ПОСЛЕСИНОДАЛЬНОЕ АПОСТОЛЬСКОЕ ОБРАЩЕНИЕSACRAMENTUM CARITATIS ВЕРХОВНОГО ПОНТИФИКАПАПЫ БЕНЕДИКТА XVI ЕПИСКОПАМ, СВЯЩЕННИКАМ, МОНАШЕСТВУЮЩИМ И ВЕРНЫМ ХРИСТУ МИРЯНАМ О ЕВХАРИСТИИ – ИСТОЧНИКЕ И ВЕРШИНЕ ЖИЗНИ И МИССИИ ЦЕРКВИСОДЕРЖАНИЕВведение [1] Пища истины [2] Развитие евхаристического обряда [3] Синод Епископов и Год Евхаристии [4] Цель настоящего Обращения [5] ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ЕВХАРИСТИЯ – ТАЙНА, В КОТОРУЮ ВЕРУЮТЕвхаристическая вера Церкви [6] Пресвятая Троица и Евхаристия Хлеб, сшедший с небес [7] Свободный дар Пресвятой Троицы [8] Евхаристия: Иисус – истинный жертвенный Агнец Новый и вечный завет в крови Агнца [9] Установление Евхаристии [10]^ Figura transit in veritatem [11] Святой Дух и Евхаристия Иисус и Святой Дух [12] Святой Дух и евхаристическое священнодействие [13] Евхаристия и Церковь Евхаристия – каузальный принцип Церкви [14] Евхаристия и церковное общение [15] Евхаристия и таинства Сакраментальность Церкви [16] I. Евхаристия и христианское посвящение Евхаристия – полнота христианского посвящения [17] Порядок таинств христианского посвящения [18] Посвящение, христианская община и семья [19] II. Евхаристия и таинство примирения Их внутренняя связь [20] Некоторые пастырские проблемы [21] III. Евхаристия и елеопомазание больных [22] IV. Евхаристия и таинство священства^ In persona Christi capitis [23] Евхаристия и священнический целибат [24] Нехватка духовенства и пастырская забота о призваниях [25] Благодарность и надежда [26] V. Евхаристия и брак Евхаристия – брачное Таинство [27] Евхаристия и единственность брака [28] Евхаристия и нерасторжимость брака [29] Евхаристия и эсхатология Евхаристия – дар людям в их странствии [30] Эсхатологический пир [31] Молитва за усопших [32] Евхаристия и Дева Мария [33]^ ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ЕВХАРИСТИЯ – ТАЙНА, КОТОРУЮ СОВЕРШАЮТLex orandi и lex credendi [34] Красота и литургия [35] Евхаристическое священнодействие – дело Всецелого Христа (Christus Totus)Christus totus in capite et in corpore [36] Евхаристия и воскресший Христос [37]^ Ars celebrandi [38] Епископ – литург в высшей степени [39] Уважение к литургическим книгам и богатству знаков [40] Искусство, предназначенное для священнодействия [41] Литургическое пение [42] Структура евхаристического священнодействия [43] Внутреннее единство священнодействия [44] Литургия слова [45] Проповедь [46] Приношение даров [47] Евхаристическая молитва [48] Приветствие мира [49] Преподание и принятие Евхаристии [50] Отпуст: ^ Ite, missa est [51]Actuosa participatio [52] Подлинное участие [53] Участие и священническое служение [53] Евхаристическое священнодействие и инкультурация [54] Личные условия для деятельного участия [55] Участие христиан, не являющихся католиками [56] Участие через средства коммуникации [57] Деятельное участие больных [58] Забота о заключенных [59] Мигранты и участие в Евхаристии [60] Большие сослужения [61] Латинский язык [62] Евхаристические священнодействия в малых группах [63] Внутреннее участие в священнодействии Мистагогическая катехеза [64] Благоговение перед Евхаристией [65]Поклонение Святым Дарам и евхаристическое благочестие Внутренняя связь между богослужением и поклонением Святым Дарам [66] Практика поклонения Святым Дарам [67] Формы евхаристического благочестия [68] Место дарохранительницы в Церкви [69]^ ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ЕВХАРИСТИЯ – ТАЙНА, КОТОРОЙ ЖИВУТЕвхаристическая форма христианской жизни Духовный культ (logiké latreía) (Рим 12. 1) [70] Всеохватная действенность евхаристического культа [71] «^ Iuxta dominicam viventes» [72] Воскресная обязанность [73] Значение отдыха и труда [74] Воскресные собрания в отсутствие священника [75] Евхаристическая форма христианской жизни – принадлежность к Церкви [76] Духовность и евхаристическая культура [77] Евхаристия и евангелизация культур [78] Евхаристия и верные-миряне [79] Евхаристия и священническая духовность [80] Евхаристия и посвященная Богу жизнь [81] Евхаристия и нравственное преображение [82] Евхаристическое соответствие [83] Евхаристия – Тайна, которую надлежит возвещать Евхаристия и миссия [84] Евхаристия и свидетельство [85] Единственный Спаситель – Иисус Христос [86] Свобода культа [87] Евхаристия – Тайна, которую надлежит предлагать миру Евхаристия – Хлеб, преломляемый за жизнь мира [88] Социальные аспекты евхаристической Тайны [89] Пища истины и человеческая нужда [90] Социальное учение Церкви [91] Освящение мира и защита творения [92] Польза Евхаристического компендиума [93]Заключение [94]_______________________________________ВВЕДЕНИЕ1. Таинство любви1 – Пресвятая Евхаристия – есть дар самоотдачи Иисуса Христа, открывающий нам безграничную любовь Божию к каждому человеку. Это дивное Таинство являет ту «большую» любовь, которая привела Его к тому, чтобы «положить жизнь Свою за друзей Своих» (ср. Ин 15. 