7. Последовательности. Буквенные последовательности: абецедарии и акростихи. Мезостихи и телестихи. Фонетические последовательности. Усложненные и множественные акростихи. Лабиринты.После изучения комбинаторной литературы, т.е. литературы перестановок, мы переходим к иным способам формообразования текста и функционирования его элементов. Рассмотрим среди этих способов те, что задаются последовательностями и взаимным расположением избранных элементов текста. В этой категории текстовых упражнений мы будем рассматривать упражнения, опирающиеся на некоторые заданные последовательности элементов текста, принадлежащих некоторому подмножеству из множества всех его элементов. В качестве элементов текста, как и в случае комбинаторной литературы, выступают буквы, слова или фразы. Например, в случае, когда рассматривают первые буквы слов или строк, мы будем выделять их в литературном тексте Т: МТ,l1 = (ln, n=1)Если последовательность этих букв {l1} составляет осмысленное слово, фразу, или просто алфавитную последовательность, то мы можем говорить об акростихе или об абецедарии. Абецедарий, или алфавитный текст есть текст, начальные буквы всех слов которого составляют алфавитную последовательность: {l1} = Al. Алфавитные тексты существуют весьма давно. Уже у Великого риторика Дистре можно найти восьмистишие, посвященное Св.Маргарите. В этом стихотворениии двадцать пять слов, и каждое начинается со следующей буквы алфавита, причем буквы I и J, U и V не различаются, а для записи последних двух слов используются знаки & (et, и) и con-):Admirable Beaulté Célicque, Divine, Et Ferveur Glorïeuse, Honneste, Juste, Katholicque, Luciférant, Miraculeuse, Nette, Odorable, Précïeuse, Quérant Refuge Suportable, Tousjours Vierge Xristicoleuse Ymne Zélable & fortable.Позже алфавитные тесты, как и другие произведения, основанные на сверхжестких формах, переходят в разряд литературных шуток. Ч.К.Бомбах приводит следующее объявление, опубликованное в газете London Times в 1842 году: To Widowers and Single Gentlemen. – Wanted by a lady, a Situation to superintend the household and preside at table. She is Agreeable, Becoming, Careful, Desirable, English, Facetious, Honest, Industrious, Judicious, Keen, Lively, Merry, Natty, Obedient, Philosophic, Quiet, Regular, Sociable, Tasteful, Useful, Vivacious, Womanish, Xantippish, Youthhful, Zealous, & c. Address X.Y.Z., Simmond’s Library, Edgeware-road.В ХХ веке многократный абецедарий в качестве экспериментальной формы появляется у улиписта Гарри Мэтьюза. У него находим восходящий абецедарий от a до х, затем нисходящий от х до а, снова восходящий от а до z и встречный от z и а до а и z: you go to the store and brick back: ankles, a brain, calves, new definitions, elbows with new funnybones, new gums, new hair, new insteps, new jaw, new knees, new lungs, new muscles, new nipples, a new oesophagus, new palms, new quick, new ribs, new skin, new toes, a new uvula, new viens, a new womb, new x-ray, and warts, and yaws, and wrenching and vomiting, uncondciousness, ticks, sunburn and rhinoplasty, quinsy, pellagra, obesity and neuralgia, malaria, leishmaniasis, kidney-stones and jock-itch, insanity, hypoglycemia, gout, flatulence, elephantiasis and dengut, crabs and bursitis, atherosclerosis – all these real things that don’t matter, I go to the store and I bring back antrogyny. I go to the store and I bring back androgyny and a bomb. I go to the store and I bring back androgyny, a bomb, creams, diffidence, Euclid and filling-system, Goethe, and a hat, and ipsation, and junk, Kleenex, the Lysistrata illustrated, macaroni by Marconi, nutrients, organisms, pills, quarterlies, rings, sexuality, toothpicks, Uncle Sam, vibes, wax, Xenophon, yage, and a zipper. The fading other gesticulates aptly: his gestures aren’t ones I need. His smile is small and strong, but it’s hard to determine his posture. Or is he a woman? So silvery, so brunette! I went, and bring back a zest for affection and a yearning for beauty, a xerox of concepts, the will for deliberation, a volume of excellence, understanding for friendship, trust in generosity (and sentiments for the