Кибальник С.А.
Основнойзадачей статьи является исследование источников и определение эстетического направленияэтого классического сочинения русской литературно-теоретической мысли. В связис этим предметом анализа будут лишь «маркированные», т. е. характерные дляопределенного направления элементы «Риторики». Преимущественное внимание мыуделяем предшествующей эстетической традиции. Именно к ней, а отнюдь не кпоследующей, ломоносовской эстетике, примыкает «Риторика» Феофана. В такойтрадиционалистской области, какой является эстетика, разумеется, можнообнаружить целый пласт категорий и учений, в трактовке которых Феофан невыходит за рамки эстетической теории русского классицизма. Однако в толковании«маркированных» элементов риторики Прокопович в большинстве случаев занимаетпротивоположную позицию по отношению к этой теории.
Впоследнее время получает все большее признание взгляд на Феофана как напредставителя русского барокко. Такая точка зрения принята и в предисловии кукраинскому изданию его «Риторики» .
Разногласия,которые вызывает у исследователей проблема литературного направления ФеофанаПрокоповича, в конечном счете объясняются тем, что барокко в литературе во¬обще,а тем более в русской литературе так и не сложилось, не оформилось в особоенаправление, оставшись на уровне элементов, веяний, тенденций, хотя и весьмазначительных. Если же говорить о близости Феофана к какому-то направлению, то, без¬условно,о близости к барокко, а не к классицизму. Именно эту близость обнаруживаетпрежде всего детальный анализ источников и содержания его «Риторики».
1
«Десятькниг об искусстве риторики» — риторика традиционного типа, включающая пятьразделов: изобретение, расположение, украшение, произношение и память. Помимоэтой классиче¬ской сетки в прикладной риторике Феофана в отдельные книгивыделены учения «о возбуждении страстей», «о способе писания истории и описьмах», «о судебном и совещательном родах красноречия», «об эпидиктическом, т.е. хвалебном роде красноречия» и «о священном красноречии». Прикладную риторикув сочинении Феофана по обычаю, принятому в Киево-Могиляпской академии, предваряетобщая риторика (кн. I).
Такимобразом, в целом «Риторика» Феофана содержит сле¬дующие книги:
I.Общие наставления.
II.Об изобретении аргументов и амплификации.
III.О расположении.
IV.Об украшении.
V.О возбуждении страстей.
VI.О способе писания истории и о письмах.
VII.О судебном и совещательном родах красноречия.
VIII.Об эпидиктическом или хвалебном роде красноречия.
IX.О священном красноречии.
X.О произношении и памяти.
Отличительнойчертой риторики как типа учебного сочинения является наличие строгого сценария.В общей риторике обычно помещались похвалы красноречию, определение его, учениеоб основаниях красноречия, о трех стилях речи и т. д. Именно так строится общаяриторика Феофана Прокоповича. Феофан восхваляет Риторику, «эту королеву душ иглавное из искусств, которое многие наделяют превосходством» (л. 5). Особыйинтерес в общей риторике Прокоповича представляет учение «О пороках ложногокрасноречия» (I, 5—7). Это учение является характерной особенностью риторикинового времени и часто встречается в риториках эпохи Ренессанса и барокко.
Вучении «о пороках ложного красноречия» Феофан Прокопович опирается на известнуюпозднеренессансную риторику Ни¬кола Коссена. Такими пороками, по Феофану, являютсянадутый и напыщенный, подражательный, детский, неистовый, школьный, поэтический,страстный (т. е. аллегорический), низкий и грубый, сухой, бурный, бессвязный икурьезный стили.
Рассматриваяэти «порочные стили» красноречия, Феофан осуждает перегружение речи украшениями,чрезмерную «приподнятость» или «холодность», бессмысленное подражание, слишкомстрогое соблюдение риторических правил, приближение речи к поэзии, слишкомчастое или неправильное употребление аллегорий и метафор, грубость илисниженность стиля, недоста¬ток украшения — фигур, тропов и т. д. Выступая вразделе об аллегорическом, или страстном, стиле против перегруженности речиораторскими цветами и украшениями (gemmae), Прокопович, возможно, имеет в видукиевскую риторику «Соnchа… artis oratoriae gemmas continens» (1698), авторомкоторой, по-видимому, был Стефан Яворский. Многие из этих пороков — надутый, бурныйи бессвязный, а также курьезный стили — Феофан приписывает польскомукрасноречию и главным образом известному польскому проповеднику ТомашуМлодзяновскому.
