Олейников Николай Макарович
Олейников
Николай Макарович, псевдонимы - Макар Свирепый, Николай Макаров, Сергей
Кравцов, /23.7(5.8).1898, станица Каменская области Войска Донского, -
24.11.1937, Ленинград/ - поэт, журналист. Из семьи казаков. Обучался в реальном
училище и учительской семинарии. К периоду юности относятся первые литературные
опыты О. и пробуждение интереса к математике, который впоследствии повлиял на
формирование натурфилософского мировоззрения поэта и отразился в тематике
некоторых произведений. После событий 1917 О. участвовал в действиях отрядов
революционных партизан в Карасной армии. В 1920 вступил в РКП(б) и стал членом
редколлегии газеты станицы Каменская “Красный казак”, в которой появились его
первые журналистские материалы. В 1921 был приглашен в г.Бахмут (позднее
Артемовск) Донецкой губернии на должность ответственного секретаря редакции
газеты “Всероссийская кочегарка”. В 1923 создал литературный журнал “Забой” и
организовал работу его редакции. Параллельно сотрудничал в ростовской газете
“Молот”. Общаясь с начинающими литераторами, задумал и начал собирать коллекцию
их графоманских опусов, оказавших определенное влияние на его собственное
поэтическое творчество. В 1924 О. - один из учредителей писательской
организации Донбасса, а через год - получает направление ЦК партии на работу в
газете “Ленинградская правда”.
С
1925 начинается новый этап в жизни О. Он стал сотрудником редакции ж.“Новый
Робинзон”, где напечатал “Кохутек”, свой первый рассказ для детей. О.
познакомился с будущими обэриутами А.И.Введенским и Д.И.Хармсом, ставшими, как
и Е.Л.Шварц, ближайшими друзьями писателя. В 1926 выступает в детском альманахе
“Советские ребята” в новом жанре публицистики для детей. В 1928 организует
выпуск ленинградского журнала для детей “Ёж” (“Ежемесячный Журнал”),
сотрудниками которого, кроме Шварца и обэриутов, становятся К.И.Чуковский,
С.Я.Маршак, М.М.Пришвин, И.Л.Андроников и другие талантливые писатели. Очерки,
рассказы и статьи О. появляются в журнале под разными псевдонимами. Основная
литературная маска О. тех лет - “Макар Свирепый”. В редакции “Ежа” царила
атмосфера розыгрышей и мистификаций, в которых поэт принимал самое деятельное
участие. В 1930 по инициативе О. начал выходить “Чиж” - “Чрезвычайно Интересный
Журнал”.
До
1934, когда поэт стал членом Ленинградской писательской организации, а затем
делегатом Первого съезда писателей, были выпущены двенадцать его книг для
детей. В 1934 состоялась единственная прижизненная публикация “взрослых” стихов
О. в сборнике “30 дней” (№10), вызвавшая официальную реакцию в виде статьи
А.Тарасенкова “Поэт и муха” (“Литературная газета”, 10 декабря). Через полгода
в “Правде” появилась статья, критикующая прозу О. для детей. Продолжалась
работа О. для маленьких читателей в “Чиже”, в новом детском ж.”Костер”,
создание текстов театральных инсценировок, либретто и киносценариев. После
закрытия “Ежа” О. готовит издание московского ж.”Сверчок”, первый номер
которого был выпущен в начале 1937. 3 июля этого же года О. был арестован НКВД,
затем осужден как “враг народа” и ”шпион” и 24 ноября расстрелян.
Реабилитирован посмертно в 1957. С конца 1960-х, по мере публикации его
произведений, начинается открытие “взрослого” О.
В
составе этих произведений более сотни стихотворений и две поэмы. Ироническое
творчество О. достаточно однородно по тематике и стилистике. Квазилирический
герой, маска автора, - донжуанствующий или философствующий пошляк-обыватель,
унаследовавший некоторые черты Козьмы Пруткова, “внуком” которого называл себя
сам О. Подобно своим предшественникам, О. культивировал у окружающих
представление о себе как о равнодушном к широкой славе гениальном остроумце,
чему служило многократное обращение к жанру шуточного мадригала или послания
“на случай”. Основной темой их образцов является тема любви, самое частотное
определение которой - “страсть”, иногда - “вожделение”. О., по словам
Л.Я.Гинзбург, пользуется “галантерейным языком” - причудливым сочетанием
псевдоромантических клише, высокопарных фраз и контрастирующих с ними
просторечий. Самые характерные элементы поэтического словаря О. тех лет -
“дамочка” и “красавица” (независимо от возраста героини или адресатки
стихотворения). О. намеренно примитивизирует форму: использует рифмы типа
“любовь-кровь”, иногда сознательно ломает рифмовку (“Любовь”, 1927); применяет
к объекту “любви” самые нелепые сравнения (“Т.Н.Глебовой”, 1931: “Для кого вы -
дамочка, для меня - завод,/ Потому что обаяния от Вас дымок идет.”). При этом в
сознании своего героя О. обнажает характерное для карнавально-шутовской
традиции свойство: “страсть” обусловливает функционирование внутренних органов,
от голода и насыщения до физического разрушения тела (“Лидии”, предп. 1931:
“Пожалейте, Лидия,/ Нового Овидия./ ...Чтоб мое питание/ Вновь восстановилося.”).
