"Бедные люди" как притча об отношении
литературы к читателю
Елена Третьякова
Мир
в "Бедных людях" отражен через призму литературы, а литература
оценена характером ее влияния на чувства простого человека. Макар Алексеевич в
начале действия почти не причастен к чтению книг, "Пчелка" (так он
ласково называет "Северную пчелу") ему ближе других печатных
сочинений. Завязка романных событий связана с тем, что он взял на себя заботу о
дальней родственнице (почти не родственнице совсем) Вареньке Доброселовой и
переписывается с нею. Герой посылает Вареньке образчики произведений, которые
ему, такому же, как Акакий Башмачкин, переписчику бумаг, приносит живущий по
соседству литератор. Образованная девушка тактично намекает, что Ратазяев пуст
и ничтожен, - дает почитать совсем другие повести, сочиненные Пушкиным и
Гоголем.
Создавая
чету благородных героев, Достоевский сдвоил универсальные антиномии
`молодой/старый`, `женщина/мужчина`, глобально обобщающие понятие
"человек". У персонажей одно отчество - Алексеевичи (Алексий - греч.
`защитник`). Их родство в том, что оба из рода-племени, где ценят и защищают
человечность. С помощью своей модели представлений о человеке дебютант
"натуральной школы" выступил против идеи отделить друг от друга этапы
развития словесности и расподобить культуру разных социальных слоев. Проводники
этой идеи смотрят на участников литературного процесса как на балаганные
марионетки. В "Петербургских сновидениях" писатель признался, что
пафос "Бедных людей" вырос из сопротивления его души
"гумору" новой беллетристики: "Стал я разглядывать и вдруг
увидел какие-то странные лица. Кто-то гримасничал передо мною,
спрятавшись за всю эту фантастическую толпу, и передергивал какие-то нитки,
пружинки, и куколки эти двигались, а он хохотал и все хохотал! И замерещилась
мне тогда другая история, в каких-то темных углах, какое-то титулярное сердце,
честное и чистое, нравственное и преданное начальству, а вместе с ним какая-то
девочка, оскорбленная и грустная, и глубоко разорвала мне сердце вся их
история"[1].
С
начала 1840-х годов западное начало в русской журналистике стало все активнее
вытеснять из повседневного общественного пользования то, что единственно и
могло составить верное изображение человека. "Кукольное" письмо не
могло восторжествовать целиком, пока читатели еще помнили и любили свойства
словесности иного типа (карамзинско-пушкинской), пока был жив инстинкт добра и
справедливости в чистых и отзывчивых на слово сердцах. Им был виден зазор между
тем, что навязывалось под видом новых ценностей и тем, что они знали как
ценности всевременные.
В
беллетристе-разоблачителе читатель уже не находил чуткого и доброго
собеседника. Новая журнальная беллетристика лишала людей возможности
формировать свой слог.
Дидактичность
и прагматизм речи "сильного" подавляют развитие собственных мыслей и
чувств более "слабых" участников коммуникативной ситуации. Это и
отражено в коллизии романа "Бедные люди". Сначала Девушкин,
"пустившись в свет", посещает "сочинительские вечера" у
соседа (обратим внимание на фоновую семантику `низ, закат` в словосочетаниях,
которые характеризуют данный этап знакомства героя с текущей литературой).
Потом Варенька посылает ему то, что любит сама: "... прочтем и
Пушкина", - отвечает герой. Мера понимания, которую он неожиданно обретает
из книжки, в один момент открывает то, чего не дали Макару Алексеевичу ни
"Пчелка", ни случаем когда-то прочтенные два романтических
произведения, ни философско-моралистическая книга А.Галича. "Да и что
самому прежде невдогад было, так вот здесь, как начнешь читать в этой книжке,
так сам все помаленьку и припомнишь, и разыщешь, и разгадаешь Да
дело-то простое, бог мой; да чего! право, и я так же бы написал;
Ведь я то же самое чувствую, да и сам подчас в таких же положениях
находился, как, примерно сказать, этот Самсон-то Вырин, бедняга".