hungry), respect for intelligence, a questing for judiciousness, passion for knowledge with option for learning, a need for mourning, mistrust of norms, love of otherness, kindness towards poets, jubilation in quirkiness, an inclination to respect, hatred of separations, a gift for taste, faith in unselfishness, enthusiasm for victims, devotion to work, contempt for xenophobia, benevolence towards youth, abnegations before zanies. (ты идешь в магазин и приносишь оттуда: лодыжки, мозг, икры, новые определения, локти с новыми плечевыми мышцами, новые десны, новые волосы, новые ступни, новые челюсти, новые колени, новые легкие, новые мускулы, новые соски, новый пищевод, новые ладони, новые ноготочки, новые ребра, новую кожу, новые пальчики, новый язычок, новые вены, новое лоно, новые рентгены, и бородавки, и головокружения, и вывихи, и рвоту, и обмороки, тик, солнечные ожоги и ринопластику, тонзиллит, пеллагру, ожирение и невралгию, малярию, лишай, камни в почках и триппер, сумасшествие, гипогликемию, подагру, метеоризм, элефантиазис и тропическую лихорадку, царапины и бурсит, атеросклероз – все эти настоящие вещи, которые неважны, я иду в магазин и приношу гермафродитизм. Я иду в магазин и приношу гермафродитизм и бомбу. Я иду в магазин и приношу гермафродитизм, бомбу, сливки, робость, Евклида и заправку, Гете, и шляпу, и ипсацию, и мусор, Клинекс, иллюстрированную Лисистрату, макароны от Маркони, питательные вещества, организмы, таблетки, журналы, кольца, сексуальность, зубочистки, Дядю Сэма, вибраторы, воск, Ксенофона, ружье и молнию. Некто увядающий умело жестикулирует: его телодвижения – это совсем не то, что мне нужно. Его улыбка невелика и сильна, но трудно определить его душевное состояние. Или он – женщина? Такая серебристая, такая брюнетка! Я иду и возвращаю обратно приправу для привязанности, тоску по красоте, ксерокс для общих представлений, волю для освобождения, объем превосходства, понимание для дружбы, веру в великодушие (и чувства голода), уважение для ума, вопрошание для рассудительности, страсть к знания с вариантами обучения, потребность в грусти, сомнение в нормах, любовь к инаковости, доброту к поэтам, ликование в изворотливости, наклонность к признанию, ненависть разделений, дар для вкуса, веру в великодушие, энтузиазм для жертв, преданность работе, презрение к ксенофобии, благожелательность к молодости, самопожертвование перед дураками, англ.)В начале ХХ века стихотворение-словесный абецедарий сочиняет В.Брюсов, используя, естественно, еще дореформенный алфавит. Стихотворение рифмованное, трудности по употреблению слов на ы, ь, ъ, и прочие, поэт разрешает, используя слова, заканчивающиеся на эти буквы: Июльская ночь (Азбука от А до Алый бархат вечереет,Горделиво дремлют ели,Жаждет зелень, и iюльКолыбельной лаской млеет…Нежно отзвуки пропели…Разостлался синий тюль.Улетели феи – холитьЦарство чары шаловливой,Щебет ъдких эпиграмм.Начинаетъ сны неволить, Мvро льет нетерпеливый,Юга ясный имиам. (1918)А через столетие абецедарий пишет Д.Авалиани: Я ящеркаютящейсяэпохи,щемящийшелестчувственныхцикад,хлопушкафокусовубогих,тревожныйсвист,рывокповерхоград.Наитие,минуталикованья,келейникаисповедальня.Земнаяжизньещедарит,горя,высокоеблаженствоалтаряОднако заданная последовательность первых букв каждого слова необязательно должна быть алфавитной. Данное ограничение допускает и другие осмысленные варианты. В таком случае говорят уже не об абецедарии, а об акростихе. Что может ввести в заблуждение, ибо под акростихом традиционно понимается все же выделение первых букв стихов, а не слов, как мы увидим ниже. Данный прием, как и анаграммирование, можно возвести к одной из техник каббалы. Если в случае составления анаграмм мы говорили о Темуре, то акростихи соотносятся с Нотариконом – методом поиска истинного смысла, дешифровки данного священного текста по начальным буквам каждого слова. Например, начальные буквы вопроса Моисея (Второзаконие, 30:12): «Кто взошел бы для нас на небо?», как они возникают в Торе, образуют MYLH, или «обрезание», а конечные буквы дают YHWH, Иегова. И ответом на вопрос Моисея, по мнению каббалистов, становится: «через обрезание