А.Н. ИсаеваКУЛЬТУРНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ отношений личности к ПРОТИВОРЕЧИям жизниГосударственный университет – Высшая школа экономики г. Москва, РоссияИскусство психологического понимания противоречий - это неотъемлемое условие профессиональной деятельности персонолога-практика или персонолога-исследователя. Развитию способности к раскрытию и разрешению противоречий индивидуальной личности может служить знание о личностных коллизиях, отраженных в великих культурных источниках, а так же способы реконструкции противоречий личности, основанные на текстах культуры. Специфика личностных противоречий, их динамика, стратегии разрешения и отношения личности к своим противоречиям – укоренены в культуре. Еще К. Хорни описала невротический конфликт как культурный феномен и выявила основные личностные противоречия, характерные для европейского общества. «Представляется, что невротиком может стать такой человек, который пережил обусловленные культурой трудности в обостренной форме, преломив их главным образом через сферу детских переживаний, и вследствие этого оказался неспособен их разрешить или разрешил, их ценой большого ущерба. Мы могли бы назвать его пасынком нашей культуры» [14]. Е.А. Донченко и Т.М. Титаренко приводят сравнительный анализ отношений к противоречиям, закрепленных в конкретных культурах. «Мировую философию можно различать по критерию отношения к противоречиям личности» [1]. В индийской философии заключена идея равновесия оппозиций и покоя; в китайской философии оппозиции переходят друг в друга; в европейской культуре оппозиции сталкиваются и порождают новое. Восточная философия достаточно чувствительна к базовым дихотомиям жизни «тело-психика» и «жизнь-смерть» [3] и всячески пытается преодолеть их – через самоотстранение, самозабвение, выход за пределы собственного тела и т.д. Европейская же культура наиболее чувствительна к дихотомии «Я-Другой», Е.А. Донченко и Т.М. Титаренко отмечают «человеческую бесконечность» в мировосприятии европейца, «включающую развитие, борьбу и смену противоречий реальной жизни, бесконечность непонимания себя и других, бесконечность любви и ненависти, духовную неистребимость, переходящую порой в мучительные поиски завершенности, гармонии, конечности» [1]. В мировом культурном наследии представлены все уровни развития и разрешения противоречий. Большое внимание к архаичным и литературным текстам с целью познания глубинных структур психического уделял еще К.Г. Юнг. Он же определял глубинные структуры личности, несущие определенные жизненные функции и обладающие двойственным – развивающим и разрушающим – воздействием на личность, укорененные в культуре с древнейших времен и проявляющиеся в повседневной жизни личности, как архетипы. Полагаем, что противоречие, как некая структура, укорененная в мышлении личности [9; 11; 12] и ее языке [5; 2; 11; 7], обладающая потенциалом как для развития жизненных отношений, так и для их разрушения, выполняющая функцию динамического движения жизни [12], обнаруживающая себя еще в архаичных текстах, так же может определяться как архетип. Исследование культурных различий отношений личности к противоречиям, динамики и стратегий их разрешения возможно посредством анализа волшебных сказок. С точки зрения Е.М. Мелетинского [6] только в волшебной сказке, в отличие от мифа или героического эпоса, проявляется процесс персонализации, где герой пассивнее эпического, но противостоит не только чудовищам, но и членам своего общества и должен установить авторство своего подвига, действует на социальном фоне, выраженном в семейных терминах. Но основной мотив, прослеживающийся почти в любой сказке – это развитие, взросление, или юнгианская инициация. И, несмотря на вполне жизненные задачи, представленные в метафорах этих текстов, «сказка сохраняет в своих недрах следы древнейшего язычества, древних обычаев и обрядов» [8]. Кроме того, в сказке всегда заключена проблемная ситуация, жизненное противоречие, разрешив которое герой проходит инициацию. Волшебная сказка содержит в себе одновременно и проблему, потенцирующую в себе возможность и развития, и регресса вплоть до гибели, и решение проблемы – наиболее оптимальную его стратегию. Сказки имплицитно заключают в себе основные способы обращения мышления с противоречиями. За то время, пока они претерпевали свои метаморфозы, будучи устными фольклорными текстами, сказки впитали в себя в форме метафор основные контуры противоречий и оптимальные стратегии их решения, ведущие к развитию человека, присущие своему народу, своей культуре. Герой волшебной сказки олицетворяет «личное начало» человека, его действенность в «сюжете жизни», в сказке он выступает как субъект отношений к проблемам своей жизни, в данном исследовании он рассматривается единовременно и как активное эго в глубинных приключениях, и как культурный герой, выражающий в своих отношениях специфические черты своей культуры. Сочетая аналитический метод работы с символическими текстами, представленный в трудах К.