Альтернативы политического развития России в 1730 Г.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ I. ПРОЕКТЫ ДВОРЯН И РОДОВЫХ КНЯЗЕЙ КАК АЛЬТЕРНАТИВА САМОДЕРЖАВНОЙ ВЛАСТИ II. ВОЦАРЕНИЕ АННЫ ИОАНОВНЫ И ВОССТАНОВЛЕНИЕ САМОДЕРЖАВИЯ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ




ВВЕДЕНИЕ При Петре I центральным органом управления являлся Сенат. Именно Сенат и Святейший Синод присвоили Петру I титул «Отца Отечества, Императора Всероссийского», и Россия становится империей.[1] В связи с этим, произошедший разрыв со старыми правовыми традициями самодержавия сказался на изменении порядка престолонаследия. В силу политических мотивов законный престолонаследник (царевич Алексей) был лишен права наследования. В 1722 г. издается Указ о наследии престола, утвердивший право монарха по собственной воле назначать своего наследника. Произошел разрыв с принципом божественной благодати, нисходящей на монарха (этот принцип действовал, например, при Иване Грозном, который считал себя посланником Божьим), ее заменила воля императора. .Монарх является источником всей исполнительной власти и главой всех государственных учреждений. Присутствие монарха в определенном месте прекращало действие всей администрации, и власть автоматически переходила к нему. Все учреждения империи должны исполнять указы и постановления монарха. Законодательные акты издавались либо самим монархом, либо от его имени Сенатом. Сенат был при Петре I Верховным органом. Монарх утверждал все основные должности, осуществлял производство в чины (в соответствии с Табелью о рангах), стоял во главе орденской и наградной систем империи. Он мог решать любые дела независимо от решения судебных органов. Монарху принадлежало право помилования и утверждения смертных приговоров – это были дела, проходившие по Преображенскому приказу и Тайной канцелярии. Монарх мог решать дела, не урегулированные законодательством и судебной практикой, - достаточно было его воли. В 1721 г. был образован Святейший Синод, ставший высшим органом церковного управления. Синод возглавлял светский чиновник – обер-прокурор, опиравшийся на штат церковных фискалов. Монарх превратился в юридического главу Церкви. Церковь потеряла свою роль идеологической оппозиции светским властям: любые решения монарха не подвергались обсуждению. Царь был верховным главнокомандующим армии, ведал формированием полков, назначением офицеров, устанавливал порядок и план боевых действий. После смерти Петра I роль Совета как центрального органа управления начинает снижаться. С 1711 по 1718 г. Сенат являлся коллективным регентом, заместителем государя в решении всех вопросов государственного управления, главой исполнительной власти (в отсутствие государя). С 1722 г. Сенат фактически приобрел функции ревизионной коллегии, возглавив систему контрольных органов. Со смертью великого реформатора России уходила в прошлое целая эпоха русской истории, наполненная преобразованиями, войнами. Драматизм январских дней 1725 г. заключался в том, что умирающий император не думал, что конец его близок, и поэтому не позаботился о назначении наследника престола. Петр умер, так и не объявив свою последнюю волю.[2] Усилиями ближайших сподвижников Петра: князя А.Д. Меншикова, графа П.А. Толстого, архиепископа Феофана Прокоповича и других, при активном участии приведенных по распоряжению Меншикова гвардейцев – на русский престол была возведена вдова Петра императрица Екатерина I Алексеевна. Но, фактически руководство страной перешло к самому влиятельному из сподвижников Петра – Меншикову и созданному при его участии Верховному тайному совету – высшему правительственному органу. Верховный тайный совет был создан в 1726 г. Он сосредоточил в своих руках решение всех вопросов внутренней и внешней политики. Екатерина I Алексеевна царствовала недолго. В 1727 г. она умерла, передав престол великому князю, ставшему императором Петром II. Возведению внука Петра I на престол способствовал Меншиков, который тем самым пытался удержаться у власти и даже породниться с династией Романовых. При Петре II Сенат стал представлять в Верховный тайный совет кандидатуры на замещение высших административных должностей, а затем Совет начал замещать и назначать сенаторов. (Власть переменилась). 19 января 1730 г., накануне торжеств по случаю своей свадьбы император умер, не оставив завещания. Тайным верховным советом решался вопрос о приемнике. Именно эта функция Верховного тайного совета позволила водворить на престол курляндскую герцогиню - Анну Иоанновну, по предложению князя Д.М. Голицына - старшего члена. Верховный тайный совет приобрел законодательные полномочия, законы подписываются либо императрицей (Екатериной I), либо Верховным тайным советом. Законодательные полномочия Верховного тайного совета влекут последствия, характерные для двоевластия. До 1730 г. Россия оставалась еще монархией, но традиции самодержавной власти уже были нарушены Верховным тайным советом, еще при Петре Первом имевшем законодательные полномочия. Династический кризис послужил причиной борьбы за власть влиятельных людей российского общества и в связи с этим создания органов управления как попытку ограничить власть царя. Вопросы попытки проведения демократической реформы в 1730 г. рассматривали В.О. Ключевский, С.М. Соловьёв, Д.А. Корсаков, Е.В. Анисимов, С.А. Седов. Цель работы - рассмотреть альтернативы политического развития России в 1730 г. Задачи: 1. охарактеризовать политическое развитие России накануне 1730 г. 2. рассмотреть альтернативы политического развития России в 1730 г. Методы исследования - изучение и анализ источников литературы и исторических источников. Предмет исследования - государственное устройство России.