восходим к Господу». Обратная к Нотарикону операция заключается в восстановлении фразы по первым буквам слов. Примером может служить каббалистическая трактовка первого слова Библии, «вначале». Если каждую буквы этого слова рассматривать как первые буквы новых слов, можно получить фразу: «Вначале видел Господь, что Израиль должен принять закон», здесь – Тору. Следовательно, полагают каббалисты, уже первое слово Библии обращено впрямую к Израилю и указывает на соблюдение традиции. Еще раньше, чем каббалисты, этими техниками, под названием ars notoria, пользовались в магических целях античность и раннее средневековье. Традиция читать первые буквы фразы бытовала и у древних христиан, понимающих слово рыба (как аббревиатуру священной формулы Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель: Иисус ХристоС Божий YСЫН СПАСИТЕЛЬи у византийцев, интерпретирующих имя АДАМ в греческой транскрипции как перечисление частей света: Восток, Запад, Север, Юг, из чего делался вывод, что человек эквивалентен миру, и есть малая вселенная.Это чрезвычайно сложное ограничение. Не случайно, что в литературе трудно отыскать примеры таких текстов. В конце XX века несколько стихотворений с выделенными последовательностями первых букв всех слов выходят из-под пера виртуоза жанра Г.Седельникова: Дмитрию Авалиани Да, Миф. И То - Разъят! И Ювелирно! А Вдруг!.. А Лишь Играть, А На Измор!.. Герману Лукомникову Готическая Ересь: Розенкранц, Минхерц - Авторитет Немецкий Узок. Ликует Ум! Как Обухом, Миманс На Исповеди, Как Охотник В Уток!.. Технология абецедариев развивается в произведениях, которые целиком являются алфавитами, а точнее – фонетическими алфавитами, как пьеса Перека «Ужасы войны», в которой реплики воспроизводит французский алфавит, а благодаря ремаркам возникает некий осмысленный контекст.Также в одном из своих «Упражнений в стиле» улипист Р.Кено пользуется этим приемом, перечисляя запахи, которые можно встретить в парижском автобусе: «odeur d’abbés, de décédés, d’oeufs, de geais, de haches, de ci-gîts, de cas, d’ailes, d’aime haine au pet de culs, d’airs détestés, de nus vers, de doubles vés cés, de hies que scient aides grecs». А Жорж Перек составляет не алфавитную, но нотную последовательность: Dors, hemi-face au lacis d’eau Docile à sol, femme ire et d’eau. (Засыпай! Пол-лица в сетке воды // покорный земле, яростная женщина и вода)Среди других текстов по последовательностям УЛИПО – воспроизведение цифровых рядов, последовательностей дней недели и месяцев и др.Подборка английских алфавитных текстов была опубликована в журнале Word Ways в мае 1981 года. Среди них текст улиписта Мэтьюза, с которым ворона обращается к огородному пугалу: «Hay, be seedy! He-effigy, hate-shy jaky yellow man, or peek, you are rusty, you’ve edible, you ex-wise he!». Русский фонетический абецедарий «Эротическая драма» создан поэтом и физиком А.Минским: «А-аа! Б…! В где ёж!..…Уф! Ха! Це чаша……».В русской поэзии существовали стихи-строчные абецедарии, в которых только выделялись алфавитные последовательности первых букв каждой строки, например, азбучные стихи пресвитера Константина Преславского: Азбучная молитва^ Азъ словом симь молюся БогуБоже вьсея твари и зиждителюВидимыимъ и невидимыимъ!Господа духа посъли живущаго Да въдъхнетъ въ сьрдце ми словоЕже будетъ на успехъ вьсемъ...Этот прием является более слабым по сравнению с выделением первой буквы каждого слова, его легче осуществить, в связи с чем он, вероятно, и получил большее распространение. К тому же такое стихотворение несло определенную дидактическую цель. Как указывает М.Гаспаров, сочинение абецедариев «было средством лучше запомнить важный текст и ничего не пропустить». Вряд ли запоминанию стихотворения способствовало выделение в алфавитную последовательность последних букв его строк, однако такие тексты также существуют: O toi, que mon coeur aim… A Pour un doux regard tom… B Sur mon front d’espoir ber… C Laisse-moi te qourman… DQuel gage m’as-tu donn… E Aucun! Ton langage est br… F Et ton oeil, d’éclairs char… G Sur le mien plus ne s’att… H… (Alexandre Plan) (Ты, которую люблю всем сердцем // ради одного брошенного на меня нежного взгляда // который ты мне оставила лакомиться // Какой залог ты мне дала // Никакого! Слова твои кратки // А твой взгляд как заряд молнии, что меня больше не достигает..) И еще более слабым ограничением является задание алфавитной последовательности начальных букв глав. Например, в конце XV века французский поэт Гильом Алексис начинает каждый раздел своей «Азбуки подобий» с новой буквы, от А до Z.