Карнавализация
Вадим Руднев
Карнавализация
- семиотическая теория карнавала, изложенная М. М. Бахтиным в его книге о Рабле
(1965). Смысл концепции Бахтина в том, что он применил понятие карнавала,
ежегодного праздника перед великим постом, ко всем явлениям культуры Нового
времени.
В
центре концепции карнавализации - идея об "инверсии двоичных
противопоставлений", то есть переворачивание смысла бинарных оппозиций.
Когда народ выходит на карнавальную площадь, он прощается со всем мирским перед
долгим постом, и все основные оппозиции христианской культуры и все бытовые
представления меняются местами.
Королем
карнавала становится нищий или дурак, трикстер. И ему воздают королевские
почести. Назначается также карнавальный епископ, и кощунственно оскверняются
христианские святыни. Верх становится низом, голова - задом и половыми органами
(материально-телесный низ, по терминологии Бахтина). Меняются местами мужское и
женское (мужчины надевают маски женщин и наоборот). Вместо благочестивых слов
слышится сквернословие, площадная брать. Меняются местами сами
противопоставления жизни и смерти.
Для
чего все это было нужно?
В
средневековой христианской культуре были живы актуальные языческие
мифологические представления, в частности аграрный культ. Для того чтобы
"погребенное" в землю зерно дало плод, оно должно было символически
умереть, поэтому карнавальные ругательства имеют амбивалентную природу. Когда
на карнавале говорят: "Иди в ..." - это означает: "Вернись в
материнское лоно, в оплодотворяющий хаос материально-телесного низа, для того
чтобы после этого очиститься и возродиться".
Стихия
карнавализации до сих пор присуща некоторым традициональным народностям,
например банту. Наиболее ярко сохранилась традиция европейской карнавальной
культуры в Латинской Америке, и в частности в Бразилии.
В
культуре ХХ века карнавализация актуализируется вследствие повышения общего
интереса к мифу (неомифологическое сознание).
Безусловно,
следы карнавализации несет на себе ряд эпизодов в блужданиях по Дублину
Леопольда Блума и Стивена Дедалуса ("Улисс" Дж. Джойса). В
"Петербурге" Андрея Белого субститутом карнавализации становится
стихия светского маскарада. В "Волшебной горе" Томаса Манна карнавал
в горном санатории становится кульминацией всего романа. Герой - простак Ганс
Касторп делается королем карнавала, хулит ученую премудрость своего педагога
Сеттембрини и на одну ночь добивается карнавальной королевы, своей возлюбленной
Клавдии Шоша. Стихия карнавализации обрушивается на Москву в романе М.
Булгакова "Мастер и Маргарита". Воланд и его свита устраивают сначала
карнавализованное представление в Варьете, а затем сатанинский бал с элементами
карнавализации
Стихией
карнавализации проникнуто большинство фильмов Феллини - "Амаркорд",
"8 1/2", "Репетиция оркестра", "И корабль
плывет", "Джинджер и Фред".
В
знаменитом фильме Л. Андерсона "О, счастливчик!" герой, Майкл Тревис,
пройдя через все испытания, оказывается на карнавальной площади, где
встречаются все герои фильма, и сам режиссер бьет героя по голове сложенным в
трубочку сценарием, как будто посвящая его в карнавальные короли.
Подобно
другим культурологическим понятиям Бахтина, карнавализация прочно вошла в
международную теорию фольклора и литературы, а сам "карнавальный
король" Михаил Михайлович Бахтин, представивший свою книгу о Рабле в 1966
г. на соискание докторской степени, в духе карнавализации получил степень
кандидата филологических наук, оставаясь которым и умер в 1975 г.
Список литературы
Бахтин
М. М. Франсуа Рабле и народная смеховая культура средневековья и Ренессанса. -
М., 1965.
Иванов
Вяч. Вс. К семиотической теории карнавала как инверсии двоичных
противопоставлений // Учен. зап. Тартуского ун-та. - Тарту, 1978. - Вып. 408.
Юнг
К. Г. Психологические аспекты трикстера // Юнг К. Г. Душа и миф: Шесть
архетипов. - Киев, 1996.
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://lib.ru/