I. Проекты дворян и родовитых князей, как альтернатива самодержавной власти При Петре Первом выделилось новое сословие – дворянство. Его статус был закреплен юридически в Табели о рангах. Новые понятия, ценности и нравы, навеянные образом жизни европейского дворянства, активно внедрялись в сознание русских дворян (шляхтичей). На смену понятию родовой чести (защиты интересов своего рода, фамилии, предков) приходят представления об индивидуальной чести дворянина. Русские дворяне хотели большей свободы и в распоряжении своими землями, крепостными, мечтали о сокращении ставшей при Петре пожизненной службе в армии. Быстрому росту дворянского самосознания способствовали и события, происходившие в стране после смерти Петра Великого. Эти годы показали всем, что безграничная власть самодержца используется в интересах кучки вельмож, стоящих у трона слабых правителей, что пороки самодержавия уже не прикрыты, как при Петре, идеями жертвенного служения интересам Отечества. В итоге, дворянство не возражало против ограничения власти новой императрицы, но категорически воспротивилось переходу реальной власти к родовитым членам Верховного тайного совета. Родовитые бояре, князья, столкнувшиеся с проявлениями столь непривычного ранее сопротивления дворянства, были вынуждены разрешить участие дворян в обсуждении проектов государственного переустройства.
Дворянских проектов государственного переустройства насчитывалось около 20. Главными темами, обсуждавшимися на дворянских собраниях, были политическое устройство государства и социальные требования дворянства. Историк Д.А.Корсаков обобщил содержание большинства дворянских проектов. Суть их сводилась к следующему.
Постоянными органами центрального управления являются два правительства – Вышнее и Нижнее. Большинство проектов признает Вышним Правительством существующий Верховный тайный совет, но значительно увеличивает число его членов: проекты Секиотова, Грекова и Алабердеева доволят это число до 21, анонимная записка – до 12, проекты Колычева – 13, Матюшкина – от 12 до 15, проект 25-ти – до 16 членов. Некоторые проекты, отвергая существующий Верховный тайный совет, предлагали учредить Сенат, также не сходясь в числе членов. Предлагалось, что все наличные члены Верховного тайного совета входят в состав Вышнего правительства, остальных членов и впоследствии на вакантные места выбирает генералитет (дворянство), строго наблюдая, чтобы среди Вышнего правительства не было нескольких представителей одной фамилии: число этих представителей определяется проектами различно: большинство назначает по одному от каждой фамилии, иные допускают двух.[3] Нижнее Правительство учреждается в помощь правительству Вышнему «по делам расплавным и судебным». Все проекты (за исключением проекта Черкасского и «конспекта») называют его Сенатом, круг его действий в большинстве проектов не определяется, очевидно, имеется в виду существующая ранее структура Сената со временные учреждения Верховного тайного совета, некоторые проекты возлагают на Сенат непосредственное наблюдение за губернаторами и воеводами. Главное внимание всех проектов дворян обращено на их права и привилегии. Проекты предусматривают ограничение власти родовитых фамилий, называют желаемые привилегии, такие как приобретение прав вследствие службы, выделение родовитых дворян, разделение дворянства на генералитет и простых дворян по служебным преимуществам. Проекты Черкасского, Матюшкина ставят дворянство охранителем интересов всех остальных сословий. В дворянских проектах определяется срок военной службы – 20 лет, звучит забота об улучшении быта офицеров и солдат, об исправной выдаче жалованья. Звучит требование уничтожения закона о единонаследии имущества, предлагается в одних проектах установить о наследовании в вотчинах новые правила, в других – отдать на волю родителей – делить или не делить недвижимое имущество. Меньше всего обращено внимание на крестьянство. Все проекты смотрят на улучшение быта крестьян с финансовой точки зрения, требуя для них только облегчения сколь возможно «в податях», а проект Черкасского даже не упоминает о них.[4] В современной литературе говорится о 6-ти дворянских проектах, составленных после 2 февраля. Все они исходят из факта ограничения самодержавия и единодушны в своих важнейших требованиях: увеличить состав Верховного тайного совета (или «Вышнего правительства») до 12-21 персоны, Сената – до 11-21 персоны, предоставить собранию дворянского «общества» в составе 70-100 человек право составлять и утверждать законы, решать важнейшие государственные вопросы и избирать состав высших правительственных учреждений. Князь Д.М. Голицын составил собственный проект государственного переустройства. Проект князя Д.