А.Д.ТюриковНачало гуманной педагогики в России«Имей душу, имей сердце», – проповедовала гуманная педагогика века…В.О.КлючевскийПедагогика как наука возникла в России во второй половине XVIII века и с первых дней своего зарождения была гуманной и синтетической. И главную роль в этом сыграл Иван Григорьевич Шварц, ставший в 1779 году в возрасте 28 лет профессором немецкого языка в Московском университете. Он, казалось, самой судьбой был послан в новое отечество для определенной миссии, для того, чтобы изменить отношение к детям в обществе, научить воспитывать их на гуманных началах, для созидания из них свободной и творческой личности. Энергично приступив к деятельности, Шварц незамедлительно устроил при университете Педагогическую семинарию для приготовления учителей из русских, инспектором которой и был назначен, сделавшись первым в России преподавателем педагогики. Со временем семинария преобразовалась в Учительский институт, положив начало целой системе высших педагогических заведений. Через год была издана книга Шварца «Начертание первых оснований немецкого слога», в которой рекомендовалось обучение детей любому предмету соединять с познаниями в философии и психологии. «Начертание» – это не обычный учебник, только с набором правил и множеством отвлеченных примеров. Это, в первую очередь, философский трактат, который насыщен глубокими мыслями, образцами нравоучительных определений, в которых прописаны христианские нормы поведения. И согласно своим педагогическим принципам Иван Григорьевич сочетал обучающий процесс с мировоззренческим воспитанием. На своих занятиях он давал не только определенные сведения, но это были уроки постижения смысла жизни, внутренней взаимосвязи явлений, приготовления к жизненному поприщу. Здесь закладывалось синтетическое миропонимание ученика, формировался целостный подход к любым событиям и фактам. Шварц сразу же показал, что имеет особенный дар привлекать к себе слушателей и благодетельно влиять на своих учеников. Его отношения с гимназистами и студентами выходили за пределы формальных и холодных: он входил в их личные и семейные проблемы, беседовал с ними, окружил их дружеской заботой. На его уроках царили возвышенные чувства и добрые эмоции, уважение и желание помочь друг другу, потому что главным действующим лицом в классе оставался ученик и его душа. Шварц подавал пример человеколюбия, благородства, внутренней гармонии, стремления к познанию, благодаря чему происходило воспитание высоких качеств и у его питомцев. По словам известного историка В.О.Ключевского, «это была прекрасная проповедь при бездушной школьной выучке и бессердечном вертопрашестве светской мысли»1. Университетская жизнь молодого профессора была чрезвычайно напряженной. Он читал лекции для студентов, преподавал в обеих гимназиях – дворянской и разночинской, в Педагогической семинарии, при этом оставаясь их инспектором. Предпринял он коренную реформу гимназического образования, и не жалея сил в короткое время осуществил все предложенные изменения. Шварц не мог переменить ни состав учителей, ни набор преподаваемых предметов, но он внес гуманное педагогическое мышление в образовательное поле не только Московского университета, но и в пространство созидающейся российской педагогики. Новый подход характеризовался уважением к личности ученика, раскрытием его индивидуальности и направлением на служение добру и справедливости. Взор ребенка устремлялся на свой внутренний мир, на познание самого себя, чтобы воспитание, таким образом, переходило на самовоспитание и на понимание своей самоценности. При этом значимость знаний определялась в первую очередь их смысловой и духовной насыщенностью, личностным отношением питомцев к ним на основе их высокой нравственности. И выходя за пределы или гимназии или университета, молодой человек желал не приспосабливаться к сложившимся условиям жизни, а менять, улучшать, совершенствовать эти условия. Также появлялись в журналах философские статьи Шварца, проводилась им многообразная общественная деятельность, связанная с обширными начинаниями Дружеского ученого общества, основы которого заложил Иван