А. Квакин, профессор МГУ «БЕЛЫЙ РЫЦАРЬ» – «ЧЕРНЫЙ БОРОН» – «МИЛЫЙ ПЕТРУША» (Письма генерала П.Н. Врангеля жене, баронессе О.М. Врангель) Генерал Петр Николаевич Врангель1 был одним из самых ярких полководцев России. Однако испокон веков Родина не жаловала своих полководческих гениев. При всех великих государях, верховных правителях, председателях совнаркомов, генеральных секретарях и президентах, одаренные Богом сограждане считались опасными для устоев Отечества. Их казнили, заточали, ссылали, либо лишали возможности заниматься делом, ради которого они появились на свет. Чаша сия не обошла и Врангеля. К его редкому полководческому таланту прибегали, как правило, в самых безнадежных случаях, и то с тайной надеждой, что он потерпит неудачу. В Советской России Врангеля прозывали «черным бароном», антисоветская эмиграция величала его «белым рыцарем». Но в его жизни было еще одно, наверное, самое дорогое для него именование – «милый Петруша». Так обращалась к нему его любимая жена Ольга Михайловна2. О том, что жена была действительно, а не формально, по закону, любимой говорят многочисленные письма П.Н. Врангеля О.М. Врангель, сохранившиеся в Архиве Гуверовского института войны, революции и мира Стэнфордского университета США (Коллекция Vrangel’ Family BOX # 1 – 2). Эти письма составляют часть семейного архива Врангелей, который в конце 1994 г. был передан в Архив Гуверовского института и значительно дополнил хранящиеся там существенные документальные собрания Главнокомандующего Русской Армией, Председателя Русского Обще-Воинского Союза генерала П.Н. Врангеля и его матери, баронессы М.Д. Врангель. Особенностью публикуемых писем является то, что они не носят только персонального характера переписки двух любящих друг друга супругов, но и имеют немаловажное общественное звучание. Неоднократно в письмах П.Н. Врангель размышляет о судьбе страны и армии, делится служебными переживаниями, в том числе своими проблемами в отношениях с руководством Белых Армий.Первую мировую войну Врангель начал ротмистром, командиром эскадрона, а закончил командиром корпуса, генерал-майором. За отвагу и незаурядный талант Петр Николаевич был удостоен всех орденов Российской империи – от ордена Святой Анны до офицерского Георгиевского креста и золотого Георгиевского оружия. Но при этом, наверное, не многие могли заметить в нем нежного мужа и прекрасного семьянина, ибо награда здесь может быть только одна – ответная любовь жены. Данная переписка публикуется на основе подлинных письменных источников в извлечениях, неясные места в рукописном тексте обозначены […]. Грамматика и стилистика писем сохранены, за исключением явных описок и ошибок. Вот лишь некоторые из писем П.Н. Врангеля жене, написанные с фронтов Первой мировой войны:1 Августа [1914 г.] [Автограф, чернила.]^ Дорогая и ненаглядная моя Олесинька!Спасибо за Твои хорошие письма, каждый раз доставляющие мне громадное удовольствие. Вчера приехал Кутепов и привез нам от Тебя вещи, между прочим, мешок, который мне, как нельзя более, пригодится – спасибо, милая, за заботы Твои обо мне. Спасибо за массу вкусных вещей, которые ты мне прислала.Вчера было у нас первое дело, я действовал сперва отдельно от полка, затем вторично, вечером, с полком. Всыпали немцам порядочно, захватили много оружия, ранцев и т.д. О первом деле моего эскадрона посылаю Тебе копию с моего донесения поданного К[оманди]ру по требованию Начальника Дивизии. Не нарадуюсь на эскадрон – действовали как на параде […] - толково и беззаветно храбро. Надеюсь, что Скоропадский3 наградит моих молодцов.Офицеры и вольноопределяющиеся вели себя прекрасно, с такими помощниками можно идти хоть к черту на рога.Теперь, вероятно, просидим некоторое время в бездействии. Очень беспокоюсь, не имея известий от папа – где-то он находится? От мама ни слова – не знаю, что она намерена делать. Если будет верная оказия, то перешли ей мою реляцию о бое, буду и впредь посылать Тебе копии с моих описаний дел эскадрона. Хотел послать Тебе отбитое мною оружие и снаряжение, но […] отобрали для полкового музея.Помещаемся отлично в большом коммунальном доме, живём хорошо и ни в чем не нуждаемся. С лошадьми также теперь устроился. Взял отличную лошадь из строя, вторую подарил мне Скоропадский – захваченную нашим охранением – прекрасная гнедая лошадь, пока не езжу на ней, ибо у неё рана на шее, полученная, вероятно, где-либо в бою, но через неделю, надеюсь, будет в порядке. Если найдешь свободную минуту, напиши непременно […].