М. Голицына представлял дополнение к дворянским проектам, значительно различаясь от них в самом существенном вопросе. Ограничивая власть Анны Иоанновны, князь Голицын стремится вместе с тем к ограничению политического преобладания большинства дворянства, желавшего захватить эту власть в свои руки. Он ограничивает это большинство, шляхетское «общенародие» властью немногих знатнейших фамилий, вводя в круг второстепенных учреждений, наряду с дворянством, представителей торгового сословия, на которое большинство проектов распространяют свою опеку. В плане князя Голицына выразились как его политические воззрения, так и черты его личного характера: строго аристократический принцип, презрение к тем иноземцам, которые стремились к власти над русскими людьми, и склонность к тирании, даже к деспотизму. С.М. Соловьев внес некоторое уточнение в трактовку понятия проекта Д.А.Корсаковым. Ни князь Голицын, ни члены Верховного совета в целом не выражали взглядов русской аристократии, ибо такого сословия в России тогда еще не было вообще. С.М. Соловьев пишет: «Новая Россия не наследовала старой аристократии, она наследовала только несколько знатных фамилий или родов, которые жили особо, без сознания общих интересов и обыкновенно во вражде друг с другом; единства не было никакого, следовательно, не было никакой самостоятельной силы»[5]. Родовитые дворяне в тот период не выступали как осознающая себя политическая сила, не формулировали общих требований, более того, древние фамилии постоянно враждовали между собой. В дошедшей до нас анонимной записке о событиях 1730 г. было выражено мнение дворянина, который был возмущен не самой попыткой ограничения власти Анны Иоанновны, а тем, как и в чьих интересах, эта попытка была предпринята. В современной литературе проект члена Верховного (тайного) совета Д.М.Голицына имеет название «Пункты присяги» (или «Проект формы правления», по выражению Г.А.Протасова). Документ этот имел вид клятвы в верности новой форме правления и императрице, поэтому в историографии получил такое условное название. В сравнении с дворянскими проектами «Пункты присяги» - огромный документ. С.А.Седов считает, что этот документ можно назвать аристократической конституцией. В нем подробно расписаны обязанности Верховного тайного совета, Сената, Синода. Эти органы должны были состоять из представителей аристократии. Для рассмотрения «нового и важного дела» предусматривалось собрание высшего дворянства. Всему остальному дворянству обещалось «содержание в почтении». Но среднее и низшее дворянство, почувствовав свободу, желало закрепить за собой определенные права и благодаря большому числу участников движения имело возможность требовать от верховников своего представительства в высших органах власти. Голицын знал об этих требованиях. Получив дворянские проекты, он приступил к переработке «Пунктов присяги», что свелось к следующим изменениям. Верховный тайный совет стал называться «Верховным правлением» и численность его увеличивалась до 12 персон, из которых половина – из «фамильных особ», а вторая половина из шляхетства (дворян). Сенат должен был состоять из 11 членов и наполняться таким же образом, как Верховный совет. Но право выбирать в эти высшие органы власти имела только аристократия. Требования дворянства почти наполовину были выполнены Голицыным в «Пунктах присяги». Но оставался еще один, пожалуй, главный пункт этих требований: созыв дворянского собрания. В связи с этим Голицын составил последний известный историкам проект, условно называемый «Способы». Из-за радикальности содержания данного проекта его обычно причисляют к проектам «дворянской оппозиции», так как не верят в столь далеко идущую уступчивость Верховного совета дворянству. Однако принадлежность «Способов» к документам «дворянской оппозиции» ничем не подтверждается. Наоборот, отмечает С.А.Седов, имеются данные, указывающие на то, что этот документ принадлежит скорее Верховному совету. «Способы» написаны рукой, привыкшей повелевать, дворянские же документы имеют форму прошения к власти.
В «Способах» предусматривается созыв дворянского собрания в количестве до 30 человек с законодательными и властными учредительными полномочиями. Это было главное требование дворянских проектов, и Голицын его выполнил. Можно предположить, что если бы дворянское собрание было созвано, то оно не оставило бы ничего аристократического в «Пунктах присяги» и в России прочно утвердилась бы конституционная монархия.
Все проекты верховников в случае их исполнения представляли бы большой шаг в политическом развитии страны. Возможно, какую-то их часть верховники хранили дома, и все такие бумаги сразу же после 25 февраля были уничтожены. Ни один из них не был известен современникам вследствие их незаконченности и засекреченности: лица, присутствовавшие на заседаниях Верховного тайного совета, не должны были даже своим родственникам разглашать их содержание.[6] В бесплодных спорах и взаимных пререканиях членов Верховного совета и дворянами уходило драгоценное время. 10 февраля 1730 г. стало известно, что Анна Иоанновна прибыла к Москве и остановилась в селе Всесвятском.
