1. Функцииэмоций
Задачуизучения функционального значения эмоций отчетливо поставил Э. Клапаред,показавший в результате ее реализации односторонность как классической, так и«периферической» интерпретации условий возникновения эмоционального процесса ипредложивший примиряющую их схему. Однако внимание, уделяемое вопросу офункциях эмоций в более ранних концепциях, свидетельствует о том, что Клапаредзафиксировал и виде методологического принципа тенденцию, проявляющуюся впсихологии эмоций фактически с момента ее зарождения.
Вопрос офункциях является ключевым и пронизывающим всю психологию эмоций, поэтомуосновные и самые общие функциональные характеристики эмоций не могли невыявиться при обсуждении предыдущих вопросов. В пределах данного раздела этиобщие функции эмоций мы обозначим с небольшими дополнительными комментариями,сосредотачивая основное внимание на более специфических проявлениях эмоций.
Скрупулезныйанализ взглядов на природу эмоций, проведенный Н. Гротом в историческойчасти его работы, равно как и положения современных концепций позволяютзаключить, что эмоции достаточно единодушно признаются выполняющими функциюоценки. Однако, принимая данное положение в качестве обобщенной точки зрения,нельзя упускать из виду, что при его конкретизации – при уточнении того, чтоименно, как именно, на какой основе и т.д. оценивают эмоции – высказываютсяразличные мнения. Следует отметить, что способность эмоций производить оценкухорошо согласуется с их характеристиками, обсуждавшимися выше: их возникновениив значимых ситуациях, предметности, зависимости от потребностей и др. Основнойвывод, следующий из объединенного анализа всех этих характеристик, заключаетсяв том, что эмоции не являются опосредствованным продуктом мотивационнойзначимости отражаемых предметов, ими эта значимость непосредственно оцениваетсяи выражается, они сигнализируют о ней субъекту. Иначе говоря, эмоции являютсятем языком, той системой сигналов, посредством которой субъект узнает опотребностной значимости происходящего.
Продолжительныеи продолжающиеся споры вокруг вопроса о мотивирующей роли эмоций о выполняемойими функции побуждения – выше обсуждались отдельно. К тому, что было сказано,добавим, что полное отстранение эмоций от функции побуждения в значительноймере обессмысливает и производимую ими функцию оценки. Разве из оценкипроисходящего может следовать, с биологической точки зрения, что-либо болеецелесообразное, чем немедленное побуждение присвоить, овладеть полезным иизбавиться от вредного? Поэтому существует принципиальное различие междуотрицанием эмоциональной природы побуждающих переживаний и отказом признатькакое бы то ни было участие эмоций в развитии этих переживаний. Последнееозначает признание в природе психического значительного и едва ли чем-либообъяснимого несовершенства.
О способностиэмоций побуждать действия говорят другие, более специфические их функции. Так,в критических условиях, при неспособности субъекта найти адекватный выход изопасных, травмирующих, чаще всего неожиданно сложившихся ситуаций, развиваетсяособый вид эмоциональных процессов – так называемые аффекты. Одно изфункциональных проявлений аффекта заключается в том, что он навязывает субъектустереотипные действия, представляющие собой определенный закрепившийся вэволюции способ «аварийного» разрешения ситуаций: бегство, оцепенение, агрессиюи т.п. Известно, что и другие ситуативные эмоции, такие как возмущение,гордость, обида, ревность, тоже способны «навязать» человеку определенныепоступки, причем даже когда они для него нежелательны. Это позволяетутверждать, что к эмоциональному разрешению ситуаций приводят не только аффектыи что данная функция свойственна более широкому классу эмоциональных явлений.Наглядный пример такого проявления эмоций предоставляет исследование Т. Дембо.Однако одни и те же стереотипные действия не могут быть одинаково пригоднымидля всех ситуаций, поэтому аффективные реакции, сложившиеся в эволюции дляразрешения наиболее часто встречающихся затруднений, оправдывают себя лишь втипичных биологических условиях. Именно этим объясняется часто наблюдаемаябессмысленность или даже вредность действий, управляемых аффектом. Так,бессмысленными являются усилия птицы, бьющейся в помещении об оконное стекло,но в естественных условиях именно свет означал бы для нее свободу. Подобноэтому, и оператор, покидающий во время аварии ничем ему не угрожающий пультуправления, мог, очевидно, избрать более правильный путь действий, еслиохвативший его аффект не вынудил бы его поступить по сложившемуся на протяжениимиллионов лет правилу: немедленно удаляться от того, что вызывает страх.