Петруша.18 Сентября [1914 г.] [Автограф, чернила.]Дорогая моя Олесинька!Вчера ночью, улучил, наконец, минутку и написал Тебе два слова карандашом. За последние пять дней я спал, в общем, не более 7 - 8 часов урывками, все время движемся вперед.Хоть и тяжело, но зато дело идет прекрасно, а тогда и усталость нипочем. Для действия в районе 10-й армии образована сводная кавалерийская дивизия, – которой назначен командовать Скоропадский (он все же остался командиром Конной Гвардии); я назначен начальником штаба дивизии (не правда ли как громко звучит) иметь свой эскадрон Петруши! Дела масса, в особенности по ночам, когда приходится делать разборку всех донесений, поступивших за день, и писать распоряжения на следующий день. Прибыло несколько легких орудий, вчера впервые познакомились с «чемоданами», снарядами больших орудий. Впечатление, как […], двигаются они мало, и поражение сравнительно небольшое. Вчера получил письмо от мама, пишет, что дети здоровы, забавны и веселы, все время вспоминают нас и играют в сестры милосердия. Папа все не может поправиться, что меня изрядно беспокоит. Мама работает в Красном Кресте и как всегда с полным увлечением. Одних моих собак забрал М[…] в Раздобни[…], чему я крайне рад, да, по-видимому, и мама, которую они изводили, кажется, порядочно.От Тебя со времени отъезда не имею ни одного слова, слава Богу, что хоть через Дирока получаю известия; на почту не рассчитывай, пиши при каждой оказии. Между прочим, отвечай через Мевеса4, который везёт это письмо.Обращаюсь к Тебе с двумя просьбами. 1) отдай белье, которое посылаю […] 2) через него же пришли съедобного, здесь плохо насчет еды – окорок, копченой рыбы, консервы, щи с кашей и сладенького. Отчего и как попала Ты в Гродно5, когда советовали Тебе съездить в Вильно6? Очень удивился, узнав об этом, но Господь же нам покровительствует и Ты опять близко от меня – сегодня нас переводят на Запад, и мы будем сравнительно близко (около Львова7). Как только теперешняя операция кончится, и нам дадут передышку, вырвусь к Тебе. Пока же обнимаю и нежно люблю. Да хранит Тебя Бог,Петруша.13 Ноября [1914 г.] [Автограф, чернила.]Дорогая моя Олесинька!Спасибо за присланные со Скоропадским вещи и письмо. Вину и газетам особенно обрадовался. Пожалуйста собирай и присылай «Новое Время»8 со следующими оказиями, а после Твоего отъезда проси о том же мою мамашу – хоть и читаешь с запозданием, но остаешься в курсе Петербургской жизни. Одновременно с сим посылаю ряд писем, которые разошли по принадлежности. Прибыли ли моя кобыла для продажи, я писал и Борису, и Сене дабы её выслали, и сделал уже все распоряжения Кос[…]. Ежели лошадь еще не пришла, попроси Джона телеграфировать, чтобы её выслали немедленно, ежели пришла, наведайся в офицерскую конюшню.16-го или 17-го перейдём в район станции Крейцбург9 и будем стоять около самой ж.[елезной] д.[ороги] опять-таки в окопах, как и здесь, но, к сожалению, в подчинении Трубецкому. Очень может быть, что недели через две-три, как только приведу хозяйство в порядок и поставлю дело на рельсы, буду просить ген.[ерала] Краснова10 съездить дня на три в Питер похлопотать по делам полка.По сколько мог убедиться роль Тины в [Первом летучем] отряде [Добровольцев Красного Креста] совсем второстепенная, всерьез её никто не принимает – имей это в виду на всякий случай; её саму я видел лишь мельком, студенты же из отряда чередуются при моем полку всё время и мы в прекрасных отношениях.Все эти дни погода стояла прекрасная – снежок, тепло и ясные ночи, сегодня же здоровый мороз, градусов я думаю 10 12 – запасись тёплыми вещами. Повторяю, подлечить основательно до отъезда – время пока спокойное.Несмотря на два письма, посланных мною Дмитрию с просьбой повидаться, он ничего не ответил и не появлялся – 16-го или 17-го уйду, и жаль будет, что не удалось видать его. С приходом к Крейцбергу налажу правильную доставку корреспонденции с Питером, о чём уже говорил со Штабом Бригады. Пока, до свидания, обнимаю и люблю, деток целуй. Да хранит Вас Господь.Петруша.P.S. Купи и пришли мне, пожалуйста, резиновые настремянники.Не просрочь уплату % за серебро. Посмотри, как стоит мотор – Кравцов говорит, что наш мотор несколько осел на подставках.23 Декабря [1914 г.]. [Автограф, чернила.]Дорогая моя Олесинька,Третий раз пишу наудачу, т.