II. Воцарение Анны Иоанновны и восстановление самодержавия После долгих консультаций верховники остановили свой выбор на старшей линии династии, связанной с братом Петра I - Иваном V. Дочь ИванаV Алексеевича Анна была выдана ещё при Петре замуж за герцога Курляндского и, овдовев, жила в одном из прибалтийских городов - Митаве. Приглашая Анну Иоанновну на русский престол, верховники учитывали, что Анна не имела политических связей с русским дворянством. Верховники разработали специальные условия - кондиции, на основании которых Анна должна была управлять страной. Вследствие чего Верховный тайный совет приобрёл законодательные полномочия. Новая императрица принимала на себя обязательства не выходить замуж без разрешения верховников и не назначать наследника, решать важные дела в государстве только при участии Верховного тайного совета. Анне Иоанновне по прибытии в Москву было подано 20 дворцовых проектов. Главная мысль дворян сводилась к пожеланиям императрице «царствовать неограниченно и самодержавно». Императрица не была согласна с «кондициями». Осознавая свою силу, она быстро составила себе партию, во главе которой стояли князь Алексей Михайлович Черкасский и князь Иван Юрьевич Трубецкой. Политическая драма князя Голицына, плохо срепетированная и ещё хуже сыгранная, быстро дошла до эпилога. Раздор в правительственных кругах и настроение гвардии ободрили противников ограничения, доселе таившихся или притворно примыкающих к оппозиции. Составилась особая партия, сделочного состава, как и прочие: в неё вошли родственники императрицы и их друзья, обиженные сановники, которых Верховный тайный совет не пустил в свой состав; к ним примкнули люди нерешительные и равнодушные. Отношения, интересы и лица выяснились, и немудрено было согласить компанейщиков, уверив их, что от самодержавной императрицы они скорее добьются желаемого, чем от самовластного Верховного совета, сенаторов утешил восстановлением Сената в значении верховного правления, генералитет и гвардейцев - избавлением от команды верховников, всех - упразднением Верховного тайного совета. Колоколом партии был Феофан Прокопович: он изумился, звоня по всей Москве о тиранстве, претерпеваемом от верховников государыней, которую стерегущий её дракон В.Л. Долгорукий довёл до того, что она «насилу дышит». Подъезжая к Москве, Анна сразу почувствовала под собой твёрдую почву, подготовленную конспиративной агитацией слывшего безбожником немца и первоприсутствовавшего в Священном Синоде русского архиерея, и смело стала во главе заговора против самой себя, против своего честного митавского слова. В подмосковном Всесвятском вопреки пунктам она объявила себя подполковником Преображенского полка и капитаном кавалергардов, собственноручно угостив их водкой, что было принято с величайшим восторгом. Ещё до приезда Анны гвардейские офицеры открыто говорили, что скорее согласятся быть рабами одного тирана - монарха, чем многих. Анна торжественно въехала в Москву 15 февраля, и в тот же день высокие чины в Успенском соборе присягали просто государыне, не самодержице, да «отечеству» - и только. Не замечая интриги, зародившейся вокруг Анны, сторонники Верховного совета ликовали, рассказывали, что, наконец - то настало прямое порядочное правление; императрице назначают 100 рублей в год и больше ни копейки, ни последней табакерки из казны без позволения Совета, да и то под расписку. Но верховники уже не верили в удачу своего дела и, по слухам, будто бы сами предлогами Анне самодержавие. И вот 25 февраля сенаторы, генералы и дворяне большом дворцовом зале подали Анне прошение образовать комиссию для пересмотра проектов, представленных Верховному совету, чтобы установить форму правления, угодную всему народу. Императрица призывалась стать посредницей в своём собственном деле между верховниками и их противниками. Один из верховников предложил Анне согласно кондициям предварительно обсудить прошение вместе с Верховным тайным советом; но Анна, ещё раз нарушая слово, тут же подписала бумагу. Верховники остолбенели. Но вдруг поднялся невообразимый шум: это гвардейские офицеры, уже надлежаще настроенные, с другими дворянами принялись кричать вперебой: «Не хотим, чтоб государыне предписывали законы; она должна быть самодержицею, как были все прежни государи». Анна пыталась унять крикунов, а они на колена перед ней с исступленной отповедью о своей верноподданнической службе и с заключительным возгласом: «Прикажите, и мы принесём к вашим ногам головы ваших злодеев». В тот же день после обеденного стола у императрицы, к которому были приглашены и верховники, дворянство подало Анне другую просьбу, с 