Особенностьюпостроения прикладной риторики в эпоху ба¬рокко было помещение в центре ееучений об украшении и о возбуждении страстей. Оба эти учения выделены у Феофанав от¬дельные книги, значительно превосходящие размером остальные книгириторики.
УчениеПрокоповича «об украшении» в целом восходит к трактату Цицерона «Об ораторе».Так, Феофан полагает главными достоинствами речи, «чтобы она была на чистойлатыни», ясной, украшенной и соответствовала предмету речи. Необыкновенноподробно разработан раздел о фигурах. Прокопович рекомендует к употреблениюболее семидесяти фигур, которые разде¬лены па три группы: предназначенные дляизъяснения, для услаждения и для возбуждения страстей. Среди них такие сложныеменьеристические формы, как гипербат, амфиболия, перифраз, парономасия, рекапитуляция,логодэдия, асиндетон и многие другие (IV, 8—10).
2
Риторика— одна из самых традиционных наук. Для риторики барокко характерна не толькоопора на такие непререкаемые во все времена авторитеты, как Цицерон, Квинтилиан,Аристотель и Гораций, но также и интерес к позднеримской риторике, риторикесофистов и руководствам нового времени.
Всоответствии с традицией из античных образцов первостепенную роль для Феофанаиграют «Риторика» Аристотеля, трактаты Цицерона, «Риторические наставления»Квинтилиана, «Об искусстве поэзии» Горация. Кроме этих источников в «Риторике»Феофана используются «Риторика к Гереннию», диалоги Платопа, «Прогимнасматы»Гермогена, сочинения Светония. В учении об истории Прокопович цитируетсочинение Лукиана «О написании истории» и «Римские древности» ДионисияГаликарнасского.
Можнозаметить определенную ориентацию Феофана на софистическую риторику. Онвосхваляет Горгия (I, 1), часто ссылается на него, называя «ученый Горгий»(doctus Gorgius). В учении об упражнениях Прокопович так же, как и в «Поэтике»,опирается на «Прогимнасматы» ученика знаменитого Либания софиста Афтония. Чтоже касается испанского иезуита Киприана Суареза, то его сочинение, Как и«Поэтика» Феофана Прокоповича, его «Риторика» построена на широком использованииренессансных и позднеренессансных источников: риторик Юния Мельхиора и НиколаКоссена. Кроме того, Феофан ссылается на Эразма Роттердамского, одного изсамых ярких французских маньеристов Жана Бодена, а также рекомендует в качествеобразца таких представителей западноевропейского маньеризма и барокко, как ЯкобПонтан, Фамиано Страда, Франциск Мендоза и Киприан Суарез (I, б). В качествепримеров (а здесь он проявляет энциклопедическую образованность) Прокоповиччаще других авторов приводит эпиграммы Марциала. В эстетике и литературебарокко с их культом остроумия и эпиграмматического начала Марциал был одним изсамых популярных авторов. Многие, на¬чиная с Грасиана, считали его «отцомостроумия».
Широкоцитирует Феофан Вергилия и Овидия, которых он ставил выше других поэтов (I, 12).Прокопович справедливо полагает, что в их поэзии можно найти многие примерыкрасноречия. Из Овидия чаще всего цитируются «Метаморфозы». Как известно, темаметаморфоз — одна из популярнейших тем в литературе и искусстве барокко. С этимсвязан и культ «Метаморфоз» Овидия в эстетике этого направления.