Григорьевич, и ставившее перед собой просветительские, филантропические и издательские цели. Была учреждена Шварцем при университете Переводческая семинария для обучения молодых людей иностранным языкам, мастерству перевода и ознакомлению русского общества с философскими и художественными сочинениями зарубежных авторов. При этом переводчики имели возможность оттачивать свое мастерство, излагая текст простым и ясным стилем, по сути дела создавая новый литературный русский язык. Юноши Педагогической и Переводческой семинарий содержались за счет Дружеского общества, и число их было первоначально пятнадцать человек, а затем возросло до пятидесяти. Для помещения студентов обеих семинарий обществом был куплен особый дом, где жил и сам Шварц. Тесная творческая связь преподавателя и воспитанников привела к тому, что по инициативе Шварца было основано первое российское студенческое общество – Собрание университетских питомцев. Иван Григорьевич поставил перед обществом задачу: «Доставление в университете обучающемуся юношеству таких средств, по которым бы оно не только могло успевать в науках, но и жить по правилам благонравия»2. В 1782 году начал под редакторством Шварца выходить новый журнал «Вечерняя заря», наполненный большим количеством серьезных материалов, написанными непосредственно питомцами Дружеского общества. Это были рассуждения «О бытии Бога», «О бессмертии души», «О рассудке», «О совести», «О человеческой воле», «О познании самого себя» и многие другие. Даже названия статей говорят о том, как основательно погружались воспитанники в исследование сущностных проблем под руководством своего наставника. В том же году Шварц приступил к чтению публичных лекций по философии для всех желающих: друзей из Дружеского общества, студентов, интересующейся публики. Среди этих лекций выделялся цикл «О трех познаниях: любопытном, приятном и полезном», в котором много говорилось о двойственной природе мироздания, состоящего из видимой, материальной части и невидимой, духовной. Важное место в сообщениях отводилось рассмотрению роли мысли и воображения в жизни человека. Не мог Шварц в своих выступлениях не уделить места и педагогическим вопросам. Особое внимание, по его мнению, должно уделяться воспитанию женщин. Они – душа государства. При должном воспитании женщины могут стать достойными женами, умягчая сердца своих мужей и подавая им полезные советы. Также материнские добрые чувства оказывают на ребенка сильное влияние, и если женщина имеет чистое воображение, то мысли ее непорочны и действия согласны с Божественным законом, и тогда ребенок до рождения получает ее наклонности. Напротив того, если «женщина ложным воображением оскверняет свои мысли и питает в них гнев, мщение, зависть», то «младенец прежде рождения получает в себя яд сей; каждая страсть матери проводит грубую черту на лице младенца». Такого трудно или совсем невозможно воспитанием исправить. Женщины, воспитанные в целомудрии и чистоте, могут иметь благотворное воздействие на все общество – «самые развратные и грубые нравы удобно покоряются благонравию и добродетели женщин»3. Объясняя, что наши мысли есть источник всех наших достоинств и пороков, Шварц считал необходимым для приведения их в порядок, напитывать детей прекрасными образами: «упражнять в словесных науках, в музыке, в живописи, и занимать их гармониею природы»4. 6 ноября 1782 года состоялось официальное открытие заседаний Дружеского ученого общества, душой которого был Шварц. Общество соединило всех, любящих истину, науку и общее благо. Основные задачи общества составили издание учебных, религиозных и философских книг, распространение тех познаний, которые мало еще известны, содержание на иждивении общества в Переводческой семинарии при университете 35 юношей. С начала же следующего года печаталось главное педагогическое сочинение Ивана Григорьевича «О воспитании и наставлении детей», в котором впервые на русском языке появилось и само слово «педагогика». Главное намерение в воспитании, по мнению Шварца, должно состоять в «образовании детей благополучными людьми и полезными гражданами». Для этого необходим синтетический