13). Воистину, Иисус возлюбил их «до конца» (Ин 13. 1). Этими словами Евангелист вводит в то деяние бесконечного смирения, которое совершил Иисус: прежде чем умереть за нас на кресте, Он препоясывается полотенцем и омывает ноги Своим ученикам. Таким же образом в Таинстве Евхаристии Иисус продолжает любить нас «до конца», вплоть до дарования нам Своего Тела и Своей Крови. Какое потрясение должны были испытать сердца апостолов, ставших свидетелями того, что сказал и сделал Господь на той Вечере! Какое восхищение должна вызывать Тайна Евхаристии в наших сердцах!^ Пища истины 2. В Таинстве алтаря Господь приходит к человеку, сотворенному по образу и подобию Божию (ср. Быт 1. 28), и становится его спутником. В этом Таинстве Господь поистине соделывается пищей для человека, испытывающего голод истины и свободы. Поскольку только истина способна сделать нас свободными (ср. Ин 8. 32), Христос становится для нас пищей истины. С глубоким пониманием человеческого естества святой Августин обратил внимание на то, как человек действует по собственной воле, а не по принуждению, когда встречает что-то привлекательное и желанное. Спрашивая себя, чем же может быть так внутренне движим человек, святой епископ отвечает: «Чего ищет душа более всего, если не истины?»2 Действительно, в каждом человеке есть неугасимая жажда окончательной и определенной истины. Господь Иисус – «путь, и истина, и жизнь» (Ин 14. 6) – обращается к жаждущим сердцам людей, истомившимся в странствии, к сердцам, ищущим источника жизни, к сердцам, алчущим Истины. Иисус Христос есть Истина, ставшая Личностью и привлекающая мир к Себе: «Иисус – путеводная звезда человеческой свободы: без Него свобода теряет свой ориентир, ибо без знания истины свобода лишена основания, обособляется и становится пустым капризом. С Ним свобода обретает себя»3. В Таинстве Евхаристии Иисус показывает нам, в частности, истину о любви, являющейся самой сущностью Бога. Именно эта евангельская истина затрагивает всех людей и каждого человека. Поэтому Церковь, обретающая в Евхаристии самое средоточие своей жизни, постоянно проявляет заботу о том, чтобы возвещать всем, вовремя и не вовремя (ср. 2 Тим 4. 2), что Бог есть любовь4. Поскольку Христос сделался для нас пищей истины, Церковь обращается к каждому человеку, приглашая его свободно принять дар Божий.^ Развитие евхаристического обряда 3. Взирая на двухтысячелетнюю историю Церкви, ведомой мудрым действием Святого Духа, мы с благодарностью восхищаемся веками упорядоченным развитием тех обрядовых форм, в которых мы совершаем воспоминание события нашего спасения. Начиная с многочисленных форм, принадлежащих первым векам, по-прежнему сияющих в обрядах древних Церквей Востока, вплоть до распространения римского обряда, от ясных указаний Тридентского Собора и Миссала св. Пия V до того литургического обновления, которого возжелал II Ватиканский Собор, – на каждом этапе истории Церкви евхаристическое богослужение как источник и вершина жизни и миссии Церкви блистало всем своим многообразным богатством в литургическом обряде. XI Ординарная генеральная ассамблея Синода Епископов, проходившая со 2 по 23 октября 2005 г. в Ватикане, выразила в связи с этой историей глубокое благодарение Богу, признавая деятельное водительство Святого Духа. Отцы Синода, в частности, констатировали и подтвердили то благотворное влияние, которое имела для жизни Церкви литургическая реформа, начатая Вселенским II Ватиканским Собором5. Синод Епископов смог оценить послесоборное восприятие этой реформы. Было чрезвычайно много одобрительных оценок. Трудности, а также некоторые отмеченные злоупотребления, не могут, как утверждалось, затмить того, что литургическое обновление, содержащее в себе еще не полностью исчерпанные богатства, является благим и действенным. Конкретно речь идет о том, чтобы понимать те изменения, которых хотел Собор, в контексте единства, свойственного историческому развитию самого обряда, без внесения в него искусственных разрывов6.