е. с оказией, но с грустью из Твоего письма вижу, что мои письма до Тебя не доходят. Первый раз писал несколько слов с Бологого, 2-й об […] письмо с ординарцем 2-й дивизии, наконец, сейчас по Твоему рецепту, т.е. с оказией на С[анкт]-П[етерс]б[ург] с просьбой бросить на почту по дороге.Спасибо за Твою фотографию и длинное письмо. Тебя также поздравляет моя мамаша, с Праздником. Фотография прекрасная и я её, как и присланный Тобою псалом, ношу в портфеле на месте сердца. Ежели отдых в Бологом окажется, как он того ожидается и, надо думать, я, как и Дмитрий, скоро увижусь с Тобою, во всяком случае, будь покойна на день, по-видимому, выберусь.Как я писал Тебе уже, производство моё в полковники уже вышло. Относительно планов Твоих – выжди, что будет с нами, ежели же решишься оставаться в Варшаве, во всяком случае, оставь Твой лазарет и устройся в лучшей обстановке, а главное - с надежными людьми. Лурье сейчас в С[анкт]-П[етерс]б[урге], как только приедет, поговори с ним об его отряде [Добровольцев Красного Креста]. Пока кончаю […].Петруша.[Автограф, чернила. Письмо без даты, скорее всего, по описываемым событиям – 6 января 1915 г.] ^ Дорогая моя, маленькая Олесинька,Добрался вчера благополучно, был порадован массою посылок и писем. Там тоже посылки от мама – шведский хлеб и массу сладостей […], тёплые вещи […].Завтра мы на 6 дней продвигаемся вновь в охранение, но так как Козин11 и Ва[…] здесь, то я буду сидеть в резерве – после же, по слухам, идём в Радом12.Сегодня была у нас служба в походной церкви и освящение воды13, молился за Тебя и детей и много о Вас думал, в особенности о Тебе, мой верный и единственный друг.Письмо это посылаю с Рольфом, который простудился и снова страдает ишиасом; он поедет в Радом и оттуда отправит письмо Тебе в Варшаву.С нетерпением жду от Тебя известий[…].Петруша.1 февраля [1915 г.] [Автограф, чернила.]Дорогая моя КисКиска,Спасибо за кексы, апельсины и все вкусные вещи, а главное за частые письма – вчера получил два – одно с Козиным (с которым обратно отправляю это письмо), а другое через Пахвиснева. Сегодня иду в охранение до 5-го, после чего, ежели не будет ничего нового, на 12 дней в резерв. Был у Дмитрия третьего дня, он стоит в 20 верстах от Кокб[…]таша, весел и здоров; 1-го сменяется и на 20 дней идет в глубокий резерв за 60 верст – собирается опять в Питер. Прилагаю письмо Дубенскому со вложенным письмом к Стаховичу,– не откажи доставить Дубенскому на Надеждинскую с просьбой переслать. Затем посылаю мои фотографии – одну с моим бывшим адъютантом (сотник Семенов14 в коротком полушубке) который теперь принял 6-ю сотню, правее - новым адъютантом (Миллер15 стоит сзади) и дежурным – прапорщиком Ражневым, и другую с моим собственным двойником, а также приказ по дивизии с описанием дела, о котором Тебе писал. Одну из фотографий отдай мама, а также прочти ей приказ, также как и папа.Отчего не пишешь, удалось ли продать лошадь и когда? – Государь проехал через Двинск, не заезжая к нам – от каждого полка были посланы лишь по одному офицеру и 12 казаков. О Тине я Тебе писал, её совсем не вижу, а когда вижу, то почти не разговариваю, – со мной она видимо боится говорить, стерва определённая. Погода стоит всё время прекрасная - тепло и солнечно, лишь последние два дня несколько стало холоднее. Все мы с нетерпением ждём, когда отведут отсюда, хотя мы, и стоя здесь, хозяйственные дела привели в порядок, но главное вырваться с этого фронта – скука и никакого просвета впереди. Живём изо дня в день, производим занятия и лишь изредка представляется возможность сделать немцам какой-либо сюрприз, но, конечно, они скоро станут настолько осторожными, что и тут ничего нельзя будет делать.Большое Тебе спасибо за присланные вырезки из «Речи»16 – читал с захватывающим интересом, пришли, пожалуйста, продолжение, но без пропусков, в присланной было пропущено два №№. Присланная Тобою часть кончается на поездке в Вену. Ежели можно, пришли мне 5 бутылок красного вина (Вашего) я взял к приезду Дмитрия17 в летучке [Первый летучий отряд Добровольцев Красного Креста] и хочу отдать. Пока кончаю, люблю Тебя, обнимаю и целую тысячу раз. Деток тоже. Да хранит Вас Господь.Петруша.2 Апреля [1915 г.] [Автограф, чернила.]Дорогая Кисинька!Пишу всего несколько слов – завтра Крымов18 производит полку инспекторский смотр и накануне - смотр дивизии. Вчера взял первого вальдшнепа […].^ Дорога плоха и к Твоему приезду просохнет.