Аллитерация в поэме Э.А.По Ворон .

Федеральное агентство по образованию ФГОУ ВПО «Сибирский федеральный университет» Лесосибирский педагогический институт – филиал ФГОУ ВПО «Сибирский федеральный университет»

Факультет филологический

Специальность учитель иностранного языка

Кафедра иностранных языков

АЛЛИТЕРАЦИЯ В ПОЭМЕ ЭДГАРА АЛЛАНА ПО «ВОРОН»

Курсовая работа

Выполнила: Барчукова Н.А.,

студентка

филологического факультета,

группа 4 «и»

Научный руководитель:

Семенова Е.В.,

канд. пед. наук, доцент

Работа допущена к защите:

«____»__________2009г.

Работа защищена

Зав. кафедрой иностранных языков с оценкой

___________________ «____________»

«_____» ______2009г.

Лесосибирск, 2009 г.

Содержание

Введение…………………………………………………………………...3

§ 1. Общая характеристика стилистических приемов………………….5

§ 2. Аллитерация как стилистический прием……………………...……8

§3. Биография и творчество Э. По…………………………………...…11

§4. Поэма «Ворон»: история создания…………………………………17

§5. Интерпретация использования аллитерации как стилистического приема в поэме Эдгара По «Ворон»…………………..…………………………………………..21

Заключение ……………………………………………...………………25

Литература……………………………………………………………….27

Приложение……………………………………………………………...29

Введение

К сожалению, на сегодняшний день остро стоит проблема воспитания вдумчивого читателя, который был бы готов воспринимать литературное произведение во всей его полноте. Для этого важно уметь не только «считывать» информацию, но и чувствовать стиль писателя, где огромную роль играют стилистические приемы, некоторые из которых воздействуют на человеческое подсознание. К таким приемам относится аллитерация как повтор согласных звуков, для усиления эмоционального влияния на читателя.

Многие писатели использовали аллитерацию в своих произведениях как прием, который позволял им достигать наибольшего воздействия на читателя, например Державин, Лермонтов, Пушкин и Эдгар По – один из них. Э.А. По родился 19 января 1809 года в Бостоне, США. Его родители, актёры бродячей труппы, умерли, когда Эдгару было всего два года. С этого момента его жизнь пошла под откос. Он пережил много несчастья и передавал эти эмоции в творчество. Идея «страшных рассказов» По вместе со своеобразным стилем её выражения родилась уже в первых рассказах По и только углублялась, обрабатывалась с большим мастерством в его дальнейшем художественном творчестве.

Исходя из выше изложенного, мы сформулировали следующим образом категориальный аппарат нашей учебно-исследовательской работы

Объектом

является стиль Эдгара По.

Предмет

– прием аллитерации в поэме Эдгара По «Ворон».

Целью

работы мы определили выявление возможностей стилистического приема аллитерации в поэме Эдгара По «Ворон» для раскрытия замысла автора.

Задачи

работы:

1. Дать общую характеристику стилистических приемов.

2. Определить особенности аллитерации как стилистического приема.

3. Выявить возможности стилистического приема аллитерации в поэме Эдгара По «Ворон» для раскрытия замысла автора.

Методы

исследования:

-
анализ литературы по теме исследования;

-
интерпретационный метод;

-
аналитический метод;

-
ассоциативный эксперимент.

Практическая значимость
работы заключается в возможности использовать ее материалы для будущей дипломной работы и для анализа художественных произведений. Так же эта курсовая может быть полезной в изучении курса теоретической фонетики и в курсе изучения литературы США.

§1. Общая характеристика стилистических приемов

Все выразительные средства языка (синтаксические, лексические, морфологические, фонетические) являются объектом изучения как лексикологии, грамматики и фонетики, так и стилистики. Первые три раздела науки о языке рассматривают выразительные средства как факты языка, выясняя их лингвистическую природу. Стилистика изучает выразительные средства с точки зрения их использования в разных стилях речи, потенциальных возможностей употребления в качестве стилистического приема, полифункциональности. В процессе стилистического анализа выделяют отдельные стилистические приемы, используемые автором для достижения той или иной коммуникативной цели.

«Под стилистическим приемом понимают сознательное и намеренное усиление какой-либо типической структурной и (или) семантической черты языковой единицы (нейтральной или экспрессивной), достигшее обобщения и типизации и ставшее таким образом порождающей моделью. Стилистический прием ограничивается одним уровнем языка» [17].

Мы будем опираться на характеристику стилистических приемов, представленных в Большом энциклопедическом словаре по языкознанию В.Н. Ярцева. Проанализировав литературу по данному вопросу мы можем утверждать, что к стилистическим приемам относят стилистические фигуры и тропы, а также стилистические или синтаксические фигуры, увеличивающие эмоциональность и экспрессивность высказывании за счет необычного синтаксического построения: разные типы повторов, инверсию, параллелизм, градацию, многочленные сочинительные единства, эллипсис, сопоставление противоположностей и т. д.

На фонетическом уровне говорят о различных стилистических приемах, выражающих экспрессивность речи и ее эмоциональное и эстетическое воздействие. Эти приемы связаны со звуковой материей речи через выбор слов и их расположение и повторы.

Согласно теме нашего исследования нас более всего интересуют фонетические стилистические приемы. К ним относятся аллитерация, ассонанс, ономатопея, консонанс, рифма, ритм и др. Наиболее часто из перечисленных приемов в произведениях английской художественной прозы встречается прием аллитерации, выражающийся в повторении определенных звуков, согласных или гласных, близко расположенных ударных слогов, а также в повторении начальных букв слов.

