ДРАГОЦЕННЫЕ
СВИДЕТЕЛИ
Историки
русского языка горько сетуют: скуден материал. Письменные источники сохранили
только малую часть всего богатства древнерусской речи. Еще хуже с
историко-диалектными данными. Поэтому непростительно упустить каждый источник.
А так редко привлекают имена собственные, которых не меньше, чем нарицальных.
Они не возникали "из ничего", основа каждого - употребительное живое
слово. Топоним и фамилия Осташков указывают, бытовало имя Осташ в характерной
для своего времени форме (из Евстафий).
Бесчисленны
донесенные до нас фамилиями и топонимами утраченные и забытые слова. В
названиях селений даже одной Тотемской волости (на р. Сухоне) по списку 1623 г.
их десятки: Булахтино, Варлыгино, Доможирово, Запинкино, Засыскино, Колыгино,
Копылово, Корепово, Кувакино, Лобаково, Лодыгинская, Обирково, Осовая,
Пигилево, Скребехово, Слудка, Тарабукино, Унжалово, Хороброво, Цывилево,
Черепаново, Чурилково... Они изобильны архаизмами и диалектизмами, многие из
которых ускользнули от записи.
Таковы и
фамилии. Взять наугад любой район, например, Пронский, Рязанской области: в с.
Елшино - Балабошины, Дворниковы (значение противоположно современному - не
'уборщик', а 'арендатор двора'), Колгановы, Хазовы, в Болотове - Алабины,
Жамновы, в дер. Алютово - Бушевы, Веретенниковы, Евдокухины, Толстоушкины, в с.
Красное - Жигалины, Камаевы, Шишеровы и т.д. Это не из архивов, это - сегодня,
рядом с нами. Ясно, что вся масса существующих фамилий рождена не
десятилетиями, а столетиями. Они сберегли слова и формы XVI - XVIII вв.
Непосредственно вокруг нас разбросаны сокровища, которых мы не замечаем.
Следы множества
старинных или диалектных слов уцелели только в фамилиях. Никем и нигде не
записаны слова засора, жижики, а фамилии Засорин, Жижикин в Городищевском
районе Пензенской обл. напоминают о них, как Шустановы, Буровкины в Вадинском
районе той же области - о словах шустан, буровка. Лишь фамилии свидетельствуют
о ряде исчезнувших профессий. Основы массы фамилий пока необъяснимы, например,
северных - Бурмагины, Водынины, Лихотуровы, Односторонних, Пересторонины.
Абсолютному
большинству русских неясна этимология фамилии Шаньгин, да и сама фамилия мало
где известна, зато на Севере она распространена и основа ее всем понятна -
шаньга ('лепешка со сметаной'), любимое кушанье северян. Не единичны случаи,
когда фамилия часта на одной территории, а слово, раскрывающее значение ее
основы, - на другой: Голдобины записаны в Шенкурском и Онежском уездах прошлого
столетия, а слово голдоба 'беднота' отмечено В. В. Палагиной в словаре
старожильческих говоров по среднему течению р. Оби. И обратно: фамилия
Пластинины бытует в Сибири, слово пластина - давний производственный термин
разделки рыбы на Северной Двине и Белом море, откуда и пришло в Сибирь.
Собственные имена - своего рода "меченые атомы", указывающие на
маршруты народных миграций.
Безгранично
множество таких примеров, но еще чаще - архаизмы и диалектизмы не лексические,
а фонетические (ведь, даже самое частое слово уступает по частоте самому
редкому звуку языка). На русском Севере характерно превращение канонических
имен Самуил, Эммануил в Самыл, Мамыл. Соответственно распространены там фамилии
Самылов, Мамылов. Нередки вологодские и вятсйие топонимы Манылово, Маныловцы,
Маныловский погост, Самылово, Самылково, Самылиха, южная граница их проходит
через север Калининской области, Ярославскую и Костромскую. Но сама замена уи
на ы произошла раньше прихода русских на Север: название с. Самылково в
Дедовичском районе Псковской области не могло быть занесено с Севера.