подход, когда происходит одновременно нравственное, разумное и физическое развитие. Важнейшее воспитание состоит в том, чтобы образовать разум и сердце ребенка и через это наилучшим образом «приводить его к добродетели, религии и христианству». Образовать разум детей, значит насаждать в них «справедливые представления о вещах и приучать их к такому образу мыслей и рассуждений, который соразмерен истине и посредством которого могли бы они быть мудрыми». Воспитывать сердце детей называется «устремлять склонности и желания их к самолучшим вещам, вливать в них владычествующую любовь ко всему тому, что истинно, справедливо и добро, и чрез то соделывать исполнение должности их для них удобным и приятным». И далее Шварц дает ряд советов для родителей в деле воспитания сердец детей. Необходимо приучать их к повиновению и уступчивости, к трудолюбию, порядку и прилежанию в делах; усиливать те качества, которые им свойственны от природы: любовь к истине, подвигу и чистосердечию; охранять от болтливости; наставлять в смирении и скромности; вливать искреннюю любовь и благоволение ко всем людям, без различия состояния, религии, народа или внешних условий; приучать к сожалению и благодетельности; научать отречению от себя, равновесию, господству над своими страстями, терпению в страдании, бодрости и постоянству в несчастье, смелости и неустрашимости во всех обстоятельствах. Все эти предписания и упражнения должны сочетаться с наставлениями в религии и христианстве. Таких правил несколько: вливать в детей с первых лет их жизни благие суждения о важности и истине религии и христианства; научать их признавать религию за наилучшее средство быть добродетельным и благополучным и делать это через собственный пример взрослых; возбудить и беспрестанно сохранять в детях живое чувство совершенной их зависимости от Бога и Его воли; приводить их к учению о бессмертии души и будущей жизни; напоминать им всегда заповеди Христа. «Воспитывайте детей ваших, – писал Шварц, – не ласкательными невольниками, но свободно и благородно мыслящими человеками, умеющими ценить самих себя, любящими паче всего истину и не боящимися ее сказывать, когда их должность или благо других человеков того требует. Верьте, что ни один чистосердечный, честный, откровенный человек не раскаивался еще о том, что он чистосердечен, честен и откровенен, что он враг всякого притворства и ласкательства»5. Основное правило для Шварца касательно детей – это гуманное к ним отношение. Иван Григорьевич призывал задумываться над тем, каков духовный мир тех творений, воспитанием и образованием которых взрослые занимаются. Детей нельзя унижать и необходимо помнить об их достоинстве. Ведь первостепенной целью своей педагогической системы Шварц определял становление в ребенке благородных качеств и созидание Благородного Человека, с чувством и пониманием общего блага. Недаром при Московском университете был в 1779 году создан Благородный пансион, нацеленный на создание культурной элиты и работавший уже через несколько лет по тем педагогическим принципам, которые были привнесены Шварцем. Принадлежала Ивану Григорьевичу идея издания первого в России детского журнала, имевшая воплощение уже после его кончины. С 1785 по 1789 год вышло 20 частей «Детского чтения для ума и сердца»6, в которых помещались нравоучительные и естественнонаучные статьи. Редактором на первых порах был А.А.Прокопович-Антонский, а затем А.А.Петров и Н.М.Карамзин, который помещал здесь свои первые произведения и совершенствовал русский язык. В 1784 году Шварц умер. Сказалась самоотверженная деятельность на поприще просвещения, сказались многочисленные клеветы, зависть и недоброжелательство профессорской среды. Неожиданная кончина Ивана Григорьевича поразила его друзей, Дружеское общество, университет, которым он оказал столь неоценимые услуги. Все признавали, что в нем соединялись редкие свойства: бесконечная любовь к человечеству, непреклонная воля, возвышенный характер, глубокие познания. Вклад Ивана Григорьевича Шварца в формирование цельного научного мировоззрения общества огромен и, к сожалению, до сей поры, не оценен по достоинству. Шварц как философ, педагог, реформатор русского языка, общественный деятель видится одним из крупнейших подвижников российской культуры XVIII века. Несмотря на краткость жизни и служения просвещению, Иван Григорьевич дал благотворный импульс развитию науки на многие десятилетия вперед. «Восторженный и самоотверженный педагог до тончайшей фибры своего существа, – отмечал В.