На морфологическом уровне языка выделяют такой стилистический прием, как транспозиция, или грамматическая метафора, под которой понимают употребление слов разных частей речи в необычных лексико-грамматических и грамматических значениях и с необычной референтной отнесенностью. Для синтаксического уровня также характерно использование специфических стилистических приемов. Среди них выделяют такие приемы, как транспозиция (переосмысление) синтаксических конструкций, разные виды инверсии (необычно размещение элементов предложения), различные виды повторов, пропуск логически необходимых элементов (асиндетон, эллипсис, умолчание, апозиопезис и т. д.), нарушение замкнутости предложения (анаколуф, вставные конструкции).

Хотя графику текста нельзя рассматривать как один из уровней языка, т. к. предложение не сегментируется на знаки препинания, а только маркируется ими, и фонемы не образуются буквами, принято выделять также графические стилистические приемы. К ним относится использование различных средств пунктуации, использование заглавных букв, особенностей шрифта, расположение текста на странице, деление текста на абзацы или строфы. Особенно важное место в ряду графический стилистических средств занимает пунктуация, поскольку наряду с функцией членения предложения на составляющие его синтаксические части, членением текста на предложения и указанием общей характеристики предложения (вопрос, восклицание, утверждение) пунктуация указывает и многие элементы, важные в эмоционально-экспрессивном отношении, например, эмоциональные паузы, иронию, и многое другое.

Наиболее интересным и многообразным разрядом стилистических приемов являются приемы, используемые на лексическом уровне. Среди них необходимо остановиться на тропах. Тропы – это лексические изобразительно-выразительные средства, в которых слово или словосочетание употребляется в переносном значении.

Суть тропов состоит в сопоставлении понятия, представленного в традиционном употреблении лексической единицы, и понятия, передаваемого этой же единицей в художественной речи при выполнении специальной стилистической функции.

Важнейшими тропами являются метафора (скрытое сравнение, осуществляемое путем применения названия одного предмета к другому и выявляющее таким образом какую-нибудь важную черту второго), антономазия (метафорическое применение имени собственного), метонимия (троп, основанный на ассоциации по смежности), синекдоха (замена одного названия другим по признаку количественного отношения), эпитет (лексико-синтаксический троп), ирония, олицетворение (перенесение свойств человека на отвлеченные понятия и неодушевленные предметы), аллегория (выражение отвлеченной идеи в развернутом художественном образе с развитием ситуации и сюжета), перифраза (замена названия предмета описательным оборотом), гипербола (заведомое преувеличение, повышающее экспрессивность высказывания), литота (нарочитое преуменьшение) и др.

Эти стилистические приемы очень часто используются как в поэтических произведениях, так и в художественной прозе.

Таким образом, стилистические приемы разнообразны, и служат для полной передачи эмоций чувств и переживаний авторов. С помощью стилистических приемов читатель может выявить скрытую информацию между строк.

§2. Аллитерация как стилистический прием

Существует множество стилистических приемов, которые интересны и значимы в любом языке, но перед нами стоит задача охарактеризовать аллитерацию как стилистический прием.

Изучив достаточное количество литературы по языкознанию, мы убедились в том, что каждый автор придерживается своего определения, но по сути все определения одинаковы. Мы же будем отталкиваться от определения В.Н Ярцева. Он определяет аллитерацию как созвучие, образуемое повторением одинаковых согласных в начальных словах стиха, которое усиливает выразительность художественной речи. Рифменные созвучия не входят в аллитерацию.

Аллитерацией богаты наши пословицы и поговорки:

Щи да каша – пища наша.

Мели, Емеля, твоя неделя.

Рад бы в рай, да грехи не пускают.

В тихом омуте черти водятся.

Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву.

От горшка два вершка.

Шила в мешке не утаишь.

Назвался груздем, полезай в кузов.

Проще пареной репы.

За морем телушка – полушка, да рубль перевоз.

Аллитерации встречаются уже в «Слове о полку Игореве»:

Трубы трубят в Новеграде, стоять стязи в Путивле…

С зарания в пятк потопташа поганыя плъкы половецкыя...

Все приведенные примеры свидетельствуют об экспрессивности, которая прослеживается через аллитерацию.

Аллитерация часто служит звукоподражанию. Это самое простое ее применение:

Грохочет эхо по горам,

Как гром гремящий по громам.

Звукосочетанием «гр» Державин воссоздал, грозное громыхание разгулявшейся стихии, но даже в звукоподражательных стихах нельзя придавать звукам какое-либо семантическое значение:

Шипенье пенистых бокалов

И пунша пламень голубой.

Тут мы слышим шуршанье платьев и шипение пунша благодаря повторениям двух согласных "п" и "ш"». К шуршанью платьев можно добавить еще, например, шуршание папоротника, шипение питона, шум поездов, шепот подружек.

Любое свойство слова, приписываемое звуку, является выражением сугубой субъективности. Например, Державин, считал звук «р» непригодным для выражения самых нежнейших чувствований. Он написал десять любовных стихотворений, в которых нет слов с этим звуком. А ко всему, кто согласится с Державиным, что для выражения самых нежнейших чувствований не годятся такие слова, как Россия, родина, родная?!..

В родной речи нет и не может быть неблагозвучных звуков. Все они прекрасны. А то, что чаще других встречается аллитерация на л, м, н, р, так это потому, что они самые звучные из согласных звуков.

Аллитерация, выступая в роли своеобразного курсива, может подчеркнуть идею автора:

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить;

У ней особенная стать –

В Россию можно только верить.

«В русской речи самым частым из согласных звуков является «с». В тексте Тютчева он встречается четырежды в повторяющемся, главном, слове «Россия» и по разу в словах «особенная» и «стать». В других словах этого очень распространенного звука нет. Но ведь «Россия – особенная стать» и есть та самая идея, ради которой написано четверостишие» [15].

Особенно выразительна аллитерация при передаче глубоких чувств и сильного волнения. В этих случаях аллитерация является не просто украшением, способствующим благозвучности поэтической речи, а оттеняет в ней самое существенное:

Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть…

(Лермонтов)

И, конечно же, аллитерация, как любой литературный прием, является опасным «оружием». Неуместная и назойливая аллитерация способна испортить впечатление от стихов даже у самого благодушного любителя поэзии.

