой эффект (его можно назватьтакже неудовлетворенностью) оказывает неотступное давление и порождает нуждув компенсации, в достижении состояния покоя, надежности. Взор ребенка, без сомнения, направлен к такому Ты-пункту, к ситуации,которой подчинены все его силы. И если подвергнуть это движениевнимательному рассмотрению, мы поймем, что происходит непрерывная работа поформированию единства личности, стремящейся занять позицию по отношению кбольшим вопросам. Значит ли это, что мы все суть движение и что наша жизнь должна бытьпонята только как движение? Не было бы никакого смысла, если бы какое-нибудьрастение, закрепленное корнями в земле, имело душу. Ему нечего было бы с нейделать; такая закрепленность его органов исключает какую-либо возможностьзащиты или нападения. Душевную жизнь мы находим только у тех органов,которые находятся в движении. Само собой разумеющимся фактом является то,что центры органов движения и душевной жизни внутренне настолько слиты, чтомы можем говорить о психофизической нейтральности. Движения человеческоготела служат тому, чтобы вывести его к некой безопасной ситуации, в которойбы сохранялось единство человека; теперь становится ясно, что душевный органесть орган защиты и нападения и как таковой подчинен некоему плану, и чтодушевная жизнь испытывает принуждение со стороны органов, которые всепредставляют собой частичные движения. И все симптомы должны быть звеньямиэтой единой линии действий, линии движений, единой личности. Эта точказрения имеет в настоящее время чрезвычайно важное значение для психологии.Разумеется, тот, кто сомневается в этих предпосылках или возражает противних, вряд ли сможет дальше двинуться вместе с нами и понять, какие выводывытекают из этой точки зрения в связи с конкретными факторами душевнойжизни; он не поймет, о чем говорит нам какое-либо движение, скрывающееся всимптоме, представляющее собой факт душевной жизни в ее целостности. Смысл симптома становится нам ясен тогда, когда мы понимаем еговключенность в целое (Einordnung), когда мы рассматриваем конкретноедушевное движение как часть человека, как завершение предшествующего иначало последующего движений. Отсюда с необходимостью мы приходим к выводу:все, что мы можем наблюдать в душевной жизни человека, есть подготовка кдальнейшему движению. Можно сформулировать следующую общую рекомендацию: во всех душевныхявлениях наличествуют тенденции, и если мы хотим их понять, мы должныстремиться к познанию их цели. Любые характеристики могут иметь различныйсмысл; у различных людей и при различной направленности они часто несут всебе совершенно различные тенденции. И если мы продолжим двигаться по этомупути, то должны будем признать, что не существует никаких устойчивыххарактеристик, и следует вести речь об аппарате достижения безопасности какисточнике тенденций (tendenziosen Sicherungsapparat). Можно вспомнить,например, людей, которые боятся остаться в закрытой комнате, что позволилобы им преодолеть этот страх. Наблюдая за детьми, испытывающими подобныйстрах, мы постоянно обнаруживаем, что за этим страхом стоит некая тенденция,так что не приходится говорить о страхе в привычном смысле. Такие дети частозовут на помощь, ибо это позволяет им прийти в соприкосновение с другимилюдьми. Удалившись от матери, ребенок начинает кричать от страха, и не хочетидти ни с кем другим. Из всех этих ситуаций вырастает нечто, что позволяетнам лучше и отчетливее представить себе картину целого, чем если бы мыпытались понять изолированный смысл отдельных явлений. Попытаюсь показатьэто с помощью одного довольно сложного примера. Если мы теперь снова обратимся к нашей главной теме, то, безусловно,уже не сможем обойтись без этих предпосылок и должны будем констатировать,что все характеристики независимо от того, как мы их называем, всегда несутв себе тенденцию, всегда стремятся приблизиться к некой единой цели. Однакоочень скоро при более широком подходе мы столкнемся с тем, что этихарактеристики отнюдь не прямолинейны; здесь обнаруживаются примечательныеразличия, нюансы, которые существенно корректируют наши суждения. Норассмотрению частностей должно предшествовать познание целостной драмы жизничеловека (Lebensspiel ernes Menschen). Мы видим, например, что одинпрямолинейно движется к своей цели, почти не отклоняясь от своего пути, в товремя как другой для того, чтобы приблизиться к ней, предпочитает окольныепути там, где он предчувствует столкновение с трудностями, а третийпредпринимает столь длинный обходной маневр, что вообще не достигаетжеланного конца. Таким образом, формируется