150 подписями, в которой «всепокорнейшие рабы» всеподданнейше приносили и всепокорно просили всемилостивейше принять самодержавство своих славных и достохвальных предков, а присланные от Верховного тайного совета и ею подписанные пункты уничтожить. Анна, связанная Кондициями, не могла бы действовать без разрешения верховников. Но оторопевшие министры не сопротивлялись. Однажды отдав инициативу в руки императрице, они, следуя закону, не могли ей препятствовать и молча наклонили головы в знак согласия. Вскоре Анна разорвала Кондиции пополам. Это был переворот, произведенный законным порядком. Й Она велела принести подписанные ею в Митаве пункты и тут же при всех разорвала их. Всё время верховники, по выражению одного иноземного посла, не пикнули, а то бы офицеры гвардии побросали их в окна. А первого марта 1730 г. по всем соборам и церквам «паки» присягали уже самодержавной императрице. Так кончилась десятидневная конституционно - аристократическая русская монархия XVIII в., сооружённая четырёхнедельным временным правлением Верховного тайного совета. Но, восстановляя самодержавие, дворянство не отказалось от участия в управлении: в той же после обеденной петиции 25 февраля оно просило, упразднив Верховный тайный совет, возвратить прежнее значение сенату из 21 члена, предоставить шляхестсву выбирать баллотированием сенаторов, коллежских президентов и даже губернаторов и согласно дообеденной челобитной установить форму правления для предбудущего времени. Если бы это ходатайство было уважено, центральное и губернское управление составилось бы из выборных агентов дворянства вроде екатерининских капитан - исправников. Российская империя не стала «сестрицей Польшей и Швеции», как надеялся Фик; зато рядом с республиканско-шляхетской Польшей стала Россия самодержавно - шляхетская.
В исторической литературе так описываются события 25 февраля 1730 г. «Народ радовался приезду императрицы, и все шло спокойно, как вдруг, к великому прискорбию всех, имеющих понятие о свободе, произошла внезапная перемена». – записал свои впечатления Рондо. В приемные покои явились заговорщики. На шум вышел В.Л.Долгорукий. Челобитчики огласили свое прошение, после чего Черкасский намеревался сказать приличествующую случаю речь, но Долгорукий перебил его, спросив «кто позволил ему присвоить себе право законодателя?» - «Делаю это, отвечал Черкасский, - по причине обмана ее величества, в который она была вовлечена вами, сказавшими ей, что условия, подписанные ей в Митаве, составлены с согласия всех членов государства, но это было сделано без нашего ведома и участия».
«Так мы видели только зарю драгоценной свободы, которою мечтали спокойно насладиться, хотя бы некоторое время, она померкла внезапно, мелькнула сновидением», - печально повествовал английский посланник Ронд.[7] Органы дознания временные Анны Иоанновны прекрасно представляли себе цели и задачи участников конституционного движения, допытываясь в конце 30-х годов, кто был замешан в том, «чтоб в Российской империи самодержавию не быть, а быть республике». «Затейка» верховников в самом начале была «олигархической»; затем, с изменением ситуации, становилась дворянской. Но дворяне знали о ней только по Кондициям – действительно олигархическому документу. «Пир» и в самом деле изготовили верховники, но дворянство оказалось еще слабо подготовленным к восприятию конституционных идей. Понадобился еще век, прежде чем высшее сословие России, а точнее его отдельные представители, вполне осознанно вышли на Сенатскую площадь, добиваться конституции, но опять проиграли дело, едва не решенное в 1730 году. В 1730 году Верховный тайный совет был упразднен, и в 1731 г. его место занял Кабинет министров, выполнявший совещательные функции при императрице Анне Ивановне. Дело 1730 г. представлялось современным наблюдателям борьбой, поднявшейся из-за ограничения самодержавия в среде господствующего класса, между родовой аристократией и дворянством; прочие классы народа не принимали в этом движении никакого участия: нельзя же придавать сословного значения суетливой беготне архиепископа Феофана Прокоповича по московским шляхетским домам. Но первоначально Верховный тайный совет дал предпринятому им делу очень узкую постановку. Это было, собственно, не ограничение самодержавия сословным или народным представительством, а только совместное осуществление прерогатив верховной власти лицом, к ней призванным, и учреждением, призвавшим это лицо к власти. Верховная власть меняла свой состав или форму, переставала быть единоличной, но сохраняла прежнее отношение обществу. Ограничительные пункты давали только одно право