Если последовательность первых букв стихотворных строк, образующих текст, представляет собой некоторый осмысленный текст, обыкновенно фразу или имя, то такие тексты называются акростихами. {l1} = Мot Phrase Книги с акростихами имен известны со времен Гомера. Цицерон в книге «De Divinatione» указывает, что легендарные предсказания Сибиллы скрывали акростихи, так что прочитав их первые буквы, читатель мог открыть некое скрытое откровение. В качестве подписи акростихи использовал уже древнеримский поэт Энний, составляющий первые буквы строк во фразу «Q. Ennius fecit» (сочинил К. Энний). Рассматривая акростихи, мы видим, что основные функции их – это находить скрытое значение, которое предполагается существующим в священном тексте, или, с другой стороны, шифровать послание или тайное знание, или метить текст подписью автора как современным знаком копирайта, или существовать в качестве отгадки к загадке, заданной текстом. Открытый акростих, который выделяется шрифтом или цветом, подчеркивает имя или послание, будь оно именем Бога или лирического адресата. Закрытый, на наличие которого автор не указывает, скрывает знание или послание от «непосвященных». В средние века акростихи стали распространены в монашеской среде как изощренное версификаторское упражнение. Сложность сочинения акростиха приводила к большей выразительности стихотворения, а заданный порядок первых букв способствовал его запоминанию. Вероятно, самым распространенным именем, зашифрованным в этих стихотворениях, было имя Иисуса: I n rebus tantis trina conjunctio mund I E rigit humanun sensum, laudare venust E S ola salus nobis, et mundi summa, potesta S V enit peccati nodum dissolvere fruct V S umma salus cunctas nituit per secula terra S.В VII веке первый латинский поэт англосаксонского происхождения Альдхельм пишет книгу из ста загадок, предваряя ее гекзаметрическим посвящением-акростихом, начальные и конечные буквы стихов которого складываются в одну и ту же фразу: «Aldhelmus cecinit millenis versibies odas» (В тысяче строк сложил сочинение Альдхельм). Позднее интересные примеры акростихов были найдены у Боккаччио. Они представлены в книге «Литературная история Италии», изданной Гвингуэном (Guinguenе). Для Великих риториков ограничение буквенного акростиха было слишком слабым, они практиковали другие формы – множественные акростихи, слоговые акростихи, с которыми мы встретимся ниже. Множество акростихов можно найти в текстах Льюиса Кэрролла: так, «Зазеркалье» заканчивается акростихом с полным именем Алисы, а еще одна книга, «Охота на Снарка», открывается акростихом к Гертруде Четавей. Предваряющее стихотворение к книге Кэрролла «Сильвии и Бруно» – есть акростих к Изе Боуман. Десятки акростихов детских имен находят также в письмах или автографах на книгах Кэрролла. В России акростихи появляются в XVII веке в среде поэтов-виршевиков. Например, иеромонах Герман вставлял в стихотворения своеобразную подпись: «Герман монах моляся писах». Исходя из акростихов, говорят о принадлежности ему четырнадцати духовных песен, двух эпитафий Никону и эпитафии. По мнению М.Гаспарова, в эпоху, предшествующую силлабической поэзии, акростихи подчеркивают стихоразделы, членение текста на стиховые отрезки отмечало начало строк, как рифма отмечала их конец. Так, в трактате князя И.Хворостинина, направленном против еретиков, находят очень длинный акростих: «Князя Ивана князя Одреева сна Х[a]воростинин изложение на реси ибегати от них, яко отступили от сященного закона». Симеон Полоцкий в книге «Рифмологион» (1667) посвящает акростих царю Алексею Михайловичу («ЦАРЮ АЛЕКСЕЮ МИХАЙЛОВИЧУ ПОДАИ ГОСПОДИ МНОГИЕ ЛЕТА»). А его ученик, Карион Истомин, в 1694 году пишет стихотворение:Аминь буди слава Любовь чиста права Единому богу К себе в слогах многу. Израиль нелестный, Избранный и честный Царев сын царевич, Алексий Петрович Радуйся блаженно, Емли жизнь спасенно, В господе изрядствуй, Известно изрудствуй Человеком в пользе. В златых летах долзе Езди умне в книгах, Чти мудрость в веригах. Носит она златы, Общит в любовь браты. Жити с нею благо, Имство всем предраго. Взрасти тя бог в славе Имети ю здраве.