Наивное
убеждение Девушкина, что он сам бы мог так написать, не лишено оснований. В
отличие от Виссариона Белинского (автора цикла критических статей
"Сочинения Александра Пушкина"), начинающий литератор Достоевский,
понимал, почему для словесности главное - не сковывать простор слову
простодушных ценителей всего человечного, особенно тех, которые не ведают о духе
и принципе новаторства "натуральной школы". Достоевский усвоил это по
прозе Пушкина, которая помогает заговорить на русском литературном языке всем,
кто не детализирует различия между старым/новым, а ищет в слове единую
человеческую подоснову истин, выражаемых какими угодно
("классицистическими", "сентименталистскими",
"романтическими") литературными формами. Не в формах дело. Дело в
том, что для журналистики не нужно лучших организаторов хора, чем Иван Петрович
Белкин. Этот смиренный повествователь не искажает суть речи "малых
сих", он приспосабливает свой слог и образ жизни к тому, что всякий добрый
человек может, хочет (а значит должен сам) расслышать в строе гармонического
согласования разных голосов.
Приспосабливать
суть сказанного - пристыковывать. Из этого понятия родилось слово
"притча". Текучее и изменчивое становится в "белкинском"
изложении твердым, поскольку не метафоризуется, а метонимически крепится на
твердые основы народной нравственности. Так в безавторском эпосе оценивается
все, что когда-либо происходило и будет происходить с человеком. Взглянем
внимательно на внутреннюю форму слова "происходить". Благодаря
префиксальным компонентам про- из- оно пристыковывает ход `последующего` к сути
`предыдущего`.
Не
только к "Повестям Белкина" и "Шинели" пристыковано
значение романа Достоевского. Варенька Доброселова как тип метонимически близка
пушкинской Татьяне. Ассоциативные скрепы с "Евгением Онегиным" есть в
печалованьях о Вареньке, которые бередят душу Макара Алексеевича, когда он в
отчаянии бродит по улицам города. Предчувствия предсказывают судьбу нежно
любимого им существа: "Какие лавки, магазины богатые; все так и блестит и
горит, материя, цветы под стеклами, разные шляпки с летами. Подумаешь, что все
это так, для красы разложено - так нет же: ведь есть люди, что все это покупают
и своим женам дарят". Он не "злобно",- как это истолковано в
статье "Забитые люди" Добролюбовым, - заглядывается на кареты знатных
дам. В фрагменте сильна связь между образом Татьяны Лариной и ощущаемой Макаром
Девушкиным аурой Вареньки Доброселовой.
Судьба
не прочит ей стать женой блестящего генерала: посватается господин Быков и
увезет в голую степь, где "ходит баба бесчувственная да мужик
необразованный пьяница ходит". Такова на самом деле была культурная
ситуация, когда мода на подписку докатилась до глухой русской провинции.
Господин Быков - периферийное лицо. Он выходит откуда-то из мрачной подоплеки
семейной трагедии Покровских. Но в финале попадает на первый план, - теперь уже
не как богатый соблазнитель, а как семейная пара для бедной невесты Вареньки.
Делая предложение, он говорит, что тем избавится от необходимости передать
наследство племяннику (дядя/племянник - еще один антиномический мотив,
связывающий повесть с "Евгением Онегиным"; однако для племени Быковых
такой брак - возможность в дальнейшем улучшить их человеческую породу).
Отъезд
Вареньки отнимет у Макара Алексеевича возможность ежедневной переписки. Но
периодика - переписка читателей и писателей - не должна оставить одиноким
маленького человека, слог которого начал складываться: "Да нет же, я буду
писать, да и вы пишите... А то у меня и слог теперь формируется..." На
первых шагах литературной карьеры Федор Михайлович чувствовал себя более
читателем и объектом текущей словесности, чем писателем. Это помогло ему
выразить особое видение задач журнального слога: синтезирующее три
коммуникативные роли (читателя, писателя и героя) в одну сущность - доброго
человека. Удержать живую совместимость трех указанных позиций он стремился и в
далее: шаг за шагом упорно шел к синтезу, к своему варианту многоголосого
повествования. Повествования, пристыковывающего любые разновидности
современного слога к пушкинским методам эпического речения и мышления о
действительности.
Список литературы
1
Тексты произведений Достоевского цит. по: Достоевский Ф.М. Собр. соч.: В 30 т.
Л., 1972-1990.
"Как
хороши, как свежи были розы…"[Н.Блохин]
Литературный
портрет в России [Д.Касьянова]
О
различии читательских дискурсов в текущей словесности 1840-х годов
[Е.Третьякова]
Ф.М.
Достоевский о слоге журнальной литературы 1840-х годов [Е.Третьякова]