^ Синод Епископов и Год Евхаристии 4. Кроме того, важно отметить связь между недавним Синодом Епископов, посвященным Евхаристии, и тем, что происходило в последние годы в жизни Церкви. Прежде всего, мы должны обратить свои мысли к Великому Юбилею 2000 года, посредством которого мой возлюбленный Предшественник Слуга Божий Иоанн Павел II ввел Церковь в Третье тысячелетие. Юбилейный год, вне всякого сомнения, был отмечен глубоко евхаристическим смыслом. Нельзя также забывать того, что Синод Епископов предварялся и в каком-то смысле был подготовлен Годом Евхаристии, которого с такой прозорливостью желал Иоанн Павел II для всей Церкви. Этот период, начавшийся с Международного евхаристического конгресса в Гвадалахаре в октябре 2004 г., завершился 23 октября 2005 г., в конце XI Ассамблеи Синода, канонизацией пяти блаженных, которых особым образом отличало евхаристическое благочестие: епископа Юзефа Бильчевского, священников Гаэтано Катанозо, Зигмунта Гораздовского и Альберто Уртадо Кручаги, а также монаха-капуцина Феличе да Никозиа. Благодаря наставлениям, преподанным Иоанном Павлом II в апостольском послании Mane Nobiscum Domine7 и ценным предложениям Конгрегации богослужения и таинств8, епархиями и различными церковными институтами были предприняты многочисленные инициативы в целях пробудить и взрастить в верных евхаристическую веру, усовершенствовать красоту богослужений, содействовать развитию поклонения Святым Дарам, а также поощрять деятельную солидарность, которая, начинаясь с Евхаристии, достигает самых нуждающихся. Наконец, необходимо отметить значение последней энциклики моего досточтимого Предшественника Ecclesia de Eucharistia9, в которой он оставил нам надежное учительское основание касательно евхаристической доктрины и последнее свидетельство того, какое центральное место это Божественное Таинство занимало в его жизни.^ Цель настоящего Обращения 5. Это послесинодальное апостольское обращение имеет своей целью резюмировать многообразное богатство размышлений и предложений на недавней Ординарной генеральной ассамблее Синода Епископов, – от Lineamenta [Проекта] до Propositiones [Предложений], через Instrumentum laboris [Рабочий документ], Relationes ante et post disceptationem [Доклады до и после прений], выступления Отцов Синода, auditores [наблюдателей] и делегатов от Церквей-сестер, – в намерении развить некоторые основные линии, направленные на то, чтобы оживить в Церкви новый евхаристический подъем и евхаристический энтузиазм. Сознавая всю обширность доктринального и дисциплинарного богатства, накопившегося в течение веков в связи с этим Таинством10, я хочу данным документом, в соответствии с пожеланиями Отцов Синода11, поощрить христианский народ к углублению понимания связи между евхаристической Тайной, священнодействием и новым духовным культом, проистекающим из Евхаристии как Таинства любви. Ввиду этого я желаю поставить это Обращение в один ряд с моей первой энцикликой Deus Caritas est, в которой я часто упоминал Таинство Евхаристии и подчеркивал его связь с христианской любовью и к Богу, и к ближнему: «Воплотившийся Бог привлекает всех нас к Себе. Из этого мы можем понять, как слово агапе стало также термином для обозначения Евхаристии: в ней агапе Самого Бога приходит к нам плотски, чтобы продолжать Его дело в нас и через нас»12.^ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ЕВХАРИСТИЯ – ТАЙНА, В КОТОРУЮ ВЕРУЮТ«Вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал» (Ин 6. 29)Евхаристическая вера Церкви 6. «Велика тайна веры!» Этим словосочетанием, произносимым непосредственно после слов освящения Даров, священник провозглашает празднуемую тайну и выражает свое изумление перед субстанциальным преложением хлеба и вина в Тело и Кровь Господа Иисуса, превосходящим всякое человеческое разумение. Евхаристия – это поистине «Тайна веры» в полном смысле слова: она «есть краткое содержание и сумма нашей веры»13. Вера Церкви, по существу евхаристичная, особым образом питаема евхаристической Трапезой. Вера и таинства – два взаимодополняющих аспекта церковной жизни. Пробужденная возвещением слова Божия, вера питается и возрастает в благодатной встрече с воскресшим Господом, осуществляющейся в таинствах: «Вера выражается в обряде, и обряд усиливает и укрепляет веру»14. Поэтому Таинство алтаря всегда остается средоточием церковной жизни: «Благодаря Евхаристии Церковь непрестанно рождается вновь и вновь»15. Чем живее в народе Божием евхаристическая вера, тем глубже его участие в церковной жизни посредством убежденного содействия той миссии, которую Христос доверил Своим ученикам. Об этом свидетельствует сама история Церкви. Всякая великая реформа некоторым образом связана с новым открытием веры в евхаристическое присутствие Господа среди Его народа.