Очевиднатакже тяга Прокоповича к произведениям стоиков, характерная вообще дляписателей барокко. Сенека Младший — один из главных источников примеров в«Риторике» Феофана. Кроме него Прокопович неоднократно цитирует Эпиктета итеоретика неостоицизма Юста Липсия. Говоря о способах следования добродетелям иизбежания пороков, Феофан советует проповеднику помимо Кассиана и ИоаннаЛествичника читать Сенеку, Эпиктета и других стоиков, которые, «если читать ихс умеренностию, много могут принести пользы» (IX, 5 — л. 253 об.). Из другихавторов, особо популярных в литературе и эстетике барокко, Феофан цитируетПлиния-панегириста, Саллюстия, Тацита. Однако отцы церкви, отличавшиеся наибольшейманьерностью, Августин, Амвросий, Крисолог порицаются в «Риторике»(I, 12). Этосвязано с тем, что к гомилетике Прокопович вообще предъявлял более строгиетребования, чем к светскому красноречию. Например, он значительно ограничиваетупотребление шу¬ток и острот в священном красноречии (IX, 2), тогда как всвет¬ском красноречии считает их совершенно необходимыми (V, 6—7). ПротестыПрокоповича против Млодзяновского именно потому так резки, что он в проповедипозволял себе то, что допу¬стимо лишь в светском красноречии.
3
Источникии эстетическое направление «Риторики» Феофана Прокоповича обнаруживают близостьэтого сочинения к эстетике умеренного барокко (barocco moderato). Именно этонаправление господствовало в итальянской литературе в период обученияПрокоповича в Риме, в Коллеже Святого Афанасия. Оно было органично и для такназываемого ренессансного русского барокко XVII—первой четверти XVIII в.Умеренность была, на¬пример, отличительной чертой поэзии русского барокко.
Представителиумеренного барокко на западе выступали против чрезмерной украшенности и«формализованное» произве¬дений своих современников (например, Д. Бартоликритиковал «замысловатый стиль», С. Паллавичинн напоминал о границахпристойного ). Теоретики умеренного барокко обратились к на¬следию Возрожденияи маньеризма. Опираясь на авторитет ренессансной и позднеренессансной теорииискусства, умеренное барокко вело глубокую и всестороннюю критику бароккотемного (barocco esagerato).
Аналогичныйхарактер носит критика Феофаном Проконовичем современного ему польскогокрасноречия. Именно на него обращен преимущественно отрицательный пафос«Риторики». Как правило, примеры из польской литературы, за исключениемотрывков из проповедей Томаша Млодзяновского, безымянны. Любопытно, что «Поэтика»и «Риторика» Феофана вообще сравнительно скупо знакомят читателя с польскойпоэзией и красноречием.
Обыкновеннов киевских поэтиках и риториках XVII— XVIII вв. Твардовского, М. Сарбевского, С.Невеского, В. Коховского, А. Инеса, Я. Квяткевича, Я. Жабчица, Я. Кохановского(по только «Фрашки», но и «Псалмы», «Песни», «Сватовство»). В сочиненияхПрокоповича в этом смысле экземпляционный фонд гораздо более скромен. Понескольку раз и. с одобрением в них цитируются лишь известные поэты польскогоВозрождения Яи Кохановский и его племянник, автор перевода па польский языкпоэмы Т. Тассо «Освобожденный Иерусалим» Петр Кохановский.
В«Поэтике» приводятся некоторые эпиграммы из сборника А. Инеса, как примернепристойного цитируется поэма Е. Канона «О копях бохнийских», как темный инепонятный характе¬ризуется отрывок из панегирика Яна Квяткевича .
Р.«Нужный верно заметил, что Феофап Прокопович сосредоточил свою критику натворчестве «менее видных представителей латинско-польской иезуитской поэзии». Тоже самое можно сказать и о его полемике с польским красноречием. ВедьМлодзяновский, несмотря па широкую популярность его в течение не¬котороговремени, был незначительным польским писателем. Прокопович обходит вниманиемкрупных польских поэтов и ора¬торов XVII в., а если все же затрагиваеткого-нибудь из них, как, например, Квяткевича, то порицает и не иначе, как взавуалированной форме.
Всеэто, по-видимому, связано со стремлением Феофана скомп¬рометировать в глазахчитателей и слушателей польскую литературу в целом. Это стремление Прокоповича,помимо искреннего возмущения крайностями польского барокко, по-видимому, пи¬талосьтакже эстетическим патриотизмом: «Весьма ложное овладело нами мнение: мынелепейшим образом полагаем, что если не пойдем в польские гимназии, то есть вфабрики испорченного красноречия, то будто бы не сможем приобрести паукиораторской» (I, 7 — л. 34 об.).
