МУНИЦИПАЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ КУЛЬТУРЫ «ЦЕНТРАЛЬНАЯ ГОРОДСКАЯ БИБЛИОТЕКА им. В.И.ЛЕНИНА»ОТДЕЛ ОБСЛУЖИВАНИЯК 145-летию со дня рождения А.П.Чехова.Н.Новгород, 2005 г. 1Вед.: Со всех точек зрения А.П.Чехов – одно из самых удивительных явлений нашей культуры. Явление Чехова-классика было неожиданным и каким-то, на первый взгляд, необычным: во всяком случае, все в нем, казалось, противоречило всему опыту русской классической литературы. 2Вед.: Ведь как начинали наши великие? В Пушкине чуть ли не от лицея увидели главную надежду нации. Гоголь, как фейерверк, ворвался в российскую словесность со своим первым сборником, а уже со вторым сам Белинский провозгласил его главою литературы. Достоевскому стоило написать лишь одну повесть для того, чтобы получить звание «нового Гоголя». Лев Толстой, только-только приступивший к делу, одновременно вызвал самые великие ожидания таких разных критиков, как Дружинин и Чернышевский. 1Вед.: А Чехов? Начинал в массовой литературе и в журналистике самого невысокого ранга, долго-долго многими числился в этих рядах, медленно и постепенно, почти незаметно входил в общее сознание, и уже чуть ли не со смертью только, почти спохватившись, все вдруг поймут, что это было одно из самых великих явлений мировой культуры. 2Вед.: Ведь чем славны наши великие? – Романы, поэмы, эпопеи. И почти всегда одна центральная книга – откровение: «Евгений Онегин», «Мертвые души», «Война и мир». 1Вед.:– А Чехов? – Фельетоны, очерки, несколько небольших новостей, уже почти под занавес ряд пьес. И – рассказы, рассказы, рассказы… 2Вед.: Ведь, что характерно для наших великих? Это люди одной или нескольких, но обычно ярких, почти ослепляющих идей. «Вспомните,– писал Чехов,– что писатели, которых мы называем вечными или просто хорошими и которые пьянят нас, имеют один общий и весьма важный признак: они куда-то идут и вас зовут туда же, и вы чувствуете не умом, а всем своим существом, что у них есть какая-то цель… У одних, смотря по калибру, цели ближайшие – крепостное право, освобождение родины, политика, красота… У других цели отдаленные – Бог, загробная жизнь, счастье человечества и т.п.» 1Вед.: И сам же противопоставил: «А мы? Мы! Мы пишем жизнь такою, какая она есть, а дальше ни тпру, ни ну… У нас нет ни ближайших, ни отделенных целей, и в нашей душе хоть шаром покати». 2Вед.: И, наконец, ведь всех наших великих отличает ясное сознание своей избранности и безусловного величия. «Слух обо мне пройдет по всей Руси великой» (Пушкин); «Я совершу» (Гоголь); «Много ли у нас великих?» – спросит в одной беседе Лев Толстой и, скупо перечислив, добавил: «Ну,…я…» 1Вед.: А Чехов? Читаем у него: «Каждый из нас в отдельности не будет ни «слоном среди нас» и ни каким-либо другим зверем… мы можем взять усилиями целого поколения, не иначе. Всех нас будут звать не Чехов, не Тихонов, не Короленко, не Щеглов, не Баранцевич, не Бежецкий, а «восьмидесятые годы» или «конец 19 столетия». Некоторым образом, артель». 2Вед.: «Многолетняя недооценка Чехова на Западе и даже в России, – объяснял немецкий писатель Томас Манн, – связана, как мне кажется, с его необычайно трезвым критическим и скептическим отношением к себе… Ибо наше мнение о нас самих, несомненно, отзывается на представлении, которое другие составляют о нас… Медленно, нелегко давалась ему вера в себя, столь необходимая для того, чтобы другие верили в нас: до конца жизни в нем не было ничего от литературного вельможи и еще меньше от мудреца и пророка, каким был Толстой, который ласково взирал на него как бы сверху вниз». 1Вед.: Тем не менее только об одном из таких артельщиков – восьмидесятников – о Чехове – русская литература устами Горького скажет, что он сделал эпоху. 