Способностьэмоций нарушать целенаправленную деятельность легла в основу теорий,подчеркивающих дезорганизационную функцию эмоций. Однако данная характеристикаэмоций может быть принята лишь с определенными оговорками. Как показываютприведенные примеры, эмоции прежде всего организуют некоторую деятельность,отвлекая на нее силы и внимание, что, естественно, может помешать нормальномупротеканию проводимой в тот же момент другой деятельности. Сама по себе эмоциядезорганизующей функции не несет, все зависит от условий, в которых онапроявляется. Даже такая грубая биологическая реакция, как аффект, обычнодезорганизующая деятельность человека, при определенных условиях можетоказаться полезной, например, когда от серьезной опасности ему приходитсяспасаться, полагаясь исключительно на физическую силу и выносливость. Этозначит, что нарушение деятельности является не прямым, а побочным проявлениемэмоций, иначе говоря, что в положении о дезорганизующей функции эмоций столькоже правды, сколько, например, в утверждении, что праздничная демонстрациявыполняет функцию задержки автотранспорта. На этом же основании не может бытьоправдано и зародившееся еще в дискуссиях стоиков и эпикурейцев альтернативноепротивопоставление полезности и вредности эмоций, воспроизводимое в современнойпсихологии. противопоставлением «мотивационных» и «дезорганизационных» теорий.
В литературевыделяются две взаимодополняющие функции, выполняемые эмоциями по отношению копределенным психическим процессам, т.е. представляющие собой частные случаиобщего регулирующего их влияния. Речь идет о влиянии эмоций на накопление иактуализацию индивидуального опыта. Первая функция, обсуждаемая под разныминазваниями: закрепления – торможения, следообразования, подкрепления, указываетна способность эмоций оставлять следы в опыте индивида, закрепляя в нем те.воздействия и удавшиеся неудавшиеся действия, которые их возбудили. Особенноярко следообразующая функция проявляется в случаях экстремальных эмоциональныхсостояний. Но сам по себе след не имел бы смысла, если не было бы возможностииспользовать его в будущем. В актуализации закрепленного опыта эмоции тожеиграют значительную роль, и это подчеркивает вторая из выделяемых функций.Поскольку актуализация следов обычно опережает развитие событий и возникающиепри этом эмоции сигнализируют о возможном приятном или неприятном их исходе,выделяют предвосхищающую функцию эмоций. Поскольку предвосхищение событийсущественно сокращает поиск правильного выхода из ситуации, выделяютэвристическую функцию. В отношении этих функций эмоций, впрочем, как и вотношении других, важно подчеркнуть, что, констатируя определенное проявлениеэмоций, они остро ставят задачу выяснения того, как именно эмоции это делают,выяснения психологического механизма, лежащего в основе этих проявлений.
Большойтеоретический интерес представляет функция эмоций, отчетливо намеченная вработах В. Вундта и выявляющая роль эмоциональных переживаний встановлении и организации субъективного образа. Согласно Вундту, эмоциональныйтон ощущений, воспринимаемых одновременно или непосредственно друг за другом,сливается по определенным законам во все более и более общие равнодействующиепереживания, соответственно организуя в восприятии и сами эти «единицы». Тольков силу такого слияния чувств мы воспринимаем не набор пятен или звуков, апейзаж и мелодию, не множество интроцептивных впечатлений, а свое тело. Такимобразом, эмоциональные переживания выступают синтезирующей основой образа, обеспечивающейвозможность целостного и структурированного отражения мозаичного разнообразияфактически действующих раздражении.
Целостностьпредставляет собой не только явно обнаруживающуюся, но и одну из таинственныхособенностей психического. Многие авторы, пытавшиеся осмыслить ее,останавливались, не нашедши возможности избавиться от навязчивого образагомункулуса. Даже гештальтпсихология, видевшая в этой особенности центральнуюпроблему психологии и давшая тончайшее ее феноменологическое описание, для ееобъяснения вынуждена была обратиться к спекулятивным построениям, ссылаясь, вчастности, на взаимодействие электрополей. Поэтому учение Вундта о слияниичувств, лежащем в основе познавательных синтезов, представляет интерес как однаиз немногочисленных попыток вскрыть психологический механизмструктурированности и целостности отражения.