«Аллитерация имеет особое значение для английского языка, поскольку англосаксонский стих был аллитерационным. Она выполняла функцию своеобразного метронома произведения - неударные слоги (сколько бы их ни было) проговаривались за примерно одинаковые интервалы времени: быстро, если их было много, и медленно, если их было мало. В таких условиях начало ударного слога было самым важным участком слова, и аллитерация подчеркивала именно эти функционально значимые точки стиха. Аллитерация в русском языке не имеет таких глубоких корней» [2].

Из всего выше изложенного мы можем сделать вывод, аллитерация, по сути, может нести любую эмоциональную окраску и так же может быть воспринята разными читателями по-разному. Аллитерация может являться сильным способом эмоционального воздействия на читателя.

§3. Биография и творчество Э. По

Эдгар Аллан По родился 19 января 1809 года в Бостоне, США. Его родители, актёры бродячей труппы, умерли, когда Эдгару было всего два года. Мать Эдгара, Элизабет Арнольд По, была англичанкой, отец Эдгара, Дэвид По,— американцем ирландского происхождения. Мальчика принял и усыновил зажиточный купец из Вирджинии Джон Аллан.

«Детство Эдгара прошло в обстановке достаточно богатой. Алланы не жалели средств на его воспитание, и хотя порой дела их шли неудачно (порой им даже грозило банкротство), мальчик этого не чувствовал: его одевали «как принца», у него была своя лошадь, свои собаки. Когда Эдгару было шесть лет, Алланы поехали в Англию и отдали мальчика в дорогой пансион в Лондоне, где он проучился пять лет. По возвращении Алланов в 1820 году в США Эдгар поступил в колледж в Ричмонде, который окончил в 1826 году. Заканчивать образование Эдгара отправили в университет в Ричмонде, тогда только что основанный.

Эдгар развился рано: в пять лет он читал, рисовал, писал, декламировал, ездил верхом. В школе он хорошо учился, приобрёл большой запас знаний по литературе, особенно английской и латинской, по всеобщей истории, по математике, по некоторым отраслям естествознания, таким как астрономия, физика. Физически Эдгар был силён, участвовал во всех шалостях товарищей, а в университете — во всех их кутежах.

Характер будущего поэта с детства был неровный, страстный, порывистый. В его поведении отмечали много странного. С ранних лет Эдгар писал стихи, увлекался фантастическими планами, любил производить психологические опыты над собой и другими. Сознавая своё превосходство, он давал другим это чувствовать.

Жизнь в богатстве кончилась для Эдгара, когда ему не было и полных 17 лет. В университете он пробыл всего год. Осенью 1826 года произошел разрыв между Джоном Алланом и его приёмным сыном. Кто был «виноват», теперь выяснить трудно. Есть свидетельства, неблагоприятные для Эдгара. Например, подтверждено, что он подделал векселя с подписью Джона Аллана, что однажды, пьяный, наговорил ему грубостей, замахнулся на него палкой и т. п. С другой стороны, неизвестно, что терпел гениальный юноша от разбогатевшего покровителя (Джон Аллан получил неожиданное наследство, превратившее его уже в миллионера), чуждого вопросам искусства и поэзии.

По-видимому, искренне любила Эдгара только госпожа Аллан, а её муж давно уже был недоволен эксцентричным приёмышем. Поводом к ссоре послужило то, что Аллан отказался заплатить карточные долги Эдгара. Юноша считал их «долгами чести» и не видел иного исхода для спасения этой «чести», как покинуть богатый дом, где воспитывался.

Место службы По — бостонский Форт Независимости.

Для Эдгара По началась скитальческая жизнь. Покинув дом Алланов, он поехал в родной Бостон, где под псевдонимом «Бостонец» напечатал сборник стихов «Тамерлан и другие стихотворения», так и не вышедший в свет. Это издание, вероятно, поглотило все сбережения юноши. Не имея приюта, он решился на крутой шаг — и поступил солдатом в армию под вымышленным именем.

Службу он нёс около года, был у начальства на хорошем счету и даже получил чин сержант-майора. В начале 1828 года поэт, однако, не выдержал своего положения и обратился к приёмному отцу, прося помощи, и, вероятно, выражал раскаяние. Джон Аллан, может быть, по ходатайству жены, пожалел юношу, оплатил наём заместителя и выхлопотал Эдгару освобождение. Но, приехав в Ричмонд, Эдгар уже не застал своей покровительницы: госпожа Аллан умерла за несколько дней до того.

Получив свободу, Эдгар По вновь обратился к поэзии. Он вновь побывал в Балтиморе и познакомился там со своими родственниками по отцу — с сестрой, бабушкой, дядей Георгом По и его сыном Нельсоном По. Последний мог познакомить Эдгара с редактором местной газеты, Уильямом Гвином. Через Гвина Эдгар получил возможность обратиться к видному тогда нью-йоркскому писателю Джону Нилу. И Гвину, и Нилу начинающий поэт представил на суд свои стихи. Отзыв, при всех оговорках, был самый благоприятный. Результатом было то, что в конце 1829 года в Балтиморе был вторично издан сборник стихов По под его именем, озаглавленный «Аль-Аарааф, Тамерлан и малые стихотворения». На этот раз книжка поступила в магазины и в редакции, но прошла незамеченной.

Между тем Джон Аллан настаивал, чтобы Эдгар закончил своё образование. Решено было, что он поступит в Военную академию в Вест-Пойнте. В марте 1830 года, по ходатайству Аллана, Эдгар всё же был принят в число студентов, хотя по возрасту не подходил. Его приёмный отец подписал за него обязательство отслужить в армии пять лет. Эдгар неохотно шёл в академию. Нормальным порядком покинуть её стены он не мог. С обычной горячностью он взялся за дело и сумел добиться, что в марте 1831 года его исключили. Этим юный поэт вновь вернул себе свободу, но, конечно, вновь рассорился с Джоном Алланом.

