«ЖИЗНЬ — ЭТОСВОБОДА»
(ПО ПРОИЗВЕДЕНИЯМ В. ГРОССМАНА «ЖИЗНЬ И СУДЬБА» и Ю.ДОМБРОВСКОГО «ФАКУЛЬТЕТ НЕНУЖНЫХ ВЕЩЕЙ»)
Удивительно, что роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба»пришел к читателю с тридцатилетним опозданием и тем не менее вовремя. Рожденныйтрагическим опытом великой войны и сложившегося послевоенного периода, оноказался тесно сопряженным с самыми жгучими нравственными проблемами нашихдней.
Всвоей книге писатель ставит знак равенства между понятиями жизнь и свобода. Онтвердо убежден, что стремление человека к свободе заложено самой природой ипотому неистребимо, что любые ухищрения тоталитарного государства обречены напровал Основанием для таких убеждений является для Гроссмана надежда на здравыйсмысл, на мудрость истории и бесстрашие народа, отвоевавшего право насвободный выбор своей судьбы в жестокой борьбе с фашизмом
Вцентре романа — Сталинград, девяносто дней подвига, закончившегося победой НоГроссман не только воспроизводит конкретные эпизоды сталинградской битвы, хотяи они, конечно, очень важны Он раскрывает философию истории, которая теперьнерасторжимо связана с волжскими берегами Из города, где когда-то шла обычнаяжизнь, Сталинград, по мнению Гроссмана, превратился в «символ будущего», причембудущего, основанного на принципе безусловной свободы всех и каждого
Этамысль звучит уже с первых страниц романа Старый большевик Михаил СидоровичМостовской, подбадривая товарищей по немецкому концлагерю, говорит о победе надфашизмом как само собой разумеющейся Он считает, что круто завинченные гайки впредвоенные годы массовые репрессии, насильственная коллек-тивизация,слаженность карательной системы — были необходимы, так как цель оправдываетсредства
Еслис первой частью утверждения своего героя автор полностью согласен, то втораячасть для него абсолютно неприемлема средства должны быть достойны цели, и зломожет породить только зло
ПерсонажиГроссмана много спорят Споры ведутся везде — в немецких и советскихконцлагерях, на передовой, в камерах Лубянки, на квартирах ученых в Казани, всемьях рабочих и интеллигентов В яростных, резких, порой прямолинейныхвысказываниях о русской истории, о засилье людей «с лакеинкой», о природечеловеческой вообще угадывается страстное желание понять причины всеобщейбеспомощности и страха перед силой тоталитаризма
Вцентре сталинградских событий стоит «дом шесть дробь один», находящийся «на осинемецкого удара» Именно этот дом «запирает» немцам наступление на город, иименно он становится в романе своеобразным островком свободы
Всамом деле, среди защитников дома установился особый тип отношений ПолковникНовиков, капитан Греков, физик Виктор Штрум, его дочь Надя, строительАнциферов, презрев служебные, национальные, возрастные и прочие различия, живутодной вольной семьей Каждый из них уникален и неповторим и романтик-ополченецСережа Шапошников, и младший лейтенант Зубарев, учившийся когда-то вконсерватории и теперь бесстрашно поющий в развалинах совсем не военные песниЭто не «живая сила» войны, которой распоряжаются всевозможные командиры, алюди, сделавшие свои выбор сами «Свободы хочу, за нее и воюю»,— говорит«управдом» Греков. Под свободой подразумевается не только освобождениетерритории от врага, но и отвращение к «всеобщей принудиловке», какой, помнению героя, была довоенная жизнь.
«Костьюв горле» застряли эти люди у тех, кто привык к слепой покорности подчиненных.Даже генерал Крымов, искренний коммунист, честный, проницательный,мужественный, но видящий везде и всегда себя командиром, рупором власти,улавливает в атмосфере дома чуждый ему дух партизанщины.
Иеще одна важная особенность романа: он писался уже после войны, когда былоясно, что победа, завоеванная народом, освободившая мир от фашизма, неосвободила сам народ от тоталитарного давления. «Сталинградское торжествоопределило исход войны,— пишет Гроссман,— но молчаливый спор между победившимнародом и победившим государство продолжается». Поэтому от Сталинградской битвыписатель ведет начало двух противоположных линий. С одной стороны, укреплениеавторитета Сталина, усиление диктатуры, с другой — неискоренимое движениенарода к духовному раскрепощению.
Гроссманубежден: добро творится только вольньм духом. Задыхаются вгазовых камерах люди,переполнены концдагеря, допьяна напилась крови земля, но свободные люди всегдаостаются людьми. Так, Софья Осиповна Левингтон в оставшиеся считанные минутыжизни стремится прежде всего облегчить муки чужого умирающего ребенка. Русскаяженщина сует совсем не лишний для нее кусок хлеба пленному немцу. Немолодаяукраинка, обездоленная и осиротевшая, дает приют попавшему в плендоходяге-москвичу.
Судьбатребует покорности, безгласия, страха. Реальная же жизнь сильнее судьбы, таккак в основе ее — свобода. Именно свобода — главный и единственный стратег победы.Об этом и идет речь в повествовании Василия Гроссмана.
Вромане Ю. Домбровского «Факультет ненужных вещей» аналогичная мысль о свободекак высшей ценности выражена в более философской, образно-символической форме.
Хранительмузейных ценностей Георгий Зыбин, арестованный как «враг народа», кажетсябессильным и обреченным. Человек осуждается без судей, без статей, безсвидетелей. Как будто «ни ложь, ни правда, ни стойкость, ни мужество» — ничтоуже не имеет значения и впереди только смерть. Надеяться на понимание, а темболее милосердие карательных органов бессмысленно. Не случайно следовательТамара Долидзе, красавица, проучившись четыре года в ГИТИСе, перешла наюридический, чтобы потом, на допросе Зыбина заявить: право — это «факультетненужных вещей».
Ивсе же бесправному зэку удается сохранить внутреннюю свободу, он воспринимаетжизнь в ее таинственности и глубине, тонко чувствует то, что не вписывается всозданную людьми систему насилия и лжи. Это прежде всего природа. Даже изтюремного окна видно, как при небольшом ветерке поднимаются и опадают листьятополя. Дерево «дышало», «по его жилкам пробегала зеленая кровь, в нем билисьмиллионы крохотных сердечек». «Веселые, свободные, живые» тополя воспринималисьгероем как то «самое главное», что определяет нравственное назначениечеловеческого пребывания на земле.
Дажев обыкновенных, казалось бы, яблоках, которые принесли в узелке для Зыбина,проступает символический смысл: были они «крутобокие, огненные», «расписанныебагровыми вихрями и зеленью». Не случайно так испугалась, увидев их,следователь Долидзе:
онапочувствовала, что узелок «опасен», что «эти яблоки и следствие — вещинесовместимые».
Крометого, в романе есть герой — носитель высшей «космической» точки зрения на мир.Это художник Калмыков, чудак от искусства. Если «нет правды на земле», то, поКалмыкову, она есть «выше». К этой Правде и устремлялось сердце художника, аобразы вечности, запечатленные на его странных картинах, говорили о бессмертии.
Написанныенепохожими авторами, на разном фактическом материале, произведения ВасилияГроссмана и Юрия Домбровского сливаются в главном — в прославлении свободы каксмысла и цели всего нашего существования на земле.