Яркимпримером эмоциональных синтезов, проявляющихся на уровне более сложныхкогнитивных образований, служат так называемые аффективные комплексы,экспериментальное исследование которых, начатое К.Г. Юнгом, в советскойпсихологии было развито А.Р. Лурия. Эти исследования показали, чтосовокупность образов, прямо или случайно связанных с ситуацией, породившейсильное эмоциональное переживание, образует в памяти прочный комплекс,актуализация одного из элементов которого влечет, даже против воли субъекта,немедленное «введение» в сознание других его элементов. Нельзя отказать вубедительности и тем многим примерам, которые приводит Вундт. Существуют такжеи определенные теоретические выводы, позволяющие говорить об оправданностипоисков синтезирующей основы образа именно в сфере эмоционального.
Современнаяпсихология рассматривает чувственную ткань отражения как образованиекогнитивной природы. Это вызывает существенные затруднения при попытке понятьслияние в психическом образе воздействий разных модальностей. Представление жео синтезирующей роли эмоций позволяет оснастить образ как бы общим фундаментом,на который могут проецироваться и вступать во взаимодействие познавательныеобразования разных уровней и модальностей. Однако, говоря о преимуществахучения об эмоциональном «фундаменте» образа, следует отметить, что оно требуетдопущения, большинством современных авторов не принимаемого, а именно–принятияпринципа панэмоциональности, согласно которому целостный акт отражения, пословам С.Л. Рубинштейна, «…всегда в той или иной мере включает единстводвух противоположных компонентов – знания и отношения, интеллектуального и«аффективного»,… из которых то один, то другой выступает в качествепреобладающего».
Учению Вундтаоб эмоциональной «ткани» психического созвучны представления Ф. Крюгера, вработе которого тоже отстаивается прямая связь между эмоциями и целостностьюотражения. Однако, будучи принципиальным противником свойственного Вундту«атомизма», стремящегося во что бы то ни стало сложить всевозможные психическиеобразования из элементарных единиц, этот автор развивает свою теорию внаправлении, противоположном вундтовскому – от целого к части. СогласноКрюгеру, эмоциональные переживания являются изначальным и единственнымносителем целостности, сохраняющим за собой эту особенность и при выделении изтотальной целостности опыта диффузных комплексов и более строго организованныхгештальтов. Именно эмоции, как бы репрезентирующие в этих обособляющихсяобразованиях целостность и являющиеся мерой этой целостности, препятствуют ихизоляции и позволяют им оставаться частями единого мироощущения индивида.
Такимобразом, отстаивая ту же идею об эмоциональной основе целостности отражения,синтезу Вундта Крюгер противопоставляет дифференциацию как основной принципразвития эмоциональных процессов. Однако и в данном случае обе точки зрения неявляются альтернативными. Есть основания утверждать, что представления Крюгераболее отвечают генетическому, тогда как Вундта – функциональному аспектувзаимоотношения эмоциональных и познавательных процессов. К сожалению, усвоениеинтересных и перспективных идей Крюгера затрудняет крайне сложный и трудный длявосприятия язык их изложения.
Эмоции являютсясобытием не только психологическим, и их функциональное назначение неисчерпывается разносторонними влияниями на уровне субъективного отражения. Какутверждал Р. Декарт, «главное действие всех людских страстей заключается втом, что они побуждают и настраивают душу человека желать того, к чему этистрасти подготовляют его тело». Поскольку эмоции сигнализируют о значимостипроисходящего, подготовка в эмоциональном состоянии тела к лучшему восприятию ивозможным действиям настолько целесообразно, что было бы удивительно, если онане закрепилась в эволюции и не стала одной из характерных особенностейэмоциональных процессов. Разностороннее влияние эмоций на тело тоже получилоотражение в выделении ряда их функциональных характеристик.
Многимиавторами подчеркивается происходящая в эмоциональном состоянии активациянервных центров, а в конечном итоге – и всего организма, осуществляемаянеспецифическими структурами ствола мозга и передаваемая неспецифическимипутями возбуждения и др.). Согласно «активационным» теориям эмоции обеспечиваютоптимальный уровень возбуждения центральной нервной системы и отдельных ееподструктур, который может колебаться от коматозного состояния и глубокого снадо предельного напряжения в состоянии экстаза.