^ Пресвятая Троица и ЕвхаристиЧАСТЬ ВТОРАЯ:^ ЕВХАРИСТИЯ – ТАЙНА, КОТОРУЮ СОВЕРШАЮТ«Истинно, истинно говорю вам: не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес» (Ин 6. 32)^ Lex orandi и lex credendi 34. Синод Епископов много размышлял над внутренней взаимосвязью между евхаристической верой и богослужением, указав на связь между lex orandi [законом молитвы] и lex credendi [законом веры] и подчеркнув примат священнодействия. Необходимо жить Евхаристией как тайной веры, аутентично совершаемой, с ясным пониманием того, что «intellectus fidei [разумение веры] всегда пребывает в исконной взаимосвязи со священнодействием»105. В такой перспективе богословская рефлексия никогда не может абстрагироваться от сакраментального порядка, установленного Самим Христом. С другой стороны, священнодействие никогда не может рассматриваться в общих чертах, отвлеченно от тайны веры. Действительно, источник нашей веры и Божественной Литургии – одно и то же событие.^ Красота и литургия 35. Связь между тайной, в которую веруют, и тайной, которую совершают, проявляется особым образом в богословской и литургической ценности красоты. Именно литургия, как, впрочем, и христианское Откровение, внутренне связано с красотой: она есть veritatis splendor [сияние истины]. В литургии сияет Пасхальная тайна, посредством которой Сам Христос привлекает нас к Себе и призывает к общению. В Иисусе мы созерцаем, как любил говорить святой Бонавентура, красоту и сияние начал106. Тот признак, на который мы ссылаемся, не принадлежит к чистой эстетике, но является способом, посредством которого истина любви Божией, явленная во Христе, нас достигает, очаровывает и восхищает, заставляя выйти за пределы самих себя и таким образом привлекая нас к нашему истинному призванию – любви107. Уже в творении Бог позволяет угадывать Себя в красоте и гармонии космоса (ср. Прем 13. 5; Рим 1. 19-20). В Ветхом Завете мы находим также заметные знаки сияния могущества Божия, открываемого Его славою через чудеса, явленные в среде избранного народа (ср. Исх 16. 10; 24. 12-18; Числ 14. 20-23). В Новом Завете эта эпифания красоты проявляется окончательно в откровении Бога в Иисусе Христе108: Он есть полное явление Божественной славы. В прославлении Сына слава Отца сияет и сообщает себя (ср. Ин 1. 14; 8. 54; 12. 28; 17. 1). Эта красота, однако, не просто гармония форм; Тот, Кто «прекраснее сынов человеческих» (Пс 45 [44]. 3), сакраментальным образом оказывается также Тем, в Ком не было «ни величия», «ни вида, который привлекал бы нас к Нему» (Ис 53. 2). Иисус Христос показывает нам, что истина любви способна преображать даже мрачную тайну смерти в свете сияющего света воскресения. Здесь сияние славы Божией превосходит всякую красоту, присутствующую в мире. Истинная красота – это любовь Божия, которая окончательно открылась нам в Пасхальной тайне. Красота литургии – часть этой тайны; она является высшим выражением славы Божией и представляет собой, в каком-то смысле, небо, сходящее на землю. Воспоминание искупительной жертвы несет в себе черты той красоты Иисуса, свидетелями которой были Петр, Иаков и Иоанн, когда Учитель по пути в Иерусалим преобразился перед ними (ср. Мк 9. 2). Соответственно, красота – это не декоративный фактор; она есть прежде всего основополагающий элемент, поскольку является свойством Самого Бога и Его Откровения. Всё это должно помочь нам осознать, какими внимательными нам следует быть, чтобы священнодействие сияло сообразно его собственной природе.