Из Вест-Пойнта Эдгар По уехал в Нью-Йорк, где поспешил издать третий сборник стихов, названный, однако, «вторым изданием»: «Поэмы Эдгара А. По. Второе издание». Средства на издание собраны подпиской; подписались многие товарищи из академии, ожидающие, что найдут в книге те стихотворные памфлеты и эпиграммы на профессоров, которыми студент Аллан По стал известен в школе. Но им пришлось разочароваться. Покупателей у книги, оценённой в два с половиной доллара, не нашлось.

В 1831 году ему пришлось обращаться к приёмному отцу, чтобы тот выдавал денежные пособия. Но они были крайне незначительны.

По женился на своей тринадцатилетней кузине, Виргинии Клемм. Её ранняя смерть оказала влияние на некоторые произведения поэта.

С осени 1831 по осень 1833 года — самый тяжёлый период для Эдгара По. Летом 1831 года Эдгар жил в Балтиморе у своей тётки госпожи Клемм — матери той Виргинии, которая позже стала женой поэта. С осени 1831 года его следы теряются. К концу этого периода Эдгар По дошёл до крайней нищеты. По женился в 1836 году на Вирджинии Клемм.

Несомненно, что в эти годы молодой поэт много работал. Им был написан ряд новелл — лучших в раннем периоде его творчества. Осенью 1833 года балтиморский еженедельник объявил конкурс на лучший рассказ и лучшее стихотворение. Эдгар По послал шесть рассказов и отрывок в стихах «Колизей». Члены жюри единогласно признали лучшими и рассказ, и стихи Эдгара По. Однако, не считая возможным выдать две премии одному и тому же лицу, премировали только рассказ «Рукопись, найденная в бутылке
» (англ. MS. Found in a Bottle
), за который автору выдали сто долларов. Деньги подоспели вовремя. Автор буквально голодал.

В период с 1833 по 1840 годы автор выпускает много поэм и рассказов, работает в журналах «Southern Literary Messenger» в Ричмонде. В 1841—1843 годах жил с семьёй в предместье в Филадельфии и работал в журналах «Burton’s Gentleman’s Magazine
» и «Graham’s Magazine
». В Филадельфии Эдгар По также намеревался издавать собственный журнал «The Stylus
» (или «The Penn
»), но эта затея не удалась.

Однако вскоре его подстерегало серьёзное испытание. У Виргинии после пения лопнул кровеносный сосуд, и она находилась при смерти (она была больна туберкулёзом).

К тому же в 1846 года нью-йоркский журнал «Broadway Journal», с которым он сотрудничал, закрылся, и По утратил средства к существованию. Возобновилась бедственная жизнь.

Последние годы жизни Эдгара По, 1847—1849, были годами метаний, полубезумия, высоких успехов, горестных падений и постоянной клеветы врагов. Вирджиния, умирая, взяла клятву с госпожи Шью, подруги Эдгара, никогда не покидать его. Эдгар По ещё пленялся женщинами, воображал, что влюблён, даже шла речь о женитьбе. В жизни он держал себя странно, однако успел издать ещё несколько гениальных произведений.

Но недуг уже разрушал жизнь поэта; припадки алкоголизма становились всё мучительнее, нервозность возрастала почти до психического расстройства. Госпожа Шью, не умевшая понять болезненного состояния поэта, сочла нужным устраниться из его жизни.

Осенью 1849 года наступил конец. Полный химерических проектов, считая себя вновь женихом, Эдгар По в сентябре этого года с большим успехом читал в Ричмонде лекцию о «Поэтическом принципе». Из Ричмонда Эдгар По выехал, имея 1500 долларов в кармане. Что затем произошло, осталось тайной. Может быть, поэт попал под влияние своей болезни; может быть, грабители усыпили его наркотиком. Эдгара По нашли в бессознательном состоянии, ограбленным. Его привезли в Балтимор, где Эдгар По и умер в больнице 7 октября 1849 года.

Творчество По находилось под влиянием романтизма, уже завершавшего свой путь на Западе. Однажды Фриче сказал о том, что постепенно исчезавшая из европейской литературы мрачная фантастика, вспыхнула ещё раз благодаря Э.А. По.

На творчество По оказали сильное влияние английские и немецкие романтики, особенно Гофман (недаром По увлекался немецкой литературой и идеалистической философией); ему родственен зловеще-мрачный оттенок гофмановских фантазий, хотя он и заявлял о себе, что ужас его рассказов не от Германии, а от души. Слова Гофмана о том, что жизнь это безумный кошмар, который преследует нас до тех пор, пока не бросит наконец в объятия смерти, выражают собой основную идею «страшных рассказов» По — идею, которая вместе со своеобразным стилем её выражения родилась уже в первых рассказах По и только углублялась, обрабатывалась с большим мастерством в его дальнейшем художественном творчестве.

По остался в истории поэзии и как художник, считавший поверхностной самую мысль, будто гений несовместим с мастерством, обретаемым упорной и вполне осознанной работой, так что, в итоге, самое тонкое переживание, самый неуловимый оттенок мысли оказываются доступны словесному воплощению, основывающемуся на точном расчете.

Вдохновенная математика По отталкивала его литературных современников, они не находили в его стихах истинного чувства, которое придало бы произведению завершенность и высокий смысл.

В 1845 году вышла самая значительная прижизненная книга По «Ворон и другие стихотворения». Рецензируя её, поэт Джеймс Рассел Лоуэлл заключает, что автор превосходно обтесал груду камней, которых хватило бы на впечатляющую пирамиду, но все они так и остались валяться перед площадкой для будущей постройки, не образовав хотя бы фундамента» [4].