В конце XVIII-начале XIX века акростихи-загадки составляет Г.Державин:Родясь от пламени, на небо возвышаюсь;Оттуда на землю водою возвращаюсь!^ С земли меня влечет планет всех князь к звездам;А без меня тоска смертельная цветам. ИБуду петь я Тебя как и пел, Отче благий! Как звать, не умею; ^ Гусльми души звенеть как звенел;Альфой начав, омегой немею.Для Державина, как и средневековых монахов, акростихи не были пустой забавой, даже в его предсмертном стихотворении исследователи находят горькое послание «руина чти», то есть «руина чести»:^ Река времен в своем стремленьи Уносит все дела людейИ топит в пропасти забвеньяНароды, царства и царей.А если что и остаетсяЧрез звуки лиры и трубы,То вечности жерлом пожретсяИ общей не уйдет судьбы. 6 июля 1816 г. В конце девятнадцатого века акростихи в основном становятся формой альбомной поэзии. Впрочем, это не мешало писать акростихи таким поэтам, как Л.Мей, Вл.Соловьев, М.Кузмин, В.Брюсов, Н.Гумилев (посвященный А.Ахматовой), Б.Пастернак (посвященный М.Цветаевой), и многим другим.В творчестве В.Брюсова акростихи тяготеют к усложнениям, принимая форму акростиха-сонета, акростиха-центона, акростиха-буриме: Игорю Северянину. Сонет-акростих с кодою И ты стремишься ввысь, где солнце — вечно, Где неизменен гордый сон снегов, Откуда в дол спадают бесконечно Ручьи алмазов, струи жемчугов. Юдоль земная пройдена. Беспечно Свершай свой путь меж молний и громов! Ездок отважный! слушай вихрей рев, Внимай с улыбкой гневам бури встречной! Еще грозят зазубрины высот, Расщелины, где тучи спят, но вот Яснеет глубь в уступах синих бора. Назад не обращай тревожно взора И с жадной жаждой новой высоты Неутомимо правь коней,— и скоро У ног своих весь мир увидишь ты! (1912)Игоря Северянина: Валерию Брюсову. Сонет-совет (акростих)Великого приветствует великий, Алея вдохновением. Блестит Любовью стих. И солнечные блики Елей весны ручьисто золотит. Ручьись, весна! Летит к тебе, летит Июнь, твой принц, бессмертник неболикий! Юлят цветы, его гоньбы улики, Бежит земля, и все на ней бежит. Рука моя тебе, собрат-титан! Юнись душой, плескучий океан! Самодержавный! мудрый! вечный гордо! О, близкий мне! мой окрылитель! ты — Ваятель мой! И царство Красоты — У нас в руках. Мне жизненно! мне бодро!М.Кузмина: Валы стремят свой яростный прибой, А скалы все стоят неколебимо, Летит орел, прицелов жалких мимо,— Едва ли кто ему прикажет: «Стой!» Разящий меч готов на грозный бой И зов трубы звучит неутомимо. Ютясь в тени, шипит непримиримо Бессильный хор врагов, презрен тобой. Ретивый конь взрывает прах копытом. Юродствуй, раб, позоря Букефала! Следи, казнясь, за подвигом открытым! О лет царя, как яро прозвучала В одах, веках труба немолчной славы! У ног враги, безгласны и безглавы. (1906)^ Георгия Иванова: Гостиная. Кудрявый купидон Румянится, как розовая астра. Азалии горят закатом страстно, А я мечтой творю весенний сон. Любовь томит. Я сладко опален Юноною, но не из алебастра. Ах, что мне смерть и грозы Зороастра — Рука моя сильнее всех времен. Едва ль когда под солнцем и луной Любовнее, чем Ваш, Грааль Арельский, Сонет сверкал истомно-кружевной! Кладу его я в ящичек карельский... О милый дар, благоухай всегда Мучительней и слаще, чем звезда! (1912)Множество сонетов-акростихов сочиняет Б.Лифшиц:МАТЕРИ Так строги вы к моей веселой славе, Единственная! Разве Велиар, Отвергший всех на Босховом конклаве, Фуметой всуе увенчал мой дар?Иль это страх, что новый Клавдий-Флавий, Любитель Велиаровых тиар, Иезавелью обречется лаве— Испытаннейшей из загробных кар?Люблю в преддверье первого Сезама Играть в слова, их вероломный друг, Всегда готовый к вам вернуться, мама, Шагнуть назад, в недавний детский круг, И вновь изведать чистого бальзама — Целебной ласки ваших тихих рук. (1913)^ НИКОЛАЮ БУРЛЮКУ Не тонким золотом Мирины Изнежен дальний посох твой: Кизил Геракла, волчий вой — О, строй лесной! о, путь старинныйЛегка заря, и в лог звериный, Апостольски шурша травой, Юней, живей воды живой Болотные восходят крины.