довольно ясная картина ядра личностиконкретного человека. Но эти линии поведения далеко не случайны. Мы не будемуспокаиваться на том, что один не пасует перед трудными задачами ицелеустремленно рвется к желанной цели, а, скажем, третий теряет общуюзадачу из виду, придумывая себе бесконечные промежуточные финиши; будетсправедливым предположить, что такие формы жизни должны иметь свои корни впрошлом, в предыстории и что здесь не может быть никакой случайности, анапротив мы имеем дело с частью жизненного плана, частью, основа которойбыла заложена с самого начала. Эту картину ложного движения мы снова и сноваможем наблюдать также и в других отношениях у тех же людей. Не слишком ли это смелые выводы, -- могут спросить себя многие? Однакоесли быть последовательным, то иной способ рассуждения ведет к недооценкесимптомов. Например, при так называемых неврозах можно регулярно наблюдатьситуацию, когда человек, убаюканный надеждами, неожиданно наталкивается накакие-либо трудности, после чего в нем просыпаются сомнения. Немало людей,пытаясь решить какую-либо задачу и наталкиваясь на трудности, поддаютсястраху и, испытывая подобные потрясения, останавливаются на полпути к своейцели. При неврозе навязчивости часты случаи, когда индивид вместо того,чтобы решать свои жизненные вопросы, занимается совершенно иными делами,например, сложными манипуляциями с числами, которые, конечно же, никому неприносят пользы, но из которых нам становится понятно: перед нами человек,уклоняющийся от решения своих жизненных задач, человек, ощущающий своюнезащищенность, упавший духом, не верящий в себя, человек, в котором неосталось ни капли оптимизма. Он постоянно испытывает потребность спрятатьсяв кусты. То же самое мы наблюдаем и при всех остальных формах невроза. Во всех этих уклоняющихся формах жизненного поведения, которые всегдаобнаруживаются через пристрастие к бесполезным занятиям, мы находим некуюзнаковую игру, присущую таким людям. Эта знаковая игра показывает нам, чтоони под любым предлогом стремятся устраниться от решения всеобщих задач. Теперь мы должны выяснить происхождение таких свойств характера, какмалодушие, склонность к сомнениям и т. п. и показать далее, что все этиявления обусловлены всем жизненным планом, целью, предносящейся человеку,что он, сталкиваясь с жизненными проблемами, не просто отступает перед ними,но переключается на бесполезные занятия. И все это происходит в силувнутренней установки на сохранение единства личности. Таким образом, возникает необходимость исследовать истоки такойситуации, что приводит нас к раннему детству Мы можем утверждать, что мынаходим жизненный план такого человека, его конечную цель, к которой онстремится, сформировавшееся единство его личности уже на втором году жизни,причем ясно выраженными Исключительно важным является то. что это единстволичности существует, несмотря на то, что последняя еще не обладаетсознательным мышлением, несмотря на то, что она не может критически к себеотноситься? Эта личность возникла при обстоятельствах, которые не могутсохраняться вечно, но значение которых при свойственных ребенкунезащищенности и неприспособленности, а также вследствие вредных воздействийокружения переоценивается и неверно понимается. Перед нами вырастает,следовательно, задача, во-первых, проникнуть в этот целостный жизненныйплан, а во-вторых, откорректировать его. Как педагоги мы подходим ктрудновоспитуемым детям со следующей предпосылкой: все дело в таких случаяхзаключается в жизненном плане, построенном на ошибках, за которые ребенок неможет нести ответственности, ибо ни один воспитатель до сих пор не указал наэти ошибки. Никому не приходит в голову, что надо направлять наказание назаблуждения и шалости и вести с ними борьбу. Мы имеем плачевный результат.Жизненный план остается прежним, e o конечная цель сохраняется, ребенок неосознает свои ошибки и не имеет возможности исправиться. А, следовательно,столкнувшись с трудностями при попытке найти свое место в жизни среди людей,он приходит в отчаяние. Если и это покажется похожим на схематизацию, то мыдолжны ответить, что охватить взглядом данную область мы можем, толькоупорядочив ее неким систематическим образом. Очевидно, что речь в данном случае идет о предварительных понятиях, осистеме положений, представляющей собой в то же самое время некую сетку,которая является предусловием для дальнейшей нюансировки. И мы полагаем, чтовысший пункт нашего познания совпадает с устремлениями современной культуры.