Как я приписал Тебе после Твоей поездки у мерина, спина оказалась вновь опухшей, сегодня опухоль спала, по ежели набьешь еще раз – может образоваться нагноение. Постарайся достать седло, здешнее видимо не годится.Новостей у нас никаких, видел Крымова, который ждет жену сюда и просит Тебя позвонить ей сговориться, не приедете ли одновременно, она тоже хотела выехать в среду или четверг.Вчера перед охотой заезжал к Маковкиным, они устроились очень хорошо в доме у училища, где я намеревался устроить Тебя.[…] Ну, вот собирался написать несколько слов, а исписал четыре страницы. Обнимаю Тебя и деток, да хранит Вас Бог,Петруша.24 Апреля [1915 г.] [Автограф, чернила.]Дорогая Кисинька!Как видишь, пишу при первой же оказии и не долго оставляю Тебя без известий. Вчера за завтраком Куропаткин19 объявил нам, что вторая наша бригада оттягивается с побережья в тыл, и что весьма продолжительное время – никак не менее месяца мы простоим на месте, в каковом расчете и должны вести хозяйственные свои дела. Как видишь, ежели, конечно, не произойдет ничего неожиданного, Тебе торопиться и беспокоиться не о чем, и Ты успеешь, свезя детей в деревню, застать нас еще здесь.После завтрака ездили с Куропаткиным на смотр 3-й Донской дивизии – Долгорукова20. И снаряжение, и воинский состав и общий вид много хуже нашего – Крымов сиял, благодарил и лобызал меня и Одинцова21. Сегодня собираюсь напоследок съездить еще раз на глухарей в [...] – телеграфировать Штрику22, прося разрешения. Глухари не сегодня-завтра кончатся, и это будет, вероятно, последняя охота.^ Теперь поручения – у Тебя до отъезда дел масса – поручи это Закревскому:Две легкие летние попонки – появились комары, кусают коней немилосердно.Мне сапоги – дай для образца мои – главное чтобы не были широки в верху под коленом и наоборот – не были бы узки в голенище. Подошву прикажи подшить.Вот и все. Тебя прошу, не забудь доставить письмо Коле – это письмо для меня важное.Кончаю, ибо Шикульский, который везет это письмо, уезжает.^ Обнимаю Тебя, мой Кисек, и деток. Да хранит Вас Господь!Петруша.29 Апреля [1915 г.] [Автограф, чернила.]Дорогая моя КисКис,Скучно без тебя. Дела мало, свободного времени хоть отбавляй. Погода испортилась – дождь и холод. Сижу и читаю оставленные Тобою как-то маленькие книжки. По видимости, простоим еще много времени, по крайней мере, в этом расчете предпринимается ряд мероприятий по хозяйству. Письмо посылаю через Наталью Михайловну, которой пишу одновременно, прося помочь через Трепова23 устроить маленькое отделение для бедного Шварца24. Отправляем его в сопровождении доктора на Кавказ – неожиданно открылся у него острый туберкулез, ежедневно температура скачет до 40°, сильно ослабел и […].В воскресенье свадьба в Вольмаре25 прапорщика Брянцева26, невеста коего уже приехала и живет в Вольмаре. Просил меня быть посаженным отцом, но я благополучно сплавил это Маковкину – кажется очень удачно, объяснив, что могу ежедневно быть вызван по делам на два дня в Питер, и боюсь его, Брянцева, подвести.^ Был два раза на охоте, взял одного глухаря, последний раз неудачно, – глухари уже не поют.К штабу в Красное подтянули четвертую сотню. Вот и все наши новости – очень спешу, ибо сейчас уезжает бедный Шварц. Обнимаю Тебя и деток, с великим нетерпением жду писем. Да хранит Вас Бог,Петруша.[Открытка «Кто в Москве не бывал…» – почтовый штемпель неразборчив] [Автограф, чернила.]^ Петроград, Шпалерная ул., № 10, Баронессе Врангель.Дорогая Кисинька,Еду отлично, кое-как устроился в вагоне хорошо и удобно. Проехавши лишь Могилев27, узнал, что М.А. там, а, следовательно, и Коля – очень жалко, что не видал. В нетерпением ожидаю, когда увижу Черновцы28, Колышев […] и […] которыми полны газеты. Обнимаю да хранит Тебя Бог. Петруша.[Записка в маленьком конверте, штамп «Петроград в эксп. 14.5.159»] [Автограф, чернила.]Е[ё] В[ысоко] Б[лагородию] Баронессе Врангель, Шпалерная ул., д. № 10.Дорогая Олевинька,Бригада будет стоять до 17 в бездействии, затем в […] 2-й дивизии. Убедительно прошу Тебя не торопись выезжать – подлечись на совесть – здоровье самое главное. […]25 Июля [1915 г.] [Автограф, чернила.]^ Дорогая моя маленькая Кискиска!Бесконечно люблю Тебя и беспрестанно о Тебе думаю. Беспокоюсь, как Ты устроилась, удобно ли и не очень ли грустно и тяжело без близких людей. Мы здесь стоит совсем по мирному, подчас кажется, что находимся на маневрах Красном. […] Конные офицеры устроились в сенном сарае, тепло и сухо. По-видимому, в скором времени нечего не ожидается, сегодня занимаемся эскадронными учениями.