Юнга и его последователей [16; 13; 15; 10], метод анализа волшебных сказок В.Я. Проппа [8] и метод реконструкции и анализа противоречий [4], мы разработали герменевтическую процедуру анализа противоречий в сказочных текстах, приведем ее в обобщенном виде: 1. Определение структурных единиц сказки, вступающих в противоречия – находящихся в отношениях противостояния, противоборства, препятствования-преодоления, избегания-настигания, превращения одного в другое, содержания в плену и т.п. 2. Определение основных противоречий и проблем в волшебной сказке – как глубинных, так и рациональных. 3. Определение психологического содержания символов сказки. 4. Определение динамики отношений между оппозициями в течение всей сказки, в т.ч. появление в сюжете новых структурных единиц, влияющих на эту динамику, предпосылки и функции разрешения противоречий. 5. Психологическая интерпретация противоречий в сказке. 6. Определение характерных способов разрешения противоречий и экспликация конкретных отношений к противоречиям и проблемам, закрепленных в сказке. Всего было проанализировано 50 сказок разных народов мира, а именно: Греции, Италии, Франции, Испании, Португалии, Англии, России, Китая, Японии, Персии и арабских стран. Было выявлено, что противоречия в сказках народов Европы имеют следующие контуры: противоречие порождается познанием и освоением объекта, разрешается распознаванием сущности оппозиции и синтезом оппозиций, соподчинением противоречащих объектов; от разрушительной силы объекта спасает его познание. Противоречие между потенциалом личности и отношением к нему окружения решается с помощью проблематизации других – негативные элементы окружения капитулируют. Нечувствительность к естественным ритмам жизни приводит к разрушающей нерефлексируемой активности; стремление к недостижимому объекту полностью изматывает и разрушает личность; противоречие, грозящее серьезными деструкциями, решается выбором в пользу меньших потерь. Глубинная оппозиция заполоняет весь внутренний мир личности – активная, чуждая и неприемлемая, но встреча с оппозицией и ее познание превращают ее во внутреннее богатство и интегрируются в «Я» личности. Противоречие между реальными возможностями личности и объективными требованиями к ней помогают решить ресурсы бессознательного. Противоречие возникает в результате высвобождения деструктивных сил и усугубляется попытками усмирить их агрессией, решается через активность мышления. Подавление субъектом объекта скрывает в себе внутреннюю активность последнего, решается через позволение объекту проявиться в своей активности и тем самым снять противостояние. Активность оппозиций сплачивается в достижении единой цели и противоречие разрешается. Парализующий страх перед объектом снимается активностью последнего. Характерной особенностью отношений личности к противоречиям в европейской культуре является специфичная активность оппозиций. Чаще всего один и тот же объект в сказке выступит для главного героя в разных ипостасях – и как влекущий и сопротивляющийся объект, и как забытый и нейтральный, а потом – настигающий, завлекающий, активный субъект до тех пор, пока не станет снова желанным. Так, например, в итальянской сказке «Обезьяний дворец», невеста-обезьяна, поселив у себя героя и взяв с него обещание о женитьбе, посылает сонм своих слуг-обезьян жить в его королевство. После свадьбы и заколдованная невеста, и все ее подданные превращаются в прекрасных людей. Эго еще не понимает, что ему предстоит, а констелляции неинтегрированной анимы уже заполонили весь внутренний мир личности. Оппозиция здесь настолько активна, что сама и порождает противоречие, и участвует в его разрешении. Противоречие разрешается через его принятие и встречу с оппозицией; через интеграцию оппозиции в структуру личности инородное, чуждое личности, целиком заполонившее ее, обращается в ее богатство. Противоречия волшебных сказок восточно-азиатских народов имеют следующие контуры: в процессе разрешения противоречия происходит неизбежное и окончательное разделение противоположностей; внешне иррациональные действия на опираются на естественные законы природы и потому приводят к решению проблемы; противоречие помогает разрешить провокация оппозиции на активность. Например, только в японском и китайском вариантах сказки «Волшебное кольцо» (в отличие от европейских и русского) помощники героя – кошка и собака – расходятся навсегда, это разделение противоположностей не является необходимым для выполнения их функции, а представляет собой неизбежный процесс развития (инициации). А мудрецы решают конфликты, остроумно провоцируя героев на раскрытие своих истинных мотивов внешне