Активациянервной системы и прежде всего вегетативного ее отдела, приводит кмногочисленным изменениям в состоянии внутренних органов и организма в целом.Характер этих изменений показывает, что эмоциональные состояния вызывают либомобилизацию органов действия, энергетических ресурсов и защитных процессоворганизма, либо, в благоприятных ситуациях, его демобилизацию, настройку навнутренние процессы и накопление энергии. Очевидно, что функции активации имобилизации-демобилизации тесно связаны и последнюю можно рассматривать какодно из результативных проявлений первой.
Наряду собщей подготовкой организма к действию отдельные эмоциональные состояниясопровождаются специфическими изменениями в пантомимике, мимике, звуковымиреакциями. Каково бы ни было изначальное происхождение и назначение этихреакций, в эволюции они развивались и закреплялись и как средства оповещения обэмоциональном состоянии индивида во внутривидовом и межвидовом общении. Сповышением роли общения у высших животных выразительные движения становятсятонко дифференцированным языком, с помощью которого индивиды обмениваютсяинформацией как о своем состоянии, так и о том, что происходит в среде.Экспрессивная функция эмоций не потеряла своего значения и после того, как висторическом развитии человека сформировалась более совершенная форма обменаинформацией – членораздельная речь. Сама усовершенствовавшись благодаря тому,что грубые врожденные формы выражения стали дополняться более тонкимиконвенциональными нормами, усваиваемыми в онтогенезе, эмоциональная экспрессияосталась одним из главных факторов, обеспечивающих так называемую невербальнуюкоммуникацию.
Для болееполного ознакомления с функциональным назначением эмоций следовало бы наряду сосравнительно общими их проявлениями познакомиться еще со специфическимифункциональными характеристиками отдельных эмоциональных состояний. Однако этозначительно расширило бы наше обсуждение этой проблемы. Специфическиеособенности таких эмоциональных состояний, как смех, страх действия, печаль,горе, освещены в работах Л. Бергсона, П. Жане, 3. Фрейда, Э. Линдеманна.Кстати, работы 2-х последних авторов, а также работа Ж.-П. Сартра,вскрывают еще одну общую характеристику эмоций, определенный аспект которой былобозначен А.Н. Леонтьевым как способность эмоций «ставить задачу насмысл». Эмоции, особенно когда они сигнализируют о чем-то исключительном, немогут оставить личность равнодушной, вызывая порой сложную и развернутую«работу сознания» по ее объяснению, одобрению, примирению с нею или осуждению идаже вытеснению. Однако ставить данное проявление эмоций рядом с другими непозволяет то обстоятельство, что они в нем выступают не как непосредственнодействующая сила, а как повод, в связи с которым приходит в движение всясложная система сил личности и сознания.
2. Классификацияэмоций
Существованиепринципиально различных классов эмоциональных явлений отчетливо демонстрируетсясопоставлением, например, таких переживаний, как физическая боль и чувствогордости, панический страх и эстетическое наслаждение. Поэтому не являетсяпризнаком исторического прогресса то обстоятельство, что многие современныеконцепции считают достаточным обсуждение некой эмоции вообще. Обсуждениепредыдущих вопросов должно было убедить нас, что при таком ограничении можнорассчитывать лишь на самый первый шаг в выяснении того, когда, как и зачемвозникают эмоции, и что вопрос о классификации является важнейшим составнымкомпонентом психологической теории эмоций, разработанность которого в некоторойконцепции можно считать показателем и общей ее разработанности.
Многогранностьэмоций, их проявление на различных уровнях отражения и деятельности, сложныеотношения с предметным содержанием, способность к слиянию и образованиюсочетаний исключают возможность простой линейной их классификации. Во всяком случаесегодня психология располагает целым рядом независимых или частичноперекрывающихся признаков и оснований для деления эмоциональных явлении, асуществующие классификационные схемы либо акцентируют одно или другое из этихделений, либо вводят их шаг за шагом в том или ином сочетании и последовательности.Даже перечень наиболее известных оснований выглядит внушительно.