О.Ключевский, – неугомонный энтузиаст просвещения, вечно горевший, как неугасимый очаг, и успевший сжечь себя дотла в 33 года жизни, Шварц будил высшее московское общество, где был желанным гостем, без умолку толкуя в знатных и образованных домах о необходимости составить общество для распространения истинного просвещения в России, будил и университетскую молодежь своими одушевленными мистическими лекциями о гармонии наук в изучении таинств природы, о связи духа и материи, о союзе между Богом и человеком, о стремлении к свету и добру, к познанию Божества и внутреннего человека»7. Шварц заложил основы гуманной, синтетической педагогики, с акцентом на воспитание сердца, сотворение Благородного Человека – благородного не по рождению, а по своей сути. Он понимал, что без новой воспитательной системы, невозможно появление нового поколения благородных и образованных молодых людей, которое и было создано и сотворило чудо – Золотой век русской культуры первой трети XIX века. В этот процесс Шварцем был вовлечен весь Московский университет. Именно ученики Ивана Григорьевича стали применять его гуманные методы и среди них Антон Антонович Прокопович-Антонский, который с 1791 года стал бессменным директором Благородного пансиона на три с лишним десятилетия до 1824 года. В 1798 году на университетском акте Прокопович-Антонский произнес простую, точную и сильную речь «О воспитании», основные педагогические взгляды которой связаны с воззрениями Шварца. Антон Антонович утверждал, как и его наставник, что воспитание детей состоит в облагораживании сердца, просвещении и очищении ума, укреплении и сохранении здоровья. «Наставники и попечители забывают, – говорил Прокопович-Антонский, – что питомцы их не только разум имеют, но и сердце; что одною рукою делая ученые исчисления, другою должны они отирать слезы несчастных. Время, время почувствовать, что просвещение без чистой нравственности и утончение ума без образования сердца есть злейшая язва, истребляющая благоденствие не единых семейств, но и целых народов!»8 Обладал директор Пансиона редким, но необходимым даром отгадывать способности в своих учениках. Талант открывал он сразу, тотчас давал ему ход и старался поддерживать его на первых порах. Прокопович-Антонский не щадил трудов и усилий, чтобы поставить свое заведение на высшую степень достоинства – здесь преподавали лучшие и замечательные профессора и педагоги, само преподавание носило энциклопедический характер, строг был надзор за выбором книг, водворялось в сердцах питомцев религиозное чувство. Весьма важен был дух общежития, связывавший учеников и наставников. Важным моментом учебной программы Благородного пансиона было то, что в нем делался основной упор на преподавание русского языка и литературы, ориентируя своих питомцев на собственное творчество: здесь каждый переводил, сочинял стихи, писал. И такой преимущественный литературный уклон имел облагораживающие воздействие на сердца и души воспитанников, подготавливая достойных людей для жизни в обществе. Из стен Благородного пансиона в разное время вышли – многие поэты и писатели, среди которых В.А.Жуковский, В.Ф.Одоевский, А.С.Грибоедов, М.Ю.Лермонтов, ученые, драматурги, художники, генералы, наместники, министры, главнокомандующие, дипломаты, сенаторы, губернаторы – лучшие люди России, ее честь и слава. Пансион оказался образцом для будущей системы русских классических гимназий и государственных пансионов, в том числе и для Царскосельского лицея. И мы можем сказать, что к началу XΙX века в пространстве Московского университета, который оставался еще многие годы центром культуры не только Москвы, но и всей страны, сложилось особое мировоззренческое поле, которое напитывало и взращивало благородных и высокообразованных людей. И в этот созидательный процесс значительный вклад привнес Иван Григорьевич Шварц. 