Послал Тебе телеграмму с просьбой писать сюда на ст.[анции] Пинск29. В Ковно30 встретил Ла[…] Г[…], который ехал в Питер, послал с ним мама записку. […]^ Твой Петруша26 Июля [1915 г.] [Автограф, чернила.]Дорогая, ненаглядная моя Кискисинька!Как видишь связь чаще, чем из Красного в Петербург. Я получил Твою телеграмму и два письма, последнее от Репп[…], которого лично не видал. Рад за Тебя, что, по-видимому, Ты устроилась хорошо и настроение бодрое – молодец Ты у меня! Нового здесь ничего – живем по маневренному, производим эскадронные учения, навещаем друг друга […] Подчас забываешь, что стоишь на границе.Передал всем офицерам, чтобы не стеснялись обращаться к Тебе по своим нуждам. Я просил Тебя ежели возможно выслать мне бурку или теплое клеенчатое […] одеяло […].Петруша27 [июля 1915 г.] [Автограф, чернила.]Дорогая моя, ненаглядная Кисинька!Пишу сидя на кровати, бювар на коленях, кругом масса офицеров, шум и гам, а потому и не могу писать связно. Спасибо за частые известия, я тоже пишу, как видишь, при первой возможности. Мы перешли сюда в Вальковишки (куда и пиши теперь) и стоим здесь под общим начальством Хала, которому подчинена теперь вся кавалерия.Очень сожалею, что не удалось повидать Ре[…]не[…], он был здесь всего несколько часов. Хал просит Тебе кланяться. Письмо это посылаю с Кушелевым31, как я Тебе говорил, то один, то другой офицер беспрестанно будут попадать к Вам; найду возможность как-нибудь попасть и я. Неужели до сих пор не имеешь известий из С[анкт]-П[етер]б[урга], я здесь в полном неведении о моих стариках и начинаю волноваться. Пиши, дорогая, ненаглядная моя Кисинька, кончаю, ибо так соскучился, что теряю терпение.^ Да хранит Тебя Бог!Целую тысячу раз,Петруша.26 Октября [1915 г.] [Автограф, чернила.]Дорогая моя Кисинька!Наконец получил от Тебя письмо и узнал, что Ты в Цехакове. Что это за место и как там живешь? Я писал Тебе в Новгород, не знаю – получила ли письмо. Мое дело все еще не решено, хотя и Скоропадский и Борис и обещают постараться все продлить, но до сего времени еще ничего не решено. [Зачеркнуто, надписано черным карандашом, хотя все письмо написано зелеными чернилами – А.К.]. Пас[…]здесь и, вероятно, все решится не сегодня-завтра. Очень надеюсь, что все устроится, и я останусь в полку; скорое получение полка, по-видимому, мало вероятно и самое лучшее – оставаться у себя.Вот неделя как меня трясет сильная “лихоманка”, первые дни еще выходил, благо чудная погода, сухая и ясная, а последние дни совсем слег. Сегодня лихоманка меня отпустила, температура нормальная. Решил все же отсидеть день-два до полного выздоровления. Третьего дня проехала здесь Наталия Михайловна, ее видел Козин на вокзале, к сожалению, поезд стоял мало, и мне нельзя было дать знать о ее проезде.Сегодня получил письмо от мама; она пишет, что и Петя и все были простужены, но теперь в порядке. Каковы Твои планы? Ежели мы будем сидеть здесь, не вернуться ли Тебе в к […] ? Как живете, в какой обстановке, не мерзнете ли?[…]Петруша.P.S. Дубинский32, бывший в Питере, узнал, что эскадрон Александрийцев Беккера33 при отступлении войск от Варшавы вернулся, цел и невредим. Он более месяца провел в тылу, скрываясь в лесу.5 Ноября [1915 г.]. [Автограф, чернила.]Дорогая моя, маленькая Олесинька,наконец получил я сразу два Твоих письма и к сожалению узнал, что мои до Тебя не доходят. Это пятое, кажется, которое я пишу отсюда, не считая телеграммы.Вчера вернулся с охоты – были у Вяземского34 [в] 170 верстах отсюда, взял 20 фазанов, 4 зайца, 2 куропаток. Странное занятие в настоящую минуту – не правда ли? Дело моё до сего времени не решено, и я жду и жду новостей с минуты на минуту. Хотя после слов Орлова35 могу надеяться, что на всякий случай решили заручиться лишним козырем, согласия полк[овника] Дмитриева36 на мой перевод, но лишь в случае необходимости. Хотя, я и просил о переводе в Сумской, но, по тому, как слагаются наши дела.[…]От мама имею всего одно письмо, дети здоровы, […].Вот и всё, что могу сообщить Тебе. Здесь без дела особенно часто думаю о Тебе, и так […] и больно чувствую Твоё отсутствие.Бог милостив, надеюсь скоро увидеть Тебя и обнять. Да хранит Тебя Господь.Петруша.9 Ноября [1915 г.] [Автограф, чернила.]Дорогая моя Олесинька!