К. Паустовский очень хорошо отобразил жизнь Э. По в своём рассказе «Равнина под снегом». В этом рассказе можно увидеть, насколько глубоко Паустовский чувствовал переживания Э. По. в котором он описывает последнюю ночь поэта, и все мысли, которые его посещали. Мы постараемся выделить самые интересные мысли из этого произведения о Эдгаре По.

Пустая комната, свеча, где находился в эту ночь Эдгар По, солдатская койка и холодная зола в камине говорит о том, что он был очень беден и одинок: «…он был печален на столько, что не мог говорить» [11. С. -424]. К. Паустовский тут же отмечает: «… он был великим и никому не нужным поэтом Америки» [там же]. Подтверждение этому мы можем увидеть, проанализировав биографию Э. А. По.

Э.По не хотел славы и покоя, счастьем для него является понимание: «Он хотел творить без конца» [там же, С. -424], то есть не просить у читателей ничего взамен. После разговора с лесорубом в больнице По делает для себя вывод, который, кстати, можно проследить и в его поэме «Ворон»: «Никогда! – сказал Аллан и поежился от холода. – Ни-ко-гда! – повторил он. Никогда не вернется прожитая жизнь» [там же, С -427]. Практически такими же словами и заканчивается его знаменитая поэма «Ворон».

Также Паустовский очень ярко показывает, как относились к поэту люди: «В Америке к нему относились как к пришельцу с другой планеты» [там же, С. -428]. Из контекста видно, что это отношение было негативным, ведь большинство людей жутко возмущало, что какой-то нищий поэт выдает свое воображение за реальность и как человек сможет совершить чудо, ведь он всегда говорил про себя: «Я – веселый легкий человек …и я убежден, что человек может совершать чудеса, и если это не я, то через сто лет это сделает кто-то другой» [там же].

В этот вечер Эдгара По посетил доктор, который зашел поинтересоваться его здоровьем, и после бокала виски он сказал поэту, что он ничего не имеет кроме его одиночества и воображения: «…ни цента нельзя выжать из вашего воображения» [там же, С. -429]. В отместку, Э. По решил пошутить над доктором и выдумал историю про пирата и его сокровища, в которую Грегори сначала отказывался верить: «… это сказки для парализованных бабушек около камина» [там же, С. -431].Но в конце концов он записал все, что сказал ему Аллан, и поторопился домой, а напоследок еще раз поинтересовался о самочувствии поэта. По в ту ночь жутко мучила бессонница, доктор дал ему лекарства.

Когда Грегори ушел По понял что тот поверил в его выдумку и отправился на поиски пиратских сокровищ, улыбнулся, выпил порошок, запил виски и уснул. Утром оказалось что эта ночь была последней в жизни Э. По.

Конечно, этот рассказ очень ярко, точно, правдоподобно описывает Э. По, но, на самом деле, ведь никто никогда не узнает о чем думал Эдгар Аллан По в ту холодную ночь.

§4.
Поэма «Ворон»: история создания

Если говорить о гениальности Э.А.По, можно упомянуть так же и о наследственности поэта. Его родителями были актерами и может быть именно поэтому По без труда мог вживаться в любую роль, ведь по сути многие из его произведений являются выдумкой. Чаще всего такая гениальность выливается в творчество, а в его случае в поэзию.

По жизни, По преследовало несчастье и все что ему довилось пережить он отражал в своих произведениях. Ведь всем известно, что художник может творить лишь тогда когда он испытывает сильные эмоции, и не важно какие они будут позитивные или негативные

В жизни Э. По есть своеобразная аллитерация, ведь если внимательно изучить биографию поэта, можно заметить, что он очень часто совершал одни и те же поступки, например он очень много влюблялся и на неделе мог повстречать шесть девушек, каждую из которых мог называть своей судьбой. Он несколько раз возвращался к приемному отцу и столько же раз ссорился и уходил от него, так е много раз возвращался, так сказать, к бутылке. Он часто совершал одни и те же ошибки. Может быть, именно поэтому Э.По так много внимания уделял аллитерации.

Чтобы лучше понять смысл произведения, ставшего своего рода символом творчества Эдгара По, обратимся к истории его создания. Прототипом лирической героини поэмы стала Вирджиния Клемм, жена Эдгара По. Она умерла в расцвете лет от туберкулёза. Пытаясь пережить эту утрату, По пишет целый ряд произведений, посвященных этой женщине. Среди них и поэма «Ворон».

После смерти своей жены и без того несладкая жизнь Э.По, идет под откос, неприятности преследуют его одна за другой. По по своей натуре всегда был пессимистом, и смерть жены усугубила его нелегкую жизнь. По пытается справиться с этой бедой, и всеми способами пережить утрату. Его стихотворение «Ворон» является олицетворением той боли и безысходности, которую он чувствовал после смерти любимой жены.

Главный опорный образ-понятие поэмы Э. По «Ворон» – dream, - то есть сновидение, греза, мечта. Эта поэма носит надчувственный характер, все в ней почти не поддается истолкованию – настолько в данном произведении доминирует настроение. Для этого стихотворения характерна острота переживания мгновения. Отворачиваясь от обыденного мира, поэт предпочитал создавать иную, поэтическую реальность.

Уже само название готовит читателя к чему-то страшному и необратимому, ведь считается, что ворон – это предвестник беды.

Все произведение проникнуто нестихаемой болью и печалью по ушедшим дням:

“Prophet!” said I, “thing of evil!- prophet still if bird of devil –

Whether Tempter sent, or whether tempest tossed thee here ashore,

Desolate yet all undaunted, on this desert land enchanted –

On this home by Horror haunted – tell me truly I implore –

Is there – is there balm in Gilead? – tell me – tell me, I implore!”

Quoth
the
Raven
“
Nevermore
!”.