1 Ключевский В.О. Собрание сочинений. В 9 т. М., 1990. Т. 9. С. 42. 2 Тихонравов Н.С. Профессор И.Г.Шварц / Тихонравов Н.С. Сочинения. М., 1898. Т. 3. Ч.1. С. 72. 3 Лекции пр[офессора] И.Г.Шварца «О трех познаниях: любопытном, приятном и полезном» // НИОР РГБ, ф. 147, ед. хр. 141, л. 60об-61об. 4 Там же. Л. 62об. 5 Новиков Н.И. Избранные сочинения. М.-Л., 1954. С. 421, 456, 466, 478. Непонятно чем руководствовались многие исследователи, причисляя именно перу Н.И.Новикова и трактат «О воспитании и наставлении детей», и многие философские и педагогические статьи. Вышедшие без указания имени автора, они имели отношение к Н.И.Новикову только тем, что напечатаны были в его изданиях и издательстве. Все педагогические сочинения, появившиеся в то время между собой связаны, представляют собой цельный курс о воспитании и принадлежат И.Г.Шварцу, – им самим написаны или подготовлены под его руководством. Эти работы предполагают близкое и глубокое знакомство с западной педагогической и философской литературой, что было недоступно для Новикова, не обладавшего необходимыми познаниями, и совершенно применимо к Шварцу, который был блестящим энциклопедическим ученым. И главное: Новиков никогда и нигде не преподавал, не имел никакого опыта в воспитании детей. Шварца можно назвать главным педагогом своего времени, именно он, а не Новиков (здесь Г.В.Вернадский ошибся) был «истинным министром просвещения». Ведь П.Н.Милюков в своих «Очерках по истории русской культуры» однозначно называет Шварца автором всех педагогических работ, напечатанных в 1783-1784 годах. Подобного мнения придерживался известный педагог П.Ф.Каптерев, утверждавший, что есть серьезные соображения за большую вероятность написания Шварцем трактата «О воспитании и наставлении детей», «занимавшегося серьезно теорией воспитания, хорошо знакомого с положением ее в Германии и преподавшего педагогику в своей Педагогической семинарии. Сохранилось известие, что Шварц написал целый ряд сочинений о воспитании (Шварц хорошо владел русским языком); Новиков же теоретической педагогикой не занимался, это был общественный, деловой, энергический деятель, не знавший иностранных языков» (Каптерев П.Ф. История русской педагогии. Пг., 1915. С. 298-299). Благодаря такому недоразумению сочинение И.Г.Шварца «О воспитании и наставлении детей» и в издании 1954 года появилось под именем Н.И.Новикова. 6 Представим воспоминание о «Детском чтении для ума и сердца» прославленного врача и педагога Н.И.Пирогова, написанное в 1881 году: «Но всего более занимало меня “Детское чтение” Карамзина в 10 или 11 частях; славная книга, – чего в ней не было! И диалоги, и драмы, и сказки, – прелесть! Потому прелесть, что это чтение меня, 7-8-летнего ребенка, прельстило знакомством с Альфонсом и Далиндою или чудесами природы, с почтенною г-жою Добролюбовою, со стариком Яковом и его черным петухом, обнаружившим воришку и лгунишку Подшивалова; да так прельстило, что 60 с лишком лет эти фиктивные личности не изгладились из памяти. Я не помню подробностей рассказов, но что-то общее, чрезвычайно приятное и занимательное, осталось от них до сих пор в моем воспоминании. Несколько лет позже я прочел “Донкихота” в сокращенном переводе с французского; помню еще, что и отец читывал его нам; читал потом и неизбежного “Робинзона”, и волшебные сказки; но эффект чтения всех этих книг не может сравниться с тем, который произвело на меня “Детское чтение”, и подарок его нам отцом в новый год я считаю самым лучшим в моей жизни» (Пирогов Н.И. Собрание сочинений. В 8 т. М., 1962. Т. 8. С. 136). 7 Ключевский В.О. Собрание сочинений. В 9 т. М., 1990. Т. 9. С. 43. 8 Прокопович-Антонский А.А. О воспитании / Сушков Н.В. Московский университетский Благородный пансион и воспитанники Московского университета, гимназий его, университетского Благородного пансиона и Дружеского общества. М., 1858. Ч. 2. С. 102. В наше время вышла еще одна монография о Благородном пансионе: Пономарева В.В., Хорошилова Л.Б. Университетский Благородный пансион. 1779-1830 гг. М., 2006.