КритикаФеофаном Прокоповичем красноречия Томаша Млодзяновского и современного Феофанупольского красноречия — это критика крайностей темного барокко с позицийбарокко уме¬ренного. Именно как темное и отвлеченное воспринимает Проко¬повичораторское искусство Млодзяновского. Говоря об этих пороках позднее в«Пролегоменах», он писал: «Множество дряни такого рода ты найдешь во многихсборниках проповедей: у Кар¬тагены, Дидея Нисского а других, особенно же углавы всех крючков, у привилегированного продавца всяких нелепостей, упольского иезуита Млодзяновского».
Традициюполемики подобного рода Феофан, очевидно, воспринял в Италии. Так, его критика «курьезного»стиля красно¬речия (I, 6) чрезвычайно напоминает потоки насмешек Д. Бартоли над«замысловатым» стилем. Подобно теоретикам умеренного барокко, Феофан Прокоповичкритикует Млодзяновского со стороны содержания. Не случайно он называетпольского казнодея «кропателем пустословия» (1, б). «Не найдешь в них смысла изначения», — замечает Прокопович о его проповедях.
ДляФеофана аллюзии Млодзяновского, основанные обычно на случайном сходстве, несвязанные со значением слова, с содержанием высказывания, смешны и нелепы. Так,например, Млодзяновский объясняет то, что рыбы, по библейскому преданию, непогибли во время всемирного потопа, тем обстоятельством, что в названии моря«mаге» заключено имя богородицы (Nom. plur. от mare — maria). По этому поводу Прокоповичзамечает: «Неужели, любезный отче, тебе кажется удивительным, что рыбы непогибают в воде.… О, остроумие, не лучше глупости рыб!* (л. 28 об.).
«Риторика»Феофана была написана вскоре после возвращения Прокоповича из Италии, поэтомуожесточенная полемика умеренного барокко против барокко темного была свежа вего памяти. По образцу этой полемики, по-видимому, строит Феофан и свою критикупольского красноречия.
Прокоповичосуждает Млодзяновского за неумеренность. Тре¬бование меры, вообще очень характерноедля умеренного барокко — одно из основных эстетических требований в «Риторике»Феофана. Именно мера, согласно его представлениям, должна осуществлятьравновесие между ясностью и украшенностью, краткостью и разнообразием, пристойностьюи остроумием. Как те, так и другие качества, по мнению Прокоповича, одинаковонеобходимы литературному произведению.
Чтокасается «Поэтики» Феофана Прокоповича, то история ее интерпретациипоказательна тем, что в зависимости от того, на каких из этих эстетическихидеалов делался акцент, решалась, как правило, проблема литературногонаправления Феофана. По мнению некоторых исследователей, требования ясности, декорума,разделение высокого и низкого в поэзии и красноречии указывают напринадлежность к классицизму. Однако эти идеалы вовсе не были исключительнойпринадлежностью классицизма, но играли также существенную роль в литературе иэстетике Возрождения и барокко. Не из эстетики классицизма, а именно изренессансной и позднеренессансной теории искусства они попали в «Поэтику» и«Риторику» Феофана Прокоповича. Поэтому «признаки формирующегося классицизма» уФеофана, на мой взгляд, можно видеть лишь ретроспективно. Но посколькуклассицизм был своеобразным возвратом к Ренессансу, то, быть может, именно этапо существу ренессансная основа русской литературы и эстетики Петровской эпохипредопределила быстрое и успешное развитие классицизма в 30-е гг. XVIII в.
4
«Риторика»Феофана Прокоповича, несомненно, близка эсте¬тике барокко. Непременнымкомпонентом барочных поэтик и ри¬торик было учение об остроумии. В русскуюлитературу оно, по-видимому, попало через посредство Польши. В польскихколлегиях XVII в. это учение обычно излагали по Сарбевскому. Так, СимеонПолоцкий, будучи студентом виленской коллегии, записал курс лекций одного изпоследователей Сарбевского под названием Modus inveniendi argutiarum (Наукаизобретения острот). Феофан с учением об остроумии мог ознакомиться не тольков Польше и на Украине, но и в Италии. Одним из источников его в «Поэтике» и«Риторике», по-видимому, было сочинение известного неолатинского теоретикаискусства Якоба Массена «Новое искусство остроумия», бывшее в библиотекеФеофана .