Иногда процесс еды стимулирует развитие чувств: герой “Короткого объяснения в
любви” (1928) “загорается” во время ужина, когда “пищей нагружен” и потому уже
готов к восприятию дамы-сотрапезницы как своеобразного “эстетического” объекта (“Гладкая
кожа./ Ест не спеша.../ Боже мой, Боже,/ Как хороша!”).
Объектом
пародического использования, кроме заимствования традиционных черт поэтики
графоманов, часто становятся и высокие образцы. Так, в стих. “Генриху
Левину...” (1932) - реминисценции из лермонтовского “На воздушном океане...”, в
стих. “Шуре Любарской” (1932) - из некрасовского “Перед дождем”, в бурлескном
послании “Деве” (1930?) - контаминация пародических цитат: “Пускай уж я не тот!
Но я еще красивый!/ Доколь в подлунной будет хоть один пиит,/ Еще не раз
взыграет в нас гормон игривый./ Пусть жертвенник разбит! Пусть жертвенник
разбит!”
1932
год - пик творчества О.-поэта. Развивая тему “страсти”, О. гиперболизирует ее
животность детализацией телесного описания (“Шуре Любарской”), фокусирует
внимание на ее разрушительном действии (“Послание /на заболевание раком
желудка/”), обращается к комическому нравоучению (“Быль, случившаяся с автором
в ЦЧО”, “Чревоугодие”). Наконец, лирический герой стих. “Служение науке”
декларирует: “...Я перестал безумствовать и пламенеть,/ И прежняя в меня не
лезет снедь”. Взгляд квазилирического “я” обращается к деталям окружающего
мира: “Мечты о спичках, мысли о клопах,/ О разных маленьких предметах...”; его
интересует геометрическая, архитектурная гармония отделенных от человеческого
мира элементов природного механизма (“Озарение”, “Бублик”).
В
1933 метрический репертуар О. продолжает расширяться, в стихотворения
(большинство их не имеет точной датировки) вводятся новые темы. В число
персонажей все чаще попадают очеловеченные птицы и насекомые (“Смерть героя”,
1933; “На день рождения Т.Г.Г.”, 1933; “Муха”, 1934; “Таракан”, 1934),
посвященные им сюжеты приобретают трагическое начало. Природной идиллии (“Из
жизни насекомых”, 1934?) противостоит человеческий мир с его сомнительной
разумностью (“Чарльз Дарвин”, 1933: “Однако синичка сложна./ С ней рядом я
просто бездарен...”) и бездушием (“Таракан”: “Но наука доказала,/ Что душа не
существует,/ Что печенка, кости, сало -/ Вот что душу образует.”). Логическим
завершением темы природной гармонии в творчестве О. представляются его поэмы
1937 года. В “Вулкане и Венере” - параллелизм мотивов развития любовной страсти
и физических процессов природы; в торжественном описании природной стихии (в
шестой главке поэмы) различимы отзвуки поэтических картин Тютчева.
Натурфилософская поэма “Пучина страстей” - полуиронический апогей развития темы
поисков смысла жизни и математического совершенства в одухотворенном мире
(“Вижу смыслы в каждой травке,/ В клюкве - скопище идей”, “Геометрия - причина/
Прорастания стеблей.”). Воплощению той же темы, сближающему поэтику О. с
поэтикой Хармса и Н.А.Заболоцкого начала 1930-х, посвящены многие произведения
этого периода творчества автора (“Неуловимы, глухи, неприметны...”, 1937;
стихотворные фрагменты 1935-1937 гг.). К 1936 относится поэтический цикл “В
картинной галерее (Мысли об искусстве)”, отличающийся чередованием разных видов
пафоса. Стихотворения 1937 года “Графин с ледяною водою...” и “Птичка
безрассудная...”, наиболее приближенные к чистой лирике, отражают трагические
предчувствия поэта.
Список литературы
Л.Флейшман.
Маргиналии к истории русского авангарда. - в кн.: Стихотворения. Бремен, 1975
Л.Я.Гинзбург.
Николай Олейников. - в кн.: Человек за письменным столом. Л., 1989
А.Н.Олейников.
Поэт и его время. - в кн.: Пучина страстей. Л., 1991.