2Вед.: Заблуждений и предрассудков о Чехове много. Так, его представляют обычно этаким хлипким интеллигентом в пенсне. Но на самом-то деле он был человеком высокого роста и крепкого телосложения. Художники, верному глазу которых мы не можем не доверять, именно так вспоминали о Чехове: «Он был красавец … Вся его фигура, открытое лицо, широкая грудь внушали особенное к нему доверие», (К.А.Коровин) Или свидетельство Репина: «…Он казался несокрушимым силачом по складу тела и души». 1Вед.: Свой самый, пожалуй, известный портрет работы И.Браза (показать портрет), во многом благодаря которому у нас и сложилось представление о Чехове как об изящно – меланхолическом, утонченном почти до бессилия, интеллигенте, Чехов решительно ненавидел. «Мне противен бразовский портрет», «то ужасный портрет», «что-то есть в нем не мое и нет чего-то моего», – писал он и потом добавлял: «Если я стал пессимистом и пишу мрачные рассказы, то виноват в этом портрет мой». 2Вед.: Фотографии, кажется, должны быть объективнее – но и они оставляют нас в недоумении относительно облика Чехова. Он очень разный – причем даже не в разные годы; облик Чехова неуловимо подвижен даже в пределах короткого срока. Он кажется то дворянином с лицом чуть надменным и твердым, то уставшим от бремени многих житейских забот разночинцем, а то вдруг мы видим совершенно мужицкое, русское, очень простое лицо и вспоминаем, как он писал о себе: «Во мне течет мужицкая кровь». 1Вед.: Неуловим и характер Чехова. Кто он? Весельчак и шутник, хлебосольный хозяин, любивший и шум суеты, и кипение жизни – ведь именно так вспоминает о нем Чуковский, или отшельник, трудившийся от темна до темна? Чехов – король юмористов, чьи рассказы и ныне заставляют нас хохотать до упаду – или он беспощадно – трагический, мрачный писатель? Вспомним «Врагов», «В овраге», «Убийство» – вспомним, что первые сборники Чехова назывались «Хмурые люди» и «В сумерках». Чехов мягок, застенчив и мил, «словно барышня» (Л.Толстой) – и вместе с тем Чехов производил на людей, хорошо его знавших (на Шаляпина, Бунина, Репина), впечатление несгибаемой твердости духа. «Плакал ли когда-нибудь Антон Павлович?» – спросил Бунин чеховских мать и сестру. «Никогда в жизни!» – твердо ответили обе. Личность Чехова кажется неуловимой: пытаясь ее обрисовать, приходится прибегать к характеристикам противоположным, даже взаимоисключающим. Чехов мягок и тверд, независим и горд, и застенчив, он весел и мрачен, терпим и беспощаден, общителен и одинок. Но при этом у всякого, кто каким-либо образом прикасается к личности Чехова, создается всегда впечатление редкостной цельности чеховской неповторимой души. 2Вед.: Размышляя о Чехове, видишь еще и такое – может быть, уникальное во всей мировой литературе – соотношение личности и творчества. Для нас, для читателей, личности крупных художников являются как бы приложением к их же творчеству. Жизнь и личность Гомера, Сервантеса, Данте, Шекспира и Шолохова интересны нам, в сущности, лишь потому, что они, эти личности, породили «Илиаду», «Дон Кихота», «Божественную комедию» и «Тихий Дон». 1Вед.: Но с Чеховым все получается как бы наоборот. Вспоминая о нем, вспоминаешь не тексты и не их героев, не повороты сюжетов, а прежде всего воскрешаешь в душе сам облик Чехова. Притом, что он, несомненно, великий писатель, причем мировая весомость его как прозаика и драматурга растет с каждым годом, Чехов как человек превосходит свои же творения. Можно сказать даже так: Чехов как личность является своим лучшим произведением.. Потому в эти юбилейные дни (в конце января мы отмечаем 145-летие со дня рождения писателя) хочется больше всего говорить о его личности, так как в личности Чехова, в ее поразительной цельности и полноте, в ее воле к саморазвитию, в том редком мужестве, с каким Чехов нес бремя тяжелой болезни и с каким встретил смерть (умер в 1904г. в возрасте 44 лет) – во всем этом нам видится высокий пример человеческой жизни. 