Следует обратить внимание на глаголы, которые передают действия лирического героя. В оригинальном варианте это, в основном, глагол said. Немаловажную роль играет форма повелительного наклонения глагола. Она тоже передает всю бурю чувств, которая творится внутри лирического героя. Довольно часто повторяется слово «вдруг». Оно показывает, как неожиданно пришел к лирическому герою ворон, так же неожиданно умерла жена автора. В конце стихотворения можно увидеть постоянно повторяющееся слово still, которое имеет двойственный смысл. С одной стороны, у лирического героя где-то глубоко в душе еще теплится надежда, что он еще когда-нибудь увидит свою возлюбленную. С другой стороны, это слово означает безысходность: герой просто не понимает, как он будет жить дальше без своей жены.

Символикаобразов в поэме играет не маловажную роль. Кто такой ворон – реальная птица, неведомо как залетевшая в мрачную комнату поэта, или символ демона Смерти, образ потустороннего мира, или символ печали и отчаяния лирического героя, переживающего гибель возлюбленной?

Ключевым словом всей поэмы является наречие nevermore. Именно данное слово подчеркивает все муки лирического героя, его состояние безысходности.

Э. По привлекала мистическая сторона жизни. За внешностью вещей и обличий надо угадать их высшую прекрасную сущность. Он умел заглянуть вглубь, знал весь тот священный ужас перед безднами, окружающими жизнь.

Автор использует символы, например «desertland» - символ одиночества, противопоставляет ворону, птице – дьявола, символа смерти.

Герою кажется, что все происходящее с ним и вокруг него есть только сон, только странная, смутная греза. Подлинное же, истинное, настоящее бытие лежит за пределами непосредственно существующего.

Общий меланхоличный тон стихотворения подчеркивается повторением одной и той же фразы «nevermore» («больше ничего»). Поэт говорил, что создание этого произведения он начал именно с повтора. Повтор слова «никогда» в конце каждой строфы, приобретает неотвратимую убеждающую силу монотонности, представленную в звуке и мысли.

“Nevermore” в “Вороне” было для По поэтическим словом, полным трагического смысла, словом, определяющим всю тональность поэмы – скорбной и возвышенной. Ворон – это символ безрадостной судьбы поэта. Этот “демон тьмы” не случайно и появляется “в час угрюмый”. В мировой лирике немного произведений, которые бы производили столь сильное и целостное эмоциональное воздействие на читателя, как “Ворон” Эдгара По. О силе этого воздействия говорит, например, массовое восторженное увлечение “Вороном” после его появления в печати в январе 1845 г. у американского читателя. То был шумный, но кратковременный успех По-поэта.

Большую роль в достижении эффекта трагизма в поэме «Ворон» играет интонация. Э. По считал, что здесь наилучшим образом подходит меланхолическая интонация. На протяжении всего произведения поэт использует нарастание

щемящее-трагической интонации, которая во многом создается за счет повтораи приема аллитерации (созвучия).

Ни один из моментов произведении Э. По не может быть отнесен за счет случайности или интуиции, здесь нужно шаг за шагом представлять картину, которую описывает автор, и чтобы случайно не сбиться это стихотворение лучше читать не отвлекаясь, так сказать, на одном дыханье.

Данное стихотворение строится на грани шутки и трагедии, конкретного предмета и символа, разума и безумия.

Когда умирает что-то старое и некрасивое, обычно это не жалеют, так как оно уже прожило свое. А когда смерть касается чего-то молодого и красивого, то это - величайшая трагедия. Именно из-за своего горя Э.По стал писать такие великолепные, грустные и человечные стихи [Приложение 1].

§5.
Интерпретация использования аллитерации как стилистического приема в поэме Эдгара По «Ворон»

Выше мы выявили, что главная тема в поэме Эдгара По «Ворон» - это тема любви и смерти, в которой любовь подчеркивает ужас смерти, а смерть — силу и непобедимость любви. Здесь мрачная подавленность перекликается с безнадежной скорбью.

Анализируя интерпретацию использования аллитерации как стилистического приема в поэме «Ворон», мы провели опрос группы, состоящей из двадцати человек. Группе студентов в возрасте от 20 до 22 лет был представлен образец поэтического произведения в котором были выделены повторяющиеся звуки. Задачей студентов было, прочитав каждый из отрывков, написать те эмоции и ассоциации, которые вызывают у них повторяющиеся звуки [приложение 2].

Приятным удивлением явилось, что на многие звуки ассоциации опрошенных совпали, что с психологической точки зрения может подтвердить слаженность данного коллектива. Также можно предположить, что такое совпадение происходит потому, что монотонный скандирующий ритм “Ворона” оказывает завораживающее, близкое к гипнотическому воздействие на читателя, и автор точно знал каким образом через аллитерацию воздействовать на читателя.

Работа проводилась следующим образом. На раздаточном листе представлены четыре отрывка из поэмы «Ворон», которые, на наш взгляд, являются самыми эмоциональными и содержат наибольшее количество приема аллитерации. Для наглядности мы отобразим все результаты в таблице 1.

Таблица 1.

Как можно видеть из таблицы, данные отрывки респонденты не ассоциируют с приятными, добрыми, светлыми вещами, а связывают только с негативными эмоциями и ассоциациями. Только 2 респондента указали слово «любовь» главной эмоцией к третьему отрывку. Это, конечно, может показаться странным для многих, но мы попытаемся разобраться почему звуки, напоминающие слова ill и anger, могут вызывать столь теплое и светлое чувство как «любовь». На самом деле в данном отрывке описывается то самое чувство, но мы читая между строк видим больную любовь героя, и это мы также видим из биографии Э. По, который после потери жены он не находил себе места, был в отчаянье и не мог представить свою жизнь без любимой. Также после анализа проведенного опроса выяснилось следующее:

Звук [r] ассоциируется с рычанием собаки.