Всоответствии с традицией в «Поэтике» Прокоповича учение об остроумии помещаетсяв разделе об эпиграмме, в «Риторике» — в разделе об эпидиктическом родекрасноречия. Феофан называет и приводит примеры всех наиболее существенныхспособов изобретения острот, какие только были в теории концептизма: «изящнаяаллегория и метафора, сравнение большего с меньшим или меньшего с большим, илиже когда утверждается, что неравно равное равному, когда утверждается, чточасть равна или больше целого, игра словами с помощью парономасии, отдвусмысленности слов, от противоположного, аллюзия» .
Интересно,что в «Поэтике» и «Риторике» Феофана Прокоповича есть и понятие концепта.Говоря в учении об остроумии о неожиданном, Прокопович замечает, что это «ииначе, через антономасию, называется концептом, вследствие преимуществамышления этого рода, то есть концептивного мышления» .
Однимиз существенных принципов барочных риторик является принцип разнообразия, варьирования. По мнению Грасиана, именно разнообразие лежит в основе красоты.Сущест¬венное место занимает идеал разнообразия и в эстетической си¬стемеФеофана Прокоповича. В четвертой главе общей риторики «Что образует наилучшегооратора» Феофан утверждает: «Первый признак наилучшего оратора — это то, что некакое-нибудь из этих, но все достоинства в себе совмещает: мягок в объяснении, высокв поучении, остр в услаждении, стремителен и обилен в возбуждении» (л. 19). Помнению Прокоповича, особенно следует стремиться к тому, чтобы удерживатьвнимание и волновать самых разных людей: «ученых и невежественных, значительныхи ничтожных, горожан и деревенских» (л. 20).
Феофанрекомендует разнообразить предметы проповедей «и брать доказательства торадостные, то печальные, то полные страха и опасности, то также кроткие».Вопросу о том, как добиться разнообразия в речи, посвящены некоторыеспециальные разделы «Риторики» Прокоповича, например «Наука разнообразия врасположении ритмической речи» (IV, 6 — л. 129—130). Необходимость разнообразияв красноречии Феофан подчеркивает на протяжении всего курса «Риторики».
Писателибарокко стремились найти что-то сходное в несходных вещах. Вследствие этого вэстетике барокко особое значение приобретают принципы тождества и различия, категориисходного и несходного, противоположного и несовместимого, сравнение, ал¬легория,метафора и другие фигуры, с помощью которых достигается уподобление различныхвещей и явлений. В «Риторике» Феофана Прокоповича в качестве внутренних местизобретения наряду с другими рекомендуются такие, как сопряженное, проти¬воположное,подобие и несходство, несовместимое (II, 2). Именно принцип сближения несходныхвещей и явлений лежит в основе тех приемов изобретения острот, которые приводитФеофан: «… сравнение большего с меньшим или меньшего с большим, когдаутверждается, что неравно равное равному, когда утвер¬ждается, что часть равнаили больше целого» и т. п. Созвучие слов, частей слова, отдельных звуков ичастей фразы, игра значе¬ниями, аллюзия, каламбур — вот по какому принципустроится большинство фигур, разбираемых в «Риторике», таких, как парономасия, плеоназм,оксюморон, амфиболия, антифразис, апофазия, эпифора, анафора, палиндром и др.
Черезвесь курс «Риторики» Феофана Прокоповича проходит аллегория ученик-путник. Этааллегория была распространена в школьной практике XVII в. и соответствовалабарочному представлению о жизни человека как путничестве .
Дляриторики барокко характерно также ощущение слиянности и единосущности искусств.В соответствии с этой тенденцией Прокопович в своей «Риторике» сопоставляетречь со «зву¬ком музыкального инструмента» (I, 1 — л. 8 об.). Он утверждаетродство поэта и художника, часто сопоставляет ораторское ис¬кусство, поэзию иживопись. Феофан повторяет восходящий к позднеантичной эстетике (Симониду)афоризм Дж. Марино: «Поэзия — это говорящая живопись, живопись — это говорящаяпоэзия» .