Усыновись, пришлец! Давно ль Ручьиные тебе лилеи? Лукавый моховой король,Ютясь, поникнет в гоноболь, Когда цветущий жезл Гилей Узнает северную боль... (1913) В первые годы Советской власти акростихи несут и задачу агитации: как указывает А.Квятковский, в 1922 году в газете «Правда» появляется стихотворение, где «начальные буквы составляют фразу «Подпишись на «Правду»». В кооперативном журнале «Город и деревня» за 1924 г. (№11-13) помещен рекламный А., в котором начальные буквы стиха составляют фразу «Принимается подписка на «Город и деревню»». Акростих, как спрятанное слово, может таить в себе и неприятные открытия. Особенно, если он доставляется адресату без указания на тайное содержание. Сэм Ллойд в «Cyclopedia of Puzzles», приводит поэму, которая была напечатана в одной из газет, хотя и содержала акростих нелицеприятного для редактора содержания. В январе 1917 года, как пишет в «Записках старого петербуржца» Л.Успенский, писатель А.В.Амфитеатров зашифровал в первых буквах газетного фельетона следующую фразу «РЕШИТЕЛНОНИОЧЕМПИСАТНЕЛЗЯПРЕДВАРИТЕЛНАЯЦЕНЗУРАБЕЗОБРАЗНИЧАЭТЧУДОВИЩНО». Для редакторов советских газет акростихи могли быть еще опаснее: по свидетельству С.Бирюкова, Н.Глазков в конце семидесятых годов опубликовал в молодежной газете Тамбова стихотворение, первые буквы которого образовывали фразу «Дорогому Леониду Ильичу». А поэт А.Еременко ответил на воспевающее Сталина стихотворение следующим акростихом, посвященным Феликсу Чуеву: Столетие любимого вождя Ты отмечал с размахом стихотворца, Акростихом итоги подводя Лизания сапог любимых горца! И вот теперь ты можешь не скрывать, Не шифровать любви своей убогой. В открытую игра, вас тоже много. Жируйте дальше, если Бог простит. Однако все должно быть обоюдным: Прочтя, лизни мой скромный акростих, Если нетрудно. Думаю, нетрудно.В акростихах выделяются первые буквы стиха или слова. Возможны и другие варианты, например выделение последних букв стихотворных строк – телестих, или их срединных букв – мезостих. Телестихи и мезостихи могут существовать и отдельно, но обычно они встречаются в совокупности с акростихом, который, как не самое трудное стихотворное ограничение, тяготеет к дальнейшему усложнению. Мы видели это уже на примере загадок Альдхельма или монашеских версификационных упражнений.Следующие латинские стихи являются одновременно акро-теле-мезостихами: Inter cuncta micans Igniti sidera coeiL Expellit tenebras Etoto Phoebus ut orbE Sic caecas removet JESUS caliginis umbraS Vivificansque simul Vero praecordia motV Solem justitiae Sese probat esse beatiS. Помимо выделения срединных и последних букв стихов, усложнениями акростихов могут быть акростихи, в которых все значащие слова в стихотворной строке начинались с одной и той же буквы, в то время как слова в другой строке начинаются уже с иной буквы, и т.д. Этот прием использует сразу два ограничения – повторы начальных букв в строке (тавтограмма) и заданная последовательность начальных букв слов (алфавитный текст). Такие множественные ограничения, как мы уже видели, встречаются в формальной литературы очень часто, и в целом для нее характерны, хотя и представляют трудность при попытке создать ее классификацию. Великому риторику Молине принадлежит стихотворение в пять восьмистрочных строф, в котором все слова каждой строфы начинаются с одной буквы: в первой строфе – с буквы М, во второй строфе – с буквы А, в третьей строфе – R, в четвертой – I или J, в пятой – E. Все буквы вместе образуют имя Богоматери MARIЕ, которую и воспевает песня.Бомбах приводит акростих-тавтограмму, посвященный мисс Китти Стефенс, известной лондонской певице, ставшей впоследствии графиней Эссекской: She sings so soft, so sweet, so soothing still That to the tone ten thousand thoughts there thrill; Elysian ecstasies enchant each ear – Pleasure’s pure pinions poise – prince, peasant, peer, Hushing high hymns, Heaven hears her harmony, - Earth’s envy ends; enthralled each ear, each eye; Numbers need ninefold nerve, or nearly name, Soul –stirring Stephens’ skill, sure seraphs sing the same.