Эмоцииразличаются по модальности, в частности – знаку, по интенсивности,продолжительности, глубине, осознанности, генетическому происхождению,сложности, условиям возникновения, выполняемым функциям, воздействию наорганизм, форме своего развития, по уровням проявления в строении психического,по психическим процессам, с которыми они связаны, потребностям, по предметномусодержанию и направленности, например, на себя и других, на прошлое, настоящееи будущее, по особенностям их выражения, нервному субстрату и др. Очевидно, чтоэтот пестрый перечень, не раскрывающий ни существенности используемых признакови оснований, ни эвристичности проводимых делений, может служить лишь для самогообщего ознакомления с положением, существующим в проблеме классификации эмоций.Ниже мы попытаемся наметить отдельные тенденции и затруднения, характерные дляэтой проблемы.
Существующиеклассификационные схемы различаются соотношением своей теоретической иэмпирической обоснованности, и от этого прежде всего зависит возможность ихпринятия и оценки. Так, не разделяя представлений К. Бюлера о трех стадияхгенетического развития психики, мы можем скептически отнестись и к его попыткесвязать с ними три разных отношения удовольствия-неудовольствия к деятельности.Но в обосновании того, что эмоции могут вызываться итоговыми результатамидеятельности, сопровождать сам процесс деятельности или предшествовать ей, предвосхищаяее результаты, Бюлер приводит также фактический материал и соображения оцелесообразности таких отношений. Эти аргументы позволяют принять егоклассификационную схему, но только как эмпирическую и нуждающуюся втеоретическом обосновании.
Эмпирическиеклассификационные схемы иногда не имеют единого основания, заменяя егоперечислением специфических отличий выделяемых классов или состояний. Такиесхемы являются скорее попытками систематического описания, чем собственноклассификацией эмоций. Так, Л.И. Петражицкий называл распространенное«академическое» различение собственно эмоций, аффектов, настроений, чувств,страстей уродливой классификацией, сравнивая ее с рядом: «1) вода просто, 2)внезапный и сильный напор воды, 3) слабое и спокойное течение воды, 4) сильноеи постоянное течение воды по одному глубокому руслу». Разумеется, этосправедливое сравнение не отвергает целесообразности выделения тех или иныхподклассов эмоциональных явлений и направлена исключительно против попытокрассматривать их как классификацию в строгом смысле слова.
Отдельноможно выделить классификационные схемы, опирающиеся на представления огенетическом развитии и взаимодействии эмоций. Таким схемам свойственностремление выделить некоторое число базовых, исходных эмоций и далеепрослеживать одно за другим условия и закономерности, по которым развиваются теили иные их сочетания и разновидности. Хотя такие «повествовательные»классификационные схемы с формальной точки зрения обычно не являются строгими,несомненное их преимущество заключается в том, что наряду с различением онинесут еще большую нагрузку объяснения, так как происхождение вещи вносит,пожалуй, наибольший вклад в то ее видение, которое мы называем пониманием.Кстати, в генетических классификациях содержится и некоторое объяснение ихлогической нестрогости. Речь идет о признаваемой в них способности эмоций кслиянию и образованию сочетаний, разнообразие которых, по словам Спинозы,«невозможно определить никаким числом».
Поэтапноевведение оснований для различения эмоций, свойственное генетическимклассификациям, позволяет избежать смешения классификации эмоций по ихвнутренним признакам и классификаций по сферам их проявления, предметномусодержанию и другим внешним признакам. Представляется очевидным, что в обоих случаяхклассифицируются разные явления: в первом – собственно эмоциональныепереживания, рассматриваемые безотносительно к тому, на что они направлены, вовтором – целостные эмоциональные явления, в которые входят эмоциональныепереживания вместе с «окрашиваемым» ими предметным содержанием. Радость какэмоциональное переживание всегда тождественна сама себе и может бытьпротивопоставлена грусти, гневу, боязни и т.п., но рассматриваемая вместе спредметным содержанием она может объединяться с грустью в разряд, например,этических эмоций и противопоставляться радости как эстетической илиродительской эмоции.
Снедостаточно четким различением «внутренних» и «внешних» оснований дляклассификации эмоций связано, пожалуй, больше всего затруднений и недоразуменийв истории этой проблемы. Частично это объясняется тем, что, за исключениемочевидного различия эмоциональных переживаний по знаку, модальность эмоций,рассматриваемая сама по себе, не обнаруживает других столь же явных признаковупорядоченности. Оригинальное объяснение этому факту было дано В. Вундтом,предложившим рассматривать модальность как градиентное составное свойство,определяющееся соотношением трех его двухполюсных компонентов:удовольствия-неудовольствия, возбуждения-успокоения и напряжения-разрешения.Однако хотя «факторная» интерпретация В. Вундтом модальности эмоцийвпоследствии получила серьезную поддержку в экспериментальном исследованииэкспрессии и семантики эмоций Архипкина, 1981; в советской психологии идеюВундта поддерживал С.Л. Рубинштейн, заметного распространения в психологииона не получила.