гражданской свободы, да и то лишь одному сословию. Но о политической свободе, об участии общества в управлении пункты верховников не говорят ни слова: государством правят неограниченно императрица и тайный верховный совет, а Верховный тайный совет не представлял собой ник ого, кроме самого себя: одни из его членов были назначены верховной властью ещё до её ограничения, другие кооптированы, приглашены самим Советом. Так думал Совет вести дела и впредь; только оппозиция заставила его обещать созыв всех членов для совещания, и только совещания, о наилучшем устройстве государственного правления. Менее всего представляли верховники русскую родовую знать, Шереметевы, Бутурлины, князья Черкасские, Трубецкие, Куракины, Одоевские, Барятинские, были по московскому родословию ни чем не хуже князей Долгоруких, а члены этих фамилий стояли против Верховного тайного совета. Верховники не могли объединить вокруг себя даже собственных родичей: имена Голицыных и Долгоруких значатся в подписях под оппозиционными проектами. Это оппозиционная знать была душою движения, волновало мелкое шляхетство, суля ему, заманчивые льготы по службе и землевладению, руководила шляхетскими кружками, диктуя им записки для подачи в Верховный тайный совет. Шляхетство родовое выступало в деле не деятелем, а статистом, выводимым на сцену, чтобы произвести впечатление количественной силы. Табель о рангах ещё не успела перетасовать родословные масти и освободить чин от гнёта породы. В этом дворянстве, тёмном и бедневшем, нуждавшемся в высокостойных милостивцах , привычное холопье родопочитание ещё дружно почиталось с зарождавшимся рабьим чинопочитанием. «Шляхетство фамильным рабски служат и волю их всяко исполняют и тою службою для обогащения получают комендантства и у других важных царских интересов командирство». - Так изображает петровский прожектер Иван Филиппов отношения рядового дворянства к знати, не успевшие скоро измениться и после Петра. Но и вожаки шляхетства были высшие должностные лица, члены правительственных учреждений, впереди всех сенаторы и генералитет, который был просто куча генералов, а особое учреждение, главный совет Генерального штаба с определёнными штатами и окладами. Первый проект, поданный в Верховный тайный совет и самый оппозиционный, шёл именно от Сената и генералиста. Значит, в деле 1730 г. боролись не лица и не общественные классы, а высшие правительственные учреждения, не знать старая, родовитая с новой, чиновной, или та и другая с рядовым шляхетством, а Сенат, Синод и генералитет с Верховным тайным советом, который присвоил себе монополию верховного управления, - словом, боролись не правительство и общество за власть, а органы правительства между собой за распределение власти. Но учреждения - только колёса правительственной машины, приводимые в движение правительственной или общественной силой. Верховники хотели, чтобы такою силой были знатные фамилии, или фамильные люди; но того хотели и их противники: фамильные тягались с фамильными. Со времени опричнины правящий класс так осложнился и перепутался, что трудно стало разобрать, кто и в какой мере фамилен или нефамилин. Общественная сила, какою был смешанный класс, теперь цеплялись за готовые правительственные учреждения, потому что не было учреждений общественных, за которые можно было бы уцепиться. Старая военная - генеалогическая организация служилого класса была разрушена отменой местничества и регулярной армией, а попытка Петра вовлечь местные дворянские общества в управление потерпела неудачу. Только учреждения и объединяли неслаженные интересы и не выясненные взгляды лиц и классов; сами верховники, разделяемые фамильными счетами и личными враждами, действовали если не единодушно, то хотя бы компактно, не по чувству аристократической солидарности, а по товариществу в Верховном совете. Оставалось превратить высшие правительственные учреждения в общественные, выборные, т.е. представительные. Эта мысль и бродила в умах того времени. Но и верховникам, кроме разве одного Д. Голицына, и их противникам недоставало ни понимания сущности праставительства, ни согласия в подробностях его устройства. Таким образом, неустановившиеся общественные отношения, ни господствующие политические понятия не давали средств развязать узел, в который завязались столкнувшиеся интересы и недоразумения. Вопрос разрешён был насильственно, механическим гвардейским ударом. Дворянская гвардия поняла дело по-своему: её толкали против самовластия немногих, во имя права всех, а она набросилась на всех во имя самовластия одного лица. Просить о выборном управлении, значит прятать голову за дерево.