^ Евхаристическое священнодействие – дело Всецелого Христа (Christus Totus)Christus totus in capite et in corpore [Всецелый Христос и во главе, и в теле] 36. Внутренняя красота богослужения имеет собственным субъектом воскресшего и прославленного в Духе Святом Христа, Который включает Церковь в Свое дело109. В такой перспективе очень впечатляющими представляются слова святого Августина, который ярко описывает характерную для Евхаристии динамику веры. Великий гиппонский святой справедливо подчеркивает в связи с евхаристической Тайной, что Сам Христос нас принимает в Себя: «Этот хлеб, который вы видите на алтаре, освященный словом Божиим, есть Тело Христово. Эта чаша – вернее, то, что содержит чаша, – освященное словом Божиим, есть Кровь Христова. Ими возжелал Господь Христос передать Тело и Кровь Свою, которую за нас пролил во оставление грехов. Если вы [их] хорошо приняли, то вы – то, что вы приняли»110. Значит, «мы стали не только христианами, но и Христом»111. Исходя из этого, мы можем созерцать сакраментальное действие Божие, предполагающее глубокую связь между нами и Господом Иисусом: «Христос ведь не во главе и вне тела, но всецелый Христос и во главе, и в теле»112.^ Евхаристия и воскресший Христос 37. Поскольку Божественная Литургия есть по существу actio Dei [дело Божие], которое вовлекает нас в Иисуса Духом Святым, ее основание не находится в распоряжении нашего своеволия и не может подвергаться давлению моды данного времени. Здесь непреложное значение имеет также утверждение святого Павла: «Никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1 Кор 3. 11). И Апостол язычников снова в связи с Евхаристией заверяет нас, что он передает нам не какое-то свое собственное учение, но то, что он сам некогда принял (ср. 1 Кор 11. 23). Поистине, совершение Евхаристии несет в себе живое Предание. Церковь совершает евхаристическую Жертву в послушании заповеди Христа, начиная со встречи с Воскресшим и излияния Святого Духа. По этой причине христианская община с самого начала собиралась для fractio panis [преломления хлеба] в День Господень. Воскресенье, день, когда Христос воскрес из мертвых, есть также первый день недели – день, который ветхозаветная традиция считала началом сотворения мира. День творения отныне стал днем «нового творения», днем нашего освобождения, когда мы совершаем воспоминание Христа, Который умер и воскрес113.^ Ars celebrandi 38. В ходе работы Синода неоднократно указывалось на необходимость преодолеть всякое возможное разделение между ars celebrandi, то есть искусством правильного священнодействия, и полным, деятельным и плодотворным участием всех верных. Действительно, первым средством поощрения участия народа Божия в священном Обряде является правильное совершение самого Обряда. Ars celebrandi есть лучшая предпосылка для actuosa participatio [деятельного участия]114. Ars celebrandi вытекает из верного послушания литургическим нормам во всей их целостности, потому что именно такой образ священнодействия уже в течение двух тысяч лет гарантирует жизнь веры всем верным, которые призваны переживать богослужение как народ Божий, царственное священство, народ святой (ср. 1 Петр 2. 4-5, 9)115.^ Епископ – литург в высшей степени 39. Если истинно, что весь народ Божий участвует в Божественной Литургии, то дело правильного ars celebrandi неизбежно принадлежит тем, кто принял таинство священства. Епископы, священники и диаконы, каждый в соответствии со своей степенью, должны считать священнодействие своей основной обязанностью116. Это касается прежде всего правящего епископа: действительно, «будучи главным распорядителем тайн Божиих во вверенной ему отдельной Церкви, [он] управляет всею литургической жизнью, развивает ее и охраняет»117. Всё это имеет решающее значение для жизни отдельной Церкви не только потому, что общение с епископом является условием того, чтобы любое священнодействие на его территории было законным, но также потому, что сам он – в высшей степени литург своей Церкви. Ему подобает оберегать гармоничное единство священнодействий в его епархии118. «Посему правящему епископу надлежит всей душой стремиться к тому, чтобы пресвитеры, диаконы и верные-миряне более целостно постигали подлинный смысл богослужебных обрядов и текстов, и это вело бы их к деятельному и плодотворному совершению Евхаристии»119. В особенности, я призываю делать всё необходимое для того, чтобы богослужения, совершаемые под предстоятельством епископа в кафедральном соборе, проходили в полном уважении к ars celebrandi, дабы они могли считаться образцом для всех церквей на данной территории120.