Мы не утверждаем, что достигли в своем познании последней глубины и нащупалипоследнюю истину. Мы только говорим, что все изложенное составляет частьсовременного знания и современной культуры; и мы рады тем, кто готов к намприсоединиться. Для дальнейшей разработки сети понятий нам нужно обратиться крассмотрению тех проблем, которые ставит перед человеком жизнь. Нам кажется,что все жизненные проблемы тесно связаны между собой и поэтому могут бытьсведены к трем основным. Первой такой проблемой является отношение одного человека к другому,иначе говоря, проблема межличностной связи (Mitmenschlichkeit). И есликто-то полагает, что его это не касается, то он ошибается, ибо эту проблемуприходится решать каждому, даже тем, кто пытается ее игнорировать. Этаустановка -- также проявление отношения к другим. Пойдем дальше. Нашесегодняшнее понимание есть точка зрения развития, которую мы хотим довестидо определенных границ. И мы ставим себе задачей освободить все силычеловека для того, чтобы он мог двигаться вперед. Проблемы дружеских,приятельских и более широких межличностных отношений являются общими длявсего человечества. И решить эту проблему способен каждый, ибо фактчеловеческой общности уже содержится в понятии человеческой жизни какпредпосылка. Невозможно представить себе человека, который был бы лишенвсякой связи с другими. Это касается даже Робинзона, ибо на своем острове онявлялся своего рода представителем человечества, что подразумевает, конечноже, соотнесенность с другими людьми. Тому же, кого интересует, каксформировались в человеке эти социальные пружины, эта склонностьвоспринимать себя частью всего человечества, придется перейти в областьбиологии и удовольствоваться тем простым фактом, что всякое живое существо,не наделенное от природы достаточной силой, вынуждено искать защиты,соединяясь с себе подобными в группы и стада. Лев, горилла могут жить водиночку; но более слабые живые существа собираются в стадо, ибо вобъединении они обретают защиту от угрожающих им природных сил и дажеспособны переходить в наступление. Среди живых существ, с которыми природа обошлась особенно сурово в этомсмысле, человек несомненно занимает первое место. Он лишен всякогооснащения, свойственного другим животным, которое бы позволяло ему вестиборьбу с природой, и должен сам обеспечить себя всеми необходимымисредствами защиты. Вся наша культура представляет собой результат этихзащитительных тенденций, обусловленный связанностью людей между собой, какобусловлены ею и все человеческие способности, которым мы приписываемценность. Действие этой связанности мы и обозначили понятием "чувствообщности". Здесь - источник развертывания всех душевных способностейчеловека, таких как, например, язык, который возникает только в обществе ислужит укреплению связанности людей между собой. Также и разум есть дитяобщества, ибо возникает из диктуемого последним требования всеобщейзначимости (Кант). Немыслимы без человеческого общества мораль и этика. Вы видите сами, что, пытаясь разрешить вопрос о связи между отдельнымчеловеком и общественным целым (Gesamtheif), мы неизбежно принимаемследующий вывод: все способности человека происходят из этой связанности. Ноименно поэтому этим способностям наносит ущерб всякое нарушение общественныхотношений независимо от его причины. Представьте себе ребенка, испытывающегострах перед другим человеком, видящего в нем своего врага: как это можетсказаться на его речи? Она не будет протекать просто и беспрепятственно:ребенок может заикаться, робеть. Его речевое развитие будет изначальнопарализовано, ибо ему недостает импульса, вырастающего из ощущениясопринадлежности (Zusammengehorigkeit). То же можно сказать и о развитии разума. Если ребенка лишаютвозможности общения с коллективом и тем самым подрывают его чувствосопринадлежности, то когда такой ребенок идет в школу, он попадает в разряд"неспособных", поскольку ему не под силу элементарная сосредоточенность,необходимая для младшего школьника. В этом состоит важный момент искусствавоспитания, и мы придаем особое значение тому, чтобы готовить ребенка кзадачам, которые ему предстоит решать в будущем. И если вы представляетесебе, насколько недостаточно ведется подготовка детей перед школой, то васне удивит то, что при поступлении в школу ребенок попадает в труднуюситуацию, в которой этот недостаток подготовки становится очевидным, как инесовершенство жизненного плана в целом. У такого ребенка постепеннообнаруживаются существенные пробелы в мышлении, в моральных качествах, вязыке и в чувственном развитии. Повторю то, что уже как-то говорил: быть человеком - значит обладатьчувством