Сочетание звуков [t] и [p] напоминает капли дождя.

Звук [d] чаще всего ассоциируется с барабаном.

Таким образом, можно предположить, что именно аллитерация играет очень важную роль в этом произведении, и на ассоциациях построено общее представление о том, что хотел передать автор, каков был его замысел.

Заключение

Проделанная работа позволила сделать нам следующие выводы.

Аллитерация это один из видов стилистических приемов, который в созвучии, образуемом повторением одинаковых согласных в начальных словах стиха, что усиливает выразительность художественной речи. Аллитерация, по сути, может нести любую эмоциональную окраску и так же может быть воспринята разными читателями по-разному. Аллитерация может являться сильным способом эмоционального воздействия на читателя.

Изучивстиль Эдгара По, можно сказать, что использование аллитерации в поэме «Ворон» является умышленным, несет в себе тайный замысел и набор негативных эмоций которые хотел передать автор. Эстетика, поэтические принципы, художественный стиль Э. По столь своеобразен, что он, пользуясь романтической тематикой, традиционными для романтиков идеями, образами, во многом отходил от них и даже их пародировал. Теоретические принципы поэта никогда не были оценены и восприняты в их целостном виде на его родине. Различные литературные школы и направления заимствовали у него отдельные положения и приспосабливали их к собственным потребностям. Вот почему Э. По оказался “отцом символизма”, “прародителем импрессионизма и футуризма”.

Проанализировав достаточное количество литературы по теме нашей курсовой работы, мы можем сделать некоторые выводы и заключения такие как:

- Звук [r] ассоциируется с рычанием собаки.

- Сочетание звуков [t] и [p] напоминает капли дождя.

- Звук [d] чаще всего ассоциируется с барабаном.

- слова, в которых сочетание букв дает «ill», ассоциируется с переводом данного слова (хворь, болезнь, боль, связанная с переживаниями)

- Сочетание букв и звуков, напоминающее слово «anger», так же ассоциируется у большинства респондентов с злостью, ненавистью и неприятными эмоциями.

- Респонденты не ассоциируют аллитерацию в поэме «Ворон» с приятными, добрыми, светлыми вещами, а связывают только с негативными эмоциями и ассоциациями.

И, в заключении, мы можем сказать, что все поставленные перед нами цели и задачи по данной курсовой работе мы успешно выполнили, проделали огромную работу, результаты которой могут быть внедрены в дальнейшее исследования темы.

Литература
:

1. Аллен, У. Э.А. По. / Аллен У. – М.: 1987.

2. Аллитерация. Режим доступа: http://www.pycckoeslovo.ru

3. Арнольд, И.В. Стилистика. Современный английский язык: Учебник для вузов / И.В Арнольд; науч. ред. П.Е. Бухаркин. – 4-е изд., исп. и доп. – М.: Флинта: Наука, 2002. – 384 с.

4. Биография Э.А. По. Режим доступа: http://wikipedia.org

5. Боброва, М. Романтизм в американской литературе Х1Х века / М. Боброва. – М.: 1972.

6. Ванслов, В. Эстетика романтизма /В. Ванслов. – М.: 1966.

7. Выготский, Л.С. Психология искусства. – Мн.: современное слово. – Минск, 1998. – 480с. – С. 7-93.

8. Жизнь и творчество Э.А. По. Режим доступа: http://www.5ballov.ru

9. Ковалев, Ю. Э.А. По. Новеллист и поэт /Ю. Ковалев. - Л.: 1984.

10. Паустовский, К.Г. Близкие и далекие. – М.: 1967.

11. Паустовский, К.Г. Собрание сочинений в девяти томах. Том шестой. Рассказы. – Москва, 1983. – С. 423-435.

12. По, Э. А. Poems Стихотворения. – М.: 1992.

13. По, Э. Поэтический принцип. //Эстетика американского романтизма. – М.: 1977.

14. По, Э. Философия творчества. //Эстетика американского романтизма. – М .: 1977.

15. Стилистические средства. Режим доступа: http://www.bakanov.org

16. Уникальность поэзии Э.А.По. Режим доступа: http://www.gm2.jumpa.ru

17. Никитина С.Е., Васильева Н.В. Экспериментальный системный толковый словарь стилистических терминов/ Никитина С.Е., Васильева Н.В. – РАН, Институт языкознания 1996.

18. Ярцева, В.Н. Большой энциклопедический словарь по языкознанию / В.Н. Ярцева, Н.Д Арутюнова. -2-е изд., лингвистического энциклопедического словаря. – Москва 2000.

Приложение
1.

The Raven

Once upon a midnight dreary, while I pondered,

weak and weary,

Over many a quaint and curious volume of forgotten

lore –

While I nodded, nearly napping, suddenly there

came a tapping,

As of some one gently rapping, rapping at my

chamber door –

“Tis some visiter,” I muttered, “tapping at my

chamber door –

Only this and nothing more”.

Ah, distinctly I remember it was in the bleak December;

And each separate dying ember wrought its ghost

upon the floor.

Eagerly I wished the morrow; - vainly I had

sought to borrow

From my books surcease of sorrow – sorrow

for the lost Lenore –

For the rare and radiant maiden whom the angels

name Lenore –

Nameless here for evermore.

And the silken, sad, uncertain rustling of each

purple curtain

Thrilled me – filled me with fantastic terrors

never felt before;

So that now, to still the beating of my heart,

I stood repeating

“Tis some visiter entreating entrance at my

chamber door –

Some late visiter entreating entrance at my

chamber door; -

This it is and nothing more”.

Presently my soul grew stronger; hesitating

then no longer,

“Sir,” said I, “or Madam, truly your forgiveness

I implore;

But the fact is I was napping, and so gently

you came rapping,

And so faintly you came tapping, tapping at my

chamber door,

That I scarce was sure I head you” – here

I opened wide the door; -

Darkness there and nothing more.