Мы уже упоминали стихотворение Льюиса Кэрролла из книги «Сильви и Бруно». В действительности, это не просто акростих. Три последние слова первой строфы стихотворения повторяют, в обратном порядке, три слова, которыми заканчивается последние строки посвящения к Алисе из «Зазеркалья». А те же первые три буквы каждой строфы снова дают имя девочки, которой оно посвящено – Isa, Bow, Man. А во вступительном стихотворении к книге Кэрролла «Продолжении приключений Сильвии и Бруно» третьи буквы каждой строчки читаются как имя Энид Стивенс (Enid Stevens).Г.Седельникову принадлежат, среди многих и многих других сверхсложных экспериментов, следующие стихотворения: тавтограмматический акростих (в авторском наименовании «акроофетторий-сонет троекратный») Ксении Лепановой; акростих-палиндром, в котором каждая строка является буквенным палиндромом; а также сложнейший с формальной точки зрения акровенок сонетов, сплетающийся не только в стандартный магистрал из первых и последних строк каждого сонета, но и в акросонет, определяющий первые буквы каждой строки каждого из сонетов: Акроофетторий-сонет троекратный Коллекция Каракулей Куриных, Соседство Снисходительных Созвездий… Европа Ерепенится, Ершится – Наследие Назойливых Нашествий. Исповедима Истины Изнанка – Языческая Ярость Ярлыка.Любуется Лиловый Листопад Единожды Еловым «Еле-еле»!.. Пожалуйте Попутному «Потом» Алтарницею Августовских Азбук! Настойка Ностальгии Настигает…^ Отставить Опрометчивую Осень! Вишнёвая Внезапность Вертикалей, Астрологический Акафист Астр... Акростих-палиндром Вал слав!.. Ах, это как от эха... Ледеб дебел! Ев – две. Нема замен. Тахикардия и драки и хит. Им: а ну, цунами! На, мутант, на, таман.Запонкою окно, паз. Ад него – легенда. Гомером море! Мог: Он! Рим, смирно! Романс – сна мор. Я и доле мелодия, Но колготы!... тог локон!.. Сумерки. Крем. Ус... Кони бурь. Рубикон. И допингом огни, поди!.. Йоду! Худой!..Акросонет венка сонетов «Ксения Лепанова» Колдует пуще рос Сиреневое «Возле»… Едва томит туман, Ни привязи, ни зги… Играет в луч заря, Я житие забросил,Ловлю себя в себе, Елеем лета скрип… Пригубит синева Апокриф перемен, Нескошенное дно Одно поит поэтов!.. Вращается тропа – Автографа венок…Магистрал венка акросонетов «Ксения Лепанова» Коллекцию каштановых колец Собрал тайком я у себя на пальце… Есть вот и у меня златой телец! Не надо тем, не надо вариаций!.. И этот голос, словно голос глаз: «Я к Вам»! – Ко мне? Пожалуйста, входите! «Лишь в радио!.. И большего не ждите!..» Ещё бывают чудеса у нас… Покорено пространство. Время, где ты? Ах, это суть в плену у суеты… Ни сном ли паруса волны задеты?.. Опомнилось молчанье – снова с Ты! Вернулся космос за моим дыханьем, А я – к нему навстречу, со стихами.В случае выделения избранных, а не первых или последних, букв в стихе, говорят о поэтических лабиринтах. В лабиринте буквы из различных строк, выбранные по некоторой графической закономерности, образуют имя или фразу послания. Такие стихотворения, называемые в античной традиции «чтением зигзагом», разрабатывались в IV веке Порфирием Оптацианом (сноска).Средневековые лабиринты были распространенной умственной забавой в образованной монашеской среде. Они представляли собой тексты религиозного содержания, иногда с иллюстрацией, внутри которых выделялся другой текст – имя Христа или символы веры (сноска).Так, стихотворение, на котором подчеркнуты изображения креста Спасителя и двух разбойников, можно читать как целиком, так и только внутри выделенных фигур. На среднем кресте слова Христа, на верху – INRI, латинская аббревиатура Jesus Nazarenus Rex Judaeorum. На левом кресте мольба одного разбойников, на правом – слова другого (сноска). А в следующих лабиринтах Рабано Мауро, созданных в начале XVI века выделяется текст заключенный внутрь креста и фигуры распятого Христа (сноска). В XVI веке существовала и традиция записи текста в квадрате без знаков препинания и пробелов, с выделением определенных геометрических линий – сторон, диагоналей.Этой традиции следовал украинский поэт семнадцатого века И.