^ Уважение к литургическим книгам и богатству знаков 40. Из подчеркнутого внимания к значению ars celebrandi становится очевидной важность литургических норм121. ^ Ars celebrandi должно способствовать чувству сакрального и использованию внешних форм, которые воспитывают это чувство, таких, как, например, гармония обряда, литургических облачений и церковного убранства, а также священного места. Евхаристическое священнодействие обретает пользу там, где священники и ответственные за литургическое пастырское попечение заботятся о том, чтобы наличествовало знание действующих богослужебных книг и соответствующих литургических норм, открывая великие богатства Общего наставления к Римскому Миссалу и Порядка чтений на Мессе. Их знание и подобающее уважение к ним в церковных общинах предполагается само собой разумеющимся, однако зачастую происходит иначе. Данные тексты поистине содержат богатства, сохраняющие и выражающие веру и путь народа Божия в течение тысячелетий его истории. Для правильного ars celebrandi важно также быть чутким ко всем видам средств выражения, предусмотренных литургией: слово и пение, жесты и молчание, движения тела и литургические цвета облачений. В действительности, литургия по природе своей обладает многообразием средств коммуникации, позволяющих ей включать в себя человека целиком. Простота жестов и ясность знаков, имеющих место в предусмотренном порядке и в установленное время, сообщают больше и захватывают сильнее, чем искусственность неуместных добавлений. Во внимании к самой структуре обряда и послушании ей, выражающих признание Евхаристии как дара, проявляется воля служителя принять этот несказанный дар с покорной благодарностью.^ Искусство, предназначенное для священнодействия 41. Глубокая связь между красотой и литургией должна сделать нас внимательными ко всем художественным средствам выражения, поставленным на службу священнодействию122. Важным аспектом священного искусства определенно является архитектура храмов123, в которых должно быть означено единство между отдельными элементами пресвитерия: алтарем, распятием, дарохранительницей, амвоном, предстоятельским местом. В этой связи следует принимать во внимание, что церковная архитектура имеет своей целью предоставлять Церкви, которая совершает тайны веры, в частности Евхаристию, пространство, наиболее приспособленное для ее священнодействия124. Поистине, сущность христианского храма определяется самим священнодействием, предполагающим собирание верных (ecclesia), которые суть живые камни храма (ср. 1 Петр 2. 5). Тот же принцип применим и ко всему церковному искусству в целом, в особенности, к живописи и скульптуре, в которых религиозная иконография должна быть ориентирована на сакраментальную мистагогию. Углубленное познание тех форм, каковые церковное искусство смогло породить в течение веков, способно оказать огромную помощь тем людям, которые ответственны за заказы архитекторам и художникам на произведения искусства, связанные с богослужением. Поэтому необходимо, чтобы обучение семинаристов и священников включало в себя как важную дисциплину историю искусства, с особым экскурсом в тему культовых зданий в свете литургических норм. Определенно, во всем, что касается Евхаристии, нужно руководствоваться хорошим вкусом к красоте. Также требуется уважительное и заботливое отношение к литургическим облачениям, церковному убранству и священным сосудам, чтобы в органичной и упорядоченной связи между собою они служили возрастанию благоговения перед тайной Божией, проявлению единства веры и укреплению благочестия125.^ Литургическое пение 42. Важное место в ars celebrandi занимает литургическое пение126. Правильно утверждает святой Августин в своем известном речении: «Новый человек знает новую песнь. Песнь есть выражение радости и, если мы внимательнее призадумаемся, – выражение любви»127. Народ Божий, собранный для священнодействия, поет хвалы Богу. Церковь за свою двухтысячелетнюю историю создала и продолжает создавать музыкальные произведения и песнопения, составляющие наследие веры и любви, которое не должно быть утрачено. На самом деле, в том, что касается литургии, мы не можем считать одни песнопения равноценными другим. В этой связи следует избегать поверхностной импровизации и введения музыкальных жанров, которые не принимают во внимание смысла литургии. Как литургический элемент пение должно интегрироваться в присущую богослужению форму128. Следовательно, всё – в тексте, в мелодии и в исполнении – должно соответствовать смыслу празднуемой Тайны в разные моменты обряда и в различные литургические времена129. Наконец, полностью принимая во внимание различные направления и традиции, весьма достойные похвалы, я желаю, как просили меня о том Отцы Синода, чтобы григорианский хорал130 как пение, свойственное римской литургии131, ценился подобающим образом.