На Севере
топонимия сохранила и форму Патрак при повсеместном Патрикей (из лат.
patricius).
Там же не
единичны топонимы, удерживающие древнерусское е замененное вне ономастики на о:
Елень, Езеро.
Прославленное
еще былинами женское имя Олисава (каноническое - Елизавета) оставалось на
Севере нередким еще и в XVIII в,; перепись 1717 г., содержащая рожденных на
исходе XVII в., застала в дер. Дуброва (ныне Вельский район Архангельской обл.)
даже четырех носительниц этого имени (одна записана в промежуточной форме
Елисава). На Севере были распространены и фамилии Молоснов (из молосной
'молочный') и шире - Труфан (от Трифон - по древней колеблющейся передаче
греческого ипсилона, как Кипр, но купорос).
Фамилии Евтипов,
Евтишев (из канонических имен Евстигней, Евстафий) выдают свое происхождение -
результат псковской утраты согласного с из сочетания ст, ср. в Тамбовской обл.
- Евстюфейкины (Уметский р-н), на других территориях и Астаховы, Остаповы,
Осташковы, Астаповы, Останкины, Остафьевы, Стахеевы и во множестве прочих
метаморфоз. Не только не изучены, но и не собраны превращения Аким - Еким -
Яким (из Иоаким).
Фамилии
Востров, Вострецов, Востропятов обязаны говорам с протетическим согласным (для
датировки можно напомнить помещика Вострая Сабля при Петре I: его потомки стали
Востросаблины). Так и Гостроверховы (в с. Решетовка, Тамбовской области).
Напротив, Стрекопытовы (от петровского же дворянина Острое копыто) утратили оба
первых о - острое превращено в стре. И мелкие фонетические изменения, сплетаясь
с переосмыслением, когда основа стала непонятна, превращают фамилию в
неузнаваемую: Локтивонов (из Галактион), Ларьков (из Илларион), Политов (из
Ипполит) и т.п. В терминах теории информации это помеха в каналах связи. Для
изучения диалектов и истории языка это неоценимые свидетели!
Еще дороже
помощь собственных имен для самого запущенного раздела истории русского языка и
его диалектов - словообразования, самостоятельность которого (наравне с
лексикой, грамматикой, фонетикой) признана очень поздно, лишь в конце 50-х гг.
нашего столетия.
Достаточно
обратиться к карте: как размещены формы названий населенных пунктов?
Преобладающих форм - две: -ов (включая -ово, -ова, с их фонетическими
вариантами -ев, -ево, -ева, присоединяемыми к основам на гласный или мягкий
согласный), и -ка (включая -овка, -евка) - по данным середины прошлого века, в
%:
Зона
губерния
уезд
-ов
-ка
северней Москвы
Вологодская
Тотемский
44
5
Ярославская
Пошехонский
40
10
южней Москвы
Пензенская
Городищенский
5
42
Курская
Белгородский
27
37
Ясно, что
распределение десятков тысяч названий сложилось за несколько столетий.
Полученное соотношение их - проекция времени на плоскость карты. Налицо резко
выраженный поединок двух имяобразующих форм. Там, где вся масса русских
названий возникла до середины XVI в., господствует суф. -ов. К этой дате его
употребительность упала, а восторжествовал формант -ка, который и получил
преобладание южней линии приблизительно Брянск-Тула-Арзамас, по которой пролегал
рубеж Московского государства середины XVI в. (конечно, границу нельзя
представлять в современном смысле слова).
Более широкую
перспективу времени отражает "дуэль" -ица и -ка в русских названиях
рек: чем северо-восточней, тем резче преобладает -ка. В этом же плане
географичны и другие суффиксы топонимов. В ряде моих работ показана
историческая суть выразительных ареалов -иха. Чрезвычайно частые в бывших
Суздальских землях (в треугольнике между Волгой и нижним течением Оки каждый
четвертый населенный пункт и сегодня носит название с -иха: Блошиха, Затеиха,
Хвостиха), оттуда они хлынули за Вятку и Каму, узкой полосой пересекли Урал и
широко разлились по Сибири; на юго-восток они продвинулись по Суре и Волге; на
запад и юго-запад их разнесли старообряццы, уходя от религиозных притеснений -
на Западную Двину, на Десну, даже в Польшу. Совсем иначе размещены топонимы на
-ичи. Колоритны "островки" с -ята (Дубята, Озерята, Ярята).