Величковский:В терминах Величковского, это – «многопремънительный върш – протеус».Позже лабиринты, уже в жанре тайного любовного послания, практиковал Эдгар По, адресуя стихотворение в двадцать строк даме, имя которой было можно было обнаружить, взяв первую букву первой строки, вторую букву второй строки, третью букву третьей строки, и т.д. На русский язык стихотворение Э.По с сохранением структуры лабиринта переводил В.Брюсов. Самому В.Брюсову принадлежит следующее стихотворение-лабиринт:^ Запоздалый ответ Вадиму ШершеневичуВ л е к и с у р о в у ю м е ч т У, д А й у т о м л е н н о й р е Ч и, в а Д и м ъ и э т у д а л ь И т у, д а р И н а с т а р о м ъ В е ч е с е б е М г н о в е н и Е о г н я, д а й с м У т е с т е Н ы в о л и. т ы и с к у Ш е н и Е к р е м н я: з а т м е н и Е о Ш и б к у д н я – т р о н ь и с к Р о ю д о б о л и! (1913)Стихотворение создано в ответ на лабиринт В.Шершеневича из книги «Автомобильная поступь. Лирика (1913-1915)»: в с е м ы к а к б у д т о н а р о л и к а х с В а л и т ь с я л е г к о н о с е й ч а с м ч А т ь с я и в е с е л О и с к о л ь к о д а м Л о р н и р у ю т о Т м е н н о н а с н а ш г Е р Б у к р а ш е н л и к е р а м и и м ы д е Р з к и е д у ш А с ь ш и п р о м и щ е м Ю г И ю л я и в о В с е м ф о р м у м ч а С и л о Ю о т к р ы Т о к л и п п е р з н О й н о з н а е м ч т О в с е ю н о ш и и В с е п о ч т и г о в о Р ю б е з у с ы еУ т в е р ж д а я э т о ч А ш к у п у н ш а п ь е м с р а д о с т ь ю з а б р ю с о в а В переписке 1948 года поэтов К.Липскерова и М.Лозинского были найдены стихотворения, в которых первые, третьи или первые, третьи и пятые буквы каждой строки образовывали посвящения «М.Лозинскому дар от Липскерова К.А.», «Магу Липскерову от М.Л.Лозинского ответное письмо» и «Лозинскому М. Шлю покаянные стихи, себя посрамляя, я, Конст.Липскеров». В конце ХХ века Г.Седельников пишет стихотворения-лабиринты, в которых одно и то же имя может быть прочитано до десяти раз в разных направлениях:^ БУЛАТ ОКУДЖАВА Акростих пятикратный Боярыня-молвА,боязнью гуБ УкУтай,благоВерная,стрУнУ! ЛишаЛи дна,зАчатый,уЛетаЛ. АртистА подоЖдите,Ах,векА! Такое пеТь уДел Тебе,поэТ. Оставишь бОгУ,Обойдут егО, Когда душа уКачивает стоК, Уйдя за глУхОтУ,за немотУ. Дорогу оДолеТь иДёт черёД Живее Жажды,А зареЖет ноЖ- АстрАльные гЛубины,пАрусА, ВыВеивая ношУ лейтмотиВоВ, Авторитетом Будут полчасА.^ МАРИНА ЦВЕТАЕВА Акросонет четырёхкратный Медовым эхом,золочёным сноМ АгАтовая даль,без дна трАвА... РаспРавлено крыло напеРекоР... ИзвестИю о пагубностИ жизнИ! Невесты Неземные сНы и стоН- Ангар концА,поэмА без поэтА!.. Целующее блиЦ Церковных ниЦ, Воюющих дароВ Воздушный зоВ, ЕжеминутноЕ бровЕй броженьЕ!.. Течёт арТерии отвеТный свеТ- АртистА вызывает векА веткА: Ещё,Ещё,евангельское сЕрдцЕ, В Венке терновом, эру заяВиВ, Аорты от Христова РождествА!..МАРИЯ Акростих десятикратный МолчаниеМ летящиМ, золотыМ – АзАрт, АтАкА плАкАлА, звАлА РапиРы кРатеР, ауРы пРобоР! ИщИ-свИщИ, ИнтрИгИ Им чИнИ! Я, иссякаЯ, путалсЯ, пугалсЯ!НАТАША Акростих десятикратный Напева ль Немота,весНы ль тумаН, АзАрт плАкАтА ль;зАдАлАсь крАсА! ТомиТ ТенёТ осТаТок,ТочиТ,ТопиТ… А снА,А днА стАкАн? А злА,А тлА? ШиШ шабаШ;ШиШ,шалаШ;ШиШ,о,гаШиШ! Ах,АфродитА,ах,звездА,ах фрескА!.. В ХIХ-ХХ веке под акростихом обыкновенно в акростихах понимают последовательность первых буква каждой строки. Однако раньше стольже распространены были слоговые акростихи, в которых выделяются первые слоги каждой стихотворной строки. Эти формы практиковали уже Великие риторики. Так, в стихотворении Молине первые слоги каждой из пяти строф песни воспевает один из пяти литургических праздников в честь Богородицы. Начальные слоги каждого стиха складываются в фразу на латыни: O MaTer Dei MeMenTo MeI. А в стихотворении Лемэра (Lemaire) в первой строфе – начальные слоги стихов, во второй строфе – диагональные слева направо, в третьей – диагональные справа налево, вместе составляют слова латинского гимна Salve Regina. Эти слоги, чтобы их можно было отличить в тексте, специально выделялись красным цветом. В другом стихотворении Молине последовательность слогов образует н