неполноценности; давление природы, жизненных тягот, жизни вобществе, бренности человека слишком сильно, чтобы кто бы то ни было сумелизбавиться от этого чувства. Однако смотреть на это следует не как нанеустранимый порок, а скорее как на залог, начало, стимул к развитиючеловечества, которое не только само считает себя способным достичьсостояния защищенности, но и постоянно побуждаемо к этому. Однако в силуразличных моментов это чувство неполноценности иногда может настолькоуглубляться, что защищенность, столь желанная для ребенка, становится длянего недостижимой. Это чрезвычайно важный момент в воспитании детей, которыеиз-за своей слабости требуют таких условий, какие мы не можем им обеспечить.Дети, которые вдобавок к их изначальному изъяну еще сталкиваются спрепятствиями в развитии сознания и самостоятельности, плохо готовы кпредстоящим им трудным ситуациям. И в дальнейшем непременно окажется, чтошкола им еще не по плечу, и необходимы дополнительные усилия для того, чтобыэту неготовность по мере возможности исправить. И если мы спросим себя теперь, в ком нам видеть важнейшего посредника врешении этих первых жизненных проблем, то наш взор остановится на фигурематери. Возможность и даже требование социализации (Vergesellschaf-ilichung)присутствует в каждом ребенке, и мать как человек, первым прививающийребенку чувство общности, должна стать для него таким "Ты", с которым онбудет считаться в процессе общения. Ребенок же в своем отношении к материощущает ее как часть целого, как сопринадлежность; он переживает мать какпервого ближнего. Мы можем констатировать, что эта функция должна принестисвои плоды, если только в данном процессе не будут допущены ошибки. Из нашихрассуждений становится понятно: если указанная задача по вине материостается нерешенной, если она формирует у ребенка столь сильное чувствопривязанности к себе, что связь с другими людьми и даже с отцом становитсяневозможной, то мы должны признать роль матери неудачной; у ребенка тогдаотсутствует интерес к другим людям и он стремится всегда быть рядом сматерью. Равно невозможно формирование у него мужественности, ибо он всегдануждается в другом человеке, и эта зависимость ведет к появлению такой чертыхарактера, как трусость. Такие дети должны быть трусоваты. Правда, сами они(если мы зададим им такой вопрос) вряд ли смогут дать нам правильный ответ. Ребенок всегда будет тянуться к руке матери, показывая тем самым, скольненадежно он себя чувствует. Даже отходя ко сну, он не хочет расставаться сматерью, так что она вынуждена находиться рядом с ним и ночью. Нет необходимости становиться на точку зрения тех, кто считает, чтодело здесь в сексуальной связи. Само собой разумеется, что столь сильнаясвязь, когда никто не имеет значения, кроме матери, включает в себя исексуальное влечение. Но ведь вполне возможно формирование привязанности уребенка по отношению к животному или другому ребенку. Воспитатель же долженстремиться к тому, чтобы нацелить движение ребенка к "Ты" (Du-Findung), надругих людей или на власть. Такова первейшая жизненная проблема. Теперь мы переходим ко второй.Вопрос о занятии: как ты хочешь стать нужным человеком? - актуален в нашейжизни отнюдь не случайно. И не имеет значения то, что некоторые считают этотвопрос несущественным, как впрочем и первый. Чрезвычайно редко случается так, что человек, выбрав себе профессию,становится нужным сразу для всего человечества. Для этого необходимопонимание хода развития человечества в целом. Возможно, существуют другиепланеты, на которых людям не нужно работать. Но для нас вследствие нашейзависимости от земной коры работа -- необходимость и добродетель, посколькувсе наши добродетели проистекают из необходимости, из решения жизненныхвопросов. И у нас нет никакой другой меры, кроме чувства общности, ибосохранение этой общности есть задача каждого и одновременно основа дляразвития каждого. Рассматривая второй жизненный вопрос, вы также обнаружитемногочисленные трудности, связанные с ошибками, допущенными в воспитанииребенка. Эти ошибки заключаются в том, что они ведут к формированию у негочувства неполноценности вследствие того, что тот, кто находится рядом сребенком, лишает его свободы действий и высказываний и тем самым непозволяет ему осознать свою ценность. Интересно отметить, что как изизнеженных, так и из дерзких детей вырастают взрослые, которые не могутнайти себе работу по сердцу. У этих детей отсутствует общественный импульс,-- источник сознания собственной ценности для каждого. Они не умеют жить всообществе. Из этого можно извлечь следующий