иррациональной до абсурда активностью. Контуры противоречий в арабских волшебных сказках следующие: высвобожденная сила бессознательного архаична и разрушительна, и чтобы овладеть ею, ее необходимо прежде усмирить своим разумом; овладение ресурсом своего бессознательного становится решающим моментом в разрешении основного противоречия жизни; интуитивная, иррациональная активность обогащает личность и выводит ее на новый уровень развития; за внешней посредственностью скрывается добродетель, за внешне иррациональной активностью – целенаправленное движение. Здесь можно вспомнить ключевой мотив арабских сказок – могучих и страшных джиннов, которые, появляясь из лампы, намерены уничтожить своего освободителя. Укротив джинна хитростью и активным мышлением, герой становится обладателем мощной силы, которая помогает ему решить его актуальные проблемы и пройти инициацию, - т.е. здесь личность становится хозяином своего бессознательного, раз и навсегда взяв его себе в услужение. Русские народные сказки заключают в себе следующие контуры противоречий: способности получают свое развитие, только если совершать вклады в них; жизненные способности открываются человеку в поиске себя и самоидентификации с разными аспектами «Я», но «созревают» только при идентификации с самостью. Ресурсы бессознательного открываются в одиночестве и страхе, в «темной ночи души», при интуитивном доверии к этому состоянию; когда их пытаются загубить извне, они прорастают в новом качестве. Во взаимодействии с мощной силой бессознательного, созидающей и разрушительной, помогает интуиция; недоверие интуиции сбивает с верного пути, доверие – спасает. Любые разрушительные условия заключают потенциалы выхода на новый уровень развития. То, что вызывает страх, несет опасность и открывает новые возможности. Овладение привлекательным объектом вопреки протестам интуиции приводит к испытаниям и смертельным опасностям, актуализация всех ресурсов личности превращает эти испытания в условия развития. Внешне непривлекательное, чахлое оказывается спасительным, обладающим могучей силой. Выход во взрослую жизнь сопровождается разрушительной силой прошлого. Русской культуре характерно порождение противоречий личностной активностью – часто импульсивной или чрезмерной, или внутренней активностью, несоразмерной объективным условиям жизни или опережающей время внутренних процессов личности. Например, в сказке «Царевна-лягушка» (русский аналог «Обезьяньего дворца») акт сожжения лягушачьей кожи символизирует вторжение сознания в таинство глубинных процессов – от нетерпения, и невеста героя – анима, создающая символические формы жизни – отправляется за тридевять земель. Разрешение ключевой проблемы происходит через глубинное путешествие, в то время как в итальянском варианте этой сказки герой изначально проходит принципиально иной путь – смирения, принятия, познания, узнавания и интеграции. Русский герой постоянно противостоит внешним обстоятельствам, пребывает в непрерывной борьбе за право инициации. И ему предстоит встретиться с могучей первозданной природой – помогающей и опасной, и, в отличие от героев арабских сказок, подчиняющих себе силы бессознательного, русский персонаж может только прикоснуться к этому источнику, используя свою интуицию (символы говорящего коня или волка, маленькой куколки, подаренной матерью). Кроме того, необходимы вклады эго в работу интуиции – активное сознание (кормление куколки-интуиции, угощение кота Яги), и доверие к своей глубинной природе (падчерица, оставленная одна в лесу, кричит в ночную чащу: «Кто в лесе, кто в темном, приходи ко мне гостевать!») Интерпретируя и обобщая результаты психологического анализа текстов сказок можно заключить, что личностное противоречие и отношения к нему обладают следующими характерными особенностями в разных культурах. Европейской культуре свойственна особая динамика противоречия, заключающаяся в интенсивной активности оппозиций; способности к заострению противоречия для его решения, соподчинению оппозиций или гармонизации и сплачиванию их активности для достижения одной цели, созиданию новых противоречий, через которые решаются исходные. Основные причины возникновения противоречий – это познание, рефлексия, активность, доверчивость. Стили разрешения противоречий европейской культуры – это компромисс, примирение, синтез, гармонизация и развитие. Восточно-азиатской культуре свойственно в противоречии не примирять и не интегрировать оппозиции, а разделять противоположности и тем самым гармонизировать их отношения; провоцировать оппозиции на активность, либо соподчинять их друг другу. Основным ресурсом при разрешении противоречий является знание элементарных закономерностей природы или человеческого поведения, что позволяет прогнозировать исходы ситуаций и выстраивать стратегии. Внешне иррациональная активность обычно опирается на эти естественные закономерности и приводит к конструктивным результатам. Основные причины возникновения противоречий – естественный ход развития, основные стили разрешения противоречий – разделение противоположностей, рациональное мышление. В культуре арабских стран разрешение противоречий основывается на силе сознания и активности бессознательного. Бессознательное прежде всего необходимо усмирить своим разумом и хитростью, подчинить его себе, и тогда этот ресурс превращается в силу, способную справляться с проблемными ситуациями. Фактически, герои сказок этой культуры проходят две инициации: первая заключается в гармонизации отношений сознания и бессознательного, т.