Deep into that darkness peering, long I stood

there wondering, fearing,

Doubting, dreaming dreams no mortal ever dared

to dream before;

But the silence was unbroken, and the stillness

gave no token,

And the only word there spoken was the whispered

word, “Lenore!”

Merely this and nothing more.

Back into the chamber turning, all my soul

within me burning,

Soon again I heard a tapping somewhat louder

then before.

“Surely,” said I, “surely that is something at

my window lattice;

Let me see, then, what thereat is, and this

mistery explore –

Let my heart be still a moment and this mistery

explore; -

‘Tis the wind and nothing more!”

Open here I flung the shutter, when, with many

a flirt and flutter,

In the stepped a stately Raven of the saintly

days of yore;

Not the least obeisance made he; not a minute

stopped or stayed he;

But, with mien of lord or lady, perched above

my chamber door –

Perched upon a bust of Pallas just above

my chamber door –

Perched, and sat, and nothing more.

Then this ebony bird beguiling my sad fancy into smiling,

By the grave and stern decorum of the countenance

It wore,

“Though thy crest be shorn and shaven, thou,”

I said, “art sure no craven,

Ghastly grim and ancient Raven wandering from

the Nightly shore –

Tell me what thy lordly name is on the Night’s

Plutonian shore!”

Quoth the Raven “Nevermore”.

Much I marveled this ungainly fowl to hear

discourse so plainly,

Though its answer little meaning – little relevancy bore;

For me cannot help agreeing that no living human being

Ever yet was blessed with seeing bird above his

chamber door –

Bird or beast upon the sculptured bust above

his chamber door,

With such name as “Nevermore.”

But the Raven, sitting lonely on the placid bust,

spoke only

That one word, as if his soul in that one word

he did outpour.

Nothing farther then he uttered – not a feather

then he fluttered –

Till I scarcely more than muttered “Other friends

have flown before –

On the morrow he will leave me, as my Hopes have

flown before.”

Then the bird said “Nevermore”.

Startled at the stillness broken by reply so aptly spoken,

“Doubtless,” said I, “what it utters is its only

stock and store

Caught from some unhappy master whom unmerciful

Disaster

Followed fast and followed faster till his songs

One burden bore –

Till the dirges of his Hope that melancholy burden bore

Of “Never – nevermore”.

But the Raven still beguiling my sad fancy into smiling,

Straight I wheeled a cushioned seat in front

of bird, and bust and door;

Then, upon the velvet sinking, I betook myself to linking

Fancy unto fancy, thinking what this ominous bird

of yore –

What this grim, ungainly, ghastly, gaunt,

and ominous bird of yore

Meant in croaking “Nevermore”.

Thus I sat engaged in guessing, but no syllable expressing

To the fowl whose fiery eyes now burned into

my bosom’s core;

This and more I sat divining, with my head

at ease reclining

On the cushion’s velvet lining that the lamp-light

gloated o’er,

But whose velvet-violet lining with the lamp-light

gloating o’er,

She
shall press, ah, nevermore!

Then, methought, the air grew denser, perfumed

from an unseen censer

Swung by seraphim whose foot-falls tinkled

on the tufted floor.

“Wretch,” I cried, “thy God hath lent thee –

by these angels he hath sent thee

Respite – respite and nepenthe from thy memories

of Lenore;

Quaff, oh quaff this kind nepenthe and forget

this lost Lenore!”

Quoth the Raven “Nevermore”.

“Prophet!” said I, “thing of evil! – prophet still,

if bird or devil!-

Whether Tempter sent, or whether tempest tossed

thee here ashore,

Desolate yet all undaunted, on this desert land

enchanted –

On this home by Horror haunted – tell me truly,

I implore –

Is there – is there balm in Gilead? – tell me –

tell me, I implore!”

Quoth the Raven “Nevermore”.

“Prophet!” said I, “thing of evil! – prophet still,

if bird or devil!

By that Heaven that bends above us – by that God

we both adore –

Tell this soul with sorrow laden if, within

the distant Aidenn,

It shall clasp a sainted maiden whom the angels

name Lenore –

Clasp a rare and radiant maiden whom the angels

name Lenore”.

Quoth the Raven “Nevermore”.

“Be that word our sign of parting, bird or fiend!”

I shrieked, upstarting –

“Get thee back into the tempest and the Night’s

Plutonian shore!

Leave no back plume as a token of that lie thy

soul hath spoken!

Leave my loneliness unbroken! – quit the bust

above my door!

Take thy beak from out my heart, and take

Thy form from off my door!”

Quoth the Raven “Nevermore”.

And the Raven, never flitting , still is sitting, still is sitting

On the pallid bust of Pallas just above my chamber door;

And his eyes have all the seeming of a demon’s

that is dreaming,

And the lamp-light o’er him streaming throws his

shadow on the floor;

And my soul from out that shadow that lies

floating on the floor

Shall be lifted – nevermore!

Приложение 2

Напишите эмоции, которые у вас вызывают повторение выделенных букв, и ассоциации, которые с ними возникают.

As of some one gently rapp
ing, rapp
ing at my

chamber
door
–

“T
is some visit
er,” I mutt
ered, “t
app
ing at
my

chamber
door
–

Eagerly I wished the morrow
; - vainly I had

sought to borrow

From my books surcease of sorr
ow – sorr
ow

for the lost Lenor
e –

Thrill
ed me – fill
ed me with fantastic terrors

never felt before;

So that now, to still
the beating of my heart,

I stood repeating

Presently my soul g
rew stronge
r; hesitating

then no longe
r,

D
eep into that d
arkness peering, long I stood

there wond
ering, fearing,

D
oubting, d
reaming d
reams no mortal ever d
ared

to d
ream before;

But the silence was unbrok
en, and the stillness

gave no tok
en,

And the only word there spok
en was the whispered

word, “Lenore!”