^ Структура евхаристического священнодействиparticipatio^ Подлинное участие 52. II Ватиканский Собор с должным основанием особо настойчиво рекомендовал деятельное, полное и плодотворное участие всего народа Божия в евхаристическом священнодействии155. Осуществлявшееся в эти годы обновление определенно способствовало заметному прогрессу в том направлении, которого желали Отцы Собора. Тем не менее, нам не следует скрывать, что зачастую проявляется некоторое недопонимание подлинного смысла такого участия. Поэтому надо пояснить, что это словосочетание не подразумевает просто какую-то внешнюю деятельность во время богослужения. В действительности, деятельное участие, которого пожелал Собор, должно пониматься в более сущностном смысле, начиная с более глубокого осознания празднуемой тайны и ее связи с повседневной жизнью. Остается по-прежнему полностью в силе рекомендация соборной конституции Sacrosanctum Concilium, которая увещевает верных, чтобы они не присутствовали на Божественной Литургии «как посторонние и немые зрители», но «сознательно, благочестиво и деятельно участвовали в этом священнодействии»156. В продолжение Собор так развивает данную мысль: подобает, чтобы верные «поучались Словом Божиим, подкреплялись трапезой Тела Господня, воздавали благодарение Богу, принося непорочную жертву, причём не только руками священника, но и вместе с ним, учились приносить в жертву самих себя и изо дня в день через Христа Посредника совершенствовались в единении с Богом и друг с другом»157. ^ Участие и священническое служение 53. Красота и гармония священнодействия находят знаменательное выражение в том порядке, посредством которого каждый призван участвовать в нем деятельным образом. Это предполагает признание различных иерархических служений, имеющих место в самом священнодействии. Полезно напомнить, что деятельное участие в священнодействии само по себе не тождественно просто исполнению положенного служения. Прежде всего, деятельному участию верных не идет на пользу та путаница, которая порождается в церковной общине неспособностью различать принадлежащие каждому разнообразные служения158. Необходимо, в частности, чтобы была ясность относительно собственных обязанностей священника. Последний незаменимым образом, как свидетельствует Предание Церкви, является предстоятелем всего евхаристического священнодействия, от начального приветствия до заключительного благословения. В силу принятого им рукоположения он представляет Иисуса Христа, Главу Церкви, и – свойственным ему образом – представляет также саму Церковь159. В действительности, каждое совершение Евхаристии управляется епископом – «либо лично, либо через пресвитеров, его помощников»160. Ему помогает диакон, который исполняет в священнодействии некоторые особые формы служения: подготавливает алтарь и прислуживает священнику, возвещает Евангелие, иногда произносит проповедь, предлагает верным прошения во время всеобщей молитвы, преподает им причастие161. Во взаимосвязи со служениями, основанными на таинстве священства, находятся также другие литургические служения, похвальным образом исполняемые монашествующими и подготовленными мирянами162.^ Евхаристическое священнодействие и инкультурация 54. Начиная с основополагающих утверждений II Ватиканского Собора, неоднократно подчеркивалось значение деятельного участия верных в евхаристической Жертве. Чтобы способствовать этому приобщению верных, следует предоставить пространство для некоторой адаптации к разным условиям и различным культурам163. Тот факт, что имели место некоторые злоупотребления, не затмевает ясности этого принципа, которого надо придерживаться по мере реальных нужд Церкви, живущей одной и той же тайной Христовой и совершающей ее в различных культурных ситуациях. Поистине, Господь Иисус, в тайне Воплощения, родившись от женщины как совершенный человек (ср. Гал 4. 