Письмо это пишу так сказать авансом – пока пусть лежит, отправлю при первой оказии – таковые довольно часты в бригаде. Вчера получил Твоё письмо и немедленно же переговорил с летучкой – мы друзья теперь. Заведующий хозяйством летучки сейчас в С[анкт]-П[етерс]б[ург] – он Тебе позвонит по телефону и к Тебе явится майор, можешь отправить с ним. Убедительно прошу – оформи свое пребывание в летучке – это, несомненно, удобнее во всех отношениях, нежели «гастроли». Пока здесь для моторов дела нет – стоим тихо, да к тому же передовые части на самой линии гр.[аницы] д.[ействий] – Крейдебург – Двинск37; я занят по горло и Тебя первое время (2 - 3 недели) повидать не буду почти иметь время – поживи с детьми, подлечись и приезжай отдохнувши, через 2 - 3 недели и мне будет посвободнее.Теперь обращаюсь с просьбой исполнить ряд поручений[…].Стоим сейчас в охранении рядом с 5-й (слева) и 15-й (справа) дивизиями. Послал записку Дмитрию, прося его приехать, или ежели не может, то дать знать, когда приедет на фланги участка – хочу его повидать. Начальник соседского участка справа Петенька Золотницкий – к счастью до сего времени его не видел.Продолжаю полком быть пока довольным, офицеры и люди молодец к молодцу, но хозяйство в хаотическом состоянии, за что не возьмёшься, всё запутано и запущено – когда разберусь в этой белиберде и дадут ли на это время? Очень мне нужны младшие офицеры, распространяй, где можешь, может быть, найдутся желающие – можно не переводиться, а прикомандироваться.Передай папа, что вольноопределяющимися могут быть и не казаки, а как уже есть, сын бывшего Командира полка Перфильева38, ныне больной – однако должен предупредить, что они по заведенному порядку на положении простых казаков, живут в сотнях, и в этом отношении я не будут делать исключений. Папа справлялся по просьбе своего знакомого – Можайского39, для сына последнего. Сейчас в С[анкт]-П[етерс]б[урге] Крымов – его адрес Лиговский, 44, ежели хочешь написать мне, письмо можешь отправить с ним – он ожидается здесь 16-го. 17-го приезжает сюда бывший сотник Ройт, узнай у Маковкина, когда он выедет из С[анкт]-П[етерс]б[урга], можешь написать через него, да и мелкие вещи (тетради, щетку, […]) он может захватить с собою.Я буду теперь писать Тебе каждую свободную минутку, и откладывать письма, дабы были наготове отправить при первой оказии. Сейчас дел по горло и одиночество, и отсутствие близкого человека мало ощущается, но как только жизнь войдет в колею, нет тебя вблизи, прийти поговорить “со старым и верным другом”, громадное утешение. Люблю, обнимаю тебя, моя маленькая, и деток. Пиши мне подробно о Вашем житьи-бытьи. Да хранит Вас Бог.P.S. Официальное наименование нашей летучки – Первый летучий отряд Добровольцев Красного Креста.[Автограф, чернила.] [Короткая записка без даты:]^ Дорогая Олесинька,Одновременно отправляю Тебе длинное и подробное письмо о моём житьи-бытьи. Присланное письмо перешли генералу Дубинскому, предварительно справившись, верно ли я написал его имя и отчество; ежели не верно сообщи, а письмо разорви – напишу другое.^ Обнимаю. Да хранит Тебя Бог,Петруша.18 Ноября [1915 г.]. [Автограф, чернила.]Дорогая моя Кискиска,Не понимаю, куда пропали моё первое и подробное письмо с описанием моих впечатлений – из полученного Твоего здесь в Крейцберге вижу, что Ты его не получила. Я послал его с шофёром штаба бригады, командированным в Питер. Сейчас посылаю целую пачку писем, заготовленные во время пребывания в Сторожовке, два Тебе, одно мама, одно Гари и записку Па. Моё первое впечатление о полке пока не изменилось – в строевом отношении думаю, полк блестящ, старые офицеры из школы Павлова40, молодые тоже молодцы. Природных казаков мало, и тонус полка к армейской регулярной жизни казачий – и армейский дух хороший. Думаю, что с таким полком можно делать дела.К сожалению, хозяйственная часть в хаотическом состоянии – пришлось с места уже убрать заведующего хозяйством (предложил перевестись в другую часть). Настоял на назначении комиссии для приёма полка, и та распутывается в дебрях. С утра до вечера сижу в канцелярии или брожу по обозу и т.д., но дела ещё много, думаю, ежели дадут постоять всё же недели через две распутаю и […] – много уже сделано. Быть может, на несколько дней попаду к Вам для хлопот по делам полка – жду возвращения Краснова, когда вернётся. Не понимаю, отчего Ты сомневаешься в возможности попасть в [Первый летучий] отряд [Добровольцев] Кр.[асного] Кр.