педагогический вывод: этихдетей обязательно нужно ввести в общество, так чтобы устранить у них чувствоизолированности, -- причем в общество не только детей, но и взрослых. Нужносоздать маленький мир вокруг них. Совершенно очевидно, что в школе проявляютсебя именно те дети, которые были подготовлены к общению в коллективе, в товремя как другие остаются в тени. Теперь мы подходим к третьей жизненнойпроблеме -- любви. В том, что мы говорили выше, уже содержатсяуказания на пути ее разрешения. Нелепо закрыть глаза на факт существованиядвух полов. Некоторым это все же удается. Однако их аргументы, направленныепротив того факта, что наша жизнь возможна только в сообществе, что нашиспособности реализуются лишь тогда, когда мы мыслим себя частью целого, --несостоятельны. До сих пор мы говорили только о. так сказать, крайних случаях, но нетсомнений в том, что все нюансы подчиняются указанным нами закономерностям иусловиям. Разрешение жизненных вопросов возможно лишь на основе прочныхмежличностных связей. Всякий иной путь противен природе и -- как всепротивное природе в этой жизни -- влечет за собой тяжелые последствия.Правда, благодаря эластичности человеческой души, благодаря запутанностиразличных жизненных обстоятельств и одновременному действию множествафакторов связь между ошибкой и ее следствием часто неочевидна. И вообще намсвойственна некоторая, так сказать, близорукость, и эта связь ускользает отнас, хотя многое, например религия, учит нас распознавать ее. Объяснениеневерного решения третьего жизненного вопроса следует искать в том, чтоздесь преобладают ошибки, для обнаружения которых принятый до сих пор способрассмотрения был недостаточен. Здесь можно усмотреть аналогии с решением первых двух жизненныхвопросов. Можно с уверенностью сказать, что когда мы сталкиваемся суклонением от решения третьего жизненного вопроса, то причины этого всегдаследует искать в предыстории. Так, рассматривая с этой точки зрениягомосексуальность, вы в "каждом" конкретном случае обнаружите уже впредыстории какие-либо указания на гомосексуальное развитие. Было бы ошибкойдоверяться видимости и думать, что это явление врожденно и неизменно; ведьпри решении других жизненных вопросов мы можем наблюдать сходныеобстоятельства и ситуации, неправильное развитие, вызванное невернымидействиями окружающих, но это не заставляет нас предполагать, чтообусловленная этим ошибочность решений носит неизменный характер и имеетврожденные предпосылки. Что мы знаем о гомосексуалистах? Только то, что они проявляют интерес ксуществам одного с ними пола. Хотя все выглядит так, будто мы имеем дело с"интересом" и только, в действительности же это нечто гораздо большее.Зададим себе вопрос, что происходит с нормальным человеком, которыйпроявляет интерес только к другому полу. Этот интерес представляет собойотнюдь не изолированное побуждение, а связан с множеством тенденций,устремлений, установок, с общей подготовленностью (Training), котораясказывается и в решении других вопросов. Следовательно, то, что мы склонныпринимать за "интерес", в действительности является значительно большим, аименно, некоей тенденциозной подготовленностью (ein tenden-zoses Training),в причинах и направленности которой нам и следует разобраться. Из изучениядетства гомосексуалистов мы можем заключить, что в большинстве случаев мыимеем дело с детьми, у которых развилось весьма сильное чувство страха поотношению к родителям противоположного пола. Так, например, если у мальчикаочень строгая мать, не слишком балующая ребенка теплом и лаской, то у негоразвивается чувство страха или, по меньшей мере, трепетного уважения поотношению ко всему женскому полу. Таким образом, возникает такая формажизни, которую при всей толерантности следует считать ошибочной, ибо приэтом игнорируются важнейшие задачи общества. Еще и еще раз повторю, чтоошибки, допущенные при воспитании, имеют многообразные последствия, и ихдействие начинает сказываться тогда, когда человек лицом к яйцу сталкиваетсяс жизненными вопросами. И здесь на иго пути оказываются наряду снедостатками в общей подготовке также чувство страха и незащищенности. Такиелюди, будь то трудновоспитуемые дети, преступники, больные или страдающиесексуальными отклонениями, даже приближаясь к желанной цели, всегдасворачивают с пути, не достигнув ее, и переключаются на какие-либо другиезадачи. Это похоже на то, как если бы они вместо того, чтобы идти на фронт,окапывались бы где-нибудь в тылу, ибо решение их жизненных вопросовпредставляется им неминуемо связанным с каким-то тяжелым поражением