Прежде всего, сам замысел Голицына не имел ни внутренней силы, ни внешней опоры. Он ограничивал верховную власть не постоянным законом, а учреждением с неустойчивым составом и случайным значением; чтобы придать ему устойчивость, Голицын хотел сделать его органом и оплотом родовой аристократии - класса, которого уже не существовала: оставались только не многие знатные фамилии, разорённые и даже враждебные к друг другу. Голицын строил монархию, ограниченную призраком. Далее, Верховный тайный совет со своим случайными непопулярным составом, упрямо удерживая за собой монополию верховного управления, оттолкнул от себя большинство правительственного класса и вызвал оппозицию с участием гвардии, перевернув дело, превратив вопрос об ограничении самодержавия в протест против собственной узурпации. Наконец оппозиция и отдельные члены самого совета смотрели в разные стороны: Совет хотел ограничить самодержавие, не трогая высшего управления, не касаясь самодержавия или умалчивая о нём; гвардейская и дворянская масса добивались сословных льгот, относясь враждебно или равнодушно и к ограничению верховной власти, и к перестройке управления. При такой розне и политической неподготовленности оппозиционные кружки не могли выработать цельного и удобоприемленного плана государственного устройства, оправдывая отзыв прусского посла Мардефельда, что русские не понимают свободы и не сумеют с нею справиться, хотя и много о ней толкуют. Сам Голицын объяснял не удачу своего предприятия тем, что оно было не по силам людям, которых он призвал к себе в сотрудники.[8]
В предприятия князя Голицына возбуждает неудомление две очереди, и подделка избирательного акта, превратившая условия избрания в добровольный дар избранницы. Первая черта наводит на мысль о некотором участии шведского влияния. Воцарение Анны несколько напоминает вступление на шведский престол сестры Карла XII Ультрики - Элеоноры в1719 г.: то же избрание женщины помимо прямого наследника с ограничением власти избранницы; тоже домогательство аристократического государственного совета стать полновластным и такое же противодействие дворянства. Наконец, русские исследователи событий 1730 г. с помощью шведских историков указали очевидные следы влияния шведских конституционных актов в ограничительных пунктах, в плане и проекте присяги, составленных Голицыным. Но при сходстве обстоятельств условия были далеко не одинаковы. При избрании Анны Голицын помнил и мог принимать в соображении случившиеся с Ульрикой - Элеонорой: удалось там - почему не удаётся здесь? Шведские события давали только ободрительный пример, шведские акты и учреждения - готовые образцы и формулы. Но побуждение, интересы и согласованное с ними тактика были свои, незаимствованные. Это особенно сказалось в другой черте дела. Зачем понадобилось Голицыну фальсификация избирательного акта? Здесь надобно обратиться к русскому прошлому. Закулисная интрига в перемене образа правления имела у нас долгую и невзрачную историю. В 1730 г. уже не в первый раз поднимался старый и коренной вопрос русского государственного порядка - вопрос о закономерной постановке верховной власти. Он вызван был пресечением династии Рюриковичей, как историческая необходимость, а не как политическая потребность. До 1598 г. на московского государя смотрели как на хозяина земли, а не народа. В народном правосознании не было места для мысли о народе как о государственном союзе; не могло быть места и для идеи народной свободы. Церковь учила, что всякая власть от бога, а так как воля божья не подлежит ни какому юридическому определению, то её земное воплощение становилось вне права, закона, мыслилось как аномия. С 1598 г. русское политическое мышление стало в большое затруднение. Церковное понятие о власти ещё можно было кое, как пристроить к наследственному государю - хозяину земли; но царь выборный, деланный хоть и земскими, но всё же земными руками, трудно укладывался под идею богопоставленной власти. Политическое настроение раздвоилось. Плохо понимая, что цари пошли с Бориса Годунова, народная масса сохранила чисто отвлечённое библейское представление о царской власти; но уже закрепощаемая и прежде умевшая только бегать от притеснений властей, она в XVII в. выучилось ещё бунтовать против бояр приказных людей. В свою очередь и боярство под влиянием горьких опытов и наблюдений над соседними порядками освоилась с мыслью о договорном царе; но, исходя из правящего класса, а не из народной массы, заслуженно ему не доверявший, эта мысль всегда стремилась отличиться и дважды отливалась в одинаковую форму закулисной сделки, выступавшей наружу виде добровольного дара власти либо проявлявшейся в ослабленных браздах правления. Такая форма была выходом из положения между двух огней, в какое попадали люди, чутьём или сознательно пытавшиеся исцелить страну от болезненного роста верховной власти. Дело в1730 г. было седьмой попыткой более или менее прикрытого сделочного вымогания свободы правительственным кружком и четвёртым опытом открытого, формально ограничения власти. Негласное вымогание свободы вызывалось нравственным недоверием к дурно воспитанной политической власти и страхом перед доверчивым к правящему классу народом; формальное ограничение не удавалось вследствие розни среди самых господствующих классов.