2Вед.: Но личность не истукан, личности человека как раз свойственно изменяться, всегда быть в пути, в напряженном движении самораскрытия. Как выразился известный философ Мераб Мамардашвили, человек – есть непрерывное усилие стать человеком. К Чехову это относится прежде всего. И разговор о чеховской личности должен быть разговором о том пути, по которому двигался Чехов, двигался всю жизнь напряженно и неустанно. Этот путь начинался в мещанско-купеческом Таганроге (фото дома, в котором родился Чехов). Отец его до 16лет был крепостным, а потом всю жизнь работал мелким лавочником. Мужицкая кровь, при всей ее генетической мощи, была все же кровью рабов; и усилие вытравить родовое клеймо крепостничества сделалось главной задачей всей чеховской жизни. Борьба за свободного человека в себе – вот чем была его жизнь. 1Вед.: Из письма Чехова известному журналисту и издателю Суворину: «Напишите-ка рассказ о том, как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, певчий, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, благодаривший за каждый кусок хлеба, много раз сеченный, ходивший по урокам без калош, дравшийся, мучивший животных, любивший обедать у богатых родственников, лицемеривший и Богу и людям без всякой надобности, только из сознания своего ничтожества, – напишите, как этот молодой человек выдавливает из себя по каплям раба и как он, проснувшись в одно прекрасное утро, чувствует, что в его жилах течет уже не рабская кровь, а настоящая, человеческая…» 2Вед.: «Дно» русской жизни, с которого начинался чеховский путь, было средой столь беспросветно-тяжелой, что Чехов вспоминает о собственном детстве лишь с горечью, болью и недоумением. 1Вед.: «Деспотизм и ложь исковеркали наше детство до такой степени, что тошно и страшно вспоминать… Детство отравлено у нас ужасами… Детство было страданием». 2Вед.: Религиозная странность и догматичность отца, Павла Егоровича, приобретала порою характер жестокого фанатизма. Путь, по которому двигался и понуждал двигаться близких отец Чехова, был путем в страшный тупик. Рассказ «Убийство», один из самых могучих, провидчески-грозных рассказов Чехова, предупреждает как раз об опасности фанатичного отношения к вере.(Чтение по ролям отрывка из рассказа «Убийство»). 1Вед.: В письмах братьям Чехов делится «рецептами» сотворения «человеческой крови» в себе. «Воспитанные люди, по моему мнению, должны удовлетворять следующим условиям: – Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, уступчивы. Они не бунтуют из-за молотка или пропавшей резинки, живя с кем-нибудь, они не делают из этого одолжения, а уходя не говорят: с вами жить нельзя!.. 2Вед.: Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и оттого, чего не увидишь простым глазом… 1Вед.: Они чистосердечны и боятся лжи, как огня. Не лгут они даже в пустяках. Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет в его глазах говорящего. Они не рисуются, держат себя на улице так же, как дома. Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают… Из уважения к чужим ушам они чаще молчат. 2Вед.: Они не уничижают себя с той целью, что бы вызвать в другом сочувствие… 1Вед.: Они не суетны… 2Вед.: Если они имеют в себе талант, то уважают его. Они жертвуют для него покоем, женщинами, вином, суетой… Они горды своим талантом… 1Вед.: Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплеванному полу… Они стараются укротить и облагородить половой инстинкт… Им нужна от женщины не постель… Им нужны свежесть, изящество, человечность, способность быть матерью… Тут нужны беспрерывный дневной и ночной труд, вечное чтение, воля… Тут дорог каждый час…» (март 1886г. Чехову 26 лет) 2Вед.: Поразительны эти слова молодого совсем человека – слова, по которым мы видим, какой драматический, сложный, порою мучительный путь был к тому времени пройден самим Чеховым! То, что Чехов менялся, всегда был в пути, подтверждается пестрой противоречивостью воспоминаний о нем: люди, знавшие Чехова в разные годы, знали в сущности разных Чеховых. 2Вед.: Был ли он счастлив? Вопрос для размышления. Один из его героев утверждал: 1Вед.:– Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро! Счастья нет, и не должно его быть, а если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чем-то более разумном и великом. Делайте добро! 2Вед.: Мнение, согласитесь, необычное. В свое время Л.Н.Толстой эти слова старательно переписывал в свою записную книжку. Мы согласимся с мыслью, высказываемой некоторыми литературными критиками, которая может показаться достаточно спорной: Чехов, по форме и сущности жизни своей, был монахом в миру. Основы, которые чеховский дух налагал на его плоть, были очень строги. Важнейший из иноческих обетов – безбрачие – Чехов нес почти всю жизнь; да и последние три «женатые» года он жил большей частью вдали от супруги – и назвать его союз с Ольгой Книппер полноценным браком было бы явной натяжкой. 1Вед.: Нестяжение Чехова, т.е. отказ от личных материальных благ, или каких-либо других общеизвестных. «У меня никогда не было зимнего пальто дороже 50 рублей», – писал он в конце жизни, и так жил писатель, которого в те уже годы читала не только Россия – весь мир. Постоянно сидеть без гроша, всячески «жаться» в денежном отношении – и при этом почти целиком за свой счет, построить три подмосковные школы, которые были школами образцовыми для тогдашней России! Кстати, две из них стоят до сих пор. 2Вед.: Да, это он, зная о своих больных легких, едет на Сахалин – остров ссыльных и каторжных. Зачем он поехал туда? Зачем подвергал свою жизнь очевидному риску, несмотря на то, что уже в самом начале пути тяжело заболел? Ведь он сам признавался врачам, что чахотка, которая тлела в нем с юности, необратимо-смертельный характер приняла именно в дни сахалинского странствия. Зачем он взвалил на себя добровольную муку – сначала двухмесячное путешествие в невыносимо тяжелых условиях холода, сырости, голода и недостатка сна, а затем трехмесячного, воистину каторжного труда? 1Вед.: Современники думали, что Чехов едет за новыми сюжетами. Конечно же, это было не так: уж кому-кому, а Чехову достаточно было лишь оглядеться кругом, чтобы найти материал для рассказов. 2Вед.: Бунин, хорошо знавший Чехова, объяснение сахалинскому путешествию дал, тем не менее, очень поверхностное: «На Сахалин Чехов поехал потому, что его интересовал Сахалин, и еще потому, что в путешествии он хотел встряхнуться после смерти брата Николая, талантливого художника». Но путешествие было задумано через полгода, а совершено почти через год после смерти брата; так что и бунинское объяснение нам не подходит. 1Вед.: Ближе к истине нам кажется то, что сам Чехов писал Суворину: «Сахалин – это место невыносимых страданий, на какие только бывает способен человек вольный и подневольный … Жалею, что я не сентиментален, а то я сказал бы, что в места, подобные Сахалину, мы должны ездить на поклонение, как турки ездят в Мекку… мы сгноили в тюрьмах миллионы людей, сгноили зря, без рассуждения, варварски; мы гоняли по холоду в кандалах десятки тысяч верст, заражали сифилисом, развращали, размножали преступников и все это сваливали на тюремных красноносых смотрителей… виноваты не смотрители, а все мы, но нам до этого дела нет, это неинтересно. Прославленные шестидесятые годы не сделали ничего для больных и заключенных, нарушив, таким образом, самую главную заповедь христианской цивилизации…» (март 1890г. Чехову 30 лет). 2Вед.: То есть Сахалинский вояж был для Чехова продолжением медицинских трудов (он окончил медицинский факультет Московского Университета), воплощением потребности бескорыстного, а порой и опасного для себя самого служения людям. Говоря кратко и пафосно, Чехова на Сахалин повела его совесть. Много выпало ему испытаний, но, несмотря на это, он проделал работу, посильную лишь коллективу. Даже сейчас не верится, что все это осилено им одним. Каких сил стоит одна только перепись населения Сахалина, 10.000 карточек (анкет) по 12 вопросов в каждой. 1Вед.: « … На Сахалине нет ни одного каторжного или поселенца, который не разговаривал бы со мной…» «Я видел все, кроме смертной казни». 2Вед.: Потом он напишет книгу «Остров Сахалин». Работа основательна и научна. 1Вед.: «Мой «Сахалин» – труд академический. Медицина не может теперь упрекнуть меня в измене…» 2Вед.: Автор, конечно, был достоин степени доктора медицины. Но в книге строки о каторжной жизни каторжного края звучат как упрек государству. И степень осталась неприсвоенной. 1Вед.: Потом покупает в долг имение в Мелиховке под Москвой (показать фотографию). Больные легкие чаще напоминают о себе. Но в это время с юга надвигается эпидемия холеры, и Антон Павлович решает взять обязанности санитарного врача и принимает так называемый холерный участок. Это 25 деревень, 4 фабрики и один монастырь. Работа предстояла огромная, да плюс еще работа участкового врача. Отвратительные дороги, вызовы зачастую среди ночи – это работа для молодого и здорового человека. Но Антон Павлович блестяще справляется, ни одного случая заболевания холерой на его участке не зафиксировано. С августа по октябрь им принято около 1.000 больных. Он отказался от жалования в земстве и крестьян, конечно, лечит бесплатно. 2Вед.: На нем и общественные обязанности: гласный земского собрания, попечитель сельского училища, присяжный заседатель окружного суда. Принимает активное участие в переписи населения 1897г., а это изнурительная работа. И много пишет. Ведь гонорары – это единственный денежный источник. В Мелиховке на фоне природы, любимого сада написаны многие из его лучших произведений, в том числе «Чайка». 1Вед.: «Я болен. Кровохарканье и слаб… надо бы на юг ехать, да денег нет». «Мне кажется, что я, если бы не литература, мог бы быть садовником». 2Вед.: Как только он приобрел дом и землю (то, что называют усадьбой), сразу начинает ее благоустраивать. Из Москвы выписывает саженцы и семена. Посадки самые разные – фруктовые деревья, кустарники и цветы, цветы, цветы. Работы на земле всегда много. Порой работали не покладая рук. 1Вед.: Душой всегда был Антон Павлович. Обожал ту пору, когда цвели яблони и вишни. 2Вед.: Имелся и огород на усадьбе, называли его «юг Франции». На нем хозяйничала Мария Павловна, сестра писателя. Чего там только не росло: артишоки и спаржа, арбузы и дыни, помидоры. Помидоры еще не были распространены и в народе считались ядовитыми. Мужики качали головами: «Не ешь это адамово яблоко, а то еще помрешь». Тыквы вырастали огромные, и в них Чеховы, как в кадушках, засаливали огурцы. Мария Павловна вспоминала: «… Семья была трудовая. Сколько мы работали! С раннего утра, с шести часов…» 1Вед.: Около дома был небольшой искусственный пруд. Антон Павлович писал: «В саду, в 15 шагах от дома, пруд с карасями и линями, так что рыбу можно ловить из окна». Он обожал рыбалку: «Чудесное занятие, вроде тихого помешательства. Самому приятно, и никому не мешаешь». Любил собак. Во дворе их было несколько. И клички-то у них всегда с напуском юмора: Хина Марковна, Бром, селитра, Мюр и Мерелиз… «Славный народ – собаки», – говорил он. 2Вед.: Мария Павловна была уверена, работа в саду, это единение с природой продлили жизнь Антону Павловичу. 1Вед.: Теперь становиться понятно, почему природа, сад так часто встречаются в творчестве Чехова. В «Черном монахе», одном из лучших рассказов Чехова, садовод Песоцкий так рассуждает о своем саде: «Это не сад, а целое учреждение, имеющее высокую государственную важность, потому что это, так сказать, ступень в новую эру русского хозяйства и русской промышленности». Вот так не больше и не меньше. Продолжая разговор, Песоцкий говорит далее: «А когда я умру, кто будет смотреть? Кто будет работать? Садовник? Работники? Да? Так вот, что я тебе скажу, друг любезный: первый враг в нашем деле не заяц, не хрущ и не мороз, а чужой человек». Самая сокровенная мысль Песоцкого состоит в том, чтобы выдать дочь замуж за человека близкого, умного, способного не дать саду погибнуть, а из внука своего, когда он родиться, сделать садовода. 2Вед.: Хрестоматиен монолог Астрова из пьесы «Дядя Ваня» о лесе. Не случайно Астров у Чехова – врач, лечащий тело, а значит, и душу. Каким сожалением, какой скорбью наполнены его слова: « Русские леса трещат под топором, гибнут миллиарды деревьев, исчезают безвозвратно чудные пейзажи, и все оттого, что у ленивого человека, не хватает смысла нагнуться и поднять с земли топливо…» И как искренно, одухотворенно и в то же время программно звучит монолог далее: «… когда я прохожу мимо крестьянских лесов, которые я спас от порубки, или когда я слышу, как шумит мой молодой лес, посаженный моими руками, я сознаю, что климат немножечко в моей власти и что если через тысячу лет человек будет счастлив, то в этом немножечко буду виноват и я. Когда я сажаю березку и потом вижу, как она зеленеет и качается от ветра, душа моя наполняется гордостью...» 1Вед.: В пьесе «Вишневый сад» чеховская печаль звучит трагедийно. Драматург и сам начинает сомневаться в возможности исправления нравов, в способности общества противостоять разрушительному натиску капитализации жизни. Ермолай Алексеевич, который зимой босиком бегал, с малых лет выросший в имении Раневской, прекрасней которого не знал ничего на свете, не один год встречавший по весне цветение вишневого сада, купил его на аукционе, чтобы хватить топором, видеть, как упадут деревья, а потом настроить дач и начать новую жизнь. 2Вед.: «Какова-то будет эта жизнь?» – еще в более ранней повести «Степь», спрашивал Чехов. Если в повести Чехов показал купца Варламова, тогдашнего «Нового русского», человеком энергичным, деятельным, от зари до зари носившимся по степи, то в «Вишневом саде» «новый русский» Лопахин уже тот самый чужой человек (помните рассказ «Черный монах»?). Лопахиным под топор пущен не просто сад. Разрушается символ связи поколений, красоты жизни, которую закладывали, завещали предки, надеясь, что и через сто – двести лет потомки будут помнить, как они пробивали дорогу, поминать добрым словом, благодарить. 1Вед.: Выходит, зря они жили, а труды их были напрасны? Не мог садовод-Чехов согласиться с этим, хотя видел мерзость и безысходную тупость тех времен. В гибели сада он видел катастрофу всей жизни. А так не может, не должно быть. Не потому ли жанр «Вишневого сада» Чехов обозначил комедией, что не верит в затею Лопахина на погибели сада построить новую жизнь? Помыслы Лопахина утопичны, ибо замешаны на алчности, слепой вере в силу денег. А все это – зло, не могущее быть созидательным. 2Вед.: Потому Чехов на собственные сбережения построил в Таганроге библиотеку и закупил для нее книги. В Москве хлопотал об устройстве клиники. Строил, как мы уже отмечали, школы для крестьянских детей. 1Вед.: «Если каждый человек на куске земли своей сделал бы все, что он может, как прекрасна была бы земля наша», – однажды сказал он М.Горькому. А в своей записной книжке пометил: «Мусульманин для спасения души копает колодезь. Хорошо, если бы каждый из нас оставлял после себя школу, колодезь или что-нибудь вроде, чтобы жизнь не проходила, не уходила в вечность бесследно». 2Вед.: Как стары пороки современного человека, откуда-то из глубины веков. Ну, и добродетель – она во все времена и есть добродетель. Побольше бы ее на нашем жизненном пути. Вот такие мысли приходят в голову, когда читаешь записные книжки Чехова. 1Вед.: Вот, например, такая запись: «После осмотра здания комиссия, бравшая взятки, завтракала с аппетитом, и точно это был поминальный обед по чести». Или вот еще: «Пока человеку нравится плеск щуки, он поэт, когда же он знает, что этот плеск не что иное, как погоня сильного за слабым, он мыслитель». 2Вед.: И, конечно, хочется хоть немного сказать о письмах Антона Павловича. Письма – это отдельное его творение, творение всей его жизни. В них – дух, настроение, проблема, климат, жизнь того времени. 1Вед.: В письмах сам Чехов: мягкий, деликатный, ироничный, философствующий по нравственным вопросам, твердый как кремень, внимательный ко всем и ко всему. 2Вед.: В этих письмах каждый читатель найдет для себя нужное сейчас: обиженный – утешение, огорченный – смешное, мудрый – интересное и озадачивающее. 1Вед.: Из письма Модесту Чайковскому, брату великого композитора от 16.03.90г.: «Я готов день и ночь стоять почетным караулом у крыльца того дома, где живет Петр Ильич, – до такой степени я уважаю его. Если говорить о рангах, то в русском искусстве он занимает теперь второе место после Льва Толстого, который давно уже сидит на первом. (Третье я отдаю Репину, а себе беру 98)». 2Вед.: Из письма сестре Марии Павловне Чеховой от 13 ноября 1898г.: «…Все равно после лета должна прийти зима, после молодости старость, за счастьем несчастье и наоборот: человек не может быть всю жизнь здоров и весел, его всегда ожидают потери, он не может уберечься от смерти, хотя бы был Александром Македонским, – и надо быть ко всему готовым и относиться как к неизбежно необходимому, как это ни грустно. Надо только, по мере сил, исполнять свой долг – и больше ничего». 1Вед.: Умер Антон Павлович 15 июля 1904г. в Германии на курорте, куда и ехать не хотелось, но настояла жена, надеясь на выздоровление. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. В письме – завещании Антона Павловича на имя сестры последние слова такие: «… Помогай бедным. Береги мать. Живите мирно». 2Вед.: Нам, последующим поколениям, остались повести Чехова, рассказы, пьесы, записные книжки, воспоминания о нем современников, его письма, а еще чудесные строчки его произведений, которые мы используем в нашей повседневной жизни как поговорки. А кто-то даже и не знает порой, что это чеховское: «Человек в футляре», «На деревню дедушке», «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», «Краткость сестра таланта», «В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и душа, и мысли». 1Вед.: Известный французский критик Шарль Дю Бос, отыскивая место для книг писателя в своей библиотеке, сказал: «Чтобы правильно определить положение Чехова, нужно найти термин, равнозначный мудрецу и святому».Литература: Бялый Г. А. П. Чехов // Бялый Г. Русский реализм от Тургенева к Чехову. – М., 1990. – С. 250–490. Жизнь и творчество А.П.Чехова // Литература. – 2004. – Июль (№ 27–28). Кураев М. Актуальный Чехов: заметки о классике // Дружба народов. – 1998. – № 12. – С. 167–179. Скафтымов А. П. Драма Чехова // Волга. – 2000. – № 2–3. – С. 132–147. Шубин Б. М. Доктор А.П.Чехов // Шубин Б. М. Дополнение к портретам. – М., 1989. – С. 123–255.Составитель: гл. библиотекарь по массовой работе Лисина Е.В.