е. достижении личностной зрелости и овладении своими глубинными силами; вторая – традиционная, заключается в повышении социального статуса и приобретении духовного богатства. До первой инициации существует большой разрыв между сознанием и бессознательным – они разнонаправлены, и это первое противоречие, которое необходимо решить – соподчинить их для прохождения пути ко второй инициации. Для русской культуры характерно порождение противоречий посредством активности личности (внутренней и объективной) и разрешение их с помощью глубинных ресурсов бессознательного. Овладение глубинными способностями возможно через личностный вклад в них и доверие к ним, а также посредством связи со своей естественной природой. Основные причины возникновения противоречий – любознательность, желание обладать, нетерпение, доверчивость, отрицание «голоса» интуиции. Основной стиль разрешения противоречий – активность, борьба, преодоление, надежда на помощь извне. Волшебная сказка – это текст о процессе изменения героя. В начале сказки герой пассивен, пока кардинальным образом не изменяются внешние или внутренние условия жизни, т.е. зарождается противоречие. В середине герой становится активным, приобретает новые качества и умения, а к завершению сказки проходит обряд инициации. Т.е. волшебная сказка – это текст об изменениях «Я» через возникновение, выдерживание и разрешение противоречий, в динамике которых «Я» принимает активное участие. Таким образом, можно говорить о психологической функции противоречия – возможности выбора новой «Я»-позиции. Намеченные в данном исследовании культурно-психологические модели отношений личности к противоречиям дают психологическое понимание характерных, закрепленных в той или иной культуре отношений личности к проблемам своей жизни и способов их разрешения, и могут использоваться в практике психологического консультирования и психотерапии с учетом специфики национальной культуры клиента. А реконструкция противоречий из текстов сказок по предложенной герменевтической процедуре позволяет выбрать сказочные сюжеты наиболее ресурсные для конкретного клиента при психологической работе в глубинной парадигме.Литература1. Доченко Е.А., Титаренко Т.М. Личность: конфликт, гармония. Киев: Изд. полит. лит-ры Украины, 1989. 2. Иванов В.В. К семантической типологии производных от числительного «два». / Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура. Сборник статей в честь Н.Д. Арутюновой. - М., 2004. - С. 101-111 3. Исаева А.Н. Классификация противоречий личности.// Психология - наука будущего: Материалы международной конференции молодых ученых. 5-7 ноября 2009 г. Под ред. А. Л. Журавлева, Е. А. Сергиенко. М.: Изд-во Институт психологии РАН, 2009. – С. 207-210. 4. Исаева А.Н. Реконструкция противоречий как метод исследования индивидуальности. // Проблема индивидуальности в современной психологии: Материалы Всероссийской научно-практической конференции 19 ноября 2009 г./ Отв. редактор Н.В. Виничук. – Владивосток: Мор. гос. ун-т, 2010. – С. 59-66. 5. Лотман М.Ю. Об искусстве. Структура художественного текста. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. Статьи. Заметки. Выступления (1962–1993). СПб.: Искусство СПБ, 1998. 6. Мелетинский Е.М. Аналитическая психология и проблема происхождения архетипических сюжетов. //Вопросы философии. 1991. № 10. 7. Непшекуева Т.С. Внутриличностный конфликт как лингвистический феномен. Дисс. … доктора филологич. наук. Краснодар, 2006. 8. Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки. М.: Лабиринт, 2009. 9. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер, 2004. 10. Соколов Д. Сказки и сказкотерапия. М.: Класс, 2008. 11. Старовойтенко Е.Б. Современная психология: формы интеллектуальной жизни. М.: Академический проект, 2001. 12. Старовойтенко Е.Б., Исаева А.Н. Роль противоречий в жизни личности. // Мир психологии. №2. Москва – Воронеж, 2010. 13. Франц Л.ф-. Психология сказки. Толкование волшебных сказок. СПб.: Б.С.К., 2004. 14. Хорни К. Наши внутренние конфликты. М.: Эксмо, 2003. 15. Эстес К.П. Бегущая с волками. М.: София, 2004. 16. Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991.