4), оказался связан не только с ожиданиями, представленными в Ветхом Завете, но и с чаяниями, которые питали все народы. Таким образом, Он показал, что Бог желает достичь нас в нашем жизненном контексте. Следовательно, для более действенного участия верных в святых Тайнах полезно продолжение процесса инкультурации в рамках евхаристического священнодействия, с учетом возможностей адаптации, предложенных в Общем наставлении к Римскому Миссалу164 и истолкованных в свете тех критериев, которые были установлены в IV Наставлении Конгрегации богослужения и таинств Varietates legitimae от 25 января 1994 г.165, а также в директивах, высказанных Иоанном Павлом II в послесинодальных обращениях Ecclesia in Africa, Ecclesia in America, Ecclesia in Asia, Ecclesia in Oceania и Ecclesia in Europa166. С этой целью я рекомендую Епископским Конференциям способствовать справедливому равновесию между критериями и директивами, которые уже существуют, и новыми формами адаптации167, всегда в согласии с Апостольским Престолом.^ Личные условия для деятельного участия 55. Рассматривая тему actuosa participatio верных в священном обряде, Отцы Синода обратили также внимание на личные условия, в которых должен находиться каждый верующий для плодотворного участия168. Одним из них, бесспорно, является дух постоянного обращения, который должен быть свойственен жизни всех верующих. Нельзя ожидать деятельного участия в Божественной Литургии, когда к ней приступают поверхностно, не задаваясь прежде вопросами о собственной жизни. Способствовать этому внутреннему расположению могут, к примеру, сосредоточение и безмолвие хотя бы за несколько минут до начала Литургии, пост и, в случае необходимости, сакраментальная исповедь. Сердце, примиренное с Богом, способно к истинному участию. Уместно, в особенности, напоминать верующим, что не может осуществляться actuosa participatio в святых Тайнах, если при этом нет активного участия в церковной жизни в целом, предполагающего также миссионерское служение, состоящее в несении любви Христовой в общество. Вне всякого сомнения, полное участие в Евхаристии осуществляется тогда, когда верующий лично приступает к алтарю для принятия сакраментального причастия169. Тем не менее, нужно быть внимательными к тому, чтобы это справедливое утверждение не приводило к появлению среди верных некоторого автоматизма, как если бы из одного только факта пребывания в церкви во время Литургии следовало право, или, может быть, даже проистекала обязанность приступать к евхаристической Трапезе. Когда невозможно приступить к причастию, участие в Мессе остается все равно нужным, действительным, значимым и плодотворным. Хорошо в таких ситуациях взращивать желание полного единения со Христом, к примеру, практикой духовного причастия, о котором напоминал Иоанн Павел II170 и которое рекомендовали святые наставники духовной жизни171.^ Участие христиан, не являющихся католиками 56. В связи с темой участия мы неизбежно должны рассмотреть вопрос о христианах, которые принадлежат к Церквам или церковным Общинам, не находящимся в полном общении с Католической Церковью. Относительно этого следует сказать, что, с одной стороны, внутренняя связь между Евхаристией и единством Церкви позволяет нам горячо желать наступления того дня, когда мы сможем вместе совершать Божественную Литургию со всеми верующими во Христа и тем самым зримо выражать полноту того единства, которого Христос желал для Своих учеников (ср. Ин 17. 21); с другой стороны, благоговение, которое нам надлежит испытывать перед Таинством Тела и Крови Христа, препятствует тому, чтобы мы делали его простым «средством» для достижения этого единства без какого-либо различения172. В действительности, Евхаристия не только выражает наше личное общение с Иисусом Христом, но и предполагает наше полное communio [общение] с Церковью. Именно это служит мотивом того, что мы со скорбью, но и не без надежды просим христиан, не являющихся католиками, отнестись с пониманием и уважением к нашему убеждению, основывающемуся на Библии и Предании. Мы считаем евхаристическое общение и церковное общение настолько тесно связанными между собой, что это делает в основном невозможным для христиан, не являющихся католиками, приступать к первому, не участвуя во втором. Еще более бессмысленным было бы сослужение в полном смысле слова со служителями из Церквей или церковных Общин, не находящихся в полном общении с Католической Церковью. Тем не менее, остается в силе – ввиду вечного спасения – возможность допускать индивидуально христиан, не являющихся католиками, к таинствам Евхаристии, покаяния и елеопомазания больных. Это, вместе с тем, предполагает необходимость удостовериться, что речь идет об определенных и исключительных ситуациях, в соответствии с конкретными условиями173, четко указанными в Катехизисе Католической Церкви174 и его Компендиуме175. Долг каждого – верно их соблюдать.^ Участие через средства коммуникации