Не имеявозможности опираться на внутренние признаки, большинство авторов присистематическом описании модальности эмоций используют внешние по отношению кней основания. Упоминавшиеся выше базовые модальности вводятся постулативно илиобосновываются сложным контекстом теоретических представлений. Примеромэмпирической классификации может служить различение десяти «фундаментальных»эмоций, выделенных на основе комплексного критерия, охватывающего их нервныйсубстрат, экспрессию и субъективное качество. Несмотря на объективнуюобоснованность, эмпирические классификации не дают ответа на вопрос, почему вразвитии психического сложились и закрепились именно выделяемые в нихмодальности. Осветить этот вопрос могли бы попытки связать модальность эмоций спотребностями или, в более старой терминологии, инстинктами, однако эти попыткиоставляют без объяснения эмоции, определяющиеся условиями деятельностинезависимо от того, каким потребностям она отвечает.
Одной изпопыток разрешить указанные затруднения является объединение потребностей иусловий деятельности в общее основание для классификации эмоций. Второй, менееискусственный способ, предложенный У. Макдауголлом, заключается впринципиальном различении эмоций, отвечающих потребностям, и чувств, зависящихот условий деятельности. Сходное различение тех же, только взаимозамененных,терминов предложил Э. Клапагред; согласно этому автору, от чувств,выражающих приспособительные установки индивида, следует отличать эмоции,развивающиеся в условиях, затрудняющих приспособление. Эту же идей можноусмотреть в различении М. Арнольд и Дж. Гассоном импульсивных и«преодолевающих» эмоций, возникающих соответственно при отсутствии и наличиипрепятствий на пути к достижению цели, в различении П.В. Симоновым эмоциональноготона ощущений и собственно эмоций, Б.И. Додоновым – специфических инеспецифических эмоций.
Уже сам фактиспользования сходной, причем отнюдь не очевидной идеи в различных концепциях,не имевших влияния друг на друга, свидетельствует о том, что она отвечаетнекоторой актуальной нужде психологии эмоций. И действительно, в обобщенномвиде эти различения указывают на своеобразное строение эмоциональной сферыотражения, в которой выделяется система эмоций, презентирующих субъектупотребности и направленных на их предметы, и другая система, общая для всехпотребностей, помогающая субъекту в достижении этих предметов. Естественно, чтоэти эмоции должны существенно различаться своими особенностями, поэтому можносогласиться с У. Макдауголлом, утверждавшим, что, если мы перестанемсмешивать эти классы эмоций, «научные исследования станут значительно болееясными и точными». Основания и теоретические последствия данногоклассификационного деления эмоций мы попытались обобщить и развить впредложении различать ведущие и производные эмоциональные явления.
3. Динамикаэмоций
В данномподразделе речь будет идти о представлениях, касающихся внутреннихзакономерностей протекания и развития эмоционального процесса. Этот аспектпроблемы эмоций практически не освещается в современных концепциях, склонныхрассматривать эмоциональную сферу как систему независимых реакций наопределенные условия и ситуации. В концепциях прошлого, подчеркивавшихвзаимодействие и взаимообусловленность эмоциональных переживаний в генетическоми ситуативном их развитии, вопрос о динамике эмоций занимает, как правило,весьма важное место. Можно выделить несколько тенденций, характерных дляизображения динамики эмоций в психологической теории.
Даже еслирассматривать эмоции как изолированные реакции на определенные воздействия,естественно встает вопрос о том, обнаруживают ли эти реакции некотороевременное развитие, или же остаются без изменения. Этот вопрос рассматривался В. Вундтом,однако только в отношении специфического класса эмоций, получивших в егоконцепции название аффектов. Вундт считает, что это развитие заключается как вколичественном, так и в качественном изменении эмоционального переживания и чтоспецифический характер, «форма» этого изменения собственно и отличает одинаффект от другого. Достигнув стадии аффекта, эмоциональный процесс подчиняетсяуже не внешним воздействиям, а именно «форме» этого аффекта, которую он долженпройти, постепенно угасая или приводя к формированию волевого побуждения.