[еста]. Я в разговоре с Потаповым41 и с Тиной поставил вопрос так, что Ты и моторы неразрывно связаны. Прошу Тебя только оформить Твоё назначение в летучку, дабы это не имело вида «гастролей». Письмо, Тебе написанное Тиной до […] единоличной рук – с полком работают всё время студенты […], которые мне сами выражали недоумение от […]. Письмо это написано от имени [Первого летучего] отряда [Добровольцев Красного Креста]. Всё же, говоря откровенно, думаю, что первое время с этой стервой надо держать ухо востро. […] Скучать не торопись, подлечись, поживи с детьми и приезжай, здесь пока дела нет абсолютно. Я […] занят по горло и Тебя почти не буду видеть. Другое дело - недели через две-три – […].Петруша.20 Ноября [1915 г.]. [Автограф, чернила.]Дорогая моя КисКис,Прошу, кажется, шестой или седьмой раз, посылаю и по почте, и оказией, неужели Ты не получаешь моих писем? Ты меня просто завалила вкусными вещами, временно попридержи посылки, а то некуда девать. Столуюсь я в общем собрании, куда и передаю присылаемые Тобою вещи, кроме вина и сладкого, которые держу у себя. Кормят недурно, и я не голодаю. Неужели Ты не получила моего первого письма с описанием первых впечатлений и характеристикой ближайших помощников? Полк в отношении офицеров очень мне нравится, […] регулярно, забайкальцев среди офицеров мало. Дух прекрасный и думаю, что с таким элементом можно работать хорошо. В хозяйственном отношении дела очень запутаны, теперь понемногу всё приходит в порядок, к 15-му Дек[аб]рю надеюсь, полк будет одет и обут, ибо большая часть вещей уже получена, за остальной посланы приемщики. По делам полка придется съездить ненадолго в Москву и Вязьму (где у меня тыловой склад) и в Питер, о чем уже говорил с Крымовым. Не тороплюсь, ибо сперва здесь все налажу, а к Вам постараюсь попасть к Праздникам, чтобы провести их с моими дорогими.Повидай Тину непременно, она 25-го или 26-го едет в Питер и остановится, вероятно, у матери на Таврической ул. С летучкой [Добровольцев Красного Креста] мы друзья, и не далее как вчера получил записку заведующего (некто прапорщик Сурин42) приехать к ним праздновать именины сестры и полугодовой юбилей [Первого летучего] отряда [Добровольцев Красного Креста]. Я в охранении, и принужден был, к сожалению, отказаться. Ведётся дело по жалобе на коллективный бедлам Тины и студентов (старший у них, по-видимому, Сурин). Твой приезд подразумевается самим собой, и более разговоров не возбуждается. 27-го отхожу, вероятно, в резерв и хочу, наконец, отслужить молебен, священника в полку у меня нет и до сего времени не удалось служить, но раз время будет […].Пришли резиновых настремянников […], а то ноги мёрзнут […].Петруша.21 Ноября [1915 г.] [Автограф, чернила.]^ Дорогая моя КисКис,Прошу, кажется, шестой или седьмой раз, посылаю и по почте, и оказией, неужели Ты не получаешь моих писем? Ты меня просто завалила вкусными вещами, временно попридержи посылки, а то некуда девать. Столуюсь я в общем собрании, куда и передаю присылаемые Тобою вещи, кроме вина и сладкого, которые держу у себя. Кормят недурно, и я не голодаю. Неужели Ты не получила моего первого письма с описанием первых впечатлений и характеристикой ближайших помощников? Петруша.[Автограф, чернила.]Ее высокородию Баронессе Ольге Михайловне Врангель,^ Петроград, Ново-Исаакиевская улица, № 26,Казармы Конной Гвардии.5 Декабря [1915 г.]Дорогая моя КисКис!Спасибо за посылку, присланную с Готовским43, которую получил вчера. Эти дни занимались мирными делами – готовилась к параду по случаю приезда походного атамана – Бориса Владимировича44. Сегодня парад состоялся, и я щегольнул тем, что офицеры полка вышли на чистопородных лошадях (еще закваска со времен Павлова). После парада завтракали в […] В.[еликого] К.[нязя]. Сегодня еду на четыре дня в охранение. Полк с каждым днем приводится в порядок и пополняется необходимым, скоро оборудуюсь совсем. Очень прошу Тебя попросить Мэри написать Борису, чтобы сообщил № приказа, каким Сергеев Семен (мой вестовой) награждается Георгиевским крестом. Все остальные документы – мои и моих людей получены.Пока кончаю, ибо человек везущий письмо уезжает на поезде. Нежно обнимаю Тебя и деток. Да хранит Вас Бог,Петруша.9 Декабря [1915 г.] [Автограф, чернила.]Дорогая моя КисКиска!Пишу тебе с женою Маковкина, которая приехала к мужу на два дня и сегодня уезжает обратно в Питер. Я только что вернулся из охранения и не увижу ее, вероятно, ибо дел много, а вечером хочу поехать за 16 верст пообедать к Бледунскому, полк которого стоит рядом с нашей бригадой.Я, кажется, писал Тебе о смотре В.