Столкновение теории с жизньюАвтор: Тургенев И.С.
Я говорю о его манере «de hier
се qui est et d'expliquer се que
n'ese pas» (франц., «отрицать
то, что есть, и распространяться
о том, чего не существует»)
Э. А. По, «Убийство на улице Морг»
Господин Ларошфуко однажды сказал: «Как часто люди пользуются своим умом, чтобы совершать глупости». Базаров, главный герой романа И. С. Тургенева «Отцы и дети» из представителей так называемых «детей», обладал не только умом, ему были присущи такие качества, как: психологическая устойчивость, самообладание, терпение, отзывчивость, способность на самопожертвование, И только одно мешает назвать его идеальным героем: фанатическое следование идее нигилизма, которая, безусловно, обладая положительными качествами, по своей сути была не просто утопична, но и ужасна своей разрушительностью. Освобождая от тирании негативных мыслей и ложных верований, духовной медлительности, плохого воспитания, разрушительных отношений или вредных привычек, данная идея могла бы стать бесценным помощником в деле избавления от укоренившихся предрассудков, проникших в души людей извне, подобно оккупационной армии. Но ее теневая сторона проявится тогда, когда, якобы освобождая от одной тирании, ее хотят сменить на другую: ведь, чтобы что-то построить на пустыре, снова понадобится бесплатная рабочая сила, рабы — и будет неважно, ради какой идеи они будут работать вновь бескорыстно, забыв собственные интересы, их придется заставлять, а заставить можно только с помощью силы, физической или посредством морального запугивания. При этом лидеры любого такого освободительного движения будут заботиться лишь о своей власти и личном обогащении. Такова природа человека. Одни подчиняют, другие подчиняются.
«Нигилист — это человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением не был окружен этот принцип», — так поясняет Аркадий, «друг» Базаров, своему дяде Павлу Петровичу, представителю консервативной мысли.
Вообще говоря, основной спор идей в романе происходит как раз между Базаровым и Павлом Петровичем, между «идеологами» прошлого и будущего. Настоящее оказывается разорванным, почти несуществующим, каждый с уверенностью говорит о том, что было или что будет, несуществующем в настоящей реальности. О том, что есть, ни у кого нет определенной стоящей мысли, четких убеждений. Они способны лишь критиковать, отвергать. Любое утверждение теряет смысл.
«Всякий человек сам себя воспитать должен, — ну хоть как я, например… А что касается до времени — отчего я от него зависеть буду? Пускай же лучше оно зависит от меня. Нет, брат, это все распущенность, пустота! Это все романтизм, чепуха, гниль, художество», — так рассуждает Базаров о любви. Он не хочет признавать того, что любовь как взаимоотношения между мужчиной и женщиной, которые Базаров называет простым физиологическим явлением, имеет и другую сторону, наполнена глубоким философским смыслом, способна родить в человеке стремление к прекрасному, великому, доброму. Для Базарова это всего лишь романтизм. Однако жизнь хитро устроена, это сложная субстанция, которая не зависит от воли человека и силы его позиций. В один момент все может повернуться так, что человек, до этого имевший твердые убеждения по определенному вопросу, может быть заставлен объективной реальностью коренным образом изменить свои взгляды. Жизнь сыграла с Базаровым злую шутку. Он так бескомпромиссно отвергал духовное начало любви, что сам не замечает, как влюбляется в Одинцову Анну Сергеевну, представительницу аристократии, которую Базаров не принимал и осуждал. В любовной коллизии убеждения Базарова проходят испытание на прочность, и выясняется, что они не совершенны, не могут быть приняты как абсолютные: «В разговоре с Анной Сергеевной он больше прежнего высказывал свое равнодушие, презрение ко всему романтическому, а оставшись наедине с негодованием осознавал романтика в самом себе». Теперь душа Базарова раскалывается на две половины — с одной стороны, мы видим отрицание духовных основ любви, с другой стороны — способность страстно и одухотворенно любить. На смену цинизму приходит более глубокое понимание взаимоотношений людей.
Таким образом, Тургенев отвергает нигилизм Базарова в отношении искусства, природы, любви, философии, но избегает окончательной оценки личности Базарова и оценки его идей. Как личность, Базаров под влиянием чувства к Одинцовой постиг прелесть женской красоты, поэзию природы, которую до этого считал лишь «мастерской» человека, и признал существование любви. Из предубежденного фанатика Базаров перешел на более глубокую стадию. Теперь он не раб своих убеждений и под влиянием фактов способе пересмотреть свои взгляды и согласиться с очевидностью. Способность эволюционировать заключает в себе величие этого образа.
Почему перед смертью Базаров мучительно ищет ответ на вопрос, нужен ли он России? Он впервые задумывается, весьма серьезно, над жизненностью и полезностью своих позиций. Отвергать, отрицать, расчищать — нужно ли это в реальной жизни? Или лучше подождать?-«Ломать — не строить», — так твердит народная мудрость. Ход жизни сам расставит асе на свои места. Жизнь гораздо мудрее всех человеческих идей и теорий. Чтобы взаимоотношения людей стали чище и более искренними, необходимо воссоединять любовь и жизнь, а не разрушать.