Подавляющеебольшинство обычных, «умеренных» эмоциональных переживаний не являются,согласно Вундту, автономными, так как с момента своего возникновения онивливаются в общий поток других переживаний, вступая с ними во взаимодействие ивидоизменяясь Таким образом, в учении Вундта отчетливо обозначено еще одноположение, касающееся динамики эмоций – положение о соединении, слиянии,суммации отдельных эмоций в более сложные эмоциональные образования. О значенииэтой особенности эмоций мы говорили, обсуждая их проявление в качествесинтезирующей основы образа. Важно подчеркнуть, что именно представления отрехкомпонентном составе любой эмоции, служащем как бы общей основой для ихслияния, позволили Вундту ставить вопрос об универсальных принципах этогопроцесса. В частности, было показано существование как пространственного взаимодействияи суммации эмоциональных впечатлений, переживаемых одновременно, так ивременной суммации переживаний, следующих друг за другом.
Для многихтеорий возможность соединения эмоций служит важнейшим принципом, объясняющимвозникновение сложных эмоций из более простых. Согласно X. Вольфу, одно изопределений эмоций и заключается в раскрытии составляющих ее элементов. Так,сострадание Р. Декарт объясняет соединением печали и любви, ревность,согласно Б. Спинозе – сложный аффект, состоящий одновременно из любви иненависти к любимому лицу и зависти к тому, кого он любит.
В комплексеэмоциональных переживаний, соединяющихся в более сложные образования, иногдаможно найти элементы, связанные причинно-следственными отношениями. Такаяспособность эмоций порождать и обусловливать друг друга является еще одним а, пожалуй,самым интересным моментом, характеризующим их динамику.
В выявлении иописании конкретных закономерностей порождения одних эмоций другими большевсего было сделано Б. Спинозой. Приводимый им материал показывает, чтоэмоциональные отношения, развивающиеся при различных обстоятельствах изнекоторой исходной эмоции, в отдельных случаях могут быть весьма сложны и разнообразны.Так, субъект, охваченный любовью, сопереживает аффекты того, кого он любит.Вследствие такого сопереживания любовь может распространиться на другое лицо:того, кто причиняет предмету нашей любви удовольствие, мы будем тоже любить атого, кто причиняет ему неудовольствие, мы будем ненавидеть.
Одно изпоследствий любви заключается в том, что она порождает желание взаимности,которое, будучи неудовлетворенным, вызывает неудовольствие. Если человек приэтом считает, что его не любят по его же вине, он будет охвачен аффектомприниженности, если же он так не думает, он будет испытывать ненависть к тому,кого он полагает причиной получаемого от неразделенной любви неудовольствия.Такой причиной может быть сам предмет любви или, например, тот, кого он любит.В последнем' случае возникает особый вид ненависти – ревность.
Независимо оттого, полностью ли мы согласимся с утверждениями, содержащимися в этом примере,или будем считать, что в него нужно внести некоторые поправки, – онсвидетельствует о том, что изучение отдельных эмоциональных реакций не можетпривести к пониманию эмоционального поведения, важнейшей детерминантой которогоявляется взаимосвязанность этих реакций, их способность изменяться и порождатьдруг друга, по мере того как этого требуют изменяющиеся условия. Иначе говоря,в полном своем виде эмоциональная реакция является как бы разветвленной икаждая из таких ветвей означает потенциальную возможность ее дальнейшегоразвития, отвечающего тому или иному варианту изменения ситуации.
В представленияхоб обусловленности эмоций друг другом ^особое место занимает положение овзаимопорождении оценивающих и побуждающих переживаний. Значение этих простыхестественных положений заключается в том, что их принятием или отвержениемрешается, как мы уже говорили, вопрос об отношении эмоций и мотивации, вконечном счете – о «выходе» эмоций в действие.