Нетникаких оснований и для того, чтобы связывать с классицизмом учение ФеофанаПрокоповича о подражании. Эволюция этого учения в европейской эстетикепредставляется иногда упрощенно. Специфически ренессансным считается учение оподра¬жании природе, которое с переходом к классицизму якобы вытесняетсяучением о подражании образцам. Цитируя «Поэ¬тику» Феофана Прокоповича, А. Ф.Лосев, например, комменти¬рует соответствующее место следующим образом:«Прокопович развивает одно из самых центральных положений эстетики клас¬сицизма— о подражании древним образцам». Исследователь не замечает, что рядом с этиму Феофана имеется и другое понимание подражания — как вымысла или подражанияприроде и что как та, так и другая трактовка этой категории свойственныэстетике Возрождения. При этом в ренессансных поэтиках, как правило, помещалисьучения об обоих видах подражания, в риториках же эпохи Возрождения и бароккоречь шла лишь о подражании образцам.
СочинениеФеофана Прокоповича «Десять книг об искусстве риторики», по-видимому, создавалосьавтором как риторика энциклопедического типа. Оно является настоящим сводомвсех риторических законов и правил, знакомит со многими другими риториками —как древними, так и новыми — и представляет со¬бой настоящую энциклопедиюриторических примеров. В этом отношении «Риторика» Феофана уникальна для всейрусской культуры и может быть сопоставлена лишь с западноевропейскимиренессансными риториками, например с сочинением Никола Коссена «XVI книг одуховном и светском красноречии» .
«Риторика»Прокоповича — это не просто риторика, написанная на латинском языке, но этолатинская риторика, т. е. речь в ней идет о законах красноречия применительно клатинскому языку, который в Петровскую эпоху занимал одно из главных мест всистеме барочного полилингвизма.
СочинениеФеофана пользовалось большой популярностью. Свидетельством этого являются семьсохранившихся списков его. Различное происхождение и время создания этихсписков может послужить доказательством широкой известности и продолжи¬тельнойпопулярности наставления Прокоповича. По-видимому, оно имело самое широкоеприменение в преподавательской практике. Списки «Риторики» Феофана Прокоповичабыли в Черни¬говской, Новгородской и Вологодской духовных семинариях, вМосковской славяно-греко-латинской академии. Известен пере¬вод, сокращение ипеределка «Риторики» Прокоповича, бытовав¬ший в среде выголексинскихстарообрядцев .
«Поэтика»и «Риторика» Феофана Прокоповича во многом определили дальнейшее развитиерусской литературно-теоретической мысли. По мнению историка Киево-Могилянскойакадемии, «год, в который Прокопович приступил к своим лекциям в Академии(1705), стал началом нового периода, продолжавшегося до половины столетия» Почтивсе наставления по поэ¬тике и риторике, составленные в это время, были основанына трудах Феофана .
Наэстетических идеях Феофана, почерпнутых непосредственно из его сочинений или излекций его многочисленных последователей и учеников, воспитывалось большинстводеятелей русской культуры первой половины XVIII в. Так, например, Ломоносов, по-видимому,был знаком с «Поэтикой» Прокоповича,
абудучи студентом Московской славяно-греко-латинской академии, слушал и записалкурс лекций по риторике его ученика Порфирия Крайского.
Суменьшением роли латинского языка, с появлением «Риторики» Ломоносова, котораяв отличие от «Риторики» Феофана была печатной и русской, с развитиемклассицизма в русской литературе «Десять книг об искусстве риторики» постепеннотеряют свое былое значение и популярность. Классицисты высоко оцениваликрасноречие Прокоповича и во многом считали себя его литературнымипоследователями. Однако наставления Феофана не могли иметь для них своегопрежнего значения: в сочи¬нениях самого Прокоповича классицисты находилисерьезные погрешности в чистоте стиля. «Риторику» Феофана все еще продолжаютпереписывать, но значение ее теперь в основном сводится к школьномуупотреблению.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru/