Введение в психолингвистику
Изистории психолингвистики
Психологическийподход к языку очень четко обрисовался уже в исследованиях лингвистов второйполовины XIX века, в так называемом психологическом языкознании (Г. Штейнталь,младограмматики во главе с Г. Паулем и др.)1, как мы бы сейчас сказали-виндивидуально-психогическом языкознании. Кризис младограмматическогонаправления привел уже в начале XX в. к формированию негативного отношения кпсихологизму в языкознании вообще. Но традиции в ориентации на в отечественной науке о языке, восходящие к И.А.Бодуэну де Куртенэ и Л.В. Щербе, по существу, никогда не прерывались, хотя ихпопулярность вплоть до последних десятилетий была ограничена прежде всегорамками ленинградской фонологической школы. Таким образом, мы можем говорить,что в известном смысле психолингвистические основы в отечественном языкознаниибыли заложены еще И. А. Бодуэном де Куртенэ и Л. В. Щербой. Однако официальноерождение психолингвистики как науки относится к гораздо более позднему периоду.После второй мировой войны в 1953 году, удалось собрать семинар попсихолингвистике в Блумингтоне (США). Результаты этого семинара, опубликованныев книге под редакцией Ч. Осгуда и Т. Сибеока2 (далее — Психолингвистика-54),дали мощный, импульс к активизации психолингвистических исследований во всеммире. Поэтому рассмотрение истории психолингвистики целесообразно начать именно с американской психолингвистики 50-х годов.
Одиниз первых разделов Психолингвистики-54 называется . Раздел предваряется общими рассуждениями о человеческойкоммуникации как таковой, опирающимися на модели, взятые из техники, точнее — из общей теории связи, и рядом схем, иллюстрирующих эти рассуждения(Психолингвистика-54, С. 1-7).
Имеетсянекий отправитель. У отправителя есть некоторое сообщение-1. Отправитель, чтобыпередать это сообщение, использует передатчик, который преобразует (кодирует)сообщение в сигнал и передает его по каналу связи. Причем это преобразование всигнал происходит с использованием определенного кода. В качестве примера можнопривести работу радиотелеграфиста, который отстукивает точки-тире азбуки Морзетелеграфным ключом. Пройдя по каналу связи, сигнал поступает в приемник, околокоторого находится получатель. Получатель с помощью того же самого кодапреобразует (декодирует) сигнал в сообщение-2. Наконец, в канале связи могутвозникнуть помехи (шум), искажающие сообщение. Это значит, что сообщение-1 исообщение-2 могут отличаться друг от друга иногда настолько, что становитсянепонятно, о чем идет речь.
Откудавзялся такой, чисто технический подход? Я хочу обратить внимание на то, чтоначало 50-х годов — время, когда создавалась Психолингвистика-54, — это весьмазнаменательный этап в истории научно-технического прогресса. После второймировой войны начинает активно развиваться вычеслительная техника, публикуютсяработы Н. Винера, У. Эшби и других столпов кибернетики, появляются первыесчетновычислительные машины, обсуждаются проблемы мыслящих роботов, машинногоперевода. Именно в эти годы возникает своеобразная «кибернетическаяэйфория», когда кажется, что до решения всех этих проблем — рукой подать.Влияние кибернетики чувствуется и в Психолингвистике-54. Показателен уже самперечень трех подходов к языковому поведению: с точки зрения лингвистики,психологии и теории информатики.
1. Подход к человеческой коммуникации отлингвистики.
ВПсихолингвистике-54 под лингвистикой понимается прежде всего дескриптивнаялингвистика. По- видимому, американская психолингвистика Ч. Осгуда нашла отклику лингвистов именно потому, что к 50-м годам в классической дескриптивнойлингвистике сложилась явно кризисная ситуация. С одной стороны — виртуозностьметодики дистрибутивного анализа в изучении фонемного и морфемного уровней, сдругой — из поля зрения дескриптивной лингвистике выпали огромные областиисследования. Так, хорошо известен знаменитый тезис Л. Блумфилда о том, чтолингвистика не должна заниматься значением. Расцвет дескриптивной лингвистики,который пришелся на предвоенные годы, сменился исчерпанностью возможностейсобственно дескриптивистских методов. В этом контексте целесообразно оцениватьи появление теории Н. Хомского (см. лекцию 3), и ту огромную популярность,которую она приобрела, в частности, в американской лингвистике. Эта теория, также как и психолингвистика Ч. Осгуда, — попытка выйти за пределы формальнойпроцедуры анализа текста, т. е. Попытка вырваться за рамки каноническихпринципов дескриптивной лингвистики. Показательно, что первый варианттрансформационной грамматики Н. Хомского появляется примерно в то же время, чтои Психолингвистика-54.
Итак,с одной стороны — явное стремление оттолкнуться от дескриптивной лингвистики, ас другой — мы видим, как «давят» дескриптивистские традиции.Например, встает вопрос о двух рядах единиц. Что эта за два ряда единиц и откудаэта проблема взялась? Одна из самых острых дискуссий между дескриптивистами инедискриптивистами развернулась по поводу «слова»: что такое слово исуществует ли слово как единица языка? Процедуры анализа, разработанные вдескриптивистике, привели к тому, что дескриптивисты отказались от понятия«слово» и говорили о достаточности понятия «морфема». Междутем носители языка чувствуют, что слово есть объективная реальность. В итогепсихология предпочитала обходиться понятием «слово», дескриптивная желингвистика — понятием «морфема». Единицей более низкого уровня вдескриптивной лингвистике считается фонема. Между тем в реальной ситуации«естественной» единицей сегментированного потока речи выступает слог.Так, слово мама «наивный носитель языка» будет членить на слоги(ма-ма), а не фонемы (м-а-м-а). Выйдя на синтаксический уровень, дескриптивнаялингвистика ввела понятие конструкции. Психологи работают с более единицей-предложением. Итак, получается два ряда единиц-лингвистические (фонема, морфема, конструкция) и психологические (слог, слово,предложение). И Психолингвистике -54 неизбежным оказалось столкновение этих,двух рядов понятий.
Сегоднявряд ли целесообразно так жестко распределять по уровням — где, в какоммеханизме морфема, а где — слово, как это делалось в работахЧ. Остуда. Но уже сама постановка этой проблемы интересна тем, что постулируетреальность обоих рядов единиц (и лингвистических, и психологических). Это новаяситуация для науки.
2. Подход к человеческой коммуникации отпсихологии.
Американскаяосгудовская традиция-это традиция психологии бихевиоризма (от behavior — 'поведение')4. Бихевиоризм возник как своеобразная реакция на классическуюевропейскую психологию. Поэтому на самом деле оценка бихевиоризма оказываетсянеоднозначной. При безусловно негативном отношении к философским, теоретическими прагматическим основаниям бихевиоризма мы должны в то же время отметить, чтопри всей своей механистичности бихевиоризм все-таки базируется наматериалистическом подходе к изучению процессов поведения высших существ. Делов том, что в европейской психологической традиции на рубеже XIX-XX вв.создалась кризисная ситуация. Бурное развитие естественных наук, в частностифизики, физиологии, в изучении структуры мозга привело к тому, чтонейрофизиологические представления о структуре мозга, о механизмах его работыбыли уже достаточно серьезно разработаны. Проводились экспериментальныеисследования, и многие принципиальные, фундаментальные материалистическиеположения о работе мозга были сформулированы уже в конце XIX в. И рядом сэтим-совершенно непонятная по своей природе область психической деятельности.Что такое психика? Как мы думаем? Какова основа нашего мышления, нашихпредставлений, наших эмоций? Что это-чистая физиология? Как будто не совсем…Так что же? В науке появилась новая трактовка 5, суть которой в следующем. Имеются физиологические и психическиеявления, физиологию можно изучать с помощью довольно тонких и точныхэкспериментальных методов. Это — , . А рядом — какие-то неуловимые психические процессы. У людей одинаковый мозг ибиохимические процессы, казалось бы, одинаковые. А сами люди по своимпсихическим характеристи- кам-разные. То, что мозг-субстрат нашей психическойдеятельности, это более или менее ясно. Но каков механизм переxoдa этогофизиологического субстрата в нечто психическое- непонятно. И тогдаисследователь должен либо свести все к физиологии (что, кстати сказать, иногдаи делается) и, объявив психологию несуществующей наукой, все психическиеявления объяснять только на базе физиологических механизмов, либо признать, чтоесть физиологические процессы, которые понятны, и психические процессы, которыенепонятны. Иными словами, непонятно, где и как материальное переходит видеальное. Вот где заложена возможность для появления если не идеализма, то, вовсяком случае, дуализма. Для объяснения работы мозга остается вернойматериалистическая теория, для психики-свои особые законы духа, не вытекающиеиз принципа материальности мира. Но из этого следует, что психика живет иразвивается по своим собственным законам. Это и есть дуализм. Для материи-одно,для сознания- другое. Вот где заложены предпосылки того, что западноевропейскаяпсихология на рубеже XIX-XX в. становится, в основных своих направлениях,школах, психологией идеалистической.
Вотличие от европейской психологии, американская психология (бихевиоризм),поставленная на службу нарождающимся монополиям, имела четкую, прагматическуюнаправленность на то, чтобы, изучив человека, максимально использовать егопсихофизиологические возможности. Родившись как реакция на идеалистические илидуалистические направления в европейской психологической традиции, бихевиоризм,на рубеже XIX- XX вв. вышел на вполне жесткий, операциональный прагматическийуровень исследования. Имеется. Некоторый стимул (S), который воздействует наданное существо (это может быть человек, а может быть крыса — бихевиористам этовсе равно) и некоторая реакция (R) на этот стимул. В самом простом, классическомслучае можно вообще не интересоваться, что происходит внутри этого существа,так сказать, . Но можно замерять характер стимулов, ихдлительность, частоту и т. д. и смотреть, насколько стандартны, предсказуемыереакции на эти стимулы. Именно так и строились самые ранние бихевиористскиеработы.
Передвторой мировой войной в бихевиоризме наблюдаются новые веяния. Возникаетнеобходимость все-таки проникнуть в . При общем сохранениипринципиальной схемы бихевиоризма (S-R) в необихевиористских работах эта схемасущественно усложняется. Появляется понятие ,т. е. речь идет уже не просто о внешних стимуле и реакции, а, скажем, остимуле, который вызовет внутри организма какую-то промежуточную реакцию,причем возможна целая цепочка таких промежуточных стимулов и реакций. И,наконец, на выходе возникает внешняя реакция, опосредованная воздействиемпромежуточных переменных: S1-r1 ...sn-Rn. Итак, психологической основойПсихолингвистики-54 является бихевиоризм, точнее, необихевиопизм. А отсюдапрямой выход на ассоциативные структуры (которые и реализуются в дарахстимул-реакция). Приведу пример самой простой ассоциативной структуры(подробнее см. лекцию XI): если попросить русского человека быстро назвать вответ на слово поэт любое слово, он почти наверняка скажет Пушкин. По существу,дан стимул, а в ответ получена реакция на этот стимул (известно, что на стимулпоэт реакцию Пушкин в русской аудитории дают примерно 90 человек из 100). У Ч.Осгуда рассматриваются и более сложные ассоциативные структуры — с выходами впроблемы значения, в проблемы организации высказываний и т. д.Экспериментальное исследование ведется с помощью методики семантическогодифференциала (см. лекцию XII). Разумеется, изучение ассоциаций началосьзадолго до возникновения бихевиоризма и может проводиться на базе иныхпсихологических концепций. Я хотел здесь лишь показать, насколько органичноконцепция бихевиоризма может опираться на механизм ассоциаций.
3. Подход к человеческой коммуникации оттеории информации.
Этотподход связан с попытками перенести технические закономерности на человеческиекоммуникации. Мы уже рассматривали схему коммуникации, взятую из общей теориисвязи.
Уговорящего (кодирующего) появляется некоторое сообщение-1. С помощью органовречи (передатчика) говорящий кодирует это сообщение, преобразует его в сигнал.Сигнал (колебания воздуха) передается по каналу связи. Он достигает органовслуха (приемника) слушающего (декодирующего). Проис- ходит декодирование, т. е.преобразование сигнала в сообщение-2. Чтобы коммуникация состоялась, икодирование, и декодирование должны проводиться на основе единого кода (языка).И тоже возникает при коммуникации, поэтому люди часто друг друганедопонимают или даже вообще не понимают. Так или иначе, все основные моменты,, в технической и человеческой коммуникации хорошо коррелируют.
Дляисследования закономерностей построения цепи сигналов в Психолингвистике-54 былиспользован математический аппарат — вероятностные цепи нашего известногоматематика, академика А.А. Маркова. Были выявлены некоторые обстоятельства, доэтого мало интересовавшие лингвистов. Например, при таком подходе оказывается,что появление того или иного элемента в цепочке так или иначе обусловлено предшествующимиэлементами. В простейшем случае — последним из предшествующих элементов, вболее сложим случае — эти вероятности накапливаются и получается достаточносложная структура условных вероятностей. Каждая последующая единица, каждыйпоследуюший элемент как бы предсказывается предыдущим (точнее — предыдущими). Ичем элемент дальше от начала, тем он в большей степени предсказуем. Так,вероятность появления той или иной буквы в конце изолированного слова, какправило, значительно выше, чем в начале, поскольку почти все буквы русскогоалфавита могут встретиться в начале слова. А раз вероятность появленияпоследних букв увеличивается, значит, информативность этой буквы и,следовательно, ценность ее для процесса коммуникации уменьшается по сравнению сначальными буквами. Не случайно, в конспектах при сокращениях обычно оставляютначальные сочетания букв, а не наоборот. Эта закономерность проявляется нетолько на буквах, но и на словах, и на сочетаниях слов. И часто начало фразы(Мой дядя...) подсказывает ее продолжение (… самых честных правил).
Подходк коммуникации от теорий информации приводит к интересному и важному выводу:когда стали всерьез исследовать тракты связи, то обнаружили закономерности,по-видимому, универсального характера. Любой, канал связи имеет определеннуюпропускную способность, и. пропускать больше, чем-то количество информации, накоторое рассчитан, он не может. Поэтому очень важно повышать эффективность егоиспользования. Эффективность — это количество информации, которое передается поканалу связи в единицу времени. Одно и то же сообщение можно передать по каналусвязи, скажем, в два раза быстрее или сократить вдвое размеры сообщения,сохранив ту же информацию. Тогда, прочих равных условиях, эффективность речивозрастет вдвое. Естественно, что, чем больше эффективность, тем лучшеиспользуется канал связи, тем меньше затрачивается времени и сил на передачусообщения. Поэтому люди стремятся к тому, чтобы их сообщения были как можноболее краткими, компактными. Эта закономерность и есть то, что в лингвистикеназывается принципом экономии. Лингвисты обычно и ограничиваются рассмотрениемэтого принципа.
Нов процессах коммуникации важен не только принцип экономии, эффективностииспользования канала связи. Из-за разного рода помех сообщение-2 не всегдасоответствует сообщению-1. В нормальной ситуации говорящий входит в контакт сослушающим вовсе не для того, чтобы как можно скорее проговорить какой-то текст,а для того, чтобы слушающий адекватно воспринял то, что хочет ему сказатьговорящий. Поэтому задача любой коммуникации — добиться того, чтобы сообщение-2максимально соответствовало сообщению-1. Степень соответствия сообщеиия-2сообщению-1 носит название надежности. Это — второй параметр, которыйпринципиально важен для процессов коммуникации. Именно для того, чтобыслушающий лучше понял говорящего, чтобы речь говорящего была надежнее,последний должен стремиться передавать сообщение медленнее, повторять его,увеличивать его размеры и т. п. Эффективность и надежность по своим свойствам — антагонистические параметры. Чем выше эффективность, тем ниже надежность, инаоборот, чем выше надежность, тем ниже эффективность. Наиболее эффективныкомпактные сообщения типа междометий, реплик (нормально! и т. п.). Однакозачастую именно такие сообщения очень ненадежны и требуют дополнительныхразъяснений. Напротив, наиболее надежны, избыточны многократно повторяемые(иногда — с вариациями) развернутые сообщения об одном и том же. Участникикоммуникации должны как-то между Сциллой и Харибдой,добиваясь того, чтобы их сообщения были одновременно и достаточно эф-фективными, и достаточно надежными.
Антагонизмэтих двух тенденций, их взаимоограничивающая направленность неизбежно приводятк тому, что соотношение эффективности и надежности колеблется около единицы.Иными словами, всякая нормальная речь должна быть примерно наполовинуэффективной и наполовину надежной. Если речь будет чересчур эффективной, товозможны серьезные сбои в понимании. Примеры тому — известные истории(анекдотические или реальные) с телеграммами, когда максимальное устранениеизбыточности сообщения приводит к полному непониманию всего сообщения прималейшем искажении сигнала. Превышение же каких-то стандартов надежностиприводит к многословию. Такого человека становится неинтересно и тяжелослушать, так как наступает перенасыщение сигналами, не несущими новойинформации. Итак, взаимодействие факторов эффективности и надежностипроявляется не только в технических системах связи, но имеет универсальныйсмысл для речевой деятельности людей. Непостоянная конкуренция, борьба этихфакторов определяет очень многое в реальных процессах речевой деятельности, вреальном устройстве языка.
Ещеодин вопрос, на котором необходимо остановиться, — это вопрос об уровняхпорождения речи. В Психолингвистике-54 выделяется четыре основных уровня:
Намотивационном уровне принимаются решения общего характера: говорить или неговорить, использовать активную или пассивную конструкцию, какие выбрать моделиинтонации и т. д. Рассматриваются явления весьма разнородные с точки зренияобщелингвистических понятий. Но главное в том, что выбираются фундаментальныеособенности будущего сообщения (или его фрагмента), строится его общийстратегический замысел.
Насемантическом уровне проводится разграничение возможных значений. Причем здесьречь идет не о конкретных словах, а о функциональных семантических классах.Так, представление о молодом человеке с рюкзаком за плечами — одна единица сточки зрения семантического уровня. Она может расчленяться, она можетзаполняться разными словами, но это — одна единица функционального класса.
Нарядоустанавливающем уровне появляются слова. В них воплощается реализация тогозамысла, который сформировался на предыдущих уровнях. Внутри словаразвертывается цепочка морфем.
Напоследнем, интегрирующем уровне происходит звуковое оформление проработанноговысказывания. При кодировании это, как считают психолингвисты осгудовскойшколы, слог, при декодировании — фонема.
Предложеннаяв Психолингвистике-54 модель интересна уже тем, что это — первая попыткаглобально представить себе процессы кодирования.
Однаиз глав книги называется . Микроструктура — коммуникации, так сказать,, т. е. то, что и раньшеисследовалось в дескриптивной лингвистике как текст. При рассмотрении этогоотрезка с точки зрения психолингвистики оказывается, что лингвистика проходилаздесь мимо очень важных вещей: во-первых, далеко не все то, что идет по звуковомуканалу, связано с собственно лингвистической и семантической информацией, a,во-вторых, сама информация идет, не только по звуковому каналу.
ВПсихолингвистике-54 рассматриваются три канала связи, которые действуютодновременно в условиях устного общения: вокально-аудиторный (один участниккоммуникации говорит, другой — слушает); жестикулярно-визуальный (один участниккоммуникации делает жесты, другой их воспринимает); манипуляционно-ситуативный(выбор средств при построении высказывания зависит от особенностей ситуации, вкоторой происходит общение). Рассмотрение всех трех каналов в комплексе, ихвзаимодействия показывает, насколько реальные процессы коммуникации сложнеетрадиционных лингвистических представлений о них.
Психолингвистика-54начинает очень значительный период развития науки о речевой деятельности людей.Не случайно она получила такой резонанс в мире и послужила серьезным толчком кразвитию психолингвистических исследований. В книге явно чувствуется цельностьконцепции, устремленность вперед и, я бы даже сказал, известная доля романтикив формировании перспектив развития новой науки. Попытка психологии и лингвистики, попытка глобального построения будущей науки не моглане заинтересовать лингвистов, которые искали новые пути развития науки о языке.В то же время многое в осгудовской психолингвистике вызывает серьезныевозражения.
Во-первых,эта опора Психолингвистики-54 на необихевиоризм, когда поведение человекарассматривается просто как организованная система реакций на стимулы,поступающие из внешней среды. Разумеется, никто не отрицает реальностимеханизма S- R, никто не отрицает ассоцианизма как такового. Но когдаассоцианизм объявляется главной фундаментальной закономерностью речевогодоведения людей, то такой ассоцианизм приобретает явно односторонний, в чем-томеханистический характер. Как говорит А.А. Леонтьев, принцип реактивности, посуществу принцип пассивной реакции, очень многого не объясняет в речевойдеятельности. Советская психолингвистика принципу реактивностипротивопоставляет принцип активности (см. лекцию V).
Во-вторых,теория Психолингвистики-54-это индивидуалистическая теория (в том смысле, чтокоммуницирующие люди рассматриваются прежде всего как биологические индивиды).В ней нет подлинного понимания человека как социального существа. Индивид у Ч.Осгуда (как у многих авторов в XIX в.) действует вне общества. Это Робинзонили, в лучшем случае, Робинзон, беседующий с Пятницей, и не более того. Сложныесоциокультурные проблемы в Психолингвистике-54 хотя и рассматриваются, но лишькак один из возможных аспектов анализа, а не как фундаментальное, неизбежноеоснование для понимания действительной природы человека. В-третьих,ассоцианизм, изучение последовательностей операции на основе
вероятностныхмеханизмов воспроизведения тех или иных связей между элементами в цепочкеприводит к известному атомизму Психолингвистики-54, к представлению о сообщениилишь как о цепочке ассоциатов. Но как, откуда появляются сами эти связи? Вчастности, как ребенок овладевает речью? Ведь если ребенок только воспроизводитто, что он слышал раньше (а именно так и получается из осгудовских посылок), тонепонятно, как он ухитряется создавать более или менее творческие сообщения.Механизм формирования языка у детей оказался едва ли не самым уязвимым местом вконцепции Ч. Осгуда. Поэтому решение вопроса о формировании детской речи уже вначале 60-х годов вызвало активную критическую реакцию со стороны рядаамериканских психолингвистов.
Крометого, как отмечает А.А. Леонтьев, в осгудовской психолингвистике нет прямойфункциональной связи процессов кодирования и декодирования, процессовречепроизводства и речевосприятия. Мозг наш, в общем, един, и все эти процессыв нем взаимосвязаны, а в осгудовской психолингвистике они представлены так, какбудто идут достаточно автономно, сами по себе.
Вотте основные моменты, которые объясняют, почему ассоцианистская осгудовскаяпсихолингвистика вскоре подверглась очень активной критике со стороны другихпсихолингвиcтов. И уже в 60-е годы лидирующие позиции в зарубежнойпсихолингвистике переходят к трансформационистскому направлению.
* * *
Вцелом американская психолингвистика 50-60-х годов в обоих ее вариантах — весьмазаметное явление в мировой науке, новый поворот в исследовании речевойдеятельности. Не случайно оба эти направления приобрели такую широкуюизвестность и популярность.
Отдельныепсихолингвистические исследования, которые велись в 50 — 60-х годах и в Европе(ФРГ, Англия, Италия, Норвегия, Румыния и другие страны), как правило, представляютсобой варианты этих же направлений (прежде всего трансформационистского).Исключение составляют, пожалуй, работы французских ученых. Но это, скорее,психологические исследования речи (работы Ж. Пиаже и его последователей), чемсобственно психолингвистические.
Н.В.Сахарный
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.rusword.com.ua/