Заключение События начала 1730 г. в России чрезвычайно важны в исторической перспективе. Ликвидация самодержавия в любом варианте означала для страны новые возможности политического развития, поэтому не случайно историки часто возвращаются к этим событиям, видя в них одну из важнейших политических реформ. Так происходило всякий раз, когда начиналось обсуждение необходимых самодержавной России преобразований. В 1730 г. Россия могла стать республикой, однако хитро подстроенный Анной Иоанновной дворцовый переворот, сделал ее самодержицей. Сказалось также вечная вера русского народа в доброго царя, незнание или неумение видеть перспективы будущего устройства России у большинства населения России, в том числе представляющего высшие слои. Извечная борьба за власть – предмет раздумий каждой партии, фракции, политического объединения. Но что стоит за этими целями? Этот извечный вопрос, вероятно, будет волновать еще не одно поколение. Поэтому тема исследования представляет интерес. В условиях многопартийности, выборности, демократии исторический опыт может представить ценность и актуальность. Движение 1730 г. ровно ничего не дало для народной свободы. Может быть, оно дало толчок политической мысли дворянства. Правда, политическое возбуждение в этом сословии не погасло и после неудачи верховников; но оно под действием царствования Анны значительно преломилось, получило совсем другое направление. Это царствование - одна из мрачных страниц нашей истории, и наиболее тёмное пятно на ней - сама императрица. Распространена была точка зрения, которую наиболее полно выразил тогдашний казанский губернатор А.П.Волынский в письме своему приятелю. Суть ее в том, что не бывать в России демократии, не доросли до нее русское дворянство и народ. Волынский скептически отнесся к последствиям введения новых, более демократических, чем раньше, порядков. По его мнению, дворянская демократия выльется в борьбу группировок, «сильных» личностей, которые будут эксплуатировать в свою пользу выборные институты и пуще прежнего притеснять среднее дворянство. А.П.Волынский отметил, что русские дворяне не честолюбивы, ленивы, они будут предпочитать спокойную, скромную жизнь в своем имении желанию выслужиться и получить чин. Тем самым к чинам и почестям будет открыта дорога более активным и честолюбивым выходцам из дворянских низов и даже из крестьян и холопов. А так как такие люди не могут обладать достоинствами настоящего дворянина-офицера, то армия будет разрушена. Высказывания Артемия Волынского отражают настроения среднего российского дворянства, для которого неизбежное пресмыкание перед сильными, «искание милостей» было нормой, не унижающей дворянина, а, наоборот, облегчающей ему жизнь. Возможно, поэтому в феврале 1730 г. дворяне упустили свободу, которую готовили им члены Верховного (тайного) совета.
Династический кризис в России послужил причиной попыток преобразования государственного устройства России, составления различных проектов. Все они были направлены на борьбу за власть и привилегии высшего сословия и не ставили, практически, задачу улучшения жизни народа. В.О. Ключевский писал об этих событиях: «Оставалось превратить высшие правительственные учреждения в общественные, выборные, т.е. представительные. Но ни верховникам, кроме Д.Голицына, и их противникам недоставало ни понимания сущности представительства, ни согласия в подробностях его устройства… Дворянская гвардия поняла свое дело по-своему, по-казарменному: ее толкали против самовластия немногих во имя права всех, а она набросилась на всех во имя самовластия одного лица – не туда повернула руль».






СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ 1. Анисимов Е.В. Анна Ивановна//Вопросы истории. – 1993. - №4. – С.19-33. 2. Анисимов Е.В., Каменский А.Б. Россия в XVIII-первой половине XIX века: История. Историк. Документ: Эксперимент. учеб. пособие. – М.: МИРОС, 1994. – 336 с. 3. Багер Х. Реформы Петра Великого: Обзор исследований. – М.: Прогресс, 1985. – 199 с. 4. Исаев И.А. История государства и права России: Учеб. – М.: Юрист, 1999. – 608 с. 5. Ключевский В.О. Сочинения: В 9-ти т. Т.4.- М., 1989.- С.266-269. 6. Моряков В.И. [От Петра I до Павла I: Рецензия на книгу А.Б. Каменского]//Вопросы истории. – 2002. - №2. – С.169-173. 7. Орлов А.С. и др. История России: Учеб. – М.: Проспект, 2005. – 520 с. 8. Петрухинцев Н.Н. Дворцовые интриги 1730-х годов и «дело» А.П.Волынского//Вопросы истории. – 2006. - №4. – С.30-47. 9. Плотников А.Б. Ограничение самодержавия в России в 1730 г.: идеи и формы//Вопросы истории. – 2001. - №1. – С.60-69. 10. Седов С.А. Попытка государственного переворота 1730 года в России//Вопросы истории. – 1998. - №7. – С.47-62. 11. Соловьев С.М. Сочинения. Кн. X. Т.19. – С.100. [1][1] Исаев И.А История государства и права России 1999г. - с. 154 [2] Анисимов Е.В. Россия в XVIII - первой половине XIX в.1994 - с.88. [3] Анисимов Е.В. Россия в XVIII в. 1994г. - с.94. [4] Седов С.А. Попытка государственного переворота 1730 г. 1998 - с.55 [5] Соловьёв С.М. Сочинения. с 100 [6] Седо С.А. Попытка Гос. переворота 1730. 1998 - с.56. [7] Седов С.А. Попытка гос. переворота 1998 - с. 58. [8] Седо С.А. Попытка гос. переворота 1998 - с. 65.