эмоция клапаред психология
4. Физиологическиемеханизмы эмоций
Наряду сработами, для которых вопрос о физиологических механизмах эмоций являетсяестественным продолжением вопроса об условиях их возникновения, приводящих этимеханизмы в движение, существует целый ряд теорий, для которых этот вопросявляется главным, а порой и единственным. Важную роль в появлении этих теорийсыграла «периферическая» теория У. Джемса и К.Г. Ланге, впервыесформулировавшая объяснение природы эмоций ссылкой на определенныйфизиологический процесс. Вызвав оживленную и продолжительную дискуссию,«периферическая» теория стала своего рода образцом для большого числаальтернативных теорий, отличающихся лишь тем, какой именно физиологическийпроцесс рассматривался главной детерминантой возникновения эмоций вместопредложенного Джемсом – Ланге нервного возбуждения, исходящего из висцеральныхорганов: таламический.
Не вникая всодержание этих работ, внесших большой вклад в выяснение физиологической основыэмоциональных процессов, в качестве общего их недостатка отметим характерноедля них недифференцированное отношение к эмоциям. Как показал Э. Клапаред,только из-за предвзятой и ничем не оправданной унифицированной интерпретацииэмоций кажутся непримиримыми классические и «периферическая» теории эмоций.Достаточно отказаться от отношения к эмоциям как к процессам, протекающим понекоторому единому образцу, и мы получаем возможность провести элементарноеклассификационное их деление, позволяющее объяснить один класс эмоций согласноклассическим представлениям, Другой – согласно «периферической» теории. Всоветской психологии идею о том, что органические изменения играют роль вразвитии определенных эмоциональных состояний, защищал С.Л. Рубинштейн.
Вопрос офизиологических механизмах эмоций имеет непосредственное отношение к проблемевыражения эмоций в мимике, пантомимике, вегетативных функциях организма и т.п.Эта проблема, интенсивно изучаемая экспериментально, является предметомразвернутого обсуждения также и в отдельных теоретических работах.Исключительно ей посвящен, например, большой труд Ч. Дарвина. Нельзя невидеть некоторой симптоматичности в том, что выходом в свет именно этой работы,столь же односторонней, как и «периферическая» теория, обычно датируется началосовременного этапа в исследовании эмоций. Среди современных авторовсравнительно большое внимание вопросу о выражении эмоций уделяет К. Изард.
Завершаяобзор основных проблем психологии эмоций, подчеркнем, что в нем были затронутылишь традиционные вопросы, обсуждаемые в классических и современных концепциях.Это значит, что представленный перечень вопросов знакомит с тем, как эмоцииизучаются, но не как должны или могли бы изучаться в психологии. Не являетсятайной, что в области эмоций существует еще очень много тончайшего фактическогоматериала, который психологическая теория не способна систематически осмыслитьи объяснить. Бросается в глаза, например, тот факт, что в теориях эмоцийхронически обходится вопрос об их онтогенетическом развитии. Конечно,неосвещенность такого рода вопросов не может быть случайной. Некотороеобъяснение этому дают данные, тоже теоретически недостаточно осмысленные, опатологических изменениях и индивидуальных различиях в эмоциональной жизни, вчастности данные о возможном резком изменении основных характеристикэмоциональной жизни под влиянием патогенного фактора. Действительно, какизобразить продуктом продолжительного развития то, что способно в самые сжатыесроки исчезнуть, уступив место другому, новому, совсем непохожему и дажепротиворечащему тому, что исчезло? Не может быть сомнений, что за этим кроетсяодна из многочисленных тайн, столь характерных для психологии эмоций.
Можновыразить надежду, что данная книга будет способствовать как ознакомлению стайнами эмоций, так и.увеличению числа заинтересованных в их разгадке. Еередакторы-составители благодарны А.А. Пузырею, составившему биографическиесправки об авторах, Е.Ю. Патяевой, А.А. Пузырею, Е.Е. Насиновской,Ф.Е. Василюку, О.С. Копиной, подготовившим ряд переводных текстов, атакже многим сотрудникам ф-та психологии МГУ и друзьям, помогавшим приподготовке этой книги к изданию.
Библиографическийсписок
1. Архипкина О.С. Реконструкциясубъективного семантического пространства, означающего эмоциональные состояния.– Вести. Моск. ун-та. Сер. Психология. 2008, №2.
2. Бюлер К. Духовноеразвитие ребенка. М., 2009.
3. Васильев И.А., Поплужный В.Л.,Тихомиров О.К. Эмоции и мышление. М., 2010.
4. Вилюнас В.К. Психологияэмоциональных явлений. М., 2009.
5. Вудвортс Р.Экспериментальная психология. М., 2008