Для каждой
территории характерен свой "спектр" формантов топонимии, могущий
служить ее "топонимическим паспортом". Удивительна устойчивость
ономастических форм. В XV-XVI вв. на территории бывшей Бежецкой пятины
произошла широкая смена топонимов - большинство лексических основ заменено, а
частотность формантов осталась прежней! Так и на наших глазах: из топонима
Екатеринодар выброшена негодная основа, а второй компонент, утратив всякую
связь с дарить, уцелел: Краснодар. Аналогично в переименованиях с -град.
Формант "нейтральней" основы. У всего своя хронология.
Красноречива
территория, - то есть история! - в изобильных топонимах и фамилиях,
образованных формантом -хно. Максимально густы они на юго-западе. 52 населенных
пункта Украины содержат -хно (из них 20 в Хмельницкой и Винницкой областях -
Вахновка, Вахновцы, Дахновка, Ивахновцы), откуда они устремились к
северо-востоку до верхнего течения Оки (Алехново в Орловской области, Вахново в
Тульской, г. Юхнов в Смоленской). И на севере в б. Псковской губернии их было
даже 93 (Дахново, Ивахново, Лехно), дальний отклик их единичен в Архангельской
обл. Фамилии с -хно нередки у белорусов и украинцев, но преимущественно они
дооформлены русским -ов.
Каждое личное
имя употребляли преимущественно не в основной форме, а в многочисленных
производных: от Василий - Вася, Васька, Васенька, Васяка, Васёк, Васюк, Василь,
Василько, Васюта, Васютка, Васей, Васяй, Васюха, Васюша, Васяня, Васяха, Вака и
т.д.; от самого частого у русских в прошлом имени Иоанн насчитано почти
полтораста производных форм. Из них возникали топонимы и фамилии. У многих
формантов свои ареалы на карте. Так, -ута чаще на Севере (мезенские Личутины и
др.), вероятно, пройдя через Псков и Новгород из Польши и Белоруссии, а туда -
из Литвы. В Верхнем Поочье наибольшее скопление фамилий с -очкин, от имен
уменьшительно-ласкательных (может быть, ироничных? см, Ванюшечкин, Звездочкин,
Ниточкин), а фамилии на -сков (Земское, Донсков, Сотсков) преимущественны на
юго-востоке России, характерны для русских пограничных зон XVII-XVIII вв.;
много примеров их у яицких казаков собрал Н.М. Малеча, у донских - Л.М.
Щетинин. Положенные на карту 20 фамилий на -итин (Костромитин, Пермитин,
Веневитинов) с удивительной точностью очертили территорию Московского
государства на исходе XV в.; их основы обозначали зачисленного на военную
службу по определенному уезду, в котором зачисленный получал земельное
поместье.
Очень
выразительна география фамилий из формы родительного падежа множественного
числа: Белых, Долгих, Молодых, Ивановских (они выражали принадлежность не главе
семьи, как все другие фамилии, а семье в целом). В XVII в. эта форма именований
господствовала в бассейне Северной Двины, По "переписи часовен" 1692
г. в Шенкурских волостях так именовали больше трети всех привлеченных. Позже
образования на -их вытеснены, но и в 1897 г. они еще охватывали 6% всех крестьян
Шенкурского уезда. С Севера они хлынули в центрально-черноземное междуречье
(между Орлом-Курском-Воронежем), а на восток - за Вятку, Каму, Урал и настолько
распространились в Сибирь, что нашим современникам фамилии -их, -ых кажутся
сибирскими (хотя принесены туда они из обоих их массивов - северного и
среднерусского).