[еликого] К.[нязя] Бориса, получил благодарность в приказе по бригаде за блестящий порядок, в котором представил полк. Все офицеры сидела на чистопородных лошадях.12-ого Крымов производит выверку денежной отчетности полка, ликвидируя все старые грехи до моего командования – большим трудом и беспрерывной работой навёл, наконец, полный порядок, вся денежная отчетность приведена в ясность, расчеты полка с сотнями и командирами законны, пришли вещи, заказанные для полка, и мои казаки одеты с головы и до ног; лошади также пришли в порядок. Осталось лишь разобраться в полковом вкладе в г. Вязьме45, куда уже послал офицера с казаками. Около 20-го и я попаду туда, а оттуда Бог даст и к Вам. Работа идет прекрасно, все офицеры помогают мне от души. С Крымовым отношения тоже у меня отличные. Мечтаю лишь о том, чтобы попасть с полком на Юг и повоевать в тепле – у нас почти 20° мороза, не знаю, долго ли продержатся холода, но ежели долго то тогда и думать не приходится, только и мечтаешь о том, чтобы не выходить на двор.^ Не забудь сообщать моей мамаше, когда получаешь от меня письма и что я пишу, она, бедная, все жалуется, что я её забываю.Пока кончаю, обнимаю Тебя и деток и мечтаю, что скоро удастся прижать к сердцу мою любимую маленькую КисКуску и поцеловать.Киндерам [транслитерация немецкого слова «дети»– А.К.] обещай, что повезём их в цирк. Да хранит Вас Господь,Петруша.11 Января [1916 г.] [Автограф, чернила.]Дорогая моя Кисинька!По приезде в полк нашёл полную драму, после гуляния с возлиянием разыгрался крупный скандал в летучке [Первом летучем отряде Добровольцев] Красного Креста, заключившийся стрельбой из револьвера моего офицера в Командира Уссурийского полка, к счастью без ущерба для сего последнего. Офицер мой из неудачников был уже намечен мною к вышибке, но надеялся я это сделать негромко. Пришлось отдать его под суд. В полку нашёл много беспорядка, два дня мечу громы и молнии, отрешил одного из сотенных командиров от сотни. Четырём другим объявил выговоры, – одним словом вызвал панику. Теперь - затишье после бури, надолго ли – не знаю. Смены Крымов ожидает со дня на день, по слухам таковая будет 20-го. По частным сведениям, в Питер идет мой полк, официально - пока мне это не объявлено, и я этот вопрос не затрагиваю.Послал телеграмму Павлову46, согласно уговора с ним, о моём приезде. Он собирается к нам в часть, и если Дмитрий не передумал, то ожидаю и его с Павловым. 15-го мы идём в охранение до 20-го, так что, ежели слухи оправдаются, из окопов мы сразу тронемся отдыхать. Пока здесь, в общем, тихо и положение то же, что и до моего отъезда.Дней через 5 у Тебя будет мой оружейных мастер, с которым мне и напиши. Все эти дни был так занят, что почти не мог оставаться один. Как чувствуешь себя, моя маленькая Кис-Кис, что детки, вспоминаются ли меня или нет?Погода у нас тёплая, оттепель и снега совсем мало. Вчера ходил на моей кобыле, которая почти поправилась, твой мерин хромает – зашибла лошадь.Вот и все наши новости. Опять лезут с докладами и всякими вопросами. Кончаю, нежно обнимаю Тебя и деток. Да хранит Вас Господь.Петруша.15 января [1916 г.] [Автограф, чернила.]Дорогая моя, маленькая КисКис!Спасибо за торт и изюм, которые получил вчера, и за письмо Твоё и пересланные мне Тобою от Бориса и Б[…]. Между прочим, Борис начинает письмо со слов «прежде всего, чтобы не забыть, посылаю справку о Сергееве» и опять забывает и справки не дает. Попроси Мэри написать ему – Сергеев получил Крест, а я не могу выписывать ему положенную награду – полк не получил № приказа. Крымов объявил, что в случае смены нас 3-й Донской дивизии, в С[анкт]П[етерс]б[ург] назначается мой полк. Смены ждём со дня на день, но пока ничего официально неизвестно. Послезавтра иду на четыре дня в окопы. Павлов телеграфировал – собирается в полк, о времени прихода уведомит; очень надеюсь, что с ним приедет и Дмитрий. Государь47 объезжает Армию и сегодня ночует близ нашего расположения – завтра ожидаем тревоги и смотра. Я не выхожу из драм – пришлось с болью в сердце вышибить из полка ещё двух офицеров, из коих один - выдающийся боевой офицер и прекрасный командир строевой. Причина азартная карточная игра, ныне запрещённая, и детали дела не допускали иного исхода. Впрочем всё идет как по маслу, полк уже оделся, наполнился новыми лошадьми, подчистился, одним словом в блестящем порядке, и я не нарадуюсь на моих молодцов. Письмо это посылаю Тебе с к[о