илиутратой. Разобраться в затруднениях этих людей порой далеко не просто. Часто мыможем видеть, как такой человек исхитряется превратить нечто в своюпротивоположность, как он, к примеру, стремится к любви, но из-за избранногоим несообразного способа действия сам же закрывает себе путь к достижениюцели. Бывает так, что некто при лечении невроза проявляет максимум усердия инетерпения как раз там, где следовало бы выждать, и терпит неудачу именноиз-за своей спешки. Бывает и такое, например, что трудновоспитуемые детисами приходят к пониманию своих ошибок, но это не ведет ни к какимдействиям. Однако это возможно лишь в том случае, когда единая динамика этойсвязи остается скрытой. Возьмем тот факт, что имеется большое количестволенивых детей. Лень, конечно же, никак не назовешь добродетелью, посколькуона стоит на пути труда, соединяющего отдельного человека с обществом.Поэтому мы пытаемся бороться с леностью. Способ борьбы заключается не в том(и я уже упоминал об этом), чтобы выделять изолированные явления и пытатьсяих уничтожить. Обычно, когда к нам приводят детей с жалобой на ленность, намрегулярно приходится слышать следующее: мы пробовали уже и по-доброму ипо-плохому -- ничего не помогает. Ни то, ни другое средство для наснеприемлемо; гораздо больше удивляют нас педагоги, которые полагают, чтоесли они в сто первый раз повторят ребенку то, что он уже слышал, то неиначе как по волшебству или с помощью некоей магической силы, заключенной вэтих словах, он вдруг станет другим человеком. Но если вместо этого занятьсярассмотрением предыстории таких детей, то скоро станет ясно, что этопоследнее положение вещей имеет долгое и сложное происхождение. Мы имеемдело с детьми, которые не верят в себя, которые находят свою леньестественной. Посредством лени они, без сомнения, создают для себя некуюблагоприятную ситуацию, из которой их выманить весьма и весьма нелегко.Когда им нечто не удается, о них не говорят: "Это неспособный ребенок", --но говорят: "Это все лень" и "если бы он не был таким ленивым, у него все быполучилось". Если такой ребенок не выполняет свои задания, то за негоберутся с удвоенной энергией, в то время как прилежный ребенок достается безвнимания. Есть даже немало таких детей, которые культивируют в себе леньтолько потому, что таким образом они привлекают к себе внимание. Какие меры.воздействия применяются к таким детям? Они трудятся в, так сказать,облегченных условиях. И если с ними обращаются жестко и даже бьют их, ониведут себя так, как будто не понимают, где они находятся, в какой мир онипопали. Вопрос о лени также следует рассматривать в контексте системногоединства личности. Неорганизованных детей можно наблюдать довольно часто:они повсюду оставляют свои вещи и совершенно не обнаруживают склонности кпорядку. Если мы останемся при частностях, то сможем только констатировать,что ребенок нарушает порядок и доставляет окружающим хлопоты. Но если мыпопытаемся рассмотреть все факты во взаимосвязи, то наше внимание постепеннопереместится на другого человека, а именно, человека, который создаетпорядок. Вы, конечно, с этим согласитесь: когда мы слышим о неорганизованномребенке, то всегда рядом находится кто-то, кто озабочен порядком. В связи с этим я хотел бы обратить внимание на еще одну ошибку, которуючасто совершают дети. Неорганизованные дети часто лгут. Мы сможем верноопределить причину тогда, когда сами зададимся вопросом: при каких условияхя стал бы лгать? Например, тогда, когда мне предстоит нечто, связанное сопасностью, нечто, на что я не чувствую себя способным, и вынужденприбегнуть ко лжи. И ложь уже становится спасением, защитой и представляетсобой не частный случай, а часть значительного движения, посредствомкоторого - даже если оно оценивается как ошибочное - намереваются достичькаких-то выгод. Эта черта характера, всегда оставаться с выгодой, братьверх, иногда столь глубока, что на поверхности мы можем наблюдать лишьтенденцию. Они лгут не только потому, что чувствуют над собой силу, нопросто для того, чтобы вырасти в своих глазах, ибо их самооценка весьмазанижена. Эта низкая самооценка представляется нам чрезвычайно значимой какчасть подготовки ребенка к жизни; ведь мы узнаем, что уже с первых летформируется в сущности важнейшая часть душевного развития. Мы отмечаем это увсех детей и можем констатировать, что все ошибки, все многообразныеперипетии в последующей жизни обусловлены ошибками и промахами, допущеннымив детстве. Теперь мы можем ответить себе на вопрос, почему опыт не приноситникакой пользы, почему люди так редко учатся н