Напротив,
фамилии из уничижительных именований с -ка, обязательных в XVI-XIX в. для всей
народной массы, о которых с болью и гневом писал В.Г. Белинский в бессмертном
"Письме к Го голю", повсеместны в России (Гришкин, Васькин,
Кондрашкин), кроме Севера, куда не распространилось крепостное право.
Связям
большинства формантов с территорией соответствуют и связи с определенным
временем. Эта картина пестра и сложна. Здесь приведены лишь немногие факты, все
остальные еще ждут исследователей. Задача не из легких. Необходимо знать и
законы русской исторической фонетики, историческую географию России, весь набор
личных имен. Мало кто раскроет в фамилии Веденеев имя Бенедикт, а в Охрошеве, Фоломине,
Вахрушеве узнает Варфоломея. При этом еще надо учитывать и контаминацию,
например, форма Ганя возможна и из Гавриил, и из Агафон, и из нескольких других
имен.
* * *
Так
территориально и диахронично характерны собственные имена на всех уровнях - фонетическом,
лексическом, словообразовательном. Это относится не только к топонимии и
антропонимии, затронутым здесь, а и ко всем остальным разделам ономастики,
изученным слишком мало или не изученным совсем. Ономастика располагает
транспортом, о каком не может и мечтать самая богатейшая экспедиция диалектная
или историческая - фантастической "машиной времени" Г. Уэллса.
У каждого вида
собственных имен свои преимущества и свои минусы, если рассматривать их как
источники по истории языка и его диалектов. Топоним не монета, на которой
высечена дата, зато он прикреплен к месту (хотя многие топонимы перенесены:
например, русская топонимия Сибири - своего рода "повторительный
курс" топонимии тех территорий, с которых шли переселенцы, но уже само это
- замечательный исторический источник). Фамилии перелётны вместе со своими
носителями, но ценно их преимущество - их основы не гадательны, строгая форма
канонического имени известна точно, ее сопоставление с живой раскрывает
процессы, обусловленные закономерностями истории русского языка и его
диалектов.
Русская
ономастика - огромный котел, который массу притяжательных прилагательных
переплавляет в существительные (иваново село - гор. Иваново, кузнецов сын -
фамилия Кузнецов). Еще существенней картина, обнаруженная подсчетами фамилий
больше 3 миллионов русских: оказалось, что нет единой преобладающей фамилии. В
Новгородской, Псковской и соседних областях решительно преобладали Ивановы, на
Севере - Поповы, во всем Северном Поволжье - Смирновы, южней и восточней Москвы
- Кузнецовы; всюду вне северо-запада Ивановых - в сельских местностях 2-3
десятка, как и Смирновых - вне своего массива. Случайность исключена объемом
подсчетов. Налицо - состояние ко времени становления русских фамилий,
протекавшего в основном с XVII по XIX век. Перед нами 4 массива,
непосредственно предшествуюющие сложению всероссийского рынка.
Из всего
приведенного видно, что ареалы собственных имен очень часто не соответствуют
рубежам диалектов, установленным по апеллятивам. Ничего удивительного. Ведь и в
нарицательных граница между г взрывным и фрикативным совершенно не совпадает ни
с какими диалектными; так же наперекор установленным границам расположены
многие другие явления. Тем более оправданно, что у ономастики - свои
"диалекты". Подчиняясь многим диалектным чертам, акающие произносят
Арлоф, Варонин. Но наряду с этим огромно количество ономастических примеров,
независимых от диалектов апеллятивных. Внутренние, специфические закономерность
ономастики, конечно, усложняют привлечение ее в помощь другим отраслям
языкознания. Тем дороже каждая отрасль! Не нужно радоваться взаимным сходствам
и огорчаться расхождениями. Взаимные иллюстрации подтверждают известное, а
расхождения открвают неведомое.
Список